Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Соавторы: Василий Панфилов,Роман Романович,Антон Аркатов,Талия Осова,Владимир Босин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 350 страниц)

День Щ. 9. 1

В который раз я просыпаюсь ото сна. Этого сна… Но теперь я уже не уверен, где сон, а где реальность. Сначала воспоминания приходили как вспышки, как блики на стекле в солнечный день, как размытые отражения проходящих мимо людей в лужах дождливым вечером. Они казались чужими, словно отрывки из книги, которую ты пролистал в гостях, пока хозяин ушёл отвечать на телефонный звонок. Но со временем фокус стал чётче. Теперь я точно знаю, что вчера собирался на встречу с одногруппником. Нет, я собирался на неё и тогда, но с того момента прошло уже много недель. Сколько именно – мне неведомо.

В какой-то момент я начал понимать, что из раза в раз попадаю в «Совёнок», через семь дней возвращаюсь в реальный мир, а затем всё повторяется по новой. Сколько таких повторений уже было? Зависит от того, в какой момент я перестал забывать. Может быть, я провёл в этом лагере многие годы. По крайней мере, сознательно сейчас я здесь в десятый раз. Много это или мало? Смотря для чего. Отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие? У меня как будто всё идёт не по порядку – и начал я с депрессии.

«Совёнок» встретил меня, как всегда, приветливым тёплым летним днём. Весело ворковали птички, солнышко приятно грело, а трава казалась неестественно зелёной – к этому я так и не смог привыкнуть. Конечно, сейчас бежать куда-то или кататься по этой самой траве не было никакого желания. Я просто сел на ступеньку автобуса и принялся терпеливо ждать Славю. Терпение – это та добродетель, которой мне волей-неволей пришлось научиться.

Прошло всего чуть больше двух месяцев, но я отчётливо помню свой третий раз, хотя, конечно, нумерация условна – он с равной вероятностью мог быть и сто третьим. Третий – потому что во второй я ещё не до конца осознал, что всё повторяется. Тогда я отчаянно хотел считать смутные воспоминания, назойливые флешбэки и пугающие дежавю просто ещё одной странностью этого мира. Наверное, потому, что иметь хоть какую-то призрачную надежду выбраться лучше, чем явственно понимать, что выхода нет. И осознал это я как раз-таки в третье своё попадание в «Совёнок». Впрочем, почему «попадание»? Может, я никуда и не уезжал. Ведь возвращался в реальность, по субъективным ощущениям, я только два раза: после первой и после второй недели. После третьей же я вновь и вновь просыпаюсь в автобусе. Для себя я решил, что лагерь просто не хочет меня отпускать. Впрочем, всё может обстоять и совсем по-другому.

Прошло всего девять недель, но я узнал об устройстве этого мира и о его обитателях не больше, чем в первую неделю. В основном носился с обходным, искал Шурика и таскал сахар. Я просто не мог решиться предпринять что-то иное, а все мои робкие расспросы натыкались на удивление, непонимание или откровенную придурь (особенно со стороны Ольги Дмитриевны). Пусть и закольцованный, этот мир жил по своим законам, а я в нём был всего лишь гостем.

А может быть, предпринять какие-то более активные действия мне мешал не только страх, но и ощущение того, что я здесь не просто так. Возможно, этот мир на самом деле лишь для людей, которые при жизни не сделали ничего: ни плохого, ни хорошего. Бесполезных, лишних людей вроде меня.

Единственным, кто определённо выделялся в этом лагере, был странный пионер, который рассказал мне про циклы и про то, что нас здесь много. Именно из-за него я пропустил пару стадий и перешёл сразу к депрессии, ведь я не просто застрял здесь, а и рискую стать таким же, как он. Впрочем, он появлялся только в первых моих циклах, а потом куда-то пропал. Хотя в какой-то степени с ним было даже веселее, ведь обычная лагерная рутина и повторяющиеся из раза в раз события сведут с ума кого угодно.

* * *

Тем временем из ворот показалась Славя. Приятное славянское лицо, длинные косы, похожие на две толстые охапки свежескошенного сена, и голубые глаза, в которых, казалось, можно утонуть – это звучит у меня в голове каждый раз.

– Привет, ты, наверное, только что приехал? – стандартно улыбнувшись, спросила белокурая девочка.

