сообщить о нарушении
Текущая страница: 129 (всего у книги 197 страниц)
— Спасибо, — Дита улыбнулась ей, и Ангелина смущенно опустила взгляд. — Кажется, пребывание в подземелье плохо отразилось на моем организме, — соврала девушка.
Дита с трудом поднялась. Ангелина сразу подскочила к ней, помогая идти.
— Надеюсь, я не слишком потревожила вас?
— Все нормально.
— Надо лучше питаться, и все будет хорошо, — уверено сказала девушка, смотря подруге в глаза.
— Да. — Ангелина не смогла выдержать этого взгляда. — Ты поправишься. А я приготовлю тебе что-нибудь вкусное к твоему приходу.
— Спасибо, не надо беспокоиться. Не хочу отвлекать тебя от твоих дел, — протестующе заговорила Дита.
Они вышли во двор. Ангелина помогла девушке забраться на лошадь и села с ней рядом. Гуль понимала, что вошебница знала причину своего плохого самочувствия, но даже не попыталась обвинить в этом Ангелину. Слуге Палача было стыдно, и вместе с тем она радовалась, что смогла это сделать. Сама не зная почему, она была уверена, что Дита получила по заслугам. Только лишь причина этого наказания осталась скрытой.
— Ты поправишься, и все снова будет хорошо, — уверила Ангелина себя и подругу.
— Да. Обязательно, — кивнула Дита.
Комментарий к Глава 7. Зимняя спячка. Часть 01. Доверие
[1] Шёнеберг был основан вскоре после 1200 года немецкими поселенцами. Хотя Шёнеберг и лежал на небольшой возвышенности на северной границе Тельтова, вероятно, его название происходит не от слова «берг» (нем. Berg — гора), а от бывшей родины переселенцев, основавших деревню.
[2] Мышьяк и все его соединения ядовиты. Считается, что пяти миллиграммов мышьяка достаточно, чтобы отравить человека.
========== Глава 7. Зимняя спячка. Часть 02. Колдунство ==========
Беты (редакторы): Rioko Rain
(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 5 октября 1808 год. Ночь). Среда (Петр)
Петр назначил обоим Грейсам официальную встречу, и гости прибыли в указанное время. Тео был разодет, как на парад, Тори же скромно завернулась в легкое платьице и длинную шаль из мягкой шерсти. Сопровождающий их Сергий был одет в дорогой костюм с иголочки, потому что Петр сообщил, что его ждет невероятно торжественный день. День обретения бессмертия.
— Я немного похлопотал, и Теорону было дано позволение дать Становление магу, — сказал Петр, когда все расселись в его кабинете, — и я верю, что ты мне хорошо отплатишь за эту услугу.
— Конечно! — Теорон кивнул. — Это честь для меня стать Сиром для Сергия. Уверен, я буду хорошим отцом.
— «Отцом», — передразнила его Тори и получила презрительный взгляд от брата.
— Вы знакомы с общей системой таинства? — спросил Тремер.
Грейсы кивнули.
— Но, так как Сергий – маг, это будет нечто особенное. Вам нужно подготовиться. Для этой церемонии потребуется вся ночь, так что отложите все дела и запаситесь терпением. И кровью.
— Мне подобрать для Сергия первую жертву? — поинтересовался Тео.
— Нет. Я отдам ему одну из своих девиц. Вы пока свободны, а я поговорю с Сергием. Возвращайтесь через час, когда все будете готовы, и мы сможем приступить.
Вампиры покинули Петра и, оставшись один на один с магом, тот пристально уставился на смертного.
— Каковы ощущения? — спросил он с усмешкой.
— Я очень рад, — смутился мужчина.
— Очень-очень, или очень-очень-очень?
— Я не понимаю, о чем вы. — Сергий поежился.
— Все просто. Ты так много узнавал про вампиров... Как ты себе представляешь сию процедуру?
— Ну... я предполагал, — Сергий кашлянул, смотря в хитрые глаза вампира, — Тео укусит меня и даст своей крови.
— Ага! — воскликнул Петр. — Обычные народные поверья.
Выдержав недолгую паузу, во время которой Сергий съежился, Петр продолжил.
— В действительности вампир выпьет всю твою кровь. Всю до единой капли. И в тот момент, когда твое сердце остановится, он даст тебе своей. Достаточно одной капли, и ты превратишься в вампира. Но технически ты умрешь.
— Ясно.
— Что за заклятье ты наложил на Тео и Тори? Тебе придется снять его, или твой создатель погибнет до твоего создания!
— Я избавлюсь от заклятья! — пообещал Сергий.
