Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Только сейчас я наконец осознал, что выбрался из этого проклятого лагеря. Никаких ответов не нашлось, даже наоборот, всё стало ещё запутаннее, так как, похоже, в этой реальности мне предстоит провести остаток жизни. Если отбросить фантастическую составляющую, то понятно, что я нахожусь где-то на юге в конце восьмидесятых годов. Как, а главное, почему я сюда попал, уже не столь важно – надо как-то адаптироваться. И начинать предстоит с девочки, сидящей рядом.

– И что будем делать, когда дойдём до райцентра?

– Звонить родителям, что ещё! – Алиса слегка улыбнулась. Ей-то было куда звонить.

– А потом?

– А потом всё.

– В смысле?

– Ну, разъедемся по домам.

– И это конец? – не сказать, что я удивился подобному ответу, скорее, я просто не думал о том, что будет дальше.

– А что ещё надо?

– Не знаю. Просто после всего, что было…

– А ничего же не было! – весело сказала она.

– Как это не было?

– У тебя есть шанс найти Лену, – к моему удивлению, Алиса сказала это совершенно беззлобно.

– Да сдалась мне эта Лена!

– Я бы не была так уверена.

– А я вот уверен, позволь мне решать за себя!

– Да? С каких это пор ты такими глупостями занимаешься?

– Уже как… – я вдруг вспомнил о своём нынешнем возрасте. – Семнадцать лет!

– Похвально. Правда, я ничего подобного не заметила.

– А что ты должна была заметить?

– Что ты можешь сказать что-то определённо!

Тут она была, конечно, права.

– И что же ты хочешь услышать?

– Ты знаешь!

Кажется, эта игра в намёки могла бы продолжаться вечно.

– Если ты хочешь знать, как я к тебе отношусь, то, скажу честно, я сам не знаю.

– Что и требовалось доказать! – Алиса отвернулась.

– Ну, а что я могу поделать, если это правда?

– А что я могу поделать?

– Я же от тебя ничего и не прошу!

– Да? Ты уверен?

– Уверен, – не сразу ответил я.

– А чем ты занимался в лагере все эти семь дней тогда?

– И чем же?

– Не просил ли?

– Чего я просил? С какой стати? Ты можешь говорить так, чтобы тебя люди понимали?! Телепаты в отпуске!

– Если бы хотел, всё бы понял.

– Я не могу понять, если мне не объяснят!

– Ладно, это пустой разговор, – она встала и пошла по направлению к дороге.

– Нет уж!

Я настолько вышел из себя, что вскочил, в пару прыжков догнал её, схватил за руку и дёрнул на себя. Но рассчитать силу не получилось, поэтому мы повалились на землю так, что Алиса оказалась снизу, а я – сверху.

– Что, вчера не хватило? Ещё хочешь? – её лицо горело, а глаза сверкали.

Я сильно смутился, отпустил руки девочки, но вставать сразу не стал.

– Я просто хочу понять, в чём я не прав?

– Да почему ты считаешь, что вечно не прав?

– Потому что ты так считаешь!

– И кто тебе это сказал? Я не говорила!

– Но это же видно!

– Тебе всё видно. Видишь и делаешь выводы – не вмешиваться, отсидеться в сторонке, промолчать…

– Я делаю выводы, основываясь на логике!

– А ты уверен, что логика твоя правильная?

На это я не знал, что ответить. Некоторое время мы просто лежали. Я совершенно был сбит с толку, а Алиса, похоже, не хотела продолжать наш разговор.

– Почему ты сейчас здесь со мной? – наконец она оттолкнула меня и встала.

– Потому что все уехали из лагеря, а мы остались.

– Я не про это.

– Ну, потому, что ты мне нравишься, – в конце концов я решился на прямой ответ.

– А ты уверен? А что же Лена? Ведь она всегда рядом была. Может, с ней просто сложнее? А я что, со мной всё просто – раз и в койку!

– Не приписывай мне того, чего я не говорил! – я бы и не сказал, что с ней всё так уж просто.

– Да ты вообще ничего не говоришь, тебе и приписать-то нечего! Зато вот думаешь за десятерых! – тут она, конечно же, была права.

