Текст книги ""Фантастика 2025-179". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Матвиенко

Соавторы: Ли Виксен,Ольга Ярошинская,Артем Бах,Дмитрий Крам
сообщить о нарушении

Текущая страница: 277 (всего у книги 349 страниц)

Глава 4. Ошибки прошлого

Я провела в библиотеке весь день и вернулась домой только к вечеру голодная, как собака. Ловко увернувшись от традиционных облизываний, я отправилась на кухню и сварганила себе ужин: макароны, тефтельки и салат.

– Даже не спросишь, как прошел мой день? – скорбно произнесла Жозефина, наблюдая за мной.

– Ну, ты все равно расскажешь, так что валяй, – предложила я, поливая макароны соусом.

– Я сижу тут одна одинешенька, – пожаловалась собака. – Рита тоже ушла, а я осталась с тараканами. А они скучные и некрасивые. Потом я смотрела в окно, но увидела только одну птичку. Мы никуда не ходим!

– А к доктору? – напомнила я.

Жозефина насупилась.

– У тебя вечно нет на меня времени: то учеба, то друзья, то свидания, – обиженно проворчала она. – Кстати, Кайл сегодня придет?

Я поставила тарелку на стол и положила пару тефтелек собаке – все равно не отстанет.

– Вообще-то мы договорились, что я к нему приду, – вспомнила я.

И на этот раз свидание пройдет совершенно иначе. Конечно, я вернулась в основном из-за Гроува и зачета, но отчего бы не исправить ошибки прошлого?

– Кайл красивый, – благостно сообщила Жозефина, обнюхивая тефтельки. – Такой светленький, кудрявый – чисто пудель. И такой холеный. Сразу видно – породистый кобель.

Я даже не стала это комментировать. Жозефина к нему неровно дышала с тех самых пор, как Кайл завел привычку носить ей вкусняшки. Решил, что путь к сердцу девушки лежит через желудок ее собаки и, в целом, не промахнулся. Жозефина стала его горячей поклонницей и постоянно трындела о том, как он хорош.

– А хочешь пойти со мной? – предложила я, осененная идеей.

– К Кайлу? В гости? – встрепенулась Жозефина, оторвавшись от тефтелек.

– Это несправедливо, что ты сидишь в одиночестве, – покивала я. – Ты заслужила развлечение, правда?

– Да! – согласие вырвалось лаем. – Правда!

– Значит, договорились, – решила я. – Только у меня к тебе маленькая просьба.

– Какая? – Жозефина подбежала к столу и, встав на задние лапы, полюбовалась собой в блестящий бок кастрюли. – Может, помоешь меня? Кажется, шерсть запылилась.

– Потом, – пообещала я. – Когда вернемся от Кайла. Устроим тебе ванну с пеной, набросаем уточек…

Жозефина с подозрением прищурила глаза и повернула морду.

– А чего конкретно ты от меня хочешь?

– Понимаешь, – я облизнула губы, накалывая макароны на вилку, – у нас с Кайлом годовщина. И он ожидает некоего развития отношений.

Мне нравился Кайл. С ним было весело и приятно. Но этот вечер я хотела прожить по-другому.

– А я не хочу, чтобы наши отношения развивались, – закончила я.

– То есть ты хочешь, чтобы я сорвала свидание? – поняла Жозефина. – Кэсси, не глупи. Кайл хороший. От него вкусно пахнет. А еще у него всегда чистые уши, заметила? Если ты его оттолкнешь, он обидится. Просто подари ему немножечко любви…

– Слушай, не твое собачье дело, кому мне дарить свою любовь! – рассердилась я. – Ты со мной или нет?

– С тобой, – вздохнула Жозефина.

– Значит, после ужина сделаешь вид, что тебе плохо. И мы уйдем. Поняла?

– Поняла, – буркнула собака. – Но если передумаешь, только скажи. О, точно! Нам надо стоп-слово. Допустим, журавль, или там табакерка. Нет, нужно что-то такое, чтобы ты могла ввернуть в разговор… Крендель?

– Не передумаю, – отрезала я. – Я не хочу оставаться с Кайлом этой ночью.

Я произнесла это вслух, и на душе полегчало. Я хотела, чтобы ничего этого не было: ни торопливой возни, ни мокрых поцелуев, ни тем более всего остального. Вспоминая то, что пока еще не произошло, я не испытывала ничего кроме неловкости и досады, и ощущения большой ошибки.

