Текст книги ""Фантастика 2025-162". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Greko

Соавторы: Василий Головачёв,Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 235 страниц)

– Сенька! Как у тебя?

– Чисто!

– Подай сигнал подпоручику и поднимайся к нам. Давайте, ребята, хватайте из машины йод, вату, пинцеты и помогите раненым. Негоже их отпускать с нашим свинцом.

– Нет, ты не чечако! Ошибся я, – устало окликнул меня с переднего сиденья генерал. – Недооценил, каюсь. А ведь ты предупреждал.

– А чего они сразу начали стрелять? – заныл один из пленных.

На него сразу цыкнул пожилой мужчина в выгоревшей армейской рубашке цвета хаки, перепоясанной ремнем с никелированной пряжкой, украшенной гербом САШ. Видать, ветеран. А толку? Заряд дроби в ноги вывел его из боя в первую секунду. Кое-как доковылял до наших машин и теперь ждал, когда ему помогут.

Знал бы, что встречусь с такими разинями, не стал бы тратить время на возню с лобовыми стёклами, которые сняли с «фордов» от греха подальше. И с пластинами для защиты колес. Всех потерь – царапина на щеке и испорченные усы.

– Дедуля! – обратился я к генералу, возвращая ему саблю, которую поднял с земли. – Что ты меня все кличешь странным словечком.

– Прекрати ко мне так обращаться! Чечако – так обзывали опытные старатели новичков-неумех на Аляске во время «золотой лихорадки». Меня научил этому словцу один парень из Сан-Франциско. Такой же здоровенный, как ты. И такой же сорвиголова. Элам Харниш по кличке Время-не-ждет.[3]

– Ааа… – завопил кто-то так, будто ему не дробь из ляжки выковыривали, а отпиливали ногу.

– Покури! – посоветовал я. – Своими глазами не раз видел, как под папироску человеку делали ампутацию.

– Помотало тебя, Найнс, да? – намного доброжелательнее спросил Отис. – Я не по…

Его фразу прервал страшный взрыв, раздавшийся неподалеку – такой силы, что тряхнуло землю под ногами. Ночное небо озарила вспышка сильного пламени. Уменьшись в размерах, оно не утихло, а продолжило свою страшную пляску.

Сразу посыпались догадки и предположения.

– Боже, что это? Газ?

– Где-то в районе Бродвея бахнуло.

– Не похоже на динамитчиков из профсоюза. Там что-то очень серьезное взорвалось.

– Отис! Мне кажется, это случилось в районе твоего издательства, – предположил ветеран, которому один из водителей мазал йодом подраненную голень.

– Твоя работа, гаденыш⁉ – заревел мне в лицо Отис.

– Папаша! Уймитесь же, наконец! Я вообще-то здесь стою, перед вами. А вот вы объяснитесь за мою сгоревшую киностудию.

– Какая киностудия⁈ Что ты мелешь⁈ И прекрати меня называть то дедулей, то папашей.

– Вам не угодишь. Выбирайте что-то одно, – не удержался я от подначки. Мне нравилось его бесить.

– Я, конечно, твой пленник, но, пожалуйста, давай съездим посмотреть, что случилось.

– Когда со мной разговаривают вежливо, я самый уступчивый человек на свете.

Водитель завел один из «фордов» и повез нас с генералом в район взрыва. На прощание крикнул парням, чтобы догоняли, когда закончат.

Ехать оказалось недалеко, всего пару миль. Пробок нет, светофоров нет, ничто не мешало разогнаться, ориентируясь на гигантское зарево в ночи. Похоже, этот взрыв, а скорее стремительное поражение в схватке привели Отиса в полное смятение. Но он нашел в себе силы меня спросить.

– Что ты мямлил про киностудию?

– Точно не ваша работа? В отместку, нет? Кто-то сжег в Голливуде мой съемочный павильон.

– Делать мне нечего – такой ерундой заниматься. Тебя должен был угомонить Генри Хантингтон. Он участвует в нашей компании, в «Обществе долины Сан-Фернандо». И заявил, что ты должен ему услугу. Не солгал?

Я покачал головой и прицокнул.

