Текст книги ""Большой Брат": Ходячие Мертвецы. Второй сезон (СИ)"

Автор книги: LWZ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 116 страниц)

Андреа заходит в спальню. У нее растрепанные волосы.

АНДРЕА: Утречка всем... А я вот решила прогуляться. Такой воздух прохладный.

ГАРЕТ: Андреа, у тебя сено в волосах застряло.

АНДРЕА: Да?! (быстро расчесывает волосы пальцами) Я просто, эээ, шла мимо коровника и упала, а там как раз сено было разбросано.

КЭРОЛ: Ох, бедненькая. Не ушиблась?

АНДРЕА: И вовсе нет...

За ее спиной появляется Мерл.

МЕРЛ: А чего все валяются? Жрать-то когда будем?

ГУБЕРНАТОР: Что ж, Мерл, если ты раньше всех поднялся – мог бы приготовить завтрак. Или ты был занят?

МЕРЛ: Я?

Андреа одаривает Мерла пронзительным взглядом.

МЕРЛ: Я это... Я... У коровы роды принимал!

БЕТ: ЧТО?!

МЕРЛ: Утречко то еще выдалось!

МИШОНН: (металлическим голосом) Бусинка отелилась, значит?

МЕРЛ: Да, но... теленок сбежал. Ух и шустрый говнюк. Сразу на копыта – и в лес. Большой Брат его уже забрал, наверное. Не плачь, белобрысая, двух коров мы бы все равно не потянули.

Уходит, оставляя всех в глубоком шоке.

АНДРЕА: Кстати, когда я в коровнике... В смысле, когда я упала возле коровника, я слышала, как Бусинка кричала, ее подоить, наверное, надо.

ТАРА: Так она кричала-то наверное из-за того, что рожала. Нет?

АНДРЕА: (нервно) Вы всему верите, что Мерл скажет? Он купаться ходил. Я его видела. Издалека. Все, я в душ.

Пошел третий день с тех пор, как участники завалили задание, и они все острее чувствуют лишения на своей шкуре. Ни дичи, ни рыбы в озере – на завтрак ребята пьют молоко и доедают последние запасы, оставшиеся с прошлой недели.

МАРТИНЕС: (стонет) Я не наелся. Я голодный. Почему нельзя овощи собрать?

КЭРОЛ: Потому что овощи на обед.

ШЕЙН: Давай хоть огурцов рубанем!

КЭРОЛ: Нет, Шейн, нельзя все есть с утра.

ТАРА: А можно я открою банку с повидлом? У нас еще две осталось.

КЭРОЛ: Две, а до конца недели еще долго.

ГАРЕТ: Давайте съедим кошку Мерла?

КЭРОЛ: Нет, кошку Мерла мы есть не будем.

Кэрол вдруг замирает.

КЭРОЛ: А чего я вообще вам отвечаю? Мне все равно. Делайте что хотите.

МИШОНН: Поздно. Ты – новый Рик.

ТАРА: Кэрол, скажи что нам делать, кушать-то как хочется!

ГУБЕРНАТОР: Худеть.

ТАРА: (отмахнувшись) Ты не Рик, тебя я слушать не буду.

КЭРОЛ: Спрашивайте Большого Брата – это он нас оставил без еды!

ШЕЙН: Без еды нас оставил Дэрил, заваливший задание.

ГАРЕТ: Давайте съедим Дэрила.

ДЭРИЛ: Давай лучше я твою голову в морозилку суну.

ГАРЕТ: Разве это утолит мой голод?

У Шейна на всю кухню бурчит в животе.

ШЕЙН: Мне нужен протеин. Иначе я потеряю форму. Тощий, как всегда, несет пургу. Дэрил, кошка... Нам надо съесть корову.

БЕТ: Нет!!

ШЕЙН: Бет, это с самого начала было очевидно. Молочная фабрика – одно баловство. Зато мяса хватит на три месяца!

БЕТ: Если ты убьешь Бусинку, я... Я тогда убью ТЕБЯ!

ШЕЙН: Боюсь-боюсь, страшно-страшно. Где топор?

БОЛЬШОЙ БРАТ: Не убивайте корову.

МЕРЛ: Не хочешь, чтобы мы жрали рогатую – подкинь жратвы, ирод!

БОЛЬШОЙ БРАТ: Я могу подкинуть вам еды. Но вам придется поработать для этого.

МАРТИНЕС: Что угодно... Я на все готов. Только дайте хавла.

Через час Большой Брат оставляет на пороге дома внушительных размеров коробку. Участники заносят ее в дом и открывают: внутри оказывается кресло со странными цветными штуками в подлокотниках.

ГУБЕРНАТОР: Электрический стул. Давно пора. Диксон, вперед.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Это Трон Правды. В него вмонтирован детектор лжи, который работает, если держать пальцы вон на тех кружочках. Оставьте Трон на видном месте. Через определенные промежутки времени будет включаться сигнализация, и тогда один из вас должен сесть на Трон и признаться в чем-нибудь. Что угодно, чего не знают остальные ваши соседи. Детектор должен показать, что это правда.

ШЕЙН: А в какой момент появляется еда?

БОЛЬШОЙ БРАТ: За каждый успешный день вы будете получать еду наутро.

