Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Глава 4. Когда захандрил и экзамены сдал

Праздник к нам приходит, праздник к нам приходит. Ну, или не к нам, а к отдельным личностям, но какая разница?

Жизнь продолжалась. Часть долгов я раздал. Преподнеся подарки, я не списал с себя долги полностью. Всё же моя жизнь стоит побольше, чем я подарил всей троице. Тем не менее дышать стало легче. Осталось только довести задумку до конца.

Екатерине Трофимовой подарок я передал. Специально постарался сделать так, чтобы не восприняла это как подкат. Хотелось бы посмотреть на её лицо, когда увидит, что именно я ей подарил, но тут без вариантов. Зато посмотрел на Блохину. Чтобы никуда не сбежала, я лично проследил за подписанием документов. После чего пошёл показывать девчонкам их квартиры. Ну, ничего такого, на самом деле. Деньги я тратил с оплаты за Уравнитель. Найти под конец года доступные к аренде и продаже квартиры – это сильно нетривиальная задача. Выбор был серьёзно ограничен. Елене досталась просторная однушка с минимумом мебели. Поэтому жить там можно, но с рядом ограничений и допущений. Уже сама с этим разбираться будет. Я и так опасался, что всерьёз перегнул.

Особенно в контексте того, что подарки-то не закончились. На выходных я отправил девчонок по магазинам. Сам же остался дома, штудировать конспекты и нагонять программу, от которой отстал за пару недель. Скоро экзамены, и мне нельзя ударить в грязь лицом. Так мой день и прошёл. Я читал, но отвлекался, когда приходили новые уведомления о том, сколько потратили дамы. Было ли это оправданно – отдельный вопрос. Вопрос с деньгами у меня был закрыт, и я по-прежнему относился к ним как к тому, за что не надо цепляться. С другой стороны, такие траты всё же смущали. С третьей – достаточно было увидеть появление девушек в понедельник, чтобы сомнения отпали.

Хех.

Для описания красочности этого момента нужно напомнить, что обе девушки бедны. Не настолько, чтобы ходить в дырявых носках, но настолько, чтобы выделяться на общем фоне. Особенно на фоне той трети всех студентов, которые были выходцами из обеспеченных семей. Остальные две трети – да самые обычные люди. Мне сложно сказать, что с сословным разделением в институтах, но не по той причине, что я этого не наблюдал. А по той причине, что я аристократ, сам при деньгах, а ещё был довольно заметен среди первокурсников. Иначе говоря, типичное высокомерие богатых по отношению к бедным меня не касалось.

Также нельзя сказать, что оно как-то особо касалось девушек. Блохина никого не интересовала. Дауре попытались устроить травлю, но это быстро закончилось после моего вмешательства. Поэтому совсем уж жёсткого контраста не получилось, но он всё же имел место быть. По себе знаю, что смена гардероба на более качественный способна буквально изменить жизнь. Новый взгляд на себя, усиление Голоса, самоощущение. Сколько ноль ни умножай, всё равно будет ноль, но в том-то и дело, что девушки были талантливы. Хотя бы то, что у них обоих была открыта чакра Голоса, уже говорило об очень много. О чём я постоянно забывал, принимая как данность.

Так вот. В аудиторию, а она была общая, на пару тысяч человек, они вошли вдвоём. Не скажу, что все дружно ахнули. Мало ли кто там зашёл. Изменения с ходу заметили только их знакомые, которых было не так уж много. Заметил и я, довольно улыбнувшись. До этого та самая Блохина выглядела как зажатая ботаничка. Типичная серая мышь, которая становится миленькой, если её засмущать. Сейчас же в аудиторию зашла совсем другая девушка. Полностью исчезла сутулость. Она не перестала выглядеть как заучка, но стала выглядеть как горячая и дорогая заучка. С Даурой тоже интересно получилось. До этого она выглядела как деревенская чудачка. Сейчас же тянула на какую-нибудь принцессу из тёмного царства. Круто. Что тут скажешь.

– Это чего они? – нахмурился рядом сидящий Габриэль.

– Приоделись, – верно оценил Михаил.

– Да-а? – не понял Тимур. – Ради этого нас стоило здесь собирать?

– Так и запишем, – сказал я тихо. – Отправить Тимура в бордель, чтобы перестал быть таким тухлым.

– Какой ещё бордель? – забеспокоился парень.

Обычно мы все вместе в аудитории не собирались и делали вид, что не знакомы, хотя какой в этом смысл, если все давно уже в курсе, я не знал. Сегодня же с утра… Точнее, вчера вечером я написал парням, чтобы пришли пораньше, а кто опоздает – лично выкину в окно.

