сообщить о нарушении
Текущая страница: 174 (всего у книги 197 страниц)
Именно Катерина всех беспокоила, именно Катерина была нужна всем мертвой.
И Вильгельм понимал, что спасти Палача оказалось намного труднее, чем отправить ее на смерть. Катерина умрет, а он будет вечно страдать, связанный с ней Узами Крови. И помня свое положение всего несколько месяцев назад, он понимал, что не сможет справиться со своими чувствами. Катерина нужна была ему живой и невредимой, но Палач не сбежит из города, даже под предлогом своей смерти. Она слишком предана Густаву и своему делу.
— Мы вновь рассматривали денежные контрафакции, но Франсуа был готов обсуждать лишь других детей Густава, но никак не Катерину. Каспар так же считается обязательной целью и самый старший из тех, кто может быть вызволен это Фредерик.
— Предложите больше!
— Сумма дошла уже почти до миллиона гульденов.
— Я располагаю средствами. Париж потерял свое превосходство. Наполеоновской Армии более не существует, и Марсель захочет принять деньги на поддержание безопасности города. Торгуйтесь!
— Может, рассмотрим другой возможный вариант? — Яснотка никак не реагировала на гнев партнера.
— Заменить ее? Думаешь, принц Парижа не заметит? Даже ты с твоей силой делать невидимым целый города не сможешь скрыть все следы полностью. Если нам и удастся провести Конклав, то сама Катерина откажется прятаться и явится на плаху.
— Да, гордость Палача не слишком приятная черта.
— Я попытался ее уговорить. Она и слышать не хочет. От всего отказывается!
Вильгельм поднялся и стал нервно расхаживать по камере бывшей тюрьмы, где жили Носферату.
Эрилес, что сидела рядом, похоже, вообще не интересовалась проблемами Вентру. Листая финансовые бумаги, она удовлетворенно кивала и тыкала пальцем в цифры Дмитрию, который вообще смотрел в потолок и опять был погружен в свою депрессивную апатию. Эрилес прекрасно справлялась с созданием железнодорожной компании, заказ исполнялся, и в ближайшее будущее в Берлине должна была начаться стройка. Носферату следовало бы расслабиться, но торговые компании стали саботировать железные дороги, понимая, что могут лишиться большей части своей прибыли и в некоторых городах уже были приняты законы о запрете подобных перевозок. Эрилес это злило, и она мечтала сломить всех, кто вставал у нее на пути. Вот только города, где принимали подобные запреты, принадлежали Саббату, и повлиять на их политику в данный момент, а тем более, пока идет война, не предоставлялось возможным.
— Я попытаюсь достать своего старого контакта, — наконец сказала Яснотка, после долгих раздумий, — но тебе, Вильгельм это влетит в копеечку!
— Я знаю. Ты получишь, что попросишь.
— Но если он не ответит, я не буду больше пытаться. Не понимаю лишь одного, ты так старался избавиться от нее, а теперь спасаешь.
— Я ошибся. Думал, Тремеры смогут избавить меня от Уз. Но... считайте, ритуал не сработал.
— Тремеры подвели тебя? Я знаю прекрасный способ, как поквитаться с Петром, давно точу на него зуб, — подняла голову Эрилес.
— Оставь свои старые обиды при себе. В том, что ритуал провалился, есть и моя вина. — Вильгельм с сожалением признавал свои ошибки.
— Мое дело предложить, — пожала она плечами и вернулась к своим записям.
— Почему бы тебе не поговорить с Густавом, — предложила Яснотка.
— Густава уговорить было тяжело, но теперь Принц уже не откажется от нашего плана. И сейчас мне нельзя с ним видеться. — Вильгельм покачал головой, Носферату не могли ему помочь.
— Тогда тебе лучше смириться. Через два месяца Конклав соберется для того чтобы Густав принес свои публичные извинения. И зная Катерину, она придет на казнь на своих двоих.
— Смириться? — Вильгельм усмехнулся. Он был совершенно равнодушен к Палачу. Сейчас. Он хотел, чтобы она умерла, чтобы пропала навсегда. Катерина имела слишком большое влияние на Густава и всячески мешалась под ногами, сдерживая планы Сенешаля. Но...
Вильгельм надеялся на ошибку, на удачу, на случайность. Возможно, кровь Катерины не попала в него и через полтора месяца она нисколько не потревожит его. Может клинок действительно был отравлен, Мара сильная и старая вампирша могла обучить своего отпрыска тайнам, о которых Сенешаль даже не слышал. Может быть... а может и не быть, и тогда все что ему останется это вечно любить уничтоженную Катерину.
