сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 197 страниц)
Оставив дом смертного, Роман нервно прогуливался по парку, пытаясь унять раздражение и боль в груди. Мила не сможет быть счастлива с Каспаром, и ему необходимо вытащить ее из лап этого монстра, вампира. Но ведь и Роман сам вампир. В гневе он хотел поехать к финансисту, с которым они вели общий бизнес и заставить переписать документы, оставить Каспара ни с чем. Но поразмыслив немного, он смирился со своим положением. Роман всегда уступал Каспару, и именно это делало их дружбу такой, какой она была. Смогут ли они когда-либо вернуть прежние отношения? Роман успокоился и, раздобыв бумагу и чернила, написал брату письмо. Роман был уверен, что Каспар пока не готов говорить лично, но и ссориться с ним ему не хотелось. В письме он объяснял, что понимает порывы друга, что Мила прекрасная девушка, и тот надеется, что Каспар сможет сделать ее счастливой и не обидит. Роман давал им свое благословение и клялся все в той же преданности Каспару, уверяя, что будет относиться к Миле как к сестре, так как Каспар для него как брат. Вложив в послание все свое благородство и сдержанность, он передал его со слугой. И хотя он уверял Каспара, что готов смириться с потерей девушки, в душе его все горело от горя.
Покинув территорию старого Кёльна, он отправился к городской стене. Отловив какого-то солдатика, он затащил его в кабак и усадил за уличный столик. Поставив несколько литровых кружек, вампир терпеливо ожидал, когда вояка напьется, чтобы опьянеть самому.
Но напиться ему не удалось. Когда солдатик взялся за вторую кружку, мимо них проскакал темный жеребец. Резко остановившись, лошадь вернулась к столу, и с нее спустился наездник. Встав перед Романом на колени, к нему обратился гуль. Роман плохо его знал, на тренировки к Анжело он заходил нечасто, и имя слуги Палача вспомнить ему не удалось.
— Простите, моя госпожа, Катерина, требует помощи у мызы в пол лиги[4] от Берлина. Боюсь, вам придется поехать со мной.
— Вряд ли я способен помочь Палачу, — с грустью сказал Роман. — Да и рассвет скоро.
— Простите, но это ее приказ, — юноша склонил голову еще ниже и Роман, показательно вздохнув, скинул оставшиеся кружки на землю.
— Ладно. Поехали!
Каинит сел в седло, и слуга побежал рядом, направляя его в сторону Шенеберга.
Через полчаса юноша остановился, сказал, что вампиру следует спешиться, чтобы не привлечь внимание врага. Роман подчинился, и оставшиеся сто сорок род[5] они прошли по довольно густому лесу. Остановившись у небольшого домика, слуга спрятался за бугром, и Роман последовал его примеру. Тихо просвистев по-птичьи, юноша получил ответ и двинулся в сторону «птички». Через пару минут они оказались рядом с Катериной, которая была в тонкой серой рубашке. Больше на ней ничего не было надето, и, так как рубашка была мужская, Роман предположил, что Палач бродит по городу нагишом.
— И это все? — Спросила Катерина, презрительно взглянув на Романа.
— Простите госпожа, — ответил слуга, — мне не удалось отыскать более никого.
— Чудесно, Бэн, я знала, что ты не подведешь! — Фыркнула Палач и юноша, сжавшись, упал к ее ногам.
Не обращая на слугу более внимания, она дернула к себе Романа.
— Смотри внимательно: в доме двое вампиров, я не знаю о них ничего кроме того, что они не представлены и живут тут не первую неделю.
— Почему же не сжечь дом днем?
— Потому что, глупец, спят они не в доме, мы уже обдумывали этот план. Но на день они перемещаются в подземный лаз, и моих способностей не достаточно, чтобы заметить, где находится вход. И если мы не прихлопнем их с первой попытки, отыскать их снова будет затруднительно.
— Катерина, мне полгода как вампиру, я уж точно не смогу отыскать их место дневания.
— Уже и не надо. Ты пойдешь к ним и выманишь на улицу. Тут мы нападем на них и избавимся от непрошеных гостей.
— Прекрасный план, я как раз планировал покончить с собой, — сострил Роман, но в ответ Катерина лишь презрительно на него взглянула.
— Ладно, я все понял, — Роман поднялся и смело направился к дому.
На ходу придумывая речь и рассматривая все возможные варианты, он постучал в дверь избушки.
Та почти сразу распахнулась, и на пороге он увидел чистенькую миленькую старушку лет семидесяти, а за ее спиной - внученьку из сказки, с голубыми глазами и белыми косами.
Роман вежливо поклонился, смущаясь и забывая, о чем хотел говорить.
— Я заблудился, милые дамы. Не покажите ли дорогу до Берлина? — Роман снова вежливо поклонился, ожидая их ответ.
