Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Соавторы: Василий Панфилов,Роман Романович,Антон Аркатов,Талия Осова,Владимир Босин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 314 (всего у книги 350 страниц)

Глава 7. Сделка и перспективы страданий

Ничего не сказав и оставив охрану, чтобы Эварницкий точно никуда не сбежал, Гончая пошла разбираться, что он ей оставил.

Поглядеть было на что. Демона она добила лично. Каким-то образом здоровенный меч воткнули твари прямо в глаз, и почему-то это сработало. Подобные особи обладали отличной регенерацией, поэтому удивительно, что обычное на вид оружие оказало хоть какой-то эффект.

– Как это вышло? – спросила она у своего аналитика.

– Предположительно, демон добрался до кабины, сорвал её, порвал там всех… – Мужчина бросил взгляд на ошмётки упомянутых тел и отвернулся. – Полез наверх по шахте, а там на него скинули меч, взятый у статуи.

– Статуи?

– Статуи, центурион. Меч декоративный.

Осмотр остальной пещеры лишь добавил вопросов. Четыре трупа, один из которых принадлежал сожранной демоном женщине, а второй был со взорванной головой. Демонолог не потрудился снять родовое кольцо, поэтому его тоже получилось опознать. Хозяин поместья. Тот самый благодетель, которого было крайне сложно заподозрить в чём-то таком.

Составив общую картину, Элина нашла место, куда переместили Эварницкого. Место, до сих пор прикрытое силовым куполом, который бы она и сама изнутри пробить не смогла. Как он выбрался?

– Зануда, топай сюда, – позвала она сотрудника, который за ней ходил.

Он не только умел допросы вести, но и был хорошим аналитиком, умеющим работать в поле.

– Слушаю, центурион.

– Ты видел то же, что и я. Поправь меня, если ошиблась. Эварницкого переместили вот сюда, – указала она на ловушку. – Он как-то выбрался, убил четверых сектантов-демонологов и прикончил псину. Потом поднялся наверх, скорее всего, по аварийной лестнице, чтобы разминуться с теми, кто в лифте спускался, или чтобы убежать от второго демона. А может, и то и то одновременно, учитывая, что разорванные не знали, кого здесь встретят. После этого он как-то смог ранить тварь, на которую, по-хорошему, надо вызывать отряд Наказующих.

– Я могу придумать десяток более правдоподобных версий.

– Я тоже, – кивнула женщина.

Это всё было очень подозрительно, но, помня разговор с отцом, женщина представила, что вдруг Эварницкий действительно «случайная» жертва? И действительно, оказавшись в ловушке, каким-то «случайным» образом выбрался, после чего все вокруг поумирали. Следующая мысль была куда неприятнее. Элина представила, что будет, если она сейчас скомандует устранить парня. Раз, и весь её отряд гибнет, а парень как ни в чём не бывало пойдёт по своим делам.

– Если допустить, что его действительно хотели принести в жертву и сюда он попал не по своей воли… О чём, кстати, есть свидетельство… – медленно проговорила Элина. – Что скажешь?

– С его характеристиками – запредельная удача.

– А если я скомандую устранить его…

– То я бы рекомендовал как следует подумать, – ответил Зануда неуверенно.

– Карантин продолжает действовать в отношении него, – напомнила женщина и отправилась наверх. – Проследи, чтобы информация не разошлась.

За прошедший час, пока Элины не было, несмотря на то что охране было запрещено выпускать подозреваемого, парень обзавёлся закусками и тортом. Который и наворачивал, не потрудившись отрезать себе отдельный кусок. Бросив на охрану взгляд, который не обещал им ничего хорошего, Элина кивком указала выйти и снова уселась в кресло напротив.

– Угощайся, – сказал Давид.

– Что ты хочешь?

– Уже сказал. Всё это место – мой трофей. Забираю его себе. Вместе с телами демонов.

– Это неприемлемо.

– Хорошо, – не стал спорить парень. – Тогда у меня две просьбы. Две просьбы в обмен на твою одну.

