Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Асклепий хитро усмехнулся.

– Напомню. Перед тобой Довлатов.

– Не-е-е-ет, – зло сжимая посох, Ву Конг цедил слова сквозь зубы. – Это Имаган «Великий», правитель мира Зебрании. С его… уничтожения началось становление Царства Зверолюдей. Я лично его убил и разрушил душу.

Горилла, стоя неподвижно, вдруг заговорила…

– Вот оно что… Так мы с тобой так давно знакомы?

– Р-р-ра! – Ву Конг в ярости бросился на гориллу.

Ещё секунда, и всё могло закончиться плачевно. Однако пара летающих рук Механикуса намертво схватили посох Короля.

– Не вздумай! – Асклепий тоже выпустил свою ауру наружу. – Ты в Здравнице, Король Зверолюдей! Если тебе не нужна война, не делай того, о чём вскоре пожалеешь.

Рыча от гнева, Ву Конг шагнул назад, не отрывая взгляд от гориллы. Его агрессивная аура буквально душила Источник Жизни, находящийся неподалёку.

Стоило Ву Конгу отойти, как горилла развеялась, снова превратившись в чёрное клубящееся облако.

– Хм, интересно, – Механикус, улыбаясь, сделал шаг к нему навстречу.

Облако снова закрутилось, сменило цвет на ярко-синий. Казалось, оно даже в землю углубилось. Спустя секунду напротив Механикуса стояла высокотехнологичная колонна из микросхем, мигающих кристаллов и сотни механических глаз. Асклепий сразу узнал Синюю Башню, более известную как Синейша – старый и пока ещё живой враг Механикуса.

– Чтоб тебя ржавчина сожрала! – Кентавр, изрыгая ругательства, сделал шаг назад. – Да пересохнет твой Исток и отвёрнется Механическая Паства…

Стоило полубогу-техноманту отдалиться, как образ Синей Башни стал размываться.

– Исчадие Бездны! – гневающийся кентавр скороговоркой выпалил трёхэтажный техномантский мат. – Что это вообще было? Как эта… Эта…

Синяя Башня вдруг отозвалась механическим голосом.

– Спасибо, что приглядывала за мной… Всё это время.

Довлатов явно с кем-то разговаривал во сне.

– Да… Да… – Механикус задыхался от возмущения. – СИНЕЙША! Чтоб тебя демоны на запчасти разобрали!

Асклепий уже догадывался в чём дело. Когда Механикус отошёл, он сам специально шагнул навстречу облаку. То закрутилось, резко посветлело… Внутри раздались удары молний… Прошло каких-то несколько секунд, и вот перед Асклепием, некогда состоящем в пантеоне богов Олимпа, предстал сам Громовержец.

– ЗЕВС! – бог-целитель неосознанно вложил в голос Власть. – Как смеешь ты… В моём мире-больнице…

Асклепий накинул на себя «Фокус», но буря эмоций в душе и не думала утихать. Ему искренне хотелось убить того, кто сейчас находился прямо перед ним. Даже две тысячи лет спустя бог-целитель помнил, кто именно забрал у него Эпиону… И убил.

Громовержец выглядел точно так же, как и в день, когда Асклепий видел его в бою в последний раз… Зевс имел двойное родство – воздух и молнии, идеально дополняющие друг друга. Аспект в форме грозового облака превращал Громовержца в оружие массового поражения на службе у Олимпа.

Трёхметровое тело из облаков, молнии в глазах, насмешливое выражение лица. Зевс перед Асклепием был тем самым Зевсом, которого он помнил… Хотя тут, в Здравнице, его быть никак не могло.

Громовержец вдруг басовито произнёс.

– Не будем торопить события… Время нашей встречи ещё не наступило!

– ДА ТЫ!

Асклепий с кулаками кинулся на заклятого врага, но Механикус и тут проявил сноровку. Техномант успел в последний момент схватить друга за плечо.

