Текст книги ""Фантастика 2025-179". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Матвиенко

Имя восьмое: Король-медведь

Странно, но будто именно этого письма недоставало, чтобы оживить поиски. Глаза Извель, обычно полные глубокой и спокойной грусти, сейчас светились изнутри. Нет, не светились – полыхали ровным пламенем, ведь у ока появилась цель. Собрав нас четверых следующим утром, она объявила новый план:

– Чэм больше книг мы перэбираэм, тэм дальше мы от цэли. Я подумала, что, возможно, мы просто нэ там ищем. Ниточки всэй этой истории могут тянуться нэ от полузверей или жэлеза. Что, если мы что-то упустили?

Мы с Атосом задумчиво переглянулись.

– Я рассказал все, что знал о существах. Гардио и Лис сталкивались с ними чаще моего, – пожал плечами генерал.

Я сдавила пальцами виски. Что я могла забыть или упустить? Монстры, сны, нападения, железо, обагренное кровью, и вселение в животных. Извель ласково сжала мое плечо.

– Просто положись на удачу, Лис’енок. Нам обязатэльно повезет.

Перед глазами замелькали все наши встречи с чудовищами: от последней, в которой ранили Слэйто, к первой – там, в Крылатой пещере перед горным перевалом, на стенах которой Гардио нашел странные рисунки…

– Извель! – произнесла я неожиданно громко. – На стенах пещеры, где мы впервые столкнулись с монстрами, были рисунки: людей то ли с песьими головами, то ли с голубиными. Мы тогда не придали этому значения, ведь и представить не могли, что монстры бывают разными. Гардио пошутил, что там изображено генеалогическое дерево монстров.

– О.

Этот краткий звук издал Лорей, которого мы почти перестали замечать в своей компании. Мальчик приходил и уходил, помогал носить тяжелые пыльные фолианты, иногда подсказывал, в каком разделе искать ту или иную книгу. Но мальчишка всегда выглядел настолько недовольным, что мы попросту перестали обращать на него внимание, – лишь бы не выслушивать, как он «счастлив» служить у нас на посылках.

Лорей поставил на пол банку со светлячками, которую до этого держал в руках, и начал взволнованно рассказывать.

– Есть одна довольно древняя запись. В ней собраны истории автора, который ездит по северу и общается с тамошними стариками. Один из рассказов как раз касается пещеры с рисунками странных людей.

Атос схватил мальчишку за цыплячьи плечи и тряхнул его.

– Почему же ты раньше об этом молчал?

Лорей сердито засопел.

– Про пещеры и рисунки в них вы заговорили впервые. Да и вообще, мы ни разу не брали книг из этого раздела.

– Какого еще раздела? – не выдержала я.

– Раздела сказок.

Повисла тишина. Все мы знали, какую роль сказки играли в нашем путешествии раньше. Неудивительно, что мы к ним вернулись. Это было логично: новый виток нашей истории.

– Нэси книгу, малыш, – подтолкнула Извель замешкавшегося Лорея. – Попытаэм удачу.

* * *

Как только книга, более напоминавшая истертую старую тетрадь, оказалась у нас, Извель ловко выдернула ее из рук юноши. Ока заскользила пальцами по строчкам оглавления и беззвучно зашевелила губами.

– Вот! Сэверная пещэра, или История о Мэдвежьем остроге. Но почему тут часть на тилльском? – удивленно спросила она, но не нас, а скорее саму себя. – Ладно, дочитаэм – поймем.

Северная пещера, или История о Медвежьем остроге

В поисках старых историй, сказок и побасенок я приехал на самый север Королевских княжеств. Здесь с давних пор жил удивительный народ – ханси, который говорит на причудливой смеси из тилльского и королевского языков. Женщины носят высокие головные уборы из выкрашенного в красный цвет льна, которые набивают соломой. А мужчины – широкие пояса того же цвета. Знаком особой доблести у местных охотников служат ожерелья из медвежьих клыков. Именно о медведях я и решил расспросить самую старую местную жительницу – Бабушку Ошкэ.