– И не думал я ничего такого!

– Получается, мне вот так просто стоит во всё это поверить?

– Можешь не верить, я тебя не заставляю! Но это правда, поэтому и придумывать ничего я не собираюсь!

– Слова принято доказывать действиями!

И каких же действий она от меня ждёт?

– Ну, можно ещё раз… – с глупой улыбкой произнёс я.

Непонятно, откуда у меня в такой ситуации возникли мысли о шуточках, да ещё и о таких.

– Конечно, валяй! – сказала Алиса совершенно спокойным тоном, подошла к костру и начала раздеваться.

– Ты что?! Подожди! Я совсем не это имел в виду! – я вскочил, подбежал к ней и схватил за руку.

– Да нет, что такого-то? Я же только за этим и нужна.

– Да нет же, ты всё совсем не так поняла!

– А как мне надо понимать?! – она вырвала руку и зарыдала.

– Ну, всё, всё, успокойся, – я лёг рядом с ней, обнял и начал гладить по голове.

– Отстань от меня! – сквозь слёзы сказала она, но освободиться не попыталась.

– Понимаешь, у меня до этого лагеря была сложная жизнь. Я просто не привык, не знаю, как вести себя в подобных ситуациях. Я уже давно один – нет друзей, нет любимого человека. Просто забыл, что такое чувства, что такое любить. Для меня это всё тяжело. Гораздо легче не впутываться во всё это, гораздо привычнее, наконец. И тут вот так, как снег на голову. Это не значит, что я эгоистичная скотина. Хотя, наверное, так и есть. Просто я не могу вот так сразу, – Алиса ничего не отвечала и продолжала рыдать. – Но одно я знаю точно! Про Лену – это всё неправда. Она мне максимум друг, не более. И никогда я на неё в таком свете не смотрел. А от тебя мне нужно не только то, что ты думаешь! Просто я не знаю, как тебе сказать то, что ты ждёшь. Это же накладывает обязательства. Понимаешь, я сейчас в такой ситуации, что не знаю, что со мной будет через час, а тут…

Похоже, Алиса либо совершенно меня не слушала, либо её мало волновали мои оправдания. Что же, я могу гордиться собой – довёл девочку до слёз. Да какую! Алису, которая с первого взгляда казалась человеком, совершенно чуждым каким бы то ни было любовным переживаниям.

– Понимаешь, я не могу принимать такое решение за нас обоих. Я про себя могу сказать, что готов быть с тобой, поддерживать тебя, защищать! Но ты… Зачем я тебе? У меня ничего нет за душой, я сам не знаю, что мне нужно в жизни. Да и помимо этого, сейчас я есть, а завтра меня здесь уже может и не быть.

– Ты разве не понимаешь, что я давно уже приняла это решение, – Алиса на секунду перестала рыдать.

– Тогда…

Она подняла на меня заплаканные глаза. Кажется, на секунду я увидел в них счастье. Алиса обняла меня и нежно поцеловала. Это был самый лучший поцелуй в моей жизни. Нет, он не был таким страстным, как вчера ночью, но в нём было столько нежности, доверия, любви, что я просто растворился в ней, в её губах, в её объятиях. Я забыл обо всём – о лагере, о своём прошлом, о сомнениях, терзавших меня ещё секунду назад. Всё, что мне было нужно, это она. Сейчас. И всегда!

Наверное, этот поцелуй мог бы продолжаться вечность, но вдруг где-то рядом, а казалось, глубоко в мозгу, прозвучал гудок. Я обернулся в сторону дороги и увидел автобус. Старый ЛиАЗик. Похоже, рейсовый. Некоторое время мы просто лежали обнявшись и смотрели на него. Вскоре из автобуса вышел водитель и прокричал нам:

– Эй, голубки! Последний автобус до райцентра! Едете?

– Пошли? – весело сказала Алиса.

