сообщить о нарушении
Текущая страница: 126 (всего у книги 197 страниц)
— Не знаю. Алиса не говорит. Она общается через Сеть.
Носферату замолчал.
— Спроси, что за «сеть»! — указала Катерина.
Но Дмитрий не подчинился.
— Алиса ищет лишь Джетта в Берлине? — спросил он тихо.
— Нет.
— Кого ещё она разыскивает? Имена других вампиров! — сразу потребовал Дмитрий.
— Не вампиров, — ответил мальчик. — Алиса скупает информацию о «бездонном сосуде».
— Ваш связной продаёт такие данные?
— Я не знаю.
— Узнай, как он связан с ещё пятью саббатниками, что появлялись в Берлине неделю назад, — крикнула Палач, заметив, что Дмитрий отступил.
— Я прибыл один, — ответил мальчик.
Дмитрий отошёл, отпуская сознание пленника, и Ларс сразу вогнал кол на место.
— Ты получила, что хотела. Тело оставь мне!
— Вот ещё! Мне надо доставить его Густаву!
— Я привезу его до рассвета. Скажу, что ты его поймала. Мне нужно ещё кое-что проверить.
— Проверяй при мне! — настаивала Палач.
Дмитрий дёрнул узкими прозрачными губами, показывая свои иллюзорные клыки, и отвернулся от неё. То, что может ещё рассказать Мило, было слишком важным. Но важным лишь для него. Мило знал тайны Алисы, и упустить шанс вытащить их он не мог.
— Я заплачу тебе. Получишь всё, что пожелаешь!
— Третьи Узы! — быстро назначила свою цену Палач.
— Не за что!
— Тогда ты не получишь пленника.
Дмитрий стал ходить взад-вперёд, словно рассчитывая и принимая решение. Наконец, встав напротив неё, он принял маску уродливого Носферату.
— Прошу. Это очень для меня важно, — сказал он. Его низкий бесцветный голос казался отвратительным дополнением его страшного лица.
— Ну, возможно, — Катерина хохотнула, — если ты встанешь передо мной на колени и будешь умолять сделать тебе одолжение!
Вампир с презрением смотрел на Палача, а та продолжала улыбаться и хихикать. Наконец Дмитрий сдался и, опустившись перед домитером на землю, стал молить её. Катерина посмеивалась, вызывая негодование и злость Носферату, но, насладившись его унижением сполна, оставила его с пойманной жертвой.
— Я подозреваю, что ты так плохо учишь меня гипнозу именно потому, что тебе нравиться собирать информацию с моих пленников, — заметила она перед уходом.
— Я объясняю тебе всё тщательно. Но ты пропускаешь занятия и не запоминаешь элементарного!
— Может, ты сам будешь ко мне приезжать, чтобы мне не приходилось бродить по болотам, добираясь в Кепеник.
— Ни за что! Берлин навевает тоску! — Дмитрий покачал головой.
(Кёпеник, конюшни Eichhorn. 24 сентября 1808 год. Ночь). Пятница (Бэн)
Оставшись один во дворе, Бэн достал свою записную книжку и стал перечитывать последние записи, сверяясь со сделанной работой. Его отвлёк один из слуг Дмитрия, работавший на конюшнях.
— Доброй ночи, Бэн, — поздоровался Готс.
— Доброй, — Бэн кивнул, и, убрав записи, пожал мужчине руку.
— Приехал выбрать новую лошадку? — спросил гуль Носферату, обходя Силь и похлопывая её по крупу.
— Да. Не мешало бы похлопотать.
— За лето родилось почти тридцать прекрасных жеребят. Или они слишком молоды для тебя?
— Нет, Силь пока на ногах. Я выберу молодого коня и оставлю вам на воспитание, пока не придёт срок для этой.
— Жаль, что ты не согласился сделать Силь гулем. Столь прекрасный образец! — Готс приподнял лошади губы, рассматривая состояние зубов. Кобылка раздражённо откинула его пальцы.
— Гули подчиняются хозяевам. А Катерине не нужна лошадь.
— Понимаю, — Готс продолжал ходить кругами, растягивая слова, словно чего-то вынюхивая.
— Ну, так что, покажешь жеребят? — не выдержал его медлительности Бэн.
— Конечно. Все молодые особи ещё при нас. Только парочка забронирована другими гулями, но если ты захочешь, я позволю тебе перебить цену, — гуль поманил его за собой и направился к загону для молодых.
Силь осталась у забора, обижено тряся головой, словно понимала, что ей ищут замену.
— Смотри, выбирай, — Готс махнул рукой на открытый загон, в котором паслось более сорока жеребят от года до полутора месяцев. С малышами рядом дремали мамаши. — Через пару недель переведём их в крытые стойла. Тот, кто тебе приглянется, пойдёт в элитное жильё для будущих чемпионов, — усмехнулся мужчина.
