Текст книги ""Фантастика 2025-179". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Матвиенко

Соавторы: Ли Виксен,Ольга Ярошинская,Артем Бах,Дмитрий Крам
сообщить о нарушении

Текущая страница: 152 (всего у книги 349 страниц)

Бездорожье закончилось на удивление быстро. Под колесами зашуршал гравий, мимо промелькнул поднятый шлагбаум, а прямо по курсу распахнула объятия скромная усадьба. К двухэтажному дому с двумя боковыми флигелями вела небольшая аллея. Она упиралась в чашу неработающего фонтана, огибала ее справа и слева и тянулась дальше до самого крыльца. Преодолевая весь этот путь в компании своих напряженно молчащих спутников, Бо без устали крутила головой по сторонам и все больше осознавала, что отдала бы несколько лет жизни за то, чтобы каждое утро прогуливаться здесь, завернувшись в плед. Стоять на берегу поросшего трясиной пруда с книгой в руках, вглядываться в рябь на воде, а после возвращаться в дом мимо мраморных колонн беседки, скульптур, затерянных среди деревьев, мимо фонтанов и аккуратно подстриженных кустов…

Сейчас она практически ненавидела хозяина за то, что такая возможность была у него, и за симпатию к Эшу Ригерту – до кучи.

Втиснутая между фонтаном и парадным входом, во дворе источала бензиновые пары грузовая «газель». Несколько человек в рабочей униформе суетились вокруг, откидывая тент. Бо не знала названия тому, что увидела в кузове, но выглядело оно как оснащение недешевой больничной палаты.

К счастью, в обстановке самого дома ничего больничного не было. Когда верхняя одежда перекочевала на руки горничной, процессия приунывших двоедушников потянулась в гостиную. Судя по выражениям лиц остальных, одна лишь Бо чувствовала себя здесь безнадежно нищей, неуместной и грязной. Игни, кажется, настолько глубоко ушел в себя, что едва ли замечал окружающее его интерьерное великолепие, Костик вышагивал с таким непосредственным видом, словно каждый день завтракал, обедал и ужинал в декорациях дворянской усадьбы, а вот в быстрых взглядах, которыми обшаривал все вокруг питерский Мавр, явно читался интерес, но непохоже, чтобы и он, находясь здесь, испытывал комплекс неполноценности.

В полутемном из-за опущенных штор зале бесшумно трепетал искусственными языками пламени электрокамин. Эш Ригерт с ходу развалился в кресле во главе длинного пустого стола и закинул ногу на ногу, явив окружающим начищенный до зеркального блеска армейский ботинок. По мановению хозяйской руки перед гостем возникли коробка сигар и бутылка виски.

Бо, которая не отказалась бы от простого глотка воды, проглотила слюну.

Остальные, не сговариваясь, расположились за столом на приличном отдалении от дымящего сигарой конвоира, словно расстояние могло от чего-то их спасти.

Прямо за его спиной, над камином, висела голова лося с внушительными рогами. Выдающаяся вперед печальная морда зверя с маленькими черными глазками, утопая в клубах дыма, словно вопрошала: «За что?»

– Обед подадут через полчаса, – учтивым тоном произнес «депутат». – Ну а пока предлагаю обсудить наши общие дела.

– Общие дела, – повторил Ригерт и широко зевнул. – Как-то льстишь ты этому сброду… – Он хохотнул, но быстро стал серьезным, когда его мнимое веселье никто не разделил. Цепким взглядом окинув присутствующих, Ригерт снова откинулся на спинку кресла. – Итак, дорогие стервятники и стервятницы, совсем скоро вы убедитесь, что с моими возможностями на зачистку этого городишки понадобится не более двух-трех ночей, причем безо всякого вашего участия. Устроим им ночь длинных ножей! – Он азартно потер ладонь о ладонь. – Однако вопрос в другом. Насколько я понимаю, были нарушены правила. И тот, кто это сделал, должен как можно скорее отправиться… – С этими словами изнаночный конвоир красноречиво посмотрел в потолок. Со стороны это выглядело как внезапное желание побеседовать с головой лося. – Вверх по течению реки.

Бо почувствовала, что сидящий рядом Игни подозрительно напрягся.