Участники держат совет.

ТАРА: Я считаю, на Трон все должны садиться по очереди. Нельзя так, чтобы кто-то один за всех позорился, а остальные наслаждались дарами.

ДЭРИЛ: Не хочу я на трон. Мне не в чем признаваться.

КЭРОЛ: У каждого есть одна-две постыдные тайны. Не обязательно рассказывать самое страшное, можно и мелочь какую-нибудь, главное, чтобы никто об этом раньше не догадывался.

БОЛЬШОЙ БРАТ: За мелочи много еды не получите. Максимум леденец. А вот хорошие секреты будут оценены по достоинству.

Внезапно на спинке Трона загорается красная лампочка, и кресло начинает издавать пронзительные звуки. У всех закладывает уши.

АНДРЕА: (кричит) Сядьте кто-нибудь на него! Он же не заткнется!

ТАРА: Вот ты и садись!

Первый раз оказался для всех неожиданностью. Никто не готов вот так сразу признаться в чем-то на всю страну. Сигнализация становится все громче, и в итоге Шейн просто хватает Гарета и пихает его на кресло. Сигнализация затыкается.

ГАРЕТ: Знаете, я не в настроении... (пытается встать, но жуткий звук опять включается) Окей. (садится)

БОЛЬШОЙ БРАТ: У того, кто сел на Трон Правды, есть тридцать секунд на размышления.

ГАРЕТ: Иначе?..

БОЛЬШОЙ БРАТ: Иначе я забираю это кресло.

БЕТ: Гарет, быстрей! Пожалуйста!

ТАРА: Да, чувак, мы с голоду умираем!

ГАРЕТ: Дайте подумать...

Барабанит пальцами по детектору лжи, а потом выпрямляет ладони.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Десять секунд.

ГАРЕТ: Когда мне было шесть лет, я снялся в рекламе хлопьев.

Лампочка на кресле загорается зеленым.

ВСЕ: Ура-а-а!

БЕТ: Это правда?!

ГАРЕТ: Зеленая лампочка, Бет. Делай выводы.

ТАРА: Реклама хлопьев? Как тебя угораздило?

ГАРЕТ: Мама считала, что я был очень красивым ребенком, и водила меня на всякие кастинги, и вот однажды я приглянулся режиссеру... Это было давно и неправда.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Совершенно случайно я нашел это видео на ютубе. Кто хочет посмотреть?

Тот редкий случай, когда Гарет теряет самообладание: он побледнел и паникует.

ГАРЕТ: Большой Брат, не надо. Это личное.

МЕРЛ: Врубай, Братуха!

В гостиной загорается телевизор. На экране – кухня в типичном американском доме. За столом сидит шестилетний мальчик с тщательно прилизанной на бок челкой и стучит ложкой по пустой миске.

МАРТИНЕС: Гляньте, тощий уже тогда под Гитлера косил.

АНДРЕА: Боже, какой милашка! Гарет, это правда ты?

ГАРЕТ: Нет. Это не я. БэБэ ошибся.

КЭРОЛ: Видно же, что ты.

ШЕЙН: Ага, то самое лицо, словно говна навернул и рад!

К мальчику подходит женщина в переднике. Она счастливо улыбается ему и насыпает в миску кукурузные хлопья. Мальчик пытается сам налить себе молока, но брызги попадают ему на лицо. Женщина смеется. Мальчик смотрит в камеру, улыбаясь, его лицо покрыто каплями молока. Голос за кадром: “Так вкусно, что не устоять!”

ТАРА: Оке-е-е-ей... Это выглядит слегка порнушно.

МИШОНН: Фу, Тара.

ГАРЕТ: Давайте все забудем, что видели это, ладно?

АНДРЕА: Не могу поверить... Гарет когда-то был маленьким...

МАРТИНЕС: Чел, и много тебе заплатили?

ГАРЕТ: Не очень, но на игрушки хватило.

Бет умиленно смотрит на экран, где застыл последний кадр.

БЕТ: Ты был таким хорошеньким ребенком.

МАРТИНЕС: А вырос такой мудак.

ТАРА: Мне захотелось кукурузных хлопьев. Давайте постараемся сегодня, ладно?

Сигнализация вдруг снова начинает орать.

ШЕЙН: Слишком часто!

ГАРЕТ: Я туда больше не сяду, увольте. Я не готов рассказывать о том, как снимался в порно.

Все с подозрением смотрят на Гарета.

МЕРЛ: Да он троллит. Или не троллишь?

ГАРЕТ: Скажем так, некоторый тип мужчин в порнографии очень востребован, но тебе, Мерл, не понять...

БЕТ: (расстроенно) Как это мерзко. Ты все впечатление от ролика испортил.

АНДРЕА: Сядьте уже кто-нибудь в кресло, у меня мозги от этого звука сейчас лопнут!

КЭРОЛ: Ох, господи.

Кэрол садится на Трон, и сигнализация смолкает.

КЭРОЛ: Так... Что ж... Однажды я выбросила рубашку Дэрила, а ему сказала, что она пропала.

Загорается зеленая лампочка.

МИШОНН: Кэрол, молодец!

ШЕЙН: Дерьмо, а не секрет. Много мы за него не получим.

