сообщить о нарушении
Текущая страница: 153 (всего у книги 197 страниц)
Я осмотрелся, вслушиваясь в тишину: две наши лошади двигались через лес. Убрав оружие в ножны, я кивнул Райнеру, обходя дерево с другой стороны. Ночь была тиха, спокойна, и я выдохнул расслабляясь. Хоть и понимал, что мои тревоги не напрасны. Постоянно ожидая нападения в Берлине, я не мог оставить мысль, что за его пределами все так же. И хотя сейчас мы находились на старой дороге в сотнях километров от родного города, я не переставал охранять себя и госпожу. Тот, кто расстрелял наших слуг и устроил завал на дороге, явно ждал нашего появления. А значит это была засада, и враг мог появиться в любую минуту. Подцепив бревно за короткие сучки, я потянул его на себя. Кольчуга, сплетенная мною из тяжелых и плотных колец, сковывала движение и сильно давила на плечи.
Бревно убрали, и Райнер казался равнодушным и спокойным, словно не понимал всей опасности. А потом все началось. Сначала шею Райнера затянула черная петля, он дернул ее, и она разорвалась, мои ж ноги опутали две длинные теневые змеи, не позволяя двигаться. На дереве перед нами появился юноша, и, взмахнув рукой, отрезал длинными когтями голову Райнеру. Я ударил нападающего шпагой в горло, успев ускорить себя и выхватить оружие из ножен. Шпага, пробив его шею, вышла с другой стороны. Надавив на эфес плечом, я разрубил верхнюю часть вампира пополам. Тот очевидно не ожидал от меня такой прыти и совсем не сопротивлялся. К моим ногам упал прах. Я откинул тело Райнера. Ему уже не помочь.
Где-то в лесу раздалось громкое ржание и крики. Я, почти не смотря по сторонам, поспешил туда. Но кто-то ударил меня в спину, не позволяя углубляться в чащу. Отскочив, стараясь уйти от невидимого противника, я развернулся и заметил еще одного мужчину. Его обвивали черные змеи, которые бросались на меня одна за другой. Я попытался рубить их, но они были проворны. К счастью их атаки были не слишком сильны, и, делая вид, что я продолжаю бороться с отростками, я повернулся к нему спиной, а потом, сделав резкий выпад, ударил его рубящим ударом в плечо, отрубая ему руку. Он вскрикнул, и взмахнул второй рукой, хватаясь за рану, но я сразу ударил второй раз, отрубая ему пальцы, прижатые к ране, и углубляя ее до сердца. Вампир несколько раз вздрогнул, пытаясь восстановить свою плоть, но мой клинок уже достиг его сердца, и он упал на меня, рассыпаясь. Быстро окинув взглядом брошенную карету, я поспешил на крики.
Я бежал, задыхаясь от тяжести кольчуги, бьющих мокрых веток мне по лицу, неизвестности. Ледяной воздух ночного леса обжигал мне легкие и разум, я не успевал думать, не успевал оценить обстановку, чтобы принять верные решения. В несколько секунд достигнув того места откуда слышались крики, нашел два трупа лошадей и Патрика с разорванной зубами шеей. Диты не было, я осмотрелся в поисках следов, боясь тратить время на рассмотрения прошлого дисциплиной, который мог бы мне указать точное направление и рассказать, что тут произошло. Следы вели к дроге, буквально сразу услышал оттуда женский сдавленный крик. Вновь бросился бежать, снова потратив драгоценную кровь, чтобы двигаться быстрее.
Буквально вылетев на дорогу, я увидел двоих мужчин и женщину. Дита лежала на земле, она была жива. Ее связали, но не убили. Потратив мгновение, чтобы рассчитать свою тактику и ускорить себя, атаковал сначала женщину. Бросился в ее сторону, но прям перед ней я развернулся, уходя от удара когтей вампирши, и достал до шеи более крупного мужчины. Он отступил, рана была не смертельная. Мои расчеты оказались не точны.
Я проиграл.
Женщина замахнулась второй рукой, вонзая мне когти в спину. Кольчуга частично остановила ее удар, но не спасла меня. Я ударил в ответ, отрубив ей руку, и вампирша, отскочив, взвизгнула. Второй мужчина, выхватив кол, ударил меня в грудь. Мое тело интуитивно взмахнуло шпагой, и я попытался проткнуть его. Но я уже умирал. Кольчуга вновь помогла мне, отклонив кол лишь на сантиметр, она сохранила мне жизнь. Я упал на спину, чувствуя, как кровь заливает мне легкие, поднимается ко рту, топя меня. Мои глаза смотрели в черное небо, и весь окружающий мир стал чернеть вместе с ним. Я думал о Катерине и о том, что никто кроме меня не сможет позаботиться о ней, мне очень не хотелось умирать и мне стало жалко себя. Я закашлял, пытаясь восстановить дыхание.
