Текст книги ""Фантастика 2025-179". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Матвиенко

Соавторы: Ли Виксен,Ольга Ярошинская,Артем Бах,Дмитрий Крам
сообщить о нарушении

Текущая страница: 270 (всего у книги 349 страниц)

Глава 22. Темная половина

Крупные звезды висели над самой землей. Казалось, еще немного, и они станут падать, как спелые яблоки. Мы оставили шахты позади, но я все озиралась, сама не зная, что ожидаю увидеть – погоню или Алефа.

– Надо было все же дождаться Алефа, – проворчал Монтега, вторя моим мыслям. – А то идем как сиротки незнамо куда.

– А ты все ждешь, что взрослый дядя возьмет за ручку и отведет, куда надо? – ехидно спросила Ронда.

– Я не хожу за ручку с взрослыми дядями, – возразил он, – это нездорово. Ронда, признайся, я тебе нравлюсь! Ты только и ждешь случая, чтобы задеть мое самолюбие.

– Как ты умудрился из этого сделать вывод, что нравишься мне? – изумилась она.

– Ты меня провоцируешь, – заметил Монтега со снисходительной улыбкой. – Делаешь все, чтобы я захотел взять реванш. Утвердил над тобой свое мужское превосходство. Оказался сверху. Ну, ты понимаешь.

– Ой заткнись, – фыркнула она.

– Мы найдем дорогу и без Алефа, – буркнул Ларг, поднимаясь к нам.

Мы забрались на холм, круглый и гладкий, точно его надули изнутри. Бас подобрал острый камень и принялся рисовать на земле какие-то знаки. Ларг подсказывал, Монтега наблюдал и – удивительный случай – помалкивал.

Мы с Рондой, не сговариваясь, достали одеяла и, постелив их на стылую землю, уселись, вытянув ноги.

– Почему ты идешь с нами? – спросила я. – Чисто по дружбе?

У меня раньше толком не было подруг – таких, чтоб рисковать жизнью, точно.

– Не только, – сказала Ронда, бросив на меня острый взгляд. Стянув шапку, взъерошила красные волосы и призналась: – Я надеюсь, что седьмой дом учтет помощь Красных псов в моем лице и простит ошибки прошлого.

– Я не собираюсь ни с кем воевать, – опешила я. – Да и как бы я могла?

– Ночь толком не изучили, – произнесла Ронда, глядя на темный простор, расстилающийся перед нами: холмы сменялись оврагами, ледяная корка, затянувшая трещины иссохшей земли, сверкала под звездами. – Мы смогли кое-как освоить лишь небольшое кольцо тьмы, граничащее с Сумерками. Но дальше… Ночь не пускает чаросветов. Отряды пропадают, люди гибнут. И я думаю, что если свет седьмого дома погас, но тьма осталась?

– О чем ты? – спросил Монтега, бесцеремонно втиснувшись между нами.

– О магии Ночи, – бросила Ронда, ткнув его локтем. – Предательство погасило свет седьмого дома, но не тьму. Взгляни вокруг. Что ты видишь?

Мне казалось, это красиво: черные холмы, причудливый рисунок льдистых узоров, звезды…

– Здесь была битва, – не колеблясь ответил Кей, втягивая ноздрями воздух и как будто чуя гарь былых сражений. – Вот та воронка точно от чаросвета. Смотри, какие обугленные края. И овраг – срез идеально ровный.

– А ты не такой уж тупой, – похвалила его Ронда.

– Думаешь, защита седьмого дома могла остаться?

– Почему бы и нет.

– Через столько лет? – удивилась я.

Монтега задумчиво почесал колючий подбородок. Он зарос рыжей щетиной и окончательно растерял свою утонченность, но теперь нравился мне куда больше.

– Магия тьмы, – протянул он. – Если с нами истинная наследница, то нам нечего бояться. Ее кровь нас защитит.

Ронда не стала ничего отвечать. Только бросила на меня пытливый взгляд. А я, стушевавшись, встала и подошла к Бастиану, который все рисовал на мерзлой земле знаки: круг, точки, лучи.

– Что это? – спросила я.

– Увидишь, – ответил Ларг. – Нечто вроде поискового заклинания. Сейчас наш высший чар засветит, а знаки направят луч куда надо.

– Ты и сам отлично направляешь чаросвет, – заметила я, повернувшись к Басу.

