Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Соавторы: Василий Панфилов,Роман Романович,Антон Аркатов,Талия Осова,Владимир Босин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 350 страниц)

– О нет, в этом я как раз тебя не подозреваю! – искренне засмеялась она и резким движением встала с кровати. – Ужин небось давно закончился?

* * *

Когда мы подошли к столовой, пионеры уже расходились. Судя по довольному лицу Алисы, в этот раз в турнире победила она. Вожатая, заметив нас со Славей, тут же набросилась с расспросами:

– Где же вы были? Всё пропустили! Если твоему поведению, Семён, я даже не удивляюсь, то Славя, образцовая пионерка…

– Ольга Дмитриевна, я просто плохо себя почувствовала и решила прилечь, а Семён убирался на складе – я его попросила, – перебила её Славя.

– А, ну раз так… – Вожатая вновь легко купилась.

* * *

Пионеры подъели всё подчистую, в столовой не осталось ничего, кроме пары булочек с кефиром. Я сидел напротив Слави и смотрел, как она ест.

– Знаешь, навевает воспоминания, – задумчиво протянул я.

– Ты о чём?

– Ну, мы вот точно так же сидели в столовой вечером первого дня в лагере с моей Славей. – Я попытался вспомнить, о чём мы тогда говорили, но не смог. – В твоём цикле такое было? Там есть я?

– Не хочу об этом. – Она ответила не сразу. – Да и всё это было так давно. Я уже говорила, что спустя столько времени начинаешь воспринимать всё происходящее в «Совёнке» иначе. Какой смысл вспоминать все эти мелочи?

– Ну не знаю. Так ведь можно и с ума сойти! Вот хотя бы взять того пионера…

– Тебе не кажется, что эта отсылка не в твою пользу? – Славя устало улыбнулась и зевнула.

– Я просто хочу понять, как он дошёл до жизни такой. Понять – как я стану таким. Знаешь, тяжеловато осознавать, то ты неизбежно превратишься в психопата!

– Почему ты считаешь, что он непременно психопат? – вздохнула Славя и положила голову на сложенные на столе руки.

– Я уже общался с ним раньше. И то, что я увидел, мне не понравилось.

– Может быть, он просто ведёт себя сообразно обстоятельствам, в которых очутился. По крайней мере, в силу своего понимания и возможностей.

– Но ведь надо всегда оставаться человеком!

– Нормы морали, о которых ты говоришь, применимы в том мире, который мы покинули так давно. И если тебе кажется, что я недостаточно осуждаю этого твоего пионера, то это не так. Я просто уже устала бороться с ветряными мельницами! Сейчас у меня есть задание – найти фотоаппарат, а твой братан мне в этом мешает. Вот и всё. – Она закрыла глаза, а через пару секунд и вовсе отвернулась от меня.

Я задумался. Казалось, что меня, словно ребёнка, втянули в какие-то взрослые дела, которые я в принципе понять не способен. Но дети по своей природе любопытны – они лезут везде и постоянно задают вопросы. Однако это любопытство может до добра не довести.

– Ты спишь? – Я аккуратно потряс Славю за плечо.

Нет ответа. Я аккуратно взял её на руки и вышел из столовой.

* * *

Конечно, семнадцатилетняя девочка – не мешок с сахаром. Я остановился на площади и осторожно опустил Славю на скамейку, руки невыносимо болели.

– Можешь не напрягаться, дальше я сама. – Она открыла глаза и улыбнулась.

– Если ты не спишь, то зачем… – обречённо всплеснул я руками.

– Иногда хочется почувствовать себя принцессой. – Славя встала и потянулась. – Увидимся завтра. Есть у меня одна идейка.

– Спокойной ночи.

Спорить с ней не было никакого желания. Я тоже слишком устал за сегодня и хотел лишь завалиться спать.

* * *

В домике вожатой свет не горел, что показалось мне странным, так как было ещё не так уж и поздно. Я пару секунд помедлил перед дверью, но всё-таки вошёл. Однако Ольги Дмитриевны я там не обнаружил, а на моей кровати сидел тот самый пионер, который в этот раз не скрывал своего лица. Странное чувство – в прямом смысле смотреть на себя со стороны без всяких приспособлений вроде зеркала или экрана.