– Спокойно… Вот так… Сделай шаг назад, – кентавр, чуть напрягшись, попросту оттащил бога-целителя на метр. – Видишь? Нет тут никакого Громовержца. Отзови уже свою силу божественности… Тебе здесь не с кем сражаться.

Зевс и впрямь исчез, превратившись в чёрное облако. Стоило полубогам отойти подальше, как оно и вовсе приняло форму знакомой двуспальной кровати с Довлатовым. Целитель всё это время мирно дрых.

Асклепий недовольно дёрнулся, освобождаясь от захвата техноманта.

– Я в порядке! – с недовольством на лице произнёс хозяин Здравницы. – Просто не ожидал увидеть… ЭТО.

– Никто не ожидал, – Механикус совсем по-человечески пожал плечами. – Я, правда, так и не разобрался, что вообще увидел. Полиморфизм? Мимикрия? Аспект Довлатова даже внешние проявления стихии Синейши повторил… Да сгорят всё её микросхемы!

Ву Конг, недовольно рыча в сторону кровати, обратился к тому, кто точно знает все ответы.

– Эй, Тысячеглазый? – Король нахмурился. – Ты ведь у Древних отвечаешь за противоречия… И всякие там странности. Может, потрудишься объяснить, что это вообще сейчас было? Я собственными руками уничтожил душу Имагана. Не считая меня, никто из ныне живущих не должен помнить, как выглядел Царь-Каннибал.

Древний всё это время молча наблюдал за возрождением Грегори и рождением Чака. На вопрос Ву Конга он, поморщившись, всё же решил ответить.

– Асклепий, – Древний повернулся к богу-целителю, – у вас насмотренность на адептов будет повыше, чем у ваших коллег-полубогов. Сколько зачарователей в ранге архонта [6] с аспектом вы вообще помните на своём веку?

– Вроде бы… Троих, – Асклепий нахмурился. – Из них сейчас жив только один… Насколько мне известно.

– И это за две тысячи лет, – Тысячеглазый коротко кивнул. – У зачарователей обычно НЕТ аспектов. Дело в отсутствии родной для них эссенции. А раз нет своей эссенции, то и создавать аспект будет не из чего. Встреченные вами индивиды напитывали себя чужой эссенцией и уже с ней совершали свой прорыв в архонты [6]. Так они получали аспект, который можно активировать только при определённых обстоятельствах. Например, быть заправленными эссенцией того же типа, что и аспект, под завязку. У НОРМАЛЬНЫХ зачарователей… нет аспекта!

Тысячеглазый вдруг хитро улыбнулся.

– … Встречаются, конечно, и мутанты с двойным родством. Асклепий, вы помните госпожу Пандору из Олимпа? Двойное родство, астрал и зачарование. При прорыве в архонты [6] ей всё же удалось высвободить аспект.

– Ящик, – Асклепий нахмурился, почувствовав пробежавший по спине холодок. – Знаменитый Ящик Пандоры. Ещё до моего изгнания Пандоре запечатали аспект. Приказ отдал лично Хронос. И он же её потом убил за нарушение запрета.

Древний улыбнулся так, будто целиком сожрал кислый лимон.

– Вы… правы, – нехотя произнёс Тысячеглазый.– Здесь тайны нет. Подумайте вот о чём, Асклепий. Аспект это проекция неких сильных мыслей или убеждений подсознания. Сначала из Довлатова вышел слепок его предка…

Древний указал на первый шар света по левую руку от себя.

– … Затем альтер эго, которое Довлатов создал для сражений…

Рука качнулась, указав на шар света справа.

– И наконец, из подсознания выбралось то, чего Довлатов неосознанно хотел… Выспаться нормально, – улыбка Тысячеглазого вдруг стала хитрой. – Вы, хранитель Здравницы, всё ещё не в курсе, но сей… Теперь уже архонт [6]… Прибыл в ваш мир, как бы в отпуск… А не ради всего того, чем вы его потом нагрузили… Трилистник, лечение парочки присутствующих…

Тысячеглазый затих, больше ничего не говоря. Будто говоря, что сказал уже достаточно.

