Текст книги ""Большой Брат": Ходячие Мертвецы. Второй сезон (СИ)"

Автор книги: LWZ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 83 (всего у книги 116 страниц)

ДЕНИЗ: Привет, ну как ты? Как настроение?

ГАРЕТ: Дэрил починил мой велосипед и отдал его мне. Странно. Очень странно.

ДЕНИЗ: Разве ты не рад?

ГАРЕТ: Радоваться я потом буду. Я пытаюсь понять, зачем он это сделал.

ДЕНИЗ: Я, конечно, не все выпуски шоу видела, но мне казалось, что это Дэрил развинтил твой велосипед, нет?

ГАРЕТ: Да. (пожав плечами) И что? Он мог так и оставить его валяться разобранным. Тем более, стрелы он использовал. Здесь что-то не так. Какая-то цель, но какая?

ДЕНИЗ: Гарет, у меня есть одно предположение. Возможно, оно покажется тебе слишком смелым, но подумай. Может, Дэрил сделал это просто так? По доброте душевной?

ГАРЕТ: Ха! Ха. Ха-ха... Смешно... Хха...

ДЕНИЗ: Ты обещал подумать.

ГАРЕТ: Ничего я не обещал. И это правда смешно.

ДЕНИЗ: Почему тебе так сложно попытаться принять тот факт, что кто-то хочет сделать добрую вещь для тебя?

ГАРЕТ: Все, это глупый разговор. Давай про детские травмы, или что там порадует тебя или Большого Брата. Я в детстве раздавил случайно жука – сойдет за травму?

ДЕНИЗ: (вздохнув) Ну, давай попробуем.

Когда Гарет выходит через час из комнаты-дневника, он видит рабочих, которые устанавливают в гостиной экран на стене.

ГАРЕТ: Что происходит?

МИШОНН: Не знаем, но это явно связано с заданием. Такие штуки повесили всюду, даже в коровнике и в туалете.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Добрый день. Сказать по правде, у меня сегодня были планы на другое задание. Но утренний поступок Дэрила натолкнул меня на мысль.

ШЕЙН: А? Какой еще поступок Дэрила?

ТАРА: Дэрил починил велик Гарета – так мило!

ДЭРИЛ/ГАРЕТ: (хором) Не мило.

Настороженно смотрят друг на друга.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Я рад, когда вы делаете друг для друга разные милые вещи.

ДЭРИЛ/ГАРЕТ: (опять хором) Не милые.

МЕРЛ: Эй, близняшки, дайте уже дослушать!

БОЛЬШОЙ БРАТ: Поэтому сегодняшний день я объявляю ДДД.

ТАРА: Эээ, День Дэрила Диксона?

Дэрил выглядит невероятно польщенным, но тщательно пытается скрыть это.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Нет же.

ТАРА: А... Извини, Дэрил...

ДЭРИЛ: Как будто я поверил.

БОЛЬШОЙ БРАТ: ДДД – День Добрых Дел. Хочу, чтобы вы весь день делали только добрые, хорошие и милые дела. За каждый такой поступок вам будут начисляться очки.

Экран на стене загорается. Камеры показывают, что точно такие же экраны загорелись и по всему дому. Появляется красная цифра 0.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Вам нужно набрать тысячу очков, чтобы не завалить задание.

ШЕЙН: Ну все, мы завалили.

АНДРЕА: Нет, стоп. А сколько очков дают за одно ДэДэ?

БОЛЬШОЙ БРАТ: ДэДэ бывают разные.

ДЭРИЛ: Хватит говорить “ДэДэ”!

МЕРЛ: БэБэ, нам нужно больше инфы про ДэДэ. Если я грохну ГэГэ – это ДэДэ?

БОЛЬШОЙ БРАТ: Что еще за ГэГэ?

МЕРЛ: Гарет и Губер, естественно!

Ноль сменяется на “-100”. Все протестующе воют.

ГУБЕРНАТОР: Опять твой длинный язык принес неприятности, Диксон.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Угрожать убийством соседям – очень и очень плохое дело.

ТАРА: Значит, БэБэ, УУ для ГэГэ – не ДэДэ, а ПэДэ. Ясненько.

БОЛЬШОЙ БРАТ: И я начну снимать очки, если вы продолжите так разговаривать.

ТАРА: Зануда...

Число меняется на -105.

ТАРА: Ой, да ладно!

МИШОНН: Не обзывайте сегодня Большого Брата, ребят. Прошло две минуты, а мы уже в минусе.

МЕРЛ: Мой братишка все утро жопу рвал и велик чинил – уже за это пятьсот должны прибавить!

БОЛЬШОЙ БРАТ: Не считается, задание тогда еще не началось.

МИШОНН: А сколько у нас времени?

БОЛЬШОЙ БРАТ: В семь часов вечера мы подведем итоги.

Шейн откидывается на спинку дивана и вытягивает ноги на журнальный столик.

ШЕЙН: Пффф. Еще сто раз успеем. Легкотня.

ГУБЕРНАТОР: Легкотня? Мы не знаем даже, сколько очков за что дают.

