сообщить о нарушении
Текущая страница: 151 (всего у книги 197 страниц)
— Сэр, позвольте мне возразить. Я должен предупредить свою госпожу, собрать вещи и еду в дорогу, дайте мне еще одну ночь, — очень вежливо и низко склонив голову, сказал я.
— Катерина согласилась, еда собрана, вас будет сопровождать двое телохранителей и двое слуг. Вас ждут незамедлительно, так что никаких остановок в пути. Надеюсь через десять дней, вы будете вновь в Берлине.
Мне больше нечего было возразить, лишь поругав себя, что не попрощался с хозяйкой и не поговорил с ней, я низко поклонился, собираясь выйти. Но Вильгельм подозвал меня к себе, надкусив кисть, он протянул мне ее, жертвуя своей крови. Я встал перед ним на колени и с благодарностью принял дар. Потом поднялся и пошел сообщить новость Дите.
Но Анжело ее уже обрадовал, выволок во двор и засунул в карету. Я, молча сжав зубы, наблюдал ее бесполезные сопротивления и ругань в сторону Анжело. Нас сопровождали гули Каспара: Райнер и Патрик. Оба молодые, не слишком опытные бойцы. Толку от них будет мало. Прислуга сидела на подножках. Мальчишка, вероятно с кухни, и кучер. Оставив пару поручений Анжело касательно Ангелины и Катерины, я запрыгнул в карету.
Дита сразу бросилась мне на шею, она дрожала и явно была напугана. Осмотревшись, я отметил взглядом пару одеял, теплую мужскую одежду и ящик с провизией и оружием. Стукнув по стенке, я дал понять, что кучер может трогаться.
— Куда меня отправляют, — Дита сжимала меня очень сильно, — пожалуйста, не дай им меня убить.
Меня удивил ее страх смерти. Мне казалось, ей четко дали понять ее ценность.
— Никто не собирается тебя убивать, — похлопал я ее по плечу.
— Карл, чертов Тремер, он хочет убить меня и сделать вампиром.
Да, теперь я вспомнил. Прошло почти три года, с тех пор, как он был тут в прошлый раз. И ритуал, о котором сказал Вильгельм, вполне мог быть ритуалом «Становления». Я не хотел ее ложно обнадеживать и промолчал. В глубине души я понял, что она была права, через пять дней мы прибудем в Вену вдвоем, но возвращаться мне придется одному. От этого мне стало очень грустно. Я невероятно к ней привязался, а став вампиром она измениться, и я потеряю ее навсегда. Эта мысль грызла меня до утра, пока она мирно спала у меня на коленях. Мы не останавливались для того чтобы подкрепиться, мальчишка изредка заглядывал, чтобы делать нам еду и выносить ночной горшок. К следующей ночи я порядочно утомился от безделья. Дита молчала, и это угнетало меня все сильнее. К середине ночи она сдалась, девушка не умела быть серьезной слишком долго, наконец, поев, Дита решила вновь лечь поспать. И волей неволей разговорилась со мной, посмеиваясь над сопровождающими гулями, которым было значительнее тяжелее передвигаться, не имея возможности прилечь, посмеялась надо моей угрюмой миной. А потом сев ко мне на колени стала целоваться со мной, заставляя проснуться мои чувства. Оставшиеся три дня и ночи мы не отлипали друг от друга, занимаясь любовью, как в последний раз. Мальчишка стеснительно стучался в дверь, слыша нескончаемые стоны наслаждения. А Дита смеялась над ним в голос, заразительно и звонко, смущая даже меня. Она была живая, очень живая, и мысль о том, что очень скоро, ее горячая мокрая от пота кожа окаменеет и превратится в белый мрамор, сдавливало мое сердце.
Вечером пятого дня к нам бесцеремонно заглянул Патрик, предупреждая, что мы въезжаем в город. Я попытался прикрыть Диту, но та, дернув занавеску, вернулась ко мне и, сказав «наплевать», продолжила ласкать меня. Лишь когда мы остановились, мне удалось успокоить ее. Эти три дня сильно утомили меня. Не хотелось в этом признаваться, но у меня больше не было сил на нее. Нам позволили спокойно одеться и привести себя в порядок. Я ждал, пока Дита расчесывала свои шикарные темно-каштановые волосы. Она не торопилась. И в ее глазах вновь появился тревога и страх. Мне тоже не хотелось вести ее туда, хотя прощание было прекрасным, мысль о том, что я потеряю лучшую и единственную любовницу в своей вечной жизни сильно меня расстраивала.
