сообщить о нарушении
Текущая страница: 62 (всего у книги 197 страниц)
— Курочка? — Ехидно заметила Дита. — Ты со всеми девушками так говоришь или только с теми, с которыми спишь?
— У неё сердце, ты что, не заметила? — Но по её удивлению Анжело понял, что Дита не разбирается в знаках отличия стада Тремеров.
— Чего пришёл? — Буркнула она, делая вид, что очень занята стиркой.
— Ботинки мне почисти, — сказал Анжело, кидая ей на колени грязную щётку для обуви.
— Сам почистишь.
— Делай, что говорят, или я этой щёткой тебе зубы натру!
Дита с неохотой подняла щётку. Анжело поставил перед ней ногу, явно ожидая, что она будет начищать ему обувь. Но девушка швырнула щётку в реку и попыталась сбежать. Анжело рыкнул, выходя из себя, и, поймав её за шкирку, бросил в реку за щёткой. Дита плавать не умела. Совершено. Погрузившись под воду, она несколько раз дёрнулась, пытаясь подняться, но река словно засасывала её, не позволяя выбраться. Она вздёрнула руки, пытаясь схватиться хоть за что-нибудь.
Анжело, заметив, что девушка всплывать не собирается, нагнулся к воде и попытался её ухватить. После потери крови он всё ещё был ослаблен и, нагнувшись слишком сильно, почувствовал головокружение. Мужчина уже хотел бросить это занятие, но нащупал её руку и резко выдернул на поверхность. Принцесса сразу стала отплёвываться и, хватаясь за него, выбралась на мостик.
— Мурло[3]. — Буркнула Дита на него и, выжимая на ходу одежду, побежала к капелле.
Анжело усмехнулся и мысленно отметил, что девушка боится воды. Это можно будет использовать.
Дита со стиркой не справилась, и, хотя Марис работала неплохо, её одной не хватило. Бельё развешивали уже заполночь. Роман сердился, что девушки копаются, и, хотя у Марис до следующей недели клиентов не намечалось, он подгонял и её. Дита предполагала, что Марис ждут во втором зале смертные мужчины, покупающие шлюх, но, когда они закончили, Роман отвёл блондиночку на склад. На удивлённые взгляды Диты он пояснил, что Марис занимается бухгалтерией. На предложение принцессы помочь, Роман накричал на неё и отправил срочно переодеваться и идти к клиентам.
После трёх часов ночи Диту действительно посетили. Две сестры – Мария и Анна. Обе светловолосые, светлокожие. Они были красивы, но что-то странное в их внешности отталкивало, как и от многих Каинитов. И, несмотря на то, что они были близняшками, отличить их было легко. Мария была одета в чёрное бархатное платье, почти без вышивок, в очень тугом корсете, который вышел из моды уже несколько десятилетий назад, и в таком же тёмном плаще с красной подкладкой. Анна же была в сине-зелёном платье, по последней моде от Кутюр с талией под грудь, большим количеством деталей и рюшечек, вставок и вышивок. По всей длине подола шёл невероятно красивый и искусно сделанный узор из золотой и серебряной нити.
Женщины спустились в комнаты для клиентов вместе, но питались по очереди. Специально для таких модниц, Пётр отделал подземную комнату в стиле шикарного барокко, с дорогой мебелью и яркими светильниками, чтобы гости могли оценить вложенные средства.
Мария пить не спешила. Сперва она начала расспрашивать о происхождении девушки, об Испании. Вампирша явно была в курсе жизни принцессы и невероятно сильно интересовалась светской жизнью королевских особ. Дита рассказывала немного, вспоминать свою смертную семью ей не хотелось. После прихода Наполеона к власти, Бурбоны были изгнаны из Мадрида.
Анна же разговаривать не стала. Выпила много, много дала и, поблагодарив, удалилась.
Остаток ночи Дита проскучала в общем зале. Бессмысленные вечера начинали её удручать. А ведь в коридорах Петра простаивало огромное количество книг. Девушка решила выпросить у него хоть что-то, чтобы развеяться.
Но Пётр принимать её отказался и, послонявшись по трактиру, Дита позавтракала и пошла спать.
***
(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 17 мая 1808 год. День). Понедельник. (Амалия)
Лару Дита отыскать не смогла. Красивый воротничок так и лежал у неё в кармане, и хранить без дела такую прелесть было глупо. Пообедав, Дита вернулась в спальни, когда все девушки отправились на работу, и, отыскав прорез в матрасе Лары, засунула туда её кружево.
— Ты что делаешь? — Возмущённо окликнула её какая-то девушка, — это мой матрас!
— Твой? Извини, я думала, это место Лары, — Дита смутилась.
