сообщить о нарушении
Текущая страница: 169 (всего у книги 197 страниц)
Дита крикнула «Нет» и бросилась на Анжело. Я попытался остановить ее, но она как крыса проскочила между моих рук и кинулась на гуля Сенешаля с кулаками. Он схватил ее руку и стал сильно сжимать, заставляя упасть девушку перед ним на колени. Принцесса зашипела, но когда Анжело, неспособный контролировать свои сверх способности сломал ей кость она стала кричать. Громко и непрерывно. Он сразу откинул ее от себя, но крики это не остановило. Я попытался успокоить ее, заглянул ей в глаза, но там была сплошная чернота. Боль вернула воспоминания, от которых мне не удалось избавиться, и они поглотили ее разум.
Мы тогда не знали, на что была способна эта сумасшедшая магичка, как пояснил позже Петр, она ломала реальность, своими неконтролируемыми эмоциями и выплеском чувств. Тогда, на фоне ее криков, я не услышал других звуков. Но спустя три дня, казарма рухнула, забрав жизни четырех человек. Ее деревянные основы превратились в щепки.
Я попытался провести Диту в чувства оплеухами, но это, как и в прошлый раз не помогло. Тогда я заглянул в ее сознания, пытаясь стереть то, что не смог в прошлый раз. Множество картинок, черных, кровавых нахлынуло на меня, я с трудом отбивался от них, пытаясь отыскать Ее. Дита прекратила кричать, когда я закрыл от нее ужасы ее прошлого.
Анжело с удивлением смотрел на меня, он не знал, как далеко я зашел в своем изучении гипноза, я поднялся и подошел к нему. Смотря ему в глаза, я быстро и четко произнес:
— Она тебе не нужна, — он моргнул и кивком дал понять, что понял. — Цирк окончен, — крикнул я остальным. Выдохнув пару раз я снова обратился к Анжело, тихо, но не достаточно, чтобы другие услышали, — как я уже сказал, заботиться о ней меня назначил Петр, и Катерина подтвердила его указ, если тебе что-то не нравиться, обращайся к моей госпоже, я не претендую на твой статус и не собираюсь с тобой ссориться, но и ты … знай свое место!
Мы вышли из зала в полной тишине, я все думал, как быстро я пожалею, что стал ссориться с Анжело из-за девчонки. Но даже, несмотря на козни, что мог подстроить мне раб Вильгельма, я был счастлив, получить в награду принцессу.
— Спасибо Бэн, и извини меня. Ты прав, мне нужно лучше держать себя в руках, я буду стараться не доставлять тебе неприятности.
Я вздохнул. В глубине души я сильно сомневался.
========== Глава 9. Раздробленная пара. Часть 06. Einmanadr «одинокий месяц» ==========
(Берлин, Heilig-Geist-Viertel. 20 ноября 1812 год. День.). Четверг (Ларс)
Как только Бэн и девчонка покинули здание, Анжело обвел взглядом оставшихся и кивнул своим товарищам. Подобрав о чем-то опять задумавшегося Ларса, гуль Сенешаля удалился в отдельный кабинет. Через десять минут в нем собрались его ближайшие сторонники, гули Вентру и Ларс. Кристьян Софистон – секретарь принца и очень успешный, продержался на этом месте пять лет, чего никому прежде не удавалось. Ромео Гроссен – правая рука Анжело, Андреас Бривенхольф – забавный парнишка, выступал на арене для развлечения Вильгельма, Маркус Стефанов – финансист, умный малый, но только в том, что касалось финансов. В остальных вещах Маркус был слишком наивен. Глен и Глеб Авиксон – два деревенских простака, на побегушках у Шерифа, но они легко шли на поводу у Анжело. И Ларс Альвар – гуль Дмитрия, Анжело называл его своим другом, но Дмитрий приставил своего старого гуля к гулю Вильгельму за услугу. Ларс знал много, даже слишком, был жесток, силен и его забавлял Анжело. Ларс ему подыгрывал, но при этом не забывал вести линию господина.
— Присаживайтесь, господа, — сказал Анжело, когда все собрались.
Гули расселись, в этом кабинете, они хоть и продолжали подчиняться Анжело, вели себя более сплоченно, дружественно.
— Новая проблема. Или вернувшаяся. В любом случае мы должны разобраться со шлюхой Бэна. — Анжело не поднимал головы и говорил это тихо, с ненавистью, — забудьте о том, что он обещал ей защиту, вытрясите из девчонки душу. Пусть Бэн кричит и кулаками машет. Сделать он ничего не может! А Дита должна ползать на коленях и целовать мне руки!
— Последние полгода она как-то особо головы то и не поднимала, — задумчиво произнес Глен.
— Если ты не заметил, все вернулось на круги своя. Бэн стер ей память о Саббатниках и она снова нагло себя ведет! — Прикрикнул на него Ромео.
