сообщить о нарушении
Текущая страница: 83 (всего у книги 197 страниц)
— Раздевайся, или я сама это сделаю, и ты, бесполезное создание, не сможешь противостоять моей силе гуля! — вдобавок к словам Марианна её ударила. Достаточно сильно и чётко. Дита охнула и, прижав ладонь к припухающей губе, стала распускать завязки на платье. Из кармана передника Дита вынула свои монеты и зажала в кулаке. Но после того, как принцесса разделась, Марианна осмотрела девушку и заставила раскрыть ладони.
— Откуда у тебя такие деньги? — разозлилась гуль снова.
— Эрих заплатил! Я честно их заработала! — Дита всячески пыталась сохранить деньги и отбивалась, но Марианна действительно была сильнее и очень скоро отобрала монеты, доводя принцессу до слёз.
Голую девушку завели в маленькую комнату, туда почти сразу явился Ингвар – старший телохранитель Петра. Диту привязали к скамье, и мужчина отстегал принцессу плетью, приводя в чувство солёной водой. Марианна всё это молча наблюдала. После тридцати плетей девушку отвязали, и женщина повела её по подземным переходам, глубже в подземелья. Остановившись у комнаты со смертью, Марианна открыла засов. Дита узнав место, стала кричать и отбиваться, впадая в истерику. Ингвару пришлось прийти женщине на помощь, и вскоре непослушная девица была заперта. Подземелье словно задрожала от её истошного крика, и Марианна отступила от проклятой двери, чувствуя, как у самой от страха трясутся руки.
Принцессу выпустили через час. Всё это время девушка кричала. Когда Марианна отперла двери, к её ногам упало почерневшее от крови тело, и женщина в ужасе отшатнулась, сдерживая приступ тошноты от страха. Ингвар подобрал тело и донёс Диту до ванн. Там девушку отмыли и отправили в её комнату.
***
(Берлин, Prenzlauer Tor, военные казармы. 5 июля 1808 год) Понедельник.
На следующее утро Дита не явилась. И, когда Бэн, задержавшись на границе, выполняя работу вместо своей хозяйки, вернулся домой, Ангелина встретила его очень неприветливо.
— Она не пришла! — женщина стояла перед ним, засучив рукава, настроенная очень серьёзно, — ты обидел её и даже не извинился!
— Это твоя вина, Ангелина! Я же велел не вмешивать девочку в наши дела! — Бэн попытался сказать это с полным равнодушием. Но вышло не очень хорошо.
— Ты пойдёшь к ней сейчас же и извинишься. Ты извинишься или я буду презирать тебя до конца наших дней!
— Хватит угроз, — обиделся он. — Это мой дом. Что за дела?
Ему становилось всё обиднее. Девицы его не слушались, да теперь ещё и права качали. Но Дита не пришла, и ему было не по себе. Вдруг она действительно обиделась? Не слушая больше криков сестрёнки, он выбежал за дверь. Надо поговорить с девушкой. Может, это и к лучшему, если она не будет к ним больше приходить. Но он бы не хотел, чтобы она на него обижалась.
А как же их разговоры по дороге к Катерине? Как же её весёлый смех, пока она рассказывает о своих выходках и издёвках над Анжело? Юноша понял, что будет скучать по её болтовне. Бэн почти бегом добрался до конюшен и, вскочив в седло, с силой ударил свою кобылку пятками.
На подъезде к капелле гуль немного успокоил себя. Ни к чему показываться в общественном месте в таком состоянии. Привязав Силь в стойлах, Бэн вошёл в трактир, под утро мертвецки пустой. Кто же ходит в кабак утром? Всего одна девушка на дежурстве, и даже кухня не работает. Если вдруг и появится какой-то посетитель, то подадут холодное. Впрочем, пару столов всё же были заняты завтракающими солдатиками. Бэн задумчиво оглядел зал. Никого из знакомых – хорошо. Не будет лишних свидетелей. Он осторожно прошмыгнул к служебным помещениям. Замер у её двери, прислушиваясь. Тишина. Может, она просто спит, и потому не приехала, а он, такой дурак, повёлся на нытьё сестры.
Откашлявшись, он постучал в двери.
— Кто там? — почти сразу ответила девушка, голос у неё был встревоженный, но юноша не обратил на это внимания.
— Бэн, — теряя голос, произнёс он. Зачем он пришёл? Его вдруг охватила паника.
— Заходи, — сказала она так же быстро.