ШЕЙН: Специально для тебя – доброе дело.

Он хватает стоящую на полу грязную чашку и несет ее в раковину. На табло меняется число, теперь там -104.

Шейн потрясен.

ШЕЙН: Что? Всего одно очко?!

ТАРА: Все, мы не успеем! Давайте паниковать!

ГУБЕРНАТОР: Отставить паниковать. У нас уже есть алгоритм. Уборка в доме приносит очки – так за дело.

МЕРЛ: (недовольно) Жопошный Большой Брат только притворяется, что это задание – он просто хотел, чтобы мы здесь порядок навели.

МИШОНН: Мерл, следи за языком, с нас опять очки за оскорбления сняли!

ТАРА: Тем более, Большой Брат сегодня душка. Очень хорошее задание, и совсем не злое... Эй! ЭЙ! Вы видели?! Мне дали пять очков!

АНДРЕА: О, круто. (быстро) Обожаю Большого Брата. Он такой понимающий!

Число не меняется.

АНДРЕА: (разочарованно) Наверное, одно и то же делать нельзя.

ТАРА: А я еще и всех вас люблю. Вы клевые, ребят. И хоть я говорю это для очков, но я говорю это и от души!

На табло прибавляется еще пять очков.

ТАРА: Йе-е-е!

АНДРЕА: Далеко мы на этом не уедем. Пойду попробую одежду в стирку кинуть. Если за чашку дали очки – дадут и за это. Двигаемся, народ.

Когда Андреа уходит, Шейн смотрит на Мерла.

ШЕЙН: Чего тормозишь, Диксон?

МЕРЛ: Че?

ШЕЙН: Групповое признание уже израсходовано, пора признаваться в любви всем по отдельности. Сказал бы Андреа чего-нибудь теплое – глядишь, и пять очков бы дали.

Мерл только машет рукой.

ШЕЙН: Ну что?

МИШОНН: (себе под нос) Они со вчерашнего вечера нормально не разговаривали.

МЕРЛ: А тебе повсюду надо лезть!

ШЕЙН: Окей. Тогда я люблю Андреа.

МЕРЛ: Лысый, ты че творишь?! Отдай мои пять очков!

ШЕЙН: Они мои, Диксон, надо было меньше тормозить! Дэрила я тоже люблю, понял?!

МЕРЛ: (в ужасе глядя, как на табло прибавляются очки) ОН МОЙ БРАТ!

ШЕЙН: Ты бы все равно зассал такое сказать! Я и Филипа люблю, и тощего, и Тару, и тебя, ублюдка, и, сука, корову нашу – обожаю просто!

Все аплодируют: на табло прибавилось девять очков.

ШЕЙН: Больше должно быть.

МИШОНН: Минус очко за “зассал”, я видела. Бусинка не слышала и не поняла бы признание, так что за нее, наверное, не полагается. Ну и вряд ли это по-доброму – называть Гарета тощим, а Мерла – ублюдком.

ШЕЙН: Нет, извините. Это выше моих сил.

ТАРА: Неужели так сложно? Люблю Мерла и Гарета, обожаю вас двоих.

МЕРЛ: Лесбам вход в эти штаны запрещен!

ТАРА: Фу... Эй, десять очков! И Шейна люблю. Ага, еще пять. Кого еще не называли? Шейн, ты Мишонн забыл. Давай, уступаю тебе эту честь.

ШЕЙН: Ээээээээ...

Вскакивает.

ШЕЙН: У меня понос.

Убегает стремительно, словно его и правда прорвало с одного конца.

ТАРА: Окей... Это было неловко.

МИШОНН: (стонет) Покончите кто-нибудь с этим.

ТАРА: Люблю тебя, Мишонн. ЙЕ-Е, еще пять!

ГАРЕТ: Это самое ужасное, что я видел в своей жизни. Просто праздник лицемерия какой-то.

ТАРА: Гарет, сегодня ОЧЕНЬ надо постараться без оскорблений. Посмотри, что ты натворил.

ГАРЕТ: (молча закатывает глаза)

Не зная толком, что делать, участники бросаются убирать дом. Еще никогда они не наводили порядок так бодро и с такой скоростью: всех подстегивают постоянно меняющиеся числа на экранах. Стоит кому-то протереть зеркало или помыть пол – как Большой Брат добавляет очков. Но через какое-то время уборка закончена, дом сверкает, а число на экране совсем не радует: всего 400 очков.

Ребята валяются в спальне на кроватях, обессиленные.

АНДРЕА: О, Дэрил, у тебя бумажка к носку прилипла. Дай сниму.

ДЭРИЛ: Псиб.

АНДРЕА: (гордо) Видали? Очко.

ТАРА: Хмм... Филип, у тебя на голове гнездо. Дай причешу.

ГУБЕРНАТОР: С моими волосами все в поря... а... нет... НЕТ! НЕТ!!! Слезь с меня! Не надо тыкать расческой в глаз!

ТАРА: Она не попадет тебе в глаз, если ты будешь вести себя примерно! Замри, нам нужны очки. Вот... Ну, глянь.

