Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Соавторы: Василий Панфилов,Роман Романович,Антон Аркатов,Талия Осова,Владимир Босин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 297 (всего у книги 350 страниц)

Глава 7
Первый экзамен

Школьники с отцами ушли, мы с мастером остались одни.

– Итак, молодой человек, на что вас проверять – Мария Павловна сообщила? – вздохнул он, вовсе не пылая энтузиазмом.

Дети радовали его точно куда больше, чем моя физиономия. Понимаю и не осуждаю.

– А на что обычно проверяют? Как будущего артефактора, пожалуй.

– Вы с какой целью к нам прибыли, юноша? – вздохнул он ещё разок.

Вздыхал он основательно. Не шумно, не резко, а плавно и размеренно.

– Учиться. Конечная цель – поступление в хороший институт по специальности продвинутой артефакторики. У вас я хочу получить базовые знания, обзавестись портфолио и набраться практики.

Хороших высших учебных заведений, подходящих под мои критерии, было намного меньше, чем всяких школ. Если я хочу пробиться на самый верх, то, очевидно, абы что мне не подойдёт. Критерии отбора в этих заведениях – мана не горюй. Просто закончить обычную школу на пятёрки – с таким даже пытаться не стоит. Звезды, портфолио, рекомендации от личного наставника, соответствующие заклинания и техники. И то этого может оказаться мало. По сути, в институт я уже должен прийти готовым артефактором.

– В рамках продвинутой артефакторики есть с десяток направлений. Вы к чему тяготеете? – в третий раз вздохнул он.

Не прям напоказ вздохнул, но заметно это было отчётливо. Может, болеет человек, с лёгкими проблема?

– Так не знаю, – развёл я руками. – Мне казалось, сначала нужно базовые знания получить, а там уже решать. Но уж точно не к чему-то простому.

Ответом мне был взгляд «Очередной юнец, который мечтает великие артефакты штамповать».

– Сколько у вас звёзд?

– Тринадцать.

– Неплохо, – кивнул он. – А лет вам…

– Тоже тринадцать. Скоро четырнадцать исполнится.

– Однако, – удивился он. – Выглядите вы старше. Но не суть. Очень хороший результат для вашего возраста. Тогда не вижу проблемы. Одного этого хватит, чтобы вы спокойно поступили к нам в школу. Как понимаю, хотите начать со следующего года? Или собираетесь перевестись под конец? – озадачился он.

Под конец года – это он про этот говорит. Так-то да, весна на исходе, а вместе с ней учебный год.

– Я не просто хочу у вас учиться, а хочу попасть на бюджет.

– На бюджет? – свёл он брови и зацепился взглядом за мой перстень. – Из какого вы рода?

– Эварницкий я. Давид Романович Эварницкий, если полностью.

– Эварницкие, Эварницкие…

– Мы не самый известный род.

– Вы не из тех самых Эварницкий, чей глава несколько лет назад погиб при отражении нападения нежити?

– Да, это был мой отец.

– Опальный род… – продолжил он мысль.

– Именно, – поклонился я. – Опальные, угасающие, а ещё бедные. Отсюда и моё желание попасть на бюджет. Не блажи ради, а по причине невозможности оплачивать обучение.

– Довольно откровенно, – вздохнул он. – Тринадцать звёзд в вашем возрасте – с таким талантом в армии вам были бы очень рады.

Так значит, я всё же талант. Или это обычная лесть, чтобы намекнуть гостю, что ему здесь не рады? Вполне может и такое быть. Репутация опальных, скажем так, с моим дедом бы никто связываться не захотел. Отец же смог пробиться в армии, но рискнул жизнью, чтобы исправить репутацию. Фатально рискнул. Я же… Ну, не всё так плохо, много времени с тех пор утекло, но да, проблем подобная слава доставить может. В частности, школа не захочет принимать проблемного ученика.

Сам мужчина аристократ, кстати. На пальце у него перстень с гербом.

Интересно как получается. Мастер колледжа – аристократ. А их директриса, с которой я только что общался, – простолюдинка. Ну, ничего такого, если подумать. Обычная наёмная сотрудница. А что касается мастера, так не все аристократы относятся к небожителям. Легко придумать сотню причин, почему он работает здесь.

