сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 197 страниц)
========== Введение. Дар бессмертия ==========
Бэнджамин Груневальд
Мужчина открыл перед ней двери, пропуская вперед, и нажал на кнопку выключателя, зажигая свет в огромном гостиничном номере.
— Какая большая! — воскликнула девушка, выбегая на середину залы и скидывая на ходу туфельки.
Мужчина закрыл двери, и быстро обвел взглядом свое жилище, запоминая и примечая детали. Ничего не изменилось за те пару часов, что он отсутствовал.
Подойдя к бару, он вытащил бутылку шампанского, бокал и сигару.
— Присаживайся, — указал он даме на стул перед длинным столом напротив кухонного отделения номера.
Девушка широко улыбнулась и, сев на высокий стул, закинула ногу на ногу. Мужчина откупорил бутылку. Издав хлопок, шампанское выплеснуло несколько капель мужчине на руку. Он взял белое полотенце, вытер им капельки. Наполнив бокал, подал его девушке.
— За знакомство? — спросила она. — Себе не нальешь?
Мужчина не ответил. Сев напротив нее, он откусил гильотиной край сигары и стал раскуривать. Когда та задымила, он откинулся на спинку и положил сигару в пепельницу.
— Ты хотела что-то спросить, — напомнил он девушке.
— Для начала я хотела доказательства. — Девушка хитро прищурилась, но он лишь холодно взглянул на нее и, пытаясь развеять его суровость, она рассмеялась. — Ты совсем не похож на вампира, Бэнджамин.
— А каким, по-твоему, должен быть вампир?
— Ну… бледнее, с задумчивым взглядом красно-коричневых глаз. С приятным шотландским акцентом и прекрасной спутницей.
— А еще вампир должен блестеть на солнце, — добавил он с усмешкой.
Девушка рассмеялась слишком громко и вульгарно, и Бэн отодвинулся от нее.
— Какие доказательства ты хочешь? — спросил он всё так же сурово.
— Ты умеешь летать? Ты можешь исчезнуть у меня на глазах? Или превратиться в летучую мышь?
— В какой глупой книге ты читала, чтобы вампиры летали? Нет, я не могу превращаться и исчезать…
«Но могу прочитать твои мысли», — эта фраза была столь чёткой, что девушка не сразу поняла, что она слышит ее у себя в голове.
Она замерла, осмысливая и пытаясь понять, трюк ли это или человек перед ней действительно проник в ее сознание. Пока она обдумывала, Бэн быстро поднялся и в одно мгновение оказался у нее за спиной.
— Мне доступна огромная скорость, — сказал он, наклоняясь к шее девушки, и от его голоса у нее мурашки побежали по коже. — Сила, — продолжил он и одной рукой приподнял даму вместе со стулом так, что стул даже не наклонился, отчего ей показалось, что он использовал скрытый подъемник. — И, конечно, регенерация.
Бэн провел ножом для фруктов по ладони и появившийся разрез мгновенно исчез.
— Что-то еще, Катрин?
Девушка смотрела на него то ли с изумлением, то ли с недоверием, а потом, взяв нож из его руки, осмотрела и покрутила его.
— Фокусы какие-то? — Было видно, что она не может поверить в существование невероятного. — Давай я сама!
Она потянулась к его руке, но он отстранился и вернулся на свое место.
— Конечно, лучшим доказательством могло бы быть восходящее солнце. Вампиры с восходом впадают в глубокий сон, схожий со смертью. А если лучи коснутся его тела, то вампир почти мгновенно обратится в прах. — Бэн вновь взял сигару и с силой втянул в себя воздух. — Но ты, кажется, хотела задавать вопросы, а не проверять достоверность моего существования.
— Ладно, тогда ответь, почему я? — Она продолжала поигрывать ножом и хитро коситься на его руку.
— Ты хочешь, чтобы я рассказывал тебе о тебе самой или ты всё же хочешь узнать о Мире Тьмы? — Бэн выпустил в нее клубок дыма и снова отложил сигару.
Катрин закашлялась и сделала глоток из бокала.
— Тогда рассказывай о своем мире тьмы!
— Что именно ты хочешь знать?
— Всё!
— Всё не знают даже старейшины, спрашивай, а я будут отвечать.
— Расскажи свою историю.
— Как в «Интервью с вампиром»? — он усмехнулся. — Для меня всё было намного прозаичнее. И мне совершенно не хочется сейчас вспоминать, — при этих словах он отвел взгляд, словно пытался спрятаться.