Не дождавшись, когда мы выйдем, дверь открыли гули Тремеров. В проходе я четко увидел Карла Шректа, лично приветствовавший Диту. Я низко поклонился ему. Он проигнорировал меня, подав руку девушке.
— Пойдем, моя дорогая, — сказал он, заметив ее нерешительность. Она улыбнулась ему и протянула руку. Я видел, как дрожат ее пальцы. Мне хотелось обнять ее, на прощанье, проститься, я знал, что больше никогда не смогу этого сделать, но присутствие Карла не позволило мне быть бесцеремонным.
Она ушла.
Я провожал ее взглядом до самых ворот. Чувствуя, как наполняется мое сердце сожалением.
Стоящий во дворе гуль обратился ко мне:
— Предоставить ли вам комнату до завтра или вы будете ожидать в карете?
Ожидать? Слабая надежда появилась во мне, но тут же пропала. Карл наверняка передаст письмо. Или что-то ценное взамен Диты.
— Комнату. Так же почистите карету, подготовьте лошадей и еды на обратную дорогу, — распорядился я.
— Конечно, сэр, — сказал слуга.
Райнер и Патрик так же выбрали комнату, и нам выдали одну на троих. Я сразу занял кровать рядом с окном и, завалившись, уснул крепким сном. Засыпая, я слышал, как гули Петра подшучивали надо мной и Дитой, но мне было все равно.
***
(Кёпеник, конюшни Eichhorn. 24 октября 1811 год. День). Пятница. (Дмитрий)
Сообщение о том, что Карл желает видеть Диту в Вене пришло слишком поздно, и Дмитрию ничего не оставалось, кроме как отправиться охотиться. Носферату слишком сильно рассчитывал на появление «бездонного сосуда» и не дал распоряжение приготовить еды. Кроме того Дмитрий собирался сказать девушке что-то важное, извиниться, но отсутствие Диты беспокоило сильнее, чем ее мнение и вампир сразу забыл о своих ошибках.
Ларс отправился по делам в Лондон, и убирать тела ему придется самому. Носферату ненавидел охотиться. В отличие от остальных вампиров он не получал удовольствия от новых жертв. Потому что все его жертвы умирали, как бы осторожен он не был. Но ждать неделю, или дольше было невозможным.
Дмитрий обошел несколько стоил, проверяя выращиваемых лошадок, навещая младших гулей. Им всем не мешало бы дать крови, но последние буйные недели с охотой на Саббат не давали Дмитрию покоя и он не рисковал бездумно тратиться.
Уже почти покинув территорию конюшен, один из небольших домиков привлек его внимание, и вампир быстро зашагал к нему. Дверь была приоткрыта, и оттуда лил свет свечей, заглянув, он увидел Готса, который довольно безжалостно избивал крошечное грязное существо в углу комнатки. Существо сдавленно скулило, но даже не пыталось увернуться.
— Что это? — Грозно спросил вампир, останавливая своего слугу.
Готс быстро развернулся, встретившись с Дмитрием взглядом, он поклонился и отошел в сторону, открывая ему мерзкое уродливое дитя. Ее кожа была раздувшейся, припухлой, словно отечной. Чернеющие глаза занимали всю ширину век и изо рта торчали редкие заточенные зубы.
— Ларс передал мне на обучение, — быстро пояснил Готс. — Это Фой, гуль Эрилес и она очень неплохо обучается. Я проверял ее способности сдерживать удар и укреплять свое тело. Как видите, тупое железо не наносит ей никакого вреда!
Горс был прав, и девочка была невредима.
— Ясно, — буркнул Дмитрий. Его не слишком интересовало обучение слуг Эрилес, тем более Носферату собиралось использовать девочку для арены, а значит, долго этот гуль не проживет. — Мне нужен сопровождающий в охоте…
— Я с радостью сопровожу вас! — Воскликнул слуга. Готс помогал с этим Дмитрию и не раз и понимал что значит «сопровождающий».
