сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 197 страниц)
— А мне рядом с тобой снятся ужасные сны. Пока ты весь день ползаешь по мне, я вижу Милу, и то, как она проводит время с Каспаром. Прояви хоть немного понимания! — Он пытался отцепить ее руки, но она держалась крепко, и Роман устало вздохнул.
— Твоя постель такая мягкая, мне удобно тут спать, а твоя кровь вкуснее любых лакомств, не могу себе отказать, — она продолжала урчать ему в ухо, облизывая его лицо.
— Давай я подарю Вильгельму новую кровать, и ты оставишь меня в покое! — Роман говорил об этом ни раз, но Катерина не желала, чтобы второй любовник знал о ее новой страсти.
— Не жадничай, Роман, и ты не можешь меня прогнать, ведь тебе хорошо со мной.
— Но я хочу, чтобы рядом со мной была Мила, а не ты! — Раздраженно произнес он, все еще пытаясь избавиться от нее.
— Давай я убью Каспара, и ты заберешь свою смертную подружку! — Катерина смеялась, щекоча губами его шею, и, хотя Роман все еще пытался оттолкнуть ее, его кожа дрожала от нетерпения, ожидая, когда же она вновь укусит его. Катерина снова игриво лизнула мужчину, и ее клыки погрузились в его шею. Роман расслабился, отдаваясь ее воле, и голодная Палач утащила его под одеяло.
***
(Берлин, 1722 год)
Роман подошел к окнам богатой резиденции рядом с малым Тиргартеном, где он вел дела с Каспаром. Очередная удачная махинация принесла им почти пять тысяч гульденов, столько крупную сумму можно было бы вложить в оборот и получить еще большие прибыли, но... Деньги ради денег. То, как легко удавалось обманывать смертных, очерствляло душу, и Роман устал от этих бессмысленных игр, которые вели только к одному – кровавым деньгам. Но Каспар вряд ли захочет остановиться - его напарник был жаден, алчен и в нем отсутствовало всякое понятие о добродетели. Таким же он был и при жизни, но тогда Роману казалась, что столь твердый и жесткий характер делает Каспара крепким и выносливым к переплетениям жизни. Теперь же он понимал, что Каспар просто бессердечная скотина, которая украла его любовь и теперь забавляется с ней в свое бессердечное удовольствие.
Слуга открыл дверь в его кабинет и, вежливо откашлявшись, объявил, что его напарник явился и ждет в гостином зале. Роман кивнул и, несколько раз с силой выдохнув, выгоняя все плохие мысли, он направился на встречу.
Свет в зале был приглушен, всего несколько свечей освещало дальнее кресло, за которым сидела Мила. Роман замер на мгновение в дверях, заметив ее, но, сразу придя в себя, прошел в комнату и поклонился перед девушкой.
Гуль поднялась и присела в реверансе. На ней было прекрасное платье с тонкой вышивкой и жемчужной отделкой. Каспар не скупился на наряды своей жены, и Мила всегда выглядела прекрасно.
— Когда приедет Каспар? — Поинтересовался он, стараясь на смотреть на девушку.
— Каспар не приедет. Его вызвал Принц, и этой ночью он не появится, — тихо ответила она.
— Что ж, спасибо, что привезла мне эти вести, — Роман снова ей поклонился. Поднявшись, он замер, любуясь ею. В его голове бешено скакали мысли, он пытался заставить себя уйти, боясь, что совершит какую-либо глупость.
Мила подошла к нему, приблизившись почти вплотную, положила свою ладонь ему на плечо и замерла.
— Не спеши уходить, прошу. Дай полюбоваться на тебя, любовь моя.
— Не говори так, — Роман испугано отодвинулся от нее. — Ты вышла замуж за Каспара!
— Ты вправе судить меня и ненавидеть, я должна была проверить, должна была дождаться письма с извещением о твоей кончине. Но и ты постарайся понять, что когда Каспар сообщил мне об этом, я была в таком отчаянии, что не могла ни думать, ни размышлять. Мне казалась, что моя жизнь закончилась, и нет смысла за что-либо бороться и о чем-либо сожалеть. — Девушка продолжала цепляться за его плечо, и он видел, как ее глаза наполняются слезами.
— Каспар сказал тебе о моей кончине?
Теша себя иллюзиями о различных исходах встречи Каспара и Милы, он даже представить не мог, насколько тот был вероломен. Роман уверял себя, что Мила встретила Каспара, уже забыв о Романе, уже потеряв надежду, и Каспар не сделал ничего дурного, влюбившись в прекрасную деву.
