сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 197 страниц)
Мужчина упал чернеющим трупом к его ногам. Слишком хорошо. Слишком. Мало. Дмитрий не насытился. Еще. Еще. Оглядевшись, вампир вошел в церковь. У алтаря, протирая лбом камень, молился подросток. «Жалко. Но теперь все равно». Кровь раззадорила Носферату, и муки совести отступили на задний план. Они будут тревожить его завтра. Снова, как и прежде. Легкое касание и парень попадал под действие его приказа. «Замри». Даже не нужно произносить это вслух. А потом кровь. Молодая вкуснее, свежее. Без привкуса табака и сивухи. «И старик смеет называть себя священником? Смел». Дмитрий забылся в наслаждении. Прекрасно. Божественно. Тут, в доме Бога, все должно быть божественно. Скрип двери...
Подняв глаза, вампир увидел ускользающую в соседнюю комнату тень. «Черт! Свидетель».
Бросив тело, Дмитрий поспешил за убегающим послушником. «Почему они не спят ночью?». Быстро, как молния он пронесся по длинному коридору, ведущему на кладбище. Еще шаг и он на улице.
На залитой лунным светом поляне, усеянной крестами и могильными плитами, стояла красивая женщина в плотно ушитом военном костюме. Коротко остриженные волосы разметались по лицу, гладкому и прекрасному, как сама луна. Она была не высокая, примерно пять футов[4], узкая, казалось бы, хрупкая и нежная. Но это была Палач Берлина, и недооценивать ее было бы ошибкой. В одной руке она держала черный труп священника, второй сжимала сломанное тело сбежавшего испуганного мальчишки.
Замерев перед ней, Дмитрий принял обычный облик, с которым появлялся в обществе – подросток лет семнадцати, хилые выпадающие белые волосы, бледное лицо в оспинах с орлиным носом и кривыми звериными зубами, усыпающими челюсть в несколько рядов.
— Катерина, какая неожиданность! — Произнес он, быстро обдумывая дальнейшие действия.
— Ты устроил жуткий беспорядок.
— Конечно же, я все уберу! Безупречно и девственно.
— Будет любопытно посмотреть, как ты уберешь это, — она бросила к его ногам разваливающийся гниющий труп старика, — насколько я помню, Густав запретил тебе питаться в черте Берлина, — в ее голосе не было ни единой эмоции.
— Все трупы увезу за город, не будет никаких следов моего пребывания!
— Возможно. Но только я уже видела твои следы.
— Поверьте, никто кроме вас не узнает!
— Верю, — Катерина замолчала на мгновение, прожигая взглядом его опущенную голову, — думаешь, мое молчание бесплатно?
— Катерина! — Воскликнул Дмитрий от удивления. Такого от Палача он не ожидал - хитрая стерва пыталась провести его, — что же вы хотите?
— Узы. Выпьешь моей крови.
— Это немного жестоко. Может я смогу отплатить вам чем-либо более полезным? Информацией, Носферату владеют ею.
На ее лице не дрогнул ни единый мускул. Она стояла как статуя, смотря ему в глаза.
— Узы.
Расстегнув верхнюю пуговицу военного пиджака, она открыла ему шею. Сжав зубы, Дмитрий смотрел сквозь прозрачную белую кожу на струящуюся кровь в ее теле.
— Мой укус ядовит. Вы знаете это. Ничего кроме боли, — ему все еще хотелось отвертеться от навязанных Уз, но ее предложение, позволяющее ему укусить ее... не многие были способны пережить его яд, даже вампиры испытывали дискомфорт.
— Пей.
Склонив голову, ему пришлось согласиться. Катерина была ниже его почти на пятнадцать дюймов[5], и Дмитрий нагнулся, чтобы укусить ее. Она пахла плесенью и сырой землей. Волосы были смяты, скомканы и покрыты гнилыми листьями. Она сама была с охоты. Не смотря на это, кожа была чистая, без старой грязи - кто-то ухаживал за ее телом и неплохо. Дмитрий осторожно коснулся ее безупречной белой шеи, стараясь не притрагиваться ничем кроме рта. Палач не играла в политические игры, первые Узы к ней не должны нарушить его планы. И через пару десятилетий он легко избавиться от них. Все будет хорошо.
Ему пришлось приложить силу, чтобы прокусить ее. Кровь хлынула ему в рот и захлебываясь от этого вкуса, Носферату зарычал, не в силах удержать своего голодного Зверя. Кровь вампира в сотни раз вкуснее, притягательней, лишающая чувств, лишающая воли. Дмитрий был готов проглотить ее всю целиком. Но яд проникал все глубже, покрывая мраморное лицо черными прожилками.