— После ее смерти Узы разрушатся, мой друг, потерпи немного, — маска Яснотки приветливо улыбалась, и Вильгельму от разрежения захотелось закричать на старуху, что претворялась ребенком.
— Я понимаю, — не закончив разговор, не прощаясь, Вильгельм покинул убежище Носферату.
Катерина умрет и его ждет покой или вечные страдания. Вильгельм чувствовал разочарование, тоску, одиночество. Он думал о Катерине и о ее зубах. Было бы неплохо, чтобы Палач провела рядом с ним еще одну ночь. А потом она может умереть.
***
(Кёпеник, конюшни Eichhorn. 2 декабря 1812 год. День.). Вторник. (Ларс)
Дита приехала в Кёпиник на неделе и появление девушки в будний день, днем, Ларса сильно удивило. Кроме того она приехала не одна. Мила, невероятно красивая женщина, гуль Каспара сопровождала девчонку. Ларс замер на пороге гостевого дома Носферату, рассматривая посетительниц.
— Добрый день, — ласково произнесла Мила, и Ларс не смог не улыбнуться ей в ответ.
— Добрый, какого хрена тут забыли, — сказал он таким же ласковым голоском.
— Может, впустишь в дом, там и поговорим, — продолжила девушка, положив руку себе на бедро.
— Вот еще, тут пообщаемся.
— А если я за лошадкой для господина?
— Ну, хорошо, красотка, ты зайди, а Диту то зачем притащила?
— У меня к тебе тоже дело есть, — сказала Дита мрачно.
— А платить чем будешь? У тебя и гроша за душой нет! — Ларс позволил Миле войти и теперь стоял в пол оборота, смотря, как девушка снимает свою тальму.
— Буду должна тебе услугу, спросишь потом, соразмерно. — Дита жалась и выглядела все мрачнее.
— Услугу... годиться, — Ларс отошел с прохода, — заходи.
Девушка вошла за Милой, сняла свои испачканные ботинки и проследовала в зал. Ларс пошел за ними. Дамы заняли диван и хозяин сел напротив, рассматривая их.
Мила была особенной красавицей, такие встречаются одна на миллион. В любой стране, в любую эпоху мужчины и женщины будут оборачиваться на нее, пытаясь уловить хоть какой-то изъян в ее безупречной красоте. У нее были тонкие слегка выпирающие губы, цвета спелого арбуза; прямой узкий нос, округлое лицо с четко обозначенными скулами, высокий лоб и тонкие темные брови. У женщины были огромные миндалевидные глаза, с очень длинными ресницами и невероятно яркой радужкой. Темные волосы обрамляли овал ее лица, как темные волны ночного озера окружают отражение луны. От нее было тяжело отводить взгляд и казалось, любая померкнет на ее фоне.
Диту многие считали красивой, но рядом с Милой она выглядела обычной. Детское миловидное личико придавало ее внешности особое обаяние. Пухлые детские щечки, длинная шея, острый подбородок и маленький нос – наследство ее королевского происхождения. У нее были красивые густые темно-каштановые волосы, голубые глаза и пухлые маленькие губы. Она была выше Милы на голову, значительно уже в талии и бедрах. До Милана у нее были мягкие плечи и запястья, теперь же всюду торчали кости, несмотря на то, что с приезда она значительно поправилась.
— Слушаю! — Сказал Ларс, закидывая ногу на ногу.
— Каспару нужна скаковая лошадь для охоты и чтобы в боях могла участвовать. Чтобы после принятия крови не пугала смертных и при этом, чтоб выглядела внушительно. Окрас темно-коричневый, арабец . — Сказала Мила.
— Немного рановато, у нас был приплод пару дней назад, жеребят можно будет выбрать через месяца три.
— Каспар хотел бы забронировать заранее и прислать своего человека, чтоб обучал с рождения. — Пояснила женщина.
— Что ж конечно, посмотришь?
— Да. Но чуть позже, — Мила кивнула в сторону Диты.
— Ясно, и что надо оборванке?
Дита вздохнула.
— Ларс, хочу попросить, чтоб ты починил кое-то, что после Милана осталось. — Сказала она, запинаясь и отводя взгляд.
— Резать тебя? Согласен, — Ларс довольно усмехнулся. — Чего и где?
— Точно не знаю. Что-то внутри. В Милане меня часто резали, что-то вынимали, не могу сказать, в чем именно проблема. Но после еды всегда тошнит, чувствительность хуже.