– Подружка Ландера, верно? – тоном добродушного дядюшки продолжал Ригерт. – Честно говоря, когда красноволосая ведьма в последний момент протащила ее в мир живых, мы все порядком обалдели, однако девчонка клялась и божилась, что Хаоса не будет. Мол, вопрос с двойником на лицевой стороне города уладит Ландер. Но, кажется, что-то пошло не по плану…

– Ты не посмеешь.

Бо вздрогнула и втянула голову в плечи. Сейчас она жалела, что сидит так близко от Игни. Обладай Ригерт способностью убивать взглядом, тот был бы обречен стать горсткой пепла еще до того, как успел бы прочесть последнюю молитву.

– Дай мне время. Я найду Арсенику сам.

– Ника, Арсеника… – Тонкие бледные губы искривила брезгливая усмешка. – У тебя было достаточно времени, чтобы разобраться со своими девками, Ландер. Теперь это моя проблема.

– Посмотрим, – процедил Игни, поднимаясь со стула и направляясь к двери.

– Останься! – крикнул ему Ригерт. – Если выйдешь сейчас из этой комнаты, я буду считать себя свободным от любых обязательств!

Игни замер на месте, не оборачиваясь.

– О каких обязательствах ты говоришь?

– Три дня. Я дам тебе три дня на то, чтобы найти эту твою Арсенику и привести ее сюда. Я же не изверг какой-нибудь. Чувства, все дела – что я, не понимаю? Только потом – извини. Не будет Арсеники, придется твоей Нике нас покинуть – результат один, а остальное меня мало интересует.

– Спасибо, – буркнул Игни и положил ладонь на ручку двери, но сразу же ее отдернул. Лезвие ножа вошло в дверной косяк в опасной близости от его головы.

– Вот только отпустить я тебя, прости, не смогу, – ласково протянул светловолосый. – Придется тебе положиться на своих… – Внезапно он посмотрел прямо на Бо, и от этого взгляда ее прошиб холодный пот. – Друзей-приятелей.

– Да ты охренел, Ригерт! – взвился Игни. – Я их впервые вижу!

Резким движением выдернув нож, он замахнулся, чтобы вернуть его владельцу, но тот уже замер на месте в точно такой же позе – с отведенной назад рукой и зажатым в ней стилетом.

Хозяин дома примиряющим жестом развел ладони в стороны:

– Господа! Прошу, давайте решать наши споры словами, – он качнулся вперед, однако особенно выступать не осмелился. Бо его понимала – на всех, кто желает дырявить мебель, ее, конечно, не напасешься, но что, если в качестве мишени их вполне устроит один не в меру рачительный товарищ в безупречном костюме?

– Как и мы, – внезапно подал голос питерский Мавр-Волхв. – Мы тоже его не знаем и не для того сюда тащились, чтобы разыскивать сопливых девчонок. Мы будем охотиться.

– Пошли вон, ненормальные, – устало поморщился конвоир. Швырнул не понадобившийся нож на столешницу и прикрыл лицо, давая понять, что разговор окончен.

– На изнанке мертвяками командовать будешь.

Бо с ужасом смотрела на то, как самоубийца Ландер, прихрамывая на больную ногу, выходит из зала, а точеная физиономия Ригерта медленно, но верно приобретает пунцовый оттенок. Бледная кисть снова потянулась к оружию… Однако патовая с виду ситуация внезапно перестала быть таковой.

– Сказка! – выкрикнул Ригерт. – Задержи его!

Перед глазами Бо промелькнула волна светлых волос, клочья рыжего меха и птичьи перья. Не успела она мысленно сказать «это что еще за чертовщина», как Игни уже лежал, прижатый к полированной поверхности стола слабыми на вид девичьими руками. Их обладательница напоминала Герду из сказки про Снежную королеву – скандинавской белизной лица, глазами-льдинками и по-детски пухлыми губами. Правда, ее черные ботфорты и ножны на бедре принадлежали, скорее, Маленькой разбойнице.

Пока девчонка обменивалась милыми приветствиями с изнаночным диктатором, Игни пытался поймать взгляд Бо, а когда она наконец на него посмотрела, беззвучно зашевелил губами.

Бо едва заметно прикрыла глаза в знак того, что все поняла.

Молча одеваясь в компании подавленного Костика и озлобленного Мавра, она жадно вдыхала аромат горячего, которое только что проплыло мимо них на подносе. Звуки, издаваемые желудками всей троицы, звучали как вечное проклятье этому дому.