ДЭРИЛ: Чего... Погоди-ка... Та рубашка в синюю клетку? С нашивкой?

КЭРОЛ: Прости, Дэрил.

ДЭРИЛ: Я ее месяц искал!

КЭРОЛ: Дэрил, она была похожа на половую тряпку, вся в дырах и заплатах, я ее уже видеть не могла... Прости, мне очень жаль!

Дэрил потрясен.

ДЭРИЛ: Нормальная была рубашка. Носить бы да носить.

КЭРОЛ: Ты хотел ехать в ней на день рождения Рика...

ДЭРИЛ: И чего теперь? Ты меня стыдишься?!

КЭРОЛ: Тебя – нет, а той рубашки – да. С вещами нужно уметь расставаться.

ДЭРИЛ: Но не с чужими!

Фыркнув, уходит, громко хлопнув дверью.

ШЕЙН: Мне начинает нравиться эта игра.

МИШОНН: Заткнись, Шейн.

ШЕЙН: Как будешь оправдываться, Кэрол? Всегда знал, что где-то там, за дверями твоего роскошного дома, Диксоны терпят унижения и лишения.

МЕРЛ: (настороженно) А мои трусы в полоску – ты их тоже выкинула?

КЭРОЛ: (отмахнувшись) Естественно.

МЕРЛ: Да ептвою! Мои счастливые труселя! Были со мной десять лет!

ТАРА: Фу, Мерл, осторожно. Никто не захочет встречаться с мужиком, который десять лет трусы не обновляет. Да, Андреа?

Андреа нервничает.

АНДРЕА: Мое-то какое дело? Мне все равно.

МАРТИНЕС: Эй, Филип, хочешь в гольф сыграть?

ГУБЕРНАТОР: Почему бы и нет.

МАРТИНЕС: И Андреа позовем. Андреа, ты с нами?

Мерл напряженно смотрит на Андреа.

АНДРЕА: Собственно... Почему бы и нет.

ГУБЕРНАТОР: Отлично, женская компания нам не помешает.

Втроем они уходят во двор.

ТАРА: Я рада за Андреа. Наконец-то она начинает новую жизнь.

КЭРОЛ: С Филипом или с Цезарем?

ТАРА: Скоро узнаем! Хоть бы с Цезарем, ему не помешает.

КЭРОЛ: Но Филип такой респектабельный... Мишонн, что скажешь?

Мишонн разрывается между желанием подшутить над Мерлом и желанием не обижать Андреа.

МИШОНН: (сдавшись) Точно не Филип. Пошел он к черту.

ТАРА: Решено! Сводим Андреа с Мартинесом.

ГАРЕТ: (расстроенно) Вы совсем о моих чувствах не думаете.

МЕРЛ: (внезапно взорвавшись) Вот именно! Озверели совсем, бабье! Дрыщ по Тако неделю сохнет, у вас сердце, что ли, каменное?!

КЭРОЛ: (шепотом) Ого.

ГАРЕТ: Благодарю, Мерл, хоть кто-то мне сочувствует.

Бет вдруг разворачивается и уходит в комнату-дневник, никем не замеченная.

БЕТ: (тихо) Меня это бесит...

БОЛЬШОЙ БРАТ: Бет, снаружи тебя никто не услышит, можешь говорить нормальным голосом.

БЕТ: Гарет бесит! Его новые приколы совсем не смешные. Зачем он это делает?

БОЛЬШОЙ БРАТ: Было лучше, когда он притворялся, что влюблен в тебя?

Бет смотрит в камеру на стене огромными глазами. Потом молча встает и выходит. В гостиной она натыкается на Мишонн, но быстро проходит мимо и запирается в спальне.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Бет, прости. Я сказал ерунду.

БЕТ: (уткнувшись лицом в одеяло) Ты сказал правду.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Даже Большой Брат иногда ошибается. Я не хотел, чтобы ты плакала.

БЕТ: Я и не плачу! (шмыгает носом)

МИШОНН: (заглядывает в дверь) Бет, все в порядке? Мне показалось, ты...

БЕТ: Оставьте меня в покое!

Мерл стоит у окна в гостиной и мрачно наблюдает за тем, как Андреа, Губернатор и Мартинес играют в гольф. Не выдержав, он идет к ним.

МЕРЛ: Давайте, где тут у вас клюшки...

МАРТИНЕС: Что такое, мужик? Тоже хочешь поиграть? (подмигнув) Или по Андреа соскучился?

АНДРЕА/МЕРЛ: Бред какой!

Переглядываются.

ГУБЕРНАТОР: Они даже говорят одновременно.

АНДРЕА/МЕРЛ: Ну и что?!

Обмениваются еще более яростными взглядами. Из дома вдруг звучит сирена. И на этот раз Андреа более чем рада сбежать от неловкого разговора. Она мчится в дом и видит, что Шейн, Мишонн и Тара крутятся рядом с Троном Правды.

АНДРЕА: И чего вы ждете? (садится на кресло)

ШЕЙН: Так-то никому палиться неохота!

АНДРЕА: А вкусно поесть вам охота?

БОЛЬШОЙ БРАТ: Двадцать пять секунд, Андреа.