– Какую же? – вскинула бровь Гончая.

– Ты меня попросишь спокойно отправиться домой и не путаться под ногами. Я же попрошу, во-первых, – выставил он один палец и загнул его, – поделиться руководством по открытию и развитию пятой чакры. Голос у тебя есть, поэтому ты точно в теме. Хотелось бы получить максимально полную версию. Во-вторых, продай моё поместье.

– Поместье? – Если на первом пункте женщина получила подтверждение того, что парень в край обнаглел, то на втором растерялась.

– Моя единственная родственница мертва. Ты пока не в курсе, но она там, внизу валяется.

– Эварницкий… – прошипела Элина. – Ты понимаешь, что это меняет весь расклад?

– Да брось ты, – отмахнулся он, но присмотрелся и снова сделался серьёзным. – Блин, Элина, я пытаюсь идти навстречу, но каждые две минуты выслушивать обвинения… Хочешь забавный факт? – устало спросил парень. – Часть моих проклятий работает таким образом, что настраивает людей против меня. Они тем сильнее влияют, чем слабее человек. В плане личности, могущества, влияния на мир, силы духа и воли. По тебе, Гончая, прямо видно, насколько легко ты поддаёшься проклятиям. Поэтому и тормозишь. Поэтому и пытаешься раз за разом угрожать.

– Звучит как оскорбление центуриона, и ты меня сейчас как какую-то девочку отчитываешь.

– Относительно моего реального возраста ты девочка. Которая едва держится, чтобы не поддаться действию проклятий. Так, может, мне с кем-то другим переговоры вести? Познакомишь с отцом? – улыбнулся он, вкладывая двойной смысл.

– Не списывай на проклятия свою наглость и слабую переговорную позицию. Там, внизу, лежит очень уважаемый человек, у которого найдётся много друзей и которые легко вывернут историю так, как им надо. Уверен, что можешь диктовать условия? Я бы на твоём месте всерьёз задумалась о том, чтобы умолять о защите.

– Ты не на моём месте, – спокойно ответил парень. – А знаешь, я уже почти хочу поднять шумиху и посмотреть, какая каша заварится. Что, если мне и правда начать объявлять трофеями имущество всех тех, кто об меня убивается? Это сколько же бабла мимо проходит… – задумчиво произнёс он.

– Ты псих? – забеспокоилась Элина, представив, какая бойня может начаться в столице.

– Я самый обычный, заурядный, безобидный школьник, который просто хочет нормально выучиться. А псих или нет – спроси у тех, кто там внизу валяется, – пожал плечами Эварницкий. – Так что? Будешь давить дальше или выслушаешь условия?

– Внизу твоя бабка?

– Да.

– Она состоит в секте, – не спрашивала, а утверждала женщина.

– Состояла. Или нет. Кто её знает? Я с ней не общался. О чём тебе известно.

– Мне это неизвестно.

– Теперь известно. О моей божественности она в курсе. Дальше сама додумаешь, как она здесь оказалась.

– Допустим. С этим мы ещё разберёмся. Какое твоё второе условие?

Элина не то чтобы собиралась выполнять эти условия, но почему бы и не уточнить?

– Мне родовое поместье не нужно, а вот деньги – ещё как. Если сам этим займусь… В общем, ничего хорошего не выйдет. Ты же человек влиятельный. Готов отдать за посредничество десять процентов.

– Ты что… Хочешь нанять центуриона Ищущих за какие-то десять процентов? Более нелепого предложения я не слышала.

– Пока вы изучали пещеру, я успел глянуть аналогичные предложения. Поместье, пусть и далековато от Питера, рядом с аномалией третьего класса уйдёт не меньше чем за сто миллионов. Я ведь не прошу лично тебя этим заниматься. У вашего рода что, поверенных нет? Мне нужна лишь крыша, вот и всё.

– Двадцать процентов, – машинально ответила Элина, которая и не собиралась соглашаться.

– Если продадите быстро, за максимальную цену, то… пятнадцать. Я нищий школьник, мне деньги нужны! – возмущённо, с нотками грусти заявил парень. – На что я за тобой ухаживать буду?

