Текст книги ""Фантастика 2025-179". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Матвиенко

– Вовсе нет. – Атос сверкнул глазами из-под челки. – Просто это глупо. Силы в Лис на комариный укус.

– А она и нэ о той силе говорила…

Чтобы прервать начинающийся спор, я примирительно подняла ладони:

– Да забудьте вы. Мама-Ока просила передать две вещи. Что-то про душевные узоры для Атоса…

– Узоры духов, – мягко поправила Извель.

– Да-да, именно про них. – Затем я на миг задумалась, а не промолчать ли о второй просьбе. Но ведь вредная старуха все равно расскажет Извель. Поэтому я нехотя продолжила: – И еще она хотела, чтобы ты отдала свою самую большую ценность, чтобы ее вковали в броню. Но даже и не думай, мне это не нужно! Броня сама по себе отличный подарок.

Извель моя новость явно расстроила. Она побледнела и обхватила себя за запястья. Я попыталась еще раз заверить ее:

– Мне это не надо. Можешь просто сказать своей старейшине, что выполнила ее наказ.

– Ты очень-очень добрая, Ягн’еночэк. Но Мама-Ока права. Ты подарила мне двэ жизни: мою и Кима, и мэньшее, что я могу сделать – это защитить тэбя, хотя бы и так.

Она поднялась, зашуршав всеми своими юбками. Я обратила внимание, что ноги ее были босы, хотя в путешествии она носила мягкие ботинки. Ногти на ногах выкрашены в белый цвет и в зеленой траве выглядели как маленькие маргаритки. Заметив мой взгляд, ока дружелюбно улыбнулась:

– В токане нэ носят обувь – так мы ближэ к зэмле. Твою броню вмэсте с моим подарком ты получишь завтра. А пока я пойду, мнэ надо… отдать кое-что. – И она поспешно удалилась, словно боясь передумать. Мне хотелось окрикнуть ее и уговорить не отдавать мне свою драгоценность. Но ока была слишком стремительна. Почему-то я подумала о ее гребне, которым она расчесывала мне волосы в пути. Я представила, как мне вковывают гребень в броню, и я так и хожу с расческой, торчащей из груди, – и прыснула.

– Погоди, Атос, она сказала, что я получу броню уже завтра. А не слишком ли это быстро?

– Местные кузнецы куют из заокраинского серебра. И я так понимаю, работа будет идти всю ночь. Борон, – при этом имени крайниец поморщился, – вероятно, работает с подмастерьями.

– Серебра? – уныло протянула я. – Разве из него можно сделать хорошие доспехи?

– Заокраинское серебро – это название сплава. Раньше его выплавляли из пятнадцати видов руды, добываемых в Заокраине, но после бедствия добыча прекратилась. Так что тебе делают по-королевски щедрый подарок. Изделий из этого сплава по пальцам пересчитать во всем мире. Серебром оно, кстати, зовется из-за цвета. Тебе понравится, он вполне девчачий. – Атос перегнулся через сидевшего между нами Кима и щелкнул меня по носу.

Я попыталась поймать его руку, но не успела. Кима это рассмешило.

– А ты знаешь, что за узоры духов?

– Понятия не имею. Но надеюсь, обойдется без кузнеца-мужеложца – это все, о чем я прошу…

* * *

Процедура нанесения узоров духов была странной и чарующей. Атоса раздели по пояс, и пять юных девиц ока белой глиной рисовали на его торсе плавные линии, переплетающиеся в причудливые узоры. Меня смешило, что он согласился на это, только когда узнал, что наносить узоры на обнаженное тело будут именно девушки.

Он сидел на земле, скрестив ноги, и я видела, как от холодной глины подрагивают его мускулы под загорелой кожей. У него было прекрасное тело, и девушки, наносящие узоры, это знали и пересмеивались, поглаживая его широкую спину и безволосую грудь. А Атос мучительно краснел, но, похоже, был доволен.

Во мне вновь проснулась ревность, пока я следила за движениями девичьих рук. Не ревность женщины к своему мужчине, а скорее ревность обладателя к прекрасному и дорогому ему предмету. Словно юные ока гладили и нежили мой меч или принадлежащий мне когда-то шлем. Мою вещь, мою гордость. Атос, кажется, заметил мой недобрый взгляд и растерянно пожал плечами, помешав одной из ока наносить узор и вызвав новый взрыв смеха.