— Бэн так хорошо изучил возможности гипноза? — Удивленно воскликнул Глеб.
— Да... — Анжело снова злился.
Бэн учился у Вильгельма, его хозяин обучал мальчишку, в то время как умения Анжело остановились на примитивной односложной команде. И использовать ее Анжело не рисковал, слишком часто не срабатывало. А Бэн освоил гипноз и теперь мог стирать память и вкладывать воспоминания. Огромная сила для простого гуля.
— И что Дита о Саббате не помнит и потому ведет себя как раньше? — Продолжал расспрашивать Глен, то ли строя дурочка, то ли пытаясь разозлить Анжело сильней.
— Да! Чем ты занимался на собрании? Она пыталась меня ударить, маленькая дрянь! — Анжело поднялся и прокричал это на глупого слугу шерифа.
— Простите, — Глен опустил голову, но переглянувшись с братом, пожал плечами, словно подавая ему какой-то знак.
— Извини Анжело, но мы против Бэна не пойдем, немного опасно, — Глеб поднялся, а за ним и брат.
— Тогда пошли отсюда, оба! И чтобы больше тут не видел! — Крикнул Анжело.
— Но... но... — гули стали переглядываться, поняв, что их выбрасывают из элитной компании. Но Бэн выглядел для них более серьезным противником, чем Анжело и они ушли.
— Придурки! — Плюнул им в след старший гуль и обвел взглядом других.
Маркус скромно опустил взгляд. Ему смелости не хватало, чтобы спорить с Анжело, но и Бэна он боялся как огня. Андреас сдержанно кивнул. Он был молод и не слишком понимал, в чем смысл всех этих пертурбаций, но в старшем гуле видел героя и был готов следовать за ним.
Кристьян же усмехнулся и подмигнул Ромео.
— Без проблем, мы с Ромео часто к ней наведывались, — сказал гуль Густава со зверской усмешкой. — А Бэна бояться не стоит, я знаю, что Катерина ему запретила с другими слугами ссориться и конфликты устраивать. Так что можешь на меня рассчитывать.
— Да, мы ее многому научим, — поддержал его Ромео, хотя в душе он надеялся, что Кристьян на разборки с магичкой его более не позовет.
Убедившись, что его верные псы работают, как и ожидалось, Анжело выставил всех за дверь. В комнате остался лишь Ларс, который со странным упреком смотрел на товарища.
— Ну, что еще! — Разозлился на него Анжело, не дождавшись, что Ларс начнет говорить.
— Ты сам установил правила «покровителя». И сам же его нарушаешь! Бэн вовсеуслышанье сказал, что он ее защищает. Значит, Дита неприкосновенна, ты сам придумал это. — Размеренно и задумчиво произнес слуга Носферату.
— Я придумал эти правила про «покровителя», потому что не хотел, чтобы кто-то трогал моих шлюх. А на Бэна мне плевать. Я – закон. Сегодня один, завтра другой. И сегодня я говорю, что больше нет никаких прав у смертных из тремерского притона. Они все просто грязь и место им в помойной яме! — Анжело был на взводе и спокойствие Ларса его только сильнее злило.
— Не боишься, что твои головорезы ее прикончат? Теперь, когда девчонка будет сопротивляться, пытать ее будет особое удовольствие. Вряд ли что-то их остановит. — Ларс говорил все так же развязно, но теперь с каким-то нездоровым удовольствием, от чего Анжело передернуло.
— Думаю, мозгов хватит силушку сдержать. — Он отвернулся от товарища, не желая смотреть в его сумасшедшие глаза.
— Сдержать? Сам знаешь, как это бывает, — Ларс мечтательно улыбнулся, — всю ночь к тебе относятся как к дерьму, чувствуешь себя ничтожеством, пустым местом, а когда наступает день – теперь уже ты хозяин своей жизни. И стоит только дать волю своим эмоциям, стоит лишь немного приоткрыть эту завесу…
— Не неси чушь!
— … существо, на котором срываешь злость, перестает быть человеком, тебе просто хочется бить и бить, и твоя сила, власть, она вдохновляет, захватывает. И ничего уже не остановит. Один удар, и девушка перед тобой превращается в кусок мяса, не достойный не жалости ни сочувствия. И бить можно, покуда не сдохнет. И после тоже можно бить. Насиловать. Ломать. Раздавить. Пока не превратиться в прах...
— Заткнись! Псих! — Анжело испугали его слова. Именно так он и чувствовал себя со смертными. И именно так ему и хотелось поступить с Бэном, с Дитой, со всеми, кто не подчиняется.
Двое мужчин молча уставились друг на друга. Анжело сдался, тяжело вздохнув.
— Ладно, напомню всем, что убивать ее нельзя. И чтоб не калечили особенно сильно. Я вообще не понимаю, тебе-то в чем забота?