Показывает расческой на экран в спальне. Там прибавилось три очка.

ГУБЕРНАТОР: (ворчит) Ради каких-то трех очков я терплю надругательство над своими волосами.

ТАРА: Ну не дуйся...

Легонько обнимает его.

ШЕЙН: (подскакивая) Ого!

ТАРА: А?

ШЕЙН: Нам дают по два очка за объятия!

Подскакивает к Губернатору и сурово стискивает его в объятиях, больше похожих на полицейский захват.

ШЕЙН: (глядя на экран) Еще два очка. Здесь повторов нет! Каждый может обнять другого – представляете, сколько это? Все обнимаем Губе... А-а-а!

Летит на пол, посланный мощным броском со стороны Губернатора. Но Андреа и Мишонн обрушиваются на Губернатора следующими.

ГУБЕРНАТОР: Прекратить!

АНДРЕА: Миш, дай я тебя заодно обниму... Шейн, и ты иди сюда... Все обнимаемся! Обнимайте каждого, кого видите!

Губернатору удается выбраться из этой кучи-малы – точнее, он буквально падает с кровати на пол, а когда поднимается, видит перед собой Мерла.

МЕРЛ: (раскинув руки) Обнимашки, Филя! Все ради победы!

ГУБЕРНАТОР: Господи... Ладно, хуже уже не будет.

ШЕЙН: О, Мерл удобно стоит!

МИШОНН: Мерл, не стой столбом, обнимай меня в ответ!

ГУБЕРНАТОР: Выпустите меня, я уже выполнил свой план по обниманиям!

ТАРА: (запыхавшись) Кто еще кого не обнимал?

Видит Дэрила, который пытается незаметно выползти из спальни.

ТАРА: Дэрил пытается улизнуть. ДэДэ для ДэДэ! Обнимашки Дэрилу!

ВСЕ: Да-а-а!

Дэрил дает стрекача, и народ гоняется за ним по двору, пока Шейну не удается повалить Дэрила на землю. Андреа, Мишонн, Тара и Мерл наваливаются сверху.

АНДРЕА: Не могу дотянуться... Дайте и мне немножко Дэрила, чтобы пощупать...

МЕРЛ: Обнимать, а не щупать! НЕ ЩУПАТЬ!

ДЭРИЛ: Свалите с меня-я-я!

ТАРА: (грозно) Не дергайся, а то еще и поцелую!

Повисает тишина.

Через две секунды Дэрил начинает дергаться так, словно от побега зависит его жизнь, но Тара уже оставляет у него на щеке смачный поцелуй. Она поворачивается к экрану на фонарном столбе: прибавилось два очка.

Мерл с восторгом смотрит на то, как Мишонн целует Андреа в щеку.

МИШОНН: Делайте это как-то помягче, народ, а то получается не доброе дело, а изнасилование какое-то.

ДЭРИЛ: А я, бля, о чем!!

Спустя десять минут взмыленная шестерка участников возвращается в дом.

ГУБЕРНАТОР: И где вас носило?

ШЕЙН: Блин, у меня уже губы отсохли. Не буду Губера целовать.

АНДРЕА: Ты не сильно-то старался. Мерла и Дэрила целовать отказался, поработай хоть здесь!

ГУБЕРНАТОР: Целовать? Вы уже до такого опустились?

АНДРЕА: Не волнуйся, работают только поцелуи в щеку, остальное вроде как не милое дело, а проявление страсти.

ШЕЙН: И я пиздец счастлив, иначе опять бы полный дом гомосни был!

Тара встает на табуретку, чтобы поцеловать Губернатора в лоб, и тот с мрачным лицом принимает этот знак доброты.

ТАРА: Стоп, а Гарета кто-нибудь обнимал или целовал?

ГУБЕРНАТОР: Он исчез, как только вы начали эту свою оргию.

На пороге дома появляется Гарет.

ГАРЕТ: Я тут вспомнил, что мы еще в коровнике не убирали, так что кто хочет присоединиться – приглашаю.

Дэрил с завистью смотрит на Гарета, перемазанного грязью и навозом, и явно жалеет, что не успел сам так обезопасить себя от групповых объятий.

МИШОНН: Гарет, а ты не мог бы умыться?

ГАРЕТ: Не мог бы. Все эти объятия и поцелуи – детский сад. Мы можем делать куда более выгодные вещи.

ТАРА: Чувак, ты что, боишься, что к тебе раз в жизни кто-то прикоснется?

ШЕЙН: Вот именно, не развалишься, если Мишонн тебя обнимет.

МИШОНН: Я одна буду это делать? Мы все его обнимем – больше очков!

ГАРЕТ: Спасибо, но нет. Я в коровнике больше заработаю.

Уходит.

ШЕЙН: Ладно, мы его изловим, когда он не будет покрыт коровьим дерьмом. А сейчас все поработали мозгами. Кто остался неохваченным?

Андреа и Мерл смотрят друг на друга.

АНДРЕА: Ох, Мерл, мы с тобой как-то и...

МЕРЛ: Ага. Увлеклись всякими мудоебами.