Катерина оттолкнула его. Удар был такой сильный, что Носферату сломал ограждение у двери, в его пасти остался кусок ее тела. Катерина прижала руку к шее. Ее глаза почернели от боли, но она все так же не шевелилась и смотрела на Дмитрия. Яд медленно уходил из нее, отчищая тело от черных полос. Через минуту она опустила руку, на шее остался лишь глубокий след его зубов.
— Он будет недоволен, — проговорила она, поглаживая рану. — Убери все! И больше никакого питания в городе!
Катерина исчезла, но Дмитрий видел ее силуэт сквозь завесу. Двигаясь как солдатик, она покинула кладбище.
Три трупа. Тело мальчишки, еще теплое. Склонившись над ним, Дмитрий выпил остывающую кровь. Как всегда. Уже потерявшую свою божественную величественную глубину, вкус холодной крови не радовал, не удовлетворял, не насыщал.
Доев и его, Носферату взял лопату, прислоненную к дальней части стены и стал копать одну из свежих могил. Сложив туда тела, он раскидал лишнюю землю по всему участку.
Не подчинился приказу Принца? Ха. За это Дмитрий уже заплатил. Таскать трупы через полгорода после такого наказания он не собирался.
***
(Берлин, 15 сентября 1756) Понедельник. (Дмитрий)
Эрилес скрюченными, острыми пальцами выковыривала из узкой щели тайное письмо. Так велась переписка с Густавом. Принц не рисковал и не проводил с Носферату личных встреч, письма доставляли его гули, которые менялись как перчатки, зато их тайна была укрыта. Быстро пробежав по письму глазами, Эрилес удовлетворенно закивала.
— Прекрасно, прекрасно, — повторила она несколько раз. — Вильгельм будет доволен. Густав проглотил его приманку, вступил в заведомо проигрышную войну с коалицией Франции, Австрии и России. Вентру Англии бросили его в войне, которую сами же и развязали. Ему придется отказаться отступить, или Пруссия окажется между трех государств, стремящихся остановить Фридриха II. Их альянс с Англичанами будет разрушен, а Австрия получит свою Силезию. Хорошо, хорошо. Осталось немного надавить, и он уберет войска из Саксонии, Богемия и Моравия вздохнут с облегчением, а Густав будет в ярости. Именно этого и добивается Вильгельм.
Достав из-за пазухи скрученный пергамент, она передала его Дмитрию.
— Ты знаешь, куда положить его, мальчик. Поспеши, Густав должен получить его до восхода.
Дмитрий кивнул и, приняв письмо из рук скрюченной, сгорбленной Носферату, что контролировала и управляла почти всей его не-жизнью, он покинул подземный лабиринт.
Густав получал письма в другом подземелье. Два места. Или даже три. Главное – поменьше пересечений. Поменьше лишних глаз.
Выскочив из скрытого лаза, Дмитрий оглянулся, проверяя, не видел ли его кто. Заброшенный двор, где располагался выход из подземелья, сделанный как вход в погреб, был пуст.
— Доброй ночи, — прозвучало у него за спиной.
От этого голоса аж мурашки побежали по коже.
Ему следовало исчезнуть сразу. В первое же мгновение, как Дмитрий ее услышал. Но он обернулся, теряя драгоценные секунды. Палач сидела на корточках на крыше заброшенного дома, слившись с темной черепицей, она осталась незаметна.
Встретившись с ним взглядом, Катерина прыгнула на него как кошка, вцепляясь в руки и ноги, она придавила его к земле. Дмитрий задергался, пытаясь сбросить ее. Но она держала его крепко. И ОНА К НЕМУ ПРИКАСАЛАСЬ. Он чувствовал, как сознание блекнет, и он ускользает в темноту.
— Слезь с меня! — Истерично закричал он.
— Где письмо?
— Слезь с меня, грязь!
Она прикасалась к нему. От этого плавилась кожа, разрывались, взрывались капилляры. Дмитрий чувствовал, как лопаются сосуды. Он не мог ни к кому прикасаться, он проклят. Его тело проклято. «Никто не может ко мне прикасаться».
— Уймись, — Палач сильно ударила его по лицу, — мне нужно письмо.
Но Дмитрий не слышал ее, впадая с безумие. Ужас и отчаянье охватило его.
Катерина ударила его еще несколько раз. Сильно, болезненно.
Продолжая удерживать его, она потянула рукой его за его зубы, засунув ладонь в рот, чтобы открыть его. Прокусив язык, она направила поток своей крови в его дергающееся тело. Глоток, еще глоток. Дмитрий замер. В глазах появился проблеск сознания.