— Я приехала в Берлин, я надеялась на встречу с тобой, но потом Каспар получил сообщение о твоей смерти. Я бы ждала вечность, до конца своих дней, прошу, поверь мне. Не отталкивай меня! — Она отчаянно пыталась посмотреть в его глаза. Но Роман смотрел куда-то вдаль, сквозь нее.
— Каспар знал, что я жив, — холодно произнес он.
— Что? Ты ошибаешься, Каспар тоже горевал из-за этой ошибки.
— Каспар знал. Я жил в Бранденбурге и не покидал его с 1715го. Каспар сказал мне, что ты меня отвергла и он не нашел тебя в Гамбурге!
Мила замолчала, не желая принимать такие вести о своем любимом господине.
— Ты нарочно пытаешься очернить его, Роман, зачем? Ведь я сказала, что люблю тебя и любила все эти годы! Ты пытаешься отомстить мне за мою неверность? — Девушка выглядела отчаянной.
— Что ты, Мила, — Роман пришел в себя и, взглянув в ее заплаканное лицо, обнял девушку. — Я был так глуп и слаб. Я должен был сам поехать за тобой, я так сильно любил тебя... и люблю.
Роман осторожно потянулся к ее губам. Он очень боялся, что она его отвергнет, но она с радостью ответила на поцелуй. На мгновение Роман почувствовал себя живым. Словно и не было тех пяти лет ночной жизни и кровавых жертв. Рядом с Милой он был прежним, его тело словно по волшебству наполнилось кровью, став теплее, обретя прежний оттенок жизни.
— Я мечтала об этом все эти годы, — Мила прижималась к нему и плакала. — Ты такой теплый, словно живой, словно и не вампир вовсе.
— Я заберу тебя, милая, сделаю лишь своей!
— Я не могу покинуть хозяина, он мой господин и я не уйду без него! — Девушка говорила это с какой-то обреченностью.
— Ты забудешь о нем, и я стану твоим новым господином!
— Нет, Роман, нет, ты не понимаешь, я теперь навечно связана с ним Узами и не смогу забыть его никогда.
— Милая, ты не знаешь, как работает вампирская кровь! Если ты боишься, что не справишься с силой Уз, то есть способ разрушить их быстро и безболезненно! — Он сделал короткую паузу, ужасаясь этой мысли. — Я просто убью Каспара, и мы снова будем вместе!
— НЕТ! — Отчаянно воскликнула она, — поклянись мне, что ты не убьешь его никогда, Роман, поклянись мне!
— Мила, ты забудешь о нем, как только Узы падут!
— Поклянись мне! — Он видел в ее глазах ужас и не смог отказать. Коротко кивнув, он обреченно опустил голову.
Как бы сильно он не хотел забрать к себе Милу, он не сможет этого сделать против ее воли. А разве она сможет освободиться от Уз сама? Роман устало опустился в кресло и девушка села рядом с ним, целуя его холодеющую руку.
— Хочешь моей крови? — Спросила она.
— Прости, но я не могу пить твою кровь, — Роман почувствовал еще большее сожаление. Ведь Каспар мог дарить девушке «поцелуй», ему же не повезло и его устраивали лишь солдаты.
— Тогда, возможно ты хочешь кое-что еще? — Она схватила его руку и положила себе на грудь, вталкивая его пальцы под свой корсет.
— Мила?
Роман резко вскочил, отрываясь от нее. Девушка была мягкой, теплой, а прикасаясь к ее груди, он слышал, как громко и отчаянно стучит ее сердце.
— Что с тобой стало, милая, раньше ты бы никогда себе такого не позволила, — Роман старался на нее не смотреть. Он помнил Милу скромной, наивной девочкой, что обещала подарить ему любовь и свою невинность. Но Каспар забрал у него и это.
— Ты прав, — она вздохнула и поправила свою одежду. — Умоляю, не думай обо мне плохо, моя любовь к тебе бушует, словно самый сильный шторм, и я не могу сдержать своих желаний.
— Я тоже, — беззвучно проговорил Роман, чувствуя, как тело наполняется ненавистью к бывшему другу.
— Прости, но мне нужно уходить. Хозяин будет расспрашивать, если я задержусь, — девушка поклонилась и выбежала из залы.
Роман остался стоять и продумывать сотни и сотни способов, как он сможет отомстить Каспару. Он проклинал свою слабость, что не позволяла ему нарушить слово, что дал он Миле, но даже клятва не помешает ему ночь за ночью в воображении уничтожать Каспара.