– Упс! Неловко вышло…

Я не договорил. Открывшееся моим глазам зрелище меня почти парализовало. Когда мы добрались до пожара, увидел один совершенно разрушенный дом. А рядом с ним второй – обвалившийся наполовину. И весь этот ужас лизали языки пламени, вырывавшиеся из-под земли. Не иначе как рванул газопровод.

– Ёксель-моксель! – только и вырвалось у меня. Точно также, как тогда, когда увидел фонтан Лейквью. Только здесь все было куда страшнее. Здесь гибли люди, сгоравшие заживо, и их крики доносились из-под развалин двух зданий.

– Боже мой, Найнс! Это моя редакция и моя типография! – еле слышно прошептал генерал.

[1] У Васи вполне себе рассуждение в американском духе. В современном парке Макартура в ЭлЭй стоит памятник Г. Отису, несмотря на то, что доказано его участие в коррупционном скандале из-за выкупа земельных участков в долине Сан-Фернандо в 1910 г.

[2] Случайное совпадение с биг-бендом Гленна Миллера, который в то время даже в школу еще не пошел и жил в Айове. Описание взято из статьи в «Лос-Анджелес Таймз».

[3] Как вы догадались, упомянут персонаж одноименной книги Дж. Лондона. У него был реальный прототип, Франсис Марион Смит по прозвищу Король Боракс, только он не был на Аляске и, соответственно, про чечако Осису рассказать не мог.

Глава 13

Две бомбы для издателя

Комплекс зданий «Лос-Анджелес таймз» на углу Бродвея и 1-й улицы разделял узкий переулок, который в народе прозвали Чернильным. Именно в нем находился эпицентр взрыва. Из образовавшейся воронки вырывались синие языки пламени – горела труба газопровода, подсвечивая апокалипсическую картину: гору щебня и обломков, оставшихся от двухэтажной типографии, и трехэтажное здание Times Building, будто срезанное пополам. Этот дом с выбитыми окнами в уцелевшей части и с непострадавшим орлом над стилизованным под старинную крепостную башню углом показался мне похожим на будущий Сталинградский апокалипсис. Каменная птица безразлично наблюдала сверху за творившейся внизу бессмысленной суетой. Работе пожарных очень мешал поток окровавленных, обожжённых и оглушенных людей, спасавшихся из редакции. Как назло, несмотря на глубокую ночь, в зданиях издательства перед взрывом кипела работа. Готовился утренний выпуск газеты, посвященный кубку Вандербильдта. 115 человек оказались жертвами катастрофы. Из них 21 погиб – большей частью сгорел, потому что пока не потушили газ, никак не получалось приступить к спасательной операции.

Я в меру своих сил пытался сделать хоть что-то. Выводил в безопасное место обессиливших людей, каким-то чудом вырвавшихся из смертельной ловушки. Помогал пожарным разматывать брезентовые рукава, растаскивал по их просьбе обломки. Добровольных помощников хватало, включая прибывших на пожар моих людей. Они тоже включились в работу, сложив оружие в один из «фордов», в котором продолжал сидеть генерал.

Отис был совершенно раздавлен. Несколько часов, оцепеневший и лишившийся сил, он провел в машине, пялясь бессмысленным взглядом на руины главного дела своей жизни. Я всерьёз за него волновался. Пару раз подходил, предлагал отвезти домой или хлебнуть виски из бутылки, случайно завалявшейся в машине. Гаррисон не отвечал. Лишь теребил пуговицы своего мундира, как будто именно они были в чем-то виноваты.

Очнулся он внезапно, когда начали выносить первые тела. Я сидел рядом в этот момент. Переводил дух. Долгая ночь меня прилично вымотала.

– Анархическая профсоюзная нечисть! Трусливые полночные убийцы! – он словно рвал из себя будущие газетные заголовки.

– Генерал! – возразил я. – Люди говорят, что взорвался газ. Поверьте, так бывает.

– Ерунда! Это террористическая атака!

Несложно понять его логику. «Лос-Анджелес Таймз» являлась главным противником профсоюзов. Отис на страницах своей газеты ежедневно клеймил юнионистов как паразитов на честном труде и требовал самых решительных мер. И они последовали. Аресты профсоюзных лидеров и запрет пикетирования. Легко предположить, что руководители стачечного движения могли в любой момент отомстить. Динамитная кампания, как прозвали непрекращающуюся серию взрывов, подтверждала мнение господствующего класса, что радикалов среди анархо-синдикалистов в ИРМ и в других рабочих ассоциациях хватало с избытком.[1]

– Успокойтесь, старина. Давайте, я отвезу вас домой.

