сообщить о нарушении
Текущая страница: 67 (всего у книги 197 страниц)
Дмитрий нервно постукивал костяшками пальцев об стол. Уже пятнадцать минут, и он ждал девушку, за которую заплатил. Тремер продавал кровь, но Дмитрий был его нелюбимый посетитель. В отличие от всех остальных, он не дарил девушкам радость Поцелуя вампира, приносящего нескончаемое удовольствие. Ради этого Поцелуя многие девушки из стада Петра оставили свою обычную жизнь навсегда. Они расселились вокруг капеллы или получили уютную постель в его доме только чтобы три – четыре раза в месяц иметь возможность побыть с вампиром наедине, насытить его кровью, получить Поцелуй или умереть от его или своей ошибки. Но Дмитрий не мог пить из тела. Его зубы были ядовиты, и он вскрывал девушкам вены ножом, чтобы пить, не прикасаясь зубами. Это было больно, неприятно, портило товар и обижало девиц. У них, конечно, выбора не было, большая часть была обработана дисциплинами, остальные же пили кровь Петра, редко, но так, чтоб сохранять к нему привязанность.
Наконец, девушка появилась. Молоденькая, красивая, в простом, дешёвом платьице немного ей не по размеру, волосы непристойно распущены, отчего шея была прикрыта ими. С другой стороны, так даже лучше – нет лишнего соблазна. Дмитрий поднялся ей навстречу. Ожидание утомило его, и он был слишком голоден, а Густав запретил ему питаться в Берлине. Через тридцать минут у него была встреча с Ясноткой, и тратить время на поиски жертвы за границами города у него не было. Пётр был рад, что он не особо частый гость здесь, но каждый раз брал с него втридорога.
Девушка медленно и грациозно поклонилась. Движения были чёткие, уверенные, наверное, дочь разорившегося графа. Дмитрий протянул ей чашу и нож. Он надеялся, что Пётр объяснил ей, что надо делать, и ему не придётся терять время на убеждения и разговоры, учитывая, что его зубы давно не подчинялись его воле и торчали изо рта. Лишь вампирская возможность, позволяющая изменять свой облик, скрывала это.
Но глупая девчонка подобрала волосы и, запрокинув голову, открыла ему шею.
Резко отвернувшись от неё, Дмитрий прорычал.
— Новенькая... Я не пью из тела. Надрежь свою руку и наполни мне чашу.
Он не видел, как она пожала плечами и вернула волосы на место, но почувствовал, как она вскрыла свою кисть, когда запах крови почти ослепил его. Он потянул носом, наполняя себя сладким ароматом. Распрямляя плечи и вдыхая всё глубже, он старался лишь удерживать Зверя. Как же ему хотелось плюнуть на всё, на Петра с его распорядками, на Густава с его законами, на все традиции Камарильи и вонзится в неё зубами, выпить всю без остатка...
— Готово, — произнесла она. У неё был приятный мелодичный голос, звонкий и при этом не слишком высокий.
Дмитрий повернулся к ней, принимая чашу. Она была наполнена до краёв. Хорошо, это радовало. Она смотрела на него безразлично и скучающе, пока он пил. Очевидно, расстроенная, что не получила свой Поцелуй.
Дмитрий изредка бросал на неё взгляд. Её кровь была необычного вкуса. Слаще? Гуще? Он не мог понять, чем именно она отличается. Но он не считал себя особо большим ценителем, чтобы разбираться в таких мелочах. Да, она была вкусна, но всё так же холодна и не била ключом из свежей раны. Скорее всего, этот замечательный привкус давало её благородное происхождение. Пётр любил наполнять свой зоопарк необычными экземплярами.
Чаша опустела, и он с разочарованием опустил её.
— Ещё? — Спросила она, всё так же равнодушно.
— С тебя хватит, ты итак много дала.
Она забавно вздёрнула брови, как-то небрежно и грубо, легко махнула рукой, отбрасывая прядь с лица, и направилась к выходу. Как зачарованный, Дмитрий смотрел на неё, не понимая, что именно его беспокоило в этом жесте. Её руки! Он понял и, дёрнувшись, схватил её за кисть. Никаких порезов. Вторая? Так же. Он держал обе её руки в своих, нервно крутя их и рассматривая.
— Что? — сказала она. Это было грубо и бестактно.
— Где порезы? Как ты наполняла чашу? — страшные догадки лезли ему в голову и, отпустив руки, он встал между ней и дверью, ведущей из приватной комнаты для гостей в общий зал.
Она хохотнула. Но, заметив неподдельную злобу на лице Дмитрия, тоже приняла серьёзный вид.