— Если вампиры не похожи на то, что описано в книгах, я не представляю, что спросить. Расскажи мне для начала, откуда вы взялись.
— Я ничего не знаю о первых вампирах, но поговаривают, они существовали еще в расцвет египетской цивилизации. Возможно, это была отдельная ветвь эволюции, а возможно, как предполагают некоторые, нас проклял Господь.
— А во что веришь ты?
— Какое-то время я был уверен, что это дар. Что нас всех создало волшебство. Но теперь мне всё равно. Прошлое осталось где-то там, далеко, я не хочу тратить свое бессмертие на поиски несуществующих ответов.
— А на что ты готов тратить бессмертие? — спросила Катрин, заглядывая ему в глаза.
Бэн задумался. Прикрыв веки, он словно улыбался сам себе, или просто решал, что можно ей говорить, а что нет. Катрин приподняла нож, пока он отвлекся на свои размышления, она хотела немного его поцарапать.
— Месть, — наконец ответил он. — Важные для меня Каиниты погибли в результате заговора. И я собираюсь найти и уничтожить того, кто к этому причастен.
Катрин немного опешила от такого ответа. Забыв о ноже, она потянулась к бокалу, и, словно перебарывая охватившее ее смущение, сделала большой глоток.
— А как же светлое и чистое будущее, которое можно создать в любви и понимании?
— Вампиры не способны любить, — резко ответил он. — Сердце не бьется, кровь замерла в венах, ни один из органов не работает.
— Ни один орган? — переспросила девушка, дернув бровями.
— Ни один! — еще более сухо ответил Бэн. — Вампиры мертвы. Мертвец – и есть мертвец.
— Вампиры мертвы, солнце вас сжигает, так в чём же радость существования?
— Поглощение крови – великое наслаждение. Да, мы вампиры, и мы пьем кровь. — Мужчина закрыл глаза, и, казалось, описывает картину, стоящую перед нем. — Мысли о питании – захватывающие, чарующие. Словно сладкая дрема, словно сбывающиеся мечты. Ожидание прикосновения зубов к мягкой коже, словно экстаз, наполняющий всё естество от кончиков пальцев на ногах до корней волос. Человеческое желание, близость – лишь слабое отражение того, какую радость может подарить Поцелуй вампиров и удовольствие от вкуса крови на твоих губах. — Бэн невольно облизнулся, и девушка зачарованно посмотрела на его зубы.
— Покажи мне клыки, — попросила Катрин, — и выпей моей крови, — добавила она с некоторым стеснением.
— Я не смогу пить твою кровь, — произнес он с разочарованием. — Я член клана Вентру и нам свойственна разборчивость в еде.
— И какую же кровь ты можешь пить? — поинтересовалась девушка.
— О таких вещах никто не распространяется. Это как сообщить врагам, где ты хранишь ключ от своего убежища и как проще обойти сигнализацию.
— Тогда расскажи мне о кланах. Ты сказал, что ты Вентру. А какие кланы есть еще?
Бэн довольно улыбнулся и, сложив руки в замок, опёрся на стол, заглядывая девушке в глаза.
— Прежде чем рассказывать тебе о кланах, я расскажу тебе о сектах. Общество бессмертных разделено на две противоположные стороны – Камарилья[1] и Саббат. Обе секты образовались во времена костров инквизиции. В тёмные века Старейшины создавали сотни потомков, манипулируя и уничтожая их, исходя из своих прихотей. В начале прошлого тысячелетия молодые вампиры восстали против своих праотцов, отказываясь подчиняться и быть их средствами достижения целей. Молодые вампиры уничтожили старейшин, низвергнув мир в хаос. После десятилетий междоусобных войн и после того, как сотни из нашего рода были уничтожены инквизицией, бессмертные создали две секты. Саббат, — Бэн усмехнулся, — я много лет слышал слова о том, что это безумцы, пожирающие младенцев, потрошащие людей и устраивающие кровавые бани. Но Камарилья не лучше, они лишь тщательней скрывают свои преступления. В Саббате свободные законы, каждый вправе поступать, как ему нравится, если только это не противоречит желаниям других членов секты, — последнее он сказал с каким-то непониманием или сомнением в глазах. — Саббат верит в существование Каина – первого вампира. Возможно, поэтому они называют друг друга Каинитами.