– Дорогой бордель, – ответил я лаконично. – Кто отгадает, что сейчас нужно сделать?

– Засыпать девушек комплиментами, – ответил Михаил.

– О, надо же. Наш полубожок претендует на звание матёрого ловеласа. Но мысль верная. Давай, Габриэль. Твой звёздный час. Ты должен сказать, что Даура красотка.

– Почему я? – теперь занервничал и полувеликан.

– Ей будет приятно. Но, если не хочешь… Тимур, давай ты. Жги. Включай навыки обольщения.

– Лучше в окно, – сказал наш ботаник обречённо.

– Я могу! – решительно вызвался Михаил, вскакивая.

– Тебя вообще к женщинам нельзя подпускать, – дёрнул я его телекинезом обратно на стул. – Габриэль, у вас в горах что, все так женщин боятся? Как вы тогда размножаетесь?

Что-либо ответить парень мне не успел, потому что девушки вошли в зону слышимости. Аудитория большая, наша компашка засела где-то посередине между нижними и верхними партами, поэтому и успели перекинуться парой слов. Да и сами дамы не спешили, дали себя разглядеть и сели чуть в стороне от нас.

– Как вам? – подошла к нам Даура и крутанулась.

– Ты красивая, – выдал Габриэль.

Мне захотелось хлопнуть себя рукой по лицу.

Габриэль, согласно досье, был из племени горцев, которое обитало в особой зоне. В горах, понятное дело, но суть в другом. Там было что-то типа большой пространственной аномалии, с комплексом атлантов, кстати. Правда, сам комплекс давно разрушен, от него остались одни руины, зато сохранились тропы в другой мир, где шла добыча всякого интересного. В досье всех подробностей не было, кое-что я нашёл в интернете, кое-что услышал от самого парня. Мне было интересно, почему, если там идёт добыча чего-то ценного, мешающих местных не вырежут под корень. Сомневаюсь, что это технически сложная задача. Причина была в том, что не всё так просто. Зона особая, и там сильно фонит. Обычный одарённый в защитном костюме пройдёт, но горцы имели естественный иммунитет. А ещё они отлично знали тропы, сами ходили за добычей и были надёжными поставщиками. Несколько лет назад там всех всё устраивало. Пока не сменилось начальство и это начальство не стало закручивать гайки для горцев. Атмосфера накалилась, и полилась кровь. Сам Габриэль пустился во все тяжкие, то есть наплодил боевых големов, после того как его старшего брата кинули за решётку. Кинули его, после того как он вступился за местную девушку, которую легионеры пытались изнасиловать.

Кто там прав, а кто виноват, я не знаю и судить не собираюсь. Доверия таким историям у меня никакого нет. Да и неважно это, потому что история закончилась. Поднялась знатная шумиха, проблему заметили на более высоком уровне, начальство сменилось, был заключён новый мир, и всё вернулось на круги своя. Габриэля же не расстреляли, а взяли, можно сказать, в заложники. Это смелое утверждение, конечно. Отправить учиться в престижный университет, на бюджетное место и при этом не контролировать каждый шаг – это на плен не тянет. С другой стороны, клятву верности империи он всё же принёс.

Это было небольшое вступление к тем причинам, почему мне так захотелось хлопнуть себя по лицу. Кого рисует воображение, когда речь заходит о горце, который в одиночку нагнул легион? А если это горец-великан? Лично моё воображение рисовало человека крупного, угрюмого, решительного и волевого.

Возможно, это так и есть. Когда дело касается защиты семьи. А вот когда речь заходила о девушках… Наш полувеликан был парнем робким, застенчивым и совершенно неискушённым в делах амурных.

Только слепой не заметил бы, что Даура ему нравится. И то, что она красивая, наш стесняшка сказал таким тоном, что мне стало стыдно и захотелось провалиться под землю. Будто под пытками выдал.

– Ты так считаешь? – снова закружилась Даура.

Шаль или, скорее, накидка из самой ночи взметнулась, усиливая эффект от её красоты. Всё. Нет больше нашего великана. Заклинило.

– Красотка, красотка! – влез наш полубог. – А та самая Блохина-то как погорячела!

– Пфф, – смерила Елена парня взглядом.

Подойдя, она чмокнула меня в щеку. Даура обогнула Габриеля и тоже чмокнула меня в щеку, с другой стороны. Вот же засранки. Губы специально, что ли, намалевали? Ещё и момент выбрали максимально неподходящий.