— Если вы боитесь получить от меня Узы, то можете не беспокоиться. Пётр никогда бы не позволил так опозориться. Да, я гуль, — она смотрела ему прямо в глаза, и соблазн использовать на неё гипноз был слишком велик. — В каком-то смысле, — последнее было сказано значительно тише.
Дмитрий осторожно попробовал на неё надавить, проникая в сознания.
— Ты пила кровь вампиров сегодня?
— Ты что, не слышал? С меня нельзя получить Узы! — она снова дёрнула бровями. Несмотря на якобы высокое происхождение, она была невыносимо груба, бестактна, и Дмитрий зарычал на неё, поняв, что ошибся с гипнозом.
— Убирайся, — прошипел он на неё.
— Вообще-то это ты тут гость! — она быстро выскочила за дверь, и вовремя. Ему показалось, что он готов её убить.
Комментарий к Глава 3. Чужой город. Часть 07. Красавица и чудовище
[1] Пфенниг (нем. Pfennig) — германская разменная монета. До 1850 года 1 кёлнская марка = 3000 пфенингам. (Средняя зарплата горничной -6 марок в год)
========== Глава 3. Чужой город. Часть 08. Оборотная сторона ==========
Беты (редакторы): Rioko Rain
(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 25 мая 1808 год) Вторник.(Амалия)
Коган с приятной улыбкой, тонущей в его густой бороде, налил ей полную тарелку густого вонючего супа. Дита буркнула «спасибо» и отдала свой жетончик. Подсев за стол к Марис, она стала с отвращением есть. Чем дальше, тем сильнее её мутило от этого пойла. Это было невыносимо. Она уже не понимала, тошнит её от голода или от этой дряни.
Марис с удовольствием глотала похлёбку, теребя в пальчиках узорные рукава своего нового платья. Это платье Дита привезла с собой из Испании, но кто-то утащил его из её мешка и бросил в общую кучу.
— Красивое такое, — проговорила Марис, любуясь цветной вышивкой.
Платье ей было маловато, но, так как девушка одела его без корсета, обновка неплохо легла по ней.
— Угу, — Дита поняла, что свои вещи она уже никогда не получит, когда увидела свои чулочки на ногах Марианны. Только шаль и кулончик ей удалось спрятать в своём матрасе. Все остальные вещи были безвозвратно потеряны.
Сегодня её вновь ждала работа в зале и, так как вчерашняя последняя её проделка осталась без наказания, она с ужасом ожидала появления Анжело. А он пришёл задолго до ночи, почти в начале её рабочей смены и весь день цеплялся, не давая проходу. Под вечер, выловив момент, когда за её столиками не будет посетителей, он поймал её в проходе за руку и усадил за свой стол. Дита сразу запаниковала, пытаясь сбежать.
— Спокойней, спокойней, — сказал он примирительным шёпотом, поглаживая её по руке.
Дита замерла, удивлено смотря на мужчину, а Анжело достал из сумки какой-то свёрток и разложил перед ней.
— Давай, ешь, — сказал он ей, продолжая удерживать её руку. Девушка не шевелилась, и Анжело с довольной улыбкой развязал кулёк.
Она чувствовала запах и пока он был завязан. Когда же Анжело раскрыл его содержимое, Диту сразу затошнило. Мужчина кинул рядом с непривлекательной коричневой массой ложку.
— Жри, скотина! — Приказал он ей, притягивая её за руку к столу.
Дита отрицательно стала мотать головой, Анжело дёрнул её ещё сильнее и, схватив за затылок, стукнул в стол носом. Дита стала царапать его второй рукой, и Анжело приподнял её голову, поднял ткань и размазал содержимое по её лицу и плечам.
— Анжело! — К столу подошла Марианна.
Мужчина отпустил девушку, и та стала отплёвываться, боясь открыть рот и глаза.
— Я заплачу тебе сорок гульденов, если ты оставишь её в покое! Ваши выходки отпугивают посетителей! — Она оперлась на стол и её высокая грудь оказалась у мужчины перед носом.
— Могу лишь заметить, что это Дита начала со мной ссориться. — Анжело не отрывал своего взгляда от Марианны и её прелестей.
— Сорок гульденов, Анжело, и все будут жить мирно!
— Для меня это не деньги. И, знаешь, я сам думал предложить тебе пару марок, чтобы ты отдала мне симпатичную принцессу, но она, видите ли, не шлюха, — усмехнулся Анжело.
Марианна наклонилась к нему ещё ближе.
— Если бы ты хотел её, мог бы взять уже давно, не спрашивая на то её мнение.
— Это совершенно не то, милая, сама понимаешь! — Анжело мельком взглянул на девчонку, вымазанную в испражнениях, — и она меня больше не привлекает.