– Не мой вариант, – развёл я руками. – Не лежит у меня душа к войне.

– Вас можно понять. Лишиться отца в столь раннем возрасте… – вздохнул он ещё разок.

На этот раз сочувственно-горестно.

– Вы правы. Я бы хотел заняться чем-то созидающим. Мой дед был артефактором, оставил неплохую библиотеку и свои заметки. Я занимался по ним.

– Самостоятельно или с наставником?

– Самостоятельно. – Теперь уже я вздохнул.

– Ещё и самородок.

Мне показалось, или в его глазах мелькнул интерес?

– Какие у вас звезды открыты, юноша?

– Четыре, две, три, четыре, соответственно.

– Недурно, очень недурно. А ну-ка…

Он отошёл к стеллажу, выдвинул ящик и вытащил оттуда гвоздь. Сантиметров двадцать длиной.

– Согните, – сказал он, протягивая его мне.

Я взял, ухватился покрепче и согнул.

– Кхм… – закашлялся он. – Молодой человек, подразумевалось, что вы не силой согнёте, а с помощью магической ковки.

– Вы не уточняли, – парировал я. – К тому же разве артефактор не должен подходить к делу оптимально, с точки зрения затрачиваемых усилий, если условия задачи позволяют?

– Если бы мы принимали учеников за умение острить, вы бы точно заработали себе сейчас пару баллов. Но мы принимаем за другое. Магической ковкой не владеете?

– Обижаете.

Ухватив мысленно гвоздь, напитал его своей маной, поднял над ладонью и заставил выпрямиться. Надеюсь, внешне я выгляжу безупречно, потому что внутри напряжён, как бог войны на оргии. Нелегко мне пока такие трюки даются.

– Отлично, – довольно сказал мужчина. – Заклинаниями владеете?

Одни и те же вопросы, честное слово. Мария Павловна могла бы и дать вводную мужику, чтобы время не терять.

– Наделение. Интегрировано. В первую звезду третьей чакры. Доведено до уровня рефлекса. Освоил если не идеально, то около того.

– Сможете продемонстрировать?

– Есть нюанс. Из-за дефекта при использовании заклинания используется вся доступная мана. Контролировать я это не могу.

– Кхе… Ну и задачку вы мне задали, – почесал он подбородок.

Вообще-то, задачек я ему не задавал, но его это, кажется, не волновало.

– У вас хорошо развиты пальцы, – бросил он взгляд на мои руки. – Но они грубы и, как вижу, покрыты множеством шрамов. Не буду спрашивать, откуда они у вас. Такие руки не подходят для тонкой работы. Это отрезает вам половину возможностей. С другой стороны, такие руки подойдут для вещей грубых, что не так уж плохо. Сможете, как древние кузнецы, раскалять металл ударами кулака, – усмехнулся он. – Дефект, если его не получится исправить, усложнит жизнь вам ещё больше. Если вы всерьёз хотите создавать что-то уникальное, не факт, что с такими вводными это получится.

– Я понимаю, о чём вы говорите. Поэтому и выбрал именно такое заклинание, чтобы вернуть себе возможность для творчества. При работе со слабыми материалами я их просто уничтожу, но если работать с продвинутыми…

– Какой общий резерв? – деловито спросил он, поняв мою мысль.

Очередной интимный вопрос.

– Около тысячи двухсот единиц.

– На трёх звёздах? – вскинул брови мужчина. – А вы талант, юноша.

Это не совсем так. Точнее, он не знает всех нюансов. Одна из причин, почему одарённому стоит налегать на математику, – это то, что почти все показатели можно рассчитать с помощью формул. Не всегда простых. Начиная с того, сколько и какой энергии нужно для каждого узла и звезды, и заканчивая тем, какую прибавку они дадут. Прибавка называлась коэффициентом. Если в разговоре спросить, какой у тебя коэффициент в чакре, то сразу понятно, что речь про то, какую прибавку ты получаешь. С учётом специфики каждой чакры, разумеется. Так про первую обычно спрашивали про физическую силу. Про третью – объем маны на звезду.