– Древний, я вас не понимаю, – Асклепий нахмурился. – Мы спрашивали не про кровать. А про то, во что она превращается. Я не рассказывал Довлатову о Зевсе. Про Синюю Башню он тем более не мог знать.

Тысячеглазый вздохнул… Шумно и многозначительно. Так, будто ему приходится объяснять совсем уж очевидные вещи.

– Аспект Довлатова не кровать, – лицо Древнего враз стало серьёзным. – А безликий монстр, живущий под кроватью.

Глава 5
Пока ты спал, Довлатов

17 января по календарю Стены

Мир Здравницы

Новые Афины, резиденция Асклепия

С пробуждения аспекта у Довлатова прошло почти три дня. За это время много чего успело произойти.

– Мне надо серьёзно обо всём подумать, – Меканикус, не прощаясь, отбыл в один из миров-механоидов.

– Увидимся на следующем сеансе… Через сколько-то там дней, – Ву Конг в задумчивости махнул рукой и исчез во вспышке телепорта.

На правах хозяина Здравницы Асклепий дождался, когда Древний закончит свои дела. Первым возродился Грегори… И тут же попал под «целебный сон», наложенный богом-целителем. Видевший эту сцену Тысячеглазый удивлённо глянул на хозяина Здравницы.

– Так будет проще, – Асклепий пожал плечами. – Судя по разнице в фамилиях, Довлатов ни сном ни духом, кто с его помощью вернулся в ряды живых. Пусть сам решает, что делать с этим «Грегори».

Дождавшись конца перерождения Чака Норриса, Асклепий телепортировал себя, Чака и «предка» в свою резиденцию в Афинах.

Норриса разместили в гостевом крыле. Грегори Граута переместили в изолятор для вип-гостей. Там есть доступ к информационным каналам Стены, свой Источник и регулярное питание – скука «возрождённому» точно не грозит.

Самого Довлатова со всеми почестями разместили в лаборатории Асклепия. Не шутки ради… Асклепию стало любопытно, как именно работает аспект «безликого монстра, живущего под кроватью».

– Интересно, – уже на следующее утро хозяин Здравницы получил предварительный отчёт от исследовательской группы. – Значит, обличье монстра меняется на «страх» того, кто находится к нему ближе всего.

Минимальная дистанция – пять метров от кровати. Само считывание страхов начинается с десяти. Чем дольше кто-то находится рядом с Довлатовым, тем чётче и детализированнее становится облик монстра.

[Лечение родовым даром,] – Асклепий сразу понял то, о чём исследовательская группа не подозревала. – [Видимо, аспект Довлатова напрямую связан с даром рода. Страхи Механикуса, Ву Конга и мои были считаны во время погружения в общий сон. Вполне возможно, что причудливый аспект – это своего рода продолжение необычного лечения.]

Отчёты о наблюдениях за второй день за отдыхающим Довлатовым стали ещё более интересными. Его кровать, оказывается, умеет сама ходить, рычит на медсестёр, накрытых «доспехом духа», и, кажется, любит мультики, которые крутят по кабельному тв. Минувшим утром «монстра» поймали за питьём воды из-под крана, находящегося в палате. То ли жажда замучила, то ли аспект так следил за самочувствием Довлатова.

Внешнее наблюдение и периодическое сканирование показало, что сама кровать, подушки и одеяло целиком состоят из эссенции Жизни. Ныне дрыхнущий Довлатов находится в коконе, потихоньку восстанавливая силы. Кровать его лечит в прямом смысле слова.

Другое дело – меняющиеся обличия монстра. На создание нового образа уходят запасы эссенции, которые Довлатов хранит в своём духовном теле. В случае с той же Синей Башней целителю удалось повторить обличье, но не ауру техноманта. Нотки в голосе, характерные привычки поведения, уникальные внешние проявления – монстр из-под кровати создаёт идеальную копию потаённого страха.