— Мне-то? — Ларс усмехнулся, — я говорил тебе, что хозяину не нравятся следы на ее теле. Следы, что оставляли побои. Пусть магичка лечиться, пусть она выживает, но ее тело – еда, и для твоего господина тоже.
— Я это учту. — Анжело с неохотой согласился.
— И ты же знаешь, Дмитрий питается с «бездонного сосуда»? — Ларс встал ближе и все так же загадочно улыбался.
— Да, и что?
— Дмитрий кусает ее, своими ядовитыми зубами. Его укус не может пережить смертный. А она пережила, и терпит. Думаю, быть едой моего господина уже достаточное наказание.
— Да мне плевать, кто и как ее ест!
— Мне не плевать! — Зарычал на него гуль Носферату. — Мой хозяин считает ее удобной едой. Питается только с нее. Если она умрет...
Ларс вдруг стал невероятно серьезен, и, подойдя вплотную к слуге Сенешаля, склонился над ним, смотря ему в глаза.
— …если она умрет, Дмитрий уничтожит вас всех. Его не остановят ни приказы Вильгельма, ни злость Густава. Вы все сдохнете, встретив смерть от укуса Варана, и Дмитрия поддержит Яснотка, Карл и я сам, указав на каждого пальцем.
Анжело сделал шаг назад.
— Не угрожай мне! — Крикнул он, но в его голосе слышался сильный испуг. Варана боялись многие.
— А с Бэном мы можем расправиться и без Диты. — Быстро перевел разговор в другое русло Ларс. Говорить о девчонке он более не желал, как и слышать о проблемах с ней связанных. Пусть она сквернословит про кого угодно, хоть про Дмитрия. Ларс видел, что без принцессы, Дмитрий не способен более выживать.
— Расправиться? — Анжело заинтересовано остановился, сразу забыв о прежнем диалоге.
— Да, расправиться, уничтожить, убить!
***
Бэн не появился ни в пятницу, ни в субботу. Дита стала переживать, что гули Сенешаля исполнили свои угрозы и убили мальчишку. Но вечером юноша явился целый и здоровый, спешно передал записку, поцеловал и снова исчез. Дита мельком слышала, что у гулей Палача серьезные проблемы с финансами, но в подробности не вдавалась.
В записке Бэн сообщал, что приедет за ней в понедельник в восемь утра.
К Дмитрию девушку повез Ларс. Был мрачнее тучи, с Дитой не говорил и даже не смотрел на нее, чем принцесса была крайне рада.
(Кёпеник, конюшни Eichhorn. 22 ноября 1812 год. Ночь.). Суббота (Дмитрий)
Все было иначе, в ее жестах, словах. Дита словно распустившаяся роза, после долгих морозных ночей поднимала на него ярко синие глаза и в них снова горели огни.
От такого преображения Дмитрий слегка опешил. Она сидела на скамеечке, и Ларс снимал с нее сапоги. Дита смотрела Дмитрию в глаза и слегка улыбалась. Вампиру было не по себе от этого взгляда, но эта улыбка безумно его грела. Словно теплое солнышко, не обжигающие, а лишь освещающая.
Дмитрий подал принцессе руку помогая подняться, и повел на второй этаж. Дита уже очень давно не притрагивалась к нему. Не переступала ту невидимую границу, что была закрыта для всех и каждого. Но не для нее. Дмитрий верил, что волшебная кровь девушки снимает с него проклятье. Он верил, что она единственная, кто не обжигает его своими прикосновениями.
Ему хотелось укусить ее сразу, вцепиться в ее улыбающуюся шейку, сжать ее радующиеся плечи, втянуть эту дарующую счастье кровь. Но он решил не спешить. Находиться голодным в ее обществе было мучительно и сладко. Дразнить себя и быть уверенным, что она никуда не денется и все равно достанется ему.
— У тебя приподнятое настроение. — Заметил вампир, не слушая ее слов, но слушая ее бьющееся сердце.
— Да, немного.
Ее горячая рука обжигала своим теплом, и это было приятно. Дмитрий сжал ее крепче, обхватывая каждый пальчик, прижимая свою ладонь к ней плотней. И он был рад, что девушка заговорила с ним. Дита молчала со своего возращения. Уже полгода прошло и ему хотелось, чтобы она хоть немного замечала его.
Вампир проводил ее в кабинет и сел за стол, привычно погружаясь в чтение. Она впервые за много месяцев принцесса села напротив, и взяв одну из книг, тоже стала читать.
— Я рад, что тебе лучше, — запинаясь, произнес Дмитрий, не поднимая головы от бумаг.
— Спасибо, — Дита оставила книгу и, не отрываясь, смотрела на него, в надежде, что он посмотрит на нее, — спасибо, вам, Дмитрий, что вытащили меня оттуда.
