сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 197 страниц)
— Должна же у них быть хоть какая-то власть. Или иллюзия ее, — заметила Алиса, дернув носом, то ли смеясь, то ли с призрением.
— Это было мое предложение, — вставил Лазарио.
— Что на счет моей слуги? — снова передернул Джетт.
Алиса поморщилась, превращая свое высохшее лицо в гнилое яблоко.
— Что ты хочешь в обмен на бездонный сосуд?
— Дита не сосуд! Она моя слуга, — возразил Джетт. — И я приложил немало усилий, чтобы разыграть ее смерть и вывести из Севильи.
— Все расходы будут оплачены сполна, — подхватил Лазарио.
— Ты сказал мне, что Алиса не заберет ее у меня! — Джетт наклонился и зло прошептал это товарищу в ухо.
— Я могу предложить тебе не только денег. У меня есть знания, возможности, влияние. Любые твои примитивные желания могут быть исполнены. Я в хороших отношениях с одним из Доминионов, меня поддерживает Кардинал, большинство Архиепископов Европы должны мне.
— Дита не просто моя слуга. Я же сказал, что привязан к девушке смертными чувствами.
— Глупость! Что это? Не понимаю. Пойдем, я покажу тебе мою сокровищницу, твои взносы в казну Иммортели лишь щепотка по сравнению с моими накоплениями.
— Сначала я хочу увидеть...
Алиса зарычала и Джетт замолк. Успокоившись, вампирша покрутила головой, словно разминая шею.
— Оно уже здесь, — сказала женщина, указывая на дверь. Джетт с нетерпением повернулся.
Девушку пришлось ждать минуты две, все это время пират не отводил взгляда от тяжелой деревянной двери. Наконец она отворилась, первым вошел Мартин, раскрывая створки и придерживая их. За ним вошел Гедоний, его длинные пальцы обвили тонкую шею смертной, клыки торчали, и он ввел Амалию, бросая взгляд то на Алису, то на принцессу.
— Сегодня я смогу ее испробовать? — спросил он с порога у госпожи, нездорово клацая зубами. Пират отвел взгляд от девушки, озлоблено смотря на Лазарио.
— Представляешь, Джетт отказывается ее продавать, — искусственно рассмеялась Епископ.
— Заберем! — рыкнул Гедоний, и Джетт потянулся за своей шпагой. Лазарио положил руку на плечо агрессивного товарища.
— Давайте все обсудим, не стоит ссориться из-за простой смертной, — глава Иммортели попытался встать.
— Она не простая смертная, — гавкнул на него Джетт.
— Она не простая смертная, — вторя ему, сказала Алиса, — чародейка. Она волшебница и управляет свей кровью, даже лучше чем мы. Этот экземпляр мне необходим. Не только для изучения и опытов Вальтера. Я смогу получать со смертной неограниченное количество крови или обменять ее Доминиону на место Кардинала.
— Я не отдам ее! — Джетт все же поднялся и подошел к своей подопечной.
Гедоний продолжал держать принцессу исходя слюной, как эпилептик. Из его рта вываливался длинный нечеловеческий язык, и он рычал, сдавливая и душа смертную своей ручищей.
— Хочу ее съесть, посмотри, какая она красивая. Хочу с ней поиграть... — слышалось сквозь его рыки. — Она еще девственница? Хочу забрать ее невинность, — вампир стал лизать плечи и шею девушки.
— Отпусти ее, кровосос, или я отрублю твой длинный язык! — Джетт вновь схватился за оружие.
— Ты забываешься, пират! Это мой домен и тут все решаю я! — прервала его Епископ. — Если мое Дитя желает, то может отведать смертную. Забирай, — дала она указание.
— НЕТ! — наконец подала голос Амалия, цепляясь за Джетта.
Пират быстро выхватил шпагу, быстрее, чем Алиса успела к нему приблизиться, используя свои дисциплины, быстрее, чем Гедоний смог отойти. Джетт отрубил уродцу руку лишь одним ударом и, подхватив прислужку, бросился к выходу. Мартин вытащил пистолеты и направил на вампиров, прикрывая господина.
— Хватит, — произнесла тихо Алиса. Ее голос сбил с ног Джетта и, упав на колени, он вознес к ней руки. Смертная, потеряв сознание, упала на пол, а Мартин забился в конвульсиях от нечеловеческой боли. Лазарио спрятался под стол и молился древним богам на мертвом языке. Гедоний, попискивая, искал свою руку и также молил о пощаде.
— Не смей мне более перечить или ты умрешь. Твоя смертная переходит в мое распоряжение. Я расплачусь с тобой. Как - решу сама, — Алиса перестала излучать ауру безумия и ужаса, и вампиры, придя в себя, вернулись на прежние места.