Жозефина вернулась к тефтелькам и вылизала миску дочиста, а потом подошла и привычно бухнула голову мне на колени.

– Если Кайл тебя чем-то обидел, я даже могу его покусать, – предложила она, заглядывая мне в глаза.

Я благодарно потрепала ее по ушам. Жозефина могла быть болтливой, обидчивой и трусливой, но она всегда была на моей стороне.

– Кстати, остались еще тефтельки? – безмятежно поинтересовалась она.

* * *

К Кайлу мы явились с опозданием в полчаса, и вовсе не я стала тому причиной. Нет, это Жозефина потребовала расчесать ей шерсть справа налево, а потом наоборот, а затем, критически осмотрев себя в зеркале, встряхнулась как после ванны и заявила, что сейчас в моде естественная небрежность.

– Можно подумать, это ты с ним встречаешься, – проворчала я, поднявшись по ступенькам крыльца и постучав в дверь.

Кайл жил в коттедже с двумя другими парнями.

– Мы сегодня будем совершенно одни, – радостно сообщил он, распахивая передо мной дверь.

Жозефина чинно процокала мимо него в дом.

– Ты взяла с собой собаку? – искренне удивился Кайл.

– Да, – ответила я. – Она ведь не помешает?

Жозефина бросила на меня многозначительный взгляд и подмигнула.

Самый страшный ее кошмар – стать жертвой лекарских опытов, и на людях она корчила из себя обыкновенную собаку. Так что весь словесный поток доставался бедной мне и еще Рите. Ей Жозефина доверяла. Скорее всего потому, что Рите не было до нее никакого дела. Она не считала фамильяров чем-то выдающимся, нанеся этим личное оскорбление Жозефине, и получила за это жестокое возмездие в виде ее болтовни.

– Проходи, – Кайл быстро справился с эмоциями, и на его лице вновь появилась улыбка. – Жози, моя любимая собачка, а что у меня для тебя есть! Сахарная косточка! Ждет на кухне. Пойдем, угощу.

Приглушенный свет очень подходил гостиной этого дома: скрывались в тенях пошловатые картины на стенах, разглаживались царапины на полу. И даже уродские желтые шторы казались более благородного горчичного оттенка.

– Вообще-то я уже покормила Жозефину, – сказала я. – Не надо ее баловать, Кайл. Мне кажется, у нее и так лишний вес.

А вот таким взглядом можно и убивать!

– Что ты такое говоришь, – возмутился Кайл, тиская Жозефину за щеки. – Она самая красивая собачка в мире!

Жозефина блаженно жмурилась, подставляя ему голову, а я села на диван, возле которого уже ждал накрытый столик. Кайл расстарался: свечи, вино, еда. Все это я уже пробовала в прошлый раз: утка жестковата, салат не хрустящий, а вот конфетки, помню, были хороши.

Я развернула золотистый фантик и прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом молочного шоколада.

– Твои любимые, – сообщил Кайл, садясь рядом. – Такие же сладкие, как твои губки.

А потом он поцеловал меня, и это было неожиданно – не по плану. Так что я невольно ответила, заодно пытаясь понять, что же в прошлый раз пошло не так. Мне нравилось целоваться с Кайлом. Это было приятно и тепло, и ощущение такое, как будто во мне разливается игристое шампанское.

– Кэсси, – прошептал Кайл, и я приоткрыла глаза. – Ты такая красивая.

– Ты тоже, – искренне сказала я.

Правда, теперь я никак не могла выкинуть из головы ассоциацию с пуделем. Даже глаза как у умного пса: шоколадные, чуть влажные и очень честные… Жозефина тоже умеет такие строить, особенно когда напортачит.

Так может, и Кайл врет?

Я машинально накрутила его светлую кудряшку на палец. Все выглядело идеально и романтично: ужин, свечи, цветы… Так, в прошлый раз были цветы!

Что-то с грохотом разбилось, и Кайл вскочил с дивана.

– Ох, ссс… собачка, – выдавил он, поспешив на шум.

Жозефина подошла к столу и нахально стащила кусок утки прямо с блюда, пока Кайл колдовал над разбитой вазой и разлитой по полу лужей.

– Все в порядке? – громко спросила я.

– Да, минутку!

Кайл вернулся и показал мне букет роз.

– Отнесу на кухню, а ты заберешь потом.

Когда буду уходить. Я отлично помнила, как возвращалась утром домой, и ярко-алые розы словно сигналили всем о том, что ночевала я не в своей постели. Стыд и сожаление кололи меня куда сильней, чем шипы.

