Текст книги ""Фантастика 2025-162". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Greko

Соавторы: Василий Головачёв,Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 235 страниц)

– Главный калибр, доложить готовность! – проорал я, чувствуя, как по спине ползут мурашки.

– Готов! – отозвался лейтенант Козлов.

Гигантский боевой корабль на моих глазах превращался из крохотной точки в точку побольше, в маленькую кляксу, в силуэт.

Всю имеющуюся мощность я направил на наш главный калибр. Пришлось пожертвовать и щитами, и скоростью, и остальными орудиями. Максимум энергии сконцентрировался на острие иглы.

– Миллер! Черных! Сбейте ему щиты! – прокричал я в микрофон безапелляционным тоном, словно это я командовал эскадрой, а не командир флагмана.

Если у нас и был хоть какой-то шанс, то это именно он. И действовать нужно было прямо сейчас. Если опоздать хоть на долю секунды, всё будет зря.

Щиты линкора вспыхнули от очередного попадания «Дианы», «Минерва» на этот раз промахнулась, но даже одного удачного попадания оказалось достаточно.

– Огонь! – рявкнул я.

И весь мир утонул в белом пламени.

Глава 26

Я не верил, что я жив.

Перед глазами белой пеленой по-прежнему стояла вспышка термоядерного взрыва, в ушах раздавался тонкий монотонный писк, но в то же время я чувствовал, как болят затёкшие от штурвала пальцы, мёрзнут в скафандре босые ноги и крутит живот. Я определённо жив.

– «Гремящий»! «Гремящий», приказываю отходить! – донеслось до меня как сквозь толстое одеяло.

Я кое-как проморгался, зрение потихоньку возвращалось. Расслабляться было некогда, бой ещё не окончен.

Быстрый взгляд по сторонам дал понять, что нас здорово потрепали. Командирская рубка разгерметизирована, мы сидим в скафандрах и шлемах, эсминец повреждён критически. Минус трюмы, минус жилой отсек, несколько башенок ПКО, и так далее. Реактор работает на половине мощности, на последнем издыхании, и только космический вакуум не даёт разгореться пожару.

Но это всё меркнет перед тем фактом, что мы уничтожили туранский линкор. Втроём, конечно. Но всё-таки уничтожили.

«Тургут-реис» и «Пирий» остались в меньшинстве, и свои силы они оценивали трезво, так что уже уносились прочь из Зардоба. Наши крейсеры бросились в погоню, но без особого энтузиазма, основная цель всё равно уже достигнута.

Я проложил курс, откинулся назад в кресле. Хотелось схватиться за голову, но вместо этого рука шлёпнула по бронестеклу шлема.

– Артур, запусти проверку систем, – севшим голосом попросил я.

– Проверка не работает, господин старший лейтенант, – ответил второй помощник. – Ошибка на первом этапе.

Первый этап это самодиагностика бортового компьютера. Удивительно, что мы ещё живы, а «Гремящий» ещё способен передвигаться самостоятельно.

– Рубка! Это Вешняков! Реактор выходит из-под контроля! – доложил старшина через интерком. – Надо гасить!

– Резервное питание работает? – спросил я. – Переводи на резерв и гаси!

– Есть! – отозвался старшина.

Вот это уже серьёзно. Нам крупно повезло, что реакцию удалось удержать в повиновении до того, как всё закончилось. Старшина переключил корабль на резервное питание, погасил реактор. Все лишние потребители отключились автоматически, остались только двигатели и система жизнеобеспечения.

«Гремящий» медленно шёл через космос к орбитальной станции Зардоб, раненый, но не убитый. Эсминцу повезло больше, чем его близнецу «Беспощадному».

– Опрашивай по интеркому, Артур, – сказал я. – Нам надо знать обстановку на корабле.

Второй помощник кивнул, нажал на клавишу.

– Реактор, доложите обстановку, – произнёс он.

– Реактор погашен, работает резерв, – ответил Вешняков.

– Принято, – сказал Магомедов. – Медблок, доложите обстановку.

Медблок не ответил. Я нахмурился и покосился на Лаптеву, которая сидела в кресле с отсутствующим видом, глядя в выключенный монитор перед собой.

– Узел связи, доложите обстановку, – продолжил опрашивать всех второй помощник.

– Работает один диапазон, недостаточно энергии, – доложил Каргин.

– Принято, – сказал Магомедов.