— Я с радостью провожу его, — быстро вставила девушка.
— Конечно дорогая, только не задерживайся, — кивнула ей бабушка.
Как только дверь в избушку захлопнулась, за спиной девушки появилась Катерина и с размаху ударила коротким мечом вампирше по шее. Девочка дрогнула, но оружие не навредило ей, и, отшатнувшись, она дико завопила, обнажая свою истинную натуру. Это была Носферату, ее кожа словно облезла, заливая лицо серо-зеленой тиной, и уже через мгновение перед Романом стояла уродливая, выгнутая как сломанная береза, кикимора. На ее длинных пальцах показались когти, а дверь в домик распахнулась и, направляя свои когти в спину Катерины, выпрыгнул настоящий леший. Роман нервно задергал эфес шпаги, пытаясь достать оружие, но она как назло застряла и отказывалась выходить. Действия перед его глазами разворачивались с безумной быстротой, и Роман почти не успевал реагировать на них. Спину Палачу прикрыл ее гуль: отрубив пару пальцев лешему, слуга стал в оборонительную позу, поворачиваясь к Катерине спиной. Кикимору же взяла на себя Палач, и перевес сил тут явно был не в пользу стражей Берлина. Бой уже активно шел, когда Роман, наконец, смог достать оружие. Но он не знал, с какой стороны подступиться. Время от времени вампиры словно замирали, расходуя свою кровь, чтобы ускориться, и вновь сливались в бешеном смертельном танце. Кикимора несколько раз кусала Катерину, поглощая ее кровь. Бэн же неплохо справлялся со своим противником. Похоже старушка-леший был более молодым вампиром и особых хлопот гулю не доставлял. Но когти Носферату рвали плоть смертного и легко проникали в тело, оружие же Бэна лишь ненадолго ранило лешего, и тот почти мгновенно залечивал раны. Один неверный шаг, и Бэн пропустил удар. Леший погрузил свои когти ему в ногу и без труда отрубил конечность.
В тот же миг кикимора замерла перед Романом, вновь расходуя кровь. Не теряя возможности, Роман со всей силы воткнул свою шпагу в тело вампирши. Удар был силен, четок. Пробив ее ровно в центре груди, шпага вышла с другой стороны, указывая острием в лицо израненного Палача. Кикимора дрогнула и, издав еще более оглушительный крик, кинулась в сторону, вырывая оружие у Романа из рук. Леший двинулся за ней, и уже спустя несколько секунд на поляне перед домиком лежал гуль с отрубленной ногой, пошатывалась Катерина и насмерть перепуганный Роман крутил выбитым запястьем.
— Надо преследовать, — выдохнула Катерина. Она медленно повернулась в ту сторону, где исчезли Носферату, и, сделав шаг, упала.
— Катерина! — Испугано воскликнул Бэн, пытаясь прирастить свою ногу, но почти не мог двигаться.
— Бэн, черт бы тебя побрал, ты должен был дожидаться меня, а не лезть в бой! — Проговорила она, переворачиваясь на спину. Ее живот был вспорот, как и грудная клетка, и сквозь разодранные ребра было видно ее черное гнилое сердце.
— Простите, госпожа, я старался помочь...
— Заткнись глупец, или я добью тебя!
Катерина попыталась встать но, заскулив, вернулась в прежнее положение. Роман с ужасом смотрел на все это. Он вообще не мог понять, как Палач все еще жива с такими ранами. Он несколько раз обошел ее, не зная, как ее поднять или помочь. Близился рассвет и он чувствовал, что пора бросать вампиршу и спасать свою шкуру.
Бэн, наконец, справился с ногой и, хотя она явно не функционировала нормально, он поднялся, стараясь не опираться на нее. Подойдя к госпоже, он с ужасом осмотрел ее раны.
— Свали, смертный, — прошептала она, явно теряя силы, — или я сожру тебя.
— Вам нужна кровь, госпожа, вы можете взять моей, — Бэн покорно склонился перед ней.
— Ты что, не слышал, что я сказала? — Катерина отпихнула его и, собрав оставшиеся силы, села, — ты мне полезен живой!
Роман, осторожно двигаясь, подошел к вампирше и, подставив плечо, помог ей подняться.
— Мое убежище почти в трехстах род[6] отсюда, и у нас менее получаса, чтобы добраться, — сказала она ему, повисая тяжелейшим грузом на его плече. Бэн снова пытался оказать хозяйке помощь, но женщина отогнала его, очевидно боясь навредить своему верному слуге.