Вампир поднял на нее взгляд и, встретившись с ее светящимися глазами, испугался ее эмоций, ярких и открытых. Он хотел что-то ответить, но слова пропали в поглощающем его смятении.
Варан поднялся и подошел к ней. Дита все так же не отрывала от него взгляда, словно притягивая вампира к себе. Легким движением он заправил непослушную прядку волос ей за ухо и неотрывная рук от ее лица провел по щеке и шее пальцами. Где-то там громко билось ее сердце и ему не терпелось испить из потока, что оно создавало.
Дита поймала его руку и прижала к своему лицу. На мгновение вампиру захотелось отдернуть ее, но Дмитрий сдержался, позволяя ее теплу проникать под его кожу. Вся ее нежность, внимание были непривычны для него. Эмоции тяготили и болезненно отдавали укольчиками в каждой его клеточке, что касалось ее радующегося лица. Но чем крепче она его держала, тем легче ему было переносить эти прикосновения. С трудом набрав воздух в легкие, вампир произнес:
— Пожалуйста.... — Ему не нужна была ее благодарность. Он сделал это лишь для себя. И жалел лишь о том, что девушка не досталась ему одному.
Дита вздрогнула и улыбнулась, а из ее ясных голубых глаз покатились слезы. От ужаса Дмитрий отшатнулся. Ее эмоции оглушали, и слезы стали той последней каплей, что он более не в состоянии был вынести. Принцесса провела ладонью по щеке и, посмотрев на свои влажные ладошки, рассмеялась.
Варан отходил от нее все дальше, пока не уперся в стену и, вжавшись в нее спиной, смотрел, как смертная смеется, продолжая утирать льющиеся слезы. Дмитрий ненавидел эмоции, потому что они пугали его. Но он не был способен без них жить. Этот конфликт внутри него, сводил с ума. И Дмитрий, старый Малкавиан давно был не в ладах со своей бессмертной душой.
Заметив его страх, Дита поднялась и подошла к нему, его взгляд метался, желая скорее сбежать от нее. Она искала жалости? Он презирал это чувство. Обняв его, она прижалась к его груди, он направил взгляд на потолок, чувствуя, как клокочет его зверь.
Нет, не жалость.
— Прости, — проговорила она, прижимаясь еще сильнее, сдавливая, гася свои эмоции. Он не любил их, отвергал, отталкивал. Любые и хорошие и плохие. Но ее слезные железы восстановились, и она никак не ожидала, что он увидит ее слезы. — Не хотела тебя пугать.
Она стояла так с ним еще очень долго. Дмитрий пришел в себя и смог уловить и ее покой. Теперь они просто могли стоять рядом, не тревожа друг друга. Дмитрий обнял ее в ответ и прижался губами к ее шее. «Она не бездушный сосуд, она живой человек. Смирись с ее эмоциями, это неизбежно».
Ее неподвижность и холод на протяжении последних полгода устраивала. Она не тревожила его ничем. Но и расстраивала. Ее страдания выливались сквозь пустоту ее глаз, и хотя она ничего не говорила, и ничем не показывала этого, он чувствовал ее боль. И Дмитрий тосковал по ее голосу, яркой ауре и свету в глазах. Теперь она вернулась, пугающая, оглушающая своими чувствами. Но именно такой она была ему нужна.
— Хочу… крови, — произнес он у ее шеи, обнажая клыки.
— Поможешь снять мне платье? — Попросила она.
Ее скромные, простые наряды напоминали дешевый вариант платья Джульетты. С неглубоким декольте и высокой талией. Но она не носила под ним сорочку и не перевязывала рукава. Чаще всего ее руки, шея и спина были открыты, вызывающе говорил о ее статусе еды для вампиров. Никаких украшений на шее, бантов или перевязей. Если она и повязывала шарф то над локтем, лишь отмечая его присутствие, как у модницы желающей покрасоваться своими нарядами, но не знающей, куда их одеть.
Дмитрий распустил шнурки на груди и ленту, завязанную значительно выше талии и платье легко упало к ее ногам. Идеально белая кожа, тонкая, бархатная. Он с удовольствием гладил ее. Само совершенство. Лишь знак на спине портил все впечатление и расстраивал его, напоминая, что она никогда не станет его собственностью.
Он ждал ее команды, и она, отведя волосы в сторону, прижала его голову к своей шее. Он проткнул ее, и она слегка вздрогнула, вплетая пальцы в его невидимые под маской волосы. Темные, а не седые, как он показывал всем.
Он пил неспешно, научившись наслаждаться и растягивать момент. Сделав несколько глотков, он остановился. Позже он продолжит. А пока она будет рядом и будет дразнить его своим присутствием.
Девушка продолжала прижиматься к нему, дрожа всем телом.
— Больно? — Просил он, сам не зная зачем.
— Нет