– Нет! Я пройду этот путь до конца. Нужно действовать! Позови мне вот тех людей, – приказал он, указывая на группу сотрудников издательства – растерянных мужчин без пиджаков, в одних порванных закопченных жилетах и грязных белых рубашках.

Когда они подошли по моей просьбе и окружили машину, Отис, нелепый в своем мундире с саблей на боку и величественный в своей решимости продолжать бороться, принялся раздавать указания. Найти типографию. Восстановить работу редакции. Готовить экстренный выпуск. Никакой пощады террористам! Обвинить их в бомбической атаке на рупор свободной прессы!

– Но, Гаррисон, – вмешался в обсуждение прибывший из дома заспанный генеральский зять Чандлер. – Если потом выяснится, что все-таки произошел взрыв линии подачи природного газа, мы окажемся в нелепом положении.

– Не будь ребенком, Гарри! – взревел Отис. – Противника нужно бить! Беспощадно! Невзирая ни на что! Вон, полюбуйся на этого красавца, – он ткнул в меня пальцем. – Бросился в драчку, не думая о последствиях! И навалял мне!

– И вы это так оставите? – удивлённо сверкнул очками Чандлер, и я не на шутку напрягся.

– Ох и угораздило меня за такого рохлю дочку выдать замуж! Гарри, ты, конечно, хороший газетчик и в бизнесе кумекаешь получше моего, но когда же ты, наконец, поймешь, что настоящий мужик от хорошей драчки получает только удовольствие, даже если ему накостыляют⁈ Все! Споры закончились! Бьем по штабам тред-юнионов!

Чандлер пытался вступить в спор, но Отис от него отмахнулся.

– Эй, Баз, гаденыш, гони свой вискарь!

О, возвращение святого засранца! Неужто так восход солнца подействовал? Тогда получай, фашист, гранату!

– Дедуля, раз уж вы вернулись на грешную землю, было бы неплохо свалить из моей машины и дать мне возможность отправиться спать!

– Хрен тебе! – оскалился генерал. – Взялся помогать, будешь со мной, пока не отпущу!

Я было открыл рот, чтобы взорваться потоком ругательств, но быстро передумал. И, правда, не бросать же старика посреди разгромленной улицы?

– Вот тебе виски, дедуля!

Генерал съел «дедулю», не поперхнувшись. Наверное, побоялся, что заберу у него бутылку. Приложился он к ней знатно. И вернул себе почти нормальный вид. Увы, ненадолго. Примчавшийся на место трагедии его партнер по MM Феликс Зееханделлар принес новую страшную весть.[2] Она безоговорочно подтвердила первую эмоциональную версию Отиса и заставила всех серьезно напрячься.

– Харри, беда! – с явным голландским акцентом закричал Феликс, протолкавшись к моей машине, превращенной во временный штаб «Лос-Анджелес Таймз», как и два других «форда» – в редакцию газеты на колесах. – Горничная с первыми лучами солнца случайно увидела под окном моей спальни сверток, а в нем портфель. Я вызвал полицию. Копы его вскрыли и обнаружили бомбу с часовым механизмом. Она не взорвалась лишь по счастливой случайности. Террорист слишком туго затянул пружину будильника.

– Ничего себе! – присвистнул Отис.

– Ты понимаешь, что это значит⁈

– Конечно, понимаю! Я с самого начал твержу, что здесь никакой не взрыв газа, а проделки мерзавцев-анархистов из профсоюзов!

– Не в этом суть! – продолжал кричать Зееханделлар. – Твой дом! «Бивуак»! Он тоже под угрозой! Я отправил полицейских к тебе, чтобы все осмотреть, – добавил он уже более спокойно.

Пришел черед крикам Отиса. Сперва он разразился потоком ругательств. Но быстро опомнился и принялся раздавать указания.

– Чандлер! Пулей домой. Этот тебя отвезет, – он ткнул в меня пальцем, будто я ему был должен как минимум миллион. – Проконтролируй там все. Будет опасность, эвакуируй женщин в безопасное место. Так, и вот еще что… Баз, к тебе обращаюсь. Смотри мне, не вздумай геройствовать. Знаю я вашу породу.