Чтобы больше не мешать процессу, я перевела взгляд на Извель. Вернувшись от кузнецов, она казалась потерянной. Ее руки не могли успокоиться и то теребили подол платья, то начинали разглаживать волосы. Ее надо было отвлечь от потери:

– Извель, а зачем эти узоры?

– Вы идете на сэвер. – Она помедлила. – И, если я правильно поняла обрывки ваших рэчей, – вы идете к башне. Если это то мэсто, о котором я думаю, то узоры духов вам пригодятся… Узоры духов – что-то вроде усилитэля связи с незримым миром, мощный источник силы. Там, куда вы идете, там нэчестивое мэсто, Ягн’еночек. Там обитает тьма.

– Лисий чертог, – произнесла я, смакуя слова. – Лисье место.

– Ты ошибаэшься, если думаешь найти там родственных лис. Узоры духов – это дрэвняя магия, не из книг, а от народа. Они защитят его от тьмы с помощью тех, кто покинул этот мир.

– Звучит жутко. – Я пожала плечами. – Они ведь не опасны? За нами не начнут ходить ожившие мертвецы?

Извель впервые после возвращения улыбнулась:

– Ты так буквально все воспринимаэшь, дорогая. Узоры призовут к вам только чистые души.

– А почему в таком случае мне не наносят узоров?

– О, моя сладкая, – Извель потрепала меня по щеке. – Твой подарок будет цэннее, или, вэрнее сказать, – бесцэннее. Он ничуть нэ хуже защитит тэбя от тьмы.

Атоса попросили встать, и я снова залюбовалась им. Высокий и статный, но все же занимающий слишком много места в пространстве – с широкими плечами и узкой талией. Только сейчас я начала понимать, почему девушки в легионе Алой Розы вились вокруг него. А он мой учитель и мой друг – это была приятная гордость. Похоже, Извель угадала мои мысли.

– Ты знала, что Атос на старинном языкэ Края значит «вэрный»?

– Правда? Я думала, просто имя…

– Не бывает просто имен, Ягн’енок. За каждым из них своя история и скрытая мощь. Напримэр, Извель – значит «пэрвая», причем именно в жэнском роде. Это имя с очэнь мощной аурой – для сильных, тех, кому предстоит много вынэсти. Так ока называют только тэх дочэрей, чья судьба будет нэлегкой.

– Ничего себе. Ты поблагодарила родителей за такой «подарок»?

– А чэм нэ подарок. – Извель тряхнула косами. – Я же знаю о своей нэлегкой судьбе – значит, они прэдупредили мэня.

– Жаль, что Лис ничего не значит.

– Вовсэ нэт. Лис – хищник, и мужского пола. Нэ лисица и нэ лиса, нэ Лис’енок. – Она ущипнула меня за щеку, и я рассмеялась. – В твоем имэни кроются и мудрость, и горэсть, и вэчный бэг от охотников. Но с другой стороны – твое настоящее имя, данное при рождении, скрыто. Значит, ты защищэна лучше нас с Атосом.

– Это почему?

– Есть старая присказка: «Нарэки врага своэго, и он станэт смэртным». Власть над имэнем дает власть над чэловеком. Твое имя скрыто, ты даешь людям только то, что позволяешь им видэть.

– Значит, если я захочу победить в схватке, мне достаточно будет назвать имя врага? – Как я ни старалась, у меня не выходило относиться к ее словам серьезно. Мне вспомнилась деревня Тарра в горах и ее полоумные обитатели.

– Выходит, что так.

Она поднялась и жестом пригласила меня составить ей компанию. Мы шли сквозь токан, где шум не стихал даже после полуночи. Детей не гнали спать, а взрослые сами вели себя как дети. Мы плыли в толпе, и мне вдруг стало грустно. Завтра мы должны были покидать токан – и беззаботность этого места придется оставить здесь. Как и Извель.