– Так, стоп. Это всё бред, – опомнилась женщина. – Тебя взяли на месте преступления, где куча трупов. Продажа поместья последнее, что тебя должно волновать. Сейчас ты пойдёшь со мной, и мы тебя как следуем допросим, а там решим, что делать.

– Если опять натравишь на меня того зануду, пусть притащит хороший кофе, да побольше. Иначе я отказываюсь давать показания.

Элина устало потёрла виски. Это дело было самым неоднозначным в её жизни, но то, что это гигантская куча дерьма, было ясно как солнечный день.

***

С допросом Ищущим пришлось обломаться. Это я в чужом поместье, на вражеской территории, по сути, держал лицо, а стоило истории закончиться, как что-то внутри меня отключилось и в корпус я прибыл, с трудом держась на ногах. Какой там на вопросы отвечать.

Меня оттащили к целителю. Его слов о том, что повреждено горло и есть следы магического поражения, я ещё услышал. Дальше туман, темнота, и проснулся я в камере, утром. Что быстро заметили и так же быстро потащили меня на допрос. Сама за это Элина браться не стала, послала того господина дотошного. Не скажу, что обрадовался ему. Но скажу, что знатно посмеялся, оценив его шутку.

Я ведь просил кофе и побольше. Он притащил двухлитровый термос. Не тот красивый, который можно сейчас прикупить, а старый, с которым в окопе удобно сидеть. Кофе я себе сам наливал.

– Неплохо, – сказал я. – Но давать столько металла артефактору… – покачал я головой, – непрофессионально.

– Вы что-то задумали, господин Эварницкий? – с показной смесью любопытства и равнодушия спросил он.

Я щёлкнул по термосу, привычно исправляя огрехи в металле.

– Конечно же нет. Начнём? В этот раз мне рассказывать почти и нечего.

Тем не менее этот тип вытащил из меня все подробности. Как выбрался? С божьей помощью. Иронизируете, господин Эварницкий? Ни в коем случае. Какой же бог вам помог? Я сам.

Если серьёзно, то рассказывать и правда нечего было. Меня похитили. Дальше в ходе череды случайностей моим недоброжелателям сделалось смертельно плохо, а мне просто плохо, но не смертельно. Там и на связь вышел.

– Вы владеете Голосом? – дошло и до серьёзных вопросов.

– Если вы про пятую чакру, то – нет.

– Как тогда вы заставили двух людей напасть друг на друга?

– Вы получили запись с камер? – догадался я, так как не упоминал об этом моменте. – Считай это моим личным секретом. Ну, или могу продемонстрировать, но сомневаюсь, что вам это понравится.

Давить на меня почему-то не стали.

***

Утром третьего дня меня отпустили. Произошло это как-то буднично и привычно. Я подписал документы о неразглашении, получил свои вещи да отправился на выход. На этот раз Фетисова меня не провожала. Я её вообще не видел в эти дни.

Дел меня впереди ждала уйма, но учёбу я сегодня уже пропустил, поэтому направился в знакомое кафе, где опять своим видом то ли смутил, то ли и вовсе напугал официантку. Заказав кофе и выпечку, получил желаемое и призадумался.

Как-то странно моя жизнь складывается. Вроде проклят, но везёт, будто какому-то герою. В прошедшем приключении слишком много случайностей, которые сыграли в мою пользу. Ловушку проектировал посредственный артефактор. Мне хватило силы обойти защиту. Причём в лоб, а не за счёт хитрости. Команда клоунов в составе секты, сработавшие заготовки, демон, заглянувший ровно тогда, когда я находился рядом с лифтом и когда вниз спускались другие гости, приехавшие участвовать в жертвоприношениие. Даже то, что я мечом угодил в глаз демону… Мечом, на минуточку! Который всё норовил у меня из рук выскочить. Это же чистое везение.

Возникает закономерный вопрос, проклят я или благословен? Одно не исключает другого.