– Интересно, зачем все это здесь? – прошептала Бо в надежде заглушить урчание в животе голосом разума. Больничная техника, замеченная ей во дворе, переместилась в просторный холл усадьбы.

– А мне неинтересно, – хмуро ответил Костик. – Не верится, что нас просто выставили. Даже попытаться не дали…

Природа вокруг усадьбы уже не казалась романтично-притягательной. Теперь это был мрачный участок леса, огороженный кирпичным забором, с не менее мрачным бескрайним полем вокруг – без намека на то, как отсюда выбираться.

– Ограда под напряжением. Каждый квадратный метр просматривается видеокамерами, – пробормотал Мавр, глядя себе под ноги. Когда только он ухитрялся все подмечать?

– Блин, жрать-то как хочется, – тоненько всхлипнул Костик, и Бо вдруг вспомнила, что хоть пацан и держался молодцом, а все равно еще ребенок. – И денег нет. И непонятно, куда дальше…

– Деньги есть, – краешком губ сказал Мавр и скосил глаза на свой карман. – Главное, убраться отсюда подальше.

Бо и сама не горела желанием задерживаться, но скорости, которую набрали ее спутники, можно было только позавидовать.

– Ты что… – выдохнула она, едва за ними поспевая, – ты их украл?

– Раз валяются где попало, значит, не очень-то и нужны.

Бо открыла было рот, чтобы прочитать нотацию из густо присыпанных нафталином общих фраз, но быстро передумала. Пожалуй, здесь, на лесной дороге, можно было простить одной заблудшей душе ее невольное прегрешение во имя общего блага.

– Я сейчас умру-у, – поднывал Костик, будто бы нарочно шаркая ногами. – Еще никогда так жрать не хотелось, даже в глазах темно!

Идущий впереди Мавр вдруг остановился и приставил ладонь козырьком ко лбу.

– Сказка!

– Чего-о? – оторопела Бо. В ту секунду ей показалось, что земля уже дрожит под колесами «Гелендвагенов» разъяренного обокраденного депутата.

– Просто сказка, – повторил тот, расплываясь в улыбке. – О том, как трое рисковых ребят покупают еду, не зная, скончаются ли они в муках или спасутся от голодной смерти.

Он говорил всего лишь о придорожной забегаловке, которая дружелюбно пыхтела трубой на обочине трассы прямо по курсу.

– Арзамас? Ты уверена?

Бо кивнула и в очередной раз бросила взгляд на экран мобильного. Связи по-прежнему не было. Там, на площади, она так и не успела ответить на звонок Ники. Перезвонить не удалось тоже, поэтому по дороге в усадьбу Бо настрочила ей эсэмэску, которая до сих пор висела в неотправленных.

– С чего ты взяла?

После десятка слипшихся пельменей к Тину явно вернулся оптимизм, а вместе с ним и словесное недержание.

– Игни сказал. Он думает, что Арсенику нужно искать там, – ответила Бо рассеянно. Ника, наверное, места себе не находит – сгинули оба сразу, и ни слуху, ни духу. – Тут сеть не ловит, можно я попробую с твоего?

– Да я не против, вот только… – продемонстрировав допотопный кнопочный аппарат, Тин застенчиво спрятал его обратно в карман, – деньги закончились еще вчера. Так значит, двигаем в Арзамас?

– Дай дожевать-то, шустрый, – хмыкнул Мавр. Хитро прищурился в ответ на пристальный взгляд Бо и снова уткнулся в тарелку. – Да не гляди ты так. Нет у нас телефона. Давно уже нет. Он нам без надобности. Все свои дела мы решаем с глазу на глаз.

Что-то с ним было не так. Что-то цепляло в том, как он держался – вечно ссутулив плечи и спрятав руки в карманы, – и в том, с какой легкостью обчистил чужой дом. А особенно – в этом его шизофреничном «мыканьи».

– Почему ты все время говоришь о себе во множественном числе? – не выдержала Бо.

– Что, бесим тебя? Бесим?

Да чтоб он подавился своими пельменями дурацкими! И чего ему в Питере-то не сиделось? Нарисовался – не сотрешь, а теперь еще и прицепился, как репей.