— Конечно, — ответил на ее слова Джетт, понимая, что в открытом бою ему не выстоять. — В моих предпочтениях дисциплины и возможности, — он сделал вид, что смирился.
— Мне есть чему тебя обучить. Гедоний может забрать смертную.
— Прошу прощения, — Бруджа выставил перед Малкавианом руку, перехватывая Амалию. — Я привык с нее питаться еженощно. Прошу позволить, пока имею еще такую возможность, провести с ней несколько часов. После она будет в вашем распоряжении, — последнее Джетт сказал с покорной улыбкой Гедонию.
— Позволяю. Через два часа, Дитя, ты получишь свою игрушечку. Хотя через два часа уже рассвет, но знаю, тебе хватит времени, — страшно улыбнулась женщина, и вампир судорожно закивал, приращивая отрубленную руку.
Джетт несколько раз поклонился и, закинув на плечо оба бессознательных тела своих слуг, пошел в отведенную ему спальню. Лазарио остался сидеть за столом, все еще скованный ужасом. Он даже головы не смел поднять. Бедняга растерял всю свою былую спесь, общаясь с безумной старейшиной. И хотя Лазарио родился задолго до Алисы, большую часть жизни он провел в оцепенении, другую же часть он пытался создать свою секту. Иммортели и его пятьдесят членов – все, чего он добился.
***
(Милан, замок Сфорца, 20 Июня 1795 года)
— Боже, что случилось?! — удивленно и испугано смотрела Фантагиро на тело Мартина и Амалии.
— Закрой плотно двери и обследуй помещение, чтобы тут точно никого не находилось, — приказал ей Сир, пытаясь привести в создание слуг.
Первым пришел в себя мужчина, он открыл глаза и дернулся, пытаясь сориентироваться. Его руки все еще зажимали пистолеты и, вскочив на ноги, он стал кружить на месте, стараясь отыскать врага.
— Что произошло, господин? — спросил Мартин, поняв, что находится в покоях хозяев.
— Помоги Фантагиро проверить помещение, тут никого не должно быть, — Джетт уложил Амалию к себе на колени и раздраженно поморщился от ее запаха и липкой кожи. — Чем ее смазали? — спросил он в пустоту.
Осторожно похлопывая по ее лицу и брызгая водой, пират пытался ее оживить. Когда девушка открыла глаза, он облегченно вздохнул.
— Комната пуста, — тихо сказала Фантагиро, присаживаясь рядом с Сиром. — Но двери недостаточно прочны, а, как ты говорил, Малкавиане могут слышать намного лучше других вампиров, так что лучше говорить тихо.
— Как ты себя чувствуешь, Дита? — спросил Джетт у девушки.
— Спасибо, любовь моя, рядом с тобой мне хорошо, — сказала она, улыбаясь ему.
— Встань у дверей и спой что-нибудь веселое, мне надо поговорить с сестрицей и чтобы никто нас не подслушал.
— Конечно, Джетт! — Амалия послушно кивнула и, поднявшись, встала у дверей, напевая пиратские застольные песенки, которых успела нахвататься у матросов.
Поманив к себе Мартина и Фантагиро, Джетт усадил их плотным треугольником.
— Мартин, подготовь мою карету, отыщи мою охрану и будь готов свалить отсюда. Я попытаюсь узнать у Лазарио, где дневает Гедоний, чтобы ты смог забрать с собой Диту. Также попрошу Иммортели позволить охранять меня моим людям, а не Алисы. Подготовь плотную ткань, чтобы ты смог вынести меня и Фантагиро с наступлением рассвета. Я бы с радостью захватил еще и сокровища сумасшедшей. Да сложить некуда.
— И это слишком опасно, господин, — умоляюще посмотрела на него дочь, она знала жадность своего повелителя.
— Знаю. Так что я ограничиваюсь лишь самым необходимым. Мартин, а теперь смени Диту, пусть подойдет.
Слуга послушно вскочил, направил девушку к пирату и продолжил петь ее песенку. Принцесса радостно подсела к хозяину.
— Дита, тебе очень важное задание, от того, как ты выполнишь его, зависит наши жизни.
Девушка закивала.
— Сейчас ты отправишься к Гедонию, — она сразу стала мотать головой, но Джетт остановил ее, — у нас нет выбора, и мне нужно чтобы ты была послушной и вела себя прилично, не вызывая подозрения.
— Умоляю, Джетт, давай просто уедем, сбежим, я не хочу... — заныла она.
— Хватит! Не смей мне перечить! — рассердился пират.