АНДРЕА: Я знаю, что ты не любишь такое, но потерпи три секунды.

Они оба смущены не проговоренными последствиями ночного происшествия, но Андреа явно рада возможности легально потискать Мерла. Пока он стоит, вытянувшись, как бревно, она нежно обнимает его и поглаживает по спине.

АНДРЕА: (шепотом) Если скажешь, что обнимаются только гомики, я тебя убью.

Шейн смотрит на экран с отвисшей челюстью.

ШЕЙН: Десять очков?!

МЕРЛ: Не хуй пойми кого обнимали-то, а самого меня!

МИШОНН: Вот мы придурки. Чем искренней объятие – тем больше очков.

ТАРА: А мы все просрали... Стоп. Стоп. Филип! Обними Дэрила так нежно, словно он твоя...

ДЭРИЛ: Вспомнил. Надо починить дырявый шланг во дворе.

Выпрыгивает в окно.

ТАРА: Блин.

МИШОНН: Ребят, неправильно. Мы тратим время на мелкие проявления доброты, которые просто смешны. Неудивительно, что БэБэ дает за них так мало. Лучше приложить усилия. Вот, смотрите.

Поворачивается к Губернатору. Ей явно нелегко начать говорить.

МИШОНН: Филип...

Скрещивает руки на груди, но, подумав, опускает их по швам.

МИШОНН: Когда мы встретились здесь, мое отношение к тебе колебалось от скрытой ненависти до неприкрытой ненависти.

ГУБЕРНАТОР: Мило.

МИШОНН: Но теперь, через три месяца, я готова признать, что в тебе осталось хорошее. Ты по-доброму относился к Бет, всегда защищал Андреа и прекратил делать нам гадости. Я это ценю.

Все поворачиваются к экрану в гостиной. На нем прибавляется десять очков.

Мерл открывает рот, но Андреа залепляет его ладонью.

АНДРЕА: Потом расскажешь, какой он гад! Завтра.

МЕРЛ: (вырываясь) Но завтра я уже перегорю!

ГУБЕРНАТОР: Твоя неуемная страсть к пустопорожней болтовне никогда не перегорает, Диксон.

МИШОНН: Филип, какого черта?! Минус пять очков! Зачем я сейчас старалась? Ты все испортил! БЕРУ ВСЕ НАЗАД!

ШЕЙН: Да вы охренели! Еще минус десять... Только хуже сделали!

МИШОНН: (категорично) Предлагаю завязывать с признаниями, это не работает. Я пошла поливать овощи, это хорошее дело.

Подумав, Шейн тоже отправляется во двор. Он находит Дэрила в яблоневом саду: тот, встав на лавку, состригает большим садовым секатором сухие ветви. Шейн подходит ближе, и Дэрил, спрыгнув с лавки, выставляет секатор перед собой.

ДЭРИЛ: Я тебе пальцы отрежу.

ШЕЙН: Спокойно! Целоваться не будем, обниматься тоже.

ДЭРИЛ: (настороженно) Отвлекаешь внимание, чтобы ко мне кто-то подкрался?

ШЕЙН: Черт, нет. Я ищу работу. Еще секатор есть?

ДЭРИЛ: Этот единственный.

Почесав затылок, Шейн идет дальше – искать добрые дела. Он останавливается перед курятником. Внутри явно никто не убирался очень давно, но Шейн, скривившись, притворяется, что не заметил этого. Увидев неподалеку пасущуюся на лужайке Бусинку, он призадумывается...

Через полчаса Мерл видит Шейна, который, стоя на табуретке возле Бусинки, натирает ее губкой. Рядом – ведро, полное мыльной воды.

МЕРЛ: Ты совсем поехал? Чего творишь, башка дурная?

ШЕЙН: Я мою корову, Диксон, и это двойное доброе дело. Для коровы – потому что она теперь чистая, и для нас – не смотрим на грязную скотину.

МЕРЛ: Корове природа назначила в говне ходить!

ШЕЙН: Тебе лишь бы откосить.

Еще усерднее натирает бок коровы мыльной пеной. Из дома выносится Андреа.

АНДРЕА: Мерл... Раздевайся.

МЕРЛ: Че?

АНДРЕА: Раздевайся! Давай!

Начинает стягивать с него футболку.

АНДРЕА: Расстегивай штаны!

МЕРЛ: (с готовностью вжикнув ширинкой) Я-то с радостью, цыпа, но, может, хоть куда запрячемся?

АНДРЕА: Мне нужно постирать твою одежду. Я уже все перестирала, и теперь самое грязное в доме – твои шмотки. (в панике) Я не знаю, откуда еще взять очки!

Оставив Мерла в одних трусах, бежит обратно к стиральной машине.

ГОЛОС АНДРЕА: (из дома) И трусы давай, если придумаешь, во что завернуться!

ГУБЕРНАТОР: (проходя мимо) Диксон. Я, конечно, воздержусь от уничижительных комментариев, поскольку они вредят заданию, но ты так и собираешься расхаживать полуголый, ни черта не делая?