Тащить Катерину через лес было невыносимо тяжело, и Роман не раз подумывал чтобы бросить ее но, ловя злобные взгляды Бэна, продолжал нести вампиршу. Им потребовалось немного больше, чем полчаса, чтобы добраться до старого склепа в заброшенном поместье. Под конец Катерина уснула, и Бэн стал помогать Роману, что значительно ускорило движение, несмотря на рану гуля. Остановившись рядом со склепом, Бэн отодвинул для них тяжелые створки и пропустил вперед по узкой лестнице, чтобы запереть двери. Роман сам с трудом держался на ногах и, еле удерживая Палача, проволок ее по лестнице. Катерина проснулась и застонала от боли. Напрягаясь из последних сил, Роман приподнял ее, и в туже секунду Палач дернулась и вцепилась в его шею. Мужчина попытался снять вампиршу, отдернуть от своей шеи, но Катерина впивалась все сильнее. Поцелуй не приносил удовольствия, она разрывала ему гортань и, жадно урча, пила и пила кровь. От боли она потеряла способность себя контролировать, и раненый, изголодавшийся Зверь намеревался убить Романа. Бэн лишь отошел, прижался к стене, позволяя насытиться своей госпоже, и не собирался помогать Роману. В отчаянии мужчина стал кричать, отпихивая голодную вампиршу, но это не помогало, тогда он стал бить ее в раны. По открытым внутренностям снова и снова. После третьего удара Катерина взвизгнула и отскочила. Ее глаза горели красным светом, как два маленьких огонька они двигались из стороны в сторону, и Роман боялся, что она снова бросится на него. Но огоньки погасли, и он услышал ее тихий голос.
— Бэн, мне плевать на твою рану, завтра к закату мне нужно много еды. Много! — С трудом поднимая ноги, она побрела вглубь склепа, прячась от наступающего рассвета.
— Мне тоже нужна еда, — тихо добавил Роман. Катерина почти осушила его. И идти за ней он не собирался. Пусть он сгорит, когда Бэн раскроет двери склепа, но спать в одном помещении с бешеной вампиршей он не хотел.
— Я провожу вас в отдельную комнату, — сказал над его ухом Бэн, словно поняв его страхи.
Роман послушно взял его руку, и в полной темноте, медленно и неуверенно ощупывая стены, он прошел вглубь помещений. Где-то Бэн оставил его и, закрыв двери, ушел. Роман сразу вздохнул и лег. Его колотило от ужаса и желания спать. И мысли о Миле остались где-то далеко, за пределами склепа и битв с Носферату.
Роман проснулся в полнейшей темноте. Он не сразу вспомнил где он, и что тут делает. В его теле едва хватило крови, чтобы пробудиться, его зубы не убирались, но, даже не смотря на это, его страх перед Палачом был намного сильнее. Когда дверь раскрылась, он нервно двинулся в сторону, боясь нападения Катерины.
— Я принес вам еды, — успокоил его голос Бэна, — я не знал о ваших пристрастиях, но видел, как вы опаивали мужчину, надеюсь, эта еда будет вам подходящей.
— Где он? — Сглотнув, спросил Роман.
Бэн поймал его ищущую руку и потянул за собой. Пройдя пару комнат, он втолкнул его в новое помещение.
— Ищите на полу! — Через секунду Роман услышал, как двери за ним закрылись. Поползав по полу, вампир отыскал два тела. Это были мужчины и очень пьяные. Усмехнувшись про себя, он слегка надкусил одному артерию, проверяя, подходит ли кровь. Но его Зверю было все равно, и, как только первая капля попала ему в рот, весь мир погрузился в кровавую мглу.
***
(Шенеберг, 1718год)
Катерина сидела рядом и улыбалась. В ее глазах виделся странный отблеск единственной лампы, что держал подальше от вампиров Бэн. Роман медленно поднялся, оглядываясь по сторонам. Да, конечно, куча трупов, разорванные, растерзанные... он с отвращением отвернулся.
— Твой Зверь прекрасен, — произнесла Палач, стирая кровавые подтеки с его лица.
— Я хочу домой, — с трудом выдавил он. Его тошнило, очевидно, жертвы были не насколько уж и подходящими. А может слишком много дешевого эля.
— Нам нужно выследить и убить нарушителей, — спокойно ответила Палач.
— Теперь это будет проще, та уродливая кикимора отпила твоей крови, и будет не так активно пытаться убить тебя.
— Глупости, члены Саббата легко избавляются от Уз! — Катерина улыбнулась ему еще шире, показывая свои зубы, и Роман интуитивно отпрянул.
— Ты ведь сама понимаешь, я в этом деле бесполезен.
— Возможно, — она задумчиво подняла голову. Ее раны слабо, но затянулись, вместо разорванной рубашки на ней был мужской деревенский костюм, а волосы коротко острижены. — Твою бесполезность тоже можно использовать. Отправишься к Эриху и Вильгельму, сообщишь, что мне нужна подмога, а мы с Бэном будем двигаться в сторону Потсдама, куда пошли эти ведьмы.