Мавр-Волхв не торопясь опустошил свою тарелку, вытер ее куском хлебного мякиша, допил компот и лишь после этого заговорил снова. Бо как раз перестала надеяться и задумалась о другом.

– Я говорю «мы», потому что нас двое, – сказал он. – Ночью Волхов, днем – Маврин. Шайка. Банда. Слаженный, если угодно, трудовой коллектив.

– Хорошо, нам-то как тебя называть?

– Ночью Волхов, – затянул он снова. – Днем…

– В Арзамасе живет Миленка! – ни с того ни с сего выдал Костик и тут же съежился под двумя скрестившимися на нем взглядами: – а я-то чего? Она нам поможет. Она там каждый куст в лицо знает!

– Да уж легче было бы найти куст… Простите! – обратилась Бо к хозяйке заведения, которая как раз принимала счет. – Можно от вас позвонить?

Та кивнула, на мгновение скрылась за барной стойкой и вернулась с трубкой радиотелефона в руках. Бо поблагодарила и по памяти набрала номер.

Ника ответила сразу.

– Где вы? – взволнованный голос доносился издалека. Гулкая, как в торговых центрах, музыка почти его заглушала. – У тебя телефон недоступен. Я уже несколько часов в «Бессоннице» сижу.

Так называлась круглосуточная кофейня в цокольном этаже дома Бо. Значит, Ника почти что у нее в гостях.

– Мы… – Бо помедлила с ответом, подыскивая подходящие слова. Ляпни она лишнего, Нике вполне хватит ума примчаться прямо сюда. – За городом. Игни просил передать, чтобы ты оставалась дома. У себя дома, – добавила она на всякий случай.

– Он рядом? Дай ему трубку.

– Э-э… Нет. – Если соскочить прямо сейчас, наверняка она перезвонит и закидает хозяйку кафе вопросами. – Он отошел ненадолго. У нас все в порядке, просто нужно сделать кое-что срочное. Будь у себя, хорошо? Скоро увидимся.

– Божена, ты можешь объяснить, где вы и что случилось? Почему за городом? Вы там вдвоем или как?

– Мне пора, пока!

«Вы там вдвоем или как?» – передразнила она и показала телефону язык.

Внутри заворочалось глухое раздражение. Дело было даже не в том, о чем они говорили, а… в самой Нике. Она и раньше не вызывала у Бо дружеских чувств, но сейчас стало еще хуже. Ника по-настоящему ее бесила. Всем, начиная с имени (Ни-и-ка-а… Огрызок какой-то, а не имя!) и заканчивая этим ее нежным голосочком воплощенной невинности. Вечная жертва непонятно чего. А ведь на самом деле – моль диванная, ни ума, ни выдающейся красоты. Да, встречаются люди некрасивые и неумные, но к ним все равно тянет, потому что сами они открыты миру. У Ники не было даже этого. Единственное, что ее отличало – Игни. Когда рядом есть такой Игни, любая мышь поневоле представляется обладательницей невероятных внутренних свойств, ведь за что-то же он ее полюбил. Или просто пожалел убогую, бывает и так…

Психолог Божена Лаврова сдавливала ей горло комком непролитых слез, из последних сил пытаясь наставить на путь истинный, но тьма побеждала свет: моль, мышь и овца сменяли друг друга с головокружительной скоростью, правда, дальше этого домашнего зоопарка фантазия Бо не продвигалась.

– Долго еще? – Костик нетерпеливо приплясывал в дверях. Спина Мавра уже маячила за окном. – Там мужик согласен подбросить нас до Арзамаса!

Бо испуганно оглянулась на женщину за барной стойкой, но та невозмутимо протирала бокалы и, кажется, не обращала на посетителей никакого внимания.

Вспомнит. Если Ника припрется сюда и пристанет с расспросами – вспомнит. И про Арзамас, и про все остальное.

Да и черт с ними. Надоело.

– Нет. – Когда она безо всякой задней мысли направилась к ближайшей легковушке с включенным двигателем, Тин взял ее под локоть. – Снова нет, – от следующей оттащил тоже. – Нам туда!

В указанном направлении рокотала мощным дизелем фура величиной с дом. Именно так показалось Бо.

– Только не это!