– К тебе – да, – согласился он. – Но тут другой случай. По сути, чаросвет должен сам найти цель.

Бастиан выпрямился, критически осмотрел свои художества, отбросил камень и отряхнул ладони.

– Это моя дипломная работа, – добавил он с долей гордости.

– Дай я объясню, – встрял Монтега, вновь оказавшись рядом. – Это часть программы освоения Ночи, на которую возлагались большие надежды. Сейчас Бас засветит, и если во тьме остались зеркала или нечто, могущее отразить его чары, то знак поможет это найти. А мы соответственно получим ориентир.

Я вновь обернулась. Ни Серых, ни Алефа.

– Ты верно мыслишь, малютка тень, – одобрительно сказал Кейден, похлопав меня по плечу. – Чаросвет покажет нам дорогу, но заодно привлечет и наших друзей. Плюс данного сомнительного мероприятия в том, что ночные твари скорее всего разбегутся. Не привыкшие они к свету высшего чара.

– А что ты предлагаешь? – спросил Бас без всякой злости. – Мы не можем шататься в Ночи без цели.

Он шагнул в центр круга, встряхнул руками, и теплое облако света окутало его с головы до ног. Откуда-то взялся Веник, слава богу, без крысы. Навострил уши и остановился неподалеку, не решаясь подойти к хозяину.

Свет стекал по Бастиану к земле, наполнял выдолбленные в ней знаки, расплывался по контуру круга. Он горел все ярче и ярче, и я, не в силах справиться с волнением, сжала руку Ронды.

– Не волнуйся, – прошептала она. – Бас не выгорит. Он контролирует чаросвет.

Я умела творить купол тьмы, Бас стоял в коконе света. Он поднял руки и направил ладони в Ночь.

Шарики света полетели как звезды, которые не падали, а возвращались назад, в небо. Сияющие линии расчертили Ночь дугами, изогнувшись над холмами. Вытянув руки, Бас стоял в центре ослепительно белого круга, звезды срывались с его ладоней и уносились прочь, а я не могла отделаться от тревоги.

– Все будет хорошо, – повторяла Ронда. – Его чаросвет должен найти путь.

– Если он вообще есть, – заметил Монтега.

– Бастиан – высший чар, – напомнил Ларг. – Максимальный охват.

– Гляди! – оживилась Ронда, подпрыгнув на месте. – Вон там!

Далекий маячок вспыхнул, почти погас, а после разгорелся теплым ровным огоньком.

– Пророчество исполнилось? – неуверенно сказала я. – Свет вспыхнул во мраке?

– Куда там, – усмехнулся Бас, повернувшись ко мне. – Погорит и погаснет. Нет, королева Ночи, без тебя ничего не получится.

Бастиан вышел из круга, и Веник рванулся к хозяину, завиляв и хвостом, и всем собой. Было странно видеть искреннюю и неприкрытую любовь в воплощении тьмы. Словно бы мир вывернули наизнанку, и все в нем перемешалось: и тень, и свет, и люди. По пути Монтега успел рассказать про великое полотно оракулов, на котором исчезли узоры, и заявил, что сейчас наш маленький отряд рисует судьбу всего мира.

Это звучало самонадеянно. Мы ползли как букашки под бескрайним сверкающим небом, и нашему путешествию не было видно конца, пока впереди не зажегся маяк.

Что-то в ночи отразило свет Баса. Зеркала седьмого дома – так он сказал. Осколки. Чары задержат в них свет на какое-то время, а после надо будет повторить ритуал. И так, пока мы не добредем до останков великой цивилизации, в существовании которой уже никто не сомневался.

Моя рука вновь была в ладони Баса, и свет указывал путь.

– Если честно, я слегка сомневался, что получится, – тихо признался Бастиан.

– Я тоже. Я и сейчас сомневаюсь.

Мы обменялись улыбками, как будто эта общая слабость сблизила нас еще больше. Но свет впереди был реальным.

– Подождите, – запыхавшись, попросил Ларг. – Там, за нами, тоже…

Шахты остались далеко позади, но там явно происходило что-то странное. Мы обернулись, наблюдая за далеким заревом. Вспышки озаряли горизонт, чаросвет взлетел салютом к самому небу.

– Может, это Алеф пришел? – неуверенно предположил Ларг. – И теперь подает нам знак, чтобы мы возвращались?