АНДРЕА: Мм... Что ж... (набирает воздуху в грудь) Когда мы прибыли на шоу, я всю ночь плакала и хотела утром ехать домой.

Загорается зеленая лампочка.

МИШОНН: Что? Это правда?

АНДРЕА: Ага.

МИШОНН: (расстроенно) Почему ты мне не сказала?

АНДРЕА: Мишонн, мне было стыдно! Ненавижу, когда люди думают, что я слабачка. Но в ту ночь было так страшно и грустно. Я не понимала, зачем опять в это ввязалась... Отвыкла от камер, от голоса Большого Брата и решила, что сделала ошибку.

ТАРА: Как же ты не сбежала?

АНДРЕА: Утром выхожу на кухню, а там Шейн радостно лыбится, и я решила, что скорее умру, чем дам ему повод надо мной смеяться.

ШЕЙН: (оскорблен) Не стал бы я над тобой смеяться. Каждый имеет право свалить с шоу, если он перессал.

АНДРЕА: Вот это я и имела в виду...

Кэрол обходит яблони во дворе в поисках яблок, которые еще не успели собрать, но находит только гнилушки.

ДЭРИЛ: Эй.

Кэрол поднимает голову. Дэрил кидает ей целое яблоко.

КЭРОЛ: Спасибо! (кладет яблоко в корзину) Еще немного, и на обед хватит. Для кого-нибудь одного и очень маленького.

Дэрил присоединяется к ней, но выдерживает только пять минут тишины.

ДЭРИЛ: А мои носки с красными полосками... Ты их тоже выкинула?

КЭРОЛ: Ох, Дэрил. Да.

ДЭРИЛ: Ты сказала, что их унесла сорока!!!

КЭРОЛ: Дэрил, на них было столько дырок, что...

ДЭРИЛ: Мне нравились эти дырки. В них пальцы хорошо помещались.

КЭРОЛ: Ради бога, это ведь носки, а не митенки!

ДЭРИЛ: А если б я выкинул что-то твое? Как бы тебе это понравилось?

Кэрол раздумывает над этим.

КЭРОЛ: Я бы разозлилась. Сильно. (вздыхает) Ладно, я была не права. Но и носки те не имели права на существование.

ДЭРИЛ: (бурчит) Я в них проходил от Атланты до Александрии, и еще бы столько же они выдержали.

КЭРОЛ: Знаешь, Дэрил, тебе хорошо говорить – не ты их штопал!

ДЭРИЛ: Да? Ну так я не просил их штопать!

Кэрол поднимает руки.

КЭРОЛ: Сдаюсь. Давай сделаем так – ты сейчас пойдешь в спальню, выберешь что-то из моих вещей и выкинешь.

Дэрил теряется.

ДЭРИЛ: Что я должен выбрать?

КЭРОЛ: То, что тебя бесит больше всего.

ДЭРИЛ: А ты взяла тот стремный свитер в розовый цветочек?

КЭРОЛ: Нет, конечно.

ДЭРИЛ: (пожав плечами) Тогда не знаю.

КЭРОЛ: Совсем ничего не бесит?

ДЭРИЛ: (чешет в затылке) Я как бы не очень запоминаю одежду.

КЭРОЛ: Серьезно? Ну-ка закрой глаза.

Дэрил закрывает глаза.

КЭРОЛ: Какого цвета на мне штаны?

ДЭРИЛ: Эээ... Синие?

КЭРОЛ: Почти угадал.

Дэрил открывает глаза. На Кэрол серые джинсы.

КЭРОЛ: Надо постараться, Дэрил. Выброси хотя бы что-то, что я люблю.

Дэрил уходит в дом и через пятнадцать минут возвращается с парой высоких ботинок в руках.

ДЭРИЛ: Эти.

КЭРОЛ: Нет! Дэрил, это ведь мои любимые! Я в них... От тюрьмы до Александрии...

ДЭРИЛ: (ухмыляясь) Ага.

КЭРОЛ: Почти как новые. Не сравнить с той рубашкой.

ДЭРИЛ: Ну так полюбуйся на них в последний раз.

Кэрол прижимает один ботинок к груди.

КЭРОЛ: Кажется, я погорячилась...

Дэрил зашвыривает второй ботинок далеко-далеко в траву.

КЭРОЛ: Ох.

ДЭРИЛ: Давай.

КЭРОЛ: (протягивает ботинок) Швырни подальше, чтоб я не нашла.

ДЭРИЛ: (добрасывает почти до самого леса) А найдешь, так перепрячу.

Кэрол грустно смотрит вслед летящему ботинку.

ДЭРИЛ: (отряхивая ладони) Они мне не нравились, и теперь их нет. Вот так.

КЭРОЛ: (грустно) Дэрил, они правда тебе не нравились?

ДЭРИЛ: Нет, почему. Отличные ботинки.

КЭРОЛ: Так нафига ты их выкинул?!

ДЭРИЛ: Ты мне сказала!

КЭРОЛ: Мог бы выбрать что-нибудь другое! Что мне не так дорого!

ДЭРИЛ: В чем тогда смысл?!

КЭРОЛ: Не знаю, я была не в себе, когда это придумала! Ох, мои ботиночки!