Рассчитывался коэффициент, исходя из таланта, родословной, числа узлов в звезде и синергии между ними. Это если ты обычный человек. Конкретно в моём случае ещё была сила души. Также, если у тебя есть деньги и знания, ты мог добавить аспекты, что увеличивали коэффициент ещё больше. В общем, нюансов хватало.

Каждая звезда на третьей чакре даёт мне четыреста единиц маны. Это много. У обычного простолюдина значения будут в районе ста-двухсот единиц маны.

Мастер назвал меня талантом, потому что не знает про бонус от силы души и про то, что у меня в звёздах не пять стандартных узлов, а семь. Без учёта этих факторов мой талант и правда не один и семь, как я высчитал, а все два и семь. Не гений, но около того. Для сравнения: единица – это точка отсчёта, нулевой талант. Простолюдины редко поднимаются выше одного и трех.

– Как быстро восполняете резерв?

– Часа за три, – теперь уже я вздохнул.

Хоть здесь повезло. Скорость восполнения и правда на уровне редкого таланта.

– Неплохо, неплохо, – покивал он. – Точнее, не так ужасно, как мне показалось. Что у вас с теоретической подготовкой?

– В основном то, что можно найти в свободном доступе и книгах.

– Какие виды металлов есть?

– Эм… – замешкался я. – Вам какую градацию? Их же десятки.

– Любую на ваш вкус.

– Тогда не буду усложнять, – пожал я плечами. – Классификация Барнса. Металлы делятся на три категории. Обычные, редкие и особенные. Классы им присваиваются в зависимости от сложности изготовления. Первый класс – то, что можно создать в обычной кузнице. Второй – то, для чего нужна промышленность. Третий – магические металлы, которые создают в магической кузнице. Четвёртый – тоже магические металлы, но которые создают за счёт тяжёлой промышленности при помощи сложного цикла производства.

– Очень упрощённая классификация.

– Полностью с вами соглашусь, но нормального учителя у меня не было, это то, что сам нашёл, – покачал я головой. – Не знаю, пользуетесь ли вы интернетом, но это та ещё помойка.

– Это точно, – улыбнулся мужчина. – Коэффициент поглощения – это что?

– Коэффициент, который определяет, сколько маны материал способен принять на единицу объёма. Я разные формулы знаю, кто-то на кубические миллиметры считает, кто-то на сантиметры, кто-то по весу, а кто-то добавляет учёт неоднородности металла и оценивает сразу весь кусок или высчитывает среднее значение.

– А что происходит, если перенасытить материал?

– Знаете, конкретно по этому вопросу было сложно найти информацию, потому что, вот же удивительное дело, люди куда чаще переживают о том, что им не хватает маны, а не о том, что они вольют слишком много, – вздохнул я, бессознательно скопировав манеру мужчины вздыхать по делу и без. – Из личного опыта могу сказать, что либо материал случайным образом меняет характеристики в худшую сторону, либо и вовсе разрушается. Особенно кости этим грешат.

– Работали с костью? – заинтересовался мужчина.

– С костями зверей, в том числе магическими, – кивнул я. – Методов обработки не нашёл, да и не было у меня доступа к реагентам, поэтому экспериментировал так, с тем, что удавалось добыть. У нас поместье в зоне третьего ранга.

– Удавалось добыть? Команда охотников? – нахмурился он.

– Если бы у нас была команда охотников, я бы так не рвался на бюджет, господин… Простите, вы не представились.

– Точно, где же мои манеры, – спохватился он. – Михаил Сергеевич Дорохов. Удивительные вещи вы рассказываете, юноша.

– В лес я ходил с девяти лет. Отсюда шрамы, – показал я свои руки, на которые он обратил внимание. – Как видите, тягот юности досталось мне в полной мере, поэтому излишних иллюзий относительно того, что легко начну делать могущественные артефакты, не питаю.

– Я и не говорил про иллюзии.

– Но подумали, что пришёл очередной восторженный юнец, который мечтает всех удивить.

– Согласитесь, это ожидаемые мысли в отношении юнца.

– Ни секунды не сомневаюсь в этом, – улыбнулся я.