Бэн нерешительно открыл двери, зашёл, осторожно осматриваясь. Крохотная каморка, раза в три меньше, чем его с Ангелиной. Тут даже стоять было тесно. Такая же солдатская лавочка вместо постели. Ящичек для одежды и книжная полка. Она всё-таки её получила. Всего пару книг, но Дита ей явно гордилась. И Дита... она была в нижнем белье и просушивала тряпицей волосы. Белый тонкий подьюбник и ещё более тонкая, почти прозрачная рубашка были мокрыми от воды.
— Как тебе моя комната? — спросила она, радуясь его появлению, словно он мог спасти её от всех ночных кошмаров.
— Удобно, — буркнул он, чувствуя себя невероятно неловко.
— Садись на комод, я вообще спать собралась. Марианна сегодня словно с ума сошла, заперла меня, не смогла даже к вам поехать, — Дита не хотела рассказывать все правды. Растянулась на постели, положив руки за голову и закинув ногу на ногу.
Бэн с трудом сглотнул. Сквозь тонкую ткань рубашки были видны её тёмно-розовые соски. Он не мог отвести от них взгляд, ловя себя на том, что мысленно представляет их в своих руках, как бы он поглаживал их, осторожно теребя, заставляя твердеть и слушаться его пальцев. Бэн снова нервно сглотнул.
— Ты... Ангелина решила, что ты обиделась...
— Обиделась? — фыркнула принцесса, — а ты что, извиняться приехал? — Дита хитро улыбнулась, поворачиваясь на бок. Ткань рубашки соскользнула, почти полностью оголяя её грудь. Бэн судорожно отвёл взгляд.
— Я извиняюсь, — проговорил он, теряясь в мыслях.
Она засмеялась, немного нервно, но привычно звонко, отчего у юноши мурашки побежали по коже.
— Ты так мил, Бэн. Не обиделась я! Может, самую малость. Но я к тебе такому уже привыкла. Вечно ты ругаешься, — она снова засмеялась. И Бэн поднялся, чувствуя, что больше не может с ней находиться.
— Поеду, обрадую Ангелину, — проговорил он, всё ещё не поднимая на неё взгляда.
— Передай ей кое-что, — вскочила Дита с кровати.
Достав из комода небольшую коробочку, она протянула ему.
— Думаю, вам обоим понравится! — сказала принцесса, нежно смотря на него, и Бэн снова смущено отвёл взгляд, — у Петра украла, у него всё равно полно, а вам пригодится, — пояснила она свою щедрость.
Бэн осторожно приоткрыл коробочку. Настоящая железная ручка со сменными перьями, нож для резки бумаги и грифельный карандаш. Ангелина будет в восторге. Он кивнул и убрал коробку во внутренний карман.
— Я посплю, — сказала ему Дита, указывая на двери, и Бэн снова кивнул, торопливо выходя в коридор.
Уже оказавшись за дверью, он вспомнил, что не попрощался и не поблагодарил. Он тихо вернулся к её комнате и осторожно приоткрыл дверь. Девушка готовилась ко сну. Скинула юбку и рубаку, расправила волосы и водила по ним щёткой. Бэн замер, разглядывая её в приоткрытую дверь. Вот бы так вечность, стоять и смотреть на неё. Дита потянулась. Захотелось вбежать, подхватить её. Повалить на кровать и …
Бэн глубоко вздохнул, задерживая дыхание. Девушка легла в постель. Накинула на себя одеяло, пять минут поборолась с ним, и, скинув на пол, уснула.
Надо было бы её накрыть, чтобы не замёрзла.
Бэн осторожно толкнул дверь. Она бесшумно приоткрылась, и он вошёл, беззвучно останавливаясь рядом с Дитой. Девушка блажено посапывала, улыбаясь чему-то своему, наверное, очередной глупости. Она была похожа на прекрасного ангела: безупречная тонкая кожа, без единого изъяна, даже без родинок. Правую ногу она опёрла на стену, левая же рука свешивалась на пол. Ей явно не хватало места. Бэн нагнулся, поднимая одеяло. В этот момент он оказался всего в нескольких сантиметрах от неё. И подняв взгляд, замер, боясь пошевелиться. Юноша медленно потянул к ней руку, проводя пальцем по гладкой ямочке на животе. Отбросив одеяло, Бэн поднялся над ней, с бешенством осматривая её тело. Быстро планируя, как разбудит её, воспользуется сверхспособностью обольщения, сначала чтобы понравиться ей, а потом чтобы она делала то, что ему захочется. Если не поможет, у него есть в запасе гипноз. Легко справиться со смертной. И он в сотни раз её сильнее. Но нет, не его методы.