Михаил, как типичный человек, который не чувствует момента, скорчил похабную рожу и большой палец мне показал. Тимур посмотрел как типичный девственник, который в шоке от того, что кто-то может настолько нравиться девушкам. Габриэль, вполне возможно, уже начал продумывать новую идею каменного войска, чтобы перемолоть меня в труху. И только Ким сидел в стороне, смотря на всё это с невозмутимостью матёрого ниндзя.

***

Потрепать нервы окружающим – это всегда хорошо. Красивые жесты и подарки – тоже неплохо. Я об этом никому не скажу, но роль парня, который может так легко изменить жизнь двух девушек к лучшему, мне понравилась.

Только у окружающих было другое мнение относительно происходящего. Кого-то я бесил, а у кого-то вызывал серьёзные опасения.

Неожиданно меня вызвал Зануда.

– Товарищ Зануда, – вошёл я в кабинет и приложил кулак к сердцу, как в легионах. – Сержант Эварницкий прибыл!

– Почему сержант? – спросил этот плохо пробиваемый тип.

– А почему ты меня вызвал, а не Фёдор Михайлович?

– Потому что.

– Это не ответ.

– Так и ты не ответил. Впрочем, про тебя всё ясно. Как всегда, издеваешься, – окинул он меня взглядом.

– В этом заключается ответ и на мой вопрос. Тебя сюда назначили, потому что ты очень проницателен, – с серьёзным видом кивнул я.

– Сложный ты человек, Эварницкий.

– Человек ли? – пожал я плечами, присаживаясь в кресло напротив стола. – Если серьёзно, то что с Фёдором Михайловичем? Ты его совсем заменил? Или как теперь? Кому жаловаться-то теперь?

– Пожалуй, стоит и прояснить, – задумчиво сказал Зануда. – Фёдор Михайлович по-прежнему ваш куратор. Ваш – это вашей особой группы. Меня же назначили отдельно твоим куратором.

– Ах вот оно что. Теперь, когда меня снова убьют, в этом будешь виноват ты. Понятно.

– Нет, в этом будет исключительно твоя заслуга, но общий посыл ты уловил верно. Хотел бы сказать, что в ближайшее время тебя никто убивать не будет, но с тобой же ничего гарантировать нельзя. Поэтому знай, что храмы получили своё.

– Иначе говоря, император воспользовался их наглостью, чтобы стребовать с них что-то?

– Вроде того, – кивнул Зануда. – Есть договорённость, что к тебе больше не будут посылать полубогов. Сюда. А вот за твою жизнь вне этого города я уже поручиться не могу.

– Да ты за мою жизнь и здесь поручиться не можешь. Чего звал-то?

– Уточнить, что ты творишь. По каким причинам вербуешь подопечных?

– Что-то новенькое. В вербовке меня ещё не обвиняли. Или обвиняли? – задумался я. – Ах, разве запомнишь, что там эти смертные говорят, – изобразил я типичное высокомерие.

– Давид, – сказал Задуна проникновенно, – нас с тобой столько связывает, что мы почти родные люди. Как ты умеешь болтать, я прекрасно знаю. Это не поможет.

– Тогда конкретизируй, в чём претензия.

– Девушки – они, считай, обе в тебя влюблены. Одной ты помог решить проблемы с деньгами, подарил квартиру. Второй сковал великий артефакт, о котором даже ничего не сказал. Это, кстати, отдельный вопрос для обсуждения. Занимаешься социализацией Дауры, прикрываешь. Киму тоже артефакт подарил, и мне лучше не спрашивать, за какие такие заслуги. Тимуру помог разобраться с карточным долгом. В целом сплотил команду. Они к тебе очень лояльно относятся, несмотря на проклятия.

– Хм… – нахмурился я. – Что-то не понял. То есть до ваших лучших умов в Корпусе не дошла простая истина, что если людям делать хорошо, то они будут хорошо относиться? Вы, дурашки, вместо решения проблем пытались их создавать и на том подлавливать, а теперь в обиде на меня за то, что я лучше справляюсь, мешая вашим планам?

– Дело не в обиде, а в том, куда ты это всё ведёшь. Эти студенты – собственность империи. Не твоя игрушка, которую ты можешь забрать себе.

До этого момента у меня было настроение подурачиться в общении с Занудой, но от настроя не осталось и следа.

– А то что? – спросил я, подавшись вперёд.

– А то их легко перевести куда-нибудь подальше от тебя, чтобы избавить от влияния.

– Так переводите, – спокойно ответил я.

– И что, так легко отпустишь? – напрягся Задуна.