***
(Берлин, 1726 год)
Soundtrack: Nino Rota – What is a Youth
Роман медленно просыпался, ему не хотелось покидать постель, сегодня была очередная встреча с Каспаром, а видеть его самодовольное лицо было отвратительно. Не менее отвратительно ему было смотреть на то, как Каспар общался с Милой. Хозяин ревновал ее ко всему, к любым взглядам, к смертным и гулям. Не позволяя ей покидать его убежище днем, держал на коротком поводке ночью, превращая ее в затворницу, собаку без своего мнения. И находиться с ней в одном помещении Роману было тяжело, больно, жутко. А Мила, медленно переводя взгляд со своего господина на Романа, печально вздыхала, и в такие моменты Роман был готов забыть о своем обещании и уничтожить его прямо у нее на глазах. После той короткой встречи он ни разу не смог побыть с девушкой один на один, но тот единственный поцелуй не давал ему покоя.
Роману следовало вернуть ее еще очень давно. Теперь... Роман опустил руки. Осталась ли любовь? Он очень хотел ее сохранить, ведь любовь долгие годы спасала его от мрака. Но еще дольше, эта любовь мучила его и заставляла думать лишь о мести. Да. Любовь осталась, но Роман любил ту Милу, что осталась в Гамбурге ждать его с войны.
Осторожно приподнявшись на локтях, чтобы не разбудить дремлющую на его груди Катерину, он медленно переложил Палача на свободное место. Вслед за его движениями встрепенулся и проснулся Бэн, что спал в углу комнаты, ожидая пробуждение хозяйки. Верный, преданный слуга, заботящийся о благе своей госпожи, вдохновлял и поражал Романа. Юноша следовал за ней везде и всюду, угождая и помогая. Роман восхищался их связью и завидовал. Он хотел, чтобы точно так же чужая красотка, не принадлежащая ему Мила, следовала за ним, везде и всюду тенью сопровождая.
— Ты можешь позаботиться о ней, — сказал Роман слуге, выбираясь из-под одеяла.
— Она бы желала проснуться рядом с вами, — спокойно ответил юноша, а Роман лишь покачал головой. К чему эти притворства и попытки спрятать свои чувства в объятьях любовницы? Он смог удержать себя и не пил крови Катерины, сохраняя трезвую голову и преданность Миле. Но временная связь Палача затянулась, а Мила превратилась в полноценную собственность Каспара.
— Катерина, — Роман грубо стал ее трясти, девушка проснулась и злобно на него взглянула. Она очень не любила когда ее будили.
Схватив его за руку, которая прикасалась к ее плечу, она дернула его к себе с такой силой, что Роман буквально влетел под ее одеяло.
— Опять ты вскочил с самым закатом!! — Катерина сжала его и потянулась к его шее.
— Отпусти, — строго сказал Роман, и Палач сжалась, словно побитая собака, освобождая его.
— Тебе доставляет удовольствие унижать меня и смеяться над моей страстью?
— Я сомневаюсь, что в этом мире существует хоть что-то, способное тебя унизить, — Роман снова поднялся и стал одеваться.
— Почему ты так жесток ко мне? — притворно заныла она, изображая расстройство.
— Катерина, ты получаешь огромное количество моей крови, я даже не уверен, что тебе приходится охотиться, рассчитывая только на меня. То есть я прокармливаю и себя, и тебя, и при этом ты ждешь моего хорошего отношения?
— Ты бы мог пить мою кровь, мы бы делились и охотились вместе, — заурчала она как кошка.
— Нет уж. Я не хочу становиться таким же... глупцом.
— Ты как всегда любезен, — она вздохнула, заворачиваясь в одеяло.
— Не могу понять, как в тебе уживается безумная хищница, милая притворщица и светская акула? — Хмыкнул Роман.
— С чего ты взял, что милой я притворяюсь? Может это мое истинное лицо, а убийца – лишь маска, — сказала она очень обиженным тоном.
— Ладно, не дуйся, — отмахнулся от нее Роман, — меня снова разбудил сон про Милу. Не могу больше жить в Берлине. Рядом с ней я схожу с ума.
— Я ревную к твоей смертной! Убью ее сегодня!
— Только попробуй! — Роман посмотрел на нее грозно, и Палач спряталась от него под подушку.
— Я давно предлагала тебе избавиться от Каспара, разбить эти Узы. — Ее голос был глух.
— Но я поклялся ей этого не делать, и ты не смей. Мила не простит!
— Тогда тебе следует попробовать разбить Узы по-другому, — пробормотала она, впадая в сон.
— По-другому? — Роман замер, обдумывая, — я помню, ты как-то сказала, что Саббат способен избавляться от Уз. Как?
— Понятия не имею, — проворчала Палач. — И я имела в виду совсем иное. Если отселить ее от Каспара на месяц, то все встанет на свои места. Устрой ей похищение и радуйся!
— Думаешь, я смогу радоваться, зная, что весь месяц моя любимая страдает и мучается!
— Выбирай из двух зол меньшее.
Роман задумался.