Носферату стал пытаться отплевываться. Но слишком поздно. Катерина тихонько рассмеялась, смотря, как он старается выскрести ее кровь из своего рта. Она продолжала сидеть на нем, не позволяя подняться. Но уже не удерживала руки и лишь посмеивалась.
— Мне нужно письмо!
— Катись к черту, — Дмитрий был зол. «Она снова дала мне крови! Как она могла!» Его трясло, но уже не от ее прикосновений, а от злобы и бессилия.
Поняв, что он сам письмо не отдаст, Катерина стала ощупывать его карманы. Быстро отыскав, что искала, она достала скрученный кусок пергамента и пробежала по нему глазами. Дмитрий попытался сопротивляться, но Палач была намного сильнее.
Удовлетворенно кивнув, она положила письмо назад к нему в карман.
— Я все видел, — проговорил Дмитрий, смело, смотря ей в глаза. Он уже успел навести справки – Катерина не обладала достаточными знаниями, чтобы загипнотизировать его.
— Что ты видел?
— Ты заменила его. Верни письмо, я не понесу подделку!
— Понесешь, еще как понесешь!
Дмитрий замолчал. На мгновение он понял, что отвечать ей «нет» ему тяжело. Но не на столько, чтобы подчиняться.
— В какие игры ты играешь, Катерина? Ты думаешь, я не прочитаю это письмо? Думаешь, я не сообщу об этом Эрилес?
— Эрилес служит Вильгельму, я служу Густаву! И не все ли равно, чье поддельное письмо он получил? — Она снова рассмеялась. Как девочка.
— Но... — Дмитрий заставил себя замолчать. Слухи о ее связи с Вильгельмом могли быть ложью. Заявлять ей такое открыто будет чревато. Но то, что она действовала против Вильгельма, было очень странным, ведь согласно всем данным Носферату, Палач была связана с Сенешалем третьими Узами. — Верни мне письмо, я должен доставить его на место назначения. В противном случае об этом узнают и Густав и Эрилес!
— Ты доставишь мое письмо по назначению и не скажешь никому ни слова! В противном случае, я сообщу Густаву о трех трупах у западной церкви, закопанных в свежей могиле!
— Думаешь, Густаву будет дело до трупов, когда он узнает, что ты вмешиваешься в его политику?
— Думаешь, Густаву будет дело до меня, когда он узнает, что Эрилес и Вильгельм вмешиваются в его политику?
Дмитрий понял, что она права. Вытащив из-за пазухи ее письмо, он быстро пробежал по нему глазами. Конечно, она пыталась продолжить войну. Даже после предательства английских Ветру, Катерина пыталась убедить Густава не отступать. Только вот зачем ей это? Не важно. Сегодня она победила. Но игра не окончена.
— Слезь с меня!
Катерина поднялась. Дмитрий тоже. Возвышаясь над ней, он оскалился.
— Ты не умеешь играть в эти игры. Смирись. Палачу не место на политической арене!
— Я и не играю. Лишь подыгрываю!
Она снова хохотнула и, оставив его, ушла. Дмитрий скрыл себя, спрятавшись в тени и прошел так до самой точки передачи письма. Носферату знал, что никто в городе не был способен видеть сквозь его завесу. Лишь Яснотка, которая и научила его этой дисциплине. Она была на их стороне. По крайней мере, он на это надеялся.
***
1 октября шедшая на выручку саксонцам 33,5 тысячная армия австрийского фельдмаршала Броуна была разбита при Лобозице. Оказавшись в безвыходном положении, восемнадцатитысячная армия Саксонии капитулировала 16 октября. Попавшие в плен, саксонские солдаты были силой загнаны в прусскую армию.
(Берлин, 18 октября 1756 год) Суббота.
— Густав поддержал военные действия! Он совсем не в себе! Скоро в городе не останется ни одного мирного жителя и город разорится на счета в поддержку армии! — Вильгельм прогуливался взад и вперед по маленькой комнате подземной части старой тюрьмы.
Эрилес, Яснотка и Дмитрий беззвучно наблюдали за его излияниями.
— Если он проиграет, то Берлин снова будет разорен! Почему он не послушал советов, что я отправлял в письме? Он совсем свихнулся!! Мы должны что-то предпринять.
— Но пока он воюет на территории врага и побеждает, это приносит армии неплохие прибыли, — лишь Эрилес говорила с Сенешалем.
— Возможно. Но победы так же толкнут его на новую войну, а Тореадоры будут мстить снова и снова!
— Тогда нам стоит помочь ему проиграть!
— Пошлем гонца с письмом от генерала Веделя[6], заставим их побегать по лесам, пусть покружат пару месяцев, тем временем поможет французикам нормально подготовиться.
— Хорошо, это и нам даст время обдумать все как следует. — Вильгельм понемногу успокаивался. — Сделайте все и без ошибок. От этого зависит будущее Берлина. И вы знаете, я в долгу не останусь!