— Вот и чудненько. А теперь иди и готовься к смерти, — Петр усмехнулся, — точнее, перерождению. Марианна проводит тебя.
— Хорошо. Спасибо.
Через час все собрались в подземном зале. Сергий был настолько встревожен, что спотыкался, ронял все, дергался и заикался. Тео тоже выглядел встревоженным, но, когда ты вампир, сдерживать свои физиологические процессы намного проще.
Марианна принесла несколько бумаг и склянок для Петра и удалилась. Сергия уложили на каменный постамент, и беднягу очень скоро начало трясти. Перед этим маг сделал несколько манипуляций и уверил всех, что заклинание, что он наложил на Грейсов, снято и не нанесет им никакого вреда.
Тео предоставили прекрасную возможность напиться, а, точнее, осушить мага, и он справился с этим без особого труда. Но, когда Тореодор решил подать крови умирающему, Петр остановил его.
— Сергий – маг, и Становление должно пройти по-особому. Сейчас я начну ритуал, а вам лучше встать поодаль. Когда я закончу, ты вольешь в него крови.
Тео подчинился, и Тремер стал посыпать тело различными смесями и бормотать странные слова. От тела Сергия поднимался странный пар, то ли от используемых порошков, то ли от того, что его тело еще не остыло, а в помещении было очень холодно. От слов Петра пар становился все гуще, пока не стало очевидным, что над телом Сергия висит плотное облако, напоминающее по форме человека. Облако становилось все больше, и вскоре стало понятно, что белое тело дергается и изгибается, но связано с Тремером плотными путами, из которых не способно выбраться.
Наконец Петр прекратил читать свои заклятья. Белое тело трепыхало, выкручиваясь и поворачиваясь к зрителям. Вики обомлела, когда заметила его белое мягкое лицо, утыканное сотней глаз. Его тело было изрезано ртами, руки же почти доставали до колен.
Тремер потянул за путы, приближая уплотненное облако к себе.
— Настоящий Аватар. Мною пойманный, мною добытый. Теперь ты станешь моим!
Петр дернул тело к себе, и Аватар издал странный клокочущий звук. Вампир же засунул себе в рот его голову и стал втягивать его, как кисель через соломинку. Медленно, но верно, существо поглощалось Тремером, продолжая дергаться.
Тео и Вики замерли в оцепенении, наблюдая эту картину. Когда ноги Аватара пропали во рту Петра, вампир обернулся к зрителям, и на мгновение Вики показалось, что лицо Тремера усыпано глазами, а тело покрывается ртами.
— Говорят, подобный трюк удалось провести лишь одному, — Петр неспешно, пошатываясь, направлялся к Новообращенным. — Его звали Аргона, сир Карла Шректа. После поглощения Аватара Аргона отправился в потусторонние миры и никогда оттуда более не возвращался. Но Карл утверждает, что слышит его голос во снах, и Сир рассказывает ему о безграничных возможностях и великой силе, что наделил его магический элемент.
— А что с Сергием? — нервно покосился на труп Тео.
— Сергий мертв. Разве это не очевидно? Никто никогда бы не дал тебе разрешение на становление и даже на создание гуля из мага. Я обманул тебя, глупец! И все ради его магии! Мне удалось отыскать ритуал поглощения Аватара в библиотеке. И все, что мне требовалось - это заставить мне отдать этого идиота.
— Ты просто убил моего гуля! — взорвался Тео, — я отомщу тебе, Тремер!
— Нет, — спокойно сказал Петр, и, внезапно оказавшись прямо перед Тореадором, схватил его за грудки.
Приблизив его к своему лицу, Петр легко проник в его сознание, и Тео расслабился в его руках.
— Ты забудешь о магах и обо всем, что с ними связано. Альфонций был обычным маньяком, который убивал гулей, Сергий был его помощником, и, выпытав из него все необходимое, мы избавились от него.
Тори с ужасом смотрела, как Тремер стирает память ее брата, и тихо отходила к дверям. Оставив Тореадора, Тремер повернулся к женщине.
— Вы должны быть мне благодарны вдвойне! — сказал Петр, широко улыбаясь, — я избавил вас не только от огромной проблемы в виде лгуна, называющего себя Сергием, но и очистил вашу совесть. Альфонций не погиб. Перебравшись в сознание своего слуги, он устраивал собрания подопечных прямо в вашем доме. Четверо магов приходили в Грюнвальд как к себе домой, пользуясь гостеприимством вашего поддельного слуги. И все, о чем думали бывшие товарищи Альфонция, - это об уничтожении очень плохой Бруджа, что убила их предводителя. Сам Альфонций, продолжая существование в своем потомке, подготовил бы себе новое тело из крови Теорона и был бы готов к перерождению. Маг ждал, когда тело его племянника превратится в слугу вампира и его подконтрольную куклу, что снабжала бы Альфонция и группу его соглядатаев волшебным вите столетиями! Теперь я забрал себе душу волшебника и его магию, я избавил вас от колдуна, что мог бы убить вас. А так же избавлю и от всех его приспешников, что охотятся за тобой, Тори. Разве ты не хочешь спать спокойно?
