сообщить о нарушении
Текущая страница: 128 (всего у книги 197 страниц)
— Знаю, что ты хочешь защитить своего пирата. Я даю тебе шанс, девочка, разве ты не благодарна? — Катерина ходила вокруг нее, как кот расхаживает вокруг зажатой в мышеловке мыши.
— Яснотка убьет меня...
— Мне на это плевать!
— Зачем мне соглашаться на это?! — Вскинула голову девушка. — Никто не поверит тебе, что Джетт все еще мой хозяин, и у тебя нет доказательств, что я взяла у тебя хоть что-то! Потому что я не брала!
— Я и словом не заикнулась о том, что Джетт – твой хозяин. — Катерина повисла над ней, и девушка опустилась на пол. — Но спасибо, что подтвердила. А что ты у меня брала? Ничего не знаю! — Катерина рассмеялась, видя, что девушка растерянно мигает. — Поработай на меня!
— Ты могла бы сделать это сама. Тебе было бы проще, и никто бы не пострадал! — Обижено сказала Дита.
— Да, но, видя, как ты расстроена, как ты переживаешь из-за пустого и бессмысленного, я рада, что предложила это тебе. Смертные чувства такие сладкие, и я обожаю их. Поплачь, девочка. — Катерина приблизилась к ней, лизнула ее щеку, а потом вцепилась в шею.
Дита вздрогнула и попыталась ее оттолкнуть. Вампирша схватила ее сильнее, и девушка почувствовала, как ледяные руки монстра сжимают ее шею и предплечье. Катерина запихивала ее себе в рот и, жадно урча, глотала быстро, вызывая болезненные ощущения. Так же, как и Густав, Палач видела перед собой желанную еду и не отказывала себе в своей страсти.
— Ты слишком вкусна, чтобы я тебя отдала, — промурлыкала Катерина, отпуская девушку. — Рано или поздно «бездонный сосуд» станет собственностью Вентру. Вильгельм позаботится об этом. И, если Джетт продолжит жадничать, я убью его.
— Не надо, — прохрипела Дита, стараясь восстановить дыхание, — ты получишь мою кровь. Сколько захочешь. И я даже буду делать твои глупые приказания, только не трогай Джетта.
— Убью у тебя на глазах. Чтобы ты видела его страдания и подарила мне свои эмоции!
— Умоляю. Не надо! — Дита с трудом поднялась, чувствуя головокружение после прожорливой вампирши.
Катерина рассмеялась. Ее клыки не убирались, и смех был похож на перекатистый рык. Дита вздрогнула, отступая. Ей вдруг показалось, что она видит ауру Палача, о которой так много рассказывали другие вампиры. И это аура напоминала голодных черных змей, что кружились по ее телу и желали лишь крови и убийств. Катерина посмотрела смертной в глаза, и голодные змеи дружно повернули головы к Дите.
— Скажи, Тремеры разгадали тайны твоей крови? — Спросили сотни поглощенных душ.
— Нет.
— А понимаешь ли ты сама свою силу?
Змеи открывали рты и тянулись к ней, стараясь вцепиться ей в шею и руки.
— Нет. Я ничего не знаю! — Дита отмахнулась от самых назойливых.
— Я не верю тебе, смертная! — Прогудела Катерина, поднимаясь и скалясь.
Дите казалась, что Палач возвышается над ней, и змеи подталкивают ее, поднимают. Девушка сделала еще шаг назад, уперлась в стену и ощутила сильнейший приступ паники. С трудом сдерживаясь, чтобы не завизжать и не броситься прочь, она села на пол, обхватывая голову руками и завывая от нарастающего ужаса.
— Отдай мне свою кровь! Всю без остатка! — Шипели змеи.
— Ты убьешь меня, — всхлипывая, шептала Дита.
— Сила твоей крови перейдет ко мне.
Катерина двинулась ближе, и Дита закричала, чувствуя, как змеи начинают проникать в нее, цепляться за ее мысли, выискивать ее секреты.
Катерина пыталась проникнуть в ее создание, и Дита только теперь поняла ее намерения. С трудом справляясь со своим ужасом, она оттолкнула змей, закрываясь и прячась.
— Хочешь играть с моей собственностью? Хочешь Бэна? Работай на меня! Хочешь, чтобы Джетт жил? Хочешь, чтобы я молчала о твоих тайнах? Служи мне! — Рычала вампирша, наполняя собой все пространство, врываясь в ее мысли и выковыривая из нее запертые в ее сознании тайны.
Дита в ужасе закричала, разрывая мысленные связи, что установила Палач.
Вампирша дернулась, чувствуя, как девушка отталкивает ее, и рассмеялась, смотря, как смертная от ужаса забивается в угол.
— Хорошенькая, — промурлыкала Палач, мгновенно сменив гнев на милость. — Ты сделаешь это для меня?