– Что-то мы ушли в сторону. Как вижу, свою проблему вы действительно понимаете. Вам сложно будет с этим работать. Не невозможно, но сложно.

Мужик, ты серьёзно? Ты вот реально это мне рассказываешь? Сложно. Тьфу. Эту жизнь я прохожу на уровне «для отчаянных». Что-то он такое в моём взгляде разглядел и перешёл к другим вопросам.

– Руны знаете?

– Базовый алфавит римской империи и основы современных рун. Не факт, что знаю правильно. Без наставника такое изучить… – покачал я головой.

– Если вы выучили что-то неправильно, то переучиться будет сложнее.

– Это наименьшая из моих проблем, – пожал я плечами.

– Согласен. Перечислите, что знаете.

– Все руны? – уточнил я.

– Вы же их знаете, – без юмора ответил мужчина.

Подловить меня хочет? Ну-ну.

– Экс, Нексум, Адита…

Я затараторил руны. Где-то на двадцатой мужчина остановил меня.

– Общедоступный вариант, как понимаю. База, что неплохо, – покивал он. – Давайте проверим вашу восприимчивость.

– Если так настаиваете, – ответил я без энтузиазма.

– Что же вы, молодой человек, посмелее надо быть, – сказал мужчина на ходу.

Предложив проверить, он ушёл в другой конец просторной мастерской, где достал из ящика стола брусок. Я последовал за ним. Гвоздь он перед этим забрал.

– Что скажете об этом металле?

Узкая часть моего плана. Познание, сканирование, определение свойств, оценка качества, выявление дефектов, измерение потенциала – всё это относилось к сенсорным способностям и являлось производной от магической ковки. Основа той – напитать материал своей энергией и через это получить власть на ним. Власть и отклик. Чем лучше чувствуешь металл, тем… Ну, тем лучше. Это то, что отделяет артефактора от неартефактора. Точнее, не так. Есть множество инструментов и приборов, которые позволяют проделывать всю эту работу. Механическую, примитивную её часть. Чтобы создать что-то уникальное, выжать максимум из материала, требуется его чувствовать. Если не силён в этом, то забудь о планах творить шедевры. Твой удел ремесло, а не искусство. Это как быть гениальным скульптором, который чувствует глину и способен вылепить шедевр, или быть ремесленником, который заливает раствор в вылитую кем-то другим форму.

Проблема в том, что и с ковкой, и с чувствительностью я понятия не имел, какой у меня уровень. Хуже того, все мои тренировки сводились к упражнениям из нескольких книг. С ковкой ещё ничего. Я мог расправить тот же гвоздь, и это наглядный результат, что у меня что-то получилось. Но вот исправить дефекты… А как проверить, что они действительно исправлены и что это не мой глюк? Как оценить, что выжал максимум? Если самому, то никак. Нужен опытный наставник, который укажет путь. С чувствительностью это ещё важнее. Я много чего чувствовал, но не мог с уверенностью утверждать, действительно ли это то, что нужно, или просто моё сознание расшалилось.

Иначе говоря, я сейчас могу как что-то толковое показать, так и облажаться, выставив себя дурачком.

Взяв брусок, погрузился вниманием внутрь него.

– Это обычный металл, – сказал мастеру, не открывая глаз. – Старый. Потенциал далёк от реализации. То, что не жалко дать детям на растерзание? – открыл я глаза.

– Других материалов тут и нет, – вздохнул он. – Хранилище со всем ценным находится за городом, в основной мастерской. Но кое-что я вам всё же могу дать.

На этот раз он достал из кармана затёртую монету.

– Что вы можете сказать о ней?

Хмыкнув, осторожно взял монету и погрузился в неё.

– Это артефакт. Внутрь встроена… Была встроена структура, – поправился я. – Насколько вижу, контур сломан. Сам металл очень старый. Римская? В смысле, древнего Рима?

– Отлично, просто отлично. А сомневались в себе.

– Пока мне не встречал никто, кто бы мог сказать, насколько я хорош. Ещё проверки будут?

– Осталось проверить ваше заклинание. Можно на бруске, – кивнул он на образец, который я на стол отложил, перед тем как монету забрать.