— Джетт, этот Гедоний ужасен, я не хочу, чтобы он меня даже трогал, — продолжила девушка.
— Замолчи! — крикнул он так, что Мартин аж подпрыгнул. — Если я приказываю тебе кормить других вампиров, ты делаешь, если я говорю тебе спасть с ним, ты это делаешь, если я прикажу тебе покончить с собой, ты это сделаешь, и не будешь задавать вопросов. Потому что ты чертова ДИТА, прислужка, гуль. Не смей никогда мне более перечить.
Амалия сидела неподвижно, вытянувшись в струну и с ужасом смотрела на гнев господина, который ранее никогда не поднимал на нее голоса. По ее личику, покрытому липкой и скользкой жижей, текли слезки, от которых вязкая субстанция стала трескаться и застывать белыми лохмотьями.
— Дита, ты пойдешь к Гедонию и сделаешь все, что тому потребуется, — уже спокойнее повторил Джетт, — возьмешь с собой кол. Тебе придется проткнуть его сердце или Мартин не сможет увести тебя. Не ошибись, не промахнись. Или ты останешься тут навсегда. Дам тебе еще на всякий случай пистолет, хотя против вампира он вряд ли сработает. Зато поможет отбиться от охранников, если что-то пойдет не так. Я ценю тебя, — добавил он последнее со вздохом, стирая белые кусочки сахара с ее лица, — ты просто еще молода и не понимаешь, что значит быть гулем. Не заставляй меня более сердиться на тебя!
— Прости меня, Джетт, я больше не будут перечить никогда. Обещаю. Буду делать все, что ты пожелаешь, только не сердись, — девушка опустилась перед ним на колени и стала заливаться слезами.
— Тихо, тихо, милая, все будет хорошо, — попытался успокоить ее вампир.
— Прекрати Дита, держи себя в руках, — шикнула на нее Фантагиро, но, поймав раздраженный взгляд Сира, прикусила язык.
— Я дам тебе крови, Дита, чтобы тебе хватило сил проткнуть его колом.
— Благодарю, Джетт, но Алиса накормила меня, ее крови во мне очень много и я не нуждаюсь, даже не смогу удержать более, спасибо, спасибо, — девушка все еще плакала. — Я не представляю, как смогу проткнуть вампира, во мне нет таких сил.
— В тебе есть намного больше, чем ты думаешь, я видел твое волшебство, ты должна лишь поверить в себя. А теперь я покормлюсь, — Джетт подтянул ее к себе, и она радостно обхватила его за спину, с обожанием прижимаясь к любимому хозяину.
Слизь на шее придавала крови странный аромат. Вероятно, Алиса создала какую-то эссенцию, что смывало привкусы или неприятные запахи. Но Джетту нравилась кровь девушки и без изменений. После нее на зубах остался сладкий тянущийся вкус. Джетт печально вздохнул и указал на девушку своей дочери. Фантагиро благодарно кивнула и укусила Амалию. Пират же быстро подошел к Мартину и еле слышно прошептал:
— Если чертов уродец успеет тронуть ее – уничтожь его, сожги! А сейчас иди!
Отвернувшись, вампир снова вернулся к служанке. Мартин выскочил за дверь, спеша выполнить команды господина. До рассвета оставалось все меньше времени. Достав из своих вещей кол и маленький пистолет, он завернул их в тряпицу и протянул Амалии.
— Я не знаю, как это спрятать, — растерянно сказала смертная.
Джетт осмотрел ее полупрозрачный костюм. Лишь на ногах у нее было что-то плотное – сапожки, что принес Мартин. Отодвинув край сапога, Джетт запихнул в один кол, во второй пистолетик.
— Ходить сможешь? — спросил он, проверяя, что оружие незаметно.
— Да, хотя и мешает сильно, — Амалия попыталась пройтись. На правую ногу, где был спрятан кол, она прихрамывала, когда дерево упиралось ей в кость.
— Постарайся не хромать. И не будет заметно, — кивнул пират. — Кстати, прекрасные сапоги. Это Алиса тебя снарядила?
— Нет, их Мартин мне купил в Алессандрии, пока все обедали.
— Мартин хорошо о тебе заботится, — усмехнулся пират. — Фантагиро говорит, он тебя одевает, кормит, еще и подарки делает. Подозреваю, это неспроста. Ты с ним спишь?
— Что ты! Джетт, ты для меня единственный мужчина.
— Гедоний станет вторым, — улыбнулся он девушке, и та умоляюще сложила брови.