— Нет, ты должен остаться тут и следить за конюшнями, пока Ларса нет, отыщи Варина или Гантера. Они мне помогут.
— Хорошо господин, — покорно склонил голову гуль и вышел во двор на поиски других слуг.
Оставшись наедине с изуродованной проклятой кровью Носферату девочкой, Дмитрий отвернулся, не желая видеть ее лица. Но ребенок сам подошел к вампиру и схватил его за руку. Дмитрий резко отдернулся, зашипев на нее, не желая никаких контактов. Девочка же нагло улыбнулась, растягивая губы и показывая ему заточенные зубы.
— Что, вампир, и ты меня боишься? — Сказала она наглым голосом.
— Ты отвратительна, — сдавленно сказал Дмитрий, с трудом сдерживая негодование.
— Эрилес обещала, что ты будешь меня учить! — Она произнесла это с каким-то нетерпением. Странно дернув глазами, Фой уставила на него, и Дмитрий заметил, как неестественно блеснули ее радужки, словно собирая в себе весь свет, они светились как глаза волка.
— Я не знаком с этой дисциплиной! — Ошарашено произнес вампир.
— Конечно, это Яснотка меня обучает. Пока твои гули заняты, она навещает меня тут и подкармливает. А еще учит смертельным приемам!
Девочка явно была довольна собой. Дмитрий же чувствовал злость. Яснотка хоть и была его покровительницей, действовала очень невежливо, посещая его дом без спросу. Скорее всего, старая Носферату делала это чтобы угодить любовнице и тренировала слугу Эрилес делая ее непобедимой. Но Дмитрия такая отговорка не могла успокоить. Впрочем, было кое-что, что могло.
— Ты научишь меня? — Спросил он у девочки.
— Яснотка велела не обучать тебя ни в коем случае, — довольная собой, сказала Фой. Гуль вела себя вызывающи и ее опухшая подгнивающая кожа говорила о том, что Яснотка обильно ее опаивает своим вите передавая с кровью и свое уродство.
Дмитрий раздраженно свел брови и, оставив гуля, вышел во двор. К нему уже вышел Варин в соправождение Готса, что довал инструкции. Дмитрий поспешил забыть о пребывающей в его поместье девочке. Он надеялся получить свою кровь и, наевшись, успокоится.
Варин был создан в качестве телохранителя, слуга охранял территорию конюшен днем, вместе еще с четырьмя другими гулями. Защищали и вампира и его имущество. Им была встроена скрытая команда, не подпускать никого к местам дневания вампира и посменно они дежурили рядом с его подземными ходами. Ночью же охранники чаще всего отсыпались и набирались сил для дневного дежурства.
И ночью Дмитрия и его территории охраняли другие телохранители.
Поэтому Варин выглядел растрепанным, встревоженным таким внезапным призывом хозяина и успокоился, лишь когда ему объяснили его задачу – выследить и привести для Дмитрия жертву. Воспользоваться снастями Ларса, и собрать с несчастного максимальное количество крови. Потом эту кровь доставить Дмитрию и поскорее, чтобы вампир не утомился ожиданием и чтобы кровь не остыла.
Объяснял все это Готс, Дмитрий же стоял в сторонке отрешенно, делая вид, что это его вообще не касается. Он не любил охоту. И не любил холодную кровь. И выбора у него до появления Диты обычно не было. Сегодня же не было и Диты.
========== Глава 8. Плата. Часть 06. Становление ==========
(Вена. Тремерская капелла. 24 октября 1811 год. Ночь). Пятница. (Амалия)
Дите казалось, что она идет на смерть. С трудом двигаясь по длинным темным коридорам старинного замка, девушка старалась оставить все мысли где-то позади. Ей было холодно в этом сыром переплетении комнат и от страха у нее немели пальцы. Последние несколько недель напоминали ад, и девушка была твердо уверена, что ее ждет последняя точка в ее злоключениях. Потому что в этом ее уверяла Лилия.
Девушке хотелось оторвать, вырвать воспоминания и избавиться от всех гнетущих мыслей. Стоило ей вернуться к событиям прошлой недели, как ее охватывала апатия, меланхолия. И чтобы она не делала депрессия не проходила, а лишь усиливались с каждой секундой. Дита никогда не была так сильно угнетена, подавлена. Ее воля, полностью сломленная впервые за ее короткую жизнь, перестала вести принцессу, поддерживать в ней желание жить.