– Буду действовать по обстоятельствам, – уклончиво ответил я, подтвердив тем самым свое согласие отправиться к дому Отиса на Уилшир-бульваре и давая понять, что он мне не начальник. – Мои парни еще нужны? Или могут отправиться со мной?

– На твое усмотрение. В принципе, люди с оружием там не помешают. Кто знает, что взбредет в голову этим чертовым террористам? Только одну машину пока оставь.

– Парни, по коням! – крикнул я громко, запрыгивая в тачку Чандлера. – Двигайте за мной.

Поместье Отиса, The Bivouac, мне было хорошо известно, за исключением забавного названия, выдававшего Отиса с головой. Как-никак я прожил несколько лет поблизости от этого большого дома, в резиденции «Эль Нидо» Кэролайн Северанс в Мид-Уилшир. Расположенный прямо напротив Уэстлейк-парка, уже успевший одряхлеть «Бивуак» в стиле Mission Revival привлекал взгляд не только подражанием испанским католическим миссиям, но и элементами греческого Возрождения – портиком, колоннами, фронтонами и карнизами. Обойти его по кругу и все внимательно осмотреть – та еще задача. Пойди найди террористическую закладку среди кустов, цветников и прочих насаждений вокруг дома. Не сомневался, что полицейскому наряду такая задача вряд ли по силам. Придется, хотя дико не хотелось, привлечь моих парней. Несработавшая бомба у дома Зееханделлара – жесткое предупреждение. Почти сто процентов уверен, что нас ждет неприятный сюрприз. Оставалось лишь выяснить, безвреден ли он или готов взорваться в любую секунду.

Домчались до «Бивуака» быстро. Чандлер, представив меня начальнику полицейского наряда, побежал в дом успокаивать женщин и, что еще важнее, отогнать их от окон, чтобы не глазели. Если будет взрыв, стекла натворят куда больше бед, чем кирпичные осколки. Крепкие стены, п-образная конструкция здания с просторным внутренним двором-патио – все это внушало уверенность, что разрушения не будут столь критичны, как в Чернильном переулке, где взрыв динамита дополнился детонацией газопровода.

Все эти соображения мне по-быстрому растолковал коп. Он и его люди до сих пор не удосужились начать обход. Чего ждали, так и не понял. Прибытия подкрепления? Саперов? Или согласия хозяина дома?

– Нельзя терять и минуты! – наехал на него, наплевав на условности.

Он равнодушно пожал плечами.

– Со мной всего двое патрульных. Разделимся. Я забираю одного человека, а вы идете со Смитом. Он впереди, вы страхуете.

– Я кое-что понимаю во взрывотехнике. У вашего подчиненного есть опыт в обращении со взрывчаткой?

– Нет, сэр. Но это его работа – рисковать своей шкурой. То, что вы помогаете, это бесценно. Ваша левая сторона, наша правая. Действуем. Я отправлю с вами дополнительно смотрителя здания.

Мы прошли вдоль стены футов тридцать, развернувшись цепью, как следовавший перед нами полицейский предостерегающе поднял руку и закричал:

– Вижу сверток!

– Стойте на месте, парни! – тут же скомандовал я, покрываясь холодным потом.

Приблизился.

Коп ошибся. То, что он принял за сверток, оказалось брошенной кем-то холстиной.

Я махнул рукой братьям Блюм, чтобы двигались дальше. Окликнул смотрителя дома, который двигался вслед за нами, трясясь от страха.

– Видели раньше здесь эту тряпку?

– Нет, сэр. Сам удивляюсь, откуда взялась.

– Смотрите внимательней! – крикнул я полицейскому. – В эту ткань мог быть замотан портфель или чемодан!

– Вижу чемодан! – почти сразу отозвался он, указывая на кусты перед эркером, и я снова похолодел.

– Быстро назад! – крикнул я парням. – Укройтесь за углом дома.

Я обернулся посмотреть, как они выполнили мое задание. Когда снова посмотрел в сторону страшной находки, то увидел нечто неподдающееся разумному объяснению. Этот придурок в синем мундире преспокойно вытащил небольшой коричневый чемодан из кустов, вынес его на открытое место, положил на землю и принялся возиться с замками.