– А для этого решил сжечь все шахты к мокрощуповой бабушке? – уточнила Ронда. – Там явно пожар. Что это, по-твоему, должно означать? Гори все огнем? Мэди, жги?

– Или то, что мосты сожжены, и назад дороги нет, – ответил Монтега. – Хотя я уже очень хочу вернуться. Принять горячую ванну, побриться, быть может, позвать массажистку или даже парочку… Ну же, вперед, мои медленные друзья!

Он бодро зашагал под ночным небом, вслух мечтая о махровом халате и мягких тапочках, бокале прохладного игристого вина и ароматном масле для тела.

– А что твой папочка? – перебила его Ронда. – Думаешь, еще не хватился наследника?

Монтега неопределенно пожал плечами.

– Вообще-то я успел послать ему весточку. Так что в случае провала миссии наши бренные останки наверняка найдут. Если их не сожрут твари ночи.

– Твари ночи меня не сожрут – так Фелиция обещала, – пробормотал Ларг.

Похоже, это предсказание очень его поддерживало.

– Она просто не могла представить настолько ужасных тварей, – бессердечно сказал Кей. – Как знать, что там водится? Уверен, даже Дунгер так далеко не забирался!

– А его, тем не менее, пожевали, – подхватила Ронда. – Но ты, Монтега, можешь не переживать. Тебя наверняка выплюнут.

– Ты опять начинаешь, – вздохнул он. – Ларг, на твоем месте я бы уже начал ревновать. Впрочем, на твоем месте я бы никогда не оказался. Унылый друг-ботаник, которому не светит даже жалкого поцелуя. Мне так печально, аж зубы сводит от тоски. Вообще-то я думаю, что это глобальная ошибка собачьих домов, которые переняли от своего символа манеру поведения. Вся эта преданность, услужливость, верность не даст ничего, кроме, быть может, соленого огурца – Веник не даст соврать.

Услышав свое имя, пес обернулся.

– Наш Себастиан – исключение, – продолжил разглагольствовать Монтега. – Он получает девушек на правах вожака стаи. Но ты, Ларг, на такого не тянешь. Действовать нахрапом, как Фалько, в твоем случае тоже поздно. Да и нет у тебя этого щенячьего обаяния.

– Тем не менее ты единственный сын рода, а у белых псов наследников не сосчитать, – заметил Ларг. – Так что чья еще тактика выгодней.

– Дело не в количестве, а в качестве, – не унимался Кейден. – Но у тебя не получится быть котом. Свободным, игривым, любвеобильным. Который приходит тогда, когда хочет, а не лежит на коврике у порога.

Ларг насупленно умолк, вцепившись в лямки своего рюкзака.

– Нужна харизма, – сочувственно вздохнул Кей. – Уверенность в себе. Здоровая наглость, опять же. Ты должен знать где-то глубоко в самом сердце, что заслуживаешь всего, чего бы тебе ни хотелось. А ты… Ты уверен, что не заслуживаешь Ронду. И вот парадокс: пока ты так думаешь, она твоей не будет.

Ронда вдруг выругалась, придержала Ларга за плечо, развернула к себе и, притянув ближе, поцеловала.

Монтега споткнулся и чуть не упал. Мы с Басом тоже остановились, не зная, что делать.

Это никак нельзя было назвать дружеским поцелуем, нет. Это был поцелуй, от которого даже Кей покраснел, хоть он и не участвовал.

– Так и было задумано, – сказал он, когда Ронда отпрянула от совершенно обалдевшего Ларга. – Тонкая манипуляция. Я хотел тебе помочь, дружище, и вот, сработало.

– Заткнись, – попросила Ронда и пошла вперед. – Если там не зеркала, а какой-нибудь кусок льда, – донеслось до нас, – то клянусь хвостом красной псицы, я сама построю там дом для нашей птички!

Ларг встрепенулся и побежал за ней следом, забыв и о пройденном пути, и о рюкзаке за спиной.

***

Эльгред Монтега раздраженно смял письмо, но после разгладил его ладонью и перечитал еще раз.

Его сын, наследник рода, Кейден Монтега отправился в ночь.

Эльгред гордился сыном – и не на пустом месте. Он справедливо считал, что дом рыжих котов перейдет в надежные руки. Поэтому, подождав, когда утихнет первый порыв злости, и уняв раздражение, перечитал письмо еще раз.

Младший отправился в ночь. С Мэдерли и Себастианом Альваро, и еще кучкой каких-то молодых дурачков.