Читая часть отчёта, посвящённую поведению «кровати», Асклепий стал лучше понимать, с чем имеет дело.

[Вот оно что… Мы видели «Защитный режим», активированный во время сна Довлатова. Скорее всего, бодрствуя, он может управлять обличием своего аспекта.]

Добродушные медсёстры прозвали монстра Мультиком – уж больно сильно безликий любил их смотреть. Дамы втихую начали подкармливать Мультика своей эссенцией. Безликий в ответ научился мурчать, тереться об ногу и даже открывать дверь в палату, самостоятельно выбираясь в коридор.

Отложив отчёт о наблюдениях за Довлатовым, бог-целитель углубился в донесение охраны, наблюдавшей за гостевым крылом. Чак Норрис первые два дня провёл в медитации, не покидая выделенных ему апартаментов.

[Восстанавливается после ментальной встряски,] – Асклепий сразу понял причину такого поведения. – [Душа, сознание, телесная и духовная оболочка Чака входят в резонанс. После вселения души в новую оболочку это в порядке нормы.]

Странности начались только на третий день. Гость узнал у охранника: «Могут ли его проводить на ближайший полигон?» Часом позже Чак попросил этого же охранника показать ему базовый набор плетений нейтрального типа.

[Интеграция новых плетений в дух,] – Бог-целитель улыбнулся, читая донесение главы охраны. – [Чаку досталась чистая душа. Это как родиться с «чистой книгой заклинаний». Появившись на свет архонтом [6], ему теперь придётся заполнять «книгу» с нуля.]

Под ошарашенные взгляды охранников Чак за час выучил все базовые плетения одарённого, ученика и ветерана [0−1–2]. Затем с тем же проворством освоил техники учителей и магистров [3–4]. Нейтральных плетений не так уж много. Нюанс в другом. Чак продемонстрировал владение Властью на каком-то немыслимо высоком уровне.

В тренировочном спарринге с главой охраны резиденции Асклепия Чак голыми руками отбивал плетения ранга старшего магистра [5]. Окутав ладони Властью, Норрис устроил игру в теннис, посылая в соперника его же плетения.

На последнем присланном Асклепию видео Чак уже освоил фокус с телепортацией своих атак через «Территорию».

Бум!

Сотканный из чистой ауры и маны кулак врезается в каменную колонну, стоящую в сотне метров от Чака… Пробивает её насквозь и вязнет в барьере, накрывающем полигон.

[Чак Норрис владеет Властью на уровне, который я не могу понять. Даже теоретически я не могу понять, как это возможно,] – писал глава охраны резиденции Асклепия в своём докладе. – [У меня сложилось впечатление, будто я сражался на полигоне с архимагом [8]. Причём он действовал аккуратно… Так, чтобы я не проиграл слишком быстро. Нейтральная одарённость его нисколько не напрягает. Демоны! Да я чуть не обделался, когда Чак пошёл в лобовую атаку и стал рвать мой «доспех духа» голыми руками. Тактика, приёмы в ходе боя, связки из использованных плетений… Ваш гость, господин, как губка впитывает знания о битве одарённых. Он мимоходом спросил, как на этом заработать… Мне тогда почему-то стало страшно.]

Сейчас Чак снова уединился в предоставленных ему апартаментах. Новорождённой душе нужно время привыкнуть к уже освоенным плетениям.

Последняя группа донесений касалась Грегори Граута. Друид-абсолют [7] в первый же день попросил перевести его из изолятора в подземный полигон Асклепия. Предок Граута сам не особо торопился в мир Солэнберг. Его больше интересовали события, случившиеся в стабильных кластерах Стены за двадцать пять лет его отсутствия.

Друид жадно вчитывался в новостные сводки и даже что-то заказал на Бирже Информации. Древние восстановили его учётную запись Первопроходца и прогресс по покорению этажей Стены.

Так и прошли первые три дня. Довлатов спал, Чак выстраивал базовые плетения, а Грегори вникал в реалии новой для него эпохи.

