Текст книги ""Фантастика 2025-162". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Greko

Соавторы: Василий Головачёв,Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 206 (всего у книги 235 страниц)

Глава 6
О дивный тёмный мир!

Он даже представить не мог, что будет всерьёз увлечён своим детищем, сыграв своеобразную роль земного скульптора Пигмалиона[125]125
  В греческой мифологии скульптор Пигмалион с острова Кипр вырезал из слоновьей кости статую и влюбился в неё. Богиня Афродита оживила статую, и она стала женой скульптора.


[Закрыть] (Копун знал эту историю, успев ознакомиться с культурой землян ещё год назад), создавшего статую женщины.

Конечно, любовью в человеческом понимании чувство Вестника назвать было нельзя. С другой стороны, уже через два отрезка времени, сравнимых по длительности со временем оборота планеты вокруг оси, Копун не хотел и думать о расставании со своей «скульптурой», изваянной им из «кости» моллюскора. Он не мог вписать в психику боевого робота уникальные человеческие качества – любовь, сочувствие, сомнения, чувство юмора и долга, но что-то у него (теперь уже – у неё) осталось в памяти (хотелось сказать – в душе), и Копун даже рассмеялся, когда в одной из бесед с Дианаей вдруг понял, что она смутилась, задав вопрос «Зачем ты возишься со мной?» – и получив ответ «Потому что мне это нравится». Вряд ли создателям моллюскоров, негуманоидным существам, были доступны такие эмоциональные состояния.

Чтобы произвести на ученицу ещё большее впечатление, он даже «стряхнул пыль с культуры» в режиме «вспомнить всё». То есть вложил в память моллюскора не только бытовые знания, которых тот был лишён, имея лишь конкретную программу «уничтожать всё живое», но и всё, что помнил сам о культуре создателей, а также о принципах жизни гуманоидной – земной цивилизации. У людей Земли тоже можно было поучиться многим вещам, особенно в области социологии и психологии их отношения к жизни во Вселенной и к самим себе. Не все земные расы были агрессивными, переняв от пращуров их генетический императив властвовать любой ценой. Это удивляло Дианаю и одновременно подстёгивало учителя в намерении сделать из ученицы сверхэтическую сущность. Она действительно умела удивляться (хотя это качество было чисто человеческим), и это радовало Копуна, доставляя истинное удовольствие.

Память у гигантского робота-убийцы оказалась довольно вместительной, но в ней не оказалось и хоть каких-то мало-мальски значимых знаний о мире вокруг. Моллюскор не имел понятия о науках, не знал базовых основ Мироздания, о своих создателях помнил только самое необходимое, не представляя, где они обитали. Разговоры двух искинов всё больше напоминали коллоквиумы, на которых Копун читал лекции, хотя мог просто записывать сведения непосредственно в «мозг» робота, а также отвечал на вопросы, видя разгоравшийся интерес Дианаи к таким беседам.

Однако пара не сидела на одном месте, стремительно проходя начальные классы школы.

Копун показал ученице планету-кольцо, где когда-то жили его конструкторы, потом сделал несколько рейдов по некоторым галактикам, открывая ей самые интересные с научной точки зрения космические артефакты. Вскоре он убедился, что спутнице нравится путешествовать, получая новые знания и впечатления, и снова вспомнил о своём обещании навестить Всеволода Шапиро.

Очередная беседа учителя и ученицы произошла после того, как они «присели» на один из планетоидов аккреционного диска вокруг чёрной дыры, чтобы полюбоваться на процесс поглощения дырой обломков планеты. Дыра находилась в центре красивой туманности в зоне недавнего звездообразования и понемногу съедала окружающий её газ, пыль, звёзды и планеты. Здешняя звезда уже была разорвана приливными силами, и её остатки в виде широкого яркого кольца, падая в дыру, освещали окрестности своеобразным кольцевым костром.