Мы вскочили, я схватил вещмешок, взял Алису за руку и побежал в сторону автобуса. Через несколько секунд мы уже устроились на заднем сиденье. Водитель что-то кричал нам из кабины, но я его не слушал. Вот он – спасительный корабль в новую жизнь! Я посмотрел на Алису – мне так хотелось ей что-то сказать, продолжить разговор у костра, – она уже мирно спала, положив голову мне на плечо. Будить её я не стал – зачем, у нас ведь ещё столько времени впереди.

В салоне, кроме нас, никого не было. Автобус быстро нёсся вперёд, оставляя позади не только мою прошлую жизнь, но и неделю, проведённую в пионерлагере «Совёнок». За эти семь дней со мной произошло больше, чем за все годы в реальном мире. А сколько всего ещё ждёт в будущем? Обычный деревенский пейзаж за окном меня интересовал мало – я просто смотрел на мирно спящую Алису. На сердце было тепло и спокойно, и наконец-то голова не трещала от мыслей.

. .

Однако счастье – материя хрупкая. Разрушить его может многое, например время. Чем дольше ты счастлив, тем обыденнее становится это состояние, эмоции притупляются, возникают новые проблемы и заботы. Мне было хорошо, но накопившаяся усталость не дала по-настоящему насладиться моментом – я заснул.

Эпилог

Похоже, староват я стал. Уже прошёл день, и похмелье должно было остаться в прошлом, но меня всё равно мутило, кружилась голова. Я не смог открыть глаза, как ни старался, лишь перевернулся на другой бок. Интересно, что будет, когда мы приедем в райцентр? Как дальше строить жизнь? Может быть, не всё так уж и страшно? Да, конечно, я не знаю, с чего начать, но, с другой стороны, этот мир не кажется враждебным – многое здесь мне знакомо, говорят все по-русски. Так что, наверное, ничего страшного и не случится?

Я испытал резкий приступ тошноты. Чёрт возьми, ведь вчера к вечеру вроде отпустило! Инстинктивно нащупывая дорогу по стенам, мне удалось добраться до туалета. Спустя некоторое время, завершив свои грязные дела, я вернулся в комнату.

И тут пришло осознание. Я вновь в своей старой квартире! Впрочем, почему старой? Казалось, что ничего и не изменилось за неделю моего отсутствия. Даже пыли вроде бы не прибавилось. Болезненной резью на сетчатке отозвалось положение клавиатуры, угол наклона монитора и пятно от чашки с чаем на столе. По идее, такие мелочи человек в моём состоянии просто не должен замечать! Однако вся комната словно мигала разными цветами, привлекая внимание к самым незначительным деталям. Носки разбросаны ровно в том порядке, в каком и были вчера, незаправленная кровать топорщится одеялом, как и раньше, грязное окно, словно треснутый кинескоп, передает всё то же изображение улицы.

Я тщетно пытался прийти в ужас или хотя бы испугаться. Может быть, это эффект шока, посттравматический синдром или что-то подобное? В конце концов, несколько часов назад я и думать забыл о том, чтобы вернуться в реальный мир. Реальным мне начал казаться пионерлагерь, девочки, Алиса, мифический райцентр, где бы я обязательно очутился, не проснись в своей квартире. Возможно, моё фантастическое попадание в «Совёнок» – всего лишь сон?

Ноги сами по себе начали наматывать круги по комнате. Я заложил руки за спину и принялся обдумывать произошедшее. Ясно только одно – я вернулся назад точно так же внезапно, как и попал туда. Совершенно без причины, без участия какой-либо логической составляющей. Возможно, какое-то объяснение всему произошедшему и было, но оно выходило за рамки моего – или вообще человеческого – понимания. Проделки ли это внеземных цивилизаций, высшей силы или правительственные эксперименты (в последнее верилось меньше всего), они не оставили мне ни единой зацепки. Если я не смог найти ответы в лагере, то более чем глупо рассчитывать, что что-то прояснится здесь. Это как искать улики в сгоревшем дотла доме. Если даже там и было совершено преступление, то все доказательства уничтожил огонь. Возможно, обладай я навыками и оборудованием криминалистов, смог бы что-нибудь раскопать, но… Всё, что имелось у меня на руках, – это воспоминания о неделе, проведённой в лагере. Одно я знал точно – всё это мне не привиделось! Похмелье было совершенно реальным, все мои чувства и эмоции – настоящими, а не сотканными из лоскутков сна. А значит, я там был, действительно провёл неделю в пионерлагере «Совёнок» вместе с вожатой, пионерами… вместе с Алисой. От воспоминаний о ней у меня вырвался невольный вздох. Всё же было бы неплохо уехать с ней. Хотя стоп! Что это я?! Надо радоваться, что вернулся наконец домой, в реальный мир! Или не надо? Сейчас я просто не мог здраво оценивать ситуацию. Не мог понять, чего мне хотелось больше – остаться там или наслаждаться долгожданным возвращением.