– Он сломается.

– Не жалко.

Понятно. Хочет подтвердить сам факт того, что заклинание мне доступно. Оно, между прочим, имеет внешние признаки проявления. Свечение, которое обретает форму и исходит с моих рук. Если божественный язык использую – белый свет. Если римские руны – то видны сами руны и золотистый свет. Современные руны – серебряный. Если вовсе без рун, то когда как, зависит от вкладываемого смысла.

Вернув монету, взял брусок и направил в него заклинание, используя римские руны. При этом испытав привычное ощущение резкого опустошения. Я почти к нему привык. Почти.

Металл не выдержал, распался.

– Н-да, – покачал головой мужчина. – Трудно вам придётся. Уверены, что хотите пойти по этому пути?

– Я уже по нему пошёл. Заклинание из звезды-то не убрать.

Что интегрировано, то интегрировано.

– И то верно. Что ж, проверку можно считать законченной, мучить вас не буду.

– Каков вердикт?

– Если бы вы хотели попасть к нам на общих основаниях, то взял бы над вами кураторство, чтобы поработать с настолько необычным случаем, – ответил он довольно откровенно, подумав. – Вы же хотите на бюджет. Рекомендаций от наставника у вас, как понимаю, нет. В конкурсах тоже не участвовали?

– Нет.

– В остальных предметах плаваете?

– Мой домашний преподаватель обещал, что базовые предметы на твёрдую четвёрку я сдам, а если повезёт, то и на пятерку.

– Негусто, – вздохнул он. – Если откажем, что будете делать?

– Пойду к другим.

– Не отступитесь?

– Михаил Сергеевич, вы всего лишь первые в моём списке. Ваш отказ вовсе не повод для отчаяния.

– Рад, что вы это понимаете. Вопрос о вашем зачислении я подниму. Приходите в понедельник, во второй половине дня. Посмотрим, что можно сделать.

– То есть сразу вы мне не отказываете?

– Не я один решаю этот вопрос, – покачал он головой. – Надеюсь увидеть вас в понедельник.

– Буду, – пообещал я.

На том и попрощались. Я не совсем понял, что это за человек. Вроде бы аристократ, а вроде бы обычный учитель. Или мастер, как его назвали. Сказал, что принимает решение, но не в одиночку. Понравился я ему или нет… Да чего уж. Он точно не в восторге от меня, что самое настоящее чудо, потому что я ожидал куда худшей реакции.

Загадывать не буду, но первый шаг сделан, переговоры проведены, и я теперь хотя бы имею представление, как это выглядит. А дальше – дальше видно будет.

Глава 8
Когда мало неприятностей

Выйдя на улицу, полюбовался синим небом, проводил взглядом очередного пролетающего одарённого да пошёл гулять. Суббота, вторая половина дня, сегодня я уже никуда не попаду. Поэтому отправился решать вопрос с жильём. Я снял на несколько дней, и этот срок подошёл к концу. Завтра с утра надо будет свалить. В воскресенье нужные мне заведения не работают, так что разберусь с этим вопросом.

На следующий день переместился в заранее подобранную дешёвую гостиницу недалеко от нужного мне места и, видимо, зря. Раньше проклятия набирали силу неделями, а сейчас уже к ночи я почувствовал нарастающий зуд. От греха подальше вернулся в гостиницу и… Пожалел, что остановился в настолько дешёвом месте. Какая-то пьянь сочла хорошей идеей вломиться ко мне в первом часу ночи. Весь свой гуманизм я оставил в позапрошлой жизни, поэтому дверь открыл и поприветствовал ночного энтузиаста ударом ноги в живот. Нетрезвый организм осознал всю степень неправоты и, исторгнув содержимое желудка под дверь напротив, уполз в неизвестном направлении. Там он встретил друзей, рассказал им о вопиющей несправедливости, и уже в количестве трёх организмов они снова заявились ко мне.

На этот раз я даже дверь открыть не успел. Их обругал управляющий, чьи маты я слушал до этого, пока он убирал последствия первого инцидента.

Конфликт закончился, так и не начавшись, а я всё же доспал ночь.

Ох уж этот Питер.

