сообщить о нарушении
Текущая страница: 164 (всего у книги 197 страниц)
(Берлин, Prenzlauer Tor, военные казармы. 28 октября 1812 год. Ночь) Вторник. (Катерина)
Катерина явилась в казарму после пяти. Бэн и Ангелина, которая тоже беспокоилась за хозяйку, сидели все это время как на иголках. Когда вампирша появилась на пороге, гули вскочили и, склонив головы стали перед Катериной на колени.
— Я же просила, не преклонятся передо мной, — устало проговорила она, присаживаясь на чистую постель смертных. Вампирша выглядела подавленной, усталой, огорченной. Осмотревшись, она заметила, что с нее кусками отваливается земля и кровь и быстро поднялась, печально смотря на свой грязный отпечаток.
— Простите, — подавлено проговорила она смертным.
— Что вы госпожа, садитесь, мы все равно собирались сегодня менять белье, — быстро проговорила Ангелина.
— Мне надо... почистится, — сказала Палач, осматривая себя.
— Я позабочусь о вас, — Бэн подал ей руку и усадил на одинокий стул в их коморке. — Быстро, горячей воды, и чистую одежду, — приказал он сестре.
Катерина послушно села на предложенный стул. Бэн встал позади нее и, достав гребень, провел по волосам. Голова Палача расческе не поддалась, и гуль достал ножницы, стал аккуратно срезать растрепанные и свалявшиеся локоны. Когда Ангелина вернулась, Катерина уже была обстрижена, и Бэн бережно проводил гребешком по ее коротким волосам, укладывая их в пучок.
Ангелина поставила ноги госпожи в таз и налила теплой воды, присела перед ней, растирая и омывая ее ступни. Бэн же мягкой губкой стал мыть ее плечи и руки. Снял с нее остатки одежды и с трепетом и нежностью омыл ее грудь и живот. Катерина сидела неподвижно, печально смотря в пустоту, позволяя смертным заботиться о себе. Когда тело вампирши было вымыто, волосы почищены, Бэн надел на нее свежую рубашку и штаны. Ножом укоротил одежду ей под размер, начистил ее обувь и одел без портянок, так как она и носила.
Катерина осмотрела себя, словно впервые видела.
— С тех пор как я стала Палачом, у меня не было ни одного платья, — произнесла она.
— Вы хотите платье? — Удивлено спросил Бэн.
— Белое, с тонким шерстяным кружевом, и бисером на тугом корсете, чтобы складывалось в буквы КК, и чтобы подол был прошит серебряной ниткой и...
Катерина всхлипнула, и гули снова упали перед ней на колени.
— Я куплю вам платье, какое пожелаете! — Быстро сказал Бэн.
Катерина его не слушала, закрыв лицо руками, она плакала. Гули продолжали сидеть перед ней на полу, не зная, чем обидели госпожу. Не смея ее ни о чем спросить, и чувствуя, как их связанное Узами сердце разрывается от горя, когда их любимая вампирша плачет. Никто не знал, что в таком платье Катерина выходила замуж за Вильгельма.
Палач вскоре успокоилась и, растерев кровавые слезы по лицу села на постель слуг.
— Можно, я посплю сегодня тут? — Спросила она, не обращая внимания на смертных.
— Конечно госпожа... но ставни закрываются не достаточно плотно, — смущено сказал Бэн.
— Позаботься об этом, — Катерина не говоря более не слова, забралась под одеяло на кровати своих слуг и закрыв глаза тяжело вздохнула, — спокойного дня, — тихо добавила она и уснула.
========== Глава 9. Раздробленная пара. Часть 03. Новое платье ==========
(Берлин, Prenzlauer Tor, военные казармы. 29 октября 1812 год. Ночь) Среда. (Катерина)
Катерина проснулась не под землей. Было очень темно и, заставив свои глаза видеть в полной темноте, она поняла, что находится в гробу. Резко дернувшись, вампирша ударила по крышке и та мгновенно отлетела, открывая крохотную коморку гулей. Гробом оказался небольшой кожух, который Бэн быстро соорудил для защиты от солнца и сломанные деревяшки теперь были раскиданы по всей комнате. Катерина тяжело вздохнула и уставилась на перепуганную Ангелину, которая решила, что хозяйка проснулась под контролем Зверя.
— Где Бэн? — Спросила Катерина, скидывая щепки с постели и убирая с лица, отросшие за день волосы.
— Он пошел за платьем, госпожа, вы проснулись раньше... чем мы ожидали, — опустив голову, оправдывалась Ангелина.
— За платьем? — Удивилась Палач, и рассеяно посмотрела на дверь. Ее улучшенный слух заметил приближение знакомых шагов. Катерина почувствовала приближение Бэна, и уже через минуту слуга вошел в комнату с большой коробкой и несколькими свертками.