Он сделал небольшую паузу, словно обдумывая, что еще стоит говорить, а что нет.
— А ты как считаешь? Почему вы зоветесь Каинитами? — осторожно спросила она.
— От древнегреческого слова каивос[2] – «новый». Мы новая раса, новая ступень. Мы вершина пищевой цепи.
Катрин фыркнула.
— Заносчиво.
Бэн не обратил на это внимание.
— Камарилья в моих глазах это строгая система соблюдения правил и контроля над жизнью каждого члена, — продолжил он. — Но эта строгость помогает нам жить разумно, помогает справляться с внутренним безумием и сосуществовать с людьми. Камарилья отрицает существование Каина, не верит в библейские предания и пытается положиться на логические объяснения. Саббат говорит, что они должны наказать своих прародителей за то, что те ослушались истинного Отца и уничтожили его первых потомков. Хотя сами только этим и занимаются – уничтожают себе подобных. Все эти кровавые истории нужны для привлечения недоумков, которые неспособны сами поразмыслить над тем, что правда, а что ложь. Готов поспорить, что обе секты управляются древними старейшинами, избежавшими мести своих детей. Древние всё так же дергают за ниточки, пытаясь добиться большей власти, или уничтожить друг друга. Кроме этих основных сект существует также несколько более слабых и незначительных. Среди них выделяются Анархи, которые утверждают, что балансируют между правилами Камарильи и милитаризмом Саббата. Но в действительности они просто сброд, не знающий чем себя занять.
— Мне показалось, что и твои цели не совсем здравые, — заметила девушка, выпивая последние капли из бокала и Бэн тут же наполнил ее сосуд вновь. — Ты говоришь о Камарилье, как о своей секте, значит, ты один из них?
— Да. Я верен своей секте, своим убеждениям, — произнес он словно заученную фразу.
— Я думаю, что тебе стоит попробовать другие секты, прежде чем так категорично судить их.
— В некотором роде попробовал, — сказал мужчина, прожигая ее взглядом. — Мюнхен – город Саббата. И я тут на задании.
— Вот как? На каком?
— Шпионю, — просто ответил Бэн. — И переход из одной секты в другую практически невыполним. Мы все очень боимся перебежчиков, которые могут стать волками в овечьей шкуре. Лишь единицам было позволено сменить свою веру. Но чаще всего, если ты родился в Камарилье, ты останешься там навсегда.
— Значит, и мне ты не предоставишь выбора?
— Лишь один – пойдешь ли ты за мной или умрёшь, — произнес он с улыбкой, но Катрин не показалось, что он шутит.
— Тебе платят за твою службу? И какую информацию ты собираешь? — продолжила допрос она.
— Плата за мою преданность – уважение и статус. Но это именно то, что мне сейчас и нужно.
— Статус? — фыркнула Катрин. — Положение в вашем обществе так важно?
— Более чем. Статус дает власть. А власть это сила и возможности. Когда я добьюсь положения, то смогу заняться смертным миром и получить всё, что пожелаю.
— И чего ты хотел бы добиться?
Бэн с улыбкой откинулся на стул и скрестил руки на груди.
— Я хочу владеть всем Бранденбургом. Стать Принцем этого домена и самому устанавливать в нем правила.
— Что такое домен? И ты не раз уже употреблял слово «принц». Это как президент?
— Давай расскажу тебе всё по порядку. — Бэн сделал глубокую затяжку и посмотрел на угасающую сигару, словно с удивлением. — Когда-то земной шар был безгранично большой, и добраться из одного конца в другой занимало годы. Тогда каждый город был во власти вампира, и он называл свою территорию доменом. Название сохранилось, и современные города Камарильи всё так же считаются доменами Принцев. Принцы – это правители. Императоры, короли, цари. Они могут называть себя как угодно, но суть одна – они владельцы доменов и полноправные их хозяева. В своих доменах они могут устанавливать любые порядки, но большинство следует основным правилам Камарильи: запрещено раскрывать свою сущность и нарушать Маскарад. Запрещено создавать Детей без разрешения, и в случае их создания требуется забота о них и ответственность. При посещении домена следует представиться Принцу, и подчиняться его законам. И, самое главное, – запрещено убивать себе подобных без разрешения Принца. Убийство считается страшным преступлением. Но сильнее всего наказывают за Диаблери. Диаблери – это не просто убийство. Это поглощение души вампира вместе с его могуществом. Диаблери убивает частички души и дает силу Зверю. Старые вампиры называют его Амарантом[3]. Кроме перечисленных, Принц может навязать и другие жестокие правила, в зависимости от его психозов и извращенности.