Жадно облизнув свои губы, он потянулся к её промежности, к мягким полным губам. Ещё немного и он получит её. Больше никаких идиоских мучений и притворств.
Бэн почувствовал, как что-то кольнуло его в бок.
Коробочка для Ангелины. Как не к месту.
Он остановился. Ангелина очень рассердится, если девчонка обидится... почему он должен считаться с их желаниями, а не со своими! И почему девушка обидится? Он медленно провёл рукой по внутренней части её бедра.
«Ты ведь тоже хочешь меня, дурочка?»
Девушка заворчав, повернулась на бок, отворачиваясь от него.
Бэн поднял одеяло с пола и набросил на неё. Быстро вышел и закрыл за собой дверь. Может, в другой раз.
Комментарий к Глава 4. Продать Джульетту. Часть 06. Добровольное рабство
[1] Цзянь (剑) — китайский прямой меч, в классическом варианте с длиной клинка около метра, но встречаются и более длинные экземпляры
[2] Гульден – После введения конвенционного талера в 1754 году гульден был приравнен к 1/2 конвенционного талера (1/20 кёльнской марки)
[3] Талер — название крупной серебряной монеты. До 1850 года 1 талер = 1/10 кёлнской марки. (Средняя зарплата горничной – 6 марок в год)
========== Глава 4. Продать Джульетту. Часть 07. Служительницы Венеры ==========
Беты (редакторы): Simeon Stefan Batory
(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 5 июля 1808 год. Ночь. Понедельник.)
Максимилиан забрал девушку из общего зала, предупредив Марианну, которая последнее время держала подопечную под усиленным контролем. Дита охотно проследовала за вампиром в его кабинет и с жадностью набросилась на пряники, которые он поставил перед ней.
— Это небольшая подачка, чтобы ты сделала кое-что, — сказал он, чувствуя странную зависть оттого, что смертная могла есть человеческую еду. Более пятисот лет он служил Карлу, оставаясь гулем, и, хотя статус вампира многое изменил для Максимилиана в положительную сторону, он тосковал по смертному существованию.
— Что?
— В капелле есть две больные девушки. Ты должна их вылечить.
— Я не врач! — удивлено воскликнула Дита.
— Знаю. Ты вылечишь их своей силой.
— А чем они больны?
— Люэс[1], или галльской болезнью.
— Я не слишком разбираюсь...
— Тебе и не надо. Просто излечи их и получишь ещё мешок пряников.
— Конечно, я попробую.
Максимилиан кивнул и ввёл двух девиц. Дита их знала. Инга и Лота из числа общественного стада. У Инги болезнь активно распространялась уже по лицу, и, похоже, она считалась особо подпорченным товаром.
— Как вы так запустили? — удивилась девушка, осматривая проституток и стараясь не прикасаться к ним, брезгливо держась на расстоянии.
— Специально для тебя, — усмехнулся вампир, — пройдём в лабораторию, не хочу, чтоб зараза была в моём кабинете!
Девицы послушно кивнули. Они всё так же улыбались, словно не понимали, какая участь их ждёт, если Дита не сможет им помочь. Принцесса, закинув в рот последний пряник, так же поспешила за Тремером. Спустившись в подземные исследовательские комнаты, Максимилиан отвёл их в одну из небольших лабораторий. Там было довольно чисто и находилось только несколько больших дубовых столов и скамеек, колбы, вода и какие-то порошки.
— Я пытался изобрести лекарство от этой гадости. Смертные неохотно покупают девиц с сифилисом, а вампиры и вовсе отказываются их пить. Слишком быстро развивается болезнь, и девицы приходят в негодность. Терять товар невыгодно.
— Не называй их товаром! — прикрикнула на него Дита.
Встретившись с Тремером взглядом, девушка некоторое время с вызовом смотрела на него, но потом опустила глаза.
— Ты должна их вылечить, и не трать много времени. Если придёт клиент, тебе придётся пойти обслужить его, — продолжил вампир спокойно.
— Я постараюсь. Но я даже не знаю, как...
— Ты лечишь себя? Что ты чувствуешь при этом?
— Тепло.
— И? Какие-то процессы?
— Нет, просто думаю, что хочу излечиться, и чувствую тепло.