— Он не вампир, — произнесла женщина по-итальянски, выдергивая из меня кол. Она подобрала и прирастила свою руку.
Мужчина покрупнее тоже заживил свою шею, поднял Диту с земли. Мутнеющим взором я видел, как она плачет, смотря на меня.
Меня просто бросили, даже не добив. Во мне не осталось крови, чтобы лечиться и я ждал смерти.
С рассветом меня подобрали дровосеки, отнесли в поселок, находящийся в паре милях от места. Я требовал бумагу и перо, мне нужно было отправить письмо в Берлин, но когда они все же нашли необходимые мне вещи у местного пастыря, я погрузился в небытие, провалявшись без сознания почти неделю.
Когда я пришел в себя, я слабо помнил, что произошло. За мной ухаживала местная девица, и когда я очнулся, она подняла крики. Девушка радостно щебетала, о том, как я быстро поправляюсь, но когда я попытался встать, сильнейшая боль пронзила мою грудь, и слабость не позволила мне даже сесть. Местные говорили по-немецки плохо, я, наконец, добился от них письменных принадлежностей и написал в Берлин. Сбиваясь в догадках и оправданиях, я подробно объяснил ситуацию. Я не знал, жива ли еще Дита, но тремерский знак у нее на спине мог бы дать ответы Петру. Поэтому я адресовал письмо в его капеллу, заставив потратиться местных на конверт и смолу для печати. Еще неделю я поправлялся, набирался сил, чтобы просто сесть на лошадь. А потом, забрав одну из тех, что везла нашу карету, отправился в родной город, понимая, что если задержусь тут хоть немного, то уже не вернусь никогда, пробыв без крови вампира больше месяца.
*** Записи Бэнджамина Груневальда ***
(Берлин. 19 ноября 1811 год). Дневник Бэнджамина Груневальда.
Вернулся я в Берлин почти пред рассветом. Я не знал, где сегодня искать Катерину, и лишь надеялся, что найду ее в замке Вильгельма. Слуги смотрели на меня с испугом, телохранители не узнали меня, преградив путь. Мне пришлось потратить драгоценное время, объясняя им, кто я, и зачем тут. Наконец, они согласились доложить обо мне, и через мгновение ОНА выбежала ко мне, нагая, с кровавыми подтеками на шее и груди, я упал перед ней на колени и благодарил бога, что хозяйка была здесь. Катерина опустилась передо мной, позволяя пить крови из раны, проделанной зубами ее любовника. Вильгельм тоже вышел, послав всех слуг куда подальше, он сердито смотрел на меня, но мне было все равно. Обнимая свою госпожу, я был счастлив. И выпив немного, лишь для того, чтоб поддержать в себе магическую силу крови, я продолжал сидеть, обнимая ее, с трудом сдерживая слезы. Я не хотел, чтобы Вильгельм видел меня таким, но она нежно поглаживала мои отросшие волосы, прижимая к своему плечу, и я не смог удержаться.
— Я хочу увидеть тебя завтра, с заходом солнца, будь тут, — сказала Катерина, и я понял, что задерживаю госпожу. Отпустил ее, она встала. Я же остался на коленях. Голод, дорога без сна и моя рана не дали мне подняться, и упершись в пол руками, я остался сидеть. Катерина ушла в спальню. Вильгельм продолжал стоять надо мной. Я видел его эрегированный член, который он оживил для удовлетворения своей подруги, видел его взгляд суровый и осуждающий.
— Тебе нужно больше крови, гуль, ты слаб и болен, — сказал он мне, протягивая свою руку. Был ли это жест жалости, или он просто пытался покрасоваться перед Катериной, но я был рад, я взял много, даже больше чем нуждался. Но Вильгельм позволил мне, и я благодарно поцеловал его кисть, не в силах вымолвить и слова.
Я спал, прислонившись к стене, напротив дверей. Телохранители вернулись, а днем сменились, охраняя сон своего господина. Мне снились кошмары, мне казалось, что я вновь далеко от госпожи и не успею вернуться в срок, я часто просыпался, и засыпал снова, пытаясь набраться сил. К вечеру моя рана, мучившая меня почти три недели, затянулась, оставив на груди большой красный шрам. Вильгельм проснулся первый и вышел ко мне, он нетерпеливо ждал Катерину, чтобы расспросить меня, потому что я сразу дал понять, что без нее говорить не буду. Когда появилась моя госпожа, я вновь опустился на колени, от одного только ее вида, мое сердце радостно пело, и я был готов целовать ее ноги. Катерина жестом велела мне подняться, и мы прошли в кабинет Вильгельма. Про себя я отметил, что одежда ее совсем истерлась, Ангелина плохо заботилась о ее теле, и оно было в серых пятнах грязи и засохшей крови.