— Катерина! — Поприветствовал он госпожу, опуская голову перед ней.
— Показывай! — Приказала женщина, улыбнувшись, и Бэн сразу раскрыл перед ней свои покупки.
Вампирша с восторгом пощупала дорогую ткань и уставилась на вышивку бисером.
— Спасибо, так красиво! — Произнесла она, с восторгом прикладывая к себе одежду.
— Я помогу вам, — Бэн стал распускать шнурки на корсете, чтобы его госпожа могла одеться.
— Надеялась, ты разбудишь меня, когда Дита придет. Очень хотелось ее крови, — Катерина стояла неподвижно, позволяя гулю одевать себя.
— Дита не приходит сюда более, — смущено ответил Бэн.
— Почему? — Голос у женщины был возмущенный, — Джетт ей запрещает? — Она говорила строго.
— Не в этом дело, — Бэн не хотел об этом говорить. — Мы более не встречаемся.
— Но... — Катерина рассеяно взглянула на слугу, — я была уверена...
Бэн покорно опустил голову. Чувствуя свою вину в переживаниях госпожи. После возращения девушки Катерина ничего не говорила про необходимость поддерживать старый контакт, и Бэн забыл о ее давнем приказе. Но теперь он понял, что Катерин этот приказ и не отменяла.
— Бэн просто не хочет возиться с ней, — объяснила Ангелина, видя замешку напарника, — Дита не устраивает его в теперешнем состоянии!
— Не говори за меня, — Бэн был расстроен, и говорить с Катериной о Дите он не хотел. Девушка вернулась серой сморщенной мышкой. Но даже после того как ее тело восстановилось, ее душа не вернулась. Дита стала мертвой оболочкой бывшей себя. Бэн, четыре года любивший и воспевавший ее образ не смог перебороть себя и сблизиться со столь дорогим для него человеком. Потому что в ней не осталось того самого человека.
— А как еще объяснить то, что ты ее бросил в таком положении? — Ангелина явно нашла повод высказать, все что накипело.
— С чего ты взяла, что я ее бросил! — Бэн рассеяно бегал глазами по полу, — она придет в себя, и все вернется, — Бэн вдруг понял, что ему уже давно не терпится, чтобы Дита пришла в себя. Но вместо того чтобы сделать для этого что-то самому он ждал, когда девушка справится со своими проблемами самостоятельно.
— Да нужен ты ей будешь, после того как она столько натерпелась, а ты ее игнорировал, пока нужна была твоя помощь! — Ангелина почти крикнула это.
— Я не игнорировал ее, откуда я знаю, как ей помочь? Ты сама видела, что она ни на что не реагирует...
— Я была уверена... — повторила Катерина и снова всхлипнула, прерывая перебранку гулей.
Бэн с отчаяньем обнял Катерину, желая ей помочь, но Палач продолжала плакать, как ребенок, забыв о прожитых столетиях. Если бы Катерина приказала, он бы бросился в капеллу и притащил сюда «бездонный сосуд» даже, несмотря на возможность быть наказанным Петром. Бэн бы вернул девушку и сделал все, чтобы Дита обрела самосознание. Он бы… Бэн вздрогнул, заметив, что Катерина обнимает его в ответ.
Знаком Бэн попросил выйти сестру, и осторожно заглядывая в глаза Катерине, спросил:
— Если вы прикажете, я снова буду с ней встречаться.
— Значит, ты делал это лишь по моему приказу? — С отчаяньем воскликнула она.
— Я... — Бэн замялся, не зная, что ответить, — нет, она привлекала меня. Но все изменилось.
Палач, тяжело вздохнув, погладила его по щеке.
— Тогда мы все так и останемся обделенные любовью.
— Нет! — Резко воскликнул юноша, но тут же закусил губу, помня, что обещал никогда не тревожить госпожу своими чувствами.
Катерина не сказала более ни слова, и Бэн снова усадил ее на стул. Она беззвучно плакала, а Бэн сжимал ее руку, заглядывая в глаза. Ангелина вернулась и, не зная, как помочь госпоже стояла в уголке, заламывая себе руки. Потихоньку вампирша успокоилась, и словно забыв обо всем, о чем они говорили мгновение назад, с любопытством посматривала на другие коробки принесенные гулем.
Поняв ее намек, гуль достал для госпожи чулки и туфельки. Катерина, покрутив их в руках, протянула слуге. Тот покорно кивнул и помог ей одеться. После уложил ей волосы и пристроил украшения в прическу. Ангелина вытерла ее лицо от кровавых слез и принесла зеркальце, чтобы Катерина могла на себя взглянуть.