Вместо того чтобы посочувствовать, мальчишка вприпрыжку побежал к кабине. Ловко вскарабкался наверх, протянул руку помощи своей менее тренированной спутнице и подбадривал ее бодрыми возгласами, будто болельщик с трибуны, все то время, пока Бо забиралась по мокрым ступенькам.

– Назад лезь, путешественница! – гаркнул дядька-водитель. От страха она чуть было не скатилась обратно, но получила тычок в спину от Костика, протаранила головой свисавшие откуда-то сверху тренировочные штаны и приземлилась на лежанку, заботливо покрытую обрезком пестрого ковра.

Слова благодарности за помощь потонули в реве двигателя. По сравнению со всем транспортом, на котором ей доводилось передвигаться раньше, своей шаткостью этот напоминал спину слона.

Вдоволь насмотревшись на затылки оживленно о чем-то болтавших Мавра и Костика, Бо растянулась на своей походной кровати. Подсунула под голову локоть и наконец-то сочла поездку вполне комфортной. Мягкое покачивание убаюкивало. Сквозь шум мотора ей даже начал мерещиться медитативный плеск волн.

В голову снова вползли мысли о Нике. Интересно, что она успела себе напридумывать? «Вы там вдвоем или как». Ха-ха. Ну и пусть немного помучается от неизвестности, ей это только на пользу. Хотя Бо не представляла себя рядом с Игни даже в самых сокровенных мечтах. Ей совсем не такие нравились. А на ребят с криминальным прошлым (в том, что у Игни оно было именно таким, сомнений не возникало) она достаточно насмотрелась – и в поисковом отряде, и в лагере, куда ездила отрабатывать практику во время учебы. Нет в них никакой романтики, глубины и обаяния. Только девочки-подростки могут верить в то, что их любовь что-то там перевернет в душе хулигана и заставит его обратиться на сторону добра. И Ника со своим Игни еще нахлебается – слез, проклятий родственников тех, кто на свою беду окажется у него на пути, и лет, потраченных на ожидание его возвращения с очередной «ходки». Тьфу-тьфу, конечно. Вот и со своим приятелем он поступил по-свински. Не оттого, что не пришел на помощь, когда тот в ней нуждался – всякое в жизни бывает, – а оттого, что трусливо слился потом. И оправдания-то у него одно другого железней: постеснялся, не смог, люди в палате. А потом и вовсе «он сильно изменился».

Возможно, Дев и был ему другом, вот только сам Игни не был другом Деву. На месте Ники Бо держала бы с ним ухо востро. Правда, место Ники ей и не светило.

Игни

Арзамас-23. Спрятать Арсенику там было бы вполне в стиле Дева – достаточно далеко, чтобы не найти через Полупуть, и достаточно близко, чтобы в случае чего извлечь жестом фокусника, как кролика из цилиндра. Напрасно ты просохатил мотоцикл, чувак. А Князев не уследил за пистолетом. Девлинский себе такого не позволяет. Вот поэтому сейчас ты здесь, а он… Черт знает, где он вообще.

– Привет!

Игни мельком глянул на новую пациентку импровизированной больницы и отвернулся. Без своих лисьих шкур и ножен на бедрах светловолосая девушка казалась беззащитной. На ее запястьях болталось невообразимое количество браслетов-фенечек, в серебристых прядях волос поблескивали вплетенные бусины. Лоб пересекала тонкая полоска кожаного шнурка. Хиппи. Или нет. Скорее, одна из тех странных людей, которые бегают по лесу с деревянными мечами и называют себя эльфами.

Из-за слишком широкого выреза ворот больничной пижамы то и дело соскальзывал у нее с плеча.

– Жутковато тут, правда? – Присев на соседнюю койку, Сказка зябко потерла одну босую ступню о другую, а потом подтянула колени к груди и обхватила их руками. – И холодно. Даже одеял не дали.

– Я принесу одеяла, как только вы уснете, – проворковал женский голос. Его обладательница в белом халате склонилась над девушкой с датчиками в руках. – Чуть ниже, – попросила она. – Да не трясись, как осиновый лист, он в твою сторону даже не смотрит.

Игни едва сдержался, чтобы не повернуть голову. Там явно намечалось зрелище поинтересней потолка.

Вскоре к ритму его собственного сердцебиения прибавились частые сигналы второго.

– Я думала, мы просто ляжем спать.