– Они не моя собственность, – пожал я плечами. – Будет досадно, не более. Уж точно не так досадно, как хоронить их. Поэтому вот что я тебе скажу, Зануда. То же, что и твоему бывшему начальству. Работать надо лучше. А не пытаться свои промахи скидывать на безобидного меня.

– Ага, самый безобидный, – сказал Зануда. – Чтобы ты понимал, Давид, император благоволит трикстерам. Это прикрывает тебя от многих проблем. Также ты, без всяких сомнений, талантлив. Польза от тебя имеется. Что тоже прикрывает от части проблем. Но если ты всерьёз думаешь, что жизнь просто устроена, то нет. Возле императорского трона есть разные центры силы, которые постепенно начинают интересоваться тобой. Слишком ты приметный. Инферно, Рим, храмы, политики – как бы так не вышло, что ты породишь слишком большую бурю. Сам-то, может, и уцелеешь, но какой ценой?

– Это что, попытка воззвать к моей совести?

– Это попытка призвать вести себя чуть осторожнее. Ты у всех на виду подарил два выдающихся артефакта подружкам. В тот же день подарил нечто преподавательнице, с которой имел любовную связь, после чего она уехала срочно в отпуск на две недели. Нельзя ли как-то поспокойнее? И в следующий раз, когда начнёшь разбрасываться артефактами, будь добр предупреждать.

– Нет.

– Что нет? – не понравился ему мой ответ.

– Никого предупреждать я не буду. Мои артефакты подобны историям. Они пишутся для конкретных людей, их рук, судеб. И ты прав, Зануда. Я легко могу поднять такую бурю, что захлестнёт всех. Если кто-то из вашей братии вдруг решит, что имеет право мне указывать, что творить и для кого творить, то я тебе обещаю. Скую такое, что этот умник будет рыдать кровавыми слезами и проклинать тот день, когда ему в голову пришла эта безумная идея.

– Меня не надо пугать, – ответил он как-то неуверенно. – Это странно звучит, но я на твоей стороне.

– Если думаешь, что там безопаснее, то сильно ошибаешься.

– Уж поверь, от этих заблуждений я избавлен.

***

Разговор с Занудой меня никак не впечатлил и не тронул. Жёстких санкций не ввели, лишь обозначили, что я как-то активно на себя одеяло перетягиваю. Про артефакты – это уже попахивает оскорблением, но дальше ворчания не пошло, а свою позицию я донёс максимально лаконично.

Что касается общей угрозы для группы – и тут для меня не было никакой новой мысли.

Разумеется, пока неделю приходил в себя, пока неделю провёл в кузне и пока восстанавливался в больничке, успел обдумать десятки разных способов, как ответить храмам. В этой жизни я скор на ответ, но это не значит, что терпение и трезвая оценка своих возможностей мне незнакомы. Очень даже знакомы. Сразу по двум прошлым жизням.

Меня, на минуточку, убили. Я ничего не смог сделать с фактом расправы надо мной. Сам вернуться из инферно тоже бы не сумел. Каким-то чудом эти две оторвы смогли подать мне сигнал, и он сработал как маяк. Я по-прежнему уверен, что здесь не обошлось без помощи каких-то могущественных сущностей, но это не отменяет простого факта. Единственное, на что меня хватило, – сдохнуть, призвать молот и подраться с толпой низших демонов. Ну ладно-ладно. Не все из них были низшие. Только вот у одного Асмодея в тысячу раз больше сил, чем у всех тех, с кем я столкнулся. Поэтому да, своё положение я хорошо осознавал. Чем слабее работают проклятия, тем меньше аномальной удачливости. Противник это учёл и грохнул меня. А значит что? Правильно. Полагаться на эту свою особенность мне не стоит. Да и если вспомнить все предыдущие случаи, когда мне везло, то там я оказывался не по своей воле, влипая в неприятности. Если я сам инициирую что-то, удача подсобит или покинет меня? Слишком рискованно, чтобы делать на это ставку. Все те варианты ответа, которые я придумал, вели к эскалации конфликта и перекрывались тем, что полубожок снова заявится ко мне, чтобы оторвать голову. Он, конечно, жёстко недоработал. Надо было забрать мой труп. Сжечь его, разорвать на части. Тогда бы я с гарантией не воскрес.

Способов от меня избавиться у противников хватает. Идти на эскалацию сейчас мне невыгодно. Я бы сказал, самоубийственно. Уже второй раз я спускаю храмам их выходки. В этот раз долгом легату не отговоришься. Меня убили, я утёрся. Ну что ж. Вспомню старые деньки. Как-никак, я успел побывать и нищим беспризорником, и разбойником и не раз утирался, когда враг втаптывал мою жизнь в грязь. Уж как-нибудь переживу. Выжидать я прекрасно умею.