Я заметил на столе монетку в пять рублей, взял её и начал бесцельно подкидывать, считая количество выпадений орла и решки. Когда-то давно, может быть, ещё в школе, я слышал, что при бесконечно большом числе повторений эксперимента вероятность выпадения той или иной стороны не равна строго пятидесяти процентам. Возможно, из-за того, что монета не может обладать идеальной формой и весом, возможно, по каким-то другим причинам. Однако спустя какое-то время я насчитал семьдесят орлов и семьдесят одну решку. Получается, что теория вероятности нас обманывает. Хотя не мне об этом судить, я же в ней совсем не разбираюсь.

Мне вспомнилось детство, первый раз, когда я услышал слово «решка». Тогда мне почему-то казалось, что оно означает «белка». Если вдуматься, то в этом есть определённая логика – с одной стороны монеты мы видим орла, с другой – белку, оба – животные. Сейчас такая теория представлялась мне странной, но в то же время каких-то неопровержимых доказательств её несостоятельности я придумать не мог. Получается, что белка выпадает чаще, чем орёл? Если учесть, что монету подкидывают, то в ста случаях из ста орёл должен съесть белку.

Я схватился за волосы и обессиленно вздохнул. Сейчас не время думать о подобных глупостях! С другой стороны, а для чего сейчас время? Что я могу сделать, что находится в моей власти? Если за неделю я ни на йоту не приблизился к разгадке всего произошедшего со мной, что уж теперь думать? Наверное, стоит просто потихоньку возвращаться к привычной жизни. Слова «привычная» и «жизнь» больно стрельнули у меня в мозгу. Почему я выбрал именно такой эпитет? Ведь можно было сказать «прошлая», «старая» или ещё как! Наверное, потому, что я к ней привык – был самый очевидный ответ. Привычка, как говорят – вторая натура.

В мгновение ока все события последней недели промелькнули у меня перед глазами. Неужели я правда не хотел уезжать из того пионерлагеря? Неужели я за столь короткий срок успел привыкнуть к необоснованным придиркам Ольги Дмитриевны, выходкам Ульянки, наглости Алисы? Ответа на этот вопрос не было, очевидно лишь одно – я уже начинаю скучать по всему этому. И ведь наверняка мне не суждено вернуться обратно. Конечно, знать точно невозможно – вдруг та сила, что забросила меня туда, захочет ещё раз поразвлечься. А потом ещё и ещё. Такой вариант развития событий тоже исключать нельзя.

На данный момент я имею то, что имею, – приключение, которое запомнится мне на всю жизнь. Да чёрт возьми, много кому ещё довелось испытать подобное? Про такое и в книгах не пишут, и во сне не снится! Самое главное – что это не был зловещий остров доктора Моро, а самый заштатный советский пионерлагерь с самыми обычными пионерами. И на всю эту обыденность накладывалась вся фантастичность моего туда попадания. Нет, в любом случае это не самый плохой этап моей жизни! А может быть, и один из лучших. Конечно, грустно, что всё оборвалось на полуслове, но любая сказка имеет свойство кончаться. Хорошо ещё, что так. Кто знает, что могло бы произойти.

. .

