сообщить о нарушении
Текущая страница: 167 (всего у книги 197 страниц)
Но Анжело прекрасно знал, что внутри Ольфа страшнее всех самых безумных слуг. Она служила Робину и служила уже очень давно. Поговаривали, женщина вырезала все женские внутренние органы, чтобы избавиться от ежемесячных кровотечений. И если и совокуплялась с представителями гомо сапиенс, то начинала их убивать еще в процессе. А после акта расчленяла и сжигала тело. Но это были лишь слухи. Видя ее рядом с мальчишкой, Анжело пожелал оказаться им вместе в постели, а после убить друг друга.
— Бэна тоже зови, — указал он. — Пусть вливается.
Ларс лишь кивнул и отправился выполнять указ.
Свен отказался присоединиться, и Андреасу были выданы поручения от господина. Бэн тоже пытался отказать, но Ларс настоял, заметив, что это приказ старшего гуля. Остальные с радостью поддержали идею и возможность выпить и отдохнуть. Ромео с Кристьяном сразу направились в таверну, Ларс с Маркусом остались дожидаться Анжело и вместе, подшучивая над прохожими и посмеиваясь над проходящими девицами, доскакали на своих лошадках до капеллы к пяти.
Ромео уже сделал заказ на всех, и симпатичная девушка расставляла шикарный ужин на столе.
— Вы долго! — Заметил Кристьян, заливая в себя вино. Было видно, что он уже изрядно выпил.
— Ты в таком виде в Элизиум пойдешь? — Усмехнулся Анжело, подсаживаясь рядом и наполняя и свой бокал.
— Не пойду сегодня. Фридрих сказал, что не понадоблюсь. — Кристьян сразу помрачнел. — У Густава очередная встреча с представителями власти. Мы теряем людей с такой скоростью, что скоро в городе никого не останется. Принц настаивает, чтобы представители других кланов покинули город. Но это лишь усилит конфликт, потому что сейчас в Берлине живут лишь Мария и Анна. А наблюдатели Тореадоров только и ищут момент, чтобы подогреть и без того горячий спор.
— Да, Вильгельм ведет переговоры об окончании военного положения. Если конфликт с Марселем будет решен, то Пруссия будет выступать союзницей, получит потерянные земли и возможно даже больше. — Заметил Анжело.
— Дела в России у Наполеона идут не гладко. Он выходил во всех сражениях победителем, но теперь начал спешное отступление. И уверен, это дело рук Каинитов, — тихо заметил Ромео и ему все закивали.
— Если Наполеон продолжит отступление через Берлин, преследующие русские войска ворвутся в город. И руссичи будут действовать намного более агрессивно, чем цивилизованные французы. Если Густав поддастся на уговоры Вильгельма, мы окажемся противниками более серьезной армии, чем отступающие французы, — тихо, но очень четко произнес Бэн и гули Сенешаля посмотрели на него с презрением.
— Пока нет смысла заглядывать так далеко, — попытался успокоить разозлившихся такими словами товарищей Анжело.
— Конечно. Но учитывая влияние Робина и его игры с Вики и Кларком, подавление влияние Носферату и разлом в отношениях Вентру и Тореадоров я могу с уверенностью сказать, что Робин дожидается подкрепления из Москвы. — Продолжал накалять обстановку Бэн.
Ромео поднялся, и, стуча себя в грудь начал кричать.
— Да что ты понимаешь в политике Вильгельма! Ты сборщик мусора и разносчик крови! Не лезь в то, что тебе не понять!
Его явно задело отношение Бэна к его господину, но защитить его гулю не удалось, под действием алкоголя он потерял контроль над собой и сказал много лишнего и слишком громко.
— Не шуми, идиот! — Рявкнул на него Анжело, и усадил на место.
Ромео поворчав, вышел из-за стола и, пошел в отхожее место.
— Извиняюсь, — примирительно сказал гуль Палача, — мне не стоило спорить с ним.
— Конечно, — кивнул расстроено Анжело. — Это Ольфа рассказала тебе о планах Робина?
— Это обычная логика, я лишь смотрю на это непредвзято.
Анжело сдержанно фыркнул. За стол вернулся Ромео и Бэн повторил извинения. Неловкое молчание, воцарившееся после спора, было прервано появившейся Дитой, которая пришла убирать стол. Девушка неспешно стирала маленькой тряпочкой винные пятна со стола и скидывала на пол крошки еды.
Гуль Палача сразу заерзал на месте и отодвинулся от принцессы подальше. Ромео напротив, стал толкать ее под локти, ворча и ругаясь на ее нерасторопность.