Я сразу спросил, есть ли у ханси сказки, связанные с медведями, ведь я собираю истории для детей, а те обожают выдумки о говорящих зверях. Несмотря на то, что Бабушка Ошкэ была подслеповата и не вставала с кровати уже многие годы, язык у нее оставался острым. Она сказала, что историй для развлечения детей у нее нет, а вот рассказать страшное предание своего народа она в силах. И вот что она мне открыла.

На севере, глубоко в лесу, есть темная пещера – Медвежий острог. Если озарить факелами ее своды, то увидишь множество картинок о том, как люди с головами зверей, птиц и рыб поклоняются трону, на котором сидит медведь. В преданиях ханси говорится, что раньше, до нас (то есть людей из Королевства), эти земли населяли другие люди. Они ничем не отличались от нас внешне, но были умнее и «не боялись богов». В каждом регионе у них были свои князья, а правил всеми умный, но гордый Король. Король и знать презирали силы природы, они подчиняли их себе и использовали как хотели. Хотел один князь получить силу льва – брал душу льва и оставлял себе. Хотел другой стать гибким, как лоза, – крал ее душу. И так увлеклись князья, что начали терять человеческий облик. Головы у них стали звериными, и изъяснялись они чаще рычанием, а не словами. Но больше всех жаден был Король. Он собирал души животных без счету, но особенно, как королей северных лесов, жаловал медведей. Простые люди же не отличались от нынешних: одни восхищались своими правителями, другие считали, что до добра это не доведет.

Боги до поры до времени закрывали глаза на бесчинства Короля и князей, но взмолились животные, и птицы, и рыбы, и деревья, заплакали кровью небеса. И пришло к тому народу само Время и сказало им: «Последний шанс даю вам, одумайтесь, люди!». Но Король был слишком горд. Рассмеялся он в лицо Времени и сказал: «Я подчинил природу, подчиню и тебя!». Разозлились тут все боги, и Время взъярилось, и прокляло оно тот народ навсегда. В одну секунду вышибло из всех людей души и вернуло их в землю. А душу Короля, который всех виновнее был, Время заперло в самую дальнюю темницу. И с тех пор король-медведь бродит в межвременье проклятым и воет без обличья и без тела.

Бабушка Ошкэ сказала, что я и сам могу сходить в пещеру и посмотреть рисунки на стенах, если не верю ей. А потом попросила записать предсказание, которое передавали в семье от матери к дочери. Все ее дети умерли, и на Бабушке Ошкэ знание прервалось бы. По ее просьбе я записал предсказание о возвращении короля-медведя на языке ханси. Вот оно…

ÁÆÉÎÚ ÚßÔĆĘŇŒŠƓ Džȁȓȸ Ȭɚʒʐʄ ʬȓŒÔΏΫ

– В этом языкэ больше от тилльского, чем от королэвского, – произнесла Извель. Ее палец быстро-быстро забегал по строчкам. – Я нэ понимаю ни слова.

– Среди мастеров-библиотекарей есть знатные языковеды! – радостно закричал Лорей. Кажется, то, что дело сдвинулось с мертвой точки, вдохновило и его.

Мы не сговариваясь вместе кинулись по узким коридорам Библиотек наверх – к кабинетам мастеров. В голове не укладывалось, что чудовища и правда люди, жившие до нас. Обычные люди, которые, как и заокраинцы, играли с магическими силами так дерзко, что их прокляло само время. И сейчас они возвращаются к жизни. Ведь что-то подобное говорила мне и старуха-тополь, матриарх древних-мы. Она твердила, что эта земля принадлежит им и они собираются вернуть ее. Может, и старая карга была одной из тех княгинь, что своровали души деревьев? Еще два-три года назад я бы ни за что не поверила в подобные сказки, но теперь твердо знала: на свете существует мало вещей, более реальных, чем легенды.

Мы почти миновали огромный зал, когда здание сотряс страшный удар. Мальчишки-библиотекари, окружавшие нас в полутьме, заголосили – кто от удивления, кто от страха. Второй удар оказался сильнее первого – с потолка со скрежетом оторвалась плита перекрытия и упала почти перед нами, подняв столб гипсовой пыли. Мы закашлялись. Первым что к чему сообразил Атос.