Я не вмешивался. Не было сил. Хотелось вообще упасть на кровать и долго смотреть в потолок, но вместо этого я сосредоточился на управлении подбитым эсминцем, молясь всем богам, чтобы он дотянул до станции. И чтобы на станции оказался док подходящих размеров, чтобы принять нас не через шлюз. Оба наших шлюза уничтожены, как и челнок. Как и корабль майора Пеньковского. И сам майор тоже.

– Туранцы ушли, – доложила старпом безжизненным голосом.

«Тургут-реис» и «Пирий» ускользнули в гиперпространство, наши крейсеры отправились обратно к станции. Их тоже потрепало в бою, но не так сильно, как «Гремящий». «Диана» отправилась спасать то, что осталось от «Беспощадного», а наш флагман полетел поближе к станции вслед за нами.

В этот раз, пожалуй, обойдёмся без рейда по туранским тылам, в ближайшее время наш эсминец может только висеть в доке и потихоньку чиниться. Операторы уже начали заделывать повреждения там, где это было возможно в полевых условиях. Но «Гремящему» точно понадобится капитальный ремонт после этого боя. И, желательно, не в Зардобе. После того, что произошло на станции, я не подпустил бы местных к кораблю и на пушечный выстрел.

– Запросите станцию… Пусть отправят ремонтные дроны. Буксир. Сами мы добираться будем целую вечность, – сказал я.

Связь работала с изрядной задержкой, так что простой запрос, ответ на него и подтверждение заняли чуть ли не полчаса. Лететь до станции нам предстояло шестнадцать часов, быстрее не получится. Я не хотел, чтобы «Гремящий» развалился на ходу.

В принципе, можно было бы дать отбой тревоги, новых столкновений случиться уже не должно. Но корабль находился в таком состоянии, что лучше бы каждому находиться на своём боевом посту.

Магомедов закончил с опросами. Я и без того знал, что ситуация удручающая, но даже не догадывался, насколько. Летели мы на честном слове.

– Артур, принимайте управление, – сказал я.

В присутствии на мостике старшего лейтенанта Лаптевой я должен был передать управление ей, но старпом явно была не в том состоянии, чтобы вести корабль. Магомедов покосился на меня, на неё, кивнул, взялся за штурвал.

Я же принялся работать с документацией. Журнал учёта журналов и всё такое, нужно было составить рапорт в штаб и так далее, письменно обосновать все свои действия во время боя, до него и после него. Самая моя нелюбимая часть работы, но за меня её никто не сделает. Всё равно других дел у меня пока не было. По крайней мере, до прибытия буксира.

А ещё вовремя поданный рапорт повышает шансы на то, что начальство воспримет именно твою картинку, а не чью-то ещё. Не раз и не два бывало, что победу присваивает себе не тот, кто победил, а тот, кто первый доложил начальству.

Картину боя восстанавливал по логам и записям, стараясь не упустить ни одного момента, описывал всё как есть, понимая, что нам крупно повезло. Мы буквально ухватили удачу за хвост, уничтожив «Барбаросса Хайреддина» до того, как он уничтожил нас. У него шансов на успех было гораздо больше.

Ремонтные беспилотники окружили «Гремящего» плотным кольцом, рой напоминал мне почему-то боевых дронов, выпущенных туранским линкором. Я даже напрягся на секунду, автоматически хватаясь за рукоятку управления огнём. Только потом я вспомнил, что стрелять нам нечем, щитов нет, а дроны эти летят не для того, чтобы привести в действие дейтериевые боеголовки, а для того, чтобы залатать дыры в нашей обшивке.

Они прильнули к эсминцу, как блохи к дворовой собаке, начали отрабатывать свою программу. Следом пришёл ещё и автоматический буксир, ухватил нас гравитационным захватом, потащил к станции Зардоб. Дело пошло в разы быстрее. Нужно как минимум восстановить герметичность корабля, чтобы вернуть себе возможность проходить через гипер. Для полноценного ремонта придётся лететь к одной из имперских верфей, а ближайшая находится в семнадцати световых годах отсюда.

Буксир дотащил нас к станции, бросил возле одного из грузовых шлюзов. Нет, полноценного ремонта на станции сделать не получится, только наспех закрыть пробоины и изолировать повреждённые отсеки, которые ремонту не подлежат, такие, как, например, трюмы.

«Гремящий» неловко прижался к шлюзу повреждённым бортом. Не совсем стыковка, но грави-захват станции притянул эсминец к себе так, что экипаж мог перейти на станцию без особых проблем.

– Отбой тревоги, – скомандовал я. – Эвакуируемся на станцию, дамы и господа. На «Гремящем» для ремонта остаётся дежурная смена, меняемся каждые четыре часа.