– Я просто пришёл поговорить. – Он сделал рукой примирительный жест.

– Где Ольга Дмитриевна? – Я застыл в дверях.

– Это так важно? – Он пристально посмотрел на меня, но затем улыбнулся. – У неё неотложное дело, но она скоро вернётся.

– Чего тебе нужно?

– Я не знаю, что тебе наговорила та девка, но могу предположить.

– Девка?! – перебил я его. – То есть её ты куклой не считаешь?

– Вопрос терминологии. Неважно. Так вот, я продолжу: уверен, что её история кажется тебе складной, но не находишь ли ты, что логично будет выслушать обе стороны перед тем, как принимать какие-то решения?

– Мои решения на что-то влияют? – грустно усмехнулся я.

– Как знать, как знать… – Пионер вдруг встал и прошёлся туда-сюда по домику. Настолько знакомое действие, что меня аж передёрнуло. – Ладно, я перейду сразу к делу: вы не нашли фотоаппарат, иначе мы бы сейчас не разговаривали, не так ли?

– Что он делает и почему он вам всем так нужен?

– Значит, она не сказала, – победоносно ухмыльнулся он. – Ну позволь и мне тогда оставить это в секрете. До поры до времени.

– И я должен тебе верить? Если я – это ты, то легко бы мог соврать в данной ситуации, чтобы набить себе веса.

– Согласен, что всё идёт немного не так, как мне хотелось бы, но кому ты охотнее веришь? Девке, которую знаешь пару дней, или самому себе?

В его словах была определённая логика, хоть мне и тяжело было это признать. Однако Славя всё равно у меня вызывала намного больше доверия. С другой стороны, почему бы не воспользоваться ситуацией?

– Расскажи всё, что знаешь, а я уж сам потом решу. – Я сел на кровать Ольги Дмитриевны и закинул ногу на ногу.

– Тогда слушай. В этом лагере есть разные реликты. Ты уже, наверное, слышал это название? Некоторые бесполезные, некоторые очень даже полезные, некоторые опасные, а за некоторые могут и убить! Эту девку же послала сюда некая сущность, даже не человек! Неужели ты думаешь, что этой сущности действительно есть какой-то интерес в том, чтобы помочь нам выбраться отсюда?

– А ты правда хочешь выбраться? Кажется, тебя всё устраивает.

– Я… – Он скрипнул зубами и отвернулся. – Я хочу отомстить тем, кто нас во всё это втянул! И для этого мне… – Пионер засмеялся тем дьявольским смехом, который я никогда за собой не замечал. – Нам нужен этот чёртов фотоаппарат!

– В любом случае мы со Славей его не нашли, как и ты. Так что предлагаешь?

– Я видел, что вы использовали пистолетик с пистонами. Здравая идея, но я бы предложил более действенный метод.

– Например?

– В лагере есть один реликт. Я не знаю точно, где он спавнится. Может быть, очень вероятно, что он у твоей девки. Очки с двойными стёклами, у которых в нижней половине увеличительная вставка для чтения. Помнишь, были такие? Так вот, они могут найти любой предмет или человека. Но есть побочные эффекты, поэтому на себя их лучше не надевать. Однако, если их использовать в связке с ещё одним реликтом, вполне себе действенное средство!

– Ну и почему тогда ты сам их не используешь?

– Я же говорю: не знаю, где они! – завёлся он. – Поговори со своей девкой и принеси их мне. Мы должны держаться вместе – только так мы сможем выбраться!

За дверью послышался шорох, и я обернулся. В домик вошла Ольга Дмитриевна, а пионер, как обычно, исчез, пока я отвлёкся.

* * *

Я лежал в кровати и пытался заснуть. Конечно, я не мог доверять пионеру, но, с другой стороны, он впервые предлагал мне что-то конкретное, а не просто транслировал свой бредовый поток сознания. Если разобраться, то и Славя рассказала мне так много, куда больше она скрывала, да и в принципе выдавала информацию только по мере необходимости. Мне отчаянно хотелось верить, что у неё на то есть свои причины, но после разговора с пионером я чувствовал себя игрушкой в их руках, непонятным инструментом для достижения их таинственных целей. И самое страшное в том, что я никак не мог понять свою функцию во всём этом.