После второго нападения Ларса, древняя волшебница пробудилась и ежесекундно вторгалась в мысли Диты, напоминая ей ее предназначение. Лилия ждала от своей пасынки великой силы, и эту силу требовалось направить против Тремеров. Всю дорогу до Вены Дита не могла спать, потому что Лилия не отставала, грозно шепча о том, что девушку убьют, превратят в вампира. Раньше Дита желала этого, теперь же боялась. Страх внушенный Аватаром не девал ей покоя.
Лилия, словно воспользовавшись смятением Диты, ворвалась в ее голову, заставляя действовать по желаниям древней колдуньи. Единственное что могло остановить этот бесконечный поток грозных предупреждений Лилии, были любовные ласки. И Дита вцепилась в Бэна, что сопровождал ее, как в спасательный круг. Но, даже закрывшись от предупреждений аватара, Дита не могла спрятаться от своих воспоминаний.
В Вене Диту ждала смерть. А в Берлине – издевательства и мучения гулей. Она не желала ни одного, ни второго и молилась о возможности сбежать. Не важно, куда и как. Дита мечтала о спасении – избавлении от всего, что было связано с Тремерами и гулями.
Когда карета прибыла в Вену, девушка ненадолго успокоилась. В конце концов, не ей решать, что с ней станет. И Лилия словно отступила, спрятавшись от тяжелых многовековых стен капеллы, аватар Диты умолк, позволяя девушке хоть ненадолго самой распоряжаться своими мыслями. Голова сразу наполнилась обидными образами всех гулей, что когда-либо не давали ей прохода, и Дита мечтательно представила, как поступит с ними, когда станет вампиром. А еще она стала мечтать о Джетте, что более не будет обращаться с ней как с игрушкой, а станет ее любовником. Любимым и будет любить. Ведь Джетт будет пить ее кровь, соединяя их навечно Узами любви.
Карл и двое его помощников проводили Диту в небольшую келью, где девушке переодели и обмыли. Дита стояла как статуя, смотря в пустоту и улыбаясь своим фантазиям. Когда девушка была облачена в новое платье, ее сразу повели в подземную лабораторию Венской капеллы. Чем ниже они опускались, чем холоднее ей становилось, а в комнате, где собирались проводить ритуал, девушка увидела сталагмиты, наросшие за столетия и корку инея, что покрывал стены. От холода ее начало трясти.
— Капелла Вены не сравнится со строением Петра. — Произнес Карл, обводя рукой безграничные своды ритуального зала в центре которого располагался небольшой стол, за который Диту и усадили.
— Да, возможно, — равнодушно произнесла девушка.
— Ритуал занимает много времени, и мы сразу приступим. — Строго сказал Тремер, не услышав радостной поддержки от смертной. — Впрочем, сначала тебя испробуют жители Вены. Они давно наслышаны о твоей волшебной крови, теперь же им представился шанс испить из «бездонного сосуда».
Карл усадил девушку в каменное кресло, и Дита покрылась мурашками, стуча зубами, она смотрела на одинокие свечи по краям комнаты и ерзала на сидении, надеясь не приморозиться к нему. За стол напротив сел Карл, и сложив руки на груди, уставился на слугу.
Смертная не заметила, откуда они все пришли, но она моргнула, и рядом с ней появилось пятеро вампиров. Все совершенно разные – женщина, высокий, низкий, толстяк и старик. Но все они с жадностью смотрели на гостью. Их мысли хищными змеями рвались к ее голове, настойчиво пытаясь добраться до ее сокровенных тайн. Дита сжалась, молясь о человеколюбии и пощаде, чтобы старцы не порвали ее на части, не выпили до дна и дали ей крови взамен.
Старшие наперебой стали обсуждать перспективы Карла и его гуля-мага, описывали возможности, которые встречались и у подобных слуг. Обсуждение шло жаркое, но Диту раздражали не их громогласные голоса. Вампиры обсуждали ее как вещь. Бездумный предмет, не имеющей своей воли и своей души. И она даже возразить не могла, так как Карл, восседающий на высоком стуле во главе стола, следил за ней, не отрывая взгляда.