– К выходу! – закричал он. Увидев, что мы замешкались, крайниец схватил нас с Извель за шкирки и потащил к видневшемуся позади тусклому прямоугольнику света.

– Мастера в другой стороне, – прокричала я. Удар следовал за ударом, мне приходилось надрывать связки, чтобы Атос услышал меня посреди этого шума и визга мальчишек. Книгу со сказкой про Медвежий острог я прижимала к груди, как самое бесценное сокровище.

– Они не выберутся, – отрезал Атос. – Найдем других языковедов. Иначе нас засыплет вместе с ними.

В тот момент, когда мы с учениками выбежали из библиотеки, изнутри здания донесся ужасающий грохот. Где-то там, в главном зале, обвалилась крыша – теплый пыльный поток вырвавшегося воздуха едва не сбил нас с ног. Но мы устояли и начали спускаться по лестнице. Атосу уже не требовалось нас тащить. Я сбегала по широким ступеням, крепко держа за руку Лорея, который в шоке оглядывался на руины Библиотек.

Как только мы отбежали на безопасное расстояние, то рассмотрели, что творилось наверху теперь уже разваливающегося здания. На проломленной крыше сидело ужасное существо – получеловек-полунасекомое высотой не менее пяти метров. На человеческой шее покоилась голова огромного богомола, а руки, вполне людские и росшие из плеч, ближе к локтям зеленели и заканчивались омерзительными лапками насекомого, зелеными и зазубренными. Именно ими монстр колотил по остаткам крыши, обрушивая ее внутрь здания. Чудовище было увлечено своей работой, на тех, кто успел спастись из Библиотек – полтора десятка мальчишек и нас, – оно не обращало внимания.

– Надо убираться из города, и быстро, – тихо и отрывисто произнес Атос. – Они знали, что мы в Библиотеке. Это не случайное нападение, а открытое объявление войны.

– Не раньше, чем мы заберем Слэйто, – ответила я и обернулась к мальчику-библиотекарю. – Лорей, спасибо за помощь. Тебе лучше покинуть Кармак. Направляйся в столицу и проси приема у нового Короля, скажи, что помогал нам, и он найдет тебе место во дворце.

– Разве там будет безопасно? – удивительно спокойным голосом спросил Лорей, вглядываясь в монстра на крыше библиотеки. – Разве где-то в Королевстве теперь может быть безопасно?

Я не нашлась что ответить и лишь потрепала мальчика по щеке на прощание. Атос, Извель и я быстрым шагом двинулись по переулкам к лекарской лавке Авинны. На улицах царило нездоровое оживление, но монстров не было видно. Одни люди бежали в сторону библиотеки, другие с криками неслись от нее прочь.

Как только мы достигли дома Авинны, я сразу кинулась внутрь. Хозяин возвышался за прилавком и тревожно выглядывал на улицу через окно.

– Что там происходит? – спросил он, не дав мне и рта раскрыть.

– Чудовища в городе, – спокойно ответил Атос, даже не пытаясь что-то объяснять. – Где наш пациент?

– О боги, чудовищ нам не хватало, – довольно сдержанно отозвался Авинна. – Ваш друг выскочил, как только начался этот адский грохот. В одной рубашке и штанах, чуть ли не босиком. Ничего не сказал. Ему стало значительно лучше в последние дни, поэтому я надеюсь, что сейчас он набегается и вернется долечиваться.

– Это вряд ли, – хмуро пробормотал Атос, а затем развернулся ко мне и яростно произнес: – Ну и где нам теперь его искать?

– А я откуда знаю? – растерялась я.

– Смотритэ, – испуганно произнесла Извель. Ока указывала рукой в окно лавки. По камням мостовой тихо стелился красноватый туман. Проулок, из которого он вытекал, был заполнен им доверху, будто набит красной ватой. А здесь туман лишь клубился по камням, но с каждым мигом зримо поднимался все выше и выше.

– Через мою лавку можно выбраться из города, – произнес Авинна. Лекарь достал откуда-то из-под прилавка огромный тесак и со смачных хрустом всадил его в столешницу. – Я закрою двери, и любому чудовищу, что погонится за вами, придется познакомиться с моим другом, сударем Башка-с-плеч. – С этими словами здоровяк ласково погладил рукоять своего оружия.