– Я вот думаю, как это странно. Я начала свое путешествие давно. Встречала плохих людей и даже омерзительных. Много глупых и жадных, трусливых и подлых. Но я встретила в дороге и настоящих друзей. И все они такие разные. С кем-то я никогда не сойдусь во мнении, кто-то был для меня лучом надежды в тяжелое время, кто-то… – Я взяла свою подругу за руку. – Заставил меня признать свое прошлое. Я, наверное, очень счастливый человек – раз все эти друзья встретились на моем пути.

– Помнишь, что я говорила тэбе про костер, отбрасывающий тэнь на камэнь, Ягн’еночек?

Я кивнула.

– Я открою тебе сэкрет. Если костер горит достаточно ярко, то пэпел и копоть очэрчивают силуэт на твоем камне. Люди могут оставлять следы в твоэй судьбе. Они мэняют тэбя – одни к лучшэму, другие – к худшэму. Но ты все время мэняешься.

Посмотри на Атоса. Где тот нэнавистник ока? Он ест нашу еду, слушает наши совэты, позволяет нашим дэвушкам умащать его тэло. Да что там! Он даже позволил своэму дорогому Лисенку надэть наши доспэхи. Мы влияем на нэго. А он влияет на нас. Я задумалась, нэ пора ли открыть свою любовь к книгам моему народу или постараться привить ее хотя бы Киму?

Мы остановились на выходе из токана. Перед нами расстилалась степь. Снаружи было намного холоднее, и ветер заставил меня поежиться. Однако Извель не чувствовала прохлады.

– Мне жаль расставаться с тобой так рано, Ягн’еночек. Я много хотэла бы еще тэбе рассказать.

– Я могла бы пока не идти в башню, – с надеждой произнесла я. – Остаться здесь чуть подольше.

– Нэт, нэ могла бы. Тэбя нэсет ветер, дорогая, и ты уже нэ в силах остановиться.

Может, Извель говорила с Мама-Ока, а может, просто их мысли совпали.

– Я услышала так много сказок в пути. Но иногда мне кажется, что моя жизнь сама – сказка, – неожиданно сказала я. Эти мысли пришли словно из ниоткуда.

– Слушай сказки, которые слышишь, – слушай и запоминай их, Ягн’еночек. Сказки могут вести нас, как путэводная нить. Приглядись. Видишь справа вдалэке малэнкое пятнышко?

Звезды и луна сегодня довольно ярко освещали ночное небо, и я и вправду увидела около линии горизонта сгущение тьмы в одном из участков степи.

– Это Львиная чащоба. Уговори Атоса идти по нэй к башне.

– А что там? – спросила я. Но Извель уже развернулась и быстрым шагом шла в токан. Ее босые ноги неслышно ступали по траве. Секреты ока окружали меня, смыкая круг. Я не нашла в токане ответов ни на один из своих вопросов.

#Бусина четырнадцатая

Дыхание стало прерывистым, а в правом боку, куда меня когда-то ранил одержимый Кэрк, закололо. Мысли метались.

Прыжок, и меч со свистом пронесся, срезая высокую сухую траву. Еще один шаг к отступлению, но слишком медленно, и кончик меча чиркнул меня по груди. Я пыталась нащупать в траве свой меч, но времени не хватало. И мне снова пришлось отступать. Неловко развернувшись, я запуталась в ногах и упала лицом в пыльную землю, все еще пытаясь нащупать правой рукой свое оружие. На кисть мне опустился сапог, а в шею уперлось лезвие меча.

– Ты труп.

Голос Атоса звучал так, словно он только что победил не меня, а целую армию демонов.

– С руки слезь, больно же! – Он наконец перестал разыгрывать победителя и подал мне руку, помогая подняться. – Ты сегодня бился как ненормальный. Что на тебя нашло?

– Это была проверка твоей новой брони. – Он руками пробежался по наплечникам, которые задел пару раз в ходе боя, щиткам на бедрах. Затем начал изучать броню на груди, где его огромный меч чиркнул меня. На матовом металле не было даже царапины. Я смутилась от того, как пристально Атос разглядывал мою грудь, но он был в восхищении вовсе не от нее:

– Потрясающе. Ты была бы мертва, будь это сталь или еще что. Но заокраинское серебро, видимо, в разы их прочнее. Теперь я буду за тебя гораздо меньше волноваться.