– Да. Вот жду, когда меня кто-нибудь встретит. Меня Семён зовут.

– Очень приятно, Славя! Вообще, полное имя – Славяна, но меня все Славя зовут. И ты тоже зови.

Я почти сразу понял, что, если следовать сценарию, неделя пройдёт проще. Если отсюда нельзя выбраться, если ни от кого ничего не добиться – зачем вообще пыжиться?

– Тебе к вожатой надо, она всё расскажет! Смотри. Сейчас идёшь прямо-прямо, доходишь до площади, затем налево, дальше будут домики. Ну, спросишь у кого-нибудь, где домик Ольги Дмитриевны! – Славя продолжала отыгрывать свою роль.

– Я всё понял, спасибо.

Сценка с кузнечиком не имела особого сюжетного значения, так что я отправился прямиком на площадь, пропустив знакомство с Алисой. Оттуда – к домику вожатой. Постучал, дождался ответа и вошёл.

– Здравствуйте, я ваш новый пионер. Меня Семён зовут, – представился я устало.

Это она меня впервые видит, а вот я с ней знакомлюсь уже в десятый раз.

– Привет, Семён. А мне твои родители как раз недавно звонили, тебе привет передавали.

Ага, звонили в несуществующий райцентр.

– Спасибо, – коротко ответил я, и вожатая словно бы зависла.

У неё в программе прописаны реакции только на определённое поведение с моей стороны. И когда я вёл себя именно так, Ольга Дмитриевна за словом в карман не лезла. Но если отойти от сценария, разобраться с ней довольно легко.

– Ладно, я тогда похожу, осмотрюсь, – сказал я, оставив её в замешательстве.

Быстро переоделся в пионерскую форму, висевшую в шкафчике, и вышел из домика.

* * *

Естественно, осматривать мне было особо нечего. Не могу сказать, что знал лагерь как свои пять пальцев, но территория «Совёнка» не такая уж и большая – девяти недель более чем достаточно, чтобы её изучить. Однако в этот раз у меня был новый план. В прошлом цикле я бродил по окрестным лесам, зашёл довольно далеко и там наткнулся на старую хижину – может быть, заброшенный домик охотника или лесника. Я быстро забежал в столовую, взял еды и воды в дорогу – благо к местной поварихе мне легко удалось найти подход – и оправился в путь.

Я никуда не спешил и шёл прогулочным шагом. Лес вокруг лагеря не особо густой, и идти было легко, хоть к хижине и не вела никакая тропинка – видимо, пионеры не знали о её существовании. Приятная прогулка, летняя, пышущая жизнью природа настроили меня на созерцательный лад. Удивительно, но за девять циклов здесь я не столкнулся не то что с дикими животными страшнее белки, так даже местные комары казались как будто бы более миролюбивыми, чем, например, у меня на даче. А днём, пусть и в лесу, их не было вообще. Лишь пела свою песню маленькая птичка где-то высоко в кронах деревьев. Возможно, если бы я жил здесь с рождения, то, подобно Толстому, описывал бы местные берёзы на десятки страниц.

Однако цель моего сегодняшнего похода состояла точно не в сборе материала для романа. Однообразие утомляет, оно вязкой патокой сковывает мозг, не позволяя мыслить и творить, решать проблемы и искать ответы даже на самые простые вопросы. Мой же вопрос был максимально сложен для разрешения.

В прошлый раз я не нашёл в этой хижине ничего особенного, но потом, когда мы уже ехали назад в автобусе, мне пришла в голову интересная мысль. В углу хижины на столе я заметил старый советский фотоаппарат, который при ближайшем рассмотрении оказался нерабочим. При этом только на нём не было толстого слоя пыли. В тот момент я не обратил сознательного внимания на эту странность, но картина отпечаталась в мозгу, чтобы всплыть позже. Итак, кто-то, похоже, пользовался этим фотоаппаратом.

Хижина была построена из грубых брёвен и чем-то напоминала баню в лагере. На крышу с одной стороны привалилась та самая толстовская берёзка, крыльцо местами прогнило и осело на землю, но при этом в окнах каким-то чудом сохранились стёкла. Ржавые дверные петли замогильно скрипнули – и я вошёл внутрь.

