сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 197 страниц)
Катерина всё время держалась рядом, и Бэн краснел от её случайных прикосновений и нежных взглядов. На девушке было надето светло-голубое платье с широким рукавом и длинным пологом, на пояс она повязала плетёный шнурок тёмно-зелёного цвета и заплела тонкие косы у висков, подвязывая длинные светлые локоны. Катерина вместе с Бэном сплели себе венки из ромашек и ходили всюду рядышком, как настоящие обручённые. Бэн весь пылал от счастья, улыбался до ушей и совсем потерял голову. К ночи, когда костры взвились алым пламенем к небесам, молодые уже порядочно устали, напились хмелем и прижимались друг к другу, делясь своими тайнами и мечтами, как в детстве.
Позже Катерина повела паренька прыгать через костёр, и вскоре Бэн потерял её в сумасшедшем мелькании лиц - множество знакомых и незнакомых людей бегали туда-сюда, задевая его и мешая отыскать Катерину. Барская дочка словно сквозь землю провалилась и Бэн, в одночасье протрезвев, бегал по праздничной поляне отыскивая подружку. Девушка нашлась в кругу болтливых крестьянок, которые спаивали молодую хозяйку мутным напитком из огромного кувшина. При виде наречённого глаза у Катерины заблестели и она, с трудом поднявшись на ноги, потребовала отправиться в лес и собирать цветы на новый венок.
Бэн пытался отговорить её, небо было облачным и в лесу не было видно ни зги, но девушка настояла на своём и вскоре, вооружившись факелом, парочка бродила по окрестностям Шёнеберга, разыскивая закрытые бутоны.
— Потом вернёмся к костру и будем снова прыгать! — заплетающимся языком сказала Катерина. — Говорят, кто выше прыгнет, тот самым счастливым будет. Что бы ты желал для счастья?
Бэн ненадолго задумался.
— Мне бы урожая хорошего, и чтобы лошади наши не болели.
— А я бы хотела, чтобы ты и я всегда были вместе, — с радостной улыбкой сказала девушка. — Всегда-всегда.
Бэнджамин обнял её, тронутый таким признанием.
— А вот и цветы! — Катерина вырвалась из его объятий и скрылась в темноте. Бэн поспешил за ней, подруга сидела у россыпи чернобыльника и рвала мягкие стебли, выдёргивая некоторые растения из земли.
— Скорее, скорее, — радостно ворковала она, — надо ещё шпорник найти, чтобы он нас от сглаза сберёг!
Бэн со вздохом сел рядом и стал помогать плести колос. В венок попало больше травы, чем цветов, но Катерина не особо разглядывала и, как только закончила, спешно надела его себе на голову.
— А теперь к кострам! Танцевать и прыгать и вместе сожжём наш венок, — воскликнула девушка и, резко дёрнувшись к Бэну, прижалась к его губам.
От неожиданности он замер, растерялся. Катерина стала отстраняться и Бэн, сообразив, обхватил её и прижал к себе покрепче. Но девушка более не целовала его, она сладко сопела, уснув после большого количества алкоголя и долгой беготни. Бэнджамин, счастливый и довольный, посадил её себе за спину и понёс к дому. Правда Катерина оказалась очень тяжёлой, несмотря на небольшой рост, потому через полмили Бэн не чувствовал рук и с трудом её тащил, надеясь добраться до замка поскорее.
В Кормфилде все спали, когда он подошёл к дому. Кухарки и няньки уже давно не заботились о местоположении молодой госпожи. Лишь учитель требовал, чтобы девочка появлялась на его уроках, но учитель в замке не жил. Когда юноша незаметно проскользнул в большой зал, там было темно и тихо. Стараясь не разбудить прислуг, он поднялся на второй этаж к комнате Катерины. Там, на цыпочках, обходя спальню няньки, он внёс девушку в небольшую светлую комнату, где стояла большая кровать барской дочери. Сквозь огромное окно в комнату заглядывала затуманенная облаками луна.
Бэн уложил её на постель в одежде, но, оказавшись в своей комнате, Катерина проснулась, стала сладко улыбаться и цепляться пальцами за его камзол.
— Не уходи, полежи со мной, — попросила она.
Бэн испуганно глянул на двери, в которые могла войти прислуга и застать незамужнюю девушку с конюхом. Но взглянув в ясные тёмно-синие глаза девушки, он не смог отказать. Скинув ботинки, юноша забрался в её тёплую мягкую постель и успел подумать, что когда они поженятся, он будет спать тут каждую ночь. А потом Катерина прильнула к нему, обхватив руками плечи, и прижалась лицом к его груди.