В основе миропорядка есть много чего, и одна из базовых вещей – его величество конфликт. Все конфликтуют со всеми. Боги в том числе. Особенно боги. Их тысячи, а я задел всего пару десятков, поэтому нельзя сказать, что настроил весь Олимп против себя. Да и что такое Олимп? То же самое, что обычный город в рамках этого мира. Ничего особенного. Всего лишь одно из множества мест.

У тех, кто меня проклинал, хватает врагов и соперников. Возможно, и правда накинули парочку благословений, чтобы потом своих противников подкалывать, мол, вы с каким-то мелким божком справиться не можете, неудачники.

Сценарий не самый плохой для меня. Но был и другой вариант. Что богам нет дела до меня. Что на фоне тысяч и тысяч лет их существования конфликт со мной – ничего не значащий эпизод. Что они накинули проклятий и забыли про меня. Хорошо, если проклятия будут действовать примитивно, как сейчас. Но что, если они чуть умнее, чем мне того хотелось бы? Представьте человека, у которого есть могущественный враг. Он настолько могущественен, что способен убить человека в любой момент. Враг этого не делает, и можно сделать вывод, что хочет он другого. Доставить неприятности, заставить страдать. Разрушить всю жизнь или как следует измотать, а там показательно убить. Конечная цель неизвестна, выводы можно делать только по тому, что видно. Этот враг раз за разом посылает плохих людей, которые приходят и больно бьют человека по лицу. Человек не стоит на месте, развивается, да и к такого рода страданиям адаптируется. Недругов посылают всё сильнее. Это арифметическая прогрессия, когда неприятности растут постепенно, линейно. Но что, если неприятности будут усложняться. Физические страдания от побоев неприятны, но незначительны на фоне того, как можно заставить человека мучиться.

Я так легко разобрался с сектой, но что, если моё имя всплывёт, и все многочисленные друзья «уважаемых людей», а также их родственники, которые понесут потери, решат поквитаться? Если так, то прямо сейчас у меня появилась сотня влиятельных врагов. Усложнение? Усложнение.

Легко представить и то, как двигаться в глубь дальше. Дай человеку что-то, а потом отбери. Любовь, дружбу, близких, семью, деньги или власть. Всели в него надежду, а потом разрушь. Заставь бегать, суетиться, думать, что нашёл способ выбраться из западни, а потом раз… И подсеки всё это. Уничтожь.

Что-то думаю об этом, и как-то плохо становится. В некоторой степени я тот ещё отбитый тип, но сейчас представил, что все мои старания пойдут прахом, и поплохело.

Вывод? Не унывать и не привязываться. Ни к чему и ни к кому.

Или этого и хотят от меня боги? Чтобы я сам себя проклял?

Если так дальше пойдёт, то я всерьёз задумаюсь о том, чтобы начать войну против них и встряхнуть вселенную.

Глава 8. Право говорить

Не тот у меня тип личности, хандрить дольше десяти минут. Из неприятностей выбрался – и хорошо. Если ещё и Фетисова мои пожелания выполнит, то совсем прекрасно будет. Несколько лишних миллионов я найду, куда пристроить.

Вернулся домой и постарался побыстрее войти в колею. На этот раз учителя в школе как-то меньше удивлялись, что я вдруг опять пропал, никого не предупредив.

Учёба, тренировки, учёба. В оставшиеся десять дней моя жизнь не изобиловала чем-то новым. Вербицкий принял вызов, поэтому впереди меня ждал очередной бой с ним. Оценив свои перспективы, я, помимо подготовки, оставил ещё две сводные заявки. Будем откровенны. Мне должно опять серьёзно повезти, чтобы я победил Вербицкого в этот раз. Ничего принципиально не изменилось. Я подналёг на тренировки, но десяти дней маловато, чтобы отыграть разрыв. Если снова проиграю, а шансы на это высоки, могу и из рейтинга вылететь. Вернуться смогу только через год, таковы правила. Клеймо слабака мне тоже будет обеспечено. Это никак особо на мои планы не повлияет, но мешать в каких-то делах может. Да и масштаб личности уменьшит. Поэтому мне нужно было компенсировать проигрыш. Плохая новость в том, что нарваться я мог на кого похуже, чем Вербицкий.