Палач расхаживала по комнате, рассматривая себя, то с одной, то с другой стороны. В платье она выглядела женственно, прекрасно, утонченно. В вампирше не чувствовалась ни давящая аура диаболиста, ни сила Палача, ни безумия столетий. Катерина была похожа на милую девушку лет двадцати, невысокая, красивые черты лица, узкие сухие кисти и длинная шея. Палач была красивой, и женская одежда подчеркивала эту красоту.
— Сходи со мной на свидание! — Заглядывая в глаза слуге, произнесла она с заискивающей улыбкой.
Бэн с трудом сглотнул, с обожанием любуясь ею и ее васильковыми глазами, он быстро кивнул.
— Только тебе тоже надо приодеться! — Заметила женщина, меря взглядом его солдатский наряд. — И побриться.
— Да, госпожа, через полчаса я буду готов. Дайте мне немного времени! — Путаясь в словах, проговорил он, не отрывая от нее взгляда.
— Поспеши, а пока Ангелина походит со мной по улице. Может, найдем, что перекусить, — Катерина подмигнула своей второй слуге и та быстро закивала. — Жаль, у тебя тоже нет платья. Бэн так не внимателен к своим женщинам, — добавила Палач задумчиво.
Бэн справился менее чем за полчаса. Раздобыв дорогой костюм и побрившись, он все равно не выглядел как достойный джентльмен. Бэн был коренаст и широкоплеч, и хотя он был выше среднего роста, рядом с современными щеголями стремящихся к небу, как молодые колосья, он казался низкорослым бульдогом. За последние столетия средний рост мужчин увеличился почти на пятнадцать сантиметров. И если в шестнадцатом веке, Бэн был намного выше своих соплеменников, но в девятнадцатом он оказался середнячком.
Катерина с Ангелиной поджидали его перед казармой, они болтали с каким-то солдатиком, посмеиваясь совсем как обычные люди, и Бэн остановился чуть в стороне, зачаровано наблюдая за своей госпожой. Через какое-то время вампирша его заметила, и, оставив собеседника, подошла, улыбаясь и стреляя глазками.
— Выглядишь очень привлекательно, — сказала она и рассмеялась. Бэн покраснел и наклонился перед ней, целуя женщине руку. — Куда меня поведешь?
Юноша замялся, не слишком знакомый со светской жизнью он мало куда ходил.
— Я знаю у графа Мертольфа сегодня званый вечер. Ужин при свечах, игорный стол и легкая музыка.
— Подойдет. — Катерина взяла гуля под руку, — веди.
— Я поймаю нам экипаж.
— Нет, хочу пройти по улице... надо ж ловить выродков Мары, — злобно усмехнулась Палач.
До виллы графа они добирались почти час, Катерина вела себя как настоящая дама, улыбаясь и задавая редкие вопросы о погоде, архитектуре города и чистоте улиц. Бэн отвечал невпопад, стесняясь и смущаясь. Добравшись до дома Мертольфа, подол Катерины порядочно испачкался и Бэн присел перед ней, отчищая ткань платком. Катерина, молча, дожидалась, когда он закончит, а потом, позволяя ему вести, поднялась с ним в гостиный зал, где граф принимал гостей. Ужин стоил пятьдесят талеров и Бэн не позволяя госпоже беспокоится о затратах расплатился за двоих. Катерина понятия не имела, как зарабатывает ее слуга, но и цены деньгам не знала. Им предоставили столик на двоих и подали меню. Вампирша крутила головой, рассматривая помещение, кивая и улыбаясь людишкам, принюхивалась к цветам и вообще, вела себя как обычная сметная. Бэн не мог нарадоваться добродушному настою хозяйки, Катерина иногда впадала в подобное расположение духа, но счастливые моменты с человечной Катериной обычно доставались Вильгельму. Теперь же соперник сгинул с горизонта.
Юноша заказал им вина, и быстро опустошив один из бокалов, незаметно наполнил его своей кровью. Катерина хитро улыбалась и попивала тягучую красную жидкость. Она предложила несколько тостов, за хороший вечер и приятную компанию, продолжала улыбаться и когда заиграла музыка, попросилась танцевать.
Но только они поднялись, Катерина стала топтаться на одном месте, словно прячась за широким плечом слуги.
— Тут Каспар, — сказала она шепотом, — он не должен меня видеть такой. Пошли скорее отсюда.
Бэн послушно кивнул и, прикрыв хозяйку, быстро вывел ее из зала. Спустившись по лестнице, Катерина надув губы смотрела на оставленную комнату, пока Бэн забирал из гардероба их верхнюю одежду. Одев женщине тальму, он открыл перед ней дверь и вздрогнул, встретившись взглядом с Вильгельмом. Сенешаль, увидев парочку, улыбнулся до ушей и, протянув руку, схватил Катерину за кисть.
