сообщить о нарушении
Текущая страница: 158 (всего у книги 197 страниц)
Вампиры тем временем начали двигаться и Бэн, стараясь не отставать, плелся следом. Добравшись до богатого ресторана рядом с дворцом Принцесс, троица зашла в шумный зал, где танцевали кабаре, подавали свинину и печеные яблоки. От запахов, ударивших в нос на входе, у Бэна слегка закружилась голова, но отбросив все лишние мысли, он сосредоточился на слежке.
Саббатники уселись за один из столов, бросив несколько талеров на стол, они привлекли внимание местной обслуги и танцовщиц. Через мгновение их стол был полон кушаний и девиц, которым было позволено угощаться.
Бэн чуть не закричал от возмущения, заметив, как один из вампиров кусает смертную прилюдно. Конечно, света было не достаточно, конечно, он держал себя в руках, и девица почувствовала лишь наслаждение. Но Бэн смог заметить такое, а значит, могли и посторонние.
Рядом кто-то зарычал и Бэн обернулся. За ним стояла Катерина, на ней была лишь тонкая сорочка, которую она, вероятно, украла на соседней улице и в этой забегаловке в таком виде она привлекала слишком много внимания.
— Садитесь, — поспешно отодвинул стул Бэн.
Но вампирша снова рыкнула и растворилась в воздухе. Бэн продолжил слежку. Устраивать резню в трактире не позволяли законы Камарильи, но и тратить всю ночь на контроль этих троих Катерина не хотела.
— Буду связываться с тобой раз в пятнадцать минут. Сообщай. — передала она и Бэн понял, что остался с чудовищами один на один.
Ночь длилась скучно и однообразно. Бэну пришлось потратить последние деньги, что были у него с собой, чтобы трактирщик не выгнал его во двор. Ему подали запеченных цыплят, густого морса и ванильный студень. Бэн пожалел, что Ангелина не может быть рядом, так как сестрице не мешало бы насытиться. Впрочем, свой шанс он не упустил.
Растянув трапезу на три часа, он продолжал внимательно следить за непрошеными гостями и сообщать Катерине обо всех изменениях. Палач других нарушителей не обнаружила, и Бэн надеялся, что госпожа вскоре вернется. Но Катерина отправилась на поиски еды, и Бэн снова сожалел, что не может быть рядом и помочь хозяйке.
Гуль отвлекся на очередной мысленный разговор с хозяйкой и заметил, как один из вампиров поднялся и направился к нему, лишь когда тот был всего в шаге от слуги. Юноша напрягся, и опустил голову, чтобы Саббтник его не загипнотизировал. А так же незаметно освободил свою шпагу и ножен и был готов прыгнуть на врага в любую секунду.
Но вампир просто сел напротив и нагло положил локти на стол.
— Караулишь? — Произнес он с легким польским акцентом.
— Чего вы хотите? — Выдавил слуга, все еще не поднимая взгляда.
— Я просто отдыхаю с друзьями, а чего хочешь ты, Катеринин щенок.
Гуль вздрогнул, чувствуя, как от злости закипает в нем вампирская кровь.
— Это наш город, убирайтесь! — прошипел он, поднимая оружие и направляя его под столом вампиру в брюхо.
— Ай, ай, — рассмеялся вампир, — напугал!
— Убирайтесь! — повторил Бэн еще злобнее и надавил на шпагу.
Вампир дернулся, отодвигая стул и избегая контакта с холодным железом.
— Спокойно, спокойно, дружочек. Или ты думаешь, что справишься против нас троих?
Вампир вел себя слишком самоуверенно, и Бэну не терпелось отрубить ему голову.
— Меня зовут Зубр, — представился Саббатник, — мне нравится Берлин, нравятся его дороги и фабрики. Нравятся его полноводная река и древние постройки. И я мог бы сохранить все это. Решить конфликты с Французами и избавиться от захватчиков. Мне, правда, хотелось бы сделать это. — Зубр усмехнулся, — но для этого город должен стать моим!
Вампир протянул руку к юноше, желаю поднять его подбородок и заглянуть в глаза, но Бэн резко вскочил, не позволяя влиять на себя гипнозом. Вложив шпагу в ножны, он вышел из трактира. Остановившись в прихожей, он поинтересовался у официанта, сколько еще есть выходов из здания и, спрятавшись за дальним углом общей залы, продолжил слежку.