Лаптева молча отстегнула ремень, поднялась со своего места, оттолкнулась, поплыла через невесомость разгерметизированной рубки к выходу. Я проводил её взглядом. Старший лейтенант Лаптева уже не боец, определённо. Пусть даже мы вышли из этой схватки победителями, победа оказалась с горьким привкусом.

– Артур, остаёшься за старшего, – сказал я. – Справишься? Кислорода хватает?

– Так точно, справлюсь, хватает, – ответил второй помощник. – Вы меня замените потом, получается?

– Выходит, что так, – сказал я.

Я тоже отстегнул ремень, поплыл к выходу. Никогда не любил ощущение невесомости, несмотря на то, что всю жизнь мечтал о космосе. Но генераторы искусственной гравитации отказали ещё до того, как мы пошли в атаку на линкор, а их починка далеко не самая приоритетная в списке того, что надо починить.

Видеть воочию все повреждения «Гремящего» оказалось неожиданно больно, оплавленные края пробоин, висящие обрывки проводов и осколки брони создавали крайне гнетущую атмосферу. Даже при том, что мёртвых и раненых уже убрали, а ремонтные дроны уже заделали все самые страшные повреждения.

На станцию пришлось перепрыгивать через бездну, и пусть никакой опасности в этом не было, потому что упасть в неё было нельзя, от одного её вида всё равно становилось не по себе.

Внутри нас уже встречали, но не с бластерами и винтовками, как в прошлый раз, а как героев. Раненым оказывали первую помощь и срочно эвакуировали в медблок, целых и невредимых размещали в пунктах временного пребывания.

Меня встретил подполковник Самохин лично, поприветствовав крепким рукопожатием.

– Спасибо, господин старший лейтенант, – произнёс он.

Я просто кивнул в ответ. Этого было достаточно, чтобы мы поняли друг друга без лишних слов.

– Сюда летит высокое начальство… У вас всё в порядке? – сказал Самохин.

Мой взгляд равнодушно скользнул по его шраму и остановился на погонах, где красовались две звезды.

– Если не считать того, что мой корабль уцелел только чудом, да, – сказал я.

– Отлично. Можете расположиться в любой свободной каюте. Их нынче много, – сказал Самохин.

– Спасибо, господин полковник, – сказал я. – Но я предпочту остаться со своими людьми.

– Как хотите, – пожал он плечами. – Вас вызовут, когда придёт время. Будьте на связи.

Я проследил за тем, чтобы мой экипаж разместили и накормили, сам наскоро перекусил какими-то здешними снэками. Попросил Скрепку разбудить меня перед тем, как менять Магомедова, а сам просто заснул, сидя на лавке рядом с зампотылом. Рапорт и всю документацию я отправил в штаб, используя станционные ретрансляторы, а со всем остальным разберутся и без меня. Я слишком устал, чтобы снова служить в каждой бочке затычкой.

Разбудил меня, однако, не таймер. Вызывал подполковник Самохин, и этот вызов я игнорировать никак не мог. Меня ждали в губернаторском кабинете.

Пехота вообще навела порядок на станции удивительно быстро, повсюду кипела работа по устранению последствий мятежа, причём задействованы были не только вояки, но и здешние жители. И коренные зардобцы, и имперские переселенцы, и все остальные.

Для того, чтобы добраться в нужное место, пришлось взять транспорт. Вёз меня какой-то местный житель, смуглый и бородатый, и я даже напрягся на мгновение, но вместо того, чтобы смотреть на меня, как на врага народа, водитель улыбался и долго благодарил, узнав, кто я такой. Ещё и довёз бесплатно.

Перед губернаторским кабинетом, который наскоро привели в надлежащий вид, я остановился. Смахнул пыль со скафандра, приосанился. Высокое начальство… Могу только представить, насколько высокое. Я изрядно нервничал, понимая, что внутри наверняка меня ждёт Кононенко, приказ которого я нагло проигнорировал.

Я глубоко вдохнул, как будто собрался нырять в воду, прыгая с обрыва, на мгновение закрыл глаза. А затем вошёл в кабинет.

У дверей стояли два дюжих гвардейца, в кабинете спиной к дверям, изучая информацию на настенных мониторах, стояли подполковник Самохин, вице-адмирал Кононенко, адмирал Строгов и гвардейский полковник, в котором я с удивлением узнал кронпринца Виктора. Они что-то негромко обсуждали, то и дело тыкая пальцами в мониторы.