Вторгаться в чужое личное пространство она не собиралась.
— Лара? А что тебе с вещей Лары? — Девушка как-то странно на неё посмотрела. Дита её раньше не видела, возможно, она новенькая или из соседней комнаты.
— Я её кружева нашла, — Дита показала воротник, — хотела положить, чтоб не потерялся.
— Можешь в общую кучу кинуть, — девушка вздохнула, — или себе оставь. Лара умерла. Её позавчера съел Жак. Как же я ей завидую...
Дита в ужасе смотрела на очередную сумасшедшую.
— Завидуешь?
— Это такое блаженство – умереть, пока господин пьёт твою кровь.
— Ты давно тут?
— Пару лет. До этого в соседней комнате жила, но там для меня слишком жарко. Тут спокойнее. — Девушка запихала что-то в свой матрас и ушла.
Дита осталась стоять одна с этим проклятым воротничком, который Лара вязала несколько дней, чтобы вампир её потом просто съел. И девушки, которые жили с ней вместе годами, считают, что она счастливица. Возможно, Лара действительно счастливица, потому что смогла спастись из этого ада. Но Дита умирать не собиралась. Её ждал Джетт, и она будет жить и стараться ради него. Пристроив воротничок к своей рубашке, она пошла в зал. Сегодня она будет обслуживать и смертных, и гулей. И будет улыбаться и стараться, чтобы Джетт был ей доволен.
***
(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 17 мая 1808 год. День). Понедельник. (Амалия)
Первая половина дня прошла довольно успешно. Посетителей у Диты было мало, зато те немногие, что появились, оставили денег, и принцесса уже планировала, что сможет купить себе из еды на эти монетки. Но после восьми появился Анжело, и, похоже, засел надолго. Сначала он с дружками заказал еды и выпивки. Над девушкой теперь подшучивали все, и Дита просто кипела от злобы. Она даже придумать не могла, что бы сделать такого, чтобы они её не заподозрили, но и чтобы порядочно им навредить.
Дита добавила перцу в одну из тарелок, а в другую сыпанула соли. Спрятавшись за стойкой Марта, она наблюдала, как отплёвываются гули. Стараясь не улыбаться, подошла и пообещала поменять блюда, поругав повара. Они, конечно, догадались, что это её рук дело, но виду не подали.
Когда Дита поднесла им новую бутыль вина, и Анжело приказал ей откупорить бутылку, чтобы разлить по кружкам, Кристьян пригвоздил ножом рукав её рубашки, когда она потянулась к дальнему концу стола. Она попыталась дёрнуться, но Ромео с другой стороны прибил ей вторую руку. Мужчины смеялись над её дёрганьями и рычаниями. Анжело стал поливать её голову вином, другие тыкали её вилками, обзывая бесплатным ужином, потом ей за шиворот запихали остатки еды и отпустили. Дита выбежала из зала озлобленная, как лев, красная и рычащая. Добежав до кухни, она подобрала ведро с накопившимися помоями и так же бегом вернулась в зал. За ней бежал Роман, крича и предупреждая, но девушка его не слушала. Домчавшись до стола обидчиков, она попыталась облить их всех остатками с кухни, но сидящий крайний – Маркус – успел подскочить и перехватить её руку. Ей удалось плеснуть лишь на самых крайних, но досталось и Анжело, так что она была довольна. Мужчины вскочили, но примчавшийся Роман схватил её за волосы и начал извинятся перед гулями. Диту он быстро утащил из зала, Анжело же остался со своими дружками. Старший слуга был уверен, что ей итак достанется от Романа, а нарушать указа Вильгельма он не желал.
Роман оттащил девушку до кухни, там, отпустив и пару раз гаркнув, отправил переодеваться. Дита, пожав плечами, пошла в спальни.
Роман не стал вмешиваться в эти разборки – он уже понял, что Дита так просто не сдастся, и метод кнута на неё не действовал. Теперь следовало применить метод пряника. Кроме того, Анжело начинал действовать на нервы, постоянно задевая девушку. Даже после разговора с Петром он не угомонился.
Когда Дита переоделась, она явилась на кухню и, встав перед Романом, спросила своим привычно обиженным голосом:
— Опять в зал работать?
— Сиди тут. Через полчаса выйдешь для клиентов.
Дита заняла стульчик где-то в углу, и, напевая себе что-то под нос, смотрела на пыхтящую кастрюлю. Роман же обдумывал, как лучше перейти от жестокости к пониманию. Дита не примет его наигранную доброту. Изредка косясь на девушку, разглядывая её, пока мимо мелькали девицы и поварята, он невольно залюбовался ею. Она была красива, молода и, очень естественно, по-детски, проста и легка. Во многих её действиях чувствовалось ребячество. Даже её нездоровое упрямство было похоже на детские игры. Оглядевшись, Роман взял со стола небольшой мешочек и насыпал туда пару пригоршней сухарей.