Потом Шерри убеждала, что первый раз у всех такой – не очень. Мол, станет лучше…

– Утка жестковата, – прочавкала Жозефина и облизнулась. – И я, между прочим, не толстая. Как у тебя и язык-то повернулся?!

– Ты что-то сказала? – переспросил Кайл, вернувшись. – Как будто ты… толстая?

Он произнес это с наигранным ужасом, явно готовясь петь дифирамбы моей внешности. Может, в этом и есть проблема? Кайл говорил то, что я хотела услышать.

– Нет, я не думаю, что я толстая, – ответила я. Жозефина фыркнула. – А что тебе во мне не нравится, Кайл?

Он на мгновенье опешил.

– С чего ты взяла, что в тебе может хоть что-то не нравиться? – нашелся он.

– Ну, Гроув вот терпеть меня не может, – пожаловалась я. – Боюсь, завалит меня на этом зачете. Как будто у него со мной счеты или что. Я не сделала ему ничего плохого!

Напротив – дала ему уникальный шанс на спасение, который он вообще не оценил.

– Ты чудесная девушка, Кэсси, – пылко сказал Кайл, садясь рядом. – Твои глаза, губы, шея – все идеально.

А вот мои проблемы его, похоже, не волновали.

– Я тебя не достоин, – добавил он.

А это уж точно вранье. Кайл учится на последнем курсе академии. Правомагия – кузница будущих дипломатов. Богатая семья, отличные связи, высокий балл – по всем показателям он меня обходил. Породистый кобель, а я – так, Жозефина…

– У меня есть тост, – сказал Кайл, разливая вино по бокалам. – Сегодня ровно год, как мы вместе…

– Год с момента, как мы познакомились, – вспомнила я.

Он постоянно твердил про годовщину, и я тоже привыкла так думать. Но ведь это не правда! Мы встретились год назад на яблочном балу, потанцевали. Потом, через пару недель, столкнулись в библиотеке. Затем вечеринка у общих знакомых – Кайл был звездой. Поездка в город, тоже компанией…

– Первое настоящее свидание у нас было едва ли с три месяца назад, – подсчитала я.

– Я влюбился в тебя с первого взгляда, – заявил Кайл. – За тебя, Кассандра Рок.

Хрусталь мелодично звякнул. Я прикоснулась губами к краю бокала, но пить не стала.

Это мы уже проходили. Сперва ужин и вино, столик как раз накрыт возле дивана – очень удобно. Я поерзала на месте, где-то здесь моя крепость и дала слабину. А уж затем Кайл утянул меня в спальню.

Он выпил до дна, поставил пустой бокал на стол и склонился ко мне за очередным поцелуем, но между нами втиснулась Жозефина.

– Вообще-то я рассчитывал обнимать свою девушку, а не ее собаку, – пожурил ее Кайл. – Жози, место!

Он попытался спихнуть ее мохнатую попу с дивана, и я спрятала усмешку. Эта собака сама выбирает, где ее место, и так просто ее не согнать.

* * *

Подтверждая мои мысли, Жозефина растянулась на диване, всем своим видом показывая, что никуда она отсюда не уйдет. Еще и голову взгромоздила на колени Кайлу. А тот и сдался: почесал ее за ушком, погладил курчавую спину.

– Я б и сам завел собаку, – со вздохом признался Кайл. – Но боюсь этих выбросов энергии. У меня на прошлой неделе опять жаба сдохла.

– Сочувствую, – сказала я.

– Да ничего. Я ее не любил. Надо бы новую завести, а то начнутся мигрени и все такое… Но собака не идет ни в какое сравнение с жабой.

Жозефина блаженно жмурилась, согласно помахивая хвостом.

– К слову о мигренях, а ты бывал у нашего лекаря? – спросила я.

– У доктора Шменге? Заходил пару раз, – ответил Кайл. – А что?

– Он не показался тебе странным?

– Да нет, вроде. Он мне носки подарил, в полоску. А ты себя плохо чувствуешь? Ты совсем ничего не ешь, Кэсси. Погоди-ка минутку…

Он сдвинул Жозефину с колен и, поднявшись, скрылся на кухне. Что-то загремело, захлопало.

– Давай уже приступай к активным действиям, – прошептала я Жозефине.

– Сперва посмотрим, что еще он притащит, – так же шепотом ответила она.