Отвернувшись, Джетт раздраженно сжал кулаки и выпустил клыки. Амалия была его собственностью, и он не желал делиться ею даже с Фантагиро, не хотел делить ее кровь и ее тело. А теперь какой-то саббатский ублюдок будет трогать его игрушку, прекрасную девушку, которая до сего момента принадлежала лишь ему.
Оставив Амалию с сестрицей, Джетт навестил товарища. Лазарио был сильно подавлен, дисциплины Алисы сделали его глупым и беспомощным и вампир легко выложил все планы спален детей Алисы, а также пообещал поставить в охрану слуг Джетта.
Через два часа Фантагиро уже спала, а Джетт тихо повторял девушке план. За ней пришли двое уродливых гулей Алисы. Джетт поцеловал ее на прощание в лоб и, сделав вид, что она более его не интересует, выставил за дверь. Гедоний ждал смертную в коридоре и, встретившись с Малкавианом взглядом, Джетт оскалился. Получив в ответ такую же кривую улыбку, Джетт захлопнул двери, оставляя за ними своих гулей.
***
(Милан, замок Сфорца, 21 Июня 1795 года)
Амалию вели слуги, Гедоний следовал за смертными, издавая нечленораздельные звучи и урчание. Они быстро добрались до спальни вампира, но девушка успела сильно натереть колом себе пятку. Комната Гедония была маленькой, узенькой и почти пустой. Несколько тяжелых сундуков, полка с книгами, несколько перевязей с оружием и шкура на полу, заменяющая спальное место. Замерев на пороге, Амалия смотрела на все это убранство, пытаясь решить, в какой момент ей лучше проткнуть его колом. Дверь за ней закрылась, и она, вздрогнув, обернулась. Вампир стоял к девушке вплотную и облизывался, длиннющим языком. Его клыки торчали. Не такие ужасные, как у Алисы, но тоже пугающие. Намного длиннее и толще, чем у обычного вампира, клыки занимали место двух зубов.
— Кровь, — загудел Гедоний, протягивая к принцессе руки.
Девушка отшатнулась, наклоняясь к ноге и пытаясь вытащить кол. Но вампир обхватил ее, подтягивая к своему рту. Амалия от отвращения завыла, а он воткнул в нее свои зубы. «Поцелуй» был болезненным и девушка закричала.
— Тихо, тихо, матушку разбудишь, — зашипел он, отпуская ее шею. Полы накидки вампира отодвинулись, и Амалия поняла, что у него не было живота, Гедоний прятал под одеждой вторую пар рук. Эти руки были длиннее обычных, похожи на лапки паука. С толстыми узловатыми пальцами, на концах которых были присоски. Гедоний запустил вторые руки ей под одежду и присоски, словно пиявки, стали вытягивать ее кровь не менее болезненно, чем его зубы. Малкавиан стал лизать принцессу, соскребая языком остатки слизи с ее кожи. От холодных и гадких прикосновений Амалия покрылась мурашками. Вампир все еще держал ее, и она не могла дотянуться до кола и, хотя ей удалось зацепиться за кончик деревяшки, девушке не удавалось согнуть руку, чтобы выхватить его.
Наконец Гедоний отпустил ее. Но лишь для того, чтобы перехватить поудобнее. Но кол был вытащен, и Амалия с силой сжала его в руке. Короткие ручонки вампира удерживали девушку, не давая ей шевелиться, длинные же стали рвать ее тоненькое платье, отлепляя присохший материал от зудящей кожи. Приподняв, вампир укусил ее за грудь и Амалия снова закричала.
— Я заставлю кричать тебя от удовольствия, глупая человечишка, — оскалился вампир, присасываясь пальцами правой руки к ее соску. Это было неприятно и не вызывало ни малейшего возбуждения. Амалия сжала зубы, чтобы снова не кричать. По ее щекам текли слезы, она не могла сдержать их из-за боли.
Гедоний расцарапал зубами ей шею и плечи, и языком слизывал капли крови, водя им так же по груди, мимо своих пальцев, почти полностью обхватывая тело смертной своим демоническим языком.
— Отпусти меня, урод, — выдавила Амалия с отвращением, поворачивая кол острием к Гедонию. Но вампир лишь усмехнулся и просунул свободную руку принцессе между ног и стал впихивать пальцы в ее дырочки. Девушка завыла от отвращения, прокручивая в ладони деревяшку и ожидая момента. Присосавшись к внутренней поверхности ее тела, пальцы стали впитывать кровь смертной.
— В тебе так много крови, а я бы хотел убить тебя в наслаждении, опустошить в истошных оргазмах.
— Мне противно, неприятно, — выдавила из себя девушка.
— Ты просто еще не распознала своего счастья, — зарычал вампир и снова укусил в шею.