По привычке Копун сотворил на планетоиде нечто вроде зала визинга на земных космолётах, под защитным куполом естественно, и пара искинов, точнее, их видеофантомов в форме людей – мужчины и женщины, – сидела в удобных креслах за столиком и пила вино. Некоторое время назад Дианаю смешил этот вид отдыха, предложенный учителем и позаимствованный им у землян, потом она привыкла, а позже и вовсе полюбила застолье, находя в нём изысканный эстетический шарм.

Копун, наблюдавший за переменами в поведении ученицы, втайне радовался успехам своего создания, понимая, что смог развить в нём «обогащённое сознание» и способность мыслить, приближавшие его к истинно живому мыслящему существу. Моллюскор не обладал медитативной сосредоточенностью буддийского монаха (Копун не зря изучал историю землян и знал особенности жизни отдельных социальных групп, в данном случае монахов), скорее он ощущал себя в фокусе интенсивного внимания существа более высокого интеллектуального уровня и очень живо стал на него реагировать. С другой стороны, Копун сам не являлся ни предком, ни потомком людей, то есть не был постчеловеком, хотя его однозначно можно было идентифицировать как существо, радикально превосходящее человека по ментальным способностям. При этом он надеялся, что его «изделие» в скором времени станет равным ему в плане этических реакций. Едва ли создатели понимали, что делают, снабжая его мозг огромным количеством разнообразной информации. Машине Судного дня эта информация была не нужна, так как для выполнения главной задачи достаточно было подчиняться простенькой программе, призванной защищать конкретный клан конструкторов. В результате же получился сверхразумный ИИ, превосходящий умы создателей во всех областях социума, включая научное творчество, здравый смысл и эмоциональное насыщение. Зато именно усовершенствованный здравый смысл и победил, когда Копун-Вестник очнулся от долгого сна и стал контактировать с землянами.

Дианая подняла бокал, рассматривая золотистую жидкость на просвет.

Это было настоящее вино, сделанное на Земле на полуострове Крым. Его предложил взять с собой Дарислав, когда они расставались. На вопрос Копуна «Зачем, я же не употребляю химию ни в каком виде?» Дарислав ответил:

– Вино хорошо расслабляет даже тех, кто его не любит. К тому же мы наверняка пересечёмся с людьми где-нибудь в космосе, и лучше иметь при себе пару бутылочек.

Копун взял ящик и не пожалел. Тем более что научился получать истинное удовольствие от процесса.

– Странно… – проговорила женщина. – Я не биологический субъект, имеющий биохимический метаболизм, но мне нравится этот щекочущий вкус.

– Мне тоже, – кивнул Копун. – Люди умеют находить прекрасное даже в ядах.

Дианая подняла брови.

– Разве вино – яд?

– В больших количествах оно совсем не полезно. Поэтому его надо употреблять в меру.

Дианая улыбнулась, отхлебнула, кинула взгляд на пылающее радужным огнём небо, на фоне которого чернел самый настоящий провал в преисподнюю – такой виделась отсюда чёрная дыра.

– Почему ты выбрал для остановки эту дырку? Она ведь не самая большая?

– Не самая, я видел и в миллионы раз большую. Дыра в Кассиопее под шифром TCI имеет массу почти десять в одиннадцатой степени масс Солнца.

– Большая.

– Очень большая! – фыркнул Копун. – Хотя существуют и ещё большие по размерам и массе.

– Тебя только дыры интересуют?

– Конечно, не только. Я стараюсь соответствовать времени и Вселенной, как говорит Всеволод. Ещё он увлекается поиском не просто неизведанного, а чего-то гораздо большего, чем разум и Вселенная. Вот и я тоже следую этому принципу. Кроме чёрных дыр меня интересуют и другие экзоты: квазары и хроноямы, кварковые и нейтронные звёзды, реликтовые суперструны и так далее.

– Что такое хроноямы?

– Так называемые «пузыри пространства без времени». Это один из видов флуктуаций кваркового супа во время до инфляции. Внутри их не происходят никакие квантовые процессы. По сути, это осколки «старого» вакуума, предшествующего позднее образовавшемуся. Кроме хроноям тогда же образовывались и суперструны, и монополи, и бозоны Хиггса, и геоды.