Время шло, события, произошедшие в лагере, становились всё больше похожи на прочитанный когда-то увлекательный роман. Нет, я ни в коем случае не забывал о них, при желании мог вспомнить всё в мельчайших подробностях. Помню, как в детстве забирался под одеяло с фонарём, чтобы до рассвета читать захватывающую книгу о космических полётах. Бывало, что утром я не мог встать в школу, из-за чего постоянно ругались родители, но с приближением ночи я аккуратно переворачивал страницу за страницей, стараясь не упустить ни единой детали. Примерно такие же ощущения у меня остались и от того пионерлагеря – реальность (если считать всё произошедшее таковой) стала больше похожа на книгу. Я совсем не считал, что это плохо; в конце концов, главное – помнить, а в каком виде останутся эти воспоминания – на диафильмах, фотографиях, видео или аудио, – уже не столь важно.

. .

Теперь каждый автобус вызывал у меня смешанное чувство страха и надежды. Первое время я бесцельно наматывал круги по 410-му маршруту. Несколько раз засыпал на том же сиденье, что и тогда. Однако ничего не происходило. Не было даже никаких намёков на что-то сверхъестественное. Со временем я прекратил эти бесцельные поездки.

. .

Что-то в моей жизни изменилось, просто не могло не измениться! Спустя пару недель после возвращения из лагеря я взял в руки гитару, одиноко пылившуюся в углу. Ударив несколько раз по струнам, я вспомнил Алису, её образ для меня был неразрывно связан именно с этим музыкальным инструментом. Поначалу выходило не очень – возможно, у меня просто не было способностей к музыке. Я начал читать самоучители, смотреть видеоуроки. С другой стороны, всё время и усилия, потраченные на гитару, не были мне в тягость, как раньше. Я просто зажимал аккорды и дёргал струны, постепенно совершенствуя своё мастерство.

Как и в любом виде деятельности, в музыке старания дают результат. Примерно через полгода я понял – что-то начало получаться. По крайней мере я мог без запинки сыграть партии из любимых песен. Довольный собой, я разместил пару объявлений на музыкальных форумах с целью создать собственную группу. У меня ещё не было ориентира, что играть, вкусы расходились от чего-то совсем тяжёлого до саундтреков из аниме. В первый момент мне показалось, что это невыполнимая задача. Придётся же общаться с незнакомыми людьми! А что, если мы не сойдёмся характерами? Да и вообще, как объяснить другому человеку, какую именно музыку ты хочешь делать?

Однако всё вышло гораздо проще. Потенциальные кандидаты оказались не такими страшными, как я думал, наши вкусы в большинстве своём совпадали. В конце концов, у нас у всех была одна цель, поэтому вопросы непонимания решались сами собой. И вскоре команда была собрана. Неожиданно я открыл в себе талант композитора. Просиживая ночи напролёт за нотным редактором и секвенсерами, я сочинял довольно неплохие вещи. Хотя бы по мнению остальных участников группы и немногочисленных знакомых, которым я давал слушать свои песни.

Достаточно быстро состоялся и первый концерт. Заштатный клуб в подвале, площадью ненамного больше моей комнаты, три с половиной полупьяных зрителя, ужасный мандраж и технические огрехи – всё это меня волновало мало, потому что я был счастлив. Ведь это всего лишь первый шажок к будущему успеху! Однако прошло ещё много времени, прежде чем нас пригласили выступать во второй раз.

С грехом пополам мы записали три трека и выложили их в интернет. Комментарии были далеки от восторженных, но я не сильно переживал, так как понимал, что это только начало. Возможно, кому-то наша музыка казалась просто детской шалостью или затянувшейся идеей-фикс, но для меня всё это было серьёзно. В конце концов, группу собрал я, весь музыкальный материал тоже мой! Я чувствовал личную ответственность за судьбу своего детища. Каждую свободную минуту я проводил за совершенствованием техники игры, и уже через год мог с уверенностью сказать, что гитарист из меня вышел не самый плохой.

Следом пришла и какая-никакая популярность. Концерты мы давали почти еженедельно и начали получать первые гонорары. Пусть и по пятьсот рублей на человека – дело не в сумме, а в самом факте того, что наше творчество кому-то нужно, что за него готовы платить, даже учитывая то, что мы шли всего лишь довеском к более известным группам.

. .