— Что ж, возможно ты права. Мне стоит просто украсть ее. Но... — он вздохнул, — не сейчас. Я должен уехать, успокоить свои чувства, чтобы пойти на такое. А рядом с ней... это невозможно.
— Уедешь? — Встрепенулась Катерина.
— Что, радуешься, что и сама избавишься от Уз?
— Нет! Вильгельм уехал по делам, Густав не хочет меня видеть, а теперь и ты решил сбежать, — она стала всхлипывать, изображая слезы.
— У тебя всегда есть Бэн!
— Он всего лишь гуль! — Катерина вздохнула. — И ты очень быстро поймешь, что Мила с тобой счастлива не будет. Так же как и Бэн несчастлив со мной.
Гуль покраснел и опустил голову, не смея вмешиваться в разговор вампиров. Он считал себя вполне счастливым, рядом с госпожой он не мог не быть счастливым. Вот только Катерина предпочитала связи с вампирами, а Бэн всегда оставался где-то в стороне.
— Я не такой как ты, Катерина, — спокойно ответил Роман.
Роман покинул Берлин в 1727, и Каспар вздохнул с облегчением. Отправившись на поиски спасения от Уз Крови, Роман совершил много ошибок и преступлений. Но что не сделаешь ради любви?
Комментарий к Глава 1. Добро пожаловать в Берлин. Рукопись 02. Солдат и солдат
[1] Кёпеник (нем. Köpenick) – административный район Берлина на юго-востоке города в составе административного округа Трептов-Кёпеник, расположенный у слияния Шпрее с Даме. Самое раннее документальное упоминание названия Copenic датируется 1209 годом. Расположен в пятнадцати километрах от старого Берлина.
[2] Гамбург (нем. Hamborg) – второй по величине город в Германии (после Берлина).
[3] Потсдам (нем. Potsdam) – Столица федеральной земли Бранденбург. Расположен на реке Хафель и на берегах нескольких соединённых между собой озёр, в двадцати километрах к юго-западу от Берлина.
[4] 0,5 лиги = 2,4 км
[5] Род – старонемецкая мера длины. 137 род = 0,5 км
[6] Род – старонемецкая мера длины. 274 род = 1 км
========== Глава 1. Добро пожаловать в Берлин. Часть 09. Игры ==========
Беты (редакторы): Джермейль.
Soundtrack: Puscifer – The Humbling River
Фридрих II[1] 28 августа 1756[2] года первым начал военные действия, внезапно вторгшись в союзную с Австрией Саксонию и оккупировал её. 9 сентября Пруссаки, под командованием своего короля, окружили саксонскую армию, стоявшую лагерем под Пирной.
(Берлин, 12 сентября 1756 год) Пятница. (Дмитрий)
Он был слишком голоден, чтобы сдерживаться. Уже трое суток его гуль, отправленный по срочным делам Вильгельма, не появлялся в его имении и не приносил ему еды.
Дмитрий был голоден еще задолго до этого, но забыл напомнить слуге о крови, и теперь, слоняясь по улицам мокрого, пропитанного осенним дождем города он искал жертву, любую. Лишь бы утолить свою жажду.
Случайные прохожие, удивленные взгляды. Даже не смотря на позднее время и темноту, Берлин жил своей жизнью, наполняя улицы шумом и суетой.
Проститутка возле старой кирпичной мастерской. Наверняка жена мастера и мать множества детей. Нет. Он не может ее убить. Трубочист, короткая лесенка на плече. Он приставил ее к стене и взбирается на дом, если быстро подбежать к нему, он даже не успеет крикнуть. Молодой, слишком молодой, чтобы умирать. Тяжело. Не пойдет. Священник у западной церкви, почти у самой стены, мало свидетелей, близко к границе. Стар, бесполезен.
Дмитрий следил за пожилым мужчиной, которой методично натирал порожек бедной церквушки. Уже почти час ночи, а он все еще работает. А завтра ему в шесть надо будет подняться, чтобы провести церемонию, поднять сонных послушников, отправляя их готовить беднякам бесплатный обед. Объедки в церковь собирали с местных булочных. Дмитрий старался отгонять эти мысли. Замерев над склонившимся человеком в дюйме[3], он вглядывался в его усталую ауру, рассматривал сплетение чувств, эмоций и яркие вспышки ударов сердца.
Тук-тук. Тук-тук. Чарующе. Слегка погладив его по плечу, он заставил его замереть и, отдернув тугой воротник рясы, припал к его шее. Горячая, сладкая кровь. Он обожал пить из живого тела. Самый божественный вкус, когда-либо доступный – живая кровь. Он наслаждался, спеша выпить как можно больше, прежде чем его яд уничтожит всю оставшуюся жидкость в венах, спеша высосать все до последней капли...