* * *

В понедельник прямо с утра я заглянул в другую школу и был послан. Не так чтобы явно, но мне ещё секретарша сообщила, что бюджетные места предназначены только для тех, кто у них учится, и на следующий год их уже нет. Оптимизма мне это не добавило, и в первый колледж я отправился в хмуром настроении, готовый, что меня опять сразу же завернут.

Но нет.

Приняли, всего пятнадцать минут подождал, пока директриса закончит общение с кем-то.

– Господин Эварницкий, – поприветствовала она меня. – Рада, что вы пришли. Мы обсудили вашу ситуацию, и мне есть, что вам сказать.

– Внимательно слушаю.

– Как вы смотрите на то, чтобы пройти двухнедельный курс? Речь о программе «Первый артефакт». Она платная, но поймите нас правильно. Без рекомендаций мы не можем принять человека на бюджетное место, которых ограниченное количество. А так вы сможете показать себя.

– Сколько стоит программа? – вздохнул я. – И хотелось бы услышать все подробности, каковы мои шансы быть принятым и что для этого нужно продемонстрировать?

На самом деле цену я знал, но мало ли, вдруг для меня какие-то особые условия. Подробные описания у них есть на сайте, с отзывами, которые я детально изучил, когда готовился. Упомянутый курс, как я понял, – это программа для детей богатеньких родителей, которые готовы выложить сто тысяч за полмесяца, чтобы их чадо попробовало себя. Ну, или не богатых, а зажиточных. Я не ошибся, это был именно тот курс, с основами.

– Вести его будет сам Михаил Сергеевич, с которым вы уже познакомились. Заодно присмотритесь друг к другу, – убеждала меня директриса.

Послушать её, так шансы у меня прекрасные, но почему тогда у меня ощущение, что она тупо впаривает продукт колледжа, выполняя план продаж? Соловьём заливается. И программа насыщенная, и сам Михаил Сергеевич ведёт, и показать себя можно, и если всё заявленное мной правда, то шансы мои высоки. Прекрасно, просто прекрасно. Просто сотку на стол выложи.

– А что дальше? Прошёл я курс, и?

– Я бы не стала пока об этом говорить, но есть разные варианты. Михаил Сергеевич попросил предложить вам летнюю стажировку, если, конечно же, лето у вас не занято.

Показалось, или в её голосе прозвучала ирония? Всё же она хорошо себя держит, а я не настолько тонко читаю людей.

– Что за стажировка?

– Три месяца в нашей загородной мастерской. Мы вам выделим комнату. Питание тоже предоставим.

– Сколько это стоит?

– Нисколько. Ваше содержание мы возьмём на себя, без оплаты.

Ах вот оно что. Однако дамочка меня озадачила. Курс – это попытка меня развести на бабки, к гадалке не ходи. Стажировка – нечто иное. Если правильно понимаю, меня там хотят использовать по-чёрному, как бесплатную рабочую силу. Ну, почему бы и нет.

– Могу я подумать минуту? – спросил я.

– Конечно. Вы можете и завтра прийти, господин Эварницкий, если вам нужно обдумать предложение.

– Мне хватит минуты, если не сильно вас отвлеку.

– Может быть, тогда желаете что-то выпить? – улыбнулась она. – Чай, кофе?

– Давайте кофе, – ответил я, погружаясь в размышления.

Выбор не по причине того, что люблю его, а потому, что никогда не пробовал. Слышал, но не пробовал. В поместье Медина чай уважала, а кофе у нас не видел.

Ну да ладно. Минус сотка из бюджета, сомнительные перспективы и возможная стажировка на лето. Это первое предложение, какое я получил. В другой школе меня с порога послали. Каковы шансы, что где-то повезёт больше? Сомневаюсь, что высокие.

– Я согласен, – ответил я, забрав принесённый кофе.

Попробовал. Фу, какая гадость. Он же горький, как это можно пить?

Дальше меня быстренько взяли под ручку и проводили до кассы, где я и оплатил злополучный курс. Теперь у меня на счетах двести пятьдесят тысяч с копейками. За ночь в сомнительном отеле я отдал тысячу триста. Сто ушло за курс.