– Стой! – заорал я и задергался. То ли броситься на землю ногами к бомбе и закрывать голову руками. То ли попытаться сбежать. То ли мчаться к чемодану в надежде остановить придурошного копа. Насмотрелся на войне на разную гадость – от «лепестков» до мин с сюрпризом. То, что творил полицай, не лезло ни в какие ворота.

Краем глаза заметил лицо в окне. Девушка. Любопытная девушка. Наверное, ее внимание привлек мой крик. Выбора у меня не осталось – если предоставить событиям течь своим чередом, эту глупую «кошку» сгубит любопытство. Широкими прыжками приблизился к «фараону» и снова замер. Этот идиот меня не послушал и поднял крышку. И отпрянул. Плюхнулся на зад, в обалдении уставившись на внутренность чемоданчика.

Там было на что посмотреть! Восемь динамитных шашек, скрученные проводом, и будильник. Электрическую цепь, которую он должен замкнуть, не видно, но я бы не рискнул лезть в поделку взрывника-самоучки.

– Тикает! – прошептал коп. – Раньше не тикало, а теперь тикает.

– Тикает, Смит, потому что ты идиот, – наплевав на возможные последствия из-за оскорбления полицейского, ответил я. – Открыв крышку, ты запустил часовой механизм. Или потому, что чемодан потряс.

– Что же делать?

Я покрутил головой, пытаясь сообразить, куда можно оттащить чемодан, чтобы не пострадал «Бивуак». Находились мы примерно посередине боковой стороны главного дома поместья. Она смотрела на живую изгородь, разделявшую участки. Продраться через нее с чемоданом в руках немыслимо. Возвращаться назад тоже не вариант – через дорогу Уэстлейк-парк с его толпами гуляющих горожан. Хотя сейчас нет и полудня, народу там завались. Остается один выход – двигаться вперед и надеяться, что на задах этой «возрожденной миссии» найдется что-нибудь приличное, вроде выгребной ямы или компостной кучи, а не эти штучки-дрючки, вроде колонн, арок и прочих, совершенно неприспособленных в качестве укрытия архитектурных излишеств.

– Пойдешь за мной и будешь меня страховать на случай падения, – хрипло выдавил из себя Смиту и поднял на вытянутых руках чемодан.

Шаг. Еще один.

– А вдруг рванет⁈

– Думай о чем-нибудь хорошем, – спокойно ответил я, хотя так и хотелось гаркнуть: «Накаркаешь!»

Шаг, еще шаг.

«И я буду думать о хорошем. Например, о бабах. Вернее, об их отсутствии в моей жизни. Ведь это хорошо?»

Шаг, шаг, шаг.

«Ту дуру в окошке следует высечь розгами, чтоб неповадно было!»

Прошел еще пять шагов. Открывшийся вид мне понравился. За дальним углом дома небольшая площадка вроде разворотного круга, а за ней длинный, возможно, каретный сарай из тесаного дерева и природного камня.

«У этого замшелого пня, Отиса, не может не быть кареты».

Миновал угол. Смит пыхтел сзади, периодически всхлипывая.

– Смит, у тебя дети есть?

– Нету, – жалобно протянул коп.

– И у меня нету. Если нас сейчас разнесет на атомы, никто о нас и не вспомнит.

– Пожалуйста, сэр, не нужно. Не нужно так говорить: накличете беду!

– А кто пару минут назад сотрясал воздух: «вдруг рванет, вдруг рванет»? – ответил злопамятный я.

Шаг. Шаг. Еще шаг.

Вот уже угол сарая. Часики тикают. В их «тук-тук-тук» нет ничего успокаивающего или раздражающего. Только влажные ладони, мороз по коже и взопревший под котелком лоб от этого дьявольского тик-так.

Я споткнулся. Чуть не уронил чемодан. Бдительный Смит подхватил меня под локти. Оба тяжело задышали, пародируя паровозы. Ага, тут именно концерт по заявкам от маленьких Петросянов…

Миновал сарай, и моему взору открылась упоительная картина. Большая груда бочек, строительного мусора, мешков с цементом и прочего, очень нужного для моей безопасности хлама, а также полуразвалившийся фрагмент каменной стены. Припомнил, что читал в газетах, будто Отис задумал строить в своем поместье мемориал. Что-то в память об испанской крепости, когда-то стоявшей на территории его поместья.