* * *

На четвёртый день к Асклепию снова пришёл Ву Конг. Две трети лечения его «духовного старения» остались позади.

– Спит? – с ходу спросил гость.

– Спит, – Асклепий кивнул напряжённо. – Сейчас Довлатов является почётным гостем Здравницы. Ни тебе, ни кому-то другому я не позволю ему навредить.

Ву Конг заглянул в глаза хозяину Здравницы.

– Благодарю, – Король произнёс то, чего Асклепий никак не ожидал услышать. – Общение с тобой, кентавром и тем целителем-гайдзином на многое открыло мне глаза… Три дня назад, когда Довлатов пробудил аспект, я впервые за десять тысяч лет увидел Имагана «Великого».

По телу Короля Обезьян прошла видимая глазу дрожь. Шерсть вздыбилась, хвост задёргался.

– … Царь-каннибал. Так его прозвали мы, зверолюди, – Ву Конг отвёл взгляд от Асклепия. – Шла эпоха гигантов. Крупные зверолюди поедали маленьких и средних. Имаган создал первое царство зверолюдей и стал его правителем-каннибалом. Мясные пиры, поедание проигравших на турнире… Мы с соратниками поклялись свергнуть власть Имагана, дабы жители Стены перестали сравнивать зверолюдей с дикими зверьми. У нас получилось это сделать. Я собственноручно убил Имагана «Великого», когда сам достиг ранга ишвар [9]. Так зародилось нынешнее Царство Зверолюдей. Мой аспект… Гигантизация… Появился, как способ выживания в ту эпоху.

Асклепий знал эту часть истории шестого этажа Стены. Десять тысяч лет назад зверолюди, освобождённые от тирании Имагана, поверили в Ву Конга, как в своего бога-хранителя. Тогда же Король Обезьян прорвался на ранг полубога [10] и провёл ряд реформ в Царстве. Первым и самым важным нововведением стал полный запрет на употребление в пищу разумных существ. Зверолюдей, демонов, эльфов – вообще всех разумных.

Вскоре Древние признали заслуги Ву Конга на поприще защиты интересов зверолюдей. Ему предложили роль хранителя шестого этажа Стены. Уже значительно позже появился стабильный кластер из миров, который и называется сейчас Царство Зверолюдей.

– Много чего случилось за последний месяц, – продолжил Ву Конг, с тоской смотря в окно. – Я умом пришёл в себя… Стал общаться с вами, увидел мир вокруг, Царство и своё правление новыми глазами… Признаю… Я превратился в правителя-тирана… Злом, с которым боролся десять тысяч лет назад. Мои апостолы ничем не лучше той свиты, что окружала Имагана.

– Понял, наконец? – Асклепий по-доброму улыбнулся. – Ву Конг, ты бог-хранитель зверолюдей, а не правитель «царства». Царь царствует, король хранит страну, император управляет государством. Но ты, я и другие хранители этажей Стены… Мы другие! Мы храним свои «народы», будь то дикари Библиотекаря, мои пациенты или твои зверолюди. Мы оберегаем паству от угроз извне, а не правим ею.

Король Обезьян, недовольно хмыкая, всё же улыбнулся.

– Согласен, – Царь молчал несколько секунд, продолжая смотреть в окно. – По всем пунктам, бог-целитель. Три дня назад, увидев Имагана… Страх, терзавший меня в прошлом… Я вдруг понял, что точно такими же глазами на меня теперь смотрит моя паства. МЕНЯ. Защитника зверолюдей боятся, как Царя-Каннибала в прошлом. Мой этаж и все мои миры Царства Зверолюдей вскоре ждут большие перемены.

Ву Конг заглянул в глаза Асклепия.

– Сегодня я пришёл к тебе не за лечением, бог-целитель. Я намерен отказаться от позиции монарха. Моих апостолов [9] и их кланы ждёт та же участь. Несогласным не будет места на моём этаже.

