сообщить о нарушении
Текущая страница: 176 (всего у книги 197 страниц)
— Бэн объявил о протекции мне, оставьте меня в покое! — Крикнула Дита мужчинам.
Ромео хохотнул.
— Плевать на Бэна, мы забавлялись с тобой полгода, и он нам не помеха.
— Тронете меня, и пожалеете, я больше не кукла для ваших игр. — Девушка тронула кулон на шее, молясь о своей магии.
— Это мы еще посмотрим, — Кристьян снял с себя тяжелый оббитый железом ремень и шагнул к девушке.
***
(Мариендорф. Alt-Mariendorf 41. 5 декабря 1812 год. Ночь.). Пятница. (Катерина)
Четыре боя подряд.
Бэн принял кровь Катерины и сам проводил ее в зрительный зал.
Палач не рискнула отправлять своего слугу на смертельные бои, хотя Бэн уверял ее, что справится и прибыль была бы значительно больше. Но спорить с госпожой было бесполезно. Теперь ему следовало выиграть четыре боя. Каждый – увеличивал его выигрыш. В любой момент можно отказаться от следующего поединка, но стоит ему раз проиграть – он потеряет все. Чтобы собрать денег на ставку Бэн продал своего коня – лучшая лошадь Берлина, специально выращенная и воспитанная для его нужд. Дмитрий принял своего жеребца с усмешкой, Носферату прекрасно знал, зачем и почему нужны были деньги Бэну. Он даже предложил цену в пятьдесят талеров, что было выше рыночной, так как наверняка рассчитывает сам поставить на Бэна и заработать в этих боях. Еще сто талеров Бэн занял у Анжело, и, стряхнув старый должок, получил тысячу талеров от Изабеллы. Если гуль Палача выиграет во всех четырех боях, он получит прибыли более трех тысяч талеров. Это поможет расплатиться со старыми долгами, и начать новое дело, чтобы поддерживать себя на плаву. Но сначала требовалось победить. Бэн не сомневался в своих силах, но это и делало его уязвимым.
Самыми страшными противниками были гули Носферату Абнар и Ульрих, так как их воспитывали специально для боев. Гуль Бруджа так же представляли опасность. Старый гуль Робина – Блатт был старше Бэна на несколько столетий. Но был ограничен силой крови своего хозяина. Впрочем, это не делало его слабым бойцом. А еще Ларс – здоровенный белоголовый убийца. Дрался он не слишком хорошо, зато отлично убивал. Если придется драться с ним на ножах, есть шанс, что Ларс найдет слабину Бэна и возьмет вверх. Гуль Палача был уверен, что Дмитрий выставил своего главного гуля лишь на потеху самому Ларсу, потому как финну не терпелось наподдать Бэну.
Катерина не слишком хотела, чтобы кто-то видел ее в зале боев. Одной, без Вильгельма. Обычно Палач захаживала на эти зрелища, лишь чтобы составить любовнику компанию. В ее жизни боев и крови хватало и без арены. Вентру не распространялись о своей Связи крови, но то, что они были детьми одного Сира было уже достаточным поводом, чтобы проводить время вместе. Но Носферату слухи распространяли слишком быстро и все любопытные уже были в курсе, что Палач и Сенешаль более не вместе, Бэн разорен и нуждается в деньгах, а Катерина приговорена к смерти. Женщине казалось, что все смотрят только на нее, и она хотела спрятаться, скрыться от назойливых взглядов. А лучше разорвать всех, кто лезет в ее жизнь без спросу. Катерина подтянула под себя ноги, спрятала лицо за грязными коленями. Она выглядела как комок земли, с пушистым холмиком – головой, и в почерневшем, почти задеревеневшем от крови военном костюме. Рядом с ней сел Грегорис – молодой нос, но Палач рыкнула на него и урод быстро отсел. Катерина сделала лишь одну ставку, как и указал ей Бэн, и теперь дожидалась его появление на арене.
Юноша вышел оголенный по пояс, в темных солдатских штанах, что плотно облегали его накаченные ноги и в тяжелых сапогах, которые он сам изготовил и утяжелил железными пластинами. Катерина потянулась, чтобы лучше его видеть, и, сжав кулаки, стала следить за сражением. Бои второго круга подразумевали показательные стычки. По правилам противники должны были «сражаться» не менее пятнадцати минут. Победитель вычислялся, как и в боксе – по количеству четких попаданий, по качеству попаданий. Поэтому старые гули могли часами избивать друг друга по лицу, разбрызгивая кровь и зубы, доставляя неимоверную радость публике. После пятнадцатиминутного разогрева разрешалось вырубать противников, что давало больше очков и больше шансов на победу. Но не всегда становилось последней точкой в бою.