Бежит туда, куда улетел первый ботинок. Дэрил потрясенно смотрит ей вслед.

КЭРОЛ: (возвращается) А где второй? Я уже потеряла место.

В этот момент начинает звучать сирена.

КЭРОЛ: (пихает Дэрила) Беги. Беги на Трон Правды и отомсти, скажи что-нибудь про меня. Я все приму.

ДЭРИЛ: (ворчит) Ага, попробуй не принять.

В доме надрывается сигнализация. Возле кресла задумчиво топчется Мерл, но не решается сесть.

МЕРЛ: О, сестренка, давай, жги!

Дэрил усаживается в кресло. Участники стягиваются подслушать очердной грязный секрет, но Дэрил думает очень долго.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Давай, Дэрил. Осталось пятнадцать секунд.

ШЕЙН: Ох, просрем опять из-за Диксона.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Десять секунд.

ДЭРИЛ: ...

МАРТИНЕС: Дэрил, ну твою мать, нафига садиться, если сказать нечего?

БОЛЬШОЙ БРАТ: Пять секунд.

ДЭРИЛ: Меня бесит, что Кэрол нянчится с Шейном!

Загорается зеленая лампочка.

ТАРА: Ура!

ШЕЙН: Не ура! Что значит – бесит?

ДЭРИЛ: То и значит. (пытается уйти)

ШЕЙН: (хватает его за рукав) Нет уж, погоди.

КЭРОЛ: Шейн, оставь его в покое! Иди поиграй с ребятами.

ШЕЙН: Мне что, пять лет?!

ДЭРИЛ: Вот именно!

МЕРЛ: Воу-воу-воу, тихо, тихо, ша! Я здесь арбитр, всем меня слушать.

Кэрол, Шейн и Дэрил покорно замолкают.

МЕРЛ: Издревле семья Диксонов была очень сплоченной.

ДЭРИЛ: Ага. Конечно.

МЕРЛ: Принимали в нее только избранных. И среди этих избранных, возможно, были некоторые дамочки с прической как у лесбиянки-феминистки... Но точно не носатые копы!

ШЕЙН: И что это значит?

МЕРЛ: Кэрол, завязывай порхать вокруг лысого, Дэрилину удар скоро хватит.

КЭРОЛ: (скрестив руки на груди) Ничего я не порхаю. Просто Шейна иногда нужно ставить на место.

ШЕЙН: Кому нужно?!

ДЭРИЛ: Ставить на место, а не бегать за ним как за смертельно больным!

ТАРА: (напевает под нос) А Дэрил ревнует, а Дэрил ревнует...

ДЭРИЛ: НЕ РЕВНУЮ Я!!!

Выносится из дома. Камеры показывают, как Дэрил хватает валяющийся на траве лук и шагает в сторону леса.

МЕРЛ: Это опасная для Диксонов игра. Диксоны на Трон больше не сядут.

МАРТИНЕС: А ты и примазался!

Все понимают, что это мини-задание может быть очень опасным. Игроки стараются держаться подальше от Трона Правды. Когда через несколько часов сигнализация вновь начинает выть, поблизости никого не оказывается.

Звук разносится на весь дом. Из туалета выходит Губернатор с томиком Шекспира в руках.

ГУБЕРНАТОР: (кричит) Где все? Але?

Сигналка продолжает надрываться.

ГУБЕРНАТОР: Я не сяду в это чертово кресло.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Если вы отказываетесь играть – я его забираю. И никаких подарков.

ГУБЕРНАТОР: Чтоб вас...

Опускается на Трон. Сигнализация замолкает, из спальни тут же выпрыгивают Бет и Тара, из кухни прибегают Мишонн и Андреа, а со двора подтягиваются Кэрол, Мерл, Гарет, Шейн и Мартинес.

ГУБЕРНАТОР: Вы издеваетесь?!

МАРТИНЕС: Филип, ты с такой надменной рожей весь день ходишь, что мы решили – ты просто обязан посидеть на этом креслице.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Пятнадцать секунд.

ТАРА: Давай уже, не просри!

МИШОНН: Плохая это была идея. Он откажется, и мы зря старались.

Губернатор никак не может решить, что ему важнее: гордость или победа.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Пять секунд.

ГУБЕРНАТОР: Я не умею играть в гольф.

Над креслом загорается зеленая лампочка.

АНДРЕА: Погоди... Как это? А во что мы сегодня играли?

МАРТИНЕС: Мухлеж какой-то. Он в гольф даже во сне играет.

Губернатор пару секунд молчит, стиснув зубы, а потом шумно выдыхает через ноздри.

ГУБЕРНАТОР: Я никогда не умел играть в гольф. Я не знаю правил. Я только пару раз видел отрывки с чемпионатов по ТВ. Я знаю, что надо загнать мяч в лунку, вот и все.

Гарет присвистывает.

ГАРЕТ: Какой позор.

МЕРЛ: Погодь... Ты ж меня учил в гольф играть.

АНДРЕА: Да и меня!

МАРТИНЕС: И меня...

ШЕЙН: И меня!

МЕРЛ: Объяснял всякие термины, и очки мы как-то по-хитрому считали, и количество ударов!

ГУБЕРНАТОР: (спокойно) Да. И я все это выдумал.