— Поспи со мной, чтобы мне не было одиноко.
Юноша не ответил, обнял её в ответ. Его сердце безумно стучало, спешило выпрыгнуть и груди. Ему очень хотелось, чтобы Катерина вновь поцеловала его, или сделать это самому. Поддавшись порыву, он отодвинул засыпающую девушку и коснулся её губ. Лишь немного, мягкое прикосновение, она улыбнулась, не открывая глаз, и Бэн вновь прижался к её губам, налегая на неё и желая лишь одного.
Катерина сначала тихонько хихикала, позволяла ему целовать её лицо и шею, но как только он пустил в ход руки, она его оттолкнула.
— Что ты себе позволяешь? — в её голосе появились интонации знатной девы. — Моё тело лишь для моего мужа.
— Я скоро стану твоим мужем, — тихонько прошептал Бэн, но свои попытки оставил.
— Когда станешь, тогда и будешь трогать меня там! — кокетливо улыбнулась она. — И я позвала тебя, чтобы мне не было одиноко, а ты мешаешь мне спать!
— Я больше не буду, — честно сказал юноша, сжимая свои чувства и желания в кулак.
Девушка позволила ему вновь лечь рядом, но когда она задремала, он поднялся и ушёл. Быть с ней так близко и не позволять себе прикасаться было невыносимо больно.
Вернувшись домой, он разбудил усталого отца и потребовал срочно написать письмо Маргаретте Кормфилд. Он не собирался больше дожидаться своего совершеннолетия, жениться он мог и в тринадцать. Писать юноша по-немецки не умел и поэтому отец записывал письмо под его диктовку. В прошении Бэн расписывал себя как лучшего жениха и предлагал в приданое трёх коней, что принадлежали семье. Ханс лишь вздыхал, но подчинялся. Он видел огромную выгоду в этой женитьбе, да и счастья своему сыну желал.
Письмо Бэн передал казначею семьи. Уже на следующий день юноша получил письмо от Маргаретты с жестоким отказом.
Катерина к нему более не приходила.
***
Шёнеберг, поместье Кормфилд.
Июль 1502 года
Неделя прошла в труде и стенаниях. Бэн плакал по вечерам, чувствуя себя обманутым и брошенным. Он не верил, что Катерина отказала бы ему, если бы не веление матери. Юноша знал, что девушка его полюбила, и потому решил выкрасть подругу детства и бежать с ней в Гамбург. Там Маргаретта их бы не нашла, а после свадьбы матушка была бы уже не помехой.
Бэн уже был готов совершить этот опрометчивый поступок, когда в Кормфилде объявили о свадьбе. Состоявшейся свадьбе Катерины Кормфилд и богатого купца Вильгельма Равенсбурга.
Сердце Бэна раскололось на части. Расстроенный, потерявший свою единственную, как он был уверен, любовь, он пришёл к отцу и сообщил, что отправится наниматься в войска к Прусскому королю. Хансу с трудом удалось отговорить сына. Отец убедил подростка, что жизнь наладится, не в одной Катерине смысл бытия. Но разве слова могли утешить?
Катерина больше не приходила к Бэну, иногда присылала записки, где просила навестить её в замке. Отец потихоньку учил сына грамоте, но Бэн так и не ответил ни на одно приглашение. Жизнь превратилась в череду длинных рабочих дней и скучных бессмысленных ночей. Юношу более не привлекали старые подружки, которые, как назло, стали напрашиваться в жены и предлагать себя просто так. От них было тошно и тоскливо, а Катерина стала навязчивой идеей, от которой хотелось реветь и вешаться.
К середине лета Бэн вытянулся и окреп. Стал выше отца, да только был всё также по-мальчишески худощав, из-за чего выглядел тощим и измученным. Он и мучил себя непосильным трудом, старясь забыть о детской любви. Но Катерина в покое его не оставила, стала требовать приходить к ней, общаться. По её словам мужу не было до молодой жены дела, и девица вновь вовлекла юношу в детские игры с детишками Кормфилда. Уже новыми детьми. Почти все их старые друзья обзавелись семьями.
К осени Бэн привык и был рад хоть такому обществу подруги. Катерина смеялась, шутила и вела себя как прежде, вот только прикасаться к ней он более не смел. Но, очевидно, муж к своей жене был не столь уж равнодушен и, застав их как-то вместе, жестоко наказал и Бэна и его отца.