Первым противником Бэна был Блатт. Гуль Робина был ниже гуля Катерины почти на голову, но так же широк в плечах и казался совсем квадратным. Гули исправно подубасили друг друга отведенное время, а потом началась настоящая схватка, так как оба пытались нанести решающий удар и оба были достаточно ловкими, чтобы его не получить.
Еще через десять минут Блатт лег и Катерина, не сдержавшись, вскочила на ноги, поздравляя своего бойца восторженным воем. Бэн поблагодарил ее поклоном и удалился залечивать раны, чтобы встретиться с новым противником.
Вторым противником был Ларс, и битва была на ножах. Больше крови, больше восторга. Вампиры с красными глазами, полными желания агрессии и драк смотрели на зрелищный бой. Ларс шел на уступки, позволяя Бэну так же наносить удары, но гуль Палача понимал, что когда закончится показуха ему придется туго. Прозвучал гонг, и Ларс стал махать перед ним ножом с такой скоростью, что Бэн почти не видел его движений. Юноша мог лишь радоваться, что в этом бою запрещено убивать, иначе Ларс давно бы перерезал ему глотку. Именно это и стало его преимуществом. Ларс мог убить быстро, но не знал, как вывести Бэна из боя, не убивая его. Зато Бэн прекрасно знал, как оглушить жертву любым оружием, чтобы доставить ее хозяйке тело живым. Несколько четких ударов и Ларс потерял равновесие, еще удар и Бэн перерезал здоровяку сухожилия на пятках. Ларс грохнулся, и подняться уже не смог.
Катерина вновь встретила его победу ликованием. Бэн поклонился ей, и хромая поплелся залечивать раны.
— Доброй ночи, — прошелестело у Палача над ухом, и женщина вздрогнула.
— Что ты хочешь?
— Просто поздоровался. Тебя пугает моя вежливость? — Хохотнул Вильгельм и положил ей руку на плечо, от чего женщина сразу сжалась.
— Я оставила тебя в покое! Как ты и хотел. Что еще? — Катерина сразу стушевалась под его взглядом.
— Ничего, дорогая. Но так уж вышло, что я поставил на Абнара, — Вильгельм указал на арену, где уже начался следующий бой.
Мужчин снабдили длинными хлыстами в качестве оружия, и было очевидно, что Бэн на порядок лучше владеет им, чем противник. На арене был установлен небольшой лабиринт, в который были запущены дикие звери, и прежде чем добраться до оппонента, требовалось хлыстом убить животных. И Абнар проигрывал даже четырехпалым.
— Соболезную, — буркнула Катерина.
— Прикажи Бэну проиграть! — С наглой улыбкой сказал Вильгельм.
— Я не буду тебе подчиняться! — Катерина подняла на него взгляд и, блеснув глазами полными огня, оттолкнула Вильгельма и пошла на другую сторону зрительного зала.
— Я разрешу тебе спать в Шарлоттенбурге. Катерина? — Вильгельм окликнул бывшую подружку.
Женщина замерла.
— Разве ты не соскучилась по старой обстановке? — Шутливым тоном продолжал он, подходя к ней все ближе.
— Зачем мне это? Чтобы ты унижал меня при каждой встрече?
— О, я клянусь быть вежливым и снисходительным. Ты же будешь гостьей в моем доме! — Вильгельм снова положил ей руки на плечи, и женщина всхлипнула, чувствуя свою слабость перед ним. Она не могла противостоять. Узы толкали ее на любые безрассудства, лишь бы получить возможность быть со своим домитером.
— Хорошо. — Катерина кивнула. — Мы можем поехать сейчас? Я хочу снова оказаться с тобой... рядом. Чтобы ты пил моей крови и чтобы мы снова были вместе.
— Мечты, мечты. — Засмеялся Вильгельм. — Пусть Бэн проиграет, и мы отправимся с тобой в рай.
— Да!
Катерина связалась с Бэном, с силой ворвавшись в мысли, сбивая с толку, лишая концентрации. Ей плевать было, как это отразится на слуге.
«Ты должен проиграть! Это приказ».
Палач тут же прервала связь. Ей не хотелось отвечать на вопросы. И она прекрасно понимала разумом, что делает непоправимую ошибку, но сердце толкало ее на это.
— Поехали. Бэн проиграет.
— Спасибо, милая. Ты как всегда великолепна! — Вильгельм поцеловал ей руку, и Катерина задрожала от прикосновения его губ.
Сенешаль вывел женщину под руку из зала и, подав какой-то знак своему гулю, довел Катерину до кареты. Как только дверцы за ними закрылись, Катерина прильнула к бывшему любовнику и стала целовать его в губы, настойчиво притягивая к себе.