Что делать, если не рассматривать варианта собрать вещи и свалить в неизвестность, было очевидно. Продолжать готовиться. Но, как оно уже несколько раз было, мои размашистые планы разбились о суровую реальность. Сначала я сковал меч Уравнитель, который мне ничем не смог помочь. Потом был санаторий, размышления, раздача подарков, подготовка к экзаменам и параллельные мысли о том, что делать. Самое простое – заработать денег и прикупить готовых артефактов. Но я чужим устройствам не доверял. Было у меня подозрение, что они подведут в самый неподходящий момент.

Поэтому лучше сам. Так и научусь многому, и буду уверен в изделии. Эх, если бы не сессия ещё! Эта штука похуже проклятий. С преподавателями почему-то нельзя драться. А зря. Это бы добавило огоньку экзаменам.

То, как экзаменационная хандра распространилась по институтам, не было смысла объяснять. Те, кто всерьёз относились к своему будущему, налегали на учёбу, понимая, что от оценок и таланта зависит если не всё, то многое. Получится ли найти наставника, к каким проектам допустят, получится ли выбивать материалы на собственные проекты. В итоге от этого всего зависело и то, насколько хорошо получится устроиться в жизни. Условия были равны только для учеников первого курса. Чем дальше – тем больше различий в зависимости от успеваемости. Система выстроена так, чтобы отбирать самых талантливых (и обеспеченных, кто заменял талант оплатой дополнительных занятий с частными преподавателями).

Число наставников ограничено, на всех не хватит. Нас это не особо интересовало. Фактически, в нашей группе я занял такое место наставника, который выбивал для учеников всякое разное и организовывал интересные проекты. Другие же студенты… Ну, как и сказал, те, кто думал о будущем, в декабре начали кочегарить, как черти в аду. Половина от оставшихся проявляли куда меньше энтузиазма, а вторая половина, как и полагается типичным оболтусам, что-то там учили, чтобы как-то сдать и на следующий день всё забыть.

Мне учиться помогал опыт реальных проектов и нужда. На весь материал я смотрел через призму того, какие возможности он открывал. Так и шли эти денёчки.

Невозможность ответить храмам и нужда сдать экзамены сделали меня скучным, раздражённым сильнее, чем обычно, и отчасти нелюдимым. Единственное, на что я отвлекался, – присматривал за тем, чтобы остальные не халтурили и нормально подготовились. В эти дни я заработал себе синяки под глазами, и, казалось, моя кровь сменилась на кофе, так часто я его пил. В остальном нет смысла рассказывать. Я сдавал экзамены как обычный студент. С кем-то пособачился, а с кем-то… нет. В этом «нет» скрывался глубокий смысл. То, что я не обычный восемнадцатилетний юнец, а перерождённый бог, о чём знали плюс-минус все, давало мне возможность общаться со взрослыми на равных. Это кажется смешным, но между студентами и преподавателями есть понятное разделение, которого для меня не существовало. То, что я сковал несколько великих артефактов, о чём тоже быстро узнали все, также играло свою роль. Перечисленное плюс владение божественной речью не раз приводило к тому, что меня приглашали поболтать в мастерскую или и вовсе на диспут, чтобы обсудить какую-то проблему артефакторики и попробовать всякое разное. Обычно я не отказывался, со всей основательностью вкладываясь в социальный капитал. Статус старосты особой группы добавлял вишенку на этот торт. Как-то так и вышло, что девяносто процентов экзаменаторов изначально ко мне положительно относились.

Сам удивлён!

Экзамены в итоге сдал на отлично. Наши тоже отстрелялись. Не все на отлично, но в целом по высшей планке прошли. Как закончили, группа пошла пить. Я отказался. Чувство ответственности и неопределённость будущего за несколько дней до Нового года давили на меня особо сильно, и я предпочёл от всех удалиться.

Планы на каникулы у меня были грандиозные. Вся наша группа собиралась разъехаться по домам, навестить родных, я же… Это секрет, но я планировал смотреть романтические комедии, есть чипсы, торты, шпроты и мандарины. Неизвестно, в каких количествах и пропорциях, но общий мой настрой эти планы передавали.

Добила моё настроение Блохина. Она мне, блин, подарила свитер с оленями. Который передала через Фло. Подарок я получил в новогоднюю ночь.

В свитере и встретил.