Пока его отец крутился ужом в совете великих домов, Кейден заключал свой союз.

Выдохнув, Эльгред побарабанил пальцами по столу, посмотрел в окно, за которым простирался город. В целом, дом Монтега придерживался многовекторной политики. Никогда не знаешь, какая ставка сыграет.

Но младший мог погибнуть! Пусть только вернется – уж он ему всыплет!

Волна беспокойства затопила его изнутри, но Эльгред прикрыл глаза, в которых на миг побелело от бешенства. Решение младшего уже не изменить и не исправить. Значит, надо работать с тем, что есть.

Если Кей найдет седьмой дом, и пророчества, что звучат все чаще, исполнятся, это переменит весь мир. И тогда дружба с домом Альваро станет куда выгоднее войны.

Войска рыжих котов были в полной готовности. Но Эльгред не собирался командовать наступление.

***

Бараки пылали, дым застил черное небо, а с башни бил чаросвет. Лезвие сорвалось с ладони Найрин серебряной рыбкой и вошло точно в цель. Наверное, охранник кричал или хрипел – она не слышала. Трой залепил ей уши воском, и вся эта безумная бойня под ночным небом оставалась совершенно беззвучной.

Мелькали лица – чужие и еле знакомые, пожар перепрыгнул на сторожевую башню и пополз к зеркалам, распределяющим свет. Ровный, будто отутюженный плац стал перепаханным полем, щедро политым кровью. Одного Серого удалось поймать у выхода с территории. Потом его хотели бросить в ночь, но он так и повис на верху забора.

Трой заглянул в лицо Найрин, и она ему улыбнулась. Зря он за нее волнуется. Лучше погибнуть в бою, да еще и за правое дело, чем всю жизнь строгать капусту и спать в вонючем бараке.

Они оббежали здание и вошли с черного хода на кухню. Трой зачерпнул горсть ягод, сожрал на ходу, и его рыжая щетина окрасилась соком. А Найрин схватила ножи.

Чаросвет ударил по окнам, и те взорвались стеклянным крошевом. Трой толкнул Найрин себе за спину, но пара осколков ужалили ее в щеку. Пригнувшись, они перебежали через обеденный зал и там-то наткнулись на чара.

Тот был здоровенный, но двигался быстро. Найрин даже не успела завести руку для удара, как ее снесло щитом света и впечатало в стену. Зубы клацнули, рот наполнился кровью. Трой сполз по стене. А потом перед Найрин появились карие глаза с пылающим в них чаросветом.

Чар говорил что-то – она не слышала. В голове гудело, спина превратилась в сплошную боль. Странно, что чар ее не добьет. Его губы все шевелились, но до нее не доносилось ни звука.

Сглотнув, Найрин сжала рукоятку ножа. Надо всадить его в крепкую шею, прямо в вену под смуглой кожей.

Чар взял ее за плечи, легонько встряхнул. Провел ладонями по спине, и чаросвет окутал Найрин, забирая и боль, и усталость. Рукоять скользнула в вспотевшей ладони, и Найрин перехватила нож поудобнее. Надо убить его прямо сейчас! Чар обернулся, снова что-то сказал, и его губы сложились в ее имя.

Он ее знал!

Пальцы разжались, и нож так и остался в кармане.

Чар потянул ее за собой, но Найрин вцепилась за руку Троя, так и валяющегося у стены.

– Он со мной! – выкрикнула она. – Со мной!

Чар пожал плечами и взвалил Троя на спину так легко, будто тот ничего не весил.

Окна зияли пустотой, и вонь пожара забивала копотью горло. Они шли коридорами, спустились по лестнице. Перебежали в пункт перехода. Чар сказал что-то охране, и его пропустили. А за дверью сиял портал.

Найрин вытерла разбитые губы тыльной стороной кисти. Выдернула осколок стекла, застрявший в щеке.

Вот это ей повезло!

Если шагнуть в портал, то они попадут в тренировочный лагерь – так они сюда и попали. Там полно чаросветов, но больше студенты академии, которым плевать на беглых теней.

А до Сумерек рукой подать.

Чар сгрузил Троя на пол, повернулся к Найрин и вновь обхватил ее за плечи. Он говорил что-то, но Найрин прикрыла глаза и только кивала. Может, она с ним спала? Иначе отчего бы ему переживать за какую-то тень? Но в его прикосновениях чудилась скорее отеческая забота. Чар положил ладонь ей на лоб, попытался оттянуть веко, но Найрин ударила его по руке.