День А. 1. 7

Я проснулся с первыми лучами солнца, трясясь от ночного холода и сырости. Вылез из спальника и осмотрелся: за деревьями виднелся памятник Генде.

– Твою мать! Да не может такого быть! Просто потому, что не может!

Я просто не хотел верить, что столько времени плутал по лесу, а в итоге не дошёл до лагеря всего каких-то пару десятков метров. Однако знакомое место вселяло в меня пусть небольшую, но уверенность.

Я вышел на площадь и остановился. Жутко хотелось есть: булочки и кефир я прикончил перед сном, но их оказалось слишком мало. С другой стороны, я весь промок от утренней росы и замёрз – необходимо было высохнуть и согреться. В итоге я решил, что голод подождёт.

В домике Ольги Дмитриевны никого не оказалось, что было крайне странно. Возможно, двойник ночью, пока я спал, опять перенёс меня куда-нибудь, но я был почти уверен, что вожатая в любом мире не фанатка ранних побудок. Однако это всё потом! Я аккуратно сложил влажную одежду на подоконнике, забрался с головой под одеяло и заснул.

* * *

Мне снилась Славя. Мы с ней занимались сексом на той поляне в лесу около озера. Долго и обстоятельно. Однако во сне Славя была какой-то другой, совсем чужой. Казалось, что она меня знает, а вот я её вижу впервые.

Проснулся я отдохнувшим и полным сил. Вылез из постели и потянулся. Яркое солнце, бившее в окно, высушило мою одежду. А вот Ольга Дмитриевна так и не вернулась.

Я вышел из домика и прислушался. Тихо как в могиле! Сейчас как раз время завтрака – лагерь должен полниться детскими криками и прочими звуками весёлой пионерской жизни. Однако, кроме пения птиц и шума ветра, я не слышал ничего. Получается, я действительно оказался в другом мире, или цикле, как их называл мой двойник. Оставалось только понять: это тот же цикл, что и предыдущий, где я встретил ушастую с хвостом, или какой-то новый?

В столовой никого не оказалось. Ничего не оказалось ни в шкафах, ни на полках, ни в холодильнике. Более того, создавалось ощущение, что еды здесь в принципе никогда и не было. Сковороды, кастрюли, чайники, тарелки, чашки, ложки, вилки – всё на месте, но ни крошки хлеба или даже каких-нибудь жирных пятен на плите. Этот лагерь больше походил на макет «Совёнка» в натуральную величину. Но даже если так, где пластмассовые модели еды?!

Входная дверь еле слышно скрипнула – я обернулся.

– А ты что здесь делаешь?! – воскликнул я.

Ко мне подошла Славя.

– С прибытием, – грустно улыбнулась она, и я сразу понял, что это не Славя из моего мира. Просто инстинктивно осознал это.

Я не мог решить, что сказать, что спросить. Точнее, в голове крутилось слишком много вопросов, чтобы выбрать какой-то конкретный.

– Мы с тобой уже встречались? – продолжала Славя с тем же обречённым видом на лице.

– Не знаю. Нет. Наверное, нет, – с трудом выдавил из себя я.

– А, ну тогда понятно. Будешь? – Только сейчас я заметил у неё в руке ведёрко с грибами. – Извини, ничего другого нет. В принципе, съедобно, только быстро надоедает. Я за шесть дней от них уже устала, честно скажу. Если не нравится, потом можно сходить рыбы наловить. Она тут мелкая, конечно, но всяко какое-то разнообразие!

Девочка говорила много, но медленно и монотонно. Я пригляделся: растрёпанные волосы, мешки под глазами, осунувшееся лицо, грязная пионерская форма, рубашка без галстука. Эта Славя, похоже, все шесть дней провела в одиночестве. Я постарался взять себя в руки и осторожно спросил:

– Здесь больше никого нет?

– Иногда здесь бывает… – Она смутилась и опустила глаза. – Извини, я просто не знаю, что тебе известно. Периодически здесь появляются другие пионеры. Точнее, один и тот же пионер. – Похоже, она была готова расплакаться.

– Кажется, я его уже встречал.

– Как? Но это же… – Славя без сил опустилась на стул, стоящий рядом, а ведро звонко грохнулось на пол, грибы из него высыпались.