Я сунула книгу в руки Атоса и быстро проговорила:

– Уходите прямо сейчас. Возвращайтесь к Гардио, в столице есть переводчики. Я возвращаюсь в город искать Слэйто. Как только мы сможем, догоним вас!

Атос рассвирепел и с такой силой ударил меня старинной книгой по голове, что искры из глаз посыпались.

– Ты думаешь, мы отпустим тебя туда одну, идиотка? Этот туман может быть отравленным или смертельным. Я ни за что…

Атос был не только прекрасным другом, но и когда-то учил меня бою. Крайниец нередко повторял, что хорошая память – один из главных навыков бойца. Видимо, его воспоминания притупились, ведь он не вспомнил, какой быстрой я могу быть, когда захочу. Пока он заканчивал фразу, я уже метнулась к двери и выскочила на улицу. Туман источал сильный цветочный запах – не приятный, как в заброшенной церквушке, а нестерпимо сильный и противный, будто прогорклые старческие духи. От этой вони слезились глаза и слегка кружилась голова, но не более. Поэтому я нырнула в туман без раздумий. Я знала, как найду Слэйто: маг должен был оставить слабый магический след. Черные искрящиеся завихрения в воздухе, незаметные обычному глазу. Я собиралась идти за ним так, словно он был дичью.

Красный туман обволакивал меня со всех сторон. Я бежала, то и дело останавливаясь и припадая к земле. Темные всполохи, на которые я надеялась, были едва различимы, зато от лекарской лавки в глубь проулков тянулась ровная цепочка багряных капель. Я следовала по этому кровавому следу, и с каждым шагом красный туман все надежнее отрезал от меня посторонние звуки.

Поначалу я слышала крики людей, которые, подобно мне, блуждали в непроглядной пелене. Потом только шепот, вскоре затих и он. Я перестала видеть капли на булыжниках и шла по наитию. Казалось, что я слышу где-то впереди биение сердца. Оно, как и сердце Слэйто, билось в унисон с моим. Вот и пришлось идти, полагаясь лишь на этот звук, которой вполне мог оказаться насланным чудовищами мороком.

Судя по тому, что руки перестали касаться стен, я вышла в просвет между домами, может быть, даже на площадь. Мое сердце забилось чаще, чужое – тоже. Ветер слегка всколыхнул завесу тумана и лизнул меня в щеку теплом.

«Беги, Лис», – услышала я у себя в голове голос, принадлежавший, несомненно, Слэйто. Но маг опоздал. Мощный удар обрушился на мою спину. Я упала лицом на мостовую, попыталась встать, но была опрокинута новым ударом, который по касательной задел и затылок. Что-то вязкое и теплое заструилось вдоль уха к подбородку.

– Это и есть ваша избранная? – спросил насмешливый голос, слегка подрагивающий на некоторых гласных, словно его обладатель намеревался заржать, как конь. Я попыталась встать, но чугунная тяжесть придавила меня к земле. Что-то невероятно твердое и тяжелое уперлось между лопаток и прижало меня к мостовой.

– Разгони свою вонь, Фрейлина. Дышать же нечем, – злобно отозвался другой голос, хрипящий и посвистывающий.