Тори отчаянно замотала головой.
— Любые воспоминания важны! И я сделала много для уничтожения Альфонция. Это я убила его, и ты не заставишь меня забыть!
Тремер сделал к ней шаг, и Бруджа схватилась за ручки двери, пытаясь выбраться из комнаты. Двери не поддавалась, словно их держала неведомая сила.
— Не будь дурой! Я сильнее тебя в сотни раз, Тори. Не упрямься, и уже через пару минут ты проснешься, забыв о горестях.
— Нет!
Виктория повернулась к нему, стараясь не смотреть в глаза. Сжав кулаки, она усилила себя, чувствуя, как волшебная кровь приливает к ногам и рукам, делая их сильнее и крепче. Еще мгновение, и она будет готова. Петр стоял неподвижно, наблюдая ее сопротивление.
Тори подняла голову и зарычала, выплескивая все свое негодование, она пыталась запугать Тремера. Тот сделал небольшой шаг назад, но быстро совладал с собой, но Тори уже прыгнула на него, рассчитывая сбить с ног. Мужчина взмахнул рукой, и ее тело поднялось и замерло в воздухе. Тори снова зарычала, с криком дергаясь и извиваясь.
— Мне всегда импонировали Бруджа. Их ярость напоминала мне живых и силу толпы. Но вы никогда не были достаточно организованными, чтобы добиться чего-то стоящего.
Тело девушки вытянулось в струну, и Тори заскулила, сжатая в невидимых тисках.
— Я бы с радостью поглотил твою душу и забрал твою силу и силу твоего сердца. Запах твоей одурманивающей крови лишает меня чувств. Назови хоть одну причину, почему мне не стоит тебя убивать?
Он не дал ей возможности отвечать. Ее скулы сдавило спазмами, и она не могла открыть рта. Тихо подвывая, Тори выгнулась, замирая перед его лицом. Вампирша попыталась сжать веки, но Тремер заставил ее смотреть себе в глаза, полностью управляя ее телом.
— Ты еще скажешь мне спасибо...
Тори пришла в себя в верхнем кабинете Тремера. Рядом с ней сидел Тео и в полудреме клевал носом. Женщина вскочила на ноги, чувствуя беспокойство и тревогу. Ее тело было напряжено, подготовлено к бою, но она не помнила, против чего должна бороться.
— Подымайся! — толкнула она Тео, — нам пора домой!
Тореадор удивленно взглянул на нее и, что-то говоря себе под нос, поднялся. Он суетливо стал ощупывать себя, словно проверяя, ничего ли не забыл. Виктория пулей выскочила из кабинета, поднялась в общий зал трактира и, стараясь успокоиться, огляделась. Увидев Анжело, она, грозно сжав кулаки, направилась к нему. Негодяй забрал себе все лавры за убийство маньяка Альфонция и его подручного. И пусть гуль Сенешаля мнит себя главным в городе, Тори не собиралась позволять с собой так обращаться.
— Я слушаю? — сказал мужчина с усмешкой, когда она приблизилась.
— Пойдем, Тори, — стал дергать ее за рукава Тео.
— Нет! Я скажу! — она набрала побольше воздуха в легкие, чтобы выплеснуть ему все в лицо.
— Бруджа не понравилась милость Густава, и она хочет отказаться от своих привилегий? — с усмешкой спросил сидящий рядом с Анжело Эдвард.
Тори бросила на него гневный взгляд. Опустив голову, она глотала свою обиду и проклинала всех гулей и старшие кланы. Эдвард кольнул в больную мозоль: лишиться разрешения дневать в Берлине Тори не хотела.
— Я хотела сказать, — выдавила она, душа свою гордость, — что мне тоже нужен слуга.
— Хочешь завести гуля? — вальяжно спросил Анжело.
— Да, завести. Хочу купить у тебя кого-нибудь. Я знаю, ты торгуешь и неумелыми рабами.
— Зачем тебе неумелый? — удивился мужчина.
— Чтобы наказывать!