Я сидел перед монитором, мучая гитару. На календаре, висевшем на рабочем столе компьютера, толстым красным кружком была обведена дата предстоящего концерта. От мыслей об этом у меня мурашки побежали по коже. Первый концерт, где мы будем хедлайнерами. А также презентация альбома. Интересно, сколько дисков купят? Конечно, понятно, что эра CD уже прошла, но ведь остались ещё ценители. А кто-то, возможно, купит просто, чтобы поддержать группу.

Я ещё раз посмотрел на дату. Да, прошёл ровно год с того момента, как я вернулся из «Совёнка». В потемневшем экране монитора отразилась моя улыбка. Интересно, если бы Алиса существовала в этом мире, она бы оценила мою музыку? Да вряд ли! Ей больше нравилась классика советского рока. Впрочем, кто знает.

Я сыграл несколько довольно сложных пассажей и с удовлетворением отметил, что звук моей гитары положительно далёк от лязга «Урала», а звукоизвлечение на порядок превосходит технику гитаристов той эпохи. Интересно, достиг бы я того, чего достиг, без помощи тех фантастических событий? Вряд ли. И тут, в общем-то, нет ничего странного – многие люди, находясь одной ногой в могиле, переосмысливают свою жизнь. Конечно, ничего страшного со мной вроде бы тогда не происходило, но моральный шок можно сравнить со смертельной опасностью.

Я ещё раз повторил все свои партии, убрал гитару в чехол, собрал все примочки и направился к выходу. На улице было холодно, как и тогда. Я медленно приближался к остановке 410-го автобуса. Какое интересное совпадение – сейчас в клуб мне предстоит ехать именно на нём. С замиранием сердца я отсчитывал секунды. Вскоре автобус подъехал, лениво распахнул двери и поглотил в себя немногочисленных пассажиров.

Такая же зимняя ночь, как и тогда. За окном пролетали машины, своими огнями поджигая засыпающий город. Чем ближе к центру, тем людей на улицах становилось больше. Некоторые весело болтали друг с другом, некоторые пялились на шикарные витрины бутиков, некоторые куда-то спешили, не обращая внимания ни на что. Я подумал, что именно сегодня точно не хочу возвращаться в тот пионерлагерь. Когда угодно, но не сейчас! Надо отыграть концерт, а потом пусть всё хоть в тартарары проваливается! У меня была чёткая цель, остальное не волновало совершенно!

. .

Клуб, не в пример больше того, где мы давали первый концерт, был ещё пуст. Идёт саундчек. Мне мучительно не хватает барабанов в мониторы, о чём я пытаюсь сообщить звукорежиссёру. Отстроив звук, расставив примочки и разложив сет-листы, я уже, кажется, готов начинать. Однако сегодня особенный день – разогреваем не мы, разогревают нас. А это значит, что по расписанию наш выход последний.

Прослушав первую команду, я отметил, что им ещё расти и расти. С другой стороны, мы сами совсем недавно были такими же, как они. С приближением времени нашего выступления моё волнение стало нарастать экспоненциально. Да что там, меня буквально колотило от напряжения!

Я решил не слушать оставшиеся группы и спокойно посидеть в гримёрке. Судя по лицам моих товарищей, они пребывали примерно в таком же настроении. Мы молчали. Собственно, и говорить было особо не о чем. Партии давно выучены и доведены до автоматизма. Нам может помешать только волнение, но ведь уже какой-то опыт имеется, так что всё должно пройти как надо. По крайней мере так я пытался успокоить себя.

. .

И вот, наконец, время пришло! Я не помню, как мы выходили на сцену и приветствовали зал. Сознание включилось на моменте, когда из порталов послышались первые аккорды нашей первой песни. Сидя в гримёрке, я мучительно пытался согреть заледеневшие пальцы, но теперь, словно по мановению волшебной палочки, они бегали по струнам с сумасшедшей скоростью, не промахиваясь ни на миллиметр. В голове промелькнула мысль – и почему я ещё не сбился нигде? Когда играл все эти партии дома или на репетициях, о подобном даже задумываться не приходилось – всё казалось само собой разумеющимся. Но теперь, перед толпой зрителей, я чувствовал себя совсем по-другому. Где-то глубоко в мозгу сидела мысль, что вот сейчас палец соскочит и… Слава богу, что она не мешала играть!