Вернувшись, Кайл водрузил на стол блюдо с початым пирогом, отрезал щедрый кусок Жозефине, и та тут же спрыгнула с дивана, чтобы понюхать новое блюдо.

– Хочешь пирожка? – спросил он у меня. – Жози оценила.

А заодно совсем позабыла о своей миссии. Я покачала головой.

– Нет, спасибо. Вообще-то мы обе, – я чуть повысила голос, – отлично поели дома.

Но Жозефина как будто оглохла.

– Ты сегодня какая-то напряженная. Хочешь, сделаю массаж? – предложил Кайл и, не дожидаясь ответа, зашел за диван и положил руки мне на плечи.

Ладно, это довольно приятно. Твердые пальцы прошлись по моим плечам, разминая уставшие мышцы, затем погладили шею.

– Я весь день в библиотеке проторчала, – пожаловалась я. – Если не сдам зачет, то боевка для меня закрыта. А Гроув точно завалит меня дополнительными вопросами.

– Откуда у тебя это горячее желание пойти на боевой факультет? Ты ведь такая нежная девушка.

Он помассировал мне виски, запустил пальцы в волосы. Вот если бы оставить наши отношения в таком формате – было бы просто отлично. Однако руки Кайла вновь легли мне на плечи, а затем соскользнули на грудь.

– Я буду скучать по тебе, Кэсси, – прошептал он. – Уже завтра я уезжаю. Мы не увидимся долгие три недели.

Он склонился, и горячие губы прошлись по моей шее и сомкнулись на мочке уха. На какую-то долю секунды я даже засомневалась – не дать ли Кайлу еще один шанс. Вдруг на этот раз все пройдет удачнее. Но Жозефина доела пирог, вылизала тарелку и наконец вспомнила, зачем ее вообще сюда взяли. Она взвыла дурниной, и я подскочила от неожиданности, стукнув Кайла по зубам затылком.

– Ааауоаыыы, – выла моя собаченька, перебирая лапами и запрокинув морду кверху. – Уоооаааууу!

– Что с ней? – пробормотал Кайл, потирая ушибленный подбородок.

Убедившись, что привлекла наше внимание, Жозефина повалилась на спину и еще прикрыла лапой глаза. Получилось драматично.

– О, нет! – воскликнула я, вскочив с дивана. – Жозефине плохо!

– Пирог отличный, если что, – сказал Кайл. – С кроликом. Фрэнку бабка вот только с утра передала.

– Наверное, у тебя дома скопилось много плохой энергии, – с укором произнесла я. – Раз уж жаба подохла, а новую ты не завел.

– Собака наелась и просто решила поспать.

Он обнял меня, увлекая назад на диван, но Жозефина глухо застонала.

– Кайл, прекрати! – потребовала я, отталкивая его руки. – Мне надо срочно вывести ее на свежий воздух.

– Давай я вынесу ее в сад, и мы вернемся к свиданию, – не сдавался он.

Кайл попытался соскрести Жозефину с ковра, но она быстро перевернулась на живот и ухватилась зубами за ножку стола.

– Она симулянтка! – воскликнул Кайл. – Кэсси, может, оставим собаку здесь, а сами переместимся в мою комнату? Там сможем спокойно поговорить, о чем захочешь… Хоть о докторе, хоть о Гроуве. О, вспомнил! Фрэнк рассказывал, что видел его на старом кладбище.

– Возле старого кладбища? – уточнила я.

– Нет, прямо внутри. Фрэнк на зельях специализируется. Собирал кладбищенскую землянику.

– Это запрещено, – нахмурилась я.

– Ну, знаешь, законы на то и придуманы, чтоб их нарушать, – пожал плечами Кайл. – Так вот Фрэнк клялся, что видел Гроува. Ночью. С лопатой.

– Может, добывал умертвий для занятий?

– Скорее всего, – согласился Кайл и, взяв меня за руку, потянул в спальню. – Пойдем, я покажу тебе на карте, где это было.

Точно. В его комнате на стене висит карта академии. Я пялилась на нее все то время, которое провела под Кайлом.

– У меня для тебя еще один сюрприз, – многозначительно добавил он.

Знаю: лепестки на постели и цепочка с кулоном-сердечком. Вообще-то это было даже мило, хотя лепестки липли к коже, и пару штук я потом достала из совсем не подходящих для этого мест.

– Я не буду спать с тобой, Кайл, – выдохнула я, решительно высвободив руку.