Отчасти так оно и получилось.

На первый бой вышел парень типа меня. Простолюдин. Я сначала осторожничал, а потом отправил его в нокаут. Сам удивился. Парень на второй раунд не вышел, мне присудили победу. Следующий бой – попался аристократ, но не такой жёсткий, как Вербицкий. Бой вышел напряжённый. Выиграл я на третий раунд со счётом два-один. И до Михаила спустя полчаса добрался уже вымотанным.

Взгляд у него многообещающий был.

Я разные сценарии прорабатывал. Если он не допустит ошибок, у меня нет шансов. Но это был молодой парень, который меня уже раз победил и хотел закрепить своё превосходство. Как это сделать? Лучше всего тем же самым способом. Рывок, удар, и противник отправляется за пределы круга.

Сам не знаю, рассчитывал ли я на этот сценарий всерьёз или нет. Люди вроде не такие идиоты, а с другой стороны – всё же такие.

Когда Михаил задействовал технику шага и оказался рядом, я уже подался к нему. Что-то пошло не так. Мы столкнулись, я зацепился за него, повалив на маты. Что в руки мои попало, то не отпущу уже. Как-то я умудрился оказаться сверху и без всяких затей принялся бить его по голове. Засранец держал доспех. Пара секунд его растерянности быстро закончились, и меня отбросили в сторону. Не просто отшвырнули, а именно отбросили, какой-то техникой или её зародышем.

И вот тут мне всё же повезло. Я приземлился на ноги и не споткнулся.

Хорошее положение. Я встал, он только собирался встать. Успел я раньше, подбил ему ногу и снова повалил. Врезал с усилением, и где-то Михаил сплоховал, парочка ударов прошла, а там он поплыл, доспех слетел, ореол непобедимости испарился. Раунд остался за мной.

А на второй раунд он собрался и методично меня избил, не допустив ошибки. На третий тоже.

Несмотря на это, я остался доволен. Что Вербицкий прекрасно увидел и напоследок наградил меня гневным взглядом. Как только дошёл до раздевалки, достал телефон и оставил заявку.

Представляю, какая у него рожа будет.

***

На следующий день сразу после уроков я направился в корпус Ищущих, предварительно взяв круассаны и кофе.

Надо было видеть лица охранников на входе.

– Парень, да у тебя стальные яйца, – не удержался один из них от комментария.

Между прочим, серьёзный боец на вид. В бронежилете, обвешанный артефактами и с кобурой на поясе. Не пустой, разумеется. Того, кто меня в первый раз не принял и дал уйти, на месте не было. Надеюсь, мужика не уволили.

– Обычно от нас держатся подальше, а ты обратно возвращаешься и возвращаешься, – сказал второй. – Что, так понравилось?

– Не то слово. Знаешь, сколько жилье стоит снять нормальное? Неподъёмные деньги для школьника. У вас же комфортабельные условия. Вид из окна в камере подкачал, но я готов с этим смириться.

Охранник посмеялся, но как-то без огонька, внимательно на меня смотря.

– И всё же тут не проходной двор, школьникам здесь делать нечего. Или опять чего натворил?

– Сегодня я в гости к Фетисовой. Передадите весточку?

– Не уверен, что госпожа центурион захочет тебя видеть.

– А с каких пор охранники на входе научились читать мысли начальства? – ответил я уже не так дружелюбно.

– Не наглел бы ты, парень.

Я подался вперед.

– Был тут один до вас. Тоже меня всерьёз не воспринял. Уверены, что хотите повторить его ошибку?

– Лучше с ним не связываться, – раздался голос сзади.

– Привет, зануда, – обратился я к нему. – Ты чего подкрадываешься?

– Я после обеда возвращаюсь на работу. Сообщите центуриону, что к ней пришли.

Больше ничего не сказав, мужчина прошёл мимо. Охранники посверлили меня взглядами, но о моём появление сообщили, а там и до кабинета Элины проводили.