«Прости, генерал! Боюсь с мемориалом придется тебе погодить».

Аккуратно опустил чемодан в небольшое углубление в земле. Не в самом центре строительной свалки, а ближе к ее переднему краю, но за небольшим барьером из цементных мешков. Карабкаться по шатким кучам не решился. Обходить их – просто испугался.

«Господи! Подари мне еще несколько минут!»

– Ходу, Смит, ходу!

Развернулся и бросился обратно к дому Отиса, будто за мною погналась шайка чертей или толпа зечек, обнаруживших в женской зоне одинокого мужчину. Смит не отставал. Лишь на бегу попытался внести толковое, по его мнению, рацпредложение:

– За сараем схоронимся!

– Смит! Беги, мать твою!

Мы добежали до дома – причем не стали его обегать с внешней стороны, а дернули к красивой внутренней крытой галерее из арок и колонн, опоясывавшей внутренний двор-патио, украшенный стриженными кустами и цитрусовыми деревьями. По этой галерее, имея над головой надежную защиту, добрались до выхода из дома во внутренний садик, и там замерли. Я прислонился к колонне. Почувствовал, что ноги не держат. Так и сполз по этой колонне на терракотовую глиняную плитку. Копу места не хватило. Он замер в арке.

– Смит, не тупи. Укройся за колонной.

– Там горшки с цветами.

– К черту горшки!

– Джентльмены! Опасность миновала? – прожурчал мелодичный девичий голос. – Вы так запыхались! Не угодно ли по глоточку виски?

Я поднял глаза. В дверном проеме, у приоткрытой стеклянной арочной двери в переплете из тонких лакированных раскладок, стояла та самая девица, которую заметил в окне дома наблюдающей за моими ужимками и прыжками перед чемоданом с бомбой.

– Мисс…

– Констанс, – представилась она и уточнила. – Констанс Чандлер.

– Воды! – довольно неучтиво выдавил я, даже не изобразив попытки встать на ноги.

И тут на заднем дворе, за сараем бабахнуло. Хорошо так, от души. Со вспышкой, с разлетом камней и деревяшек, со столбом цементной пыли и с обрушением части каретного сарая, включая его крышу. С последующим пожаром всего того, что могло загореться.

– Вы нас спасли, да? – не то утверждая, не то вопрошая, воскликнула внучка Отиса (а кто же еще?), не сильно потрясенная взрывом.

– Где моя вода? – хмуро вопросил я, пытаясь в зародыше пресечь легко считываемые девичьи намерения сотворить себе кумира.

– С вас не убудет потерпеть пару минут, – нагло огрызнулась симпатяшка (она действительно была довольно миловидной блонди). – Я задала вам вопрос.

Девица была не промах – позволяла себе некую отвязность, не соответствующую временам и нравам. «Как пить дать, в дедулю характером пошла. Пить! Как же я хочу пить!»

Выждав ту самую пару минут, которую потребовала, Констанс гордо удалилась, не дождавшись от меня ответа.

«Воды, похоже, я не дождусь».

… Я угадал. Воду пришлось добывать самому. Воспользовался не по назначению ведром, которое волок смотритель, чтобы попытаться потушить пожар.

Утолив жажду, отправился восвояси.

Не тут-то было.

– Мистер Базиль, пожалуйста, дождитесь приезда моего тестя, – перехватил меня по дороге к машине Гарри. – Он будет с минуты на минуту.

Мне так и хотелось зареветь белугой и послать куда подальше всю эту адскую семейку грубиянов и грубиянок. А еще помыться и завалиться спать, определив себе под бочок Кармелиту или Марианну – еще одну зажигалку-мексиканочку, которая отвечала за мою гардеробную комнату и за кое-что еще. Черта лысого я угадал! Отис нарисовался раньше, чем я успел смыться.

– Просил же тебя не геройствовать, гаденыш! – набросился на меня старик.

То ли я слишком устал, чтобы реагировать на его нападки. То ли попривык уже к ним.

– Там вам, дедуля, сарай развалило. Извиняюсь. Если что, я оплачу.