Наше выступление подходило к концу, и настало время сложного соло, на изучение которого я потратил столько времени. К тому моменту всё волнение куда-то исчезло, и я сыграл его идеально, даже лучше, чем на репетициях. Наконец мы сыграли нашу последнюю песню и зал взорвался аплодисментами. Я смущённо – а может, мне просто так казалось – улыбнулся и вместе с остальными несколько раз поклонился публике. Нам кричали «бис» – да я бы и сам с удовольствием сыграл что-нибудь ещё, – но наша программа была исчерпана целиком – в конце концов, мы только начинающая группа.

. .

В гримёрке царила полнейшая эйфория, мы поздравляли друг друга, обнимались, слышались звуки стреляющих пробок. Все диски были проданы, и от этого становилось ещё радостнее. В конце концов и у меня что-то получилось! Нельзя сказать точно, что будет дальше с нашей группой, что вообще выйдет из моей затеи с музыкой. Но ясно одно – я нашёл что-то, чем мне действительно интересно заниматься в жизни, что-то, чему я готов отдавать всё своё время без остатка. И, как выяснилось, это что-то может приносить радость не только мне, но и кому-то ещё. Наверное, сейчас я был самым счастливым человеком на Земле! По крайней мере это точно лучший момент в моей жизни!

. .

Клуб пуст, инструменты упакованы, дождаться остальных – и домой!

– Эй! – я обернулся и увидел девушку, стоящую рядом. Тон её был не слишком вежлив, но в то же время в нём не ощущалось враждебности. – А круто играете!

– Спасибо.

Темнота клуба мешала разглядеть её лицо, но я был точно уверен, что оно мне до боли знакомо.

– А ты… – я сделал шаг вперёд.

Точно! Передо мной стояла Алиса! На некоторое время я потерял дар речи.

– Что я?

– Да ничего. Просто подумал, что видел тебя где-то.

Я не стал набрасываться на неё с расспросами о пионерлагере. В конце концов, возможно, эта девушка просто похожа на неё. Или ещё что. В любом случае, было понятно, что она меня видит впервые. Или хотя бы делает вид.

– Всё может быть, – она прищурилась.

– Меня Семён зовут! – натянув искусственную улыбку, я подал ей руку.

– Да я в курсе, вообще-то.

– Откуда?

– В интернете читала.

Да, точно.

– А тебя как?

– Алиса, – несколько смущённо ответила она.

Значит, я был прав! Впрочем, прав в чём?

– Скажи, а ты в детстве была в пионерлагерях?

– Н… нет. А почему спрашиваешь?

– Да так. Просто, кажется, что встречал тебя где-то там.

– Как ты мог меня там встречать, когда я там не была? – она рассмеялась. – Да, вы все, музыканты, какие-то странные!

– Не без этого.

– Ну ладно. Я просто хотела сказать, что музыка у вас ничего так, – Алиса собралась уходить.

– Придёшь на следующий концерт? – я почувствовал, что должен что-то сделать, что-то сказать.

– А когда он?

– Скоро, – честно говоря, я и сам не знал когда.

– Приду, наверное. Ты мне напиши!

– Да, конечно.

Мы обменялись контактами.

– Тогда ещё увидимся! – она помахала мне рукой и вышла из зала.

Конечно, я не мог точно сказать, была ли это та же Алиса, что и в лагере. Сколь угодно большое количество теорий разбивалось о полное отсутствие фактов. Однако в ту минуту меня это волновало меньше всего – я был переполнен эмоциями от концерта и от встречи с Алисой.

– В конце концов, никто не мешает мне ей позвонить, а там уже и выясним, – улыбнулся, взвалил гитару на плечо и вместе с товарищами направился на остановку 410-го автобуса.

У каждой истории есть начало и конец. У каждой истории есть своя канва, синопсис, содержание, ключевые моменты, прологи и эпилоги. И нет такой книги, в которой при каждом новом прочтении не открывались бы вещи, на которые раньше не обращал внимания. У каждой истории есть начало и конец. Почти у каждой…