* * *

– Почему? – искренне удивился он. – Шерри сказала, что…

Кайл запнулся, но мы с Жозефиной внимательно на него уставились.

– Что сказала Шерри? – спросила я.

– Ничего, – отмахнулся Кайл. – У нас с тобой годовщина, и я надеялся…

– Три месяца, – исправила я. – Давай не юли, Кайл. При чем тут вообще Шерри?

– Я спросил, что тебе подарить, слово за слово, и она рассказала, что собираешься дарить ты, – пояснил Кайл и обнял меня, ненавязчиво увлекая в сторону спальни и воркуя как голубь: – Кэсси-котеночек, ты боишься? Я буду очень нежным. Ты сделаешь меня самым счастливым. Это лучший подарок на годовщину отношений.

– На три месяца, – упрямо исправила я, сбрасывая его руки с талии.

– Кэсси, – Кайл выдохнул, будто набираясь решимости, и, набрав в грудь побольше воздуха, выпалил: – Я… люблю тебя.

Раньше он тоже говорил о любви, но как-то более обтекаемо: вроде – влюбился в твои зеленые глаза, обожаю твои сладкие губки и все такое. А вот так прямо признался – впервые.

Но правда в том, что я не могу ответить ему тем же. Может, в этом и проблема: я просто его не люблю?

– Если любишь – подождешь? – предположила я.

– Да сколько можно! – вдруг возмутился Кайл. – Надо мной уже парни смеются!

Я удивленно вскинула брови.

– А у нас что, какой-то план горит? – поинтересовалась я.

– Ну, ты же не дура и должна понимать, что если парень целый год… Ладно, три месяца, – сам исправился он, – только и делает, что вьется вокруг тебя и даже не смотрит на других девчонок, то его полагается наградить.

Я закатила глаза и попятилась к двери.

– Ты сейчас рассуждаешь как собака, – ответила я. – Печеньку тебе дать за хорошее поведение?

– Лучше просто – дать, – усмехнулся Кайл. Он пригладил светлые кудри ладонями, возвращая самообладание. – Прости, я погорячился. Но ты сама виновата – такая красивая. Ну, Кэсси, что ты ломаешься? Я быстренько…

Он шагнул ближе, вновь попытался меня обнять, но Жозефина клацнула зубами, и Кайл поспешно отдернул руку.

– Хорошо тебе провести каникулы, Кайл, – пожелала я, нажимая на дверную ручку и сбегая по ступенькам.

– Кэсси, – он остановился в дверном проеме. – Вернись. Если ты сейчас уйдешь, то как раньше не будет! Я не стану больше за тобой бегать, так и знай! Ты пожалеешь, что ушла! Кэ-эсси! Так, кто сожрал весь пирог?!!

Его голос еще долго доносился до нас с Жозефиной, но мы обе не стали ему отвечать.

Ночной воздух был ароматен и свеж, а скособоченная луна светила ярко, как огромный фонарь. Я вдохнула поглубже, с наслаждением подставляя лицо прохладному ветру.

– Вообще-то Кайл не очень, – сказала Жозефина. – Хоть и похож на пуделя. Чуть что не по нему – растявкался как чихуахуа.

– Угу, – согласилась я.

– А эта его утка? – она пренебрежительно фыркнула. – Только в зубах застряла. Зачем нам парень, который плохо готовит?

– Угу, – вновь промычала я.

– Вот бабушка Фрэнка – совсем другое дело, – уважительно протянула Жозефина. – Пирог – объедение! С кроликом, и никакого лука. Если честно, это я его съела. Ну, пока вы там выясняли отношения.

– Угу.

– Что ты заладила «угу-угу» как сова? – спросила Жозефина, повернув ко мне морду. – Ты расстроилась?

– Нет, – ответила я. – Вообще не расстроилась. А ты молодец, отлично справилась.

– У меня явный актерский талант, – похвасталась собака.

– Хотя иногда ты слегка переигрывала. Вот с обмороком.

– Я думала или обморок, или наблевать на ковер, но это больше кошачьи дела, а я не люблю кошек, – пояснила она. – Кошки вредные. Смотрят на тебя, как на блоху. А еще норовят удрать на дерево, как белки. Я так считаю: если ты не белка, то нечего и лезть на дерево. Будь добр – бегай себе по земле, чтоб по-честному…

Она все болтала о коварных кошках, а я шла рядом, чувствуя теплое прикосновение мохнатого бока к бедру и понимая, что сейчас все сделала правильно. Пусть Кайл останется в прошлом.