— Да, хорошо, — Дита отчаянно кивала головой.
— Вот и прекрасненько.
Палач хохотнула и поднялась, потягиваясь и распрямляя спину.
— Зачем ты так? Я не противилась тебе, я была на твоей стороне, — всхлипнула Дита.
— Думаешь, мне есть дело до твоего мнения и расположения? — Катерина спокойно и равнодушно глянула на Диту. — Я покровительствую тебе, красотка, благодари. Ты пользуешься моим слугой, и я не калечу тебя, хотя просто пить кровь для меня слишком скучное занятие. Ты должна молиться на меня и поклоняться моей силе и величию. Я – королева, ты – раб. Я неприкосновенна, я богиня. И я получаю все, чего желаю!
Катерина улыбалась, говоря это, как само собой разумеющиеся факты. Она расправила плечи, и ее бледная кожа почти светилась голубизной. Если мгновение назад Катерина выглядела опутанной черными змеями, то теперь она была похожа на мраморную статую. Прекрасная, нерушимая. Катерина действительно считала себя богиней, возвышающейся над всеми и давящей человечество, как мух. Что могут людишки предпринять против бога? Способны ли они навредить ей? Повлиять на ее решения или настроение? Палачу было наплевать на всех: на людей, на смертных и бессмертных. Она была слишком сильна, чтобы считаться хоть с кем-то.
— Статуэтку принесешь мне, как только Яснотка отпустит тебя. Не задерживайся. Брат императора отправится во Францию в конце недели, и сумма должна быть при нем.
***
(Берлин, Prenzlauer Tor, военные казармы. 2 октября 1808 год. Ночь). Воскресенье (Ангелина)
Дита сидела у Бэна на коленях и обнимала его за шею. Юноша с наслаждением вдыхал запах ее волос и прижимал к себе как самое дорогое сокровище. Девушка, казалось, дремала. С закрытыми глазами она была похожа на ангелочка, только без крыльев. Стараясь ее не тревожить, Бэн достал гребень из стола и стал поправлять ей прическу.
— Ты такая бледная, — юноша распустил ее локоны, укладывая волосы в аккуратный венок, — три дня пропадала. Знаю, что сказать не можешь, но я так переживал...
Юноша смотрел на нее с заботой верной мамаши, его пальцы словно случайно все время прикасались к ней. Он боялся ее потерять, боялся, что она вновь пропадет.
— Высплюсь, и все пройдет. — Дита улыбалась, радуясь, что выбралась из подземелья Яснотки живой. — Я принесла одну вещицу, Катерине надо передать.
С неохотой спустившись с его рук, девушка достала из сумки небольшой, но тяжелый сверток.
— Пожалуйста, доставь ей, как только она проснется.
— Конечно, — Бэн принял передачу без вопросов и положил ее в свою сумку.
Было уже больше восьми вечера, и, как бы юноше ни хотелось надолго остаться с Дитой, он не сможет.
— Ангелина скоро вернется, принесет тебе каши, я попросил ее приготовить.
— Спасибо! Это чудесно!
Девушка устало положила голову ему на колени. Три дня нервного напряжения, ожидания, что ее поймают и убьют. Яснотка не слишком много времени проводила с ней рядом. Очевидно, старая Носферату воспользовалась бесплатным безграничным запасом крови на свой лад. Всю ночь она пропадала, верша свои грязные делишки, а под утро приходила питаться, выпивая с девушки огромное количество крови, подкармливала ее и пила вновь. Дита просто не представляла, как в эту крошечную вампиршу столько влезает. Яснотка выпивала не меньше Густава, только питалась не спеша, от чего девушка справлялась с этим намного легче.
Ангелина вошла в комнату с глубокой миской, полной ароматной каши. Девушка благодарно ей улыбнулась и схватилась за ложку. Гуль Палача удовлетворенно кивнула и, отступив на шаг, стала следить, как подруга питается.
Последние несколько недель при каждом появлении девушки Ангелина чувствовала все большую тревогу. Это беспокойство сверлило ее голубыми глазами и вызывало приступы паники. Женщина была рада встречаться с Дитой в городе, бродить с ней по берегу реки или собирать орехи в лесах Шенеберга[1]. С ней было весело, Ангелина могла быть собой и с радостью делилась с подругой всем. Но все менялось, когда Дита появлялась в их с Бэном доме. Ангелину трясло от любой мысли, что девчонка притрагивается к тайнам, принадлежащим лишь Катерине. Маленькая воровка получала доступ к письмам, обманывая ее и Бэна, и Ангелина сходила с ума от того, что знала это и не могла ничего изменить, потому что Катерина этого не хотела.
С трудом дыша, женщина смотрела, как девушка быстро ест отваренную перловку. Когда в миске осталось меньше половины, девушка с удивлением подняла взгляд на Ангелину, и та, сжав губы, отошла в угол комнаты.