Зубр вернулся к своим друзьям и вампиры, выгнав всех смертных стали о чем-то перешептываться. Через полчаса они резко собрались и направились к выходу. Бэн сжался, надеясь, что Катерина закончила с едой и явиться до того, как эта троиться распотрошит его не достаточно окрепшее тело.
Вампиры вышли во двор, и, поправляя воротники, скрываясь от мокрых снежинок, поймали ночной экипаж. Карета двинулась в строну Бранденбургских ворот. Бэн бесшумно скользнул следом и, запрыгнув на подножку, вжался в заднюю стенку, скрываясь от извозчика и пассажиров. Покидая двор таверны, гуль тихонько свистнул Силь. Лошадка осталась привязанной к столбу под навесом, рядом с десятком таких же скотин. Лошадь пару раз дернула головой, пытаясь избавиться от узды, но поняв, что силой это сделать не удастся, стала дергать и пожевывать узелок. Несколько попыток и она отыскала верный шнурок. Узел развязался и, освободившись, животное бросилось вслед за хозяином.
Карета пересекла границу города и продолжила движение к Груневальду. Но в лесу остановилась, из повозки выскочили трое и, набросившись на кучера, съели его. Оставив тело где-то на обочине, вампиры продолжили путь пешком.
Очевидно, место их дневания располагалась где-то неподалеку, потому что они стали углубляться в лес. Но тут внимание их привлекла приближающаяся к брошенной карете лошадь и они, скрывшись, вернулись к дороге. Бэн все это время следовал за нарушителями, и очень надеялся, что добравшись, Силь не выдаст его. Лошадка остановилась у повозки, и недоверчиво смотря на труп, встала рядом с запряженной кобылкой и вдвоем они мирно пофыркивали. Бэн облегченно вздохнул, но тут кто-то придавил его голову.
— Попался, глупец! — раздался смеющийся голос Зубра.
Бэн отчаянно дергался, пытаясь освободиться, но вампир оказался намного сильнее.
Вытащив пистолет, гуль выстелил в нападающего, но пуля не могла нанести особого вреда существам ночи. Внезапно Саббатник отпустил его, и Бэн вскочил на ноги, принимая оборонительную позицию. Теперь Зубр был на земле, и к его шее тянулась Катерина. Вампир пытался оттолкнуть ее клыки, и их борьба напоминала копошение медвежонка и лисы.
Двое других приблизились к месту битвы, но не решались вступать в бой.
— Уничтожь остальных! — Наконец крикнула Катерина и, подчиняясь ее приказу, Бэн бросился на противников.
Вампиры кинулись врассыпную, но Бэн быстро настиг одного. Он выбрал того, с кем дрался в прошлый раз. Тогда, ему почти удалось победить его, и он рассчитывал, что теперь справиться наверняка. И хотя гуль был ослаблен старой раной, а вампир за четыре года мог научиться новым приемам, Бэн был уверен в себе.
Прыгнув на убегающего со спины, гуль с максимальной силой ударил его клинком в шею. Неожиданно легко тело саббатника поддалось, и голова отделилась от туловища, осыпая белый снег серым пеплом.
— НЕТ! — завопил Зубр.
Спихнув с себя Катерину, он бросился к погибшему товарищу. Бэн повернулся к новой цели, выставив вперед оружие.
— Я убью тебя, — успел крикнуть Зубр, бросаясь на смертного.
Бэн смог уйти от прямого удара, но не достаточно быстро и когти вампира распороли ему грудь, проникая в тело почти на сантиметр. На саббатника с визгом прыгнула Катерина, она так же пыталась бить его когтями, но Зубр не обращал на нее внимания, продолжая идти на Бэна.
— Преследуй второго! — крикнула Палач.
Бэн свистнул Силь, которая мгновенно оказалась перед ним, и, вскочив в седло, юноша поскакал по направлению второго убегающего.
Зубр рвался следом. Отмахиваясь от вампирши, но, не сражаясь с ней, он получал все новые и новые раны, но от цели не отступал.
— Убью твоего сосунка! Уничтожу, — ревел вампир, впадая в безумие.
Катерина продолжала царапать и рвать его когтями. Так, разбрасывая на снегу куски плоти, они передвигались с километр. Но приближающийся рассвет ослабил обоих. И Саббатник не решаясь более рисковать, скинул с себя Палача, и быстро раскидав снег, слился с промерзшей землей. Катерина с воем замерла на том месте, где исчез противник. Если начать копать, то можно застать Зубра врасплох, уничтожить или заставить закапываться глубже, пока у него не останется крови. Но Катерина понимала, что времени на это у нее нет. А ковыряние в ледяной земле быстрого результата не даст.