Бэн вошёл за ворота и неспешно прогуливался между животными, изредка интересуясь их возрастом и родословным. Никто особенно ему не приглянулся, но в итоге его выбор пал на совсем молодого жеребёнка. Животное имело очень красивый окрас. Шерсть красно-коричневого цвета и чёрная грива.
— Прекрасный выбор, — монотонно заметил Готс. — Дашь ли имя?
— Рэм.
— Ему два месяца. За содержание и обучение плати вперёд. Когда придёшь забирать, избыток получишь назад.
— Знаю, — Бэн вытащил кашель и отсчитал монеты, — сорок талеров. На первое время хватит.
— Ага, — Готс пересчитал деньги, — если только на еду, то года на четыре. За жеребца ещё пятнадцать и тренировки по два талера в месяц за грумера.
— Я знаю ваши расценки. К весне привезу остальную сумму.
— Меня устроит. Запишу Рэма за тобой, — Готс неспешно двинулся к выходу, также неспешно, как и говорил.
Бэн всё ждал сообщения от Катерины, не уверенный, что может покинуть Кепеник без неё, и не зная, насколько она ещё задержится. Вернувшись к Силь, он забрался в седло, рассчитывая съездить в городок и купить чего-нибудь съестное. Готс не отставал и, не позволяя ему уехать, теребил морду лошадки, что-то ей нашёптывая.
— Чего ещё? — рассердился юноша.
— Продай мне её, — заискивающе сказал Готс.
— Зачем она тебе. Силь стара, ей почти тридцать лет.
— Она всё ещё сможет стать гулем. Я отпою её кровью. Силь знаменита и на арене сможет заработать огромные состояния.
— Я не позволю выставлять мою лошадь на арену! — Бэн ударил пятками Силь в бока, и кобылка попыталась обойти назойливого слугу Носферату, но Готс схватил её за узду, не давая проходу.
— Я хорошо заплачу. И тебе не придётся беспокоиться о заслуженным отдыхе своей старушки.
— У Силь не будет отдыха. Она погибнет в бою, как и подобает солдату, — отпихнув Готса от морды лошади, Бэн вывел её со двора.
(Кёпеник. 24 сентября 1808 год. Ночь). Пятница (Бэн)
Катерина связалась с Бэном, когда он заканчивал поздний ужин. Оставив пару монет трактирщику, юноша быстро направился к указанной точке, где Палач ждала его.
— Вампир прибыл по душу Джетта. Передам Вильгельму, пусть он сам решает дела с Бруджа. Очень раздражают зачастившие к нам гости, — сказала Катерина, как только Бэн поравнялся с ней.
Женщина забралась к нему на лошадь. Сев перед ним на колени, она вертела головой, принюхиваясь к ночному холодному воздуху.
— У Джетта надёжная защита от проникновения. Днём его там никто не отыщет, — заметил гуль.
— Ага. Если только цитадель не сожгут. Что ещё удалось узнать про его охранные заклинания?
— Я предполагаю, что если я буду держать в руках его слугу, то смогу преодолеть барьер.
— Попробуй. Но Джетт будет вне себя, когда узнает, что ты ползаешь по его подземельям!
— Я буду осторожен. Он никогда об этом не узнает, а мне необходимо выполнить ваш приказ.
Катерина промолчала. Бэн ждал её дальнейших указаний, но Палач сидела тихо.
— Я не давала тебе приказа следить за Джеттом, — наконец сказала она. — Я думала, это твоя инициатива! — Катерина подняла голос.
— Но... — Бэн опустил голову. — Простите. Кто-то использовал на мне гипноз.
— Эрих! — прошипела Палач, сжимая кулаки. — Уничтожу ублюдка!
— Не думаю, что это он. — Бэн заметив её гневный взгляд, съёжился, — сегодня я встретился с Марианной, и у меня было сильное ощущение дежавю. Возможно, за всем стоят Тремеры. Я не знаю, почему Пётр решил использовать меня, но в его интересах было бы следить за Джеттом, учитывая, что Дита обманула их.
— Возможно. Но Эриха со счетов не списывай. Сначала он натравил на тебя Викторию, теперь ещё и группу саббатников на своей территории встречал...
— Уверен, это так же был не Эрих...
— Не спорь, скот! — Катерина зарычала на него, и Бэн втянул голову в шею. — Обосновывай, — немного успокоилась она.
—Я нашёл ту лошадь. Её тело было в Потсдаме с отрубленной головой. От неё избавились, а значит Каинит, что пользовался ею, знал, что его будут искать.
— И что? Где доказательства, что Эрих не причём?
— В ту ночь Шериф провёл более шести часов с Каспаром, Вильгельмом и Густавом, обсуждая контрибуции. На этой неделе Берлину придётся выплатить более сорока миллионов марок, и у нас нет таких денег. Эрих был там, он не мог встречаться с Саббатом.