– Ты же говоришь про пионера, который выглядит как я?

– Ну да, но… Он всегда разный. Он появляется, потом мы какое-то время проводим вместе. Он исчезает. А потом на его месте появляется другой. Но это не один и тот же человек – всегда есть какие-то отличия! Никто из них не знает, как здесь оказался. Не знаю и я. А теперь ты говоришь…

Я пододвинул стул и сел рядом.

– Расскажи больше, пожалуйста. Что ты знаешь об этом месте, о лагере?

– Ничего я не знаю! – Она сорвалась на крик, затем всхлипнула и продолжила уже спокойнее: – Шесть дней назад я просто проснулась в непонятном автобусе. Вышла – а передо мной ворота с вывеской «Совёнок». Какой-то пионерский лагерь, в котором ничего нет! И если бы я не знала, какие грибы съедобны и что ещё можно собрать в лесу… – Славя замолчала, вытирая слёзы.

– То есть пионеркой ты себя не считаешь?

– Пионеркой? – попыталась рассмеяться она, но закашлялась. – Да я родилась уже после распада СССР! Лучше ты объясни, что здесь происходит!

– Я знаю не многим больше тебя. До вчерашнего дня я был в таком же лагере, только там были другие пионеры. Точнее, люди, которые считают себя пионерами. Точнее, они выглядели как люди, вели себя как люди… – Я никак не мог выкинуть из головы, что мой двойник называл их куклами. – Я точно так же, как и ты, очнулся в Икарусе и не знаю, как сюда попал. Но в первые пять дней всё было более-менее нормально. А вот вчера меня начало кидать между… давай назовём это мирами. И вот теперь я здесь.

Мне не хотелось пока ей рассказывать о моём двойнике, о том, что двойник есть и у неё. Славя слушала меня внимательно, однако казалось, что мои слова интересуют её постольку-поскольку.

– Но там хотя бы кормили, – попытался улыбнуться я, однако тут же понял, что для неё это слабое утешение.

– Ты можешь забрать меня в тот другой мир?

– Я не знаю как…

– И каким образом тогда ты здесь оказался?

– Ну, это сложно.

– Насколько я понимаю, у нас сколько угодно времени.

Славя встала и принялась собирать рассыпанные по полу грибы. Я помог ей, а затем сходил набрать воды.

* * *

Удивительно, но плита работала, и вскоре на ней кипела кастрюля с неким подобием супа из грибов и корешков. Мы стояли рядом, томясь от мучительного голодного ожидания.

– А как-то побыстрее нельзя? – наконец не выдержал я.

– Мне сесть на неё, что ли, чтобы быстрее варилась? – огрызнулась Славя.

– Извини, я не хотел. Просто я тоже с утра ничего не ел. Но не в моём положении жаловаться, когда ты тут на грибах и кореньях уже почти неделю…

– Иногда другие приносят что-то с собой. Булочки, пирожки, конфеты. Конечно, хотелось бы уже просто борща и картошки с котлетами! – Славя слабо улыбнулась.

– Понимаю, – протянул я.

На самом деле я плохо себе представлял, что ей пришлось пережить за эти дни. Мне всегда было свойственно преувеличивать собственные проблемы и не задумываться о том, что кому-то может быть хуже. Нет, я ни в коем случае не принижал проблемы чужие, просто всегда считал, что если один человек страдает больше, то от самого этого факта кто-то другой не начнёт страдать меньше. Другое дело – стоило ли мне вообще, на своём месте, страдать?..

* * *

– Выходит, ты не знаешь, как попал в этот лагерь и как оказался в этом мире? – спросила Славя.

Мы поели супа, который оказался пресным и не особо приятным на вкус, но всё же достаточно сытным. Лицо Слави порозовело, к ней возвращались силы, и я решил, что настало время продолжить обмениваться информацией.

– Меня отправил сюда пионер, который выглядит как я. Я не знаю, видела ты его или нет. Я называю его двойником. Он говорит, что он – это я, только много циклов спустя. – Я заметил вопросительное выражение на лице Слави и продолжил: – Двойник утверждает, что мы заперты в неких циклах – проходит семь дней, а потом всё повторяется.