Вильгельм закрыл дверь, указал мне на стул и сел напротив.
— Петр сообщил о письме, но мне нужно подробности, все мельчайшие детали. Карл рвет и мечет. — Он говорил спокойно, но я чувствовал, как он напрягся.
Стараясь не пропустить ни одного момента, я подробнейше расписал поездку, опустив лишь интимные детали. Так же рассказал и о ритуале, который должен бы позволять находить «бездонный сосуд».
— Да, ее уже обнаружили, Тремеры знают, где она.
Я облегченно вздохнул. Дита была жива, и Тремеры занялись ее возращением.
Но Вильгельм отрицательно качнул головой, прочитав мои мысли.
— Ее увезли в Милан. Большой, злобный саббатский притон. Никто не поедет вытаскивать ее оттуда.
Саббат. Конечно, как я мог пропустить это. Их уловки, способы борьбы, клан Лассомбра. Я чувствовал себя дураком. Хотя, что это изменило бы, знай я об этом ранее? Я опустил голову, понимая свою беспомощность.
— Тремеры надеялись, что Миланцы потребуют выкуп, но это было целенаправленное похищение, до нас дошло несколько слухов, что местный Епископ давно разузнал про Диту и имел свои виды.
— Кто-то сдал нас, — твердо произнес я, — как они так легко нашли нас?
— Этим занимается Карл. А тебе нужно набраться сил и вернуться к привычным обязанностям. Ангелина не справляется, — сказала моя госпожа.
Я кивнул. Она бросила взгляд на Вильгельма, и, махнув мне рукой, вышла из замка. Сегодня я не успевал за ней, понимая, насколько сильно ослаб, мне было стыдно за себя, а она хотела вернуть меня в строй сразу, с ходу. К счастью эта ночь осталась без происшествий, я с трудом добрался до дому.
На прощанье, моя госпожа, посмотрев мне в глаза, сказала:
— Я боялась, что ты погиб. Не пропадай больше, ты мне нужен.
Я был счастлив слышать это от нее…
========== Глава 8. Плата. Часть 07. Зима ==========
(Берлин. Ноябрь 1811 — Январь 1812 год)
Восстановление проходило тяжело. Бэн неделю почти не мог нормально есть и спать. И не только глубокая заживающая рана на груди тревожила его. Он постоянно просыпалась с криком от ужасных кошмаров, в которых раз за разом видел, как Диту уносят трое незнакомых вампиров. Как Ромео пробирается в ее комнату и мужчину встречает беспомощность его подруги. Как Карл, против воли принцессы обращает девушку в вампира.
А Бэн лишь пытается помочь.
Все его ошибки, все его промахи и неспособность оказать ей необходимую поддержку накатывали как один.
Бэн часами сидел в капелле Тремеров в маленькой коморке подружки и смотрел в стену в полубессознательном состоянии.
Ангелина пыталась его поддержать, но Бэн не желал говорить с ней. У Катерины Бэн попросил отпуск, ссылаясь на рану, и хозяйка ему не отказала. Но глубокая депрессия повлекла за собой употребление наркотиков, наркотики подрывали здоровье лишь сильнее, а одиночество и замкнутость мучили и без того ссохшийся за столетия рассудок.
Спустя десять дней Бэн выполз на свет, и всячески убеждая и сестру и хозяйку в своей дееспособности, вернулся к прежнему образу жизни. Бесконечность пошла своим чередом. Юноша стал еще суровее и кровожаднее. Уничтожая и убивая всех на своем пути и на пути Палача, он с невидящим взглядом игнорировал все просьбы Ангелины, не желал встречаться с Викторией и даже Катерину слушал вполуха.
Ангелина ругалась, требуя, чтоб Палач наказала нерадивого слугу, но вампирша спускала ему все с рук, смотрела с жалостью и позволяла погружаться в депрессию, лишь печально вздыхая, когда Бэн засыпал на службе.
И лишь Вильгельм заметил, как страдала из-за пропажи смертной сама Катерина.
***
(Берлин, Geschwister-Scholl-Straße. 15 декабря 1811 год). Понедельник.(Вильгельм)
Вильгельм встречался с Петром на нейтральной территории. Уговорить замкнутого, боящегося покидать свою надежную капеллу Тремера было делом не простым. Но, в конце концов, старший Тремер выбрался на поверхность и направился на встречу с Сенешалем в гостиничную комнату, специально снятую для этой встречи.
Вильгельм не хотел говорить о своих желаниях в узких коридорах Тремерского заведения, потому что знал, что не один вампир прикладывает усилия, чтобы собирать информацию из капеллы. Носферату и Вентру искали любой способ, чтобы добраться до знаний мертвых магов и обо всех их сделках. А сделка, о которой хотел говорить Вильгельм, требовала особо секретности.