МЕРЛ: А чем это ты занят таким дофига важным?

Губернатор демонстрирует молоток и гвозди.

ГУБЕРНАТОР: Давно пора было залатать крышу в коровнике, подтекает в дождливые дни.

Мерл недовольно смотрит ему вслед.

МИШОНН: (выглянув в окно) Мерл, ну чего ты стоишь как вкопанный? Делай что-нибудь, мы застряли, уже целый час за шестьсот очков перешагнуть не можем.

МЕРЛ: Я виноват, что вы все дела разобрали?! Даже лысый вон...

Его вдруг осеняет.

МЕРЛ: Слышь, лысый!

ШЕЙН: (полируя рог Бусинки) Чего тебе?

Мерл с комфортом располагается рядом на травке.

МЕРЛ: Я говорил уже, какую офигенную игру ты придумал?

ШЕЙН: (настороженно) А?

МЕРЛ: Гениальная же игра. Только великий мозг мог такое придумать. Давай, я готов. Задавай свои вопросики.

Удовлетворенно смотрит, как на ближайшем экране прибавляется два очка.

ШЕЙН: (пытается почистить Бусинке копыта) Я не в настроении.

МЕРЛ: Давай, мудила, я ж к тебе со всей душой!

Два очка убавляются.

МЕРЛ: Бляха... Слышь, носатый, если я с тобой поиграю – это вроде как добро будет. С тобой же, ущербным, никто не связывается, и с играми твоими тупыми.

Убавляется еще пять очков.

ШЕЙН: Так, уберите отсюда Диксона, он все портит!

ДЭРИЛ: Я нормально работаю, эй.

ШЕЙН: Не ты... В кои-то веки от тебя на задании толк есть. Мерл, не умеешь пользу приносить – заныкайся куда-нибудь и не шевелись, чтоб очки не терять. Серьезно.

Только за очень поздним обедом, который по времени скорее походит на ужин, участникам наконец-то удается перевести дух. Впрочем, хоть ребята и отдыхают, сидя за столом, но каждый нет-нет – да и посмотрит на экран рядом с холодильником, который показывает совсем не веселую цифру: 674 очка.

ТАРА: Мне кажется, у нас никогда не было так чисто. И нигде ничего не шатается. Все прибито, все починено... Я сдаюсь, я не знаю, что мы еще можем сделать. Шейн, передай соль.

ШЕЙН: На. О, видали? Очко!

ГУБЕРНАТОР: Ну, давайте весь день друг другу соль передавать. К утру, может, и доберемся до семи сотен.

ШЕЙН: Слышь, ты аккуратнее с сарказмом. Он на доброту никак не тянет.

В кухне появляется Дэрил.

АНДРЕА: (поднимая глаза от тарелки) Нашел?

ДЭРИЛ: Ага. Сидит у озера. Сказал, что срать хотел на обед, на того, кто готовил, и на все наши тарелки по отдельности.

ТАРА: О-о-о. Вот почему у нас четыре очка внезапно пропало...

Андреа колеблется, но потом встает.

ГУБЕРНАТОР: Андреа, я бы не советовал тебе ходить за Мерлом. Вся его деятельность сегодня – посылать то одного, то другого. Навряд ли от вашего разговора будет толк.

АНДРЕА: Вот из-за таких, как ты, он и ушел. Вы не верите, что от Мерла может быть польза!

Идет к двери.

ШЕЙН: Я как бы промолчу, чтоб не быть гадом и не залажать с очками, но...

Двигает бровями.

ТАРА: Что?

ШЕЙН: Намекаю.

ТАРА: На что?

ШЕЙН: Про Мерла, блин!

ТАРА: Что он бесполезный?

Минус два очка.

ШЕЙН: Твою мать, Тара, нельзя так тупить!

Минус еще два очка.

ГУБЕРНАТОР: (шарахнув кулаком по столу) Молчите все!

Минус два очка.

МИШОНН: Да что ж вы делаете, нельзя орать друг на друга!

ГАРЕТ: (задумчиво) Как вы думаете, если Мишонн все-таки соберется и сделает Шейну массаж, это будет добрым делом?

МИШОНН: НЕТ!

ШЕЙН: (нервничая) При чем тут добрые дела? “Слабо” – это просто игра. И к заданию оно не относится.

ГАРЕТ: Но Мишонн сможет удовлетворить твою пылающую стра...

ГУБЕРНАТОР: На минутку.

Хватает Гарета за шиворот и тащит в спальню.

ГУБЕРНАТОР: Значит так, молодой человек. На всех заданиях ты выкладывался и твердил о том, как тебе важна победа. Если для тебя вдруг стало важнее спровоцировать Уолша на драку, чем пройти задание... Значит, у тебя проблемы. Еще одна попытка внести хаос в этот дом сегодня – и я запру тебя в кладовке до вечера. Это будет добрый поступок. Потому что я сегодня забочусь о благе своей команды.

ГАРЕТ: (открывает рот, чтобы что-то сказать)

ГУБЕРНАТОР: (выставив вперед ладонь) Мне не интересно. (смотрит в камеру) Рик. Я не дам Уолшу залезть под юбку твоей жены. По крайней мере, сегодня.