— Я постараюсь это исправить! — И приблизившись к его уху, женщина зашептала, — думаю, обслуживать мужчин пойдёт ей на пользу. Я попытаюсь пристроить её во второй зал.
— Прекрасно, — хмыкнул Анжело. — Тогда и посмотрим, кто кому за неё заплатит, — добавил он, со смехом смотря, как девушка пытается стряхнуть с себя грязь.
— Иди и вымойся, — приказала ей Марианна, — тебе через полчаса ехать!
— Не пойду, — упрямо сложив руки, буркнула Дита, — пусть Вильгельм полижет твоего говнеца, — добавила она, смотря с презрением на Анжело.
— Дита! — Сердито воскликнула Марианна.
Анжело же побледнел и задрожал, словно услышал самую страшную из всех возможных новостей.
— Быстро пошла мыться, или на неделю оставлю без обедов! — Пригрозила ей Марианна.
— Вы всё равно меня не кормите! — Зло парировала девушка.
Гуль Сенешаля поднялся и торопливо сказал.
— Я отведу её, помою, — он был явно испуган мыслью, что его хозяин может быть чем-то недоволен.
Анжело вытащил девушку из-за стола и, придерживая её за шею, повёл по лабиринтам подземных ходов Тремерской капеллы. Дита шипела на него, пытаясь отмахиваться. Анжело довёл её до ванн и, довольно грубо распустив шнуровку, снял с неё платье. Почти все тазы были пусты, только в одном была вода. Чистая, речная, ледяная, только что собранная. Анжело засунул девушку в кадку и, срывая с краёв её сопротивляющиеся руки, опустил в воду с головой, топя. Дита дёргалась, пытаясь выбраться. Она действительно боялась воды. А Анжело опускал её всё ниже, поднимая на поверхность только когда она начинала захлёбываться, давал ей отдышаться пару секунд и опускал вновь.
Анжело вытащил её из ванны лишь когда решил, что она отмылась. Дита с трудом стояла на ногах, пошатываясь. Гуль кинул ей какую-то тряпицу.
— Вытирайся.
Тряпка упала на землю, и девушка даже не пошевелилась. Анжело подобрал полотно и стал вытирать принцессу.
— Красивое личико, красиво тело, — его руки задержались у её груди. — И столько уродства в твоей голове.
Он усмехнулся и погладил её сосок, опустил руку, поглаживая по животу и ниже. Дита стала отталкивать его руки, но Анжело вывернув её запястья за спину, крепко прижал к себе.
— Марианна права, если бы я хотел, я бы мог получить тебя уже давно, — Анжело не обращал внимания на её сопротивление, поглаживая её спину и прижимая к себе всё плотнее. Дита пыталась бить его ногами, но это не помогало, и она стала истошно кричать и дёргаться. Анжело отбросил её от себя и презрительно усмехнулся.
— Но нет никакого удовольствия заниматься любовью с кричащей и дерущейся девчонкой. Но ничего, я уверен, ты скоро сама приползёшь ко мне и будешь умолять переспать с тобой!
— Я лучше умру!
— С таким поведением это случится очень скоро! Вытирайся быстрее. Одень всё чистое и красивое. И не задерживайся!
Когда мужчина ушёл, Дита более тщательно отмыла кожу и волосы, стараясь избавиться от запаха. Сначала хотела пойти за новым платьем, но, передумав, одела то же, в чём ходила до этого. Оно было достаточно чистым, не считая нескольких жирных пятен от еды и старых нестиранных разводов, вероятно, крови. Влажные волосы подвязала лентой, не укладывая их и не убирая.
Когда Дита поднялась в зал, Бэн её уже ждал, что-то обсуждая со слугой Сенешаля. Завидев девушку, он кивнул ей.
— Доброй ночи, Дита, — довольно вежливо сказал гуль Палача ей. — Поспеши, времени мало.
Бэн сразу же вышел из таверны и направился к лошади, Дита пошла за ним. Её критично оглядел Анжело и крикнул в след:
— Поприличнее нужно было одеться!
— Думаешь, Вильгельму есть дело до того, в чём я одета? Он же ест любой скот, что ты притащишь! — Злобно крикнула ему Дита в ответ и быстро выбежала за Бэном. Она заметила, как Анжело побежал за ней, и ускорила шаг, надеясь, что они уедут до того, как он до неё доберётся.
Но Бэн неспешно отвязывал лошадь и, когда Анжело выскочил во двор с криком «Стой, дешёвка!», Дита развернулась, чтобы сбежать куда-нибудь и спрятаться. Бэн поймал её, удерживая за талию. Дита решила, что теперь ей достанется от обоих, но, когда Анжело подскочил к ней, с занесённой для удара рукой, Бэн перехватил его, не позволяя бить девушку.