Он в ответ подтолкнул ее к порталу. Взяв Троя, забросил его туда точно куль. Найрин шагнула следом.

По этой стороне было поле: беговое кольцо, полоса препятствий, мишени для чаров. Вдоль стены – вольер с тварями, от одного вида которых мороз бежал по коже. Высокая стена ограждала территорию лагеря, зеркала светили ярко, как солнце, но вокруг была ночь.

Мимо пробежал молоденький чар, покосился на них с удивлением, но направился на турники.

Найрин быстро оттащила Троя за высокую стопку матов. Нашла бочку с водой и жадно напилась. Умудрилась принести воды в ладонях для Троя, который постепенно приходил в себя. Обломала ноготь, вытаскивая воск из ушей – и его, и своих.

Звуки вернулись: команды тренера, топот ног, кто-то вдали рассмеялся. Подумалось вдруг, что у теней и чаров совсем разная жизнь. Как будто они не только с другой стороны солнечного рубежа, но и вовсе – с другой планеты. Отряд чаров ровным маршем пересек территорию лагеря и исчез в портале – унимать бунт.

– Рассиживаться нельзя, – прохрипел Трой. – Если нас поймают, то, скорее всего, повесят.

Выбравшись из-за матов, Найрин украла со стойки два рюкзака, прихватила ножи – не кухонные, а самые настоящие, боевые. Трой прав. Пора выбираться. Пока что им везло, но неизвестно, сколько еще это продлится.

– Иди за мной, в глаза никому не смотри, – приказала Трою. – Заметят, что нет чаросвета.

Но за ворота они вышли без всяких проблем. Базу защищали от проникновения с ночи. Хочешь туда – пожалуйста.

Горизонт наливался багровым, как свежий синяк. Они шли, пытаясь держать темп, но через полчаса решили сделать привал.

– Кто это был? – спросил Трой.

Найрин сразу поняла, о ком он. О том здоровенном чаре, что вытащил их из пекла.

– Может, мой отец, – предположила не слишком уверенно.

– Вряд ли, – засомневался Трой. – Вы совсем не похожи. К тому же у него были знаки черного пса. А у тебя кулон с кошкой.

Может, и не отец, но он беспокоился за нее. Он ее спас.

– Чар знал тебя, это точно, – настойчиво произнес Трой.

– Он помог нам уйти. Кем бы он ни был, я рада, что не убила его.

Найрин устроила рюкзак между ног, нашла бутылку с водой и отпила пару глотков. Что тут еще – сушеное мясо, галеты, парочка фруктовых леденцов. Закинула один в рот, чтобы перебить вкус крови.

– Он из черных псов, а их дом поддержал Мэдерли, – задумчиво пробормотал Трой. – Она невеста наследника. Себастиан Альваро – ее свет.

– Лучше бы нам помолчать, – перебила его Найрин.

– Ты молодец, – похвалил ее Трой, улыбнувшись. – Настоящая боевая подруга. Так странно бросаешь ножи – будто чар. Всем телом. Словно бы вслед за ножом должен полететь чаросвет.

Он попытался повторить движение, но поморщился и потер ушибленное плечо.

– Пойдем, – сказала Найрин, поднимаясь и закидывая за плечи рюкзак. – Пока на наш запах не сбежались твари.

***

Алеф растерянно обвел взглядом пепелище. Жертв хватало. К счастью, он не нашел среди них ни Мэдерли, ни остальных.

Тени сломали ворота и вырвались с территории шахты. Большинство из них, если не все, погибнут в ночи.

Но хоть Найрин теперь в безопасности. Знать бы еще, что она тут делала.

– Пойдем, покажу кое-что, – предложил один из парней, которых он знал еще с академии.

Они поднялись на башню, и чар ткнул вдаль рукой.

Крохотный огонек казался упавшей звездой, которая отчего-то решила не гаснуть. Ее свет горел теплым огоньком и манил за собой.

Значит, у Баса получилось. Высший чар нашел дорогу в ночь.

Дальше определенной черты не смог зайти никто. Там было странное. Тьма оживала, и словно бы проникала в душу. А в голове билась только одна мысль – уходи.

Но Мэди идет к себе домой. Так может, тьма ее не прогонит?