– Главное, сам не прикончи меня во время тренировок. – Я ворчала уже просто ради смеха. Как бы ни зверствовал Атос, он всегда чувствовал, когда нужно остановиться. Несмотря на это наш сегодняшний бой заставил меня вспотеть.

– Я к реке. А ты не ходи за мной! И не подглядывай, – строго произнесла я и направилась к чахлому ручью, который я назвала рекой только потому, что это вообще была первая проточная вода за долгое время. Атос лишь фыркнул в ответ.

Я спустилась к воде по склону, поросшему сухостоем. Несмотря на то, что вода питала эту землю, траве не хватало влаги. Степные растения, все сплошь сухие и ломкие, уже начали вызывать тоску, я скучала по сочной зелени. И Львиная чащоба неподалеку обещала ее в изобилии. Вода текла как раз оттуда.

На берегу ручья-реки я сняла свою броню и разложила ее на песке. Это были не просто доспехи, а произведение искусства. В моей голове все еще не укладывалось, как такое можно выковать за ночь. Серый матовый металл напоминал тот, из которого был сделан мой шлем, но светлее. Броню украшала искусная гравировка. Золотыми линиями то на плече, то на бедренном щитке мелькали лисы, сходясь и расходясь как осенние листья на воде. Собственно лис можно было разглядеть, только если приглядываться. Издалека это был лишь золотой узор.

Справа, там, где нагрудник выгибался, принимая форму женской груди, в металл были вплавлены шестнадцать зеленых бусин. Дар Извель оказался не расческой, как я боялась, а странным браслетом, который она носила не снимая. Помнится, ока говорила, что этот браслет подарил ей старый друг. Спросить ее саму об истории подарка я не смогла: она не пришла прощаться поутру. Нас провожали только Борон, Ким и Мама-Ока.

То, что Извель не вышла к нам, было тяжело. Однако я надеялась, что это обещает нам встречу в скором будущем. Мы вроде как и не прощались.

Бусины, в магическую силу которых верила Мама-Ока, казались смутно знакомыми. Словно я слышала о них что-то или видела их во снах. Каждый раз, когда я касалась рукой места над сердцем, холод каменных бусин придавал мне уверенности. Увы, лишь ее, а не дополнительных сил, чтобы победить моего учителя.

Надевая свой доспех после того, как наскоро помылась, я еще раз убедилась, что Борон знал свое дело. Каждая деталь так ладно садилась на мое тело, словно была вылита точно по его форме. Становилось даже страшно чуть-чуть похудеть или потолстеть – ведь тогда броня вряд ли сядет столь же идеально. Я закончила любоваться броней и вернулась к Атосу. Он задумчиво изучал карту, которую вместе с едой и небольшим кошелем монет дала нам Мама-Ока.

– Я не хотел бы заходить в этот лес без нужды, – заметил Атос. На тыльной стороне его ладони я увидела остатки белых узоров духов. За пару дней дороги они почти стерлись из-за ветра, пота и воды из ручья. Вряд ли эти хваленые заклинания продержатся до башни.

– Извель просила нас туда сходить.

– Мы слишком удаляемся на восток. Еще немного, и мы в Ларосс попадем.

– Портовый город? – У меня аж дух захватило. – Я никогда не видела моря. Можно, ну можно?!

– Не в это путешествие, Лис. До меня в токане дошли дурные слухи… о легионе.

Он замолчал, а я растерялась, не зная, что сказать. Он оставил за спиной свой титул, женщину, в которую был влюблен, всю свою жизнь – и отправился со мной в безумный поход к башне, которая была частью сказки. А теперь это прошлое его нагоняло. Я была удивлена лишь тому, что это случилось так поздно.

– Ты хочешь повернуть назад? – осторожно спросила я.

– Нет, – сказал он уверено, и это немного успокоило меня. – Во всяком случае, не сейчас. Мы идем к башне, таков был уговор. Но когда мы ее достигнем, нам все равно придется вернуться. Куда-нибудь…

Я понуро повесила голову, так как не собиралась возвращаться в Легион. Мое бегство было окончательным и бесповоротным. Мы так и не сошлись во мнениях по поводу виновности Алайлы в смерти Кэрка, и я вспоминала об этом каждый раз, когда доставала из ножен меч погибшего капитана: черный с пугающей трещиной, однако выдерживающий битву за битвой.