Дита кашлянула. Прикрыв ладошкой рот, она отодвинула тарелку.
— Мне плохо, — проговорила она.
— Может, тебе поспать? — Предложил Бэн, подталкивая ее к постели.
Дита оттолкнула его, пытаясь направиться к дверям, но, пошатнувшись, упала на пол. По всему ее телу прошли судороги, и девушку вырвало.
— Дита! — Бэн подскочил к ней, испуганно пытаясь поднять и усадить.
Девушка с трудом дышала.
— Отпусти! — Она вновь попыталась подняться, отталкивая Бэна и спеша уйти.
— Что с тобой?! — Бэн в панике сжимал ее, и Диту снова вырвало.
— Может, и вправду отправить ее домой? Тремеры разберутся, — тихо произнесла Ангелина.
— Мне надо в капеллу! — Повторила Дита.
Бэн отошел от нее, оставляя, но девушка уже не могла подняться. Юноша стоял над ней, не понимая, что случилось.
— Что происходит, что с ней? — Бэна трясло.
Не зная, что предпринять, он попытался усадить подругу, но у Диты начались судороги, ее подергивало, и она более не отвечала.
Подхватив ее на руки, Бэн бросился к дверям.
— Отнесу ее в капеллу! — Сказал он, но, быстро передумав, подхватил свою сумку. — Нет, лучше к Катерине!
— Я с тобой! — Ангелина помогла ему надеть сумку и, выбросив остатки каши, вышла следом.
Добравшись до лошадей, Ангелина быстро оседлала их и подала бледное тело Диты, когда Бэн был готов к отправке. Забравшись на свою кобылку, она нервно сжала кулаки. Дорога до Шарлоттенбурга займет более сорока минут. Переживет ли эту поездку Дита – неизвестно. Но в глубине души Ангелина надеялась, что нет.
К Шарлоттенбургу они прибыли в полдесятого. Вампиры еще не пробудились, но гули Сенешаля беспрепятственно пропустили их. Катерина спала в отдельной комнате, вероятно, вернувшись слишком поздно, когда Вильгельм уже уснул. Она решила его не беспокоить. Бэну тоже не хотелось тревожить сон госпожи, но Дита на его руках не подавала никаких признаков жизни, и он, осторожно постучав, вошел в ее покои.
Катерина спала как настоящий мертвец, сложив руки на груди и вытянувшись на полу, Палач даже не забралась в постель. Бэн положил девушку рядом с вампиршей и осторожно коснулся бледного лица Катерины.
— Она так прекрасна, — произнесла шепотом Ангелина, садясь рядом.
— Не могу ее разбудить.
— Подождем, Катерина скоро сама проснется. А Дите уже не помочь.
Бэн взглянул на подругу и, подтянув к себе, прижал.
— Как же так, — вздохнул он, целуя в бледный лоб. — Когда она приехала, то выглядела неважно, но потом ей стало совсем плохо. Что Тремеры с ней делают... — Юноша провел рукой ей по щеке и шее. — Не чувствую ее пульса! — С тревогой заметил он.
Он стал с силой прикладывать пальцы к ее сонной артерии и ухо к груди. Сердце принцессы билось с трудом, но все же она была еще жива.
— Какого черта вы тут шумите, — проворчала Катерина, просыпаясь. — Который час?
— Простите! — произнесла Ангелина. — Еще нет десяти.
— Дите стало очень плохо, — объяснил Бэн.
— А я-то тут причем? Вези ее к Тремерам.
— Обычно вите помогает ей от всего. Я надеялся, вы покормите ее, — опустил голову слуга.
— Покормлю, — кивнула Палач, — и сама поем.
С довольным видом она потянула к себе руку смертной, намереваясь выпить ее крови.
— Нет! — закричала Ангелина.
В ее глазах был такой ужас, что Катерина остановилась и удивленно взглянула на женщину.
— Ее кровь отравлена, — с трудом выдавила она.
— О чем ты? — удивился Бэн.
— Я отравила ее, — опустив голову, объяснила Ангелина.
— Но зачем!? — Еще больше удивился Бэн и гневно вглянул на сестру.
— Выйди! — Крикнула на юношу Катерина. — И Диту забери. Потом разберусь!
Слуга покорно кивнул и, подобрав с пола еле живую девушку, выбежал из покоев Катерины.
— Что это за шутки! Ты же знаешь, что магичка мне нужна! А если она умрет? — Катерина злобно зашипела на Ангелину.
Женщина сидела, опустив голову, и беззвучно плакала.
— Простите. Не могу выносить того, что она делает. Она читает ваши письма и передает их другим! Я не могу смотреть на нее, зная об этом!