Удовлетворенно смотрит, как на экране прибавляется 50 очков.

В кухне ребята тоже это видят.

МИШОНН: (в шоке) Филип там что, Гарета тискает?

ТАРА: Логично... Уединились, чтобы позажигать ради задания!

Очки продолжают прибавляться, когда Губернатор и Гарет снова появляются в кухне.

ТАРА: Так, а это откуда?

МИШОНН: Видимо, Мерл все-таки нашел себе занятие.

Тем временем у озера...

Андреа выходит на пляж и видит Мерла, который сидит на мостках с удочкой. Когда Андреа подходит к нему, он снимает с крючка здоровую рыбу и кидает в ведро.

АНДРЕА: (садится рядом) Привет.

МЕРЛ: Ша! Рыбу распугаешь, цыпа.

АНДРЕА: Мерл, не хочешь к нам в доме присоединиться?

МЕРЛ: На хера? Вам хорошие дела нужны, так? Ну держите. Вот вам хорошее дело. Щас весь дом карасями обеспечу.

АНДРЕА: Это круто. Правда. Только я не уверена, что за это дадут много очков.

МЕРЛ: Да?

Закидывает удочку и свирепо смотрит на поплавок.

МЕРЛ: Коров пусть лысые натирают. Мне и здесь хорошо.

АНДРЕА: Слушай, Мерл, нельзя так быстро сдаваться. Я знаю, что... словосочетание “доброе дело” может звучать пугающе...

МЕРЛ: Барби, я тебе кто, Дэрилина, чтобы меня как котенка утешать? Задание – тупое. Случается, хуле. Переживем.

АНДРЕА: И твое затворничество точно никак не связано с?..

МЕРЛ: С чем?

Поворачивается к Андреа.

МЕРЛ: Ну? Чего сказать-то хотела? Или сразу язык отнялся?

АНДРЕА: Нечего мне хамить, Мерл, я тебе помочь пытаюсь!

МЕРЛ: Хамить? Блонди, хамить я еще даже не начинал! Я тут сидел и полезную хуйню творил, пока ты не пришла у меня над ухом вздыхать так, словно я ущербный какой! Над Губером повздыхай – вот кого от слова “доброта” корежит как ржавый трактор под прессом. Есть что сказать – говори прямо, без намеков. Терпеть не могу вот эти все задушевные страдания на двоих.

Андреа сжимает губы.

МЕРЛ: Фразы я за тобой заканчивать не собираюсь, и угадывать, что ты мне там предъявить хочешь – тоже. За психологическими тонкостями можешь к дрыщу валить, он теперь спец.

АНДРЕА: Окей. Без намеков? Окей.

МЕРЛ: У-у-у, страшно-то как.

АНДРЕА: (стараясь не обращать внимания) Ты мужик рукастый, и с чем угодно справишься. А сегодня ведешь себя так, словно ни на что, кроме ловли карасей, не годен. Я думаю, ты хочешь убедить себя и меня в том, что отцом ты будешь никудышным. Чтобы закрыть тему раз и навсегда, а не думать, что было бы, если...

Мерл смотрит на нее, вытаращив глаза.

МЕРЛ: Пиздец. Слыхал, что бабы сложные, но чтоб так...

АНДРЕА: Мерл, послушай.

МЕРЛ: Да сказано же тебе было, пошутил я тогда. Шутка, бля, смехуечек, прикольнулся я над тобой, Барби!

АНДРЕА: Вот об этом я и говорю! Признай уже, что это была не шутка!

МЕРЛ: (разозлившись) На черта? Чтоб ты раскудахталась и в лес сбежала? Выучил уже твою загогулину – лыжи смазывать, как только неудобняк какой!

АНДРЕА: Мерл, ты меня очень напугал тогда, потому что такие вещи с бухты-барахты не предлагают! В твоем мире – возможно, но не в моем.

Берет его за руку. Мерл вырывает ладонь, но Андреа снова хватает ее.

АНДРЕА: Это не связано с моим к тебе отношением. Или к тому, вижу ли я тебя как... как отца моего ребенка. У меня просто вся жизнь еще только начинается. Я хочу работать, я хочу построить карьеру, я хочу... Да я много чего хочу! И я точно не хочу сейчас беременеть, сидеть дома с огромным пузом, а потом – без пуза, но с младенцем, пока ты будешь заниматься тем, что тебе нравится, довольный, что оставил потомство.

Говоря это, она другой рукой вытирает слезы с лица.

МЕРЛ: А рыдаешь-то чего?

АНДРЕА: Потому что я боюсь говорить тебе правду! Потому что я боюсь, что ты меня опять оттолкнешь. Опять скажешь, что я слишком важная для тебя. Боюсь и ненавижу себя за это. И все равно боюсь.

Мерл длинно и тяжело выдыхает.

МЕРЛ: Барби, это где ж видано, чтобы два долбоеба только и боялись, что один другого кинет?

АНДРЕА: (сердито) Очень приятно.