Глава 23. Разделимся

– Это фиаско, – заявил Монтега, и в кои-то веки я была с ним согласна.

– Нет, ну, если так посмотреть, это ведь дом, – возразил Ларг.

После поцелуя он превратился в неиссякаемый источник радушия и оптимизма и даже тьму видел в радужных тонах. Вот и теперь он смотрел на развалины, к которым мы притащились, с явным одобрением. Есть стены, есть окна, а наверху даже зеркальный флюгер, который поймал чаросвет Бастиана. Заходи и живи! Тем более Веник и крыс разогнал – шикарно! Чем не седьмой дом?

– Как-то я себе иначе все представляла, – вздохнула Ронда. – Не похоже это на великую цивилизацию.

Я обошла строение по кругу, и Веник бежал за мной следом, обнюхивая заледеневшие камни. Когда-то здесь был городок, не слишком большой, пожалуй. То тут, то там виднелись горки камней, на холме торчал горб старых развалин, а плиты дорог укрылись ковром пышного мха.

Уцелевший в ночи и времени дом стоял у перекрестка – хорошее место для таверны. Внизу большой зал, камин, стойка из гладкого черного камня. Затем кухня, где сохранились и горшки, и тарелки. И объедки тоже нашлись – горка костей, обглоданных тварями ночи. То ли свет их спугнул, то ли Веник, но пахло тут отвратительно. А черная чешуя шуршала под ногами как опавшие листья.

Я поспешно вышла наружу, взглянула вверх. Зеркальный петушок сверкал и указывал в ночь. Чаросвет держался на нем, но уже потухал, а вороны, привлеченные светом, расселись на крыше.

– Она остроконечная, – заметил Бастиан, встав рядом со мной. – В Порожках крыши плоские.

И стояла таверна на широком фундаменте, основательно и прочно. Каменный забор огораживал солидный кусок земли, как будто здесь когда-то был огород. Не на крыше, как в Сумерках, а прямо внизу. Как будто эти заиндевелые камни могли давать урожай.

– А над окнами были карнизы, – добавил Бас. – Тут вешали шторы. Как на солнечной стороне.

– Но очевидно, что это не конечная точка маршрута, – сказал Монтега, затянув потуже свой шарфик. – Давай, светани еще, Бастиан.

Бас покачал головой, повернулся назад. Веник прибежал, встав перед ним, и зарычал тихонько.

– Это станет маяком для того, кто по-прежнему идет за нами.

– Тогда предлагаю его дождаться, – сказал Монтега. – Хочется уже размяться в этой промозглой ночи.

– Дадим бой! – с энтузиазмом подхватил Ларг, но Ронда закатила глаза и придержала его за плечо.

– Мы не знаем, сколько их, – напомнила она. – А при первой стычке мы потеряли Крона, еще двоих наших ранили.

Я лишь надеялась, что с Фалько и Элмой все хорошо. Без рыжего друга на душе кошки скребли.

– А если это Алеф? – спросила я. – Он говорил, что догонит.

– В любом случае, нам придется сражаться, – сказал Монтега. – Не с теми, кто позади, так с теми, на кого рычит пес.

Веник и правда оскалил зубы, медленно повернулся. Я тоже чуяла тварей ночи. Они прятались за развалинами строений, скрывались в оврагах, ждали…

– Твари не станут нападать, – ответила я. – Им… интересно.

– Хорошо, когда рядом королева ночи, – хмыкнул Монтега. – Что дальше, Мэди? Что твоя темная кровь? Молчит?

– Отстань от нее, – одернул его Бастиан. – Давай лучше прикинем. Флюгер горит, и за нами придут. Если устроиться не в доме, а вон в той стороне, на холме, будут просматриваться все подступы.

Они принялись обсуждать возможность засады, а я попятилась и отошла на пару шагов.

Бастиан пытался найти дорогу чаросветом. Но у седьмого дома были и чары тьмы.

Звезды затянуло облаками, ночь стала густой и почти осязаемой. Я вполне освоилась в темноте, а она привыкла ко мне. Признает ли ночь свою королеву?

Я иду домой. Откройте мне двери.

Тень выплеснулась и поползла во все стороны, расплываясь кляксой. Никто ничего не заметил: парни все препирались, Ронда не отставала, Ларг смотрел на нее влюбленно. Только Веник опустил морду, понюхал тень, а потом посмотрел на меня.

Где мой дом? Куда ведет моя судьба?