Когда девушка уронила на него крошки, Ромео стал пинать ее и обзывать. Его поддержал Кристьян и девушку стали толкать из стороны в сторону. Она молчала, и при первом удобном случае сбежала. Парочка сразу последовала за ней.
— Эй! — Резко окликнул их Бэн, — оставьте ее в покое!
— Что, все еще колется? — Усмехнулся Ларс.
Бэн смерил его презрительным взглядом и двинулся за Ромео с Кристьяном.
Стол опустел и Ларс, наклонившись к Анжело, который дожевывал кусок свинины с довольным видом, тихонько зашептал:
— Твои ребята действительно перегибают.
— О чем ты?
— Постоянно избивают девчонку. Она и так как кукла, они ее калечат.
— Пусть делают что хотят.
— Ромео ее насилует. Да и другие вроде тоже. А ты ее для себя хотел.
— Дита меня давно не заботит. Мне лишь ее гордыню сломать хотелось, она не в моем вкусе и даром не нужна. — Отмахнулся Анжело, — Пусть с ней делают, что хотят.
— Кристьян ее избивает, на теле куча следов. Господам не нравится. Дмитрию очень не нравиться, — продолжал гнуть свое Ларс.
— Мне плевать на то, что не нравится низкородному уроду. Чего ты от меня хочешь?
Ларс сжал зубы и громко выдохнул, полыхая гневом. Анжело не редко поливал Дмитрия грязью, и Ларсу приходилось мириться с положением своего господина и даже подыгрывать старшему гулю.
— Отзови их. Пусть твои псы донимают простых смертных. Дита – полезная еда!
— Как скажешь. Если тебя это так тревожит, сообщу на следующем сборе. Если не забуду.
Ларс благодарно кивнул и поднялся, но Анжело его остановил.
— Сиди, за ними уже Бэн побежал и без тебя там проблем хватит.
Ромео и Кристьян тычками загоняли девушку в нижние помещения, когда до них добежал разъяренный гуль Палача.
— Я сколько раз повторил вам, оставить ее в покое!? — Он тяжело дышал и от ярости его волосы стали дыбом, а глаза горели.
— Не мешай веселиться, — отмахнулся Кристьян.
— Поиграем и оставим, — Ромео же немного сжался, побаиваясь Бэна.
— А ты все под ее чарами? — Продолжал Кристьян.
— Оставьте девушку, — прорычал Бэн и, оттолкнув мужчин, взял Диту подмышки и, не обращая более ни на кого внимания, вывел девушку во двор.
Дита морщилась из-за холодных осенних капель, что почти мгновенно превратили ее тоненькое платьице в мокрую тряпицу и юноша спрятал ее под навес. Стер с ее лица дождинки и осторожно поцеловал в лоб. Холодная ледяная фея смотрела на небо сквозь него, словно ждала, что тучи развеяться и вернется солнце. Бэн погладил ее бледное личико, коснулся прекрасных розовых губ.
— Что мне сделать? Просто скажи, что мне сделать, чтобы ты вернулась? — Спросил он ее тихо.
Но девушка молчала. Бэн опустился пред ней на колени и, обхватив ее ноги, прижал к себе. Он прятал лицо в ее переднике, прятал себя и свои чувства.
— Я так виноват перед тобой. Прости меня! Я должен был защищать тебя и не смог. Мне так жаль, — он жался к ней все сильней, а девушка положила ему ладошку на жесткие волосы, и Бэн удивленно посмотрел на нее.
Все такой же отстраненный взгляд, словно она смотрела сквозь него, сквозь время и была где-то в другом месте. В своем маленьком личном мире, в маленьком личном аду.
Дита встала рядом с ним на колени и, оставив свою руку в его волосах, спокойно сказала:
— Ты был единственный, кто сделал хоть что-то.
Бэн с отчаяньем прижался к ее губам. Нежным мягким губам, которые грезились ему последние четыре года. Она не отвечала, без эмоций расслабилась и уронила руку. Юноша отпустил ее, чувствуя, что готов разрыдаться.
— Помоги мне, — еле слышно, одними губами произнесла принцесса.
Гуль вскочил на ноги и изумленно на нее посмотрел. Бледная девушка и прекрасными голубыми глазами не смотрела на него, но ждала его помощи. Но более чем полгода ему снился один и тот же кошмар, где эта девушка молила его спасти ее и Бэнджамин не смог. Не справлялся. Ужас охватил его и, оставив подругу, он бросился бежать. Не от нее, от себя. Как бы он не старался в своих снах Бэн не был способен ей помочь. И он более не мог без нее жить.