Он собирался уходить, но остановился у дверей.
— Тщательней проверьте своих гулей. Кто-то передает информацию, шпион среди нас. Я перехватывал все письма к маркграфу, но Густав все равно как-то узнал о них, и все наши планы, поддельные документы, ничего не возымело на него никакого действия.
Дмитрий нервно моргнул. «Катерина лежит в твоей постели, конечно, Сенешаль не замечает, кто передает информацию Принцу!»
Носферату склонили перед Вильгельмом головы в знак покорности, после чего выпроводили его из своих тайных проходов.
— Дмитрий, найдешь гонца и отправишь необходимые распоряжения, — приказала Яснотка.
— Боюсь это не лучшая идея, — попытался он возразить, вспомнив про Катерину, которая уже раз вмешалась в его дела.
— Это еще почему? — Яснотка не терпела возражений.
Дмитрий замер, пытаясь сообразить, что ответить. Он не мог врать старухе, не мог противиться ей. Яснотка уже давно подчинила его, связав третьими Узами, и использовала и его, и его ресурсы как ей заблагорассудиться. Дмитрий старался вести дела как можно более скрыто. Но что можно скрыть от Носферату?
— Я не слишком успешен в военных маневрах, — склонив голову, попытался солгать он.
— Что ж, документацию тебе подготовят. Ты же подготовь верного человека. — Яснотка как будто не заметила его лжи. Но это не значит, что она не попытается узнать правду. Дмитрий лишь кивнул.
— Тогда решено. — Эрилес поднялась, показывая, что разговор окончен и Дмитрию пришлось удалиться из обители двух женщин.
***
(Берлин, 19 октября 1756 год) Воскресенье. (Дмитрий)
— Хотите остановиться войну?! — Ее голос за спиной заставил Дмитрия подпрыгнуть.
Последние несколько часов он провел в маленькой комнатке при почте, изменяя память, ломая волю и стирая личность находящегося перед ним человека. Близился рассвет и Дмитрий спешил. Военный почтальон сидел, замерев, погрузившись в гипноз.
В комнате, где он подготавливал гонца, была тяжелая деревянная дверь. Как! Как Катерина могла пройти сюда бесшумно! Дмитрий уставился на нее, не зная, что предпринять. Она вновь нападет и попытается поить своей кровью? Сможет ли он противостоять столь сильному вампиру? Лучше исчезнуть сейчас. Сбежать, пока не поздно.
Его фигура расплылась в воздухе, но Катерина, не растерявшись, встала у двери, не позволяя ему выйти.
— Что теперь? Глупый, слабый Вильгельм, думает, что он сможет остановить отца? Но Густавом движут великие цели! Никто не сможет ему помешать, даже жадная скопа Носферату, что присосались к кошельку Вильгельма! — Она стояла как каменная статуя, ни единой эмоции на лице, как и в голосе.
Дмитрий замер в дальнем от нее углу, ожидая ее действий. Но Палач продолжала стоять неподвижно. Время шло, но ничего не менялось. Дмитрий осторожно приблизился к девушке, рассматривая ее мраморное безупречное лицо. Как фарфоровая кукла она смотрела в одну точку перед собой. Между ней и дверью была небольшая щель и если резко дернуть ее на себя, то у него будет шанс выскочить из комнаты. Работа осталось недоделанной, загипнотизированный мужчина все так же сидел на стуле в трансе, но выбирать нужно было между выполнением задания и своей жизнью. Время шло, уплывали драгоценные минуты, и Дмитрий чувствовал, как тяжелеют его конечности с приближением утра. Катерину, казалось, это нисколько не беспокоило, хотя каждая клеточка его тела ощущала, как небо на горизонте дрожало, готовое принять восходящее солнце.
Возможно, Катерина уже спит, и через несколько минут они оба сгорят в этой комнате, с огромным окном на треть стены? Но Дмитрий видел, как начали дергаться ее губы, когда до рассвета осталось менее получаса.
Вновь, прижавшись к дальнему углу, Дмитрий проявился. Она тут же перевела на него взгляд.
— Чего ты добиваешься? Скоро рассвет, мы оба погибнем!
— Прикажи гонцу потеряться в лесах. Письмо не должно быть доставлено!
— Не смеши меня, я не пойду против приказов Яснотки!
— Подумай, сможешь ли ты продержаться хотя бы несколько секунд в этой комнате, когда ее наполнит солнце? А я смогу пережить пару минут, чтобы найти укрытие и спрятаться.
Дмитрий промолчал. Палач была права. У него не было шансов рядом с ней.
— Меняй команду! — Приказала девушка.