МАРТИНЕС: Так вот почему эта скотина всегда выигрывает!

АНДРЕА: Но я сегодня попала в лунку со второго раза, и ты сказал, что у меня получился отличный снитч!

БЕТ: Э-э-э, снитч – это вообще-то летающий мячик из “Гарри Поттера”.

ГУБЕРНАТОР: Да, мне просто понравилось слово.

МЕРЛ: Наебалово века!

МИШОНН: Я не удивлена. Это же Филип. А Рик сейчас, наверное, вообще танцует у телевизора.

ГУБЕРНАТОР: Это не мой позор, а ваш. Вы все слишком наивные. Особенно ты, Мартинес. Я мог бы тебе сказать, что удар клюшкой по голове – тоже часть игры, и ты бы поверил.

Мартинес ужасно обижен.

МАРТИНЕС: А вот и нет.

ГУБЕРНАТОР: Ты же поверил, что аркебуза – это когда мне можно ударить пять раз, а тебе только три.

МАРТИНЕС: Нет, не поверил! Я знаю, что такое аркебуза! (шепчет Мерлу) Че такое аркебуза?

МЕРЛ: Да хуй его знает!

Ужин был очень скудным. Участники доедают последних белок с картошкой, и поддерживает их только мысль о награде за откровения на Троне Правды. Тара отправляется в лес на поиски ягод, пока не стемнело, но очень быстро возвращается в дом.

ТАРА: Ребят... Все за мной!

Никто не двигается с места.

ТАРА: Ну ребят! Это про Мердреа!

Ей удается притащить в лес Бет, Мишонн и Шейна. Четверка крадется сквозь кусты.

ТАРА: Тссс... Смотрите!

Она осторожно отодвигает ветку орешника.

На маленькой полянке сидят Мерл и Андреа. Точнее, Мерл сидит, прислонившись к трухлявому пню, а Андреа лежит головой у него на коленях. Они о чем-то переговариваются.

БЕТ: (шепотом) Ох, как это мило. Я так за них рада!

МИШОНН: Мы не должны за ними подглядывать. Идемте.

ШЕЙН: Погодите, мы вроде собирались над ними поиздеваться, не? Момент офигенный! Мишонн, ты ведь здесь самая обиженная, где твое чувство мести?!

МИШОНН: (вздыхает) Не знаю. Но если они хотят побыть вдвоем и поговорить о какой-нибудь романтической фигне – кто я такая, чтобы им мешать.

Народ навострил уши, чтобы услышать хоть немного любовного щебета этой парочки.

АНДРЕА: ...обязательно красную.

МЕРЛ: Фу, Барби. Зачем тебе ДВЕ красных машины?

АНДРЕА: Смарт – чтоб на работу ездить, а внедорожник – для выходных.

МЕРЛ: Тупейшая идея.

АНДРЕА: Ну давай, расскажи, как ты призом распорядишься.

МЕРЛ: Сколько там победителю будут давать? Десять штук каждый месяц? Подкоплю сначала, а потом сразу бунгало у моря. И десять мешков травы.

АНДРЕА: И еще говорил, что моя идея тупейшая.

МЕРЛ: Я тебе щас палец в ухо суну!

АНДРЕА: Суй, суй, если хочешь, чтобы я тебе в штаны муравьев напихала!

ШЕЙН: (шепотом) Ни фига не романтично. Они странные. Зачем прятаться в лесу, чтобы говорить о всякой ерунде?

БЕТ: (шепотом) А о чем ты разговариваешь с Лори?

ШЕЙН: Не знаю... О Рике в основном...

Тара начинает так ржать, что Мишонн вынуждена закрыть ей рот ладонью.

ШЕЙН: (яростным шепотом) Лори говорит, не я!

МИШОНН: Все, идемте отсюда!

ТАРА: А месть?!

Мишонн бросает последний взгляд на Мерла и Андреа, которые над чем-то смеются.

МИШОНН: Как-нибудь потом.

Они возвращаются в дом – и вовремя. Сигнализация на Троне Правды надрывается, а сидящий на диване Дэрил и ухом не ведет.

ШЕЙН: Диксон, ну ты чего такой ущербный!

ДЭРИЛ: Я уже там побывал. А вы четверо – нет.

Тара, Шейн и Бет немедленно начинают пихать друг друга в сторону кресла. Мишонн, видя это, вздыхает и садится на Трон.

МИШОНН: Хорошо, что здесь мало людей.

ШЕЙН: Не парься, я потом всем расскажу.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Двадцать пять секунд.

БЕТ: Мишонн, ты подготовила что-то?..

МИШОНН: Да, хоть и надеялась, что моя очередь не настанет. (зажмуривается) Когда мы с Риком жили в фургоне у Дейла... Я случайно сломала дверь в туалет. И Дейл так расстроился, что я не решилась признаться. И сказала, что это сделал Рик!

Загорается зеленая лампочка.

ТАРА: Ого!

МИШОНН: И главное, Рик сам поверил, что это он виноват, у него даже появились ложные воспоминания, как он эту дверь слишком резко отодвинул, и... Дейл ужасно ругался. Мне до сих пор стыдно. Рик, прости меня.