Сказка озвучивала то, что беспокоило его самого, но не хватало храбрости спросить.

– Вы просто ляжете спать. – Женщина в белом халате погладила ее по волосам и направилась к двери. Вместо резавшего глаза света люстры она оставила гореть единственную лампу над кроватью Игни. – А я буду следить за тем, чтобы вы вернулись целыми и невредимыми. Теперь я за вас отвечаю.

– Здесь шесть коек. Будет кто-то еще?

– Будет кто-то еще. – Оба напряженных пациента получили ободряющую улыбку. – А сейчас отдыхайте. Я зайду к вам позже.

Ригерт подготовился лучше, чем можно было ожидать, думал Игни, старательно разглядывая гипсовую потолочную лепнину. Неужели и впрямь так ценит жалкие жизни своих подопечных? Странно, правда, что этих самых подопечных всего двое, хотя совсем недавно он заливал про какие-то свои сверхвозможности. Ладно, пусть даже шесть – с учетом опаздывающих. Шестеро на целый город. Напрасно, пожалуй, Ригерт отказался от услуг парня из Питера. В отличие от мальчишки Тина, тот выглядел вполне серьезно. Да и с этой толкинутой не сравнить (о том, что «толкинутая» оставила на полированной столешнице отпечаток его физиономии, Игни предпочел забыть).

– Не обижайся, я сделала это для твоего же блага, – сказала Сказка строгим тоном, который никак не вязался с полудетским личиком. Будто мысли прочитала. – Мы должны быть благодарны Эшу за то, что он нас выбрал. Мы выйдем отсюда обычными людьми. Разве ты об этом не мечтаешь?

– Если выйдем, – отрезал Игни, малодушно рассчитывая на то, что его немногословность поможет ей заткнуться.

– Ты чего-то боишься?

Он все-таки посмотрел на нее. Ничего особо выдающегося, кстати, не заметил.

– Нас тут двое. Не веришь? Посчитай. Ты и я. Двое.

– На этот раз нам не придется драться.

Ах, ну конечно! Наверняка надо будет жрать сахарную вату и блевать с американских горок. Как же он сам не догадался?

– Эш все продумал. – При свете ночника радужная оболочка ее глаз казалась почти черной. – Мы… То есть наши альтеранты, выманят Есми из квартир в заброшенный ДК. Надеюсь, ты умеешь звать Есми? Там их встретят люди с оружием. Нам только и останется, что ритуально отправить души на изнанку города. Ничего сложного!

– Звучит заманчиво.

– Если будем действовать быстро, рассчитаемся с долгами за пару ночей, – мечтательно улыбнулась она. – И я наконец-то смогу выйти замуж.

– Хм-м…

Игни напряг всю имеющуюся силу мысли в надежде призвать медсестру прямо сейчас, но, видимо, его способности к внушению оказались ничтожно малы. Помощь запаздывала.

– Из-за этой второй души мы с моим женихом даже не можем… Ну, ты понимаешь. Провести вместе ночь.

Два десятка капельниц, сотня уколов и одна клизма за то, чтобы этого не знать!

– Пришлось наврать, что у меня редкое нарушение сна. Как думаешь, когда примаранты занимаются сексом, альтерантам это противно?

– Им нормально.

Вот кто тебя за язык тянул?

– Откуда ты знаешь?

Пип, ответил электрокардиограф. Пип, пип, пип.

– Раньше я и сам был второй душой. – Ладно, ты открыл этот ящик Пандоры, тебе и закрывать: – В общем… Они просто ничего не чувствуют, ясно? Разве что тоску и бесконечное одиночество, от которого хочется пойти и прихлопнуть пару-тройку человек.

– Вторые души не могут убивать живых людей, – с интонацией отличницы заявила Сказка.

– До тех пор пока первые не сделают то, о чем мы только что говорили, – сказал Игни, чувствуя мстительное удовлетворение от того, что уел эту заучку в теории.

Наградой за откровенность стало продолжительное молчание. Игни блаженствовал на удобной кровати, наслаждаясь тишиной, до тех пор, пока Сказке не приспичило начать петь.

– Словно целый мир, словно снежный ком, словно напрямик, наугад, напролом[3]3
  Здесь и далее – песни группы «Гражданская Оборона» – примеч. автора.