— Какая встреча, — произнес Сенешаль, целуя женщине запястье довольно брезгливо держа ее двумя пальцами, подчеркивая, что она без перчаток и это не прилично.
Катерина стояла неподвижно, во все глаза, смотря на бывшего любовника. Вильгельм стер улыбку с лица и отстранив Палача, прошел в коридор.
— Вильгельм, — шепнула Катерина, подаваясь за ним. Но Сенешаль даже не обернулся.
— К вам обращаются! — Сердито окликнул вампира Бэн, собравшись применить силу, если он продолжит игнорировать Катерину.
— Ну что еще? — Вильгельм обернулся и, закатив глаза, встал напротив парочки. — Неужели не ясно, меня она более не интересует! Я избавился от Уз, и сделай одолжение, избавь меня от себя!
Снова отвернувшись, всем видом показывая пренебрежение, Сенешаль отдал гардеробщику свое пальто и быстро поднялся в залу.
Катерина стояла неподвижно смотря вампиру в след, потом медленно вынула цветок из прически и, смяв бросила ее на пол. Ее плечи опустились, и она словно стала ниже ростом и уже.
— Не ходи за мной, — бросила она гулю и быстро вышла из здания.
***
(Берлин, Prenzlauer Tor, военные казармы. 30 октября 1812 год. День). Четверг. (Бэн)
Бэн с Ангелиной дожидались Катерины в своей каморке до утра, переживая и злясь на Вильгельма. Перед рассветом Катерина связалась с Бэном и сообщила, что двое детей Мары мертвы и она в порядке. Это особого облегчения не принесло, но все же после рассвета гули вернулись к своим делам. Бэну следовало заехать в тремерскую капеллу и забрать свою лошадь, он надеялся, что животное уже поправилось, кроме того он хотел перекусить.
А еще он хотел увидеться с Дитой. В чем таком была уверена Катерина, он пока не понял. Но он скучал по бывшей подружке. И тоска становилась сильнее, чем его чувство вины, чем намеренье избавиться от опасной связи, и чем его сила воли, что удерживало его от близости с ней.
По четвергам Дита обслуживала столы и, спросив у одной из девушек из стада Петра сегодняшнее распределение столов, Бэн выбрал столик принцессы.
— Что будете заказывать? — Почти сразу подошла к нему Дита. Других посетителей еще не было, и Бэн радовался, что может поговорить с ней без лишних глаз.
— Присядь со мной, — мягко предложил он, приветливо улыбаясь.
— Меня ждет работа, — холодно ответила девушка, смотря сквозь него.
— На пару минут. Мы просто поговорим, — умоляюще повторил Бэн.
— Что будете заказывать? — Без эмоций повторила она.
— Прекрати, Дита, — юноша поднялся и обнял ее, поглаживая по темным кудрявым волосам. — Я скучаю по тебе, я хочу все вернуть. И тебя! Вернись ко мне, — шептал он ей, надеясь хоть на какую-то реакцию.
— Я... я... — Дита вздрогнула, словно утопая в своих словах, словно пытаясь отыскать, что нужно сказать, продираясь через свою пустоту и отрешенность, Дита пыталась вырваться наружу. — Я должна принять ваш заказ. — Но не могла.
Бэн посмотрел ей в глаза. Все такие же ярко-голубые, бесконечно глубокого синего неба, глаза которые всегда улыбались для него. Они смотрели в пустоту, не замечая ничего, не замечая его и его попытки помочь.
— Не отталкивай меня, ты сама предложила спать со мной. Я теперь не возражаю! — Сейчас Бэн не мог понять, что именно рассердило его в той просьбе. Он был обеспокоен отсутствием госпожи, и ему показалось, что Дита предлагала платить ей за коитус. Сейчас он был готов заплатить сколько угодно, лишь бы Дита позволила просто быть рядом с ней.
Дита не ответила. Юноша отпустил ее, все еще пытаясь уловить ее взгляд, ему было больно и равнодушие бывшей подруги расстраивало лишь сильнее. Девушка медленно перевела взгляд на стол, и словно специально стараясь не смотреть на него, потянулась к Бэну дрожащей рукой. Юноша, вздрогнув, схватил ее тянущуюся за помощью кисть, но стоило ему коснуться ее, как Дита резко отстранилась и мертвым голосом вновь повторила:
— Что будете заказывать?
Она искала помощи. Пыталась бороться. Но ей не хватало сил. И Бэн не знал, как ей помочь, юноша вздохнул и сел на место.
— Яичницу с беконом, пару бутербродов и яблочный пирог. — Печально улыбнувшись ей, он добавил, — если сядешь со мной, я угощу тебя.