— Прекрати, ты воняешь как крестьянка! — Остановил ее мужчина.
— Я отмоюсь! — Сразу пообещала она.
— Тогда и поговорим. А сейчас пересядь на козлы. Чтобы не пачкать мне сидения.
Катерина сжала зубы, но подчинилась.
Когда карета доехала до дворца, перед мужчиной слуги распахнули дверцы и поклонами проводили до здания. На Катерину никто не обращал внимания, и она злясь, следовала за бывшим любовником опустив голову. В коридорах к ней подошли, вероятно, Вильгельм дал указания слугам. Женщину проводили в одну из гостиных спален, дали тряпицу и кувшин с водой, чуть позже, когда она умылась, ей принесли чистую сорочку и указали ждать в комнате. Катерина прогрызала свою гордость, чувствуя, как все клокочет в ней, полной негодования. С ней никогда не обращались !так! как со скотом. Как с обычной смертной, что привел хозяин себе для развлечений. Вильгельм издевался над ней, пользуясь свой силой и ее слабостью. Катерина понимала, что ненавидит его, но кровь вампира заставляла ее подчиняться, заставляла идти за ним, опускать голову и ломать свою гордость.
— Ты обмылась? — Строго спросил мужчина, входя в ее комнату. Катерина так глубоко задумалась, что не заметила, как Вильгельм открыл двери.
— Да, и мне дали чистую одежду, — Катерина говорила мрачно, не поднимая головы.
— Прекрасно. Забирайся в постель. — Указал он ей и стал раздеваться. Женщина покорно сняла сорочку и исполнила указание.
Вильгельм лег рядом с ней и стал смеяться над ее смущением и ужимками. Катерина мрачнела все сильнее. Вильгельм щупал ее грудь, и, как и много лет назад, издеваясь над ее недоразвитым подростковым телом, называя ее гадким утенком, сморщенным ребенком и просто уродиной. Вампир время от времени приказывал кусать себя, но сам к ее крови не прикасался, потом стал заниматься с ней любовью, продолжая унижать и наслаждаться ее Поцелуем. Перед рассветом он оставил ее в одиночестве и направился спать в свои покои. Катерина как простая смертная плакала от унижений и неразделенных Уз.
Прежде чем заснуть, она привычно попыталась связать со своим гулем, чтобы сообщить, где она спит. Но Бэн не ответил. Только тогда Катерина вспомнила, на что толкнула слугу.
//14 декабря в Ковно жалкие остатки Великой Армии Наполеона в количестве 1600 человек переправились через реку Неман в Варшавское герцогство, а затем в Пруссию. Позднее к ним присоединились остатки войск с других направлений. Война с Россией 1812 года завершилась практически полным уничтожением вторгнувшейся Великой Армии.
По подсчётам военного историка Клаузевица армия вторжения в Россию вместе с подкреплениями в ходе войны насчитывала 610 тысяч солдат, включая 50 тысяч солдат Австрии и Пруссии. По сведениям прусского чиновника Ауэрсвальда к 21 декабря 1812 года через Восточную Пруссию прошло из Великой Армии 255 генералов, 5 111 офицеров, 26 950 низших чинов, «все в весьма жалком состоянии». К этим 30 тысячам надо добавить примерно 6 тысяч солдат (вернувшихся во французскую армию) из корпусов генерала Ренье и маршала Макдональда, действовавших на северном и южном направлениях. Многие из вернувшихся в Кёнигсберг, по свидетельству графа Сегюра, скончались от болезней, достигнув безопасной территории.
Наполеон вернулся из Русского похода в Париж 18 декабря 1812 и сразу же энергично приступил к организации новой армии взамен уничтоженной в России. Досрочно призваны 140 тыс. юношей, подлежащих призыву в 1813, ещё 100 тыс. переведены в регулярную армию из Национальной гвардии. Призваны граждане старших возрастов, для вспомогательной службы призваны юноши 1814 года призыва. Несколько полков отозвано из Испании. Ряд категорий населения лишился отсрочек, матросов перевели в пехоту. Немалую часть войск удалось собрать по гарнизонам.
Пока Наполеон формировал армию, его пасынок Евгений Богарне сдерживал по линии Эльбы дальнейшее продвижение союзных русско-прусских войск, опираясь на цепочку крепостей и 60-тысячную армию.
========== Глава 10. Освобождение. Часть 01. Работа ==========
(Кёпеник, конюшни Eichhorn. 6 декабря 1812 год. Ночь.). Суббота (Катерина).