========== Глава 9. Раздробленная пара. Часть 05. Goi «возращение солнечной луны» ==========
(Шёнеберг, поместье Кормфилд. 1812 год). Дневник Бэнджамина Груневальда. Страница 8. Gói «возращение солнечной луны»
Я продолжал возить Диту, девушка не говорила со мной, сидела сжавшись, сгорбившись.
Конечно, со временем, постепенно она стала восстанавливаться. Физически. Ее тело снова окрепло, стало мягким и теплым, волосы отросли и пушистыми кудрями стали рассыпаться по ее плечам. Но глаза были все так же пусты, испуганны. Она говорила с вампирами вежливо и сдержано, с гулями не говорила же вообще, что вновь вызвало в них бурю негодований и агрессии. Ангелина пару раз заходила к ней, а дома, расстроено говорила:
— Она сломлена, совсем, как будто ее и нет там внутри.
Через полгода я привык, смирился и выбросил из головы наши старые отношения, приняв с ее нынешнее состояние как должное. Единственное, чего мне действительно не хватало, так это ее смеха.
Незаметно, ее настоящее «я» стало просыпаться. Теперь я видел гнев в ее ауре, когда гули злобно подшучивали над ней, шлепали и щипали. Но она не давала отпора, сдавливая все в себе. На гадкие выходки Анжело она просто выключалась, пропадал в себе, вызывая всеобщий смех. А я мечтал увидеть, как она расправит плечи и плюнет ему в лицо.
Густав, наконец, поняв смысл в безграничном источнике крови, приказал Петру ограничить ее использование. Петр поступил своеобразно, назначив за нее непомерную цену, и поделил прибыль с Джеттом, вероятно все еще имеющий на нее влияние. Вильгельм с легкой руки платил ему эти деньги. В списке клиентов остались и Тореадоры и Бруджа. А так же получившие разрешения, но все же платившие наравне с другими Носферату. Густав пользовался ей по-своему усмотрению, бесплатно. Так же многие клиенты, не способные выплатить заоблачную цену целиком, стали часто заезжать к Петру в таверну, он получал деньги, они – Диту на пару минут. И это было на много удобнее, чем десяток девушек в его капелле. Хотя и те продолжали пользоваться спросом.
Как-то возвращаясь от одного из клиентов, я привычно довез ее до капеллы, помог спуститься с лошади, и уже собирался уезжать, когда она обхватила меня, прижавшись всем телом. Я обнял ее в ответ, слегка погладив по спине, а она стала целовать меня, сначала осторожно в шею, потом лицо и губы. Я отвечал ей, чувствуя, что желаю ее, но не так как раньше, мне просто хотелось женского тела. Времени совсем на себя не оставалось, да я и забыл, когда последний раз позволял себе так расслабиться. Я давно надеялся, что она вернется. Восстановиться. Станет, как и раньше, моим хорошим собеседником и другом, мечтал, что она будет и моей любовницей, а еще лучше, если все сразу.
— Хочешь меня? — Шепнула она, продолжая меня целовать. Я почти не слышал ее голоса, месяцами она молчала. Лишь редкие фразы согласия и приветствия вампирам. Этот голос разбудил мое тело.
— Да, — я не хотел, чтобы она останавливалась. Но она отпрянула и серьезно взглянула на меня:
— Я буду заниматься с тобой любовью, если ты защитишь меня от других слуг!
Условия? Внутри меня все дернулось. Я всегда уважал наши с ней отношения, считая ее своим другом и свободной личностью, которая может выбирать. Заниматься любовью взамен на что-то? Мне проще платить девчонкам с улицы.
— Мне есть чем заняться, — грубо сказал я, вскочив на лошадь, я дернул за поводья, быстро покинув двор.
Больше Дита не заикнулась об этом. Через пару дней я стал задумываться о возможности принять ее предложение. Ее свежая и чистая красота вернулась. Вернулся блеск в глазах и румянец на тонкой коже. Не знаю, кто обновлял ее гардероб, но принцесса носила старомодные легкие платья, такие, как мне особенно нравились. Я стал замечать, что, как и в старые времена, вздыхаю при виде девушки. И хотя ее внутренняя часть оставалась спрятанной, мне было уже все равно. Просто поебаться можно и так. Я пытался убедить себя в этом, но с трудом мог совладать с вернувшимися чувствами. Это должно было отрезвить меня, заставить отказаться от нее окончательно. Но я вновь терял голову рядом с ней и готов был наступить себе на горло, лишь бы она вернулась.
Я стал заезжать на обеды, подкарауливать дни, когда Дита помогала прислуге. Заказывать только у нее и приглашать присесть за мой стол. Принцесса избегала моего взгляда и вежливо отказывалась. По утрам в кабаке было много других слуг. Мне не особо хотелось с ними общаться, но они назойливо присоединялись ко мне, лишая меня возможности поговорить с Дитой один на один. Анжело, довольный тем, что я посещаю его тренировки, надутый как индюк, пытался относиться ко мне по-свойски. Его компания раздражала меня сильнее всего, тем более, что он продолжал издеваться над Дитой в моем присутствии.