МЕРЛ: Зато правда, епт. Жить-то когда будем, а?

Он недовольно косится на камеры, которые торчат отовсюду, но пересиливает себя – причем видно, сколько силы воли ему для этого нужно.

МЕРЛ: Люблю я тебя и не кину. Потому что ты блондиночка моя глупая. И офигенно умная. Изо всех щелей ум, аж страшно всем! А мне нет. Пофиг на мелкого Диксона. Когда захочет – тогда родится. Будем Дрюню нянчить и самомнение твое гигантское. Не для того я за тобой по всем этим лесам гонялся, чтоб щас проебать из-за такой херни. Делай ты что захочешь. Прыгай по лестницам своим, бля, карьерным. Я внизу буду стоять и ловить тебя, если че. Потому что вот он, Мерл Диксон твой. Стоит, вытянув руки. Хрен ты упадешь, Андреа. А кто столкнуть захочет – пиздец тому, поняла? Я, может, и не на всякое годен. И тебе, может, феминизм твой запрещает за мужиком прятаться. Только я все равно рядом буду. Дурной или хороший... Какой есть. Какой достался.

Целует Андреа в макушку.

...В кухне остальные участники, шокированные, смотрят, как на экране прибавляется сто очков.

ШЕЙН: О. Хре. Неть.

ТАРА: Что там происходит-то?! Пошли позырим?

МИШОНН: Никто никуда не идет!

ГАРЕТ: Что там может происходить... Андреа в очередной раз повышает самооценку Мерла, рассказывая, как его алкоголизм не мешает ее чувствам.

Минус десять очков.

ГУБЕРНАТОР: Кладовка. До конца дня.

ГАРЕТ: Я молчу. Молчу.

МИШОНН: Ребят, давайте не говорить Мерлу и Андреа про сто очков. Это их смутит и... да мало ли что.

Когда Андреа и Мерл возвращаются, их встречают страшно возбужденные участники: на экране уже 834 очка.

АНДРЕА: Ничего себе... Вы чем тут занимались?

ТАРА: (небрежно) Да так, Гарета тискали.

АНДРЕА: А два очка сейчас сняли за вранье, я так понимаю?

ШЕЙН: Народ, собрались! Осталось полчаса – а у нас не хватает.

ТАРА: Ладно, я налажала – я исправлю.

Внезапно набрасывается на стоящего рядом Гарета и стискивает его в объятиях.

ТАРА: Ты такой мягкий, несмотря на то, что костлявый!

Гарет выглядит так, словно его обвивает удав-убийца.

ГАРЕТ: Можно... пожалуйста... прекратить... это.

ШЕЙН: Херня. По мелочи не наберем. Нужно масштабное дело.

Мишонн поворачивается к Губернатору.

МИШОНН: Филип, я согласна.

ГУБЕРНАТОР: На что?!

МИШОНН: Ты уже месяц убеждаешь всех посмотреть какой-нибудь из твоих дурац... странных мюзиклов. Я согласна. Покажи мне свой любимый фильм. И я хочу услышать все твои комментарии. Про режиссера, про актеров, про альтернативную концовку и скрытый смысл либретто.

Садится на диван.

МИШОНН: Ну, чего мы ждем?

ГУБЕРНАТОР: (доставая диск с “Поющими под дождем”) Лично я ждал этого всю жизнь.

На экране прибавляется пятьдесят очков.

ШЕЙН: ДА-А!

АНДРЕА: Не радуйся так, словно это твоя заслуга – нам нужно придумать что-то свое.

ТАРА: Так... Дэрил, всегда хотела сказать, твоя жилетка – просто шик! Филип, я тащусь от твоего плаща, хочу себе такой же, он великолепен. Шейн, у тебя идеальная форма головы, всегда ходи без волос. Мерл, никогда не видела человека, который способен выпить бутылку водки и не опьянеть, у тебя талант. Мишонн, ОБОЖАЮ твои дреды и то, как ты их круто подвязываешь. Андреа, у тебя офигенная фигура.

АНДРЕА: Спасибо, конечно, но тебе дают по очку за комплимент – слишком мало!

ТАРА: Щас, погоди. Гарет, тебе, эээ... идут синие кеды.

ШЕЙН: Да нет в этом смысла! Нужно мощнее!

Дэрил стоит у окна и ковыряет пальцем дырку на подоконнике, которую явно выжгли сигаретой. Он о чем-то напряженно думает, а потом подходит к Шейну.

ДЭРИЛ: Пошли в кладовку.

ШЕЙН: (в панике) Охренел?!

ДЭРИЛ: БЫСТРО.

МЕРЛ: Иди, лысый, братишка мой нежный, не обидит!

ШЕЙН: Я не пойду!

АНДРЕА: Господи, Шейн, да не тупи!

Дэрил затаскивает Шейна в кладовку.

ДЭРИЛ: Короче... (сурово сопит) Рик мне одну штуку сказал.

ШЕЙН: (слегка расслабившись) Ну?

Дэрил выглядит так, словно сейчас взлетит на реактивной тяге – такой уровень откровений для него очень непривычен.