Отойдя на пару метров, вампирша нашла свободное от снега место у деревьев и, прижавшись всем телом к ледяной поверхности, исчезла, превращаясь в саму почву.
— Я сплю в земле, — предупредила она мысленно своего слугу. — Зубр спит рядом.
Бэн не успел ответить. Он почти догнал третьего саббатника, но мысли Катерины заставили его сбросить скорость.
Придя в себя после телепатического контакта, юноша осмотрелся, пытаясь понять, куда делся вампир. Но даже усиленное зрение не позволяло ему разглядеть врага в ночной чаще.
Внезапно грянул выстрел, а за ним еще и еще. Бэну пули угодили в плечо и ключицу. И без того раненный, он упал на землю, пытаясь справиться с болью. Благодаря выстрелам, он точно определил место положения вампира и, поднявшись на ноги, побежал в его сторону. Саббатник спешно перезаряжал свои пистолеты, и когда Бэн приблизился к нему, выстрелил гулю в лицо. К счастью юноша успел ускорить себя вампирской кровью, и в последнюю секунду уклонился от пули, скорее всего спасая свою жизнь. Не ожидавший такой прыти, вампир поднял второй пистолет, но Бэн не снижая скорости, ударил его клинком в грудь и тут же отошел противнику за спину, чтобы тот не мог в него стрелять. Шпага не задела сердце, но вампир стал кричать от боли и пытаться вытащить из себя оружие. Воспользовавшись его заминкой, Бэн схватил его за волосы, перерезал ножом ему горло, стараясь сделать рану максимально глубокой. Но и это не убило бессмертного. Продолжая кричать, вампир попытался сбежать. Гуль снова потратился на ускорение и, подобрав свою шпагу, которую вампир все же смог извлечь, ударил убегающему в сердце теперь со спины. В этот раз удар был точен и саббатник, вскрикнув в последний раз, обратился в прах.
Бэн с облегчением вздохнул. Его раны болезненно ныли, мешая мыслить здраво, и ковыляя, он направился к Силь.
Лошадка лежала на земле, заливая снежную поляну ярко красной кровью из раны на шее. Она была еще жива и, заметив хозяина, попыталась поднять голову.
Юноша сел с ней рядом, кладя ладонь ей на морду и не позволяя дергаться, стал быстро осматривать рану. Пуля задела артерию, и лошадь потеряла слишком много крови. Будь она гулем, будь она помоложе, и будь рядом с ними ветеринар, возможно, она смогла бы справиться с этим. Но здесь и сейчас Бэн ничем не мог ей помочь.
Зажав скотине зубы, юноша вынул нож и быстрым движением прервал ее жизнь.
Силь продолжала слабо дергаться, ее глаза закатились, и гуль прикрыл ей веки. Наконец лошадь утихла, и сев у ее груди Бэн устало прилег на еще теплую тушку.
— И ты меня бросила, — сказал он, тяжело вздыхая.
Силь давно пора было на покой. И лошадка, сама это понимая, работала на износ, стараясь угодить хозяину. И сегодня она приняла на себя одну из пуль, что могла бы попасть юноше в сердце.
Бэн ненавидел привязываться, и ему были чужды такие чувства, пока он не познакомился с Испанской инфантой. Дита изменила его и его душу. И сейчас, в холодном лесу он понимал, как много потерял вместе с ней.
Дита пропала, и Бэн был уверен, что она не вернется. Виктория спала мертвым сном, и в ближайшие двести лет он не мог рассчитывать на встречу с ней. А Силь состарилась и умерла, как и сотни лошадей до нее. Ангелина ждала его дома, мучаясь со смертельной для обычного сметного болезнью. А Катерина спала в ледяной земле всего в нескольких метрах от опасного врага. Потери следовали за Бэном попятам. И он привык терять, не принимая никого и ничего близко к сердцу. Но молоденькая подружка все изменила…
Мужчина сидел рядом с трупом еще несколько часов, пока тело не остыло, и холод не стал пробирать его до костей. Его раны болезненно не желали зарастать, мешая уснуть и расслабиться. Бэну было нужно вернуться в город, отыскать врача и вытащить пули. Но пешком до города добираться ему предстояло больше двух часов. И бросать Силь совершенно не хотелось. Четвероногому другу полагалась достойная могила, а оставлять ее на растерзание хищникам Бэн не собирался. Собравшись с силами, он взвалил труп на плечи, и с трудом передвигая ногами, двинулся к оставленной карете.