Ограбить, что ли, кого-нибудь?

Будь мне доступен меч и парочка боевых заклинаний, отправился бы в аномалии или тот же Куб. А так… Мне туда всё равно придётся отправиться за материалами и для развития, но сначала подготовлюсь. Хоть какие-то аргументы нужны, кроме кулаков и развитого тела. Рано об этом думать. На ближайшие две недели мне есть чем заняться. Точнее, даже три, потому что курс не завтра начинается.

* * *

Из колледжа я вышел задумчивый. Потерять деньги – неприятно. Получить возможность – радостно. Вся история в целом – тревожная.

Есть два типа людей. Одни – самоуверенные болваны, если им красивая девушка предложит вместе выпить в баре, подумают, что это они такие неотразимые красавчики и что дама им искренне симпатизирует. Вторые – параноики, подумают, что дама вовсе не дама, что в напитке яд, и что если принять предложение, то ночью тебя пустят либо на корм, либо на органы.

Я точно не был первым типом, а уж моя паранойя, мягко говоря, имела под собой настолько железобетонные основания, что рассчитывать на что-то хорошее не приходилось. И если это хорошее произойдёт, то значит, я просто не вижу, где именно меня собираются поиметь.

Если после курса скажут, что не подхожу им, значит, отделался малой кровью. Если примут, значит, ждать стоит чего угодно.

* * *

Пока я задавался вопросом, что меня ждёт на обучении, неприятности нанесли удар с другой стороны.

История с двумя бравыми самцами и такими же бравыми ценителями низкокачественного досуга и выпивки получила продолжение в тот же вечер.

Настроение у меня постепенно выправилось, сделалось приподнятым и лирическим, поэтому я не отказал себе в прогулке по ближайшей набережной, вдоль многочисленных каналов. Тот факт, что напряжение внутри и вокруг нарастало, не смущал. Чему быть, того не миновать. Поэтому я с чистой совестью гулял, знакомился с городом, глазел на девушек, ел шаверму и закусывал мороженым. Ну да, я тот ещё гурман. И что вы мне сделаете?

К отелю вернулся по темноте. Двух знакомых мужиков, которые меня высматривали, заметил заранее, но ничего менять не стал. Если они так хотят поквитаться, то почему бы и нет? Гостиница эта находилась вроде бы в центральной части города, недалеко от нужного мне колледжа, но при этом, такое впечатление, существовала в параллельной, не очень-то и презентабельной реальности, вдали от оживлённых проспектов и улиц. Встретить и подкараулить человека здесь не проблема.

Вот меня и встретили. Как только так быстро нашли? Но главное, что делать-то собираются? Бить, убивать? Сразу видно, слабые личности. Вон как на мне переклинило.

Я притормозил, дал понять, что вижу их. Они отказываться не стали, сразу отправились на перехват, но под конец замедлились. Чего их мой взгляд так смутил-то? Я всего лишь прикидывал, как с них денег поиметь.

– Попался, – сказал мне Болтун.

Они не представились, а различать как-то надо. Почти закадычные друзья. Уже третий раз встречаемся.

– Наконец-то вы пришли, – ответил я ему столь же радостно.

Шаблон был окончательно сломан. Рука Болтуна, вокруг которой начала формироваться сила, притормозила.

– Ты нас ждал? – с подозрением спросил Молчаливый.

– Конечно! Вы же на стрелку пришли! – воскликнул я.

Не знаю, что у мужиков со слухом, но интуиция точно плохо развита. Со стороны ближайшего двора я слышал шум, который быстро стал нарастать, и оттуда вскоре выскочила толпа каких-то заморышей.

– Вот он! – воскликнул ночной алкаш, чей голос так и не приобрёл ноток трезвости с прошлой нашей встречи.

– Вот они! – крикнул я в ответ. – Пацаны, мочи их!

Мстительные господа затупили, а лица неопределённой национальности – нет. Навалились на нас всей толпой. Ближайший мужик замахнулся от души, я назад чуть отступил, и он вперёд пролетел.