Внутри снова всё сжалось, но я пересилил себя и сделал шаг вперёд, не совсем понимая, кому производить доклад, адмиралу Строгову или кронпринцу, который по воинскому званию был всего лишь полковником.

– Ваше Императорское Высочество! Старший лейтенант Мясников по… – начал я, но кронпринц остановил меня взмахом руки.

Он повернулся ко мне, смерил цепким внимательным взглядом с головы до пят. Я заткнулся, чувствуя, как мгновенно пересыхает в глотке.

– Я читал ваш доклад, Мясников, – произнёс он, глядя мне прямо в глаза.

Я замер по стойке смирно, тоже глядя ему в глаза. Некоторые начальники этого не любят, но кронпринц отнёсся спокойно.

– И, с одной стороны, вас нужно отдать под суд, как предлагает адмирал Строгов, – продолжил кронпринц Виктор.

Адмирал подкрутил длинные седые усы, неприязненно глядя на меня. Старый пенёк.

– Неисполнение прямого приказа, Мясников, в условиях боевых действий. Самоуправство, оскорбление представителя власти, захват мирного транспорта, – сказал кронпринц. – Или вы думаете, что ухватили Бога за бороду?

– Никак нет, Ваше Императорское Высочество, – севшим голосом произнёс я.

До десяти лет на планете-тюрьме или в колонии на вредных производствах, где повышенная гравитация дробит диски в позвоночнике и скручивает кости, а кислорода едва хватает, чтобы не терять сознание.

– С другой стороны, вы показали пример настоящего героизма, и я не могу поступить так с человеком, уничтожившим целый линкор, – развёл руками кронпринц Виктор. – Систему вы всё-таки спасли, и я это ценю. Империи нужны такие офицеры, как вы, и не в тюрьме, а на переднем краю, на острие атаки. Вот только вы неуправляемы, Мясников.

Я заметил краем глаза, как улыбнулся Самохин.

– Ну, может, скажете что-нибудь в своё оправдание? – спросил вдруг адмирал Строгов.

– Служу Империи, – произнёс я.

Кронпринц чуть прищурился, глядя мне в лицо, а затем от всей души рассмеялся. Остальные заулыбались вслед за ним, читая реакцию начальника, даже Строгов.

– Несомненно… – усмехнулся наследник престола.

В тот же миг улыбка исчезла с его лица, сменившись мрачной холодной маской.

– Все мы ей служим, – сказал кронпринц. – Только по-разному. И когда Империя выдала вам эти погоны, она ожидала, что вы будете служить как кадровый офицер, выполняя приказы командования. А не как флибустьер, ненадёжный и своевольный.

Я молча стоял, стараясь сохранять нейтральное выражение лица, хотя в душе происходила настоящая буря. Сохранять самообладание было непросто, и только ценой огромных усилий я не начал оправдываться и спорить. Хотя это уже было неважно, я понимал, что всё кончено. Моя карьера в космическом флоте подошла к своему финалу, окончательному и бесповоротному. И довольно печальному, пусть и вполне закономерному.

– Мне такие капитаны не нужны, – вставил свои пять копеек адмирал Строгов.

На мой взгляд, такие адмиралы, как он, разменявшие уже девятый десяток лет, в космическом флоте тоже не нужны. Но я промолчал.

Кронпринц Виктор заложил руки за спину, прошёлся по тесному кабинету, в котором до сих пор можно было разглядеть следы произошедшей бойни.

Я посмотрел на вице-адмирала Кононенко, на подполковника Самохина. Вице-адмирал смотрел абсолютно равнодушно, и только во взгляде Самохина читалось какое-то сочувствие.

– Ещё и эта ситуация с Димитриевским… Вы нажили себе могущественных врагов, Мясников, понимаете это? – произнёс кронпринц после небольшой паузы.

– Так точно, Ваше Императорское Высочество, – ответил я.

– И я не только о Димитриевском лично, – добавил кронпринц.

– Чем сильнее враги, тем больше стимула для развития, – сказал я.

Кронпринц криво усмехнулся.

– Вам есть куда расти, Мясников, – сказал он.

Завуалированно указал на мою некомпетентность. Ладно, это даже смешно.

– Но за то, что убрали графа, отдельное спасибо, – сказал кронпринц Виктор.

Даже тон его переменился. Благодарил он меня вполне искренне, Димитриевский-Крейц явно не относился к числу его сторонников. Скорее наоборот.

– Разрешите вопрос, Ваше Императорское Высочество? – спросил я.