– Ну же, выше нос. Люди-голуби, демоны-хорьки… Нам предстоит разобраться, что происходит в Королевстве. Ведь кто-то же должен это сделать. Мы снова встретимся с Гардио и, наверное, с Извель. Но и в легион заедем – похоже, там все совсем плохо.

Мужчины! Они найдут тысячу причин, чтобы скакать во весь опор к даме своего сердца. Похоже, размышления Атоса о своем пути в жизни пока зашли в тупик, и он намеревался как и в старые добрые времена спросить совета у Алайлы. Я встала:

– Я иду через Львиную чащобу – прямо сейчас – на север к Лисьему чертогу.

Через несколько шагов я услышала, что он поднялся и пошел за мной, видимо, не желая спорить. Значит, пока мы продолжаем путешествовать вместе и никто не знает, сколько это еще продлится, нам уж точно не стоит портить руганью эти последние дни.

* * *

Снова находиться среди деревьев, а не в голой степи, было истинным наслаждением. Львиная чащоба представляла собой смешанный лес с высокими осинами и елками, которые мягкими ветками-лапами гладили меня по лицу. Наверное, южанам он показался бы мрачным и холодным. Но после пыльных и серых дорог лес был райским местом.

Чем дальше мы продвигались на север, тем меньше солнце нагревало землю. Я читала о снеге только в книгах и никогда его не видела. Говорят, что в Королевстве даже на пограничье севера белую небесную муку видели нечасто.

Но в этом лесу я была готова поверить в снег. С каждым выдохом из моего рта вырывалось облачко пара, а руки начали зябко подрагивать. Атос, шедший рядом, не высказывал никакого недовольства. С другой стороны, это же Атос – человек-кремень, которому все нипочем.

Львов в Львиной чащобе не водилось. Как объяснил мой учитель, форма леса с высоты птичьего полета напоминала львиную голову. Я слабо себе представляла, какой человек смог вдруг взлететь и зачем ему было разглядывать форму леса, чтобы сделать карту.

Мы шли среди деревьев уже второй день. Ночевка не принесла ничего, кроме холода и мысленных укоров Извель, загнавшей нас в это странное место. Мне нравилось тут, но казалось, что все это лишь оттягивает наш визит в Белую башню. Особенно теперь, когда она была так близка, только руку протяни.

Атос рассказал, что успел поговорить со старейшиной ока о монстрах. И как ему это удается? У меня подобные вещи просто выветриваются из головы, а он о них помнит. Правда, Мама-Ока не сказала ничего дельного. С его слов всё старуха бормотала что-то вроде «тьма вокруг нас, чудовища наступают» и прочую ерунду, но ничего дельного. Этот рассказ напомнил о моих предсказаниях. Атос вовсю шутил над старушкой и ее мистическими речами, поэтому я тоже успокоилась и перестала переживать. Монстры есть, но они смертны. Никакая они не тьма, просто выродившиеся твари, возможно, результат каких-то темных деяний Поглощающих.

Внезапно мы вышли на то, что с натяжкой можно было назвать полем. Бывшая пашня, вероятно, когда-то созданная посреди леса. Сейчас это напоминало проплешину, зарастающую бурьяном и сорной травой. Наверное, давным-давно люди пытались отвоевать этот кусок леса у чащобы: рубили деревья, выкорчевывали пни, возделывали землю. Но сейчас пашня была заброшена, и даже следа не осталось от злаков или того, что здесь росло. Маленькие елочки торчали из травы то тут, то там. Ветер лениво колыхал их колючие ветки.

– Поле посреди леса, подумать только, – пробубнил себе под нос Атос.

На другом конце этой пашни виднелось строение – то ли дом, то ли амбар, с такого расстояния не понятно. Но Атос двинулся туда, а я поспешила за ним. От вида этой заброшенной земли по спине побежал холодок. Все говорило о том, что когда-то здесь жили люди, но они давно ушли… или исчезли. Именно в таких местах в сказках водятся призраки и демоны. Судя по всему, Атос тоже думал о чем-то подобном. Я не знаю как, но почувствовала, что Атос собрался. Его мышцы пришли в движение, а рука была готова в любой миг взлететь к рукоятке меча.