Он нарочно заказывал у нее тяжелые кружки с элем, она с трудом доносила их, а он дергал ее за руки, волосы, щипал за грудь и обзывал «беспризорницей» намекая на то, что у нее не было хозяина. Девушка, молча, терпела, а я планировал, как на следующей тренировке разобью его смазливое лицо.
В этот раз Дита не удержала его кружку и, плюхнувшись на стол, пена полилась через край. Она прижала свой передник к доскам, пытаясь остановить эль. Анжело вскочив громко выругнулся, и подхватив со стола вилку, ударил ее в руку, пригвоздив к столу. Дита пискнула, ее глаза расширились, и она опустились на пол, дергая кисть.
— Анжело, — стараясь быть спокойным, проговорил я, — ты перегибаешь палку!
Вытащив вилку, я кинул ее к нему на тарелку, поднялся из-за стола и попытался поднять Диту, но та, вся сжавшись, дрожала и странно завывала.
— Уймись, Бэн, не видишь, у нее больше нет разума. Можно делать что хочешь, она даже не вякнет,
Анжело, смеясь, глотнул из кружки и продолжил:
— Знаешь, — он странно посмотрел на меня, словно проверяя, слежу ли я за его речью, — как можно выдавить из нее звуков, когда берешь ее? — Он стал изображать ритмичные движения телом и вздохи, под громкий смех окружающих, — вставить в нее поглубже, чтоб дышать не могла, — он резко дернул тазом и всхлипнул, вызвав очередную волну смеха.
Это было перебором. Внутри меня все закипело от гнева. Быстро подхватив нож со стола, я легко всадил его в плечо по рукоять этому долбаебу. Анжело сразу перестал смеяться и, выдернув нож, вскочил. С ним поднялись еще двое.
— Что, хочешь проверить меня на крепость? — Я сделал шаг назад, уже планируя, как смогу быстро справиться с ними, моя рана давно зажила, силы вернулись, и я мог бы легко уложить их всех, даже не используя кровь.
Анжело бросился на меня. Мне не хотелось бессмысленно унижать его, и я просто откинул его назад на скамейку, пнув ногой в живот. Двоих других, схватив за волосы, я треснул об стол. Анжело что-то прохрипел, но больше не поднимался.
— Дита под моей опекой. Если кто, хоть пальцем ее тронет, будет иметь дело со мной, — я хотел просто уйти, но девчонка продолжала сидеть на полу, поскуливая. Пришлось подобрать ее и вынести не улицу. После тусклой, заколоченной таверны яркий свет зимнего солнца показался мне ослепляющим. Я донес ее до конюшни и бросил на солому.
— Прекрати это, — сказал я, злясь на ее беспомощность. — Я знаю, ты легко способна залечивать раны.
Я приподнял ее голову за подбородок и заглянул в глаза. Они смотрели сквозь меня темными неестественными кругами, Дита была в шоке и ничего не видела. Я несколько раз ударил ее по щекам, пытаясь привести в чувства, но это не помогло. Тогда взял корыто с водой для лошадей и, подтащив к ней, окунул ее туда лицом. Девушка несколько раз дернулась, а потом стала вырываться. Я стразу отпустил ее, помогая подняться. Она тяжело дышала и оглядывалась. Удивленно посмотрела на меня, свою руку и заживила рану. Я подсел к ней, она попыталась сбежать, но я дернул ее к себе не позволяя уйти.
— Давай, выкладывай, — попытался сказать я как можно мягче, — мне невыносимо видеть тебя такой. Просто расскажи мне, поделись.
Дита молчала, и это меня злило. Я устал вытряхивать из нее признание, устал вытягивать на поверхность то, что давно потерялось. То, что я потерял в ней я сам.
— Я хочу все забыть, — наконец произнесла она, — хочу, но не могу. Иногда мне кажется, что я все еще там. И... я просто хочу забыть...
— Почему бы тебе не обратиться к кому-либо, чтобы тебе просто стерли память?
— К кому? Я еда, на меня никто не хочет тратить время. — Ее голос был холоден, без эмоций. Смирившийся со всем, что с ней происходило и происходит.
— Да ладно, — я попытался пошутить, — ты же особенная еда. — Она даже не улыбнулась, — я бы мог попробовать, мои навыки еще не слишком хороши, но с тобой я наверняка справлюсь.
— Карл сказал, мой разум не подвластен.