Одна комната: массивный стол посредине, несколько столов поменьше – вдоль стен, три сломанных стула, печка с дымоходом, пустой шкаф и тахта без одной ножки. Больше в хижине ничего не было, что само по себе уже казалось странным. Заброшенные дома обычно выглядят не так – всегда можно найти какую-то посуду, старые вещи, книги и т. п. Хотя, возможно, жившие здесь раньше люди увезли с собой всё подчистую. Я мысленно обругал себя за то, что вчера не задумался об этом, ведь одиноко лежащий на столе фотоаппарат, очевидно, вызывал подозрения с самого начала.

Однако стол был пуст! Я осмотрел всю хижину, но фотоаппарата нигде не нашёл. Неужели его кто-то забрал? Конечно, хижина недалеко от лагеря, так что сюда вполне мог наведаться кто-нибудь из пионеров. Тот же Шурик в поисках деталей для робота, а из фотоаппарата наверняка можно было что-то наковырять. Однако это не объясняет того, что вообще здесь делал этот фотик в прошлом цикле.

Вдруг за дверью послышался скрип ступенек. Я оцепенел, но титаническим усилием воли всё же заставил себя спрятаться в шкафу, оставив небольшой просвет для наблюдения. Дверь открылась, и в хижину вошла какая-то пионерка. Она сразу показалась мне знакомой. Нет, я точно узнал её! Это была Славя, только с совершенно другой причёской: длинные косы сменились на довольно короткое каре. Два с лишним месяца я терпеливо ждал, что что-то произойдёт – и вот оно! Славя быстро осмотрелась и подошла к столу, на котором раньше лежал фотоаппарат, однако, не обнаружив там его, громко цыкнула и топнула ногой так сильно, что чуть не пробила прогнивший дощатый пол. Я сидел в шкафу, стараясь даже не дышать, и желания познакомиться с ней поближе у меня не возникало.

Тем временем Славя достала из кармана часы на потрёпанном кожаном ремешке и начала быстро крутить колёсико заводного механизма. Спустя полминуты она остановилась, злобно огляделась по сторонам и громко спросила:

– Кто здесь?

Меня сковал страх.

– Кто здесь, я спрашиваю! Я знаю, что здесь кто-то есть! – продолжала она звать грозным голосом.

Шкаф был, по сути, единственным местом, где можно было спрятаться в этой хижине, так что если Славя начнёт меня искать, то много времени ей не понадобится.

– Привет. – Я трясущимися руками распахнул дверцы шкафа и с трудом выбрался из него.

– Ты?! – девочка посмотрела на меня с нескрываемом изумлением.

– Мы знакомы? – Возможно, мой вопрос звучал глупо, но я был точно уверен, что передо мной не та Славя, которую я знаю.

– Как ты здесь оказался? – Она продолжала смотреть на меня как на какой-то диковинный экспонат в Кунсткамере.

– Залез. Вот так, раз-раз! – Я обернулся к шкафу и подёргал за его дверцу.

Она прищурилась, хмыкнула, и удивление на её лице сменилось на выражение внимательной подозрительности.

– Как ты нашёл эту хижину?

– Так а чего её искать? Лагерь же близко.

– И зачем же ты по лесам шляешься? – Славя перешла на тон выше.

– Ну, как? Гуляю? – Я немного пришёл в себя и ужас первых секунд сменился любопытством. – А ты кто? Если бы не причёска, я бы сказал, что ты Славя.

Девочка нахмурилась, но ничего не ответила, лишь убрала часы обратно в карман. Никогда не задумывался, что у женских юбок тоже есть карманы.

– Если бы вы хотя бы внешне отличались… – фыркнула она и направилась к выходу.

– Подожди! – Ещё пару секунд назад знакомство с ней не входило в мои планы, но раз всё так обернулось, упустить этот шанс я просто не мог.

– Не ходи за мной. Возвращайся в лагерь.

– А ты куда?

– А у меня свои дела.

Однако она всё же остановилась и внимательно посмотрела на меня.

– Ты какой раз здесь? – спросила Славя.

– Десятый, – честно ответил я. – И буду очень признателен, если ты объяснишь, что здесь происходит?

– Десятый? Ну-ну! – наконец смягчилась она и слабо улыбнулась. – Ты не видел здесь фотоаппарат?

– Нет. Но я тоже его искал.

– И зачем же ты его искал? – Она злобно прищурилась.