Он шел быстрее, и когда я подошла к воротам, уже стоял и разглядывал мрачное строение. Срубленный из крупных бревен дом когда-то был большим и прочным. Годы сделали древесину темной, а ветра вместе с дождями разрушили крышу. Она просела и норовила рухнуть и погрести под собой все строение. Но внимание притягивал не мрачный особняк, а ворота. Сверху донизу их покрывала тонкая серая паутина, словно здесь обитал гигантский паук. Где-то более толстый слой, где-то лишь пара нитей – но бахрома паутины шла от ворот по забору и огибала все строение. В таком жутком месте могли жить только ведьмы.

– Омерзительно. – Атос концом меча коснулся одной из нитей на воротах, и та, разрезанная, соскользнула вниз. За ней развалились и упали в траву висевшие рядом серые ошметки.

– А я знаю, что это за место, – сказала я, неожиданно даже для самой себя. – Это последний приют Далии.

Но мой друг взглянул на меня недоверчиво.

– Это северные сказки, Лис. В Лароссе была продажная женщина по имени Далия, и ей даже поставили памятник, но посмертно. Ее прикончили в каком-то восстании.

– Выходит, что не прикончили. Взгляни. – Я коснулась рукой самой прочной на вид нити, и она не развалилась. Я разгладила пальцами «паутину». – Это же кружева, Атос.

Он лишь покачал головой, то ли отказываясь признавать правду, то ли намекая, что мои слова ничего не значат.

– Двери забиты, а место заброшено. Чем бы это ни было раньше, сейчас это лишь приют для лесных тварей. И я бы не хотел ночевать поблизости. На душе неспокойно.

Он направился прочь от дома, а я осталась стоять перед воротами. У меня была пара минут, чтобы не потерять крайнийца из виду. Я прислонилась лбом к столбу, на котором когда-то висели резные дверцы.

– Подумать только, сказка ожила. Когда-то Далия в самом деле привела сюда своих детей.

Взгляд скользнул по траве, и я вдруг заметила отблеск чего-то белого. Я наклонилась, нащупала странную гладкую фигурку и подняла ее с земли. Это была подвеска, за фигуркой тянулась цепочка, старая и проржавевшая. Сам кулон представлял собой две руки, кисти и запястья. Они переплетались, а пальцы словно обхватывали шар из воздуха. Между ладонями явно должно было что-то находиться, например, жемчужина или кристалл, но сейчас там было пусто. Белый цвет, что привлек мое внимание, – это была одна из рук, другая же была чернильно-синей.

Я вспоминала сказку Сильвелла. Кулон доказывал, что пашня посреди леса принадлежала Далии. Амулет, который я нашла, мог символизировать только эту женщину. Синие руки, выкрашенные по традиции ее далекой родины Тарасийи, и белая краска, которой жители Ларосса покрыли руки статуи в знак признания добрых дел Далии.

Возможно, это было лишь осколком прошлого – эхом, докатившимся до наших дней. Сломанная безделушка с отсутствующей драгоценностью. Но это же и есть самая главная суть путешествий: собирать камни, веточки и раковины на морском берегу, чтобы они напоминали тебе: «Я и в самом деле проделал весь этот путь».

Поэтому я сунула подвеску в походную сумку, давая зарок заказать новую цепочку. Как только я убрала странный амулет, у меня неожиданно заслезились глаза, а в области сердца закололо. Рука почти машинально метнулась к зеленым бусинам, вплавленным в доспех. Прикосновение к холодному камню уняло боль и сердцебиение.

– Лис, Войя тебя побери! Ты долго будешь торчать возле этого дома-призрака? – Крик раздался откуда-то из-за деревьев. Атос уже скрылся из виду и обнаружил мое отсутствие. Бросив прощальный взгляд на дом, я побежала на голос моего учителя. Боль в сердце утихла, а глаза высохли. Башня была уже совсем близко.