— Вот как он всегда умудряется ускользнуть от подозрений! — Катерина перестала злиться, и Бэн тоже расслабился. — Ладно, говори, кто тогда встречался с саббатниками!
— Я сделал список всех подозреваемых. Их всех тех, кто владеет подходящим телосложением и дисциплиной, чтобы скрыть свою внешность.
— И сколько подозреваемых?
— Пять: Дмитрий, Давидов, Борис, Робин и Пётр.
— Все подозрительны! Тщательнейшим образом проверить! Хотя Дмитрия оставь. Уродец и шага без Эрилес не сделает. Тремер делает вид, что страдает агорафобией, но думаю, его ритуалы опутывают весь Берлин. Остановись сперва на нём, у него и гипноз силён. И когда узнаешь, кто лез тебе в голову – сразу сообщи, — Катерина злобно усмехнулась. — Поговорю с ним по душам. И продолжай держать контроль над Викторией. Узнай, чего добивается.
— Хорошо, Катерина.
— Жаль, след двоих выживших потерян. Я бы их попытала!
***
(Шёнеберг, поместье Кормфилд. 1809 год). Дневник Бэнджамина Груневальда
Вторую неделю мне не везло. Словно сговорившись, неприятности толпились у моей двери и приходили одна за другой. Я совершал ошибки и, споткнувшись раз, не мог поправиться, подняться. Казалось бы – мелкие оплошности, но когда Катерина начитала злиться на меня, всё валилось из рук. Словно я был не способен порадовать госпожу, словно был необразованным молодым рабом, не знающим, как правильно себя вести. Ошибки в моём возрасте недопустимы, но я так привык к своей власти, своей вседозволенности, что, принимая решения, давая распоряжения, нередко забывал, что всё имеет свои последствия. И теперь мне приходилось расхлёбывать последствия своей глупости.
Я пересматривал отчёты о двухнедельной слежке за Джеттом и с ужасом осознавал, что делал это по приказу какого-то неизвестного мне вампира. Как избавиться от внесённой гипнозом команды? Как защититься от новых? Я понятия не имел, кому и зачем хотелось следить за новоприбывшим пиратом. А рядом, всего в двух шагах, крутилась и щебетала ангельски прекрасная, с невинным личиком и наивным блеском в глазах, профессиональная лгунья. Я не говорил ей, что тайна Джетта мне известна. Не говорил, что, возможно, об этом скоро будут знать и другие. И хотя Дита умело претворялась гулем Карла, волей-неволей я слышал от неё печальные вздохи и сожаления о бывшем господине. Возможно, она доверяла мне, возможно, не думала, что я следил за ней. В любом случае сейчас я не хотел ей говорить о том, что знаю. Хотя бы потому, что не был уверен, на кого работаю.
Но даже зная о приказе, даже чувствуя, как что-то чужеродное толкает меня к дальнейшим действиям, я не мог разобраться в том, что из этого мои решения, а что навязанный указ.
— Как ты справляешься, не видя свою госпожу по несколько дней? — спросила Дита, прерывая свой рассказ о каком-то загадочном архитекторе, о котором прочитала в газете. Во внезапно наступившей тишине мне показалось, я слышу, как скрипят мои собственные мысли.
На мгновение я задумался: терять Катерину в рассвете, отдавать госпожу Вильгельму и не видеть хозяйку ночами действительно было сложно. И только мысль о том, что всё, Мною делаемое, делается для Катерины, помогала мне не бежать к ней сломя голову.
— Тяжело, — честно ответил я.
— Ты бы смог пережить разлуку с ней в несколько недель? Месяцев?
— Нет, я бы умер, — это действительно было так.
— Отвези меня к Джетту, — в голосе Диты было столько тоски.
— Прости, но тебе придётся смириться с тем, что он более не твой хозяин, — я сделал вид, что увлечён бумагами и уставился на свой отчёт, бегая глазами по строкам, которые гласили, что в подземелье пирата может проникнуть лишь связанный с ним Узами Крови.
Дита поднялась с постели, на которой валялась, подошла ко мне и обняла. Я словно случайно перевернул лист.
— Не мешай, — убрал её руки, но девушка снова обняла меня.
— Тебе льстит, что ты был моим первым мужчиной? Мм... живым мужчиной? — прошептала она мне в затылок.
— Что? — я не был готов к таким подробностям её жизни. Мне не удалось бы вспомнить, как звали или даже как выглядела моя первая женщина. И всё же это мне польстило. — Ты неплохо справлялась для первого раза.