[Закрыть]…

Неожиданный репертуар!

– Словно навсегда, словно безвозвратно… – выводила она так увлеченно, что Игни не сразу распознал в следующей фразе вопрос: – Чем ты обычно работаешь?

Он раздраженно покосился на дверь.

– Раньше были кистени, а сейчас… – Кажется, про них вообще забыли. – Слово Божие.

Долгожданное спасение в обличии ангела в белом халате все же явилось. Две стойки для капельниц, которые этот ангел катил перед собой, наводили на мысль, что желания Игни наконец-то начали сбываться, причем, самые неудачные.

– Ой, а зачем это? – напряглась Сказка, и Игни снова был благодарен ей за сходство интересов.

– Легкое снотворное. Крепче будете спать.

Странная идея, особенно когда она касается тех, кого и так невозможно разбудить.

Игни послушно вытянул руку и постарался не дышать, когда смоченная спиртом салфетка коснулась кожи.

Лучше бы дали глотнуть.

– Сожми кулак. Чего так побледнел-то? Не хватало еще в обморок грохнуться перед девочкой…

Ритм биения его сердца отчаянно вопил вместо своего стоически стиснувшего зубы хозяина.

– Разжимай. Вот так. Хорошо.

Пока она повторяла манипуляции с девушкой, на Игни снова нахлынуло и не отпускало ощущение напрасной траты времени. Насколько велики шансы разыскать человека в незнакомом городе? У Божены – ноль целых, ноль десятых. По полпроцента за вторые души – у Тина и Мавра. Итого одна сотая на троих. Все было бы гораздо проще, если бы… мотоцикл… и… Полупуть…

– Егор Летов точно был двоедушником, – донесся сквозь ватную дрему голос Сказки. Чтобы удержаться на плаву, Игни приподнял веки и наблюдал за тем, как постепенно слабеют ее сжатые в кулак пальцы.

– Меня, кстати, Илана зовут. Сказка – бардовское прозвище. А ты?..

Он попытался назвать свое имя, но не смог его вспомнить.

– Мертвые не хвалят, не бранят, не стреляют, не шумят. Мертвые не сеют и не жнут…

Недопетые строчки застыли у нее на губах.

– Не умеют, не живут, – подсказал Игни и тоже отключился.

Если ты хоть пальцем ее тронешь, я сам тебя закопаю.

– Иде-ет Смерть по улице, несет блины на блюдце…

Вж-жик. Вж-жик.

– Кому вынется – тому и сбудется.

Вж-жик.

– Тронет за плечо да поцелует горячо!

Коса, чтоб ее! Если б смог, то расхохотался бы в голос. Сидя по-турецки на ступенях заброшенного «дэка», девчонка деловито точила косу. Лунный свет из-за рваных облаков серебрил ее волосы, за спиной чернела громадина советской постройки с исполинскими колоннами и крышей, напоминающей срезанную верхушку египетской пирамиды.

Князев маячил неподалеку. Прилип спиной к одной из колонн и, похоже, только благодаря этому держался на ногах.

Тем временем вокруг кипела жизнь – территория заброшки была оцеплена, несколько бойцов в камуфляже мирно курили у входа, голоса остальных доносились изнутри – о том, сколько их там, можно было только догадываться. Конвоир Ригерт в развевающемся от быстрой ходьбы плаще ястребом метался между домом и улицей, выкрикивая последние указания.

– Неплохо, а? – Вторая душа Иланы, которую все называли просто Лянкой, помахала перед носом у Князева своим инфернальным оружием и картинно оперлась о рукоятку. – А ты чего такой кислый?

По сравнению со своим альтерантом Игни должен был казаться ей верхом милоты и дружелюбия, но от попыток расшевелить напарника она не отказалась.

– Мы скоро свалим отсюда, слышишь? Сва-лим! Больше не будем вторыми. Закончится эта чертова полужизнь от заката до рассвета, чертовы мертвяки, чертовы ритуалы и драки. Свобода! Эш обещал, что все, кто здесь отличится, станут конвоирами Предела Порядка. Мы даже не перестанем существовать! Так что выше нос и… Гляди! Кажется, подкрепление прибыло.

За ограждением, которое отделяло мертвое здание от живых, притормозил массивный внедорожник без крыши. Внутрь оцепления его не пустили, и четверым вновь прибывшим пришлось проделать оставшийся путь пешком.