Я замолчал на мгновение, подбирая слова. Ведь, рассказывая про него, я фактически рассказываю про себя.

– Он здесь намного дольше нас с тобой и умеет всякое. Например, вот, переносить себя и других между этими циклами. И он… Ты только не подумай ничего такого! Он немного не в своём уме.

– Если он – это ты, а я здесь видела несколько пионеров, которые выглядели в точности так же… – Славя задумалась, затем рассмеялась. – Нет, я совсем запуталась!

– Возможно, от отправлял к тебе другие версии меня.

– Зачем ему всё это?

– Не знаю. Может быть, он ищет способ выбраться отсюда, ведь я на его месте так бы и поступил. Если он обладает такими силами, то у него должен быть какой-то план.

– И какой же?

– Говорю же: не знаю.

– Но если он – это ты, то ты можешь хотя бы предположить! – Славя начала заводиться, и мне сложно было её за это винить, так как для неё во всём, что происходит сейчас, был виноват человек, который выглядит точно так же, как я.

– Пусть мы и, грубо говоря, один человек, я всё же не могу залезть к нему в голову. Представь, что он – это взрослая версия, а перед тобой сейчас маленький ребёнок, который только учится говорить. Ты же не будешь требовать от малыша решать квадратные уравнения?

– Это если ты говоришь правду. – Она нахмурилась и прищурилась, глядя на меня с явным подозрением.

– Да, доказательств у меня нет, прости.

– Странно только, что другие ничего не рассказывали про двойников. – Славя становилась всё подозрительнее с каждой секундой.

– Может быть, они и не знают. Я же не знал до вчерашнего дня. Но, подожди, те, другие, о которых ты говоришь, они же должны были что-то рассказывать. Хотя бы о том, где они были до попадания в твой мир?

После слов «твой мир» Славя усмехнулась. Возможно, не только у неё есть причины для подозрений. Наверное, на первый взгляд, её история казалась вполне правдоподобной, но имел ли я право так слепо доверять человеку, которого вижу впервые в столь странном месте, в столь странном мире?

– Ну да, рассказывали, – ответила она не сразу. – Примерно то же самое, что и ты. Про лагерь, где есть другие пионеры. Я же говорила: они иногда приносили с собой еду. А булочки на деревьях не растут, их кто-то должен испечь.

– Ясно.

Мне просто отчаянно хотелось верить ей, не задавая лишних вопросов. Понятно, что она не была той Славей, которую я оставил в своём лагере. Но, чёрт возьми, эта девочка так на неё похожа!

– Почему ты так на меня смотришь? – спросила она с опасением.

– Просто ты напоминаешь мне кое-кого, – наконец решился я. – Если двойники есть у меня, то вполне логично, что они есть и у тебя.

– Вот как? – улыбнулась Славя, в этот раз куда более искренне. – И что-то мне подсказывает, что вы с ней знакомы достаточно близко.

– Да ничего такого на самом деле. Просто я со Славей общался больше всего в этом лагере.

– И какая она? – Девочка пододвинулась ближе и с любопытством уставилась на меня.

– Ну, шесть дней не тот срок, чтобы делать какие-то выводы. Да и я больше был занят поиском разгадок нашего попадания сюда. Но… – Взгляд Слави буквально обжигал. – Кажется, что она всегда готова прийти на помощь в беде. Мне она много помогала.

– И наверняка совершенно безвозмездно! – хихикнула она.

– В каком смысле? – Я тут же вспомнил вчерашний день и случай у озера.

– Знаешь, здесь так одиноко. – Славя пододвинулась ближе. – И если, как ты говоришь, мы здесь застряли, то ничего плохого, если…

В её глазах горел какой-то странный огонёк. Дерзкий огонёк, который сигнализировал об опасности. Мне вдруг показалось, что настоящая Славя себя бы так никогда не повела. И плита! Я вдруг вспомнил про то, что плита была совершенно чистой! Если она здесь уже шесть дней, то этот грибной суп наверняка варит не в первый раз. Неужели в её положении Славя ещё и плиту моет? Да, Славя, которую я знал, – девочка аккуратная, но это уже перебор!

Я медленно встал со стула, стараясь не выдавать своё волнение, отошёл на пару шагов, потянулся и сказал:

– Просто я спал в лесу, всё затекло.