— Джетт многому научил меня, он был отличным учителем…
— Мне кажется, мы не достаточно близки, чтобы обсуждать твоих бывших любовников, — я снова попытался оттолкнуть девчонку, но она цеплялась ко мне, как паутинка в лесу. Разговоры о связях Диты с другими мужчинами взрывались в сердце безумной ревностью. Я всегда был ревнив, жаден, это сердило Катерину и раздражало Вильгельма, но Дита была лишь рабой, и в случае с принцессой я надеялся быть единственным владельцем.
— Разве есть у тебя кто-либо ближе меня, кроме Катерины? — прошептала девчонка, прилипнув к моим плечам. Она была права. Я всё же отцепился от её пальцев и усадил к себе на колени. Дита ребячилась, улыбалась, дёргала курносым носиком, и невольно я залюбовался ей. Сближение со смертной могло плохо отразиться на моей работе, отвлекало, и я всячески старался оставаться холодным, неприступным. Но разве можно быть холодным, когда горячая как огонь девица скачет в моих руках?
— Мне тяжело не думать о Джетте, — прошептала девушка, успокаиваясь, и положила голову мне на грудь, от чего стало ещё горячей.
Я понимал её, но ничем не мог помочь. Задумываясь над словами девушки, я почувствовал, какой опасной может стать для меня эта близость. Конечно, эти чувства не сравнить с моей безграничной любовью к моей госпоже, но Дита стала мне дорога по-настоящему. Дита стала частью моей вечной жизни, которую я уже не представлял без неё. Это было моей слабостью, а слабостей у меня быть не должно. Мне следовало бы откинуть смертную, избавиться от неё и забыть раз и навсегда, но я не мог, и каждый раз осознавая, что Дита имеет на меня огромное влияние, с которым мне необходимо справиться, я начинал уверять себя, что рано или поздно Пётр избавиться от неё сам. Диту отправят к Тремерам в Вену или просто кто-то убьёт, не удержав Зверя. А пока я мог насладиться девушкой ещё один день, ещё один месяц, а лучше год.
Похлопав подружку по руке, я стащил её со своих коленей и усадил рядом. Я бы хотел сделать для Диты хоть что-то, но не мог лезть в дела Джетта и Густава. Проще было чем-либо отвлечь принцессу.
— Хватит болтать. Лучше помоги мне грамотно составить письмо для графа Гумбольдта[3]: мне нужно побольше красивый фраз и оборотов, ведь он считает себя весьма образованным господином.
Дита вздохнула и, взяв перо, стала выводить красивые ровные буквы.
Комментарий к Глава 6. Волшебство крови. Часть 10. Немые рабы
[1] Бенджамин Veitel Ефрем (1742 – 1811) прусский агент кронпринца, дипломат и предприниматель.
[2] До 1870 года в прусской армии фельдфебели считались старшими унтер-офицерами.
[3] Вильгельм фон Гу́мбольдт (нем. Friedrich Wilhelm Christian Karl Ferdinand Freiherr von Humboldt; 22 июня 1767 — 8 апреля 1835, дворец Тегель, Берлин) — немецкий филолог, философ, языковед, государственный деятель, дипломат.
========== Глава 7. Зимняя спячка. Часть 01. Доверие ==========
Беты (редакторы): Rioko Rain
(Берлин. 25 сентября 1808 год. Ночь). Суббота (Катерина)
— Как твоя рана? — Спросила Катерина, проводя слуге по шее.
— Спасибо, зажило. — Ангелина благодарно кивнула, радуясь заботе госпожи. — Дита обещала избавить от шрама.
— Золотая девочка, — хихикнула Палач.
— Я сильно расстроена из-за нее. Я ей доверяла. Почему вы так легко отнеслись к тому, что она ворует у нас? — Ангелина внимательно посмотрела на Палача.
— Догадывалась и раньше. Когда Бэн сказал, что девочка все еще слуга Джетта, я поняла, что к вам она бегает неспроста.
— И вы позволите ей?
— Не ей. Дита простая исполнительница. Глуповата, наивна. Она предположила, что сможет обхитрить меня. Но в действительности за всем стоит Джетт. И, зная, что пирату от меня что-то нужно, я могу ему это предложить за услугу.
— Но все равно тяжелый осадок на душе.
— Я уже сказала Бэну, повторю и тебе: пока девчонка суетится рядышком, я легко могу взять ее кровь. Найди способ, чтобы получить Диту в мое полное распоряжение. И забудь о том, что мне говорила. Бэну тоже знать не обязательно. Я сама разберусь с Джеттом и его нахальным любопытством.
— Да, госпожа. — Ангелина покорно кивнула. — Но Дите я более доверять не смогу.
— Ты и не должна. Не доверяй никому. Никому, кроме Бэна. И, если хоть малейшие подозрения возникнут, сразу сообщай мне или ему. И, да, Бэн – это твоя поддержка, твоя опора. Он – твоя семья и все, что у тебя есть!
— Бэн пытался убить меня. Я не могу простить!