Максимилиан вздохнул. Последние двести лет служения он почти не пользовался своей магией, и ему казалось, что его аватар, магическая звезда, просто уснула. Аватар не посещал его сны, не откликался, не взывал. Словно магия умерла. Но у Максимилиана были дисциплины, а тратиться, стараться колдовать было глупо, когда в твоих руках более явная и могущественная сила. Тем более, зная, что рано или поздно придёт срок, когда он получит Становление, Максимилиан тщательно изучал Тремерское волшебство, и сразу после обращения в вампира он стал практиковать свои навыки. Даже Карл был поражён тому, как быстро Дитя добился высоких результатов, Пётр так же учил его с удовольствием, радуясь, что молодой ученик скоро все схватывает. Максимилиан был уверен, что причина его успехов кроется в скрытой, спящей магии. Но после «смерти» его аватар словно пропал. Даже целенаправленно обращаясь к нему, Максимилиан не чувствовал своей магии. Словно она полностью исчезла. Девушка же перед ним пылала магической силой, и Тремер завидовал её таланту. То, чему Карл требовал научить девушку, было достаточно просто, зная о её общих способностях, но сейчас, спустя столетия с тех пор, как Максимилиан последний раз колдовал, он вдруг понял, что не способен принцессу ничему научить и ничего объяснить не может.
— Направь своё тепло на их лечение, — сказал он, потерев ладонью лоб.
— Я попробую.
Дита подсела к Инге и, стараясь не прикасаться к её болячкам, стала гладить её руки. Принцесса морщила нос, закатывала глаза и встряхивала ладони, но ничего не менялось. Минут двадцать она возилась безрезультатно, потом, приняв какое-то решение, взяла со стола лаборатории нож и слегка надрезала себе палец. Приложив рану к гноившейся болячке, девушка снова закрыла глаза. Но её кровь просто вытекала, не давая никаких результатов. Дита вздыхала и косилась на Тремера, который неподвижно наблюдал.
— Я не знаю, может, подскажешь? — спросила она обречённо.
— Ты ведь используешь кровь для лечения? Попробуй поделиться с ней своей кровью.
— Не хочу заразиться! — Дита вскинула брови, но вампир продолжал равнодушно смотреть на неё, и девушка разрезала себе ладонь и, попросив разрешения у зомбированной проститутки, разрезала и ей руку.
Магичка соединила их раны и почти сразу вскрикнув, отдёрнула руку.
— Она совсем больная! Эта зараза сразу атаковала меня, не хочу её больше трогать! — Дита оттирала свою ладошку от крови Инги и брезгливо смотрела на её язвы.
— Совсем больна? — всё так же равнодушно спросил Тремер и, подойдя к девице, перерезал ей горло, — пробуй со второй.
— Что ты сделал?! — Закричала Дита и, подскочив к Инге, беспомощно развела руками. — Я не сказала, что отказываюсь ей помочь!
— У меня больных много, приступай уже!
— Зачем их убивать?!
— Будешь копаться – на твоей совести будет ещё одна. Так что лечи.
Дита сердито свела брови и, надрезав свою ладонь, присела ко второй девушке, которая даже не шелохнулась, когда умерла её подруга.
— Лота, Лота, говори мне, что чувствуешь. Прошу, — прошептала волшебница.
Принцесса закрыла глаза и направила свою кровь в рану проститутки. Кровь ей подчинялась. Её кровь и лишь её. Дита могла приказать ране Лоты зарасти, но не знала, как справиться с болезнью. И кровь Лоты стала жечь её, словно нападая, атакуя.
— Она старается заразить и меня! — Дита испуганно взглянула на Максимилиана, но руку свою не убрала.
— Продолжай.
Дита кивнула и, сосредоточившись, стала пытаться хотя бы удержать болезнь вне своего тела. Но тут распахнулась дверь и появилась Марианна с весьма недовольным лицом. Увидев Максимилиана, гуль попыталась смягчиться, но её послал сюда Пётр с важным поручением.
— Дита, срочно. Клиент ждёт в подземной второй комнате. Бегом, и не задерживайся.
Принцесса кинула, с радостью отпуская больную. Максимилиан подошёл к Лоте и перерезал горло и ей.
— Зачем! — снова воскликнула девушка, но её уже утягивала Марианна.
— Слишком медлительна. А больные лишь занимают место и разносят заразу. Продолжишь после клиента, и, надеюсь, ты больше не будешь тратить моё время, — ответил Тремер, стряхивая с ножа кровь.
Дита, всхлипнув, исчезла за дверью: гуль Петра бегом почти втащила её по лестнице и запихнула в общие комнаты девиц.
— Быстро переоденься! Тебя Дмитрий ждёт. Одевай, что подешевле и погрязней, а то после его яда одежду не отстирать! — скомандовала Марианна и оставила девушку.
Дита ещё раз всхлипнула и направилась к сундуку с ворохом одежды. Там отыскала старое платье, которое одевала при прошлой встрече с Носферату и...