– Идет Смерть по улице, – пробормотала Лянка, проверяя пальцем качество заточки лезвия своей косы. Осталась довольна работой и спрыгнула со ступеней. – Игни, или как там тебя… Давай к нам!

Князев выдержал паузу, но все же оттолкнулся от колонны и побрел следом. Да ладно, неужели совсем не рад скорой встрече со своей красноволосой ведьмой? Правда, для этого сначала придется «отличиться», а его поникшая башка навевала только одно – если кому-то здесь и понадобится помощь медицины, то это будет Игни.

Пока Эш Ригерт разворачивал на парапете карту города, компания двоедушников тихо перешептывалась у него за спиной.

– Как мы там? – вполголоса поинтересовалась Лянка у одного из коллег, который разглядывал ее оружие с особенным уважением.

– Овощи, – в тон ей ответил тот. – Искусственная кома, ИВЛ, по делам через трубочку.

Какая еще, к черту, кома? Что, нафиг, за ИВЛ?

Лянка немедленно переадресовала вопросы Ригерту. Почти что слово в слово. Неплохой она все-таки человек, эта Лянка. Видимо, Ригерт думал так же, потому что не вспылил и даже приложил некоторые усилия к тому, чтобы в его голосе прозвучало сочувствие:

– Не, ребят, а вы на что-то иное надеялись? Город немаленький. Восемь районов. Вас здесь шестеро, еще столько же работает в нагорной части… Впрочем, если кто-то категорически против такого расклада, то я готов попрощаться прямо сейчас.

Он повернулся к ним лицом и переводил взгляд с одного на другого, будто выискивая «слабое звено». Резко недовольных среди присутствующих не нашлось.

Если от кого и следовало ожидать демарша, так это от Князева, но он тоже почему-то помалкивал. На месте каждого их них Игни и сам не стал бы выступать. Не они же лежат сейчас в загородном доме с трубками во всех местах.

Убедившись, что бунт отменяется, Ригерт снова ткнул пальцем в карту.

– Как я уже сказал, в городе восемь районов. Три из них в нагорной части, остальные – в заречной. Именно с ними вам и предстоит разобраться. Оставшееся время уйдет на близлежащие деревни. Да, день тоже в вашем распоряжении. Завтрак, обед и ужин – по расписанию. Не благодарите.

«Кремация, ячейка в колумбарии, оформление свидетельства о смерти – по расписанию. Не благодарите».

– А как же люди?

Случилось чудо! Немой заговорил! Браво, Князев, ты, как всегда, не в тему.

– Люди? – переспросил Ригерт. – А ты где-то видишь… Людей?

В абсолютной, мертвой тишине ночного города надрывалась сирена «скорой». Кажется, совсем недавно стало одним меньше.

– Днем – увижу. А они увидят толпу бредущих по улице мертвецов. Начнется паника.

– Поздно пить боржоми, когда почки отлетели. Паника уже началась. За каждым из этих окон, – и конвоир неопределенно обвел указательным пальцем с массивным перстнем невидимый отсюда жилой квартал. – В каждой голове. Просто они не знают, что нужно бежать. По-прежнему уверены, что их дом – крепость. Наверное, так оно и есть… Вот только враг уже внутри.

Закончив обсуждение маршрутов, перешли к ревизии оружия. Ригерт на удивление добросовестно проверял каждый клинок, каждый патрон и даже прочность удавок. Наконец настала очередь Князева.

– Что у тебя?

Игни угадал ответ еще до того, как его любезно озвучила насмешливая Лянка.

– Слово Божие!

Остальные заржали, а Игни захотелось прописать своей второй душе особо душевный пинок под зад.

– Соли-идно, – давясь от смеха, протянул Ригерт, которому ржать по статусу не полагалось. – Меня потом научишь?

С этими словами он вынул из ножен и протянул Князеву два стилета. Тот принял их с неловкостью ребенка. Пытаясь не остаться без пальцев, едва не выронил оружие вовсе, чем вызвал новую волну приглушенных смешков.

– Так, все, – поморщился Ригерт и глянул на наручные часы. – Вы тратите собственное время. Выслушайте меня, пожалуйста, очень внимательно. Очень. Илана!