После этих слов туман начал редеть. Я не могла повернуть шею, любая попытка пошевелиться лишь усиливала давление сверху. Но как только воздух очистился от красных миазмов, я разглядела, что нахожусь на площади в компании трех монстров. Тот, что прижимал меня к земле, стоял справа. В спину мне давило массивное копыто. Получеловек-полуконь был похож на кентавров из старинных легенд за одним исключением: вместо человеческой головы на шее покоилась лошадиная. Он перебирал мощными копытами и выдувал воздух с фырканьем, косясь на меня красным безумным глазом. Слева стоял монстр-бобр. Раньше эти животные казались мне весьма милыми: деловитые, толстые, с забавно торчащими передними зубами. В этом же существе не было ничего забавного. Толстый, будто надутый изнутри шар-живот, морда, сочащаяся слизью и гноем, два желтых кривых клыка и омерзительные лысые когтистые лапы. Перед этой парой возвышался третий монстр, или, вернее сказать, возвышалась – догадаться, что чудовище было женщиной, не составляло труда. Ростом с двоих человек, но тощая, будто доска, женщина-чудовище с головы до ног была одета в платье из цветов: орхидей, тигровых лилий, росянок и венериных мухоловок. Зеленая кожа казалась невероятно упругой и находилась в постоянном движении, будто под ней ползали маленькие жучки. У монстра не было волос, кожа со лба плавно переходила в огромный цветок, венчавший голову, словно шляпа. Руки и ноги у дамы отсутствовали. Из плеч и из-под подола тянулись плотные лианы. Женщина-чудовище неотрывно смотрела на меня, и ее лицо искажала яростная гримаса. Это была искренняя ненависть. В одной из рук-лиан монстр сжимала безвольное тело. Маг висел вниз головой, его распущенные волосы стелились по камням мостовой.

– Чего ты ждешь, Тевий? – прошелестела полуконю женщина. – Размозжи ей голову копытом. Отомсти палачу за нашу кровь.

Тот выглядел озадаченным и не спешил выполнять наказ монстра-цветка.

– Как это жалкое создание умудрялось убивать наших князей? Как она справилась с твоей матерью и ее рощей?

Тевий перенес вес на копыто, которым прижимал меня к земле, и я захрипела. Подняв в воздух другую переднюю ногу, он ловко выбил мой меч из ножен и дважды стукнул его. Корунд выдержал удар, и клинок со звоном отскочил в сторону.

– Дурацкий меч, слабое тело, глупые привязанности, – заметил полуконь, кивнув на Слэйто, так и висевшего без чувств. – Это похоже на пошлый розыгрыш, Фрейлина.

– Мне плевать, как она это сделала, – прошипела та в ответ. – Я хочу ее смерти здесь и сейчас.

Из проулка раздались шаги. Сейчас, как никогда, я желала, чтобы Атос не послушался меня и пришел на помощь. Монстры тоже тревожно переглянулись. Но звук скребущих по камням когтей заставил их расслабиться. Тот, кто шел к нам, не носил сапог и царапал булыжники лапами. Через пару мгновений на площади появился полуволк. Для меня все чудища были на одно лицо, но я была готова поклясться, что именно с ним я столкнулась в Волчьем саду. Впрочем, полуволк не смотрел на меня и обращался лишь к бобру. Если это и был он, с нашей последней встречи его речь стала чище и четче.

– Министр, докладываю: крайниец схвачен живым. Потеряли десять человек, но скрутили мерзавца. Силы противника обезоружены и нейтрализованы. Все две сотни из стражи города убиты, северные казармы в настоящий момент полыхают – в них заперты королевские новобранцы.

– Что с ока? – сухо поинтересовался бобр.

– Убежала. С какой-то книгой, это заметили наши соглядатаи. Лекарь прикрывал ее побег и положил на это жизнь. – Голос волка дрогнул. – Достойная смерть не для мирянина, но для воина.

– Эти жалкие людишки – не воины, – отрезал бобр-Министр. – Почему вы не прикончили крайнийца на месте?

Полуволк опустил морду. Я все не могла поймать его взгляд, чтобы убедиться, мой ли это знакомец.

– Люди говорят… – глухо произнес он.

– Что говорят? – истерично взвизгнула Фрейлина.

– Всякое. – Полуволк вздохнул. Сейчас он выглядел как обычный сержант, которого распекает высокое начальство. Я повидала десятки таких усталых вояк в Алой Розе. И полуволк всем напоминал хорошего и исполнительного солдата, за тем лишь исключением, что был двухметровым мохнатым чудовищем.

Министр кивнул, предлагая гонцу закончить рассказ.

– Говорят, что девчонка – избранная. Что она убила тысячи наших бойцов, а князья молчат, чтобы не нагнетать панику.

– Какая ересь! – завопила женщина-цветок, но бобр бросил на нее столь испепеляющий взгляд, что та осеклась и испуганно замолчала, покачивая руками-лианами.

– А ты сам что думаешь? – вкрадчиво поинтересовался министр.