— Деньги есть? — Спросил он, подходя почти вплотную.
— Зачем? — Удивилась девушка, пряча свои монетки, завёрнутые в платок, подальше от глаз гуля.
— Продам сухари по дешёвке, — он потряс перед ней мешочком, и глаза у девушки загорелись. Он понял, что сделал правильный выбор.
— Вот, всё что у меня есть, — показала она свой заработок.
Этих денег не хватило бы и на одну пригоршню сухарей. Роман вздохнул, и, забрав медяки с её руки, бросил ей мешочек. Дита радостно заглянула в него, вдыхая аромат сухого хлеба и тмина. Роман вернулся на своё место главного повара и продолжил любоваться девушкой, что с блаженной улыбкой жевала сухой хлеб.
Когда подошло время для ночного дежурства, и кухня почти опустела, Роман вновь подошёл к ней, выпроваживая в зал.
— Можно с собой взять? — Спросила Дита про сухари.
— Да, только при клиентах не жуй, — сказал гуль строго.
— Спасибо. — Дита расплылась в улыбке, и Роман решил, что настроить её на свою сторону будет очень легко – просто подкормить.
Дита вернулась в зал. Анжело смерил её презрительным взглядом, но, пока была ночь, пока Дита ждала появления вампиров, она была неприкасаема. Принцесса села за соседний стол и разложила перед собой свои драгоценные сухарики. Она перебирала их, играла и глотала, болтая сама с собой. Девушка привыкла развлекать себя сама. И развлечения находить могла в чём угодно. Когда кто-то выхватил мешочек из её рук, она от неожиданности вздрогнула и, вскочив, хотела возразить, но похититель высыпал её сухари в глубокую миску с пахучим мясным бульоном и протянул его ей.
— Так вкуснее. — На мрачном лице Бэна появилась некое подобие улыбки.
— Спасибо, Бэн, — Дита с радостью приняла подношение.
За последнюю неделю она почти ничего толком не ела, а пресный луковый суп, которым кормили стадо один – два раза в день, почти не насыщал.
Оставив девушку, Бэн подсел за стол к Анжело, и Дита в его сторону смотреть более не хотела. Все за столом Анжело рано или поздно начинали действовать против неё.
Ночь выдалась скучной. После четырёх к ней явился Каспар, снова очень аккуратно поев. Остаток ночи принцесса сидела и скучала, мечтая о книгах. Спросила у Марта, есть ли какая-то библиотека у стада, и тот обещал поспрашивать. Кто-то из девушек имел книги, но после того, как они умирали, книги пропадали. Может, терялись, а, может, валялись где-то ненужными. Дита и представить не могла, что это такое – ненужные книги. Правда, Джетт тоже уносил все её книги, пока они ходили в море – оставлял их на суше, чтобы принести новых, так как её каюта переполнялась слишком быстро.
Под утро Дита заметила, как к Анжело приехал его долговязый дружок Ларс. Они встретились во дворе и долго о чём-то совещались. Потом побродили вокруг конюшен и исчезли. Подождав их какое-то время, Дита, мучаясь от любопытства, пошла их искать.
***
(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 18 мая 1808 год. День). Вторник. (Анжело)
Анжело вызвал Романа через служебные комнаты. Роман не понял, чего от него хотел старший гуль, но не мог не выйти. Наспех одевшись (он пытался, наконец, отоспаться), он вышел во двор, ища в темноте слугу Вентру. Пока Роман оглядывался, кто-то надел ему мешок на голову и потащил. Роман пытался дёргаться, но он был молодой гуль и особой силой не отличался. Через какое-то время его бросили на пол, и, быстро стянув с себя мешок, Роман огляделся. Он был в хлеве, где при капелле содержали лошадей. Его так же использовали как складские помещения, но весной он был почти пуст. Напротив него в слабом свете единственной лампы стояли двое: Анжело и Ларс. Высоченный гуль Носферату смотрел на него с усмешкой и раскачивал в руках большой мясной крюк. Роман смотрел то на него, то на Анжело, не зная, как себя вести.
— Мм... Я... По какому вопросу? — То, что на него напали, не могло обещать хорошего продолжения, но Роман не мог вести себя неподобающим образом со старшим гулем.
— Ты знаешь, что Тремеры – Низкий клан? — Спросил Анжело, очевидно, не ожидая ответа, — ты знаешь, что Берлин принадлежит Благородному клану Ветру? Ты знаешь, что слово Вентру тут – закон?