ШЕЙН: Он никогда тебя не простит.

МИШОНН: И ты, Дейл, прости, хотя надеюсь, вы оба этого не слышите...

ГАРЕТ: (заходит в дом) Я опоздал? Здесь было что-нибудь ужасающе неловкое?

ТАРА: Всего лишь продолжение фестиваля стремных признаний. Это шоу разбивает семьи.

БЕТ: Тара, не говори так. Рик уже ее простил.

ШЕЙН: Ха-а-а-а. ХА! Это ж Рик! Он на всю жизнь обиду затаит.

БЕТ: Не пугай ее, а?

Внезапно, – не прошло и минуты, – сигнализация снова начинает орать.

ТАРА: Давай, Шейн, ты над всеми уже посмеялся – докажи, что мужик.

Шейн с упрямым видом садится в кресло.

ШЕЙН: И докажу.

Думает так долго, что остальные участники начинают подгонять его взволнованными криками.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Пять секунд.

ШЕЙН: Я скучаю по своей бороде.

Загорается зеленая лампочка. В гостиной стоит тишина.

ШЕЙН: Чего?

ТАРА: Какой же ты отстойник.

ШЕЙН: Я правду сказал! Лампа подтверждает!

МИШОНН: Шейн... Мы все выдаем свои секреты. А ты халявишь.

ГАРЕТ: Я разочарован.

ШЕЙН: О-о, беда-то какая, дрыщ мною разочарован. Всю ночь спать не буду.

Народ расходится.

ШЕЙН: Ну але! Я нормально ответил!

Пинает кресло.

БОЛЬШОЙ БРАТ: Сломаешь его – я еще и штраф на вас наложу.

ШЕЙН: Кто б сомневался...

Конец шестьдесят шестого дня.

====== День 67. Четверг ======

В шесть утра в гостиной начинает орать сигнализация на Троне Правды. Участники недовольно ворчат и зажимают уши.

Губернатор встает с постели, идет к двери и... закрывает ее. А потом снова ложится.

АНДРЕА: Эй, я думала, ты хоть на кресле посидишь.

ГУБЕРНАТОР: Черта с два. Еды мы уже заработали.

ТАРА: Народ, ну вы чего? Что мы там заработали – две сосиски, небось. Надо продолжать.

Вскакивает с кровати и бежит в гостиную. Сигнализация замолкает. Через минуту Тара возвращается и собирается плюхнуться обратно в постель.

БЕТ: (сонно) Если уж встала, иди к корове.

ТАРА: Ну блин...

ШЕЙН: Какой секрет-то выдала?

ТАРА: А вот не скажу. Сами виноваты, разлеглись тут!

Большой Брат немедленно включает запись.

ГОЛОС ТАРЫ: Однажды я шла в туалет, и мне было скучно, и я взяла с собой кошку Мерла для компании, а она всю дорогу сидела на подставке для туалетной бумаги и пялилась на меня так осуждающе, словно я для нее больше не человек. И с тех пор я не могу смотреть ей в глаза.

Все ржут так, что сон как рукой снимает.

ТАРА: БэБэ, какая же ты задница!

МАРТИНЕС: Облажаться перед кошкой... Это только ты так можешь.

ТАРА: (жалобно) Не смейтесь, я же ради всех стараюсь.

И старания – по крайней мере, вчерашние, – не проходят даром. На пороге дома лежит посылка.

КЭРОЛ: Так, что здесь у нас... Три упаковки кукурузных хлопьев.

ШЕЙН: Это для тощего. Гы.

ГАРЕТ: Зачем напоминать...

КЭРОЛ: Леденец на палочке.

МИШОНН: Это Шейну – за его дурацкий ответ.

КЭРОЛ: Еще хлеб, сыр, ветчина, яйца и большой пакет с макаронами. Все молодцы, до вечера нам хватит.

ШЕЙН: А ну дай сюда леденец.

КЭРОЛ: Шейн, поверить не могу.

ШЕЙН: Ну что? Я его заработал! Хотите разделить его на всех? Давайте, попробуйте!

МИШОНН: Дай ему уже этот дурацкий леденец...

Тара возвращается из коровника озадаченная.

ТАРА: Не хочу пугать, но, по-моему, с Бусинкой что-то не так. Она очень странно себя ведет. Есть-пить не стала...

Бет бежит в коровник. Бусинка выглядит как обычно, но перед ней полная кормушка, на которую она не обращает внимания.

Бет пытается осмотреть ее, но быстро сдается. Когда она оборачивается, то видит, что в дверях коровника стоит Гарет.

БЕТ: Я не знаю, что... В смысле... Папа мне показывал, но я не уверена!

ГАРЕТ: Может, и правда рожает?

БЕТ: Она не стельная, это сто процентов. Буся, пойдем погуляем?

Берет ее за веревку и пытается вывести на улицу, но Бусинка идет через силу, упираясь.

ГАРЕТ: Кажется, у нее депрессия.

БЕТ: Нет, я думаю, она съела что-то не то.

Бет кладет ладонь на бок корове и осторожно надавливает. Бусинка резко дергается, и в этот момент Гарет тоже дергается вперед, хватает Бет за локоть и тянет на себя.

БЕТ: (смотрит на его руку на своей руке) Эээ...