— Прекрати! — Рявкнула на нее Катерина. — Ты снова заметила, как она что-то берет? — Чуть успокоившись, спросила Палач.
— Нет... Дита очень аккуратна. Но я знаю, что она это делает!
— Спокойно! — Катерина дернула слугу, заставляя замолчать.
Немного подумав, вампирша подняла ее за подбородок, заставляя гуля смотреть себе в глаза.
— Расслабь создание, позволь мне повлиять на твои мысли.
Ангелина кивнула.
— Я плохо с этим справляюсь, так что тебе придется мне помочь. Самой открыться и отдать мне то, что я прошу.
Смертная снова кивнула и, вытерев слезы, посмотрела в глаза госпожи. Катерина, сосредоточившись, смотрела на нее, пытаясь увидеть ее мысли, ее сознание. Дмитрий много раз объяснял, как это делать, но Палач на уроках вела себя как вздорная школьница, балуясь и отвлекаясь. Но гули – податливый и покорный материал. Ангелина провалилась в гипноз, легко открывая свои мысли.
— Забудь о том, что Дита берет мои письма. Ты никогда этого не видела и не знала! — Дала указание Катерина.
— Да.
— Если ты вновь заметишь подобное, то не придашь значения и тут же забудешь.
— Да.
Катерина отпустила сознание Ангелины и ласково улыбнулась.
— Зачем ты это сделала? — Спросила вампирша как можно более заботливо.
— Я не знаю, — расплакалась женщина, — я... я так ревновала, что вы к ней так внимательны!
Ангелина продолжала заливаться слезами, а Катерина довольно кивнула.
— Позови сюда любовников. И объясни сама, что произошло! — Ангелина кивнула и через минуту вернулась с Бэном и его ношей.
— Ты не должен сердиться на сестру! — Приказала Палач.
Бэн кивнул, но в его глазах виделось нескрываемое презрение.
— У нее просто истерия, — усмехнулась Катерина, смотря, как Ангелина продолжает утирать слезы. — Найди ей хорошего мужчину. Пусть в свободное время развлекает себя чем-нибудь веселым!
— Да, госпожа. Я буду заниматься с ней больше и больше проводить тренировок, чтобы у Ангелины не было времени на глупые мысли!
Катерина рассмеялась и указала Бэну положить Диту на кровать. Сев рядом с ней, она дала девушке крови. Дита интуитивно глотала, но оставалась все так же без сознания.
— Что за яд? — Спросил Бэн. — И сколько ты положила?
— Мышьяк[2]. Два грамма в тарелку высыпала.
— Что!? — Бэн снова злобно уставился на сестрицу. — Этим можно полк убить, о чем ты думала?
Ангелина снова всхлипнула, но гуль прекратил на нее ругаться, заметив сердитый взгляд хозяйки.
— Девушка жива, крови получила, я помочь ей больше не могу, — пожала плечами Палач, — и как же хочется ее укусить!
Теперь на бедную Ангелину смотрела и рассерженная Катерина. Женщина всхлипывала и заливалась слезами, чувствуя себя очень виноватой и не понимая, что именно толкнуло ее на такой поступок.
— Дита передала вам кое-что, — вдруг вспомнил Бэн и достал сверток.
Катерина развернула упакованную статуэтку и с довольной улыбкой погладила гладкий металл.
— Замечательно! — проговорила она. — Мне пора!
Быстро поднявшись, Катерина выскочила за дверь. В коридоре она столкнулась с Вильгельмом, который тоже поднялся и направлялся к любовнице. Женщина молча, со счастливой улыбкой протянула ему статуэтку.
— Катерина! Как? — Воскликнул Сенешаль, принимая подарок. — Ты великолепна! — Произнес он, целуя ее, и, забыв обо всем на свете, бросился из покоев Вентру.
Ценная фигурка дополнила нехватающую сумму в казне курфюрста и, наконец, Берлин будет освобожден от французских войск и долгов перед Францией. Осталось только решить проблемы с разгневанным Марселем, и об ошибке Густава можно будет забыть. Катерина проводила любовника взглядом и вернулась в свои покои.
— Одежду! — Приказала она Бэну, и слуга тут же поднялся исполнять повеление. — И отправишься со мной на обход, — указала она.
Бэн бросил взгляд на Диту, которая все еще была без сознания.
— Я посмотрю за ней, — сказала Ангелина, и Бэн с недоверием посмотрел на сестру. — Она поправится, обещаю!
Не смея задерживать госпожу, юноша оставил двух женщин наедине.
Ангелина сидела рядом с Дитой, успокаивая свою совесть и гнев. Через несколько часов девушка пришла в себя и с трудом поднялась с постели.
— Где я?
— В Шарлоттенбурге. Катерина благодарна за твой подарок, — с улыбкой сказала Ангелина.
— Ой! Мне надо срочно в капеллу!
— Я отвезу.