— Почти двадцать лет я катался на тебе, — сказал он безмолвному собеседнику, — теперь ты покатаешься на мне.
Зубр выбрался на поверхность раньше Катерины. Место, где уснула Палач, ему отыскать не удалось. Зато он нашел прах второго товарища и, проклиная Катерину и ее слугу, обещал вернуться и жестоко отомстить.
***
После поражения русских войск в битве под Фридландом, 8 июля 1807 года император Александр I заключил с Наполеоном Тильзитский мир, по которому обязался присоединиться к континентальной блокаде Великобританиии, что противоречило экономическим интересам России. По мнению русского дворянства и армии, условия мирного договора были унизительны и позорны для страны. Русское правительство использовало Тильзитский договор и последовавшие за ним годы для накопления сил к предстоящей борьбе с Наполеоном.
В 1807 году из польских земель, входивших согласно второму и третьему разделам Польши в состав Пруссии и Австрии, Наполеон создал Великое герцогство Варшавское. В 1810 году Наполеон отобрал владения у герцога Ольденбургского, родственника Александра I, что вызвало негодование в Петербурге. Александр I требовал передать Варшавское герцогство в качестве компенсации за отнятые владения герцогу Ольденбургскому или ликвидировать его как самостоятельное образование.
Вопреки условиям Тильзитского соглашения, Наполеон продолжал оккупировать своими войсками территорию Пруссии, Александр I требовал вывести их оттуда.
24 февраля 1812 года Наполеон заключил союзный договор с Пруссией и Австрией. Пруссаки согласились предоставить 20 тысяч солдат и обеспечивать французскую армию необходимым снабжением. В обмен за это Наполеон пообещал прусскому королю что-нибудь из отвоеванных русских земель (Курляндия, Лифляндия, Эстляндия)
9 мая 1812 года Наполеон выехал из Сен-Клу в Дрезден, где встречался с «союзными» монархами Европы. Из Дрездена император отправился к Великой Армии на реку Неман, разделявшую Пруссию и Россию. 22 июня Наполеон обратился с воззванием к войскам, в котором обвинил Россию в нарушении Тильзитского соглашения и назвал нападение на Россию второй польской войной, целью которой было воссоздание польского государства в границах Речи Посполитой.
***
(Темпельхоф. Hermannplatz. 24 мая 1812 год. Ночь). Суббота (Робин).
Робин с довольным видом покачивал головой, читая сводки с фронта. Наполеон затеял войну с Россией и гонцы, что доставляли письма смертным, рассказывали о великих победах и о быстром продвижении армии французов. Письма же, что приходили Робину от Каинитов рассказывали о приближении конца. И Бруджа не мог дождаться, когда разгромленная армия агрессоров приведет на своем хвосте древних Каинитов России.
После восстания устроенного Викторией тысячи горожан бросили свои дома и начали партизанскую войну против Наполеона. Большая часть войск, выделенная французам из гарнизона Берлина, подчинялась желаниям Каспара. И как только диктатор совершит ошибку его же армия обратиться против него самого.
Все просто ждали подходящего момента. И Робин знал, что момент этот наступит очень скоро.
***
(Берлин, Prenzlauer Tor, военные казармы. 31 мая 1812 год) Суббота. (Бэн)
Ангелина после гриппа поправлялась долго. Даже кровь Катерины не помогла и у женщины началась пневмония. В конечном итоге Марианна вырезала Ангелине легкое, пообещав, что новое вырастет в течение десяти лет. Но это сильно ослабило слугу Палача. И хотя Катерина приняла решение не избавляться от больной, Ангелина была снята со всех сложных дел, и женщина теперь большую часть дня и ночи занимала письмами и мелкими поручениями от старших Вентру. Глеба и Глена Эрих приставил к Ангелине для возращения физической формы. Так же Бэн заплатил им приличную сумму, чтобы они обучали девушку боевым дисциплинам. Обучение проходило медленно, как Бэн подозревал по причине туповатости учителей. Но Ангелина менять ничего не хотела.
Гули Палача теперь посещали общие тренировки Анжело, что подняло их статус и позволило присосаться к общей кормушке. Бэн получал плату за обучение молодняка и Ромео помог наладить ему бизнес по производству шелковых тканей. Теперь прибыль гуля Палача составляла около пятидесяти марок в год, что было более чем достаточно для скромного образа жизни двоих.
После длительной холодной и голодной зимы наступающая весна преобразила Бранденбург миллиардами цветов. Город цвел, и люди воодушевленные такими дарами природы так же цвели.