К середине осени семью Ханса выгнали из поместья. Новый хозяин забрал двоих из трёх лошадей Ханса, лишил жалования. Бэну ничего не оставалось делать, как последовать за отцом и помочь ему создать новый дом и новую семью.
Комментарий к Глава 1. Добро пожаловать в Берлин. Часть 01. Жизнь до смерти
[1]Поместье Кормфилд — поместье на юге от старого Шёнеберга (не существовало в реальности). Расположен в пяти километрах от старого Берлина.
========== Глава 1. Добро пожаловать в Берлин. Часть 02. Моя милая Катерина ==========
Беты (редакторы): Parenek
Soundtrack: Cecile Corbel – "La Fille Damnee"
Изжив себя вконец, рождает время время.
Так продолжается и человечье племя.
Но время времени нам кажется длинней
Коротким временем нам отведенных дней.
Подчас о времени мы рассуждаем с вами.
Но время это – мы! Никто – иной. Мы сами!
Знай: время без времен когда-нибудь придет
И нас из времени насильно уведет,
И мы, самих себя сваливши с плеч, как бремя,
Предстанем перед тем, над кем не властно время.
Пауль Флеминг[1] (1609 – 1640)
Катерину готовили к этому пять лет. Нет, слово «готовили» тут не подходит. Она просто знала, что как только о ней вспомнят, как только страшное чудовище по имени Густав Брайденштайн найдёт для неё время, её убьют. Катерина ждала этого пять лет. Нет, даже не ждала, а с ужасом и трепетом считала секунды, до своего изменения.
Мать Катерины, Маргаретта, рассказала девушке о таинстве волшебства, которое ей предстоит пережить. И хотя девушка знала, что её продали, хотя и понимала, что её ждёт именно смерть, она не сомневалась ни на секунду.
***
Шёнеберг, поместье Кормфилд,
1502 года
Свадьбу сыграли, когда Катерине было шестнадцать. Её никто не спросил и не предупредил.
За неделю до церемонии, молодой сын конюха Бэнджамин Груневальд, попросил у Маргаретты руку и сердце дочери. Вдова же решила, что кроме руки и сердца у девушки есть ещё и очень богатое приданое, и нашла ей другого мужа.
Вся подготовка к церемонии заняла менее двух часов. У невесты даже не было собственного свадебного платья, Маргаретта немного ушила своё старое. Жениха Катерина впервые увидела в городской церкви, где священник, которому неплохо заплатили за срочную ночную церемонию, довольно бодро и весело обвенчал их. В тот момент невеста ещё ничего не знала о вампирах, и о той судьбе, что уготовила ей мать, продав её вместе с имением.
Из гостей на свадьбе было несколько слуг и незнакомцев, которых привёл суженый. Муж оказался красавчиком. Хорошего телосложения, высокий, статный. У него были тёмные густые волосы до плеча, тяжёлый взгляд, карие глаза под густыми изогнутыми бровями, тонкие длинные губы и красивая ровная светлая кожа.
После церемонии гости проводили их до супружеского ложа, но никто не остался наблюдать за свершением обязательной части бракосочетания. Слуг выгнали, мать вновь отправилась к своему господину, сопровождающие мужа растворились в ночи.
Вильгельм Равенсбург – так звали мужчину, которому теперь принадлежало имение Кормфилд – на пару минут задержался у постели, наблюдая, как Катерина, всхлипывая, снимает с себя светлое льняное платье. Девушка была невысокого роста, пряма и стройна как доска. Всего пару столетий назад такое телосложение считалось идеалом красоты, но Вильгельм не был в восторге от тех стандартов.
— Ты некрасива, — сказал муж, оценив её тело.
Катерина сжалась, почувствовав, как мужчина задумчиво приподнимает её длинные русые волосы, рассматривая грудь. Ещё раз презрительно фыркнув, Вильгельм вышел, с грохотом захлопнув двери. Она с облегчением вздохнула, радуясь тому, что ей не придётся ублажать нелюбимого мужчину. Потом снова расплакалась, осознав, что непривлекательна для законного супруга. Надев платье, девушка вышла из комнаты, пытаясь отыскать его.
Молодая жена чувствовала себя оскорблённой и опозоренной. Может, её тело и не было идеальным. Но она чувствовала себя готовой к материнству, и крепкое здоровье помогло бы пережить роды. Обойдя несколько этажей, новая хозяйка поместья Кормфилд не нашла его. Слуги спали, и на улице была кромешная тьма. Ещё немного поплакав, она вернулась в спальню и уснула одна, так и не познав брачной любви.