***
(Берлин. 6 октября 1808 год. День). Четверг. (Бэн)
Бэн сидел, прислонившись спиной к высохшей березке и стругал деревянные колья. Эти штуки всегда имели свойства кончаться в самый неподходящий момент, и его запасы почти подходили к концу. Рядом гоняла по полю опадающие листья девчонка в белоснежном платье, легкой курточке и красивых сапожках, что он только что для нее сделал. Делать что-то для Диты было приятно, потому что она радовалась, благодарила, так непосредственно, открыто. Ее эмоции воодушевляли и успокаивали, волей-неволей выдавливали улыбку, и от этого хотелось девушку обнять. Обнять и позаботиться. Бэну очень нравилось о ней заботиться.
Временами она пропадала за деревьями, и юноша насторожено поднимал голову, как пес, охраняющий своих овец. Его овечка не должна потеряться или быть утащенной дикими зверьми. Его овечка должна принадлежать лишь ему.
Когда с кольями было покончено, Бэн принялся мастерить обувь для сестрицы и себя. Дита подобралась поближе и, прислонившись к нему спиной, стала тереться, елозить, мешать работать.
— Ты мне мешаешь! — прикрикнул он на девчонку, толкая ее локтем.
Дита отскочила и стала хихикать. Бэн усмехнулся, но, мотнув головой, снова вернулся к своему делу. Девушка прилегла на траву чуть в стороне и, нарвав травинок и набрав разноцветных листьев, во что-то играла сама с собой, тихо болтая и посмеиваясь.
— Если дашь мне монетку, сбегаю в город и куплю нам бутербродов! — предложила она, наигравшись.
Бэн приподнял голову, медленно просчитывая, сколько займет время до города и какой путь придется ей проделать. Девушка пропала бы более чем на час, а он не хотел, чтобы она пропадала.
— Нет! — сказал он, вновь возвращаясь к обуви.
Дита, вздохнув, поднялась и снова стала плутать между деревьями, исчезая и появляясь. Бэн вслушивался в ее песенки, радуясь ее присутствию. Через полчаса она снова села рядом. Обувь для Ангелины была почти закончена. Благодаря огромной силе гуля, он легко работал с кожей, ему даже не требовалось особых инструментов, чтобы пришить подошву и натянуть на вырезанную форму основу. Девушка села прямо перед ним и протянула полные ладошки малины.
— Здорово, — сказал юноша и потянулся к ягодам, но Дита отскочила и, заливаясь смехом, засыпала себе обе горсти в рот.
— Ах ты, жадина! — Бэн бросил работу, и, легко добравшись до девчонки, поднял ее на вытянутых руках над головой.
— Сейчас закину на дерево, будешь знать! — он легко ее несколько раз подбросил.
— Нет, нет, не надо, я соберу тебе еще, — испугано заговорила принцесса, хватаясь за его рубашку.
— Я шучу, — Бэн опустил ее. Дита была очень напугана и побледнела. — Чего испугалась, я просто пошутил.
— Ты в следующий раз предупреждай, — натянуто улыбнувшись, сказала она.
— Расслабляюсь с тобой, забываю, что ты хрупкая и беспомощная, — Бэн снова сел и принялся за ботинки.
— Потому что ты относишься ко мне как к подруге. Друзья доверяют друг другу и становятся более открытыми и естественными, — она села совсем рядом и положила ему ладошки на плечо, — ты для меня тоже очень, очень хороший друг!
— Да, да, — Бэн повертел в руках готовую работу.
Девушка продолжала играть в друзей, и, хотя Бэну нравились ее слова, он не понимал этих чувств.
Достав из-за пазухи небольшую записную книжку, он стал записывать свои отношения к девчонке. Она продолжала твердить о дружбе, даже спустя полгода. И гуль чувствовал, что сам относится к ней все добрее и доверительнее. И, хотя Бэн считал, что влечение к девчонке было основано на страсти к ее телу, с каждым днем он привязывался к девушке все сильнее, и просто проводить с ней время ему было не менее приятным, чем спать с ней.
Бэн убрал свою книжку и повернулся к девушке, которая, уложив голову к нему на колени, молчала, позволяя ему писать. Поймав его взгляд, она сразу заулыбалась и стала развязывать ему штаны.
— Не сейчас, я не закончил еще одну пару обуви, — сказал юноша, но руки ее убирать не стал.
— Ты можешь работать, а я просто тебя поглажу, — игриво продолжила она.
Бэн вздрогнул, почувствовав ее горячие руки на своей коже. Резко отодвинув ее, он глубоко вздохнул, пытаясь отогнать желание.
— Хочешь, чтобы я себе руку шилом проткнул? — сердито сказал он ей.