Он мельком взглянул на часы, перевёл взгляд на меня. Кивнул.

– Подполковник Игнатов… Я слышал, что его арестовали, – сказал я.

– Освобождён, обвинения с него сняты, – произнёс кронпринц. – Но в Зардобе вы его не увидите.

Хотя бы так.

– И вас, Мясников, тоже отсюда нужно убирать. И из-за туранцев, и из-за местных, – сказал кронпринц. – Это походит уже на личную вражду, какую-то вендетту, а офицеру космофлота не пристало держаться обычаев кровной мести.

Я на мгновение опешил. Кажется, меня только что хотели выкинуть из флота, а то и отдать под суд, а теперь речь идёт уже о переводе? Что-то странное.

– Господин адмирал! «Гремящий» выводится за штат, поступает в моё личное распоряжение, – произнёс кронпринц Виктор. – Верфи Белого Дома построят вам новый эсминец. Даже два, взамен «Гремящего» и «Беспощадного».

– Есть… – проворчал Строгов.

Я не мог поверить своим ушам. В личное распоряжение кронпринца? Можно было ожидать чего угодно, только не этого.

– Ваше Императорское Высочество, «Гремящему» требуется капитальный ремонт, – чуть осмелев, произнёс я. – В нынешнем состоянии он даже не сумеет войти в гиперпространство.

– Разумеется. Всыпали вам по полной программе, – усмехнулся кронпринц. – Будут вам и ремонт, и переоснащение. У меня есть на него определённые планы.

Он вдруг повернулся к адмиралам.

– Могу я попросить вас выйти на минутку? Подполковник, покажите адмиралам арсенал, который вы тут изъяли, будьте любезны, – сказал кронпринц.

– Есть, – прогудел Самохин. – Следуйте за мной, господа.

Строгов и Кононенко вышли вслед за подполковником, в кабинете остались только мы с кронпринцем и два гвардейца-охранника.

– Что, старлей, струхнул? Признайся, струхнул, – криво ухмыльнулся наследник Империи.

Я бы ущипнул себя, чтобы убедиться, что не сплю, если бы не был в скафандре. Вместо этого я расправил плечи и неловко мотнул головой.

– Признаюсь, это было неожиданно, – сказал я.

– Видел бы ты своё лицо, – хмыкнул он. – Но речь не об этом. Мне нужен офицер для, так скажем… Особых поручений. Деликатных.

Я замер, ожидая продолжения.

– В составе эскадры, в составе флота… Ты не уживёшься. Сожрут. Подставят, или ещё как-нибудь, – сказал кронпринц. – Но такие, как ты, мне нужны. Легко не будет, сразу говорю.

– Мы лёгких путей не ищем, – сдавленно произнёс я.

– Похвально. Знаешь, каждый инструмент надо применять там, где он приносит больше всего пользы. Не паять микросхемы сварочником, и не резать хлеб боевым лазером. С людьми это работает точно так же, – сказал он.

Я кивнул в ответ. Мудрое наблюдение, вот только на людях, к сожалению, не написано, где они принесут больше всего пользы. Жизнь иногда любит подкинуть сюрпризов.

– Ты и впрямь неуправляем, старлей. Значит, тебя надо отпускать на волю. На длинном поводке, – сказал кронпринц. – Предоставить свободу действий. И я тебе её предоставлю. Но только если ты сейчас принесёшь мне клятву верности. Лично мне.

Я вновь почувствовал, как по спине пробежали мурашки, почти как перед атакой на «Барбаросс Хайреддин». Словно на меня опять дохнуло смертельной опасностью. И я понимал, что два раза такие предложения не делаются.

Не то чтоб меня как-то тяготила необходимости принести личную клятву. Я уже выбрал сторону в имперской политике, и кронпринц это наверняка знал, иначе просто не сделал бы такого предложения. Но я понимал, что назад дороги уже не будет.

– Числиться будешь во флоте, выслуга будет идти, за это не переживай, – зачем-то добавил кронпринц.

– Нет, я не переживаю, – сказал я. – Просто… Команда…

– Да, понял. Набор команды целиком на твоё усмотрение, – сказал он. – Разрешаю брать людей из других подразделений, перевод оформим. Разрешаю увольнять, переводить, списывать. Кадровые вопросы решай сам.

Я глубоко вдохнул, понимая, что выбора у меня, по сути, и нет.

– Я согласен, Ваше Императорское Высочество, – сказал я.

Кронпринц Виктор улыбнулся.

– Добро пожаловать на борт, командор, – произнёс он.