– Если честно, я здесь был в прошлый раз… в прошлую смену… неделю, цикл… ну ты поняла, короче! И этот фотик показался мне странным. Здесь всё такое старое, грязное и пыльное, а он выглядел так, как будто им недавно кто-то пользовался. Тогда я как-то не придал этому особого значения, но вот сейчас вернулся. – Я решил, что в данной ситуации честность – лучшая политика.

– А ты смышлёный, – ухмыльнулась девочка.

Нет, на Славю она похожа только внешне.

– Так расскажешь, кто ты? – Я попытался улыбнуться.

– Можешь называть меня Славей. – Она задумалась и отвела взгляд. – В конце концов, это действительно моё имя.

– И ты в «Совёнке» тоже не в первый раз? То есть, я хочу сказать, ты тоже здесь застряла?

– Не в первый, можешь быть в этом уверен.

Девочка вдруг пошла в мою сторону, слегка задела меня плечом, подняла один из стульев, стряхнула с него грязь и села к столу. Я воспользовался приглашением и сел напротив.

– Спрашивай, что тебе интересно. По моему опыту, отвечать на правильные вопросы полезнее, чем самой всё рассказывать. Только учти: всех ответов у меня нет. – По её словам было понятно, что она здесь дольше меня. Намного дольше.

Я собрался с мыслями, но быстро понял, что основных вопросов не так уж и много.

– Что это за место? Как я сюда попал? Как вернуться назад?

– Придержи коней, ковбой! – ехидно улыбнулась Славя. – Это как раз те вопросы, на которые ответить тебе я не смогу, потому что сама не знаю.

– Ну ладно. А что у тебя с волосами? – Мне отчаянно захотелось спросить именно это.

– А что с ними? – Девочка поправила причёску и непонимающе уставилась на меня.

– У Слави, которую я знаю, две длинные косы.

– Тебе так больше нравится? – Она хищно стрельнула в меня глазами.

– Просто спросил.

– В чём-то ты прав. Каждый раз резать косы, конечно, утомительно, но хочется чем-то отличаться, – задумчиво сказала Славя.

– Отличаться? То есть ты как тот пионер? Ты – копия Слави, которую я знаю, из другого цикла?

– Это я-то её копия?! – Девочка злобно засмеялась, закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди. – Копия всегда хуже оригинала!

– Я тебя совсем не знаю, чтобы делать выводы и давать оценки.

– Ну да, молодой ещё, зелёный! – фыркнула она и отвернулась.

– Уж простите! – Её манера речи начала меня раздражать. – Я вообще как-то не планировал отдых в пионерском лагере, из которого к тому же нельзя выбраться, знаешь ли!

Снаружи послышался шелест кустов.

– Тихо! – зашипела на меня Славя, и я посчитал за лучшее замолчать.

Звуки приближались: кто-то подходил к хижине. Славя попыталась отодвинуть в сторону стол, стоящий по центру комнаты, но у неё ничего не получилось.

– Помоги, что ли! – тихо зашипела она.

Вдвоём мы справились, а под столом скрывался люк в погреб, который из-за грязи я сразу и не заметил. Мы спустились вниз и затаились, места едва хватало для двоих. Я отчаянно хотел спросить, что происходит, но выражение лица Слави давало однозначно понять, что этого делать не стоит. Я с замиранием сердца принялся ждать, что произойдёт.

Вскоре дверь открылась, и в хижину кто-то вошёл. Похоже, что какой-то пионер, но точнее сказать было сложно – сквозь щели в полу во всех подробностях рассмотреть нежданного гостя было проблематично. Однако его обувь очень уж напоминала пионерские сандалии. Некто подошёл к столу, где раньше лежал фотоаппарат, чертыхнулся и быстро вышел. Я посмотрел на Славю с немым вопросом.

– Ещё подождём. Для гарантии, – прошептала она.

Мы вылезли только спустя минут десять, а всё это время сидели в тесном погребе, прижимаясь друг к другу. Я отчаянно старался не смотреть на Славю, но такая близость не могла не вызвать у меня вполне понятных эмоций. Я знаю эту девочку всего пять минут, но она уже кажется мне совершенно не такой, как остальные пионерки в «Совёнке», – какой-то другой. От неё даже словно пахнет как-то иначе. Но другая она не в том смысле, в каком отличался от остальных тот пионер. Здесь нечто иное. Эта Славя казалась как будто бы более знакомой, понятной и даже в какой-то степени родной, что, в принципе, объяснимо, так как мы были товарищами по несчастью.