Полуволк пожал плечами и неуверенно произнес:

– Я солдат, мне думать не положено. Но если бы мы на глазах наших людей официально казнили этих «избранных», всю их шайку, то развенчали бы мифы об их особенности. Все бы сразу поняли, что это простые людишки – и мрут так же, как и прочие. Повесить их на эшафоте, и дело с концом.

Бобр думал, его осклизлые щеки нервно подрагивали. Решения Министра ждали и Тевий, и Фрейлина, которая из последних сил сдерживалась, чтобы не поделиться своим ценным мнением.

Вдруг бобр резко нагнулся и дернул меня за подбородок с такой силой, что хрустнула шея. Своими звериными глазами он вглядывался в мое лицо.

– А ты что скажешь, глупый человек? Лежишь молча, пока решается твоя судьба. Какой позор для известной воительницы. Разве тебя можно было считать палачом моего рода?

Я могла только играть от противного, надеясь, что ненависть этих существ заставит их спорить с любым моим утверждением.

– Убейте меня прямо сейчас, – глухо ответила я. – К чему тянуть? Пусть монстры даже тела моего не увидят. Безвестная смерть почетнее казни. Вот увидите, обо мне еще будут слагать легенды.

Тевий вновь перенес вес тела на копыто, упирающееся мне в спину, а другое занес над моей головой.

– Позволь размозжить ей череп прямо здесь, друг, – заржал он, обращаясь к Министру. – Гадкий рот, мерзкие речи, а один удар – и останется лишь кровавая каша.

– Нет, – резко ответил Бобр. – Мы повесим их. Вздернем, как преступников. И пусть на это смотрит не только проклятый народ. Все жители этого гнилого города увидят, что ожидает тех, кто не склонит перед нами головы.

С этими словами он развернулся и покинул площадь. Полуволк последовал за ним. Тевий с Фрейлиной переглянулись.

– Он волен решать, – произнес жеребец и опустил копыто на мою голову. Свет померк.

* * *

Сознание возвращалось, будто прибой. Сначала я почувствовала резкую вонь, но после миазмов красного тумана она казалась почти родной – гниль и плесень, застоявшаяся вода. Затем я почувствовала холод – камни под моей грудью и лицом были обжигающе ледяными. И лишь потом, когда попробовала двинуться, все тело отозвалось болью, будто меня пару дней подряд лупили палками. Голова гудела, рана, нанесенная копытом Тевия, горела и болела, как проклятая.

– Аккуратнее, Лис, – раздался знакомый голос. – Тебя закинули сюда, будто куль с мукой. Если решишь подняться, делай это медленно.

Я сцепила зубы и приподнялась на локтях в попытке оглядеться. Вокруг было сумрачно, но света из маленького оконца вполне хватало, чтобы я увидела небольшую камеру и обоих моих спутников. Все мы были прикованы к стенам за щиколотки короткими массивными цепями. Слэйто, похоже, так и не приходил в сознание. Атос сидел, привалившись к заплесневелой стене. Его руки и лицо были покрыты ранами, один глаз заплыл.

– Привет, – сказал он.

– Какого Войи, Атос, – простонала я. – Ты должен был уйти из города вместе с Извель! Кто сейчас защитит ее и книгу?

– Да пошла ты, – неожиданно грубо ответил крайниец. – Когда ты спасалась из Сиазовой лощины, ты повесила на меня побрякушку, поцеловала и была такова. А как только речь зашла о нем, – он кивнул на лежащего Слэйто, – то без раздумий кинулась в туман. Я даже не знаю, что оскорбляет меня сильнее, – то, что ты не размышляла, идти ли за ним, или твои ожидания, что я не пойду за тобой.

Он замолчал, насупившись. А я тщательно подбирала слова, потому что последнее, чего бы мне хотелось, так это задеть чувства моего горделивого друга.

– Именно Сиазова лощина и то, что я бросила тебя там, научили меня никогда не оставлять друзей. То, что я потеряла тебя, сделало меня такой, какая я сейчас. То, что ты отрекся от меня из-за любви к Алайле, привело в мою жизнь Слэйто. Все это не случайности, Атос. Это цепочка твоих и моих решений.