– Эварницкий… – протянула она, почти шипя, как змея, когда я вошёл.

– Элина, радость моя! – воскликнул я. – Каждый раз приятно тебя видеть. Кофе и круассаны, – встряхнул я пакет с выпечкой. – Если верить синякам под твоими глазами, лишние калории не помешают.

– Во-первых, мне не помешает десяток-другой часов сна да пару недель у моря. Лишние калории здесь ни при чём. Во-вторых, говорить девушке про синяки под глазами – это гарантировано разозлить её. Поэтому у меня один вопрос. Тебе что, жить надоело? – «любезно» спросила она. – Хотя у кого я спрашиваю, – закатила Элина глаза. – Где ты, а где манеры.

– Но-но. Я умею быть вежливым. В теории, – поправился я и, подумав, добавил: – Если захочу. И вообще. Вот моя вежливость, – поставил я кофе и бумажный пакет с едой ей на стол. – Или мне, чтобы сделать приятно, нужно выкрасть тебя и увезти на море? – спросил я заговорщически.

– Думаешь, сможешь украсть центуриона Ищущих? – прищурилась она.

– Не попробую, не узнаю.

Элина уставилась на меня, скептически хмыкнула, но тут же посмотрела с подозрением.

– Что-то я не поняла, шутишь ты или нет.

– Против твоей воли похищать не буду.

– Тогда это не похищение, а имитация с предварительным сговором. Да и вообще, Эварницкий. Ты себя в зеркало видел? Хватит подкатывать.

– Ох, ты просто не понимаешь, насколько в моём случае подкаты ироничны. Но ты права. Хватит болтать. Что насчёт наших дел?

Фетисова мигом подобралась, поджала губы, попыталась просверлить во мне дырку взглядом.

– Ты необоснованно уверен, что я пойду тебе навстречу ещё и в столь серьёзных делах.

– В двадцать шесть раз.

– Что в двадцать шесть раз? – нахмурилась она.

– За последние десять дней твоё имя запрашивают в сети в двадцать шесть раз чаще. Десятки тысяч людей вдруг заинтересовались, кто такая Элина Фетисова по прозвищу Гончая. Та, кто выявила целую секту, глава которой, уважаемый благодетель, защитник сирот, большой поклонник искусства, проворачивал свои делишки годами. Чернь гневается и в то же время ликует. Злодеи пойманы, а все эти богачи, которые участвовали в жертвоприношениях, отправятся на костёр. Деньги их не спасут. Справедливость восторжествовала. Элина Фетисована – героиня Санкт-Петербурга, защитница слабых, страж города. Это то, что ты получила от нашей сделки.

– Тебе никто не поверит, если ты заявишь об этом.

– Вот как. Забавно то, что всю эту славу ты получила в результате плохого исполнения своих обязанностей. Твои люди проморгали моё похищение. Весь корпус годами не замечал действий сектантов. Как обычно, непричастные награждаются, а виновные… Ну, сдаётся мне, твой род до сих пор ведёт переговоры со всеми этими аристократами и богачами, которые хоть как-то были связаны с главой секты. Не надо смотреть на меня так, Элина. На правду не обижаются, хотя это и спорное утверждение. Почему-то правда больше всего злит людей. Не буду давить и спрошу по-простому. Ты пойдёшь мне навстречу, или мне встать и уйти?

– Было бы заманчиво.

– Как скажешь, – легко ответил я, поднялся и отправился на выход.

– Стой, – сказала она, когда я уже коснулся ручки.

Наклонившись, она правой рукой открыла ящик стола, достала оттуда папку, кинула на стол.

– Информация секретная. Фотографировать и выносить документы отсюда нельзя. Садись, читай. Попытка только одна.

– Это типа извини, что я такая бука, давай дружить и сотрудничать?

– Это типа ты меня жутко бесишь, Эварницкий, и лучше тебе не доводить меня.

– Хм… – протянул я, возвращаясь к столу.

– Кофе не отравлен, надеюсь?