— Я везу её к Катерине, — спокойно сказал он, удерживая руку Анжело, показывая, что сильнее его. — Разберёшься с ней в другое время.
Их ненависть была обоюдна, и Дита видела, как они прожигают друг друга взглядом, стараясь показать, кто главнее. Отпустив Анжело, Бэн дёрнул Диту за собой и, запрыгнув на лошадь, подтащил её к себе на колени.
Как только они покинули двор, Дита с облегчением вздохнула, а Бэн довольно грубо спросил:
— Зачем ты на рожон лезешь? Анжело не прощает!
— Да что ты понимаешь в наших отношениях! — Дита возмущено посмотрела на его мрачное лицо, — это такие любовные игры, — добавила она с хитрой улыбкой, — может, мне нравится, что он меня поколачивает! — Она рассмеялась, стараясь выгнать из себя все неприятности. Смех вышел неестественно натянутым, но на душе действительно полегчало.
— Ну-ну, — лишь сказал Бэн.
— И ты зря вчера так быстро уехал, я потом навоз из сумки Анжело вытряхнула в кувшин с вином и на их стол подала!
— Ты что? — Бэн как-то странно взглянул на неё. Его воображение хорошо обрисовало сложившуюся ситуацию.
— Они почти половину выпили, прежде, чем заметили, — Дита махнула хвостом, отворачиваясь, так как Бэн сидел всё с тем же выражением лица, никак не реагируя.
Юноша ещё какое-то время переваривал услышанное, а потом рассмеялся в голос. Дита удивлено взглянула на него, а он всё не мог успокоиться, мысленно прокручивая для себя картинку. Девушка смущено улыбнулась, радуясь, что тот оценил её проделку.
— Если Анжело тебя прикончит, обещаю принести цветочек на твою могилку, — сказал юноша подобревшим голосом.
— Спасибо! Ты такой милый! — С сарказмом ответила девушка. — Я уже мечтаю.
— Откуда столько желания умереть?
— Ха! — Сказала она громко и отвернулась, вглядываясь в темноту ночного города.
Дита не стала объяснять. У неё отобрали хозяина, любимого и самого важного и нужного для неё вампира. У неё отобрали её дом, привычную обстановку, милую Фафи и Мартина. О ней никто не заботился, только заставляли работать и били. Били. Били. Она сама не понимала, как ещё не скатилась в полное отчаянье, она смеялась над всеми и издевалась над Анжело, лишь бы не сойти с ума от ужаса, от голода и одиночества. Ей безумно захотелось плакать, но она не собиралась давать повода Бэну посмеяться над её слабостью. Пусть лучше бьют. Смеяться над собой принцесса не позволит.
Катерина и Вильгельм вновь принимали её вдвоём. Катерина пила её первой, и от неё пахло гвоздикой, а, значит, Бэн послушал Диту и добавил сапонарию в воду, которой омывал госпожу. В глазах Палача виделось восхищение, и Дите было приятно находиться в обществе этого чудовища. Пока Катерина довольна своей едой, ей ничего не грозило. И мощь вампирши только бодрила, а не пугала. Катерина позаботится о ней, защитит... Дита на это надеялась.
Вильгельм пил с каким-то пренебрежением. Он явно предпочитал другую кровь, но за неимением, согласен был и на Диту.
— Чем ты пахнешь? — Спросил он, зализав на её шее рану.
Дита хотела ответить, что это дерьмо его слуги, но прикусила язык. Джетт приказал ей быть вежливой с господами. Она не ответила.
— Мне нужно крови за вас обоих, — обратилась она к Катерине, словно игнорируя Вильгельма. Но тот и не настаивал.
По дороге до капеллы Дита безостановочно болтала, стараясь отвлечь себя от тяжёлых мыслей. Бэн её даже не слушал, но ей было всё равно. От тишины девушке было страшно, и голова переполнялась отвратительными ожиданиями следующего дня, следующего клиента и следующего лунного цикла, когда ей придётся принять кровь Карла.
***
(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 26 мая 1808 год) Среда. (Амалия)
Дита нашла среди общих вещей небольшой кошелёчек и сложила туда заработанные монетки, которые спрятала в матрас. В общем зале она сможет получить немного денег, поэтому решила продолжать работать там для Петра. А вот вкалывать на кухне она больше не собиралась, как и заниматься уборкой. Лучше в эти дни сходить к продавцу книг и там потратить заработанные деньги. А еды можно утащить с тарелок, что подаются для гулей. Пару кусочков с одной, пару с другой – глядишь, и с голоду не умрёшь.