Но при чем тут Шерри? Она случайно ему проболталась, либо за этим что-то скрывается?

И что Честер Гроув на самом деле забыл на кладбище?

Глава 5. Два дня до зачета

Ветер трепал разноцветные флаги, разносил ароматы печеной картошки и вафель, бесцеремонно ерошил дамам прически. На зрительных рядах толпился народ, но Честер нашел ее мгновенно – взгляд притянуло к Кэсси словно магнитом. Сегодня она забрала волосы в хвост, надела черные брючки и блузку цвета бешеной канарейки и, кажется, была здесь одна.

Пробравшись через толпу, Честер встал рядом с Кэсси, протянул ей стакан с вишневой газировкой. Кэсси недоуменно глянула на напиток, потом на него и вдруг улыбнулась с таким восторгом, что сердце Чеса пропустило удар.

– Вы мне все же поверили! – воскликнула она и, выхватив у него из руки талон, с удивлением прочитала: – Пять флоренов на Буревестника? Ох, мастер Гроув, вы меня разочаровываете…

– Уж как-нибудь переживу, – бросил он, облокотившись о перила. – Видел я твою Хромулю, кляча клячей.

Кэсси закатила глаза и поправила пушистую прядку волос, что лезла ей в глаза.

– Моя Хромуля уделает Буревестника и остальных, и я уйду отсюда с кучей денег, – похвасталась она, торжествующе помахав своей ставкой, а потом предложила: – Давайте поспорим, мастер Гроув. Если Хромуля придет первой, вы поставите мне зачет.

– Завтра, – сказал он. – В двадцать один ноль-ноль я жду тебя в аудитории номер пять. А оттуда ты направишься прямиком на кафедру астромагии и предсказаний с просьбой принять тебя на следующий курс. Раз уж тебе не дает покоя будущее.

– Моя подруга там учится, – сказала Кэсси, вновь убирая с лица упрямую прядку. – Рита Левонски. Отлично раскладывает карты. Хотите, она и вам погадает?

– И предскажет скорую кончину? – усмехнулся он.

– Зачем же вы сюда пришли, если не верите мне? – полюбопытствовала Кэсси.

– Сам не знаю, – признался Чес, пожав плечами. – В общем, мне просто нечем было заняться. Ты осталась последняя на потоке. Может, давай я не поставлю тебе зачет уже сегодня?

Кэсси фыркнула и, отпив глоток, облизнула губы, яркие от вишневого напитка.

– Я вас еще удивлю, – пообещала она.

– Я бы предпочел обойтись без потрясений, – сказал Чес. – О, вот и наши кони.

На ипподром выпустили скакунов, повели перед зрителями, выкрикивающими имена своих фаворитов. Буревестник горделиво изгибал черную шею, тряс пышной гривой, бил копытом. Жокей вел его первым, и явно гордился своим жеребцом. Хромуля выглядела куда проще, но Чес покривил душой, назвав ее клячей. Неприметная мышиная масть под солнцем заблестела серебром, а тонкая стать обещала легкий бег.

– Хромуля, кажется, мальчик, – удивленно пробормотала Кэсси.

– Вообще-то если ты вернулась из будущего и решила разбогатеть на ставках, то могла бы запомнить первые три места, – поучительно сказал Чес. – Это дало бы куда больший выигрыш.

– А максимальный вариант? – живо поинтересовалась она.

– Угадать победителей всех заездов подряд, – ответил он.

Кэсси задумчиво покивала.

– Я разговаривал вчера с ректором, – вырвалось у него против воли. – Он сказал, что невозможно запустить колесо времени. Мытарь прячет артефакт и не подпускает к нему никого.

Кэсси молча наблюдала за лошадьми, которых развели по местам.

– Колесо времени скорее пружина, – продолжил Чес. – Запустишь раз – и потом захочешь возвращаться снова и снова.

– Не захочу, – ответила Кэсси. – Сдам этот проклятый зачет и буду жить дальше. – Она стрельнула в него взглядом. – Надеюсь, и вы тоже, мастер Гроув.

Сигнал к старту прогремел раскатом грома, и лошади понеслись по кругу.

– Давай! – Кэсси подпрыгивала от нетерпения. – Хромуля, поднажми! Смотрите, мастер Гроув, – она схватила его за руку, – ваш конь впереди!