Анжело говорил всё громче, а Ларс, размотав крюк, перебросил его через балку над головой. Роман друг всё понял, и, развернувшись, бросился бежать. Анжело легко перехватил его, преградив путь к выходу, и толкнул в грудь так, что Роман пролетел шесть футов.
— Я – слово Вентру. И Пётр обязан подчиняться мне. Мне и любому моему приказу, потому что я передаю то, что говорят мои господа.
Ларс подобрал Романа с земли и, дёрнув к себе крюк, всадил его гулю Тремеров в спину, цепляя за рёбра и позвоночник. Роман вскрикнул и замер, стараясь не шевелиться, чтобы крюк не рвал внутренности.
— Пётр не послушал меня. Более того, он напал на меня! Ты знаешь, что значит нападение на собственность Вентру?
Роман замотал головой. Он лишь наделся, что его не убьют.
— Пётр должен заплатить за нападение своей собственностью!
Ларс дёрнул цепь, вздёргивая Романа в воздух. Гуль заскулил, моля о пощаде.
— Главное – не дёргайся, а то вырвешь себе позвонки, — похлопывая его по плечу, сказал с улыбкой Ларс.
— Прошу вас, господин Анжело, хозяин принесёт вам свои извинения! — Продолжал тихо умолять Роман.
— Именно, мне нужны его извинения, нужно, чтобы он при всех унизился, показав, что знает, каково его положение в городе! — Анжело расхаживал вокруг повешенного, раскачивая его тело и заставляя того завывать всё громче, теряя членораздельную речь.
— Простите, мне очень жаль, — повторял Роман, смазывая всё это ругательствами.
— Пётр взял моей крови. А моя кровь принадлежит лишь Вильгельму. Никто не смеет брать то, что принадлежит моему хозяину! — Анжело всё повышал и повышал голос, перекрикивая завывания Романа.
— Ты заплатишь, Роман, за то, что сделал твой хозяин!
Анжело кивнул Ларсу, и тот дёрнул цепь сильнее, поднимая тело почти под потолок, и, перекрутив крепление через тело Романа, повис на ней, выдирая крюк из тела и вырывая с ним кусок позвоночника.
Роман последний раз вскрикнул и замолк. Но из дверей раздался другой крик.
Дита, отыскавшая их, видела расправу над Романом и не смогла сдержать своего ужаса.
— Звери! Что вы сделали?! — Закричала она на них, понимая, что они её заметили.
— На крюк её. — Кинул Анжело другу, и тот рванул к девушке. Но Дита не собиралась дожидаться, пока её вздёрнут. Выскочив во двор, она запрыгнула за какой-то мешок и притаилась. Ларс пробежал мимо, а за ним и Анжело. Девушка вернулась в хлев и, с трудом сдерживая свой голос, подошла к Роману. Тот был мёртв, и ему уже ничем нельзя было помочь. Оглядевшись, Дита подобрала пару гвоздей и молоток. Тихо и незаметно пробравшись к привязанным лошадям, она отыскала лошадь Анжело.
— Прости, — сказала она животному и неглубоко вбила ей в копыто гвоздь. Пока кобылка стоит, гвоздь дальше не войдёт. Но стоит начать движение, а если ещё и ускориться, то лошадь начнёт взбрыкивать, и Дита надеялась, что, свалившись, Анжело свернёт себе шею.
После она так же тихо вернулась в хлев, надеясь, что с Анжело не пересечётся. В хлеве Дита застала Марианну. Женщину трясло от злобы. Подняв взгляд на Диту, она довольно агрессивно спросила:
— А ты что тут делаешь?
— Я знаю, кто это сделал!
— Я тоже знаю! Анжело оставил мне послание. Точнее, Петру.
— И что мы будем делать?
— Мы? — Марианна искренне удивилась. — Мы ничего не будем делать. А Петру придётся извиниться перед этим… Анжело.
— Извиниться после того, что он сделал? Анжело сам виноват, что Пётр укусил его! — Дита не понимала, почему все подчиняются гулю Вентру.
— А я боюсь, что это ты виновата! — Марианна метала в девушку молнии. — Отправляйся сейчас же в спальни. И не попадайся мне на глаза!
Комментарий к Глава 3. Чужой город. Часть 04. Дружить с королём
[1] Старонемецкая земная миля = 7,5 км
[2] Род – старонемецкая мера длины. 2 род = 10 м
[3] Мурло – хамоватый, наглый или подлый человек
========== Глава 3. Чужой город. Часть 05. Ангел смерти ==========
Беты (редакторы): Rioko Rain
(Берлин, 18 мая 1808 год). Вторник. (Амалия)