– Чем? Любовным зельем?

– Пфф, – выдохнула она.

Я забрал папку, уселся в кресло. Хороший кабинет у центуриона. Побольше моей квартиры. Документ был скромным, всего-то на пять односторонних страниц. Не какой-то древний трактат, а свеженапечатанный на принтере.

Итак, что тут у нас.

Сначала шла философская часть, объясняющая, что такое первые пять чакр. Первая – это начало жизни и жизненной силы. Вторая чакра, дополняющая первую, – распространение и взаимодействие. То есть сексуальность и эмпатия. Третья – источник, восприятие маны. Четвёртая – контроль и магическая воля.

Иначе говоря, сначала идёт жизнь, потом эта жизнь стремится к распространению и постепенно усложняет взаимодействие с окружающей реальностью через магию. Пятая чакра – апогей этого. Воля, облачённая в Голос. То, что влияет на реальность, с помощью Слова.

После философского вступления шли более конкретные вещи. Что способность раскрыть чакру зависит от стандартных вещей, таких как талант, но также и от того, насколько амбициозен человек. Есть ли ему что Сказать. Прямо так и было написано, с большой буквы. Дальше были всякие конкретные рекомендации, парочка тренировок и прочее.

– Дочитал, – глянул я на Элину. – Это всё серьёзно? Нужно быть амбициозным?

– Не просто амбициозным, – покачала она головой. – Ты знаешь проблему порогов?

– Что ещё за проблема? – нахмурился я.

– Деревенщина, – закатила она глаза. – Первый порог определяет то, способен ли человек в принципе стать одарённым. Второй порог – это пятые звезды в первых четырёх чакрах. В документе описана не просто философская муть, как ты мог подумать. Это буквально инструкции. Чтобы зайти дальше, чем пятая звезда, в случае первой чакры нужно быть полным жизни и силы, культивировать это в себе. С пятой же чакрой сложнее, потому она сама по себе является порогом. В курсе ли ты, что в аристократических кругах, несмотря на все возможности семей, Голос открывают далеко не все наследники?

– Откуда мне, изгою, об этом знать?

– Не знаю, кто там тебя изгонял. Деревенщина и есть деревенщина, – смерила меня женщина взглядом. – Это так называемый третий порог. Ты должен быть цельной личностью. Стремиться к большому. У тебя должно быть, что сказать миру.

– А тебе есть что сказать? – посмотрел я на неё с интересом.

– Конечно, – невозмутимо ответила она и тут же припечатала: – Но это тебя не касается. Всё, консультация закончена. Что понял, то понял, дальше твои проблемы.

– У нас ещё одно дело.

– Да… – посмотрела она недовольно. – С твоим поместьем не всё так просто, и Медина наделала долгов, поэтому жди. Всё решим.

– Решим так решим. Спасибо за информацию, – вернул я ей документ. – Так что, может, всё же украсть тебя, а? – подмигнул я.

– Вали уже, – бросила она раздражённо.

Ну, не судьба.

***

Совсем не мило пообщавшись с Эварницким, Элина дождалась, когда он точно покинет здание, и отправилась к отцу. Тот принял её у себя в кабинете, наградив насмешливым взглядом.

– Ты заметила, что стала бегать ко мне, будто тебе снова восемь лет?

– Нет, не заметила, – ответила она прохладно. – Эварницкий заходил. О чём ты прекрасно знаешь.

– Знаю, – не стал отрицать мужчина. – Что он тебе такого сказал?

– Выбесил, как обычно. Мне кажется, отец, ты ошибаешься, отпуская его.

– А за что нам его сажать?

– Даже не знаю. – Женщина сделала вид, что задумалась, – За регулярные драки и нарушение порядка? За подозрительную деятельность? За участие в тёмных ритуалах? За убийство аристократов?

– Мы с тобой это уже обсуждали. Разве ты осталась в накладе после его выходки? Фактически, эта секта действовала больше десяти лет. Следы тянутся в столицу и другие государства. Ты, Элина, поймала очень крупную рыбу. Без потерь, между прочим.