ГАРЕТ: (быстро отпускает) Мне показалось, она сейчас бодаться начнет.

БЕТ: Ей больно, когда сюда нажимаю. У нее точно какая-нибудь штука внутри. Папа такие вещи как-то точнее определял... Надо давить на спину и еще куда-то, но...

ГАРЕТ: Почему у тебя руки дрожат?

БЕТ: У меня? Они не дрожат. (сдается) Да, дрожат, потому что мы угробили корову! Господи, а если она умрет?

БОЛЬШОЙ БРАТ: Бет, не волнуйся. Я вызвал ветеринара.

БЕТ: (с надеждой) Папу?

БОЛЬШОЙ БРАТ: Я тебе кто – добрый дух Рождества? Нет, конечно. Врач прибудет через час.

На лечение Бусинки сбегается посмотреть весь дом. Пока ветеринар осматривает корову, Мерл принимает ставки.

МЕРЛ: Кто за то, что корова сдохнет? Давайте, народ, не стесняйтесь! Легкий способ поднять бабла.

АНДРЕА: (пихает его) Прекрати! Тебе ее совсем не жалко?

МЕРЛ: А чего жалеть-то? Молока дает с гулькин нос, зато воняет дай боже.

ВЕТЕРИНАР: (щупая Бусинку) Кто же держит корову только ради молока? Их покрывать надо.

ШЕЙН: Чем? Одеялком?

МАРТИНЕС: Вот ты тупой. Быком!

ШЕЙН: Бля, ну я так и знал. Я говорил же, что это обуза. Пользы ноль, только ходи за ней, убирай, дои...

КЭРОЛ: Как мило, Шейн. Разоряешься так, словно ты действительно все это делаешь.

АНДРЕА: А что, давайте попросим быка у Большого Брата. Пусть Бусинка порадуется.

ТАРА: Да, пусть станет мамой!

ШЕЙН: Погодите, вы что, серьезно? Обсуждаете, как нам устроить сексуальную жизнь коровы?!

МЕРЛ: Не, ну твою-то уже не устроишь – Рика нет, извиняй!

БЕТ: Вы совсем уже... Зачем ее покрывать? Она все равно не отелится, пока мы здесь. А доить нельзя, пока тёлая.

ШЕЙН: Все слышали Бет – никакого коровьего борделя!

МИШОНН: Шейн, чего ты так разволновался?

МЕРЛ: Как же – альфа-самца сюда привезут, да еще и рогатого, надо будет бороться, метить территорию, лысый заранее возбудился!

ШЕЙН: Иди в жопу!

В этот момент ветеринару с помощью зонда наконец-то удается достать из Бусинки инородный предмет.

БЕТ: (очень волнуется) Я не знаю, как так вышло. Я всегда говорю ребятам, чтобы они не мусорили во дворе.

Ветеринар показывает предмет участникам: он маленький, металлический, и совершенно непонятный.

АНДРЕА: Что это... Это какая-то деталь от машины? Может, Гленн уронил?

МИШОНН: Это больше похоже на кусок какого-то конструктора...

ДЭРИЛ: Это как будто кусок от оружия какого-то.

Мерл мрачно расталкивает всех и отбирает у ветеринара загадочный предмет.

МЕРЛ: Это мой палец.

АНДРЕА: Что?!

Мерл демонстрирует ей правую руку. На мизинце не хватает одной фаланги.

КЭРОЛ: (расстроенно) Мерл, ну как так?

МЕРЛ: Откуда я знаю, как – отвалился, да и все!

ТАРА: (бормочет под нос) Меньше надо было в коровнике зажигать.

МЕРЛ: Че?

ТАРА: Ничего, ничего.

Мерл сует отвалившуюся фалангу в карман.

МЕРЛ: И без нее проживу.

Рассудив, что в коровнике смотреть больше не на что, участники расходятся. Бет и Гарет остаются с Бусинкой и слушают наставления ветеринара.

Когда ветеринар уходит, Бет обнимает Бусинку за шею.

БЕТ: Дурацкий Мерл. (смотрит на Гарета) А ты чего тут?

ГАРЕТ: Ты вроде как волновалась – решил постоять рядом. Это странно?

Бет хмуро смотрит на Гарета.

БЕТ: Знаешь, я все еще злюсь на тебя за то, как ты подставил ребят.

ГАРЕТ: Понимаю. Я тоже на себя злюсь. Дурацкий, непродуманный план. Хотя в тот момент он казался идеальным. Впрочем, Рика выперли – значит, он все же сработал.

Внимательно смотрит на Бет.

ГАРЕТ: А знаешь, как можно создать действительно идеальный план? Вдвоем.

БЕТ: (закатив глаза) Даже слушать не хочу.

ГАРЕТ: Почему нет? Я не призываю тебя делать что-то ужасное, мы просто можем вместе...

БОЛЬШОЙ БРАТ: Не можете. Это сговор.

ГАРЕТ: О.

БЕТ: Вот именно. Если ты собираешься и дальше выселять кого-то хитростью – делай это один. Но ничем хорошим это не кончится. За тебя проголосовала четверть зрителей. Гарет, четверть! Даже больше! Тебе совсем не страшно?