Роман кивнул и попытался подняться, но Катерина удержала его и, положив руки ему на плечи, прижалась губами к его шее. Роман сначала испугался и попытался оттолкнуть ее, но Поцелуй был приятен, нежен, и он забылся в удовольствии.
— Катерина! — Встревоженный голос Бэна вывел его из транса. Женщина вздрогнула и остановилась.
Она выпила немного и, зализав рану, уставилась ему в глаза. Роман снова испугано сглотнул. Но теперь в ее взгляде было какое-то смущение и...
Роман поднялся и, извиняясь, на ощупь вышел из склепа.
— Зачем вы это сделали? — Оставшись наедине, Бэн присел рядом с ней.
— Я не знаю, — Катерина, словно маленькая девочка, потрясла головой и опустила лицо в ладошки. — Как ты мне позволил это! Ты должен был следить, глупый слуга!
— Простите! — Гуль сразу изогнулся и прижал голову в ее голым стопам, замерев на коленях перед Палачом, — вы вправе наказать меня!
— Прекрати, — она отпихнула его.
Резко поднявшись, она дернула его за собой и, обхватив за пояс, прижалась к его груди.
— Хватит все время искать моего наказания! Я не хочу и не буду тебя наказывать! Просто не за что. Ты единственный мой слуга. И ты очень мне нужен.
Бэн не смел прикасаться к ней, но она слышала его обезумевшее от счастья сердце.
— Я должна была проснуться рядом с Вильгельмом. Этот Роман смутил меня, его и не должно было быть рядом! Как мне теперь избавиться от этой связи?
— Я могу все устроить, если пожелаете. Его обвинят в нарушении Маскарада и казнят, — услужливо предложил Бэн.
Катерина рассмеялась.
— И как после такого ты можешь просить о наказании, мальчик! — Палач стала серьезнее, — но нет, не смей вредить ему... я говорю так из-за его крови? Мне хватает постоянной борьбы против Густава и Вильгельма, почему я всегда попадаю на Узы?
— Вы слишком любите кровь, госпожа, но такова ваша натура.
— Ты прав, Бэн. Лучше б я его съела, он молод, неопытен, вкусен как юная девственница, и мне не терпится укусить его вновь... Черт, мне нельзя говорить тебе такое, Вильгельм будет очень зол, когда узнает!
Катерина осторожно поцеловала гуля в подбородок, и тот замер, боясь сделать лишнее движение, хотя ему безумно хотелось обнять свою госпожу и прижаться к ее губам. А Романа он все равно убьет. Еще одного любовника Катерины Бэн не потерпит.
Гонка за двумя саббатниками, Носферату из Кракова, продолжалась почти неделю, пока они не покинули границу Бранденбурга. Куда они шли и откуда узнать так и не удалось. Но и Шериф, и Палач остались довольны изгнанием. Так как, по словам Катерины, справиться с ними, даже трем сильным Вентру не удалось бы без потерь.
***
(Берлин, 1720 год)
Роман спустил ноги со своей удобной и мягкой постели и потянулся. Уже два года как они вели совместные дела с Каспаром и неплохо преуспели в достижении своих целей. Каспар был плохим финансистом, но отлично руководил, и очень быстро многие генералы Пруссии стали подчиняться Каспару, в то время как Роман собирал и перераспределял солдатское жалование, создавая несуществующие отряды и забирая за них деньги. Средств вполне хватало на шикарную жизнь, и Роман с радостью делился заработанным с Каспаром, потому что видел, что большую часть денег вампир вкладывает в своего гуля.
Роман почти не видел Милу, ее хозяин всячески старался ограждать ее от любых контактов, но даже мимолетные встречи, случайные взгляды грели мертвое сердце Романа. И Каспар даже представить не мог, какие картины рисует в своем воображении влюбленный противник и его преданная гуль. Мила была очень кроткой и смиреной девушкой, но когда она смотрела на бывшего жениха, в ее взгляде читалась нескрываемая похоть.
Отношения братьев внешне казались очень спокойными и дружественными, но внутри них все горело от обоюдной ненависти. Покорность Романа и его терпение подходили к концу, и хотя он, как и прежде, был верным солдатом, Каспар понимал, что рано или поздно все закончится.
Роман тряхнул головой, отгоняя тяжелые мысли, и собрался подняться с кровати, но тонкая белая рука обхватила его, не позволяя уйти. Из-под одеяла появилась темно-русая голова и, урча, вампирша подползла к Роману, впиваясь в его шею. Роман вздрогнул и расслабился, позволяя ей пить.
— Катерина, я же просил не приходить ко мне!
— Мне спокойно рядом с тобой, — сказала она, зализывая рану и продолжая поглаживать его языком.