Дальнейшая семейная жизнь была скучна и однообразна. Вильгельм не появлялся неделями. Второй раз после свадьбы он пришёл через три дня, когда жена спала. Супруг грубо разбудил её и показал пришедшему с ним мужчине. Незнакомцу было лет сорок, но с огрубевшим и серым лицом он выглядел пожилым. Вильгельм вновь критично осмотрел жену, расписывая её недостатки. Он обозвал тело девушки деревенским, неказистым. Пытался доказать гостю, что это будет бесполезной тратой времени и крови. Но тот лишь пару раз усмехнулся и уверенно сказал:
— Подождём пару лет, она ещё расцветёт.
Оба мужчины ушли. И теперь девушка видела мужа лишь тогда, когда ему нужно было отдать какие-то поручения крестьянам или что-то забрать из имения. Более она даже не пыталась с ним заговорить, Вильгельм же со скользкой ухмылкой смотрел на её попытки его игнорировать.
Поддерживая репутацию правильной жены, девушка не бегала по лесам с крестьянскими подростками, не лазила по деревьям и не скакала часами на лошадях, как привыкла делать до замужества. Ей было тоскливо и безумно скучно. Но этикет этого времени уверял женщин с детских лет, что они являются полноправной собственностью своего мужа и должны вести скромную жизнь в подчинении и привязанности. Катерина часами сидела у окна, смотря, как друзья детства работают в полях, а после своего тяжёлого дневного труда бегают и резвятся на свободе. Её верный друг Бэн, тот самый мальчик, что пытался с ней обручиться, тоже не заходил. Она несколько раз посылала за ним, но, видимо, её статус замужней женщины не позволял ему принять эти приглашения.
Поборов свою гордость и одевшись в старое платье, в котором раньше гуляла в полях, с восходом солнца Катерина выбралась из окна и направилась на конюшни, которые располагались в одной седьмой мили[2] от замка. Боясь попасться на глаза работающим с утра в полях крестьянам, она обошла всё имение кругом, двигаясь по болотистым тропинкам. Только к обеду девушка добралась до конюшен. Её друг, милый сердцу юноша, был там. Она заметила в стойле двух новых жеребцов, которым подросток чистил копыта. Тихонечко, стараясь не шуметь, Катерина подкралась к его напряжённой спине, и, остановившись в нескольких шагах, поздоровалась:
— Привет, Бэнджамин.
Юноша подскочил, как ужаленный и испуганно уставился на неё.
— Ты... ты... — запинаясь, начал он, но потом, схватив её за руку, потащил в сарай. — Тебе нельзя тут быть, — зашептал юноша, — твоя мать очень рассердится, и … твой муж. Ты ведь теперь замужем и он вряд ли захочет, чтобы мы когда-либо виделись.
— А он не узнает, — сказала Катерина, кокетливо улыбаясь, — он даже не живёт в этом поместье.
— Всё равно! Ты знаешь, как болтливы слуги, уже через полчаса вся округа будет знать, что ты приходила ко мне!
— Меня никто не видел, уверяю. Я прошла незаметно и тихо, — она продолжала улыбаться, слегка кружась перед ним.
— Нет, нет, — Бэн замотал головой, — я не хочу, чтобы о тебе кто-то плохо подумал, — он остановил её плавный танец. — Не приходи сюда больше, прошу.
— Тогда ты приходи, — она серьёзно посмотрела на него. — Если завтра в двенадцать тебя у меня не будет, я приду к тебе по главной дороге, и мне всё равно, если муж об этом узнает. И... он совершенно равнодушен ко мне. Я... — она замялась. Ей было стыдно и, вместе с тем, она понимала, что Бэн её поддержит и утешит, даже если Вильгельм был прав. — Я не понравилась ему, он сказал, что я некрасива.
Бэна это ошарашило. Для него она была прекраснее солнца, светлая, яркая, как ромашка. Шелковистые тёмно-русые волосы, мягкие нежного розового цвета губы, большие красивые глаза, как васильковое поле. Он не смог ничего ей сказать, хотя видел, что она ждала. Ему просто не хватило слов и духу, чтобы выразить то, что он чувствовал.
— Я приду завтра. Обещаю, — только и смог выдавить он. — А теперь поспеши, возвращайся домой, скоро придёт мой отец.