На первом круге Буревестник обошел остальных на два корпуса, и тревога, свившая гнездо в сердце Чеса, исчезла. Это все шутки взбалмошной студентки. Нелепая выдумка. Ее тонкие пальцы сжимали его ладонь, но она, кажется, этого вовсе не замечала.

– Хро-му-ля! Хро-му-ля! – скандировала Кэсси, азартно отбивая ритм стаканчиком с газировкой.

На втором круге отрыв увеличился еще на один корпус, и Чес усмехнулся, разглаживая на перилах свой билет. Так он еще и разбогатеет.

– Почему Хромуля? – спросил он. – Вроде бы бежит без проблем.

– Без понятия, – тут же откликнулась Кэсси, отпустив его руку. – Я впервые на скачках.

А на третьем круге Чес вцепился в перила, наблюдая, как серебряный конь вдруг полетел вперед, точно выпущенная из лука стрела.

– Да! Да-а-а! – выкрикнула Кэсси, румяная от восторга. – Победа! Хромуля пришел первым! Теперь вы мне верите?

Чес смял свой билет и бросил в урну, пытаясь скрыть досаду. Глупости. Это случайность. Либо договорной забег, о котором Кэсси как-то узнала. Она задумчиво наблюдала за ним, кусая губы, а потом выпалила:

– У меня есть идея! Мастер Гроув, вы не откажетесь выпить со мной чашечку кофе?

Чес вопросительно изогнул бровь, но после кивнул.

– Отлично, – сказала Кэсси и, проскользнув мимо него, направилась к выходу, ловко лавируя в толпе. – Я знаю неплохое кафе неподалеку, – пояснила она, обернувшись. – И вот какой у меня план: вы, мастер Гроув, расскажете мне какой-нибудь маленький секрет. Что-нибудь такое, что я никак не могла бы узнать. Чтобы в следующий раз, если вы вдруг опять помрете, мне не пришлось биться головой о стену вашего недоверия.

– Ты правда думаешь, что я возьму и открою тебе все свои тайны? – насмешливо уточнил Чес, обогнав ее, чтобы открыть дверь к кассам, и пропустил Кэсси вперед.

– Не тайны, – возразила она, укоризненно глянув на него снизу вверх. – Речь о маленьком секрете. К примеру, чем вы таким занимаетесь на старом кладбище?

* * *

Честер Гроув выглядел непривычно расслабленным, даже пробор в густых волосах слегка разметался. Скинув пиджак на спинку стула, Гроув поддернул повыше рукава серой рубашки и, оглядев картонку меню, сделал заказ: кофе и пончик.

– А я хочу кусок шоколадного торта, – выбрала я. – И еще шарик ванильного мороженого. И капучино. – Официантка кивнула и унесла меню, а я повернулась к Гроуву. – Надо ведь отпраздновать победу Хромули. Я угощаю.

Деньги жгли мне карман, и, к своему стыду, я и правда подумывала о том, что можно вернуться в исходную точку еще разок и сделать ставку побольше. Выскрести все до копейки, или даже взять в долг, что-то продать…

– Я заплачу, – перебил мои размышления Гроув.

– Это я вас пригласила, значит, счет мне, – упрямо ответила я. – Хотите взять что-нибудь еще?

– Кэсси, ты не будешь платить за мой пончик, – отрезал он.

– Как будто ваш пончик – это какой-то принципиальный момент, – фыркнула я. – Что случится, если его оплатит девушка? Вы что, будете обязаны поставить ей зачет по боевке?

– Как знать, вдруг ты решила таким нехитрым образом дать мне взятку, – ухмыльнулся он. – Но нет, Кэсси Рок, и не надейся.

– Почему я вам так не нравлюсь, мастер Гроув? – спросила я напрямик.

– Я никогда не говорил, что ты мне не нравишься, – возразил он, нахмурив брови.

– Ну, чтобы это понять, не надо быть семи пядей во лбу, – заметила я. – Давайте, колитесь. А потом я использую это как козырь, чтобы убедить вас в том, что не лгу.

А заодно это развеет атмосферу свидания, которая тут, в кафе «Две сдобные плюшки», сгустилась – хоть ножом режь. В узкой вазочке на столе растопырился мелкий подсолнух, пахло сдобой и корицей. А мастер Гроув, сидящий напротив, казался куда мягче и словно доступнее, чем обычно: без галстука-бабочки и привычного жилета, застегнутого наглухо, как броня.

– Ты ведь говорила, что больше не станешь запускать ради меня колесо, – напомнил он.

– Я передумала, – ответила я. – Мне будет жаль, если вы умрете, мастер Гроув.