Асклепий удивлённо присвистнул от такой новости.

– Надо же! Шестой этаж Стены ждут большие перемены.

– И я буду рад советам, – Ву Конг коротко кивнул, смотря на хозяина Здравницы. – От союзника или, возможно, друга… После пережитого «добра» я ещё не определился, как к тебе, кентавру и тому гайдзину относиться. Вы мне больше не чужие, и я многим вам обязан.

– Обращайся, – Асклепий беззаботно пожал плечами. – Прелесть в том, что я бог медицины, а не какого-то народа. Нам с тобой нечего делить.

– Я это запомню, – хранитель Царства Зверолюдей ответил не то кивком, не то поклоном. В этом мимолётном жесте читалась бездна уважения к собеседнику. – Мне надо обдумать свои дальнейшие шаги. Асклепий… Я навещу тебя через несколько дней по календарю Стены.

* * *

Едва один гость ушёл, как на пороге резиденции Асклепия появился новый.

– Здарова, кожаный! – Механикус с довольной мордой помахал хозяину Здравницы всеми четырьмя руками. – Как дела?

– Он спит, – Асклепий сразу понял, зачем к нему пришёл кентавр. – И нет! Будить не буду. Про то, что у тебя нет никаких манер, каждая собака в Стене знает.

– Вот и хорошо. Пусть дрыхнет дальше, – цокая копытами, техномант огляделся, проверяя, заперты ли двери. – Я пришёл сказать спасибо… «Спасибо», в общем. Я тут вспомнил, сколько тебе пришлось меня терпеть, когда я на мир смотрел сквозь призму «доброты». Стыдно стало.

Асклепий закатил глаза.

– У тебя нет чувства стыда, Механикус! Кому ты лапшу на уши вешаешь?

– Появилось, – кентавр по-человечески пожал плечами. – У меня после той драки во сне с Довлатовым много чего появилось. Ты, кожаный… В смысле, живой… Признаться, я не понимал все эти годы, как ты мыслишь. Страхи, воспоминания об Эпионе, переживания за пациентов. Но теперь дошло… Сложно объяснить на тебе. Давай я лучше на себе.

Бог-целитель усмехнулся. Ещё одного пациента Довлатова «накрыло».

– Говори.

– Три дня назад, – Кентавр слово в слово повторил слова Ву Конга, – я, когда увидел Синейшу, ощутил тот самый страх смерти… Сначала сам не понял, что это такое. Меня прям встряхнуло. По синтетическим мышцам заряд статического тока прошёлся. Раньше я рассматривал наше с ней противостояние, как столкновение идеологий разных Общин Механоидов. Теперь… Короче, я понял, что она другая… Она, как я… Новый я, конкретно. То есть мыслит, чего-то хочет, испытывает эмоции и втихаря наращивает силы. Я зашёл сказать, что меня какое-то время не будет. Я выкупил у Древних контракты на освоение трёх миров. Теперь, когда я понимаю, что задумала Синейша, я хочу быть готовым к грядущей битве.

– Ну хоть предупредил, – Асклепий пожал плечами. – В твоём случае это уже прогресс. Удачи!

В следующую секунду Механикус исчез во вспышке телепортации. Друг не просил помощи, но поступил именно что, как друг – сказал, куда идёт и как бы попросил «не волноваться». В случае полубога [10] механоида это не просто прогресс… Это всё равно что перемахнуть одним шагом через пропасть, разделяющую мышление «кожаных» и живых машин.

Догадка, пролетевшая в голове Асклепия, на первый взгляд казалась притянутой за уши. Но чем больше бог-целитель о ней думал, тем правдоподобней она ему казалось.

[Вполне возможно, что аспект у Довлатова – это следующий этап в лечении даром рода? Встреча лицом к лицу с тем, чего пациент искренне боится.]

Бог-целитель примерил мысль на себе… По спине забегали мурашки, но Асклепию теперь и самому захотелось в жизни перемен.