– Вот как? – холодно отозвалась она.

– В любом случае, если верить тому пионеру, сегодня должен приехать в автобус. Мы же не знаем во сколько, так что предлагаю сходить на остановку и проверить!

– Как хочешь. – Славя встала и вышла из столовой, даже не посмотрев в мою сторону.

* * *

Конечно, чистая плита – недостаточный повод, чтобы подозревать эту девочку в чём-то, но вот резко изменившееся поведение, после того как я проигнорировал её вполне очевидные намёки, вызывало вполне обоснованные подозрения. Если тот пионер – это я после многих циклов в этом лагере, то почему эта Славя не может быть такой же? И, хоть мне было неприятно это признавать, я в принципе мог представить, что двинусь умом, проведя здесь столько же времени, сколько и он. Почему же тогда и Славя не могла заиметь аналогичный сдвиг по фазе?

Однако в действиях моего двойника всё же угадывался какой-то мотив, пусть мне и непонятный. Особенно вчера. Возможно, он вовсе и не стремился выбраться из лагеря, а преследовал совершенно другие цели, но если и эта девочка такая же, то я уже просто и не знаю, что думать. Может быть, в этом «Совёнке» есть какое-то излучение, которое постепенно сводит людей с ума? И чем дольше ты здесь находишься, тем заметнее его воздействие! Теория не хуже прочих.

Мы шли в сторону автобусной остановки, и Славя даже не пыталась скрыть своё раздражение.

– Я что-то не так сказал? – наконец нарушил я молчание.

– Ничего, всё в порядке. Я просто надеялась, что ты знаешь больше.

– А здесь всегда так тихо? – попытался я сменить тему.

– Ну да, людей-то нет.

– Это понятно. Но просто даже птицы… Этот лагерь, по сути, находится в лесу. Я, например, уже привык к уханью совы.

– Совы? – Она остановилась и пристально посмотрела на меня.

– Ну да, а что?

– Ничего, идём.

* * *

Мы вышли на остановку, но автобуса там не оказалось.

– Наверное, ещё рано.

– Рано для чего? – грубо спросила Славя, и я больше не мог игнорировать её поведение.

– Для отъезда. Вряд ли пионеры уезжают сразу после завтрака. Но это ладно. Что с тобой происходит? Ты ведёшь себя так, как будто я в чём-то виноват.

– Может, и виноват, – огрызнулась она. – Ладно, постой здесь, мне надо сбегать в одно место, чтобы… чтобы… Просто жди здесь!

Славя не дала мне возможности спросить, куда же это так срочно ей понадобилось в пустом лагере, и убежала. Нет, с ней точно что-то не так! Конечно, ненормален и весь этот мир, но даже в безумии хочется вычленить какие-то стабильные паттерны, за которые можно зацепиться.

А в последние полтора дня я оказался в абсолютном хаосе, где одна неожиданность сменяет другую, загадки множатся, водя причудливый хоровод и руша все мои зыбкие надежды выбраться отсюда.

Я посмотрел на уходящую вдаль дорогу. Может быть, ещё раз попытаться дойти куда-нибудь по ней? Нет, это явно совершенно бессмысленно. Если бы всё было так просто, то и тот пионер, мой двойник, и эта Славя, которая ведёт себя едва ли не более странно, чем он, уже давно бы выбрались из «Совёнка». Впрочем, почему я вообще верю его словам, что он – это я? Только потому, что мы идентичны внешне? Сказочный мир должен жить по сказочным законам, а оборотни – далеко не самое странное, что можно встретить в сказке. Другое дело, что я оказался явно не в баснях Крылова, а скорее в сказках братьев Гримм. Может быть, и местная Славя вовсе не Белоснежка, а злая колдунья?

В реальность меня вернул сильный грохот, донёсшийся со стороны лагеря. Казалось, будто что-то тяжелое упало с большой высоты. Поначалу меня сковал страх – самая естественная реакция в данной ситуации. Но затем вновь воцарилась тишина, лишь ветерок изредка играл листьями деревьев да гонял клубки грязи по асфальту, и я несколько пришёл в себя. Если бы меня хотели убить, то сделали бы это давно. Нет, в этом лагере ведётся куда более сложная игра с куда менее очевидными целями!