ДЭРИЛ: Короче... Рик...

ШЕЙН: ДА ГОВОРИ УЖЕ!

ДЭРИЛ: Он написал завещание.

Шейн в шоке.

ШЕЙН: Нахрена?

ДЭРИЛ: Сказал, что, если его еще раз подстрелят на работе, он хочет быть уверен, что все будет норм.

ШЕЙН: Окей. И как нам это поможет?

ДЭРИЛ: Он там прописал кой-чего. Про тебя.

ШЕЙН: Дэрил, я перейду к угрозам, если ты уже не скажешь, и с нас снимут очки.

ДЭРИЛ: ...короче, если Рик помрет, то он хочет, чтобы ты усыновил Карла и пекся бы о нем. Сказал, что хочет доверить это именно тебе.

Шейн стоит, открыв рот.

ДЭРИЛ: Все, я пошел.

Выходит как раз к моменту, когда на экране появляется еще плюс пятьдесят очков.

ТАРА: Дэрил, не знаю, что у вас там было, но ты явно сделал Шейну очень хорошо. А теперь признавайся, ЧТО это было!

ДЭРИЛ: Не ваше дело!

Шейн покидает кладовку с очень мечтательным выражением лица.

МЕРЛ: Ну что, Дэрилина, опозорил семью?

ДЭРИЛ: (показывает Мерлу фак)

АНДРЕА: Шейн, ты в порядке?

ШЕЙН: Я?.. Я... Я лучше всех!!!

ТАРА: Господи, я же умру от любопытства...

Губернатор и Мишонн уже смотрят мюзикл, и у Мишонн такое лицо, словно ее ведут на казнь. Губернатор на пару секунд отворачивается от телевизора.

ГУБЕРНАТОР: Надеюсь, у вас есть еще идеи, потому что мы в шаге от провала. (бросив грозный взгляд на Гарета) Кто-нибудь, кто весь день отлынивал, хочет напрячься?

Гарет смотрит на экран, а потом на своих соседей.

ГАРЕТ: Я так и не сказал Дэрилу спасибо за велосипед.

Молчание. Все ждут.

ГАРЕТ: ...спасибо.

Плюс одно очко.

ШЕЙН: Серьезно? Серьезно?!

ГАРЕТ: Я и не обязан был это говорить, потому что Дэрил сам сломал мой велосипед.

Минус одно очко.

ШЕЙН: Я его сейчас...

МИШОНН: Шейн, держи себя в руках!

ТАРА: (в отчаянии) Гарет, я просто не верю, что ты лажаешь на задании! Неужели это настолько сложно? Ты же не железный внутри, у тебя есть какие-то чувства! Я знаю, что мы хреново к тебе относились, и я знаю, что никому за это не стыдно, но МНЕ сейчас стыдно, и я прошу у тебя прощения – извини, что мы тебя считали настолько плохим, что ты сам в это поверил! Но это же неправда. НИКТО не может быть настолько плохим просто так! Ты нормальный, и где-то там внутри тебя есть добрый Гарет, который может сказать что-то хорошее, только боится, потому что мы его зачморили!

Внезапно на экране прибавляется тридцать очков.

ГАРЕТ: (холодно) Ты это сказала только ради задания.

ТАРА: Неправда!

МЕРЛ: Стопэ, а че, сосать прощенья тоже канает? Слышь, лысый, ты извини, что мы тебя за гомосека держали – так-то вроде нормальный мужик!

ШЕЙН: Ну спасибо, бля!

Раскаяние Мерла приносит пять очков.

АНДРЕА: Ого! Шейн, прости, что опозорила твои постельные способности при всех на детекторе лжи. Мне потом было стыдно, нельзя такое личное выносить на люди.

Еще пять очков.

ШЕЙН: А можно с меня на кого-нибудь еще уже переключиться?

МЕРЛ: Филя, ты прости, что я тебе как-то в чай плюнул. Не сдержался. Да тебе и понравилось вроде, пил и причмокивал!

ГУБЕРНАТОР: ЧТО?!

Это не совсем искреннее извинение приносит всего три очка.

Мерл уже вошел во вкус.

МЕРЛ: Толстопопая, а ты извиняй, что я тебя за Тако чморил. У тебя ж своя драма была, по Эспинозе страдала, а всем насрать было – хотя поддерживать нужно такое, когда еще горячий союз двух баб в одном доме увидим?!

ТАРА: Ээээ, спасибо...

АНДРЕА: Мерл, твои извинения ужасно работают.

МЕРЛ: Но работают же!

Мишонн ставит мюзикл на паузу.

МИШОНН: Народ, вы чем заняты? Семь минут осталось. Четырнадцать очков нужны – и срочно!

ШЕЙН: Мы уже все перепробовали!

ТАРА: (сердито) Есть кое-что, что мы не попробовали, потому что вы говорили, что это приносит слишком мало очков. Но именно сейчас нам это и нужно!

ГУБЕРНАТОР: Нет.

ТАРА: Да.

ГУБЕРНАТОР: Нет.

ТАРА: Выиграть хочешь или как?