Нам подали сладости и кофе, и я придвинула к себе сочный кусок шоколадного торта. Выглядел он восхитительно: тонкие коржи, бисеринки крема, выступившие на срезе и толстый слой благородно матовой глазури. Шарик ванильного мороженого, украшенный листиком мяты, слегка подтаял, и я вонзила в него ложечку, жалея, что не заказала два.

– С чего вдруг в твоем сердце проснулась жалость, Кэсси? – поинтересовался Гроув, который наблюдал за мной так пристально, словно сам захотел сожрать мой торт.

– Может, я добрая, – предположила я, наслаждаясь гармонией вкуса. – А может, не хочу оставить без работы доктора Шменге. Кто же будет калечить студентов, если не вы, мастер Гроув? А может, мне хочется распутать это дело и узнать, почему такой сильный мужчина, как вы, вдруг так нелепо погиб.

Он все разглядывал меня со странным выражением лица, а потом произнес:

– Милая блузка. Забавно, что тебе идет даже этот кошмарный цвет.

– Спасибо, – чинно ответила я, решив не придираться к сомнительному комплименту. – К слову, мастер Шу в синем сегодня. Вы изменили ее будущее небрежно брошенными словами. Я даже боялась, что Хромуля не сможет победить. Но, видимо, были задеты не слишком большие пласты реальности.

– Или ты все же врешь насчет колеса…

– Да как можно быть таким твердолобым? – не выдержала я, отбросив ложечку. Та со звоном упала на пол, и расторопная официантка тут же подала мне другую.

– Кто из нас еще твердолобый, – рыкнул Гроув, склонившись над столом. – Что ты забыла на боевке, Кэсси Рок? Ты халтурила все занятия! Ты прогуливала!

– Лишь раз.

– У тебя ни выдержки, ни таланта…

– Ну, знаете, – обиделась я. – Может, это вы как препод не очень. Раз не сумели раскрыть мое дарование.

– Ты девушка, в конце концов! Посмотри на себя! Ну какой из тебя боевик в этой цыплячьей блузке, с этими твоими кудрями, щечками, ресничками и… – он взмахнул рукой, нарисовав в воздухе нечто вроде волны, и схватил кофе, понимая, что сболтнул лишнего.

Я смотрела на него, прищурив глаза, и он буркнул:

– Что?

– Я проявляю чудеса выдержки прямо сейчас, – заявила я. – Видите? Я не ору в ответ и даже не облила вас капучино.

– Может, тебе его просто жалко, – предположил Гроув, не особо промахнувшись мимо истины.

– Значит, весь секрет в том, что вы – поганый сексист? – предположила я, отпив капучино – и правда вкусный, жаль переводить зря. – Нет, что-то не сходится. Марту вы зачислили. И Виолу. А у той изгибы, что вы так художественно изобразили, покруче моих. Что ж, значит, личная неприязнь. Хотя, как преподаватель, вы должны уметь оставлять в стороне всякие чувства.

Он вздохнул, покачал головой и откусил разом половину пончика.

– Давайте вернемся к тайнам, – предложила я. – Что вы делали на кладбище, мастер Гроув?

– Не твое дело, – промычал он.

– Тогда расскажите какой-нибудь милый секретик, – попросила я. – С какой игрушкой вы спали в детстве? – Он вытаращился на меня, и я пояснила: – Вряд ли вы сразу родились мастером боевых искусств. Был ведь какой-то плюшевый мишка или там котик, который защищал вас от страшного подкроватного монстра.

Он страдальчески закатил глаза и глотнул кофе.

– Я никому не скажу, – шепотом пообещала я. – Только вам. Если вдруг придется вернуться еще раз.

Гроув запихнул себе в рот вторую половину пончика.

– Тогда имя вашей первой девушки, – предложила я. – Это вы можете сказать?

Его голубые глаза на миг затуманились от воспоминаний.

– Вижу, она у вас была, – проницательно заметила я. – Ну, и?

– Давай так, – предложил он, слизнув крошку, приставшую к губам, – ты рассказываешь, как уболтала мытаря дать тебе колесо, да еще и помочь выставить стрелки, а я говорю имя.

* * *

Я чуть тортом не подавилась от такой вопиющей наглости.

– Я, значит, открою вам секрет использования редчайшего артефакта, а вы мне – всего-то лишь имя девчонки, которая о вас и думать забыла? – возмутилась я. – Так нечестно!