Однако просто взять и пойти посмотреть, что же там случилось, оказалось тоже весьма непросто. Наконец я взял себя в руки и медленно зашагал назад в лагерь.

* * *

На площади было как будто всё по-прежнему, кроме Генды, который лежал на земле. Естественно, не сам Генда, кем бы он ни был, а памятник ему. Я невольно усмехнулся про себя: Алиса всё-таки добилась своего! Однако, помимо меня, на площади никого не оказалось, а в лагере всё так же царила пугающая тишина. Не мог же он сам по себе свалиться!

Я подошёл поближе и осмотрел памятник. Никаких следов взрыва или вообще какого-либо внешнего воздействия. Лишь в том месте, где ботинки мраморного Генды стояли на постаменте, виднелся ровный, почти хирургический срез. Кто или что мог это сделать? Учитывая, что в этом лагере нас со Славей только двое, ответ напрашивался сам с собой.

Однако я оглядел площадь ещё раз и за деревом заметил знакомую фигуру. Не знаю, что на меня нашло, но я, не сомневаясь и доли секунды, бросился за ним. Мы пробежали небольшую рощицу и оказались на пляже, однако расстояние между нами не сократилось ни на метр, наоборот, пионер как будто бы начал вырываться вперёд. Если верить ему, то через семь дней в лагере всё повторяется, а значит, он никак не мог набрать физическую форму, следовательно, не должен быть быстрее и выносливее меня. Однако метров через пятьсот я уже начал выдыхаться, а пионер скрылся в лесу.

И зачем ему эти детские забавы, если он в состоянии снести целый памятник? К тому моменту я был уверен, что этот акт люстрации – его рук дело.

– Ну хватит, я сдаюсь! Выходи! – крикнул я, немного отдышавшись.

Однако ответом мне стали молчание и тишина. Гнетущая тишина, которой просто не должно быть в лесу. Я сел на траву и уставился на речку, водная гладь которой была тоже спокойна и напоминала зеркало. Я вспомнил, как мы со Славей собирали землянику на острове. Прошло всего два дня, но, казалось, всё это случилось в какой-то другой жизни миллион лет назад.

И вдруг – очередной удар по спине, которому я даже отчасти обрадовался.

* * *

– Да нет же! Сегодня последний день, ты разве забыл? – Я оказался возле столовой, а передо мной стояла Славя и улыбалась. Я сразу понял, что это она – та самая Славя из моего лагеря.

– Последний день чего?

Мне стоило немалых усилий собраться, успокоиться и не выглядеть ошарашенным, но я чётко понимал, что для неё ничего не изменилось – мгновение назад Славя разговаривала с моим двойником и не заметила подмены.

– Последний день смены!

– И когда отъезд?

– Вечером, часов в пять-шесть. Да, и у меня дела кое-какие. К тому же надо Женю найти, а то она, наверное, волновалась, что меня ночью не было. На обеде увидимся! – Славя поцеловала меня в щёку и убежала.

Я сел на ступеньки и закрыл голову руками.

– Дурдом какой-то!.. – прошептал я.

– Привет! – Возле меня нарисовался Электроник. – Знаешь, о вас весь лагерь говорит! А вы это… уже того? – спросил он, ехидно хихикая.

– Да, – коротко ответил я и быстрыми шагами направился прочь от столовой.

* * *

Хотелось просто побыть одному наедине с собственными мыслями. Я вернулся на опушку леса, где был пару минут назад в другом мире. Однако здесь лес дышал жизнью на разные голоса, как и положено летнему лесу. Пение птиц, шорох листвы и множество других звуков – всё говорило о том, что этот мир жив, в отличие от предыдущего.

Мне вдруг отчаянно захотелось остаться здесь. Даже если через несколько часов я сяду в автобус и в итоге всё повторится по новой, это всё равно лучше, чем прыгать по мирам, где нет никого, кроме спятившего пионера или странной Слави. Но если всё повторится… Значит, и мои прыжки продолжатся?! Мой двойник продолжит надо мной издеваться?!

– А-а-а-а-а! Твою мать! – заорал я так громко, что распугал птичек в кронах соседних деревьев.

– Чего орёшь?