— Описывая Камарилью, ты не говорил, что их законы жестоки, — произнесла девушка. Она выглядела захмелевшей, ее глаза блестели, и она словно случайно постоянно задевала своей ногой штаны Бэнджамина.
— Любые законы жестоки, если ты пытаешься нарушать их. Многие мои сторонники были уничтожены, когда несколько вампиров, извратив правила, обвинили их во всем, в чём только можно! — произнес он с нескрываемым раздражением. — Я не считаю, что правила стоит смягчать. Я просто понимаю, насколько они могут быть суровы, если ты недоволен своей жизнью.
— А ты когда-либо пробовал этот «амарант»? — решила отвлечь парня Катрин, замечая его недовольство.
— Нет, но я не раз видел, как это происходит. Неприятное зрелище. Но и чарующее вместе с тем. Словно смотреть, как перекочевывающая душа выжигает тело своего носителя и вливается в нового, передавая ему всю грязь и ненависть прошлого хозяина.
Бэн прикрыл глаза. Катрин видела, как он наполняется воспоминаниями и не хотела ему мешать.
— Но вернемся к статусам, — внезапно продолжил он. — Принцу помогают и поддерживают, или тайно управляют Примогены. Представители кланов, избранные своими соратниками, они являются их голосом и дают советы правителю города. Рядом с Принцем всегда находится Сенешаль – его правая рука и тот, кто имеет право принимать решения в отсутствие владельца домена. Охраняет границы и уничтожает врагов Палач – личный убийца принца. Шериф помогает поддерживать Маскарад, подчищает промахи вампиров и устраняет любые доказательства существования Тёмного Мира. Хранители Элизиумов поддерживают порядок на территории Элизиумов. Основными правилами Элизиума всегда является покой и соглашение. Там запрещено использовать дисциплины, драться и тем более питаться или убивать. Элизиумы создаются для общения и переговоров. Кроме этих должностей в городе может также существовать Секретарь – помощник Сенешаля и Принца, тот, кто ведет их личные дела и занимается приезжими. И Гарпия. В простонародье – сплетница. Вампир, который способен создать или уничтожить репутацию другого вампира одним словом. Гарпия собирает слухи и передает их в верном ключе.
Самых молодых отпрысков называют Птенцами или Новорожденными, за ними следуют Анциллы[4], после – Старшие. Важен не только возраст, но и положение в обществе. Вампиры друг друга называют Каинитами[5], Братьями по крови или Сородичами. Во главе всей Камарильи находится Внутренний круг. В него входит некоторое количество вампиров, которые руководят всеми. Правда мало кто знает, что именно они предпринимают и как. Внутренний круг назначает Юстициаров[6]. От каждого клана по одному. Всего семеро[7] в Камарилье. Юстициар следит за порядком, за законами Камарильи, за ее традициями. В их руках огромная власть и большинство предпочитают не спорить и не возражать Юстициарам. У каждого из них есть множество помощников – Архонтов. Как полиция они тайно контролируют города и их Принцев. Никто не знает, когда они прибывают и когда уходят. Но информацию, что собирают Архонты, рано или поздно получают их хозяева, и тогда праведного суда не миновать.
Он глубоко вдохнул и готовился продолжить, но, заметив, что бокал девушки опустел, сначала налил ей.
— Об иерархии Саббата я знаю лишь в общих чертах. Города Саббата управляются Архиепископами и Епископами – их помощниками. Система распределения должностей в Саббате похожа на строгий военный режим. От старшего чина к младшему. Тамплиеры – телохранители Архиепископов. Все члены Саббата разбиты на группы – стаи. У стаи есть свой военный предводитель и духовный наставник. Над всеми городами стоят Кардиналы и Доминионы. У всех свои роли и сложные задачи.
Бэн улыбнулся, заметив, как девушка зевает. Словно его забавляли ее человеческие слабости.
— Лишь немного пообщавшись с бессмертными, ты поймешь, что настоящая власть находится в руках тех, кто способен ее удержать. На пьедестале может оказаться лишь сильный и властный правитель. Потому что слабого убьют и займут его место. Слишком много желающих. Слишком сильна жажда власти. Слишком силён Джихад.