– Да, только ты сам знаешь, какую это волну подняло. Наместник дал добро проверять всех, кто отдавал деньги в благотворительный фонд демонолога, а это две трети аристократии. Как бы нас не сместили под это дело. Слишком много влияния мы сейчас получили.

– Не вижу ничего по-настоящему критичного, с чем бы наш род не справился. Ты за свою жизнь опасаешься?

– В том числе. С чего ты взял, что проклятия Эварницкого не заденут нас?

– С его слов, они направлены на то, чтобы причинить вред ему, а не окружающим.

– Угу, – буркнула женщина. – Поэтому все вокруг него мрут.

– Все, кто нападает на него.

– После того как станет известно, что он причастен, на него как раз может напасть две трети аристократии. Что тогда будет?

– Во-первых, это отличный способ проверить, где ещё течёт.

Элина поморщилась. В её личной группе работал родственник демонолога. Допрос показал, что он сливал ему информацию. Это было такое фиаско, что у женщины просто слов не находилось. Все проверки до этого он как-то смог обойти, что наглядно показало несовершенство системы безопасности. И где, в корпусе!

– Во-вторых, не в том они положении сейчас, чтобы активно действовать. А так подождём, посмотрим, что ещё Эварницкий выкинет.

– Что-что. Клинья ко мне подбивать будет, – фыркнула женщина.

– Так и отлично же, – усмехнулся отец. – Сомневаюсь, что он хорошая партия для тебя, но ты долго ещё тянуть будешь? Найди себе уже жениха.

– Когда мне это делать, с моим-то графиком? – возмутилась Элина.

– Не мои проблемы. Даю тебе год. Если не справишься, тогда сам подберу подходящую кандидатуру. А то разбаловал тебя. Всё. Иди, иди, – замахал мужчина руками, будто кошку прогонял.

«Да чтоб тебя», – подумала Элина и отправилась на выход.

***

От Фетисовой я вышел в спокойном состоянии, но стоило задуматься, как настроение улетучилось так же быстро, как летние денёчки с улочек этого города.

Беспокоил меня один простой вопрос. Что я могу сказать миру? Что такого заявить, что для этого понадобится Голос?

Едкие замечания, сомнительные ругательства, ворчание и пару красивых фраз на латыни. Для этого хватит и обычного голоса.

Бытует мнение, а предоставленная Фетисовой информация как раз подтверждает его, что путь одарённого – это не механическое накопление энергии с целью открыть звёзд побольше. Это ещё и нечто большее, философское. Сложно сказать, насколько это так. Первая чакра, жизни – ну хочешь ты жить. Полон сил и стремишься вперёд. Что с того, если у тебя нет доступа к высокоранговым источникам? Заработать десятки миллионов могут не все, и это зависит от множества факторов, не от одной тяги к жизни. С другой стороны, эта тяга помогает пробиваться наверх, поэтому практический смысл в этой концепции имеется.

Ладно, чего гадать. Лучше подсказки у меня нет. Можно подумать, что Фетисова предоставила мне информацию для простачков, удержав главные секреты, но на чистую воду мне её никак не вывести, поэтому приму как данность, что советы дельные, и буду исходить из этого.

Итак. Где мои амбиции и что я могу сказать такого миру?

Преданный лучшим другом герой, сломленный человек, разочаровавшийся фаталист, не видящий особого смысла в жизни, как своей, так и всего человечества, воспринимающий мир как вечную борьбу различных сил, человек с дурным характером и антисоциальным наклонностями. Что такая личность способна сказать?

Идите лесом?

Можно и так. Мне нравится. Но как минимум я хотел бы и дальше говорить, что хочу и кому хочу, в основе чего лежит моё желание свободы, которое за прошедшие годы окрепло. И, если мне потребуется Голос, значит, я его открою. Я не мастер самоанализа, но сейчас чувствую, как эта простая идея резонирует внутри меня, накладываясь на желание переиграть богов, утереть им нос и отстоять право самому решать, как жить, с кем общаться, кого любить и ненавидеть.