Тень растекалась все дальше, делилась на реки, потом – ручейки. Свет не может показать дорогу туда, где царит тьма. Пусть она сама найдет путь.

Веник жалобно заскулил и прижался к ноге Бастиана, а я прикрыла глаза, чувствуя, как ручейки моей тени собираются в полноводную реку, которая подхватила меня и понесла вперед, словно легкую лодочку. Я знала, где дом, и летела туда, как птица в гнездо.

Бастиан поймал меня за руку. Сглотнув, я открыла глаза и посмотрела на него. Оказалось, я успела отойти довольно далеко и от друзей, и от старой таверны со сверкающим петушком на гребне остроконечной крыши.

Наваждение прошло, но незримая нить, что протянулась в глубину ночи, ощущалась крепкой как струна.

– Я покажу дорогу, – сказала я.

Однако сперва мы решили устроить привал. Ронда достала бутерброды и воду, Ларг все кружил возле нее точно шмель над цветком. Монтега молчал и поглядывал на меня, как будто вновь что-то задумал.

– Надо бы нам разделиться, – сказал он, и я замерла с краюхой у рта.

– Если струсил и хочешь назад – так и скажи, – промычала Ронда с набитым ртом. – А то все юлишь, как хорек.

– Я как раз пойду вперед, – ответил Монтега, придирчиво оглядывая свой бутерброд. – А ты останешься.

– С ума сошел? – возмутилась я, и Веник, будто разделяя мои чувства, коротко тявкнул. – Нас и так мало! А ты хочешь отдать Ронду врагам?

А заодно и Ларга. Ведь ясно, что он ее не бросит.

Я глянула на Баса в поисках поддержки, но он задумался и не спешил возражать. Ронда тоже молчала, и Кейден продолжил:

– У Роны есть магическое кольцо Мэди, – напомнил он. – Она может стать невидимкой. А если обнимет Ларга или возьмет за руку, но лучше – прижмется покрепче…

– … то чары закроют обоих, – подхватил Бас. – Дождетесь Алефа и пойдете за нами, или вернетесь домой.

– А Серые? – спросила я. – Они убили Крона. Думаешь, ты сильнее его?

– Я не стану драться, – ответила Ронда. – Я собью их с толку. Они отойдут за вами, а я светану чаросветом. Они назад – тут никого. Потом снова. Ну, ты поняла. Пусть бегают туда-сюда как ошпаренные.

Она осклабилась, показав белоснежные зубы, стащила шапку, взъерошив короткие красные волосы, и в этот момент показалась воплощением символа своего дома – боевой красной псицы, хитрой и жестокой.

– Побегают, вспотеют, потом их продует на холодном ветру. Они заболеют и умрут от воспаления легких, – подытожил Монтега. – Такой вот долгоиграющий план.

– Конечно, это опасно, – нахмурился Бастиан. – Но может дать нам фору. Ронда, только не лезь на рожон!

– А если твари? – встряла я. – Сейчас я держу их подальше, но если уйду…

– Твари меня не сожрут, – повторил Ларг предсказание Фелиции. – Да, план годный.

– Особенно в части обнимашек, – уловил Монтега. – Вам бы потренироваться. Проверить действие кольца.

Ларг фыркнул, но Ронда кивнула.

– Вообще-то и правда лучше проверить. И посмотреть, что там за руины на холме. Проверить подходы, выходы, вариант отступления…

Они продолжали обсуждать план Монтеги, а у меня сердце от тоски сжалось – так это было неправильно.

– Мы должны идти вместе, – попыталась я достучаться. – Это ошибка. Ронда, за нами идут убийцы.

– Все нормально будет, – заверила она.

– Я за ней пригляжу, – добавил Ларг.

Как всегда.

Я вздохнула, но Бастиан взял меня за руку, сплетая пальцы с моими. И теплый свет потек под кожей, согревая и успокаивая. В конце концов, что я смыслю в стратегиях и тактиках? Что я понимаю в боях?

– Мы сможем идти быстрее, – тихо сказал Бас. – Ты шустрая, мы с Кеем тоже.

– А Ларг, уж прости, дружище, тянет назад всю команду, – бессердечно добавил Монтега. – Значит, решено. Пойдем, посмотрим, где вам свить гнездышко.

Развалины на холме оказались храмом, и раньше я в таком не бывала. Здесь тень сплеталась со светом, черные стены прорезали прожилки белого мрамора. Крыша давно обвалилась, и осколки витражей мерцали под россыпью звезд.