– Совсем дурак?

Я пожал плечами. У меня на самом деле появились сомнения в собственных умственных способностях после общения с этой элитой лос-анджелесского общества. Еще больше они укрепились, когда я, не веря своим ушам, без малейшего принуждения с чьей-либо стороны, исключительно руководствуясь душевным порывом, предложил:

– Здесь вашей семье оставаться опасно. Кто знает, что на уме террористов? Я эту публику знаю. Их никто не может остановить – ни женщины, ни дети, ни старики. Могу отвезти к себе домой в Голливуд и укрыть на несколько дней.

– Ты на что, Баз, намекаешь? На мой возраст или на то, что я должен испугаться? Думаешь, меня можно выгнать из собственного дома⁈ Сдвинуть с места? Ни у кого в этом мире не выйдет поставить меня на колени!

– Кто бы говорил! – закатил я глаза, припомнив ночную сцену в парке.

– Ах ты… – Отис разорался как базарная торговка, пообещав мне все виды казней египетских. – У меня до сих пор брюхо ноет после твоего удара!

– Папа! – прервала поток ругательств женщина бальзаковского возраста, внезапно подойдя к моей машине. Я и не заметил, что при нашей беседе присутствовал свидетель. – Тебя не помешало бы прислушаться к умному совету. Девочки напуганы.

– Девочки! – хмыкнул Отис. – Всем замуж давно пора.

– Папа!

– Внуки останутся со мной! Хлюпиков, бегущим при первом пуке из родного дома, из них растить не дам! – решил немного уступить генерал, чему я искренне удивился. – Что, Баз, неужто согласишься приютить пятерку мегер?

– Не надо меня брать на слабо. Предложил – значит, приючу.

– Ну, смотри, сам напросился.

Не желая вступать в пикировку со стариканом при дочери, я наклонился к его уху и тихо прошептал:

– Иди на хрен, папаша!

Отис разулыбался, будто я одарил его комплиментом, хлопнул меня по плечу и, не сказав ни «спасибо», ни «до свидания», убежал проверять, что случилось с его драгоценным сараем.

«Надеюсь, твоя карета все же сгорела, старый пердун. Ведь я угадал, что она у тебя есть? Вот пусть она и сгорит», – мстительно пожелал я на прощание.

– Мистер Найнс, – вернула меня к «Серебряному Призраку» генеральская дочка. – Разрешите представиться: Мэриан Чандлер. Ваше имя мне известно. Благодарю за любезное приглашение. Как вы сами понимаете, мы сможем отправиться в ваше поместье только в сопровождении моего мужа. Чтобы соблюсти приличия. Возможно ли размещение шестерых гостей в вашем доме? Не обременим ли мы вас своим присутствием?

Я растерялся. «Найнс бросает вызов общественной морали», – ведь так про меня написали щелкоперы старикашки? И ведь не соврали ради красного словца!

«Приличия! Мама дорогая, у меня же там мексиканки в коротких юбках по дому туда-сюда шлендруют! Нужно срочно отправить вперед нас кого-нибудь из парней, чтобы навел порядок».

– Миссис Мэриан… – я замялся. – Миссис Чандлер…

– Можно, миссис Мэриан.

– Спасибо. Тогда я Баз. Эээ… Дом не меньше вашего… гм… – я снова смешался.

– Все поняла. Дорогой мистер Базиль. Я выросла в семье старого вояки. Неужели, вы думаете, меня можно смутить отсутствием манер и даже грубым словом? Или компанией одичавших без женского общества трех холостяков?

У меня камень с души свалился. Не то чтобы я сильно мандражировал, но и перспектива приема пяти особ женского пола, привыкших к культурному обхождению, легкую дрожь в коленках все же вызывала.

… Элис Мэй, Констанс, Хелен и Рут – так звали дочерей миссис Мэриан. Старшая, Элис Мэй готовилась выйти замуж, Констанс водила жалом в поисках перспективного жениха, две оставшиеся соплюшки еще протирали юбки в школе Уэстлейк для девочек. У 46-летнего Гарри брак с дочкой босса был вторым по счету, но не в коня корм ему пошел в смысле семейного опыта. Все женская банда семьи Чандлеров из него верёвки вила. Мягкий, как современная покрышка Данлопа, он ничего в жизни не знал другого, кроме работы в газете. На него взглянешь, поймешь сразу – ботаник, интеллигент, тряпка. Ничего удивительного, что Констанс себе позволяла разные вольности.