* * *

Первым признаком того, что мы идем верной дорогой, стал отшлифованный ветрами и песком камень. Напоминающий продолговатое яйцо, он стоял возле дороги как пограничный столб. Лишь присмотревшись к нему очень внимательно, можно было заметить и хитрую мордочку, стершуюся со временем, и передние лапы. Сейчас от фигуры зверя остался лишь едва заметный след. Еще одно эхо истории, вроде дома Далии. Но я сразу увидела в путевом камне лису. Сказка моего детства оживала у меня на глазах. И где-то в отдаленном уголке памяти послышались звонкие голоса:

– Брось, это же просто сказки!

– Вовсе нет! Когда я вырасту, вот увидишь, я пойду путешествовать и найду Лисий чертог!

– Ты же девчонка, кто тебя отпустит? Ты будешь с мужем и детьми… Хотя нет, я никогда не разрешу тебе выйти замуж! А ты сделаешь, как я прикажу – я твой господин.

– Как скажешь. – Смех. – А башню я все равно найду. И знаешь, что я сделаю?

– Даже не сомневаюсь. Вскроешь ларец с Любовью. Все вы, девчонки, такие.

– Вот и нет, первым делом я бы заглянула в Истину.

– Вот те на. А почему?

– Что такое любовь и надежда я примерно знаю. Но что кроется в том ларце – вот это настоящая тайна.

Голоса стихли. У меня было много сладких и приятных воспоминаний из той поры, когда замок был мне домом, а Принц – единственным светом в жизни. Отчасти поэтому вся эта память была такой горькой. Маленькая девочка не знала, что ее ждет впереди. А Лис… Что ж, она, как и сказала Извель, смеялась в настоящем.

– Атос, – окликнула я своего друга. Он как обычно размашистым шагом шел вперед, не дожидаясь меня. Впереди виднелась деревня, и он еще прибавил ходу. А я за ним не успевала. – Когда ты видел башню?

– Странно, что ты только сейчас об этом спросила. Все наше путешествие ты старательно избегала этой темы. – Он развернулся и хитро сощурился, ожидая ответа.

Мне пришлось сознаться:

– Я не верила в башню, да и сейчас не особо верю. Даже после того камня-лисы, что мы видели. Я думала, что ты меня разыгрываешь. Просто хочешь на время сбежать от своих проблем, вот и придумал всю эту историю. Но я боялась потерять самого лучшего учителя в мире и решила не расспрашивать, чтобы, не дай боги, не вывести тебя на чистую воду.

– Подлиза, – беззлобно ответил Атос. – До легиона ты ведь путешествовала только по югу?

– Ага, мой бывший дом был расположен на юге. Я шла из провинции в провинцию, стараясь держаться подальше от крупных городов.

– Сражений ты тоже наверняка избегала. Ты ведь знаешь, что война пришла на юг недавно? – Дождавшись моего подтверждения, он продолжил: – Сотни лет именно эти северные земли были полем войны. Все Королевство к северу от Врат Ремира было разделено на удельные княжества. Несмотря на мнимое подчинение Ярвеллу, здесь всегда правили повстанцы, зарвавшиеся губернаторы и прочая шушера.

Тогда люди еще лелеяли какую-то надежду на независимость. В те времена я еще совсем мальчишкой проходил эти земли. Башню наш отряд обошел стороной, ведь это владение Сияющего. Даже самые смелые не решились туда сунуться. Но мы шли по возвышенности, и само строение было как на ладони. И лис я запомнил достаточно хорошо. Мы из них вдоволь поели супа, хотя совсем и не вкусного.

Ну а потом ты знаешь: король умер, времени на дрязги не осталось – все свободные мечи ринулись в бой за престол столицы. Кто-то как мы со Строгоссом, кто-то с десятком других претендентов на трон. Вот все боевые действия и перетекли на юг, а северяне… Что ж, годы войн принесли много бед и лишений этому народу. Сейчас они предпочитают заниматься выращиванием хлеба, а не битвой. Но их пока и не трогают особо. Кто знает, когда появится новый король, что он обнаружит на севере?

– Ты иногда прикидываешься неучем, а в иной раз целые лекции читаешь, – заметила я. Деревня стала намного ближе пока мы говорили. Навстречу нам двигалась телега.

– О, во мне много секретов, – ухмыльнулся Атос. – Я пойду вперед и обеспечу нам обед. Я умираю с голоду, а ты плетешься, как раненая.