Только сейчас в голову мысль пришла, что в городе надо вести себя куда аккуратнее, а то с моей везучестью, если наделаю трупов, не факт, что получится отвертеться. Статус одарённого даёт не только права, но и ответственность. Тот факт, что, судя по скорости и силе, эти ребята находятся максимум на уровне одной посредственной звезды, ничего не меняет.

Я отступил ещё дальше назад и дал военным разобраться с этой проблемой. Не то чтобы они хотели в этом участвовать. Не то чтобы алкашня спрашивала их мнения. А там уже и поздно стало. Когда на них налетели, военные сдерживаться не стали. Тот, кто меня заклинанием хотел ударить, владел стихией молний. Шандарахнул разок, и его противника снесло. Останавливаться он не стал и несколькими ударами раскидал остальных противников. Его друг не отставал и действовал так же эффективно. «Да у них минимум пятая звезда в первой чакре», – прикинул я.

Вскоре бойкие, но нетрезвые организмы были изгнаны, до меня так никто и не добрался. Сам я тоже убегать не стал. Вот ещё. Мне моя то ли божественная гордость, то ли отбитость, то ли обычное любопытство убегать не позволит.

– Ты! – выставил в мою сторону палец разъярённый Болтун.

– Мужики, – сказал я им, – второй раз вас честно предупреждаю. У вас есть секунд тридцать, чтобы свалить. Иначе пожалеете.

И ведь честно предупреждаю их об этом. Почему же они воспринимают мои слова как оскорбление? Неужели из-за насмешливой интонации и снисходительного взгляда? Да не, быть такого не может.

Шутки шутками, а в тот момент меня целая волна осознаний накрыла.

Причина и следствие – что важнее?

Человеческий мозг воспринимает реальность линейно, как последовательность действий, но на божественном уровне всё несколько иначе. Как бы там ни было, конфликт – вот основа всего бытия. Хаос конфликтует с Порядком. Стихии конфликтуют между собой. Свет и тьма, огонь и вода. Конфликт есть всегда и везде. Между следствием и причиной – тоже. Между мной, проклятиями богов и другими силами – тоже есть конфликт.

В один момент меня накрыло осознание, что боги положили на одну чашу весов столько всего, что я не должен был выжить. Умерев богом, я попал в мир, где можно стать богом снова. Путей для развития здесь хватает. Но если я умру в раннем возрасте, будучи смертным, то всё. Попаду в куда более худшие условия. Без памяти прошлых жизней. Иначе говоря, мне указали моё место, с отложенным эффектом. Но в то же время, была и другая чаша весов. Куда лёг случай и мой внезапно пробудившийся талант работать с проклятиями.

Второй дар, который во мне постепенно раскрылся – это умение чувствовать напряжение. Когда оно нарастает, когда его слишком много и когда его пора сбрасывать. Это инструмент контроля, который позволил мне сознательно пробовать управлять проклятиями, повышая шансы на выживание. И вот сейчас, внезапно и резко, я осознал, что могу и усилить проклятия. Поиграться с причинами и следствиями. Большинство бы на моём месте даже думать не смели усилить все проклятия разом. Но мне это показалось настолько забавным, что, смотря, как Болтун собирается накинуться на меня, я расхохотался.

Одновременно с этим встряхнув проклятия, ударив по ним, подстегнув.

А я ведь честно предупредил этих типов, что они пожалеют.

Фургон, который стоял недалеко от нас на улице и, казалось, был пуст, неожиданно двинулся с места и быстро оказался рядом. Военные среагировали на посторонний шум, но вот что-либо сделать не успели. Дверь распахнулась, оттуда выскочил мужик в чёрной маске и выпустил на нас поток какой-то жидкости, которая быстро в газ превратилась. Молчаливый успел окутаться защитой, но та не помогла. Я, задержав дыхание, видел, как слетала его техника. Газ блокировал способности или доступ к чакрам. Другой мужик, который выскочил на улицу следом, ударил нас троих техникой. Я ощутил, как наваливается давление, как сковывает тело.

Сноровисто подхватив, эти двое одного за другим закинули нас в фургон. Без всяких церемоний, прямо на грязный пол. Мне повезло оказаться последним, поэтому я прилёг на военных, а не на этот самый пол.