Сенешаль надел неброский камзол, и прибыл в снятую комнату за полчаса до встречи. Потратив оставшееся время на обыск, ищя мелких зверюшек, что доносили Носферату, скрытых слуг, что сообщали Вентру или загадочных амулетов – связных Тремеров. Комната была чиста и, расположившись в одном из кресел, Вильгельм показательно раскурил трубку. Трубка в современном обществе была атрибутом богатых людей, и Сенешаль обучился искусству курения. Табачный дым был приятно сладок, густ, окутывал легкие горячим ароматом, но более никаких воздействий на его мертвое тело не имел. Впрочем, дамы, курившие табак имели странный горький привкус, а красотки, что набивали в свои мундштуки опиум, приятно опьяняли и увеличивали наслаждение.
Петр прибыл в сопровождении Марианны и двух телохранителей. Темноволосую красавицу он завел с собой в комнату, других слуг оставил у дверей, сторожит их покой.
— Доброй ночи, Петр, — Произнес Вильгельм, поднимаясь и склоняя голову в поклоне.
— Доброй. — Тремер явно был не рад покинуть свою капеллу.
— Простите за бестактность, но я попросил бы вывести вашу слугу из комнаты! — Указал на Марианну Вентру.
— Я ей всецело доверяю.
— Это понятно. Но и у вас и у меня есть враги, которые не пожалеют сил, чтобы проникнуть в ее сознание и украсть важную для меня информацию.
Петр кивнул и жестом указал Марианне выти. Женщина поклонилась хозяину и Сенешалю Берлина и, выйдя, плотно закрыла за собой дверь. Оставшись наедине с Вильгельмом, Тремер занервничал и поспешил занять свободное кресло. Вильгельм же сидел неподвижно и наблюдал за оппонентом, выпуская клубы дыма.
— Просите мою бестактность, но мне не терпится узнать причину нашей встречи, — не выдержал нервного напряжения Петр.
— Надеюсь, вы понимаете, что вся секретность нашего разговора подразумевает полную конфиденциальность?
— Конечно, — Петр кивнул. Его лоб покрылся кровавой испариной и Вильгельм понял, что тянуть дальше не имеет смысла.
— Я хочу избавиться от Уз крови. От всех Уз, что ограничивают и связывают меня. Я хочу свободы и готов заплатить за это любую цену! — Размеренно, словно без интереса произнес Вентру.
— Сколько Уз связывают вас? — По-деловому спросил Петр.
— Это важно?
— Да!
— Когда я буду убежден в вашей состоятельности, я сообщу вам!
— Вы бы не обратились ко мне, если бы сомневались в моей состоятельности! — Улыбнувшись, заметил Петр.
Вильгельм кивнул. Его тревожило, что Петр сможет использовать эту информацию против него, но когда Вильгельм будет избавлен от Уз, информация уже не будет иметь никакого значения.
— Меня связывают третьи Узы с Густавом и Катериной. — Имя любовницы Вильгельм произнес тише. Лишь интуитивно ему хотелось избавиться от Палача, но связь крови не желала этого разрыва.
— Есть несколько ритуалов, — начал Петр, — все они неприятные и все имеют свои негативные стороны. — Вампир сделал паузу, но Вильгельм молчал и Тремер продолжил. — Последние несколько лет я практиковал свои личные разработки, они показались мне успешными, но для этого ритуала мне требуется кровь мага. Точнее Амалии Бурбон. А девушка пропала, и доступа к ней нет. Остальные же ритуалы требует присутствия других Тремеров. Минимальное число – трое. Сейчас в капелле лишь я и Максимилиан, а значит, для проведения таких манипуляций мне придется вызвать из соседнего города кого-то, кто знаком с такой магией. Этот ритуал крайне неприятен и опускает Узы лишь на один уровень. Более сильный ритуал требует участия пятерых. Значит, вовлеченных в нашу маленькую тайну будет слишком много. У вас есть выбор – отыскать Диту, пригласить в город других Тремеров или мириться со своим положением.
Вильгельм не ответил. Поднявшись, он большими шагами пересек комнату и вышел за дверь. Ему нечего было сказать. Вернуть Амалию не представлялось возможным. Лишь сами Тремеры точно знали, где находилась девушка, и казалось, они не собираются и пальцем шевелить, чтобы вернуть ее. Призвать в город других Тремеров? Густав с трудом терпел тех двоих, что тут находились, и временами появление Карла. Вильгельму придется придумать серьезную причину, чтобы Принц потерпел тут присутствие незваных гостей. Но главное, Вильгельму совершенно не хотелось посвящать в свои тайны других. С Петром у него была старая договоренность, незримый союз, который поддерживался золотом и влиянием. Как довериться незнакомым Тремерам Вильгельм не знал.
Когда Сенешаль покинул комнату, Петр обвел взглядом помещение, словно искал кого-то.