Все семейные расклады она мне вывалила во время чаепития, пользуясь отсутствием родителей, контролировавших разбор вещей и устройство в выбранных ими комнатах. Посиделки за столом в патио с четырьмя сестрами Чандлер сервировали наши мексиканочки – все как на подбор скромницы, в платьях до пят, без капли боевой раскраски и в косынках, прячущих волосы. Монашки-кармелитки на их фоне могли показаться бесстыдницами.

«Соблюдению приличий» в «холостяцкой берлоге» поспособствовали долгие сборы женского аппендикса семейства Отиса – Изя успел все подготовить. Помимо кучи барахла Чандлеры взяли с собой отряд служанок. С трудом разместились в имевшихся машинах. Мне и Осе даже пришлось занять место на порожках «Серебреного Призрака» и «Паккарда», которых нам пригнали водители со стоянки, пока женщины в доме Отиса собирали свои несколько тонн самого необходимого минимума.

Когда встал на порожек, ради хохмы напустил на себя суровый вид и держал всю дорогу в руке дробовик. Ося последовал моему примеру. Девицы были в восторге от нашего мужественного вида. Наверное, они вообразили, что мы полны решимости отразить любые атаки террористов. О да, люди в черном, только темных очков не хватает. Как по мне, я в своей ковбойской шляпе и Джо в цилиндре на порожках машин выглядели по-идиотски, больше думая не об охране нежных девичьих тел, а о том, чтобы не сверзиться.

– Мне кажется, наш хозяин сейчас заснет за столом, – хихикнула Констанс, прервав мои воспоминания о перевозке наших гостей.

– Что?

– И правда, Босс, выглядишь ты не очень, – Изя и Ося за стол не присели, испугавшись, что опозорятся, салфетку не туда запихнув, и отирались рядом с бездействующим фонтаном.

– Утомительными вышли ночка и утро. Пожалуй, пойду отдохнуть. На мне ночное дежурство. Не забываем о долге охраны наших гостей, – я многозначительно посмотрел на братьев Блюм. И добавил только для них шёпотом, когда встал из-за стола, приблизился к расточающей девушкам улыбки парочке и напутствовал, прежде чем как отправиться баиньки. – Лучше помалкивайте. Ни к чему рассказывать юным леди, как Том Бойлз из «Юнокал» на нашей последней вечеринке пытался с вашей подначки вскарабкаться на галерею между домами, упал и сломал руку.

– Мистер Базиль, вам не нужно почитать сказку перед сном? – догнал меня медоточивый голос мисс Констанс. Ее сестры залились громким смехом.

«Кажется, у меня проблемы», – пришел я к бесспорному выводу.

[1] ИРМ – «Индустриальные рабочие мира», международная рабочая организация, созданная в Чикаго, в 1905 г. Ее левое крыло выступало за прямое действие в классовой борьбе – забастовку, стачки, пикеты и даже за насилие как средство воздействия.

[2] MM – это Ассоциация торговцев и производителей, своего рода антипрофсоюз, активно боровшийся против тред-юнионов. «Лос-Анджелес Таймз» был ее рупором.

Глава 14

Мутные воды треста Эдисона

Галерея между моим коттеджем и основным домом представляла собой отличный наблюдательный пункт. Ее-то я и занял. Можно контролировать как подходы к дому со стороны Сансет-стрип, так и происходящее в саду – по крайней мере, на его верхнем ярусе. Если какие-нибудь злыдни решат пошарить около бассейна, мне от этого ни горячо, ни холодно. Сунуться повыше, к фонтану, угощу дробью – да не птичьей, а тяжелыми картечинами. Или без особых затей сменю дробовик на карабин Маузера, который мне вернул Зигги, и поиграю в кошки-мышки с вторженцами со смертельным для них исходом.

Подпоручик, кстати, тоже был здесь, в поместье. Патрулировал противоположный край основного дома вместе с Федей. А Санька засел в кинозале, прикрывая винтовую лестницу на второй этаж моего коттеджа. Ося с Изей отсыпались – их черед придет утром, когда рассветет.