– И посмотри, куда они нас завели. – Атос окинул взглядом камеру. – Нам не сбежать отсюда.

– Мы вместе влезли в эту передрягу, вместе и выберемся, – наигранно бодро произнесла я. – То, что нас собираются прилюдно казнить, уже величайший дар небес. У нас есть отсрочка, и мы еще живы. Хорошо, что и Слэйто здесь. Я не знаю, приведем ли мы его в чувство и есть ли у него силы колдовать. Но согласись, ситуация могла быть намного хуже.

– На вашем месте я не стал бы сильно рассчитывать на меня. – Слэйто с трудом разлепил глаза и часто заморгал. Было заметно, что даже неяркий свет, проникавший в камеру, мучает мага.

– Как ты? – спросила я. Это прозвучало настолько нежно, что мне самой стало противно, – тоже мне, курица-наседка.

Слэйто бледной ладонью прикрыл лицо и негромко произнес:

– Бывало и лучше. Я почти месяц не принимал элеевых слез и только начал восстанавливаться. Мне не под силу даже карточный фокус, не говоря о серьезной магии. И монстры об этом знают. Они не прикончили меня раньше только потому, что исчерпывающе убедились в моем бессилии. Если хотите выбраться живыми из Кармака, на меня не надейтесь – я бесполезен.

– Я это всегда говорил, – отозвался Атос.

Я уже было вскинулась, чтобы оборвать его, но посмотрела на крайнийца и увидела, с каким сочувствием он смотрит на распростертого на полу мага. В его словах не было жестокости, а только попытка подбодрить.

– Когда начались беспорядки, я кинулся в город, чтобы найти вас. Потом из разговоров монстров понял, что у вас был шанс спастись, но воспользовалась им лишь Извель. Зачем вы вернулись? – Голос мага был сух и строг. В эти мгновения в нем просыпался двухсотлетний Сияющий, которому были недоступны простые человеческие порывы.

Мы с Атосом переглянулись, и мой друг, заметив, что я замешкалась, поспешил на выручку.

– Так вышло. Не оставлять же было твою тощую задницу со всеми этими чудовищами один на один.

– Если ничего не изменится, завтра нас повесят, – меланхолично ответил Слэйто.

– Значит, будем уповать на чудо, как всегда, – серьезно сказала я.

* * *

День был не хуже прочих. Разве что слишком ветрено. Сильные порывы хлестали по лицу и развевали плащи монстров, охранявших эшафот. Фаранк не удерживал мои непослушные кудри, и они упорно лезли то в глаза, то в рот. Руки были связаны за спиной – не поправить, а веревка натирала шею. Но это были пустяки.

Слева стоял Атос, и лицо его было перекошено от ярости. Он периодически тихо ругался себе под нос, вглядываясь в толпу, что нас окружала. За Атосом – Слэйто. Его волосы, как и мои, развевались на ветру. На миг мне показалось, что я вновь вижу его в шлеме, как в нашу первую встречу. Но стоило моргнуть, и видение растворилось. Маг не злился, как Атос, скорее пребывал в глубокой печали и время от времени бросал на меня многозначительные взгляды.

День как день. Может быть, это день моей смерти? Мы стояли на помосте вот уже час, но никто из монстровой знати так и не появился, чтобы вынести приговор и привести его в исполнение. Зато на площадь перед деревянным эшафотом, установленным под вековой липой, начали стекаться жители Кармака. Все на одно лицо – бледные, полные ужаса и страха перед нечеловеческими захватчиками. Именно из-за них и злился Атос. Монстров было мало, невероятно мало даже для того, чтобы захватить город, не говоря уж о том, чтобы удержать его. А вот людей было очень много. И не только стариков и детей, но и крупных мужчин, и парней с воинской выправкой. Все жители Кармака сдались на милость чудовищам не от безысходности, а из страха.

– Они могли бы опрокинуть помост, – яростно шептал Атос, старясь не привлекать внимание стражи. – Могли бы смять всех этих чудовищ и на руках вынести нас из города. Но посмотри на них: уперли носы в землю и даже глаза боятся поднять.