Я помог Славе подняться по хлипкой лесенке и спросил:

– А что это у тебя за часы были?

– Всё тебе расскажи! – ухмыльнулась она.

– Слушай, ну мы всё-таки в одной лодке, скажем так. Я понимаю, что ты здесь дольше меня, но разве не будет эффективнее, если мы объединим усилия?

– Думаешь, я не пробовала? – вздохнула Славя.

Я не знал, что на это ответить. Наверняка в её глазах я выглядел несмышлёным ребёнком, который отчаянно хочет поучаствовать во взрослых занятиях. Ничего, кроме раздражения, такое поведение не вызывает.

– Я понимаю, что с меня толку мало, но расскажи хотя бы, почему ты пряталась от этого пионера? Кстати, этот – тот же самый, которого я… – Впрочем, Славя вряд ли знает о нашем с ним знакомстве. – Мне кажется, мы с ним общались несколько циклов назад.

– Да, это он. Практически наверняка. Больше о фотоаппарате никто не должен знать. – Она скрипнула зубами и выглянула в окно.

– Ценная штука – этот ваш фотик.

– Мы называем их «реликтами», – сказала Славя словно между делом, продолжая что-то высматривать в лесу. – Обычные советские вещи, которые имеют необычные свойства.

– Ну прям компьютерная игра какая-то! – усмехнулся я.

Она не обратила внимания на мой неуместный юмор и продолжила:

– Часы позволяют возвращаться в прошлое в пределах одного цикла. Я хотела вернуться в начало – возможно, фотоаппарат тогда ещё был на месте. Однако реликты работают не всегда и не везде – у них есть определённый протокол активации и свой набор ограничений. Например, часы не срабатывают, когда кто-то есть рядом. Поэтому я и поняла, что ты здесь. – Славя повернулась ко мне и улыбнулась.

– А фотик?

– Я точно не знаю, но, похоже, за ним охотится и этот пионер. Наверняка не просто так! Каждый цикл реликты «обнуляются» и возвращаются на свои места. Про фотоаппарат я узнала в прошлый цикл и вот сейчас прибежала сюда, как смогла, но было уже поздно.

– Подожди, но тогда получается, что его забрал не тот пионер…

– Получается, что так.

За последние полчаса моя картина этого мира словно разрослась вширь и ввысь. Если раньше она была похожа на неумелый шарж, нарисованный карандашом в школьной тетрадке, то теперь скорее напоминала «Явление Христа народу». Однако большая часть этой картины была скрыта во мраке.

– Ты сказала «мы». Вас много?

– Тебе меня мало? – вновь подколола меня Славя, и в этот раз подколка меня совершенно не обидела.

– Ну, не знаю, как ты, а я проголодался!

Я выложил из пакета на стол различные пирожки и пару стеклянных бутылок из-под кефира, наполненных водой.

– Ого, а ты запасливый! – Славя тут же схватила пирожок с мясом. – Блинчики у поварихи отлично получаются!

– Это пирожки.

– А в чём разница?

– Блинчики, что следует из названия, делаются из блинов, а тут просто тесто.

– А блины разве не из теста? – улыбнулась Славя, а я улыбнулся в ответ.

Когда мы поели, Славя довольно крякнула и тяжело выдохнула.

– Как это у тебя получилось столько этих твоих пирожков стащить? Повариха же злющая!

– Надо уметь находить к людям подход. – Я пожал плечами и виновато улыбнулся.

– Тому… пионеру, как ты его называешь, не мешало бы у тебя поучиться. Хотя, может, он уже просто всё забыл.

– За столько циклов-то забудешь – немудрено!

– Извини, Семён, что была о тебе поначалу плохого мнения, – вдруг сказала она несколько вымученным тоном.

– Ты знаешь, как меня зовут?

С одной стороны, в этом не было ничего удивительного, ведь она тоже Славя. Но именно с этой Славей я раньше не встречался.

– А ты разве не знал, что тот, кого ты называешь пионером, – это тоже ты?

– Э-э-э, что?.. – По отдельности её слова доходили до сознания, но никак не могли выстроиться в какую-то цельную смысловую конструкцию.

– А что тебя так удивляет? Если есть другая Славя, почему не может быть других Семёнов?