Я вздрогнул и резко обернулся. Позади стояла Ульянка и широко улыбалась.

– Видела, как ты в лес припустил. Подумала уж, вешаться идёшь, ха-ха! Что, поругались со Славей ночью?

– Не твоё дело! – огрызнулся я.

– Дело-то, конечно, не моё. Я ведь маленькая ещё для таких вещей, – хитро ухмыльнулась она и села рядом. – Лучше расскажи, что дальше делать планируешь?

– Вешаться! Спасибо за идею.

Интересно, а что будет? Впрочем, наверняка тот пионер перепробовал уже буквально всё, раз он до сих пор не выбрался отсюда. С другой стороны, на данный момент, даже с учётом всего произошедшего, я слабо представлял себя в петле.

– Принести верёвку? – захохотала Ульяна.

– Будь добра.

Я встал и, игнорируя её крики, направился в лес. Нет, лично на Ульянку я не обижался: она не сделала мне ничего плохого. Просто внезапно весь этот мир и его обитатели начал казаться мне враждебным. Куклы они, как утверждает мой двойник, или нет, но все эти пионеры живут своей беззаботной жизнью и даже не подозревают обо всех моих бедах и несчастьях! Я бы никогда не назвал себя злым, завистливым или даже просто желчным человеком, но сколько можно?! На мгновение я почувствовал, что понимаю того пионера, и от этого стало тошно.

* * *

Я бродил по лесу около часа, не разбирая направления. Наверняка просто ходил кругами, но в итоге вышел к какой-то старой, заброшенной хижине.

– Ого! Что-то новенькое!

Постройка была похожа на домик егеря, лесника или охотника и выглядела так, как будто здесь никого не было уже много-много лет. Внутри, в единственный комнате, обнаружилось несколько предметов такой же старой мебели, однако моё внимание сразу привлёк фотоаппарат, лежащий на столе. Он тоже не выглядел новым, однако не был покрыт толстым слоем пыли и грязи, как всё остальное здесь.

– «Зенит», что ли, или как его там?

Я взял фотоаппарат и покрутил его в руках, открыл отделение для плёнки, но там было пусто. Не помню, нужны ли к нему батарейки, но на первый взгляд соответствующего отсека я не нашёл. Конечно, глупо было надеяться встретить здесь современный цифровой фотик, но тогда я хотя бы смог посмотреть, что на него наснимали до меня. Фотоаппарат был в чехле, к которому был приделан ремень, так что я повесил его на шею и вышел из хижины.

* * *

Проводить ещё одну ночь в лесу в мои планы уж точно не входило, так что я вернулся в лагерь, остановился на площади и уставился на нетронутого Генду. Он всё так же осуждающе смотрел на меня из-под очков. И что же делать дальше? С одной стороны, хотелось зайти к Славе, но я был так морально измотан, что просто не знал, что ей сказать. Взять и просто вывалить на неё всё, что узнал за последние пару дней? Нет, так я поступить не могу. По многим причинам.

В итоге я вернулся в домик вожатой, спрятал фотоаппарат под кровать и завалился спать. Уж, наверное, без меня не уедут.

* * *

Очнулся я в каком-то аду! Повсюду грохот, взрывы, пол домика трясся так, словно вот-вот провалится в бездну. Я выскочил наружу и увидел настоящее светопреставление: земля повсюду шла трещинами, из которых вырывались языки пламени, а над площадью висел огромный огненный шар, напоминающий Солнце в миниатюре. Его протуберанцы разлетались в разные стороны, поджигая соседние деревья и постройки. Я в ужасе огляделся, но не увидел других людей, кроме себя. Ни живых, ни мёртвых.

Земля под ногами продолжала трястись, и вот очередной разлом грозил отправить меня в пекло. Я кое-как отпрыгнул в сторону и, постоянно падая от подземных толчков, бросился по направлению к автобусной остановке. Решение пришло инстинктивно, за долю секунды. Казалось, лишь там меня ждёт спасение. Я не успел обуться, так что камни, ветки, деревяшки, некогда бывшие стенами домиков, нестерпимо резали ноги. Но я продолжал бежать, несмотря ни на что. Ещё пару часов назад я думал, что смерть в этом лагере вряд ли является концом, но проверять на себе это теперь совершенно не хотелось.