Он прибавил шагу и буквально за минуту обогнал меня на добрую сотню шагов. Просто ураган, а не мужчина. Я между тем шла и думала о том, что война не затихала в Королевстве ни на миг, а только перетекала с одной стороны гор Хаурака на другую. Крестьяне плакали над уничтоженными посевами, дети лишались родителей, а деревни выжигали в угоду господам. И какая, по сути, была разница, с какой стороны Врат Ремира это происходило? Мерзкая страна.

Я поравнялась с телегой и, только пройдя еще пару шагов, удивленно обернулась. Худощавый возница, скрытый длинным плащом с капюшоном, был ничем не примечателен, а вот пассажир у деревенского возка оказался удивительным. Юная девушка лет пятнадцати, дивная, словно ангел, сидела и, свесив руки, разглядывала дорогу. Щечки у прелестницы были покрыты румянцем, а белокурая головка подрагивала в такт каждой выбоине.

Девушка была одета в богатое платье, с кружевами и бантами, что совершенно не соответствовало местности. Но самым странным и чарующим в ее облике была удивительная открытость лица. Как у ребенка, только что понявшего, что мир полон чудес и невероятных секретов. Огромные глаза перевели взгляд с дороги на меня, и личико озарила дружелюбная улыбка.

Девушка подняла руку и весело мне помахала. Я непроизвольно помахала ей в ответ. Телега была уже далеко, и я увидела лишь, что возница перехватил руку барышни и что-то ей сказал. А затем посмотрел на меня. Но и только. Я не видела возницу, и, может, его взгляд мне только привиделся. Вскоре телега скрылась за поворотом, а я поняла, что так и стою с открытым ртом посреди дороги, словно деревенский дурачок.

Надо было догонять Атоса. Он вполне мог съесть весь обед без меня.

* * *

Северные жилища совсем не походили на южные веселые плоские домики. Они были выше – даже в деревушке вроде этой встречались двухэтажные каменные дома, которые говорили о суровых северных нравах больше, чем любая летопись.

Мне показалось, что я попала не в селение на окраине Королевства, а в уменьшенную копию Штольца. Достоинства в местных селянах было не меньше, чем в городских ремесленниках, это точно. Хотя народу на улице было и немного, все они с деловым видом куда-то спешили или чем-то занимались, хмыкая и поглядывая на южанку, легко одетую на холодном ветру.

Возможно, именно в это селение Сияющий в обличии лиса когда-то привел маленькую рыжую девочку. По словам Атоса, это был наш последний приют по дороге к башне, где мы можем встретить людей. Когда мне показалось, что я совсем потерялась среди каменных домов, меня окликнули.

Атос обедал на улице за столом с каким-то упитанным розовощеким господином, обладателем невероятно курчавой бороды. Увидев меня, хозяин стола разразился хохотом:

– И впрямь леди-рыцарь. А ты не соврал, шалопай. Где же ты себе такую нашел?

– На юге. – Атос вгрызался в куриную кость. – Там много таких, господин Форбас. Поищи – и себе такую же найдешь.

Толстяк согнулся от хохота.

– Меня моя госпожа за такую находку живьем съест.

Но затем резво привстал и протянул мне руку:

– Где мои манеры? Алиас Форбас, владелец мельницы за тем холмом. Приютил вашего приятеля, умиравшего от голода. И пока вы не появились, был уверен, что он мне плел небылицы о леди-мечнице, что путешествует с ним. Правда, я думал вы выше ростом.

– Мне так часто это повторяют, что я начинаю чувствовать себя гномом, – пробурчала я, присаживаясь к столу. – Меня зовут Лис. Спасибо за обед.

Мельник подкинул в руках серебристую монету.

– Оллы у нас не в ходу, но я найду, где его обменять. Так что не стоит благодарности, я не настолько хлебосолен, чтобы кормить вас задарма.

Курица пахла просто волшебно: судя по всему, она была сдобрена какими-то северными специями. Вокруг нее на блюде дымились крупные картофелины, посыпанные нарезанным базиликом. Устоять было просто невозможно.

Пока я расправлялась со своей порцией, господин Форбас решил разузнать о цели нашего путешествия.