— Я вообще-то не врач, определить сам не смогу, что да как.
— Поэтому я с Милой пришла. Она согласилась помочь.
— Да, и чем же? — Ларс удивленно поднял брови.
— Мне эта идея не по душе, но Дита очень просила. Кроме того она и мне услугу пообещала, — ласково пропела Мила. — Я буду как образец, сравнишь, что у меня и как, исправишь ей.
— Значит, у меня будет возможность разрезать вас обоих. Чудненько. Жду с нетерпением. Когда? — Ларс показательно потер ладошки.
— Покажешь мне жеребенка. Угостишь меня опиумом, и можешь начинать, — Мила поднялась, предлагая пройти в конюшни. Дита с неохотой поднялась с ней.
Ларс проводил женщин к кобылице, что недавно родила, и показал сначала молоденькую пару прекрасных коней, а потом проводил к еще одной молодой особи, которая Миле понравилась намного больше. Более взрослая лошадка выглядела как достойнная чемпионка, и хотя ей было всего пару недель отроду она звонко била копытами, рычала на Ларса и пыталась укусить Милу за руку, когда та осматривала ее зубы. Ларс пообещал отметить кобылку за Каспаром и проводил женщин к дому. Дита все это время бродила за ними. У нее не было пальто, и девушка сильно замерзла, стучала зубами и пыталась согреть себя, попрыгивая на месте. На принцессе было дешевое выцветшее платье, и рядом с Милой она выглядела нищей крестьянкой.
В доме Ларс приказал слугам подать им горячего чаю и завел милую беседу с Милой, расспрашивая про намеренья Каспара относительного будущего скакуна. Вместе с чаем, Ларс предложил Миле горсть таблеток опиума, женщина взяла все и Дита лишь вздохнула. Но мужчина пожалел девчонку и дал пару таблеток и ей.
— Что конкретно от меня ожидается?
— Дита рассказывай ему все подробно, — Мила неспешно глотала таблеточки и пила чай.
— Ощущения странные, когда мужчина со мной, — быстро проговорила девушка.
Ларс хохотнул.
— А оно тебе надо? — Злобно посмотрел он не нее.
— Ты обещал помочь, — снова надула губы девушка.
— Ладно, ладно. Я помню, что все твоё женское начало было как-то изменено, сращено так, что и дырок не осталось, но, после такого как там кожу срезал, стало похоже на то как у всех, — вспомнил Ларс.
— Наверно не только снаружи и внутри было изменено. — Пожала плечами Дита. — Просто вскрой меня, посмотри как у Милы, и сделай так, чтоб было одинаково.
— С радостью, это я люблю. — Ларс смотрел на нее хищно.
— Уже слышала. Где ты можешь это сделать?
— У меня огромная пыточная, там найдется место для вас обоих, — усмехнулся он. Мила уже проглотила все пилюли и бессмысленно улыбалась.
— Пойдем, пока она не уснула. — Дита поднялась и помогла встать женщине, которая сразу завалилась ей на плечо.
Ларс подхватил Милу и, указывая путь, вышел на улицу. Они обошли несколько амбаров, и зашли в самый дальний. Там, пройдя несколько комнат, Ларс открыл тяжелую дверь, за которой была темнота. Передав Дите свечу, он сказал, чтоб та зажгла огонь в комнате, объяснив где светильники. Сам же твердым шагом направился в центр комнаты.
Дита обошла весь зал, зажигая факела и подсвечники. Когда она закончила, Ларс уже закрепил ремнями Милу на большом столе, сделанный в форме человеческого тела. Убедившись, что девушка заснула, он повернул стол на 45 градусов. Дите он указал на такой же стол и помог закрепить ей ремни на руках.
— Откажусь от твоей услуги, если позволишь попытать тебя пару часиков, — шепнул он ей на ухо, когда ремни были все закреплены.
— Нет, — быстро ответила Дита.
— А если спрошу это в качестве самой услуги? И на пару дней, а не часов. — Ларс заскрипел зубами, представляя, что можно сделать с быстро лечащейся жертвой.
— Хватит с меня пыток до конца дней! И тебе все равно не переплюнуть Алису! — Дита произносила ее имя с каким-то ужасом.
— Тогда хотя бы просто покричи.
Ларс взял большой нож для резки мяса и сделал девушке несколько поперечных и один продольный разрез на животе. После этого раскрыл ткани руками и уставился на внутренности девушки.