– Не ты ли попрекал меня, что я слишком строга к людям?

– Это Кармак! Не деревня, а воинская столица Королевства. Если этот город способна захватить горстка бобров и горностаев, то страна обречена. Что бы мы ни нашли в той книге, за нами никто не встанет. А сейчас… Лис, ты меня слушаешь? – спросил он раздраженно.

Я действительно отвлеклась. Все смотрела вверх, на небо, и думала о том, что редко размышляла о смерти, особенно такой. Если мне сразу не сломает шею, то я буду задыхаться в петле, скорее всего, опростаюсь, мое лицо сделается лиловым, а разбухший язык вывалится наружу. В смерти нет ничего красивого. Кто вообще придумал превозносить эстетику угасания? В юности мы с подругами из замка часто играли в похороны. Собирались на чердаке, убирали цветами волосы «покойницы» и громко, заунывно над ней рыдали. Помнится, мне жутко нравилось лежать там красивой, с цветами в волосах, а еще больше – видеть, как играют в горевание мои подруги. Вот родители наплачутся, вот все друзья поймут, как были неправы. А сейчас… Я окинула взглядом равнодушную толпу. Меня повесят, и уже через час обо мне никто не вспомнит. Мое тело будет изуродовано, мысли и чувства исчезнут. Год от года я буду становиться все призрачнее в памяти немногих оставшихся друзей…

К горлу подступила тошнота. Я с трудом подавила рвотный позыв, пришлось даже согнуться, натянув на горле веревку. Жизнь так прекрасна и так хороша. А воздух? Я жаловалась в городе на смог и чад? Чушь, я готова горстями его есть – был бы шанс. Меня заботили мои попранные чувства к Слэйто или Атосу? И это чушь – вот они стоят живые, и я – живая. Разве надо больше?

– Вот бы сейчас появился ваш среброволосый принц и спас нас, – сказала я и рассмеялась так горько, что Слэйто тревожно задергался в своей петле.

Волк-солдат, который отчитывался перед Министром на площади, когда нас со Слэйто схватили, сейчас нервно расхаживал перед эшафотом. Толпу у помоста сдерживать не приходилось – но, видимо, эти понурые люди заставляли его переживать хотя бы из-за своего количества. Словно услышав мои мысли, полуволк обернулся и внимательно на меня посмотрел. Теперь у меня отпали любые сомнения – именно этого монстра я встретила в Волчьем саду. Не просто встретила, но отказалась от сражения и отпустила его самого и его женщину со щенками. Как я могла быть так твердо в этом уверена? Сама не знаю. Возможно, это было предсмертным откровением.

– Уже пора приступать к исповеди? – тихо спросил Слэйто. Он кивнул туда, где толпа заметно оживилась. Между людьми протискивались стражники, древками копий расчищавшие дорогу бобру-Министру.

Я отчаянно завертела головой. Героические истории так не заканчиваются. Кто-нибудь должен прийти на помощь. Мастос? Среброволосый принц? Извель? Но никого не было. Только мы, петли на шее и серое небо, под которым нам предстояло качаться еще несколько дней.

Министр не без труда поднялся на эшафот. Отсрочкой нашей смерти служила только его речь.

– Жители Кармака, перед вами стоят преступники! – громогласно объявил он в абсолютной тишине. Толпа безмолвствовала. – Эти жалкие людишки убивали мой народ и пытались помешать Коронации. Они живы лишь потому, что я хочу показать, жалкое вы отребье, что время вашего племени подходит к концу. Истинные хозяева этой земли вернулись, и мы намерены править вами.

В толпе заплакал ребенок, но его крик быстро уняли – судя по всему, просто зажав ладонью рот.

– Если вы будете покорны, мы позволим вам жить, есть, может быть, даже иметь потомство. Если вы посмеете проявить хоть какую-то волю, то вам не светит даже петля. – Голос Министра становился все более низким и угрожающим. – Мы разорвем вас когтями, мы раздерем вас клыками, мы не оставим о вас даже памяти. Считайте, что эти трое были вашей надеждой – потому что сейчас они умрут. Пусть это же произойдет с вашими мечтами. Сержант, приведите приговор в исполнение.