В десять за Дитой зашел Ларс. Бэн так и не появился после боев, и девушку трясло от ужаса, и мыслей что он не выжил.
— Как Бэн? — Словно издеваясь, спросил гуль Дмитрия, пристраивая ее на своем огромном коне.
Дита гневно бросила на него взгляд, но мужчина не смеялся, его действительно беспокоила судьба старого гуля Палача.
— Не знаю, — печально ответила Дита, чувствуя, как комок застрял в горле и с трудом сглотнула.
— Он хоть жив? — Добавил горчинки Ларс.
— Зачем ты спрашиваешь? Я не видела его, мне Анжело рассказывал про бой, посмеиваясь, что мой друг умер! — Дита разозлилась.
— Друг? — Ларс рассмеялся. — Забавно, что ты этого монстра называешь другом.
— Не твое дело. — Дита нахмурилась и сжалась, не желая более говорить на эту тему.
Ларс и не настаивал, Цибе послушно шла трусцой, чтобы не пугать принцессу и девушка лишь изредка хватала ее за гриву, когда лошадка делала резкие движения. Дорога до Кёпеника занимала почти три часа, но разговаривать со слугой Дмитрия у Диты не было не малейшего желания. Девушка чувствовала некоторую благодарность к Ларсу, так же как и Дмитрию за спасение из Саббата, но то как Ларс с ней поступил до ее отъезда в Вену, и то что он насиловал ее почти полгода, пока она была в бесчувственном состоянии не давало ей возможности простить его.
После того как они пересекли Даме , приток Шпрее, Ларс стал нервничать и поторапливать лошадку. Толкал Диту в спину, от чего ей казалось, что гуль пытается ее скинуть с лошади, а потом стал поглаживать плечи и шею, дергая ее все настойчивее.
— Успокойся, — не выдержала девушка.
— Дмитрий проснулся, — шепнул он ей и, обняв за талию, стал тяжело дышать ей в затылок.
— Отпусти меня, я дойду пешком! — Занервничала она.
— Ты думаешь, я себя настолько не контролирую? — Ларс сдавил ее крепче. — Просто нравиться тебя пугать!
Дита втянула голову в плечи и попыталась откинуть ужасающие ее мысли, а мужчина, что видел в ней лишь объект удовлетворения своих желаний, продолжал елозить по ней руками и дышать перегаром.
— Может, остановимся на минутку, и ты меня поласкаешь? — Страстно шепнул он ей, дергая за поводья.
— НЕТ! Ларс, я же просила! — Истерично закричала Дита.
— Я шучу, — хихикнул здоровяк и снова заставил Цибе ускорить шаг. — Может, есть будешь побольше, и станешь посимпатичнее. Тогда возьму к себе под крыло, стану твоим покровителем и не буду больше мучиться.
— Ты все же мучаешься! Мысли Дмитрия не дают тебе покоя?
— Сладкая тяга. Девочка, когда Дмитрий перестанет делиться со мной своими мыслями, я покончу с собой! — Ларс вздохнул и отстранился. — Не трону. Не дергайся.
Въехав на территорию конюшен, Ларс помог ей спуститься и, удерживая за руку, не обращая внимания на взгляды, что кидала на него девушка, проводил до главного дома. Дмитрий проявился на пороге и нервно вздохнул, открывая перед смертной двери.
— Я ждал… — с трудом произнес вампир, вбегая за ней в помещение и захлопывая за собой двери. Почти бегом он проводил девушку до второго этажа и дрожащими пальцами стал расстегивать завязки на ее груди. Дита пыталась помочь, но Дмитрий оттолкнул ее руки. Устав бороться с креплениями, укусил ее.
Дита вздрогнула, тяжело вздохнула, растворяясь в успокаивающей боли. Дмитрий пробуждал ее, вытаскивал из вечного кошмара, и девушка от счастья обхватила его руками, желая быть ближе и чтобы его Поцелуй длился вечно. После возращения из Милана ей стало намного проще сдерживать его яд. Он более не убивал ее, и вампир мог не беспокоиться, что его время истекает быстро. Дита могла справиться и сдержать его отраву дольше, чем раньше. Но все же, не настолько как ей хотелось бы. И Дмитрию рано или поздно ее придется отпустить.
Вампир сам чувствовал приближения критической точки и вынул клыки, позволяя ей обнимать его и избавляться от яда.
— Прости, я испортил твое платье. — Произнес он расстроено.
— Это не важно.
— Я сейчас же отправлю Ларса и он купит тебе все необходимое. И даже больше! — Дмитрий провел по ее плечу рукой, снимая черную кровь, которая казалось густой и маслянистой.
— Вам ненужно беспокоиться о таких мелочах.