Дита не хотела доставлять радости садисту, но сдержать крики не смогла, и когда он ее отпустил, волшебнице сильнейше захотелось просто восстановить себя, залечить и забыть о боли, но она переборола это желание, и с трудом переводя дух, спросила:
— Что там?
Ларс лишь задумчиво почесал подбородок.
— Откуда мне знать. Кишки, это почки вроде, это печень. Хотя может и это. Но я и без Милы могу сказать, что у тебя не так.
— Ч.. что же?
— Да тут пусто почти.
— Тогда просто исправь все уже! — Отчаянно проскулила Дита.
— Ладно.
Саббатники удалили девушки почти весь кишечный тракт, от чего она плохо поправлялась и чувствовала сильную боль в животе после еды. Ей так же удалили матку и большую часть печени. Поэтому при первой встречи она выглядела скелетообразно, так как внутренности почти отсутствовали. Мила периодически приходила в себя и что-то смеясь, спрашивала. Она была старым гулем и действие наркотиков у нее быстро проходило. Когда Ларс закончил с Дитой, женщина уже полностью пришла в себя, но все еще была пьяна и требовала, чтобы ее отпустили.
— Зачем мне тебя отпускать, красотка, ты прикована и не можешь мне ничего сделать. — Посмеялся над ней Ларс.
— А зачем я тебе в прикованном виде? — Мила немного заплеталась в словах.
— Ну, позабавлюсь с красивой девицей. Даже с двумя, — Ларс отрезал потрепанные куски тканей живота, и Дита стала восстанавливать дыру в своем теле, не обращая внимания на его разговоры.
— В развязанном состоянии я смогу позабавить тебя на много лучше, — рассмеялась Мила и снова заснула.
Ларс повернулся к Дите, магичка себя залечила, но те блаженные полчаса, что девчонка кричала, приятно взбодрили мужчину. Он с довольным лицом положил ей руку на живот, и погладил восстановившееся тело, на котором не оставалось даже шрамов. Теперь живот казался намного плотнее и приятнее. Хотя Дита все еще была слишком худой, по мнению старого гуля. По сравнению с принцессой у Милы был красивый пухленький живот, высокая полная грудь, ровная белая кожа и пухлые половые губы. У Диты же торчали кости, и грудь была на пару дюймов меньше. На лобке почти не росли волосы, из-за того что девушка не прошла все стадии пубертатного возраста, ноги были совсем тощими и коленки были острыми.
— Как проверим, успешно ли прошла операция? — Спросил Ларс, проводя рукой по тому месту, где до этого разрезал ее.
— Сама проверю, — Дита попыталась дернуться, — просто развяжи меня.
— Ты ничего не чувствовала, пока я любил тебя последние полгода?
— От тебя мне всегда больно и неприятно, — девушка снова дернулась.
— А с другими значит было не больно?
— Что ты хочешь, Ларс? Хочешь, чтобы я сказала, что прекрасно помню, как ты насиловал меня и как это делали другие?
Ларс похотливо усмехнулся на ее слова, но руку все же убрал.
— Как Бэн смог тебя оживить? Чем его гипноз так хорош, что он смог пробраться в твой разум? Я пытался тебя разбудить, правда, но ты закрывалась и словно не со мной была.
— Застряла в Милане. — Дита отвернулась, не желая говорить об этом. — Бэн частично стер память о нем, точнее ослабил эмоции, которые этот город вызывал. Я словно во сне все эти полгода провела. Ни тело, ни разум мне не подчинялись.
— Ты сильно выросла за этот год. Я не о твоем длинном теле, а о том, что твоя душа стала крепче. Согласишься со мной на соитие или придется снова отлавливать тебя по выходным?
— Ларс, пожалуйста, не надо больше заниматься со мной любовью, — как-то странно попросила она, словно пыталась повлиять на него дисциплинами.
— С чего бы мне тебя слушать?
— Просто не надо, умоляю!
Ларс вздрогнул, поняв, что это всего лишь отчаянье в ее глазах. Такое же отчаянье, перед которым проявлялась ее магия. Но он уже принял решение. И не собирался его менять. По крайней мере, в ближайшие пару лет, пока Бэн продолжает быть ее покровителем. Ларсу нравились многие девчонки в капелле Петра, но он принял закон Анжело и не трогал чужих. И Дита теперь чужая. Дита принадлежит Бэну. Хотя и должно было быть все по-другому. Ларс надеялся, что девчонка надоест гулю Палача, и тогда он сможет ею пользоваться, как и раньше.
Мужчина усмехнулся ее словам и положил руки ей на плечи, почти ложась на ее прикованное тело.