– Подожди. Он действительно говорил, что не один такой.

– Если есть два Семёна, почему их не может быть больше? – Славя как-то сочувственно улыбнулась мне.

– Ничего не понимаю! – Я встал и принялся наворачивать круги по комнате. – Ладно я тут застрял, но я хотя бы ещё не потерял свою идентичность!

– Не беспокойся. Он – это не совсем ты. Как минимум он здесь гораздо дольше тебя. В одном цикле существует только один Семён.

– Но ты же здесь! – всплеснул я руками. – Значит, у нас здесь сейчас две Слави!

– И это также значит, – продолжила она спокойно, – что в моём цикле этих Славь ноль.

– Как ты… Как вы перемещаетесь между циклами? Для этого тоже нужен этот, как там его… реликт этот твой?

– На сегодня урок окончен. – Славя встала и отряхнула крошки с юбки.

– И чем займёмся в оставшиеся шесть с половиной дней? – Горькая ирония совсем не подняла мне настроение.

– Как ты – не знаю, а я попробую найти твоего братана, – скривилась Славя и вышла из хижины.

* * *

Мы уже какое-то время шли в сторону лагеря. Я просто безвольно плёлся за Славей, отчётливо понимая, что она – мой единственный шанс найти хоть какие-то ответы. Тем временем начинало быстро темнеть, и в лесу наступление ночи ощущалось тревожно.

– Ты же не можешь просто заявиться в лагерь! Там есть своя Славя! – Я попытался остановить уверенно продвигающуюся вперёд девочку.

– Спорим? – не оборачиваясь бросила она.

– И почему ты решила, что он там? Я имею в виду – пионер.

– Сам посуди, – Славя вдруг остановилась и посмотрела на меня как мамаша, уставшая объяснять своему ребёнку прописные истины. – Он, как и мы, не нашёл фотоаппарат. А это значит, что его кто-то забрал. Кто-то из пионеров.

– А почему тот пионер не мог просто прыгнуть в другой цикл, как ты?

– Мог, конечно. – Она задумалась на мгновение. – Конечно, есть и другие варианты, но этот мне кажется самым очевидным – стоит начать с него.

– Хорошо, но что насчёт местной Слави? Ольге Дмитриевне придётся долго объяснять, откуда у её помощницы взялась сестра-близнец! Да и для самой Слави это станет сюрпризом.

– Я разберусь, – грубо бросила она и ускорила шаг.

* * *

До лагеря мы добрались уже затемно, выйдя из леса к концертной площадке.

– Всё, здесь наши пути расходятся. – Славя грозно покосилась на меня, всем видом давая понять, что не потерпит никаких возражений.

– Подожди, но ты же не собираешься её…

Девочка тяжело вздохнула, а затем улыбнулась:

– За кого ты меня принимаешь? Тут подобными вещами промышляешь только ты. Просто отправляю её в свой цикл, а то там, наверное, меня уже обыскались.

– Можно я пойду с тобой?

– Нет, – отрезала она и скрылась в ночи.

Спорить со Славей я не решился. И если мне нужна её помощь в поиске ответов, то лучше ей не перечить, потому что она явно тщательно скрывает способ перемещения между циклами.

Делать было нечего, дело было вечером. Я ещё некоторое время постоял, изучая пугающе молчаливую сцену, и пошёл к домику вожатой.

* * *

– Семён, где же ты был весь день?! – тут же набросилась на меня Ольга Дмитриевна.

– Простите. Я гулял и заблудился в лесу. Хорошо, что у нас в школе было спортивное ориентирование – и я смог найти дорогу по звёздам, когда стемнело.

– Вот как? – удивилась она. – Ладно. Спать будешь здесь. – Вожатая указала на одну из кроватей.

Казалось, что она хочет ещё что-то сказать, но мои несуществующие туристические навыки, похоже, послужили достаточным оправданием моего отсутствия.

– Хорошо, – без колебаний согласился я.

Через пять минут я уже лежал в кровати. Закрыл глаза и только тогда понял, что за весь день смертельно устал. В голове что-то ужасно стучало, как будто у извилин началась ночная смена. Однако они, похоже, больше были настроены на выпуск металлопроката, чем на работу с тонкой электроникой. Перед глазами пролетал автобус. Старая хижина. Тёмный погреб. Тот пионер, который на самом деле я. И Славя…