Парни и Ронда принялись выбирать удобное место с лучшим обзором, а я бродила по огромному залу, заваленному обломками статуй и колонн, пока не остановилась перед стеной, на которой легко угадывался рисунок птицы. Черные крылья с белой каймой, дыры глаз – когда-то в них точно сияли драгоценные камни. Под птицей угадывались две фигуры, сплетенные вместе, но больше я не смогла ничего разобрать.

Веник подсунул голову мне под руку, и я почесала его за ушами. Пес признал меня за свою, а может, надеялся, что я припасла для него огурец. Как бы там ни было, я его больше совсем не боялась. Он подбежал к стене и, встав на задние лапы, высунул морду в узкую щель окна. Я подошла следом, оглядела развалины городка, который лежал как на ладони. Фундаменты домов, остатки стен, рваные петли дорог. В Сумерках города строили как под линейку: ровная улица, и расходящиеся от нее ручейки переулков. Так проще организовать освещение. Здесь же дома лепились как ни попадя, а дороги хаотично разбегались во все стороны.

Бас подошел ко мне, обнял сзади.

– На что смотришь?

Теплые губы коснулись моей щеки, и я откинулась ему на грудь. Здесь, в ночи, наша любовь словно засияла ярче. Уже не страсть. Что-то большее. Мы не только искали остатки великой цивилизации, но и готовились строить свой дом. Наш, общий.

– Я думаю, где должна была стоять зеркальная башня, чтобы осветить весь город, – ответила я.

Можно было бы предположить, что зеркала крепились прямо тут, на крыше храма. Но он стоял в стороне. К тому же я не заметила осколков зеркал на полу.

– Пойдем, – сказал Бас, потянув меня за собой. – Нам пора. Ты все еще чуешь дорогу?

Я кивнула. Кажется, теперь эта связь навсегда со мной.

***

Мэди бежала вперед, точно ее тянула незримая нить, другой конец которой кто-то сматывал в клубок. Или же ее подцепило как рыбку на крючок, а теперь неумолимо влекло к беде.

Теперь они и правда бежали быстрее, и им, Басу и Кею, приходилось прибавлять темп, чтобы угнаться за Мэди. В конце концов Бас заставил ее остановиться и сделать привал. В круглой пещерке с покатыми стенами он развел костерок, подогрел хлеб, сделал чай. Мэди все съела и тут же уснула, завернувшись в одеяло как гусеница.

А Бас все не мог отделаться от дурных мыслей. Способности к предвидению, которые упорно развивала в нем Фелиция, сейчас словно проснулись и во все горло вопили – быть беде. Сперва он думал, это все из-за Серых, что идут по следам. Потому и согласился на сомнительный план Монтеги. Но предчувствие никуда не ушло: оно терзало сердце, сжимало горло ледяной рукой ужаса и толкало назад.

– Тебя тоже ломает? – спросил Кейден, сидящий по ту сторону костра.

Бас бросил на него вопросительный взгляд. Тут, в ночи, чаросвета видно издалека – глаза горят точно звезды.

– Как будто тебе не место здесь, – пояснил Монтега. – Словно вломился в чужой дом без приглашения. Как будто сейчас на тебя выпустят псов. Хотя, у тебя с собаками особые отношения.

Веник улегся поперек входа в пещеру и тоже уснул. Но ясно, что никто мимо него не пройдет.

– У меня другое, – нехотя ответил Бас. – Просто – опасность.

Кей хмыкнул, подкинул в костер сухую палочку. Тут, в глубокой ночи, хватало хвороста. Много лет назад здесь был лес, и голые стволы деревьев торчали к небу как зубочистки. Если однажды полить их светом, то как знать, может, лес оживет.

– Я все думаю, как так случилось, что тот чар предал свою любовь, – сказал Бастиан.

– Выбрал долг и будущее детей, рожденных в законном браке, – проявил осведомленность Монтега. – Тебе повезло встретить Мэди сейчас, когда ты еще не обременен ни узами брака, ни ответственностью за свой дом.

Бас промолчал, что это вовсе не слепая удача, а всевидящая Фелиция отправила его в Сумерки.

– Ты ведь все равно сомневался, – добавил Кейден. – В начале. Ты не сразу понял, что Мэди не просто так. Помнишь пари?