– А это что за фрукты?

– Чёрные-чёрные дыры. – Копун налил собеседнице ещё вина. – Это дыры из тёмной энергии, в отличие от дыр из тёмной материи. Хочу поискать их в Тьмире.

Брови Дианаи сошлись, отражая чувство сожаления.

– Как же много мне ещё предстоит узнать!

– Ничего, у нас вечность впереди.

– Удивительно…

– Что именно?

– Видеть такой исследовательский фанатизм у искина.

Копун рассмеялся:

– Я не перечислил тебе и сотой доли всего, что меня интересует.

– Не представляю, что ещё может тебя заинтересовать.

– Ох, лучше не ворошить пакет моих запросов. Очень хочется выяснить минимальную длину так называемого вакуумного квантона – кванта пространства, а также максимальную энергию, какую может иметь Вселенная в принципе, а также…

– Достаточно, – сморщилась Дианая. – Говорю же, ты фанат.

– Но я не одинок, среди людей тоже встречаются фанаты науки. Всеволод, к примеру, учёные вроде Шустова.

– Кто это? Ещё один твой друг?

– Учёный-универсалист с Земли, он погиб недавно, к сожалению. На таких, как они, и держится прогресс цивилизации. Ну что, отдохнули, мадам? Махнём в Тьмир?

– Прямо сейчас?

– А что нас держит?

Дианая сделала вид, что размышляет, хотя, конечно же, могла общаться с учителем в ментальном поле с большой скоростью, недоступной людям с их обычным звуковым способом обмена информацией.

– В принципе, до пятницы я совершенно свободна…

Он снова рассмеялся:

– Браво, студент! Ставлю пять за образованность. То есть ты не возражаешь?

– Как это будет выглядеть?

– Сворачиваемся, и я прокладываю маршрут к Ланиакее. Потом летим к центру скопления, находим портал и ныряем в Тьмир. Всего два шага и пара минут времени.

Дианая улыбнулась, изящно подала руку: ни дать ни взять дама из высшего общества.

Он вскочил, как джентльмен, поднёс её руку тыльной стороной к губам, поцеловал.

– Прошу следовать за мной, леди.

Фантом моллюскора фыркнул, как женщина, осознающая юмор ситуации, и они бок о бок вышли из «зала визинга» прямо в пыльную атмосферу планетоида, не боясь, что замёрзнут или задохнутся. Их тела состояли не из вещества, а из энергетических полей, хотя и могли создавать материальные конструкции любой сложности.

Перед колоссальным «пером жар-птицы», каковым выглядела Ланиакея с расстояния в сто световых лет, космический тандем Копун – моллюскор оказался за несколько мгновений. Путь был привычен, Вестник не нуждался в сложных расчётах траектории, а спутница-моллюскорша, как он про себя стал называть бывшего боевого робота, не доставляла хлопот, следуя за ним, как одна нога следует за другой, когда человек шагает.

Минуту потратили на разглядывание потрясающей звёздной структуры, сотканной из миллионов галактик. Молчали. На Копуна панорама сверхскопления действовала поистине завораживающе, отвечая его мысленному идеалу гармонии и красоты, но он надеялся, что и Дианае нравится картина Ланиакеи с чисто эмоциональной точки зрения. Всё-таки он постарался вложить в психику моллюскорши многое из человеческой психики, способной восторгаться и удивляться, и мог рассчитывать на отдачу.

Не выдержал, спросил, держа в памяти образ женщины:

«Как впечатление?»

«Божественно!» – сверкнула в ментальном поле мысль спутницы, чистая, без примесей других оценок и математических определений. Точно так же реагировала на вид Ланиакеи и реальная Диана. Этого было достаточно, чтобы поднять настроение ещё выше.

«Что ты скажешь, когда мы просочимся в Тьмир!»

«Надеюсь, разочарована не буду».

Их заметили. За последний год тартарианцы окружили свои владения поясом пограничных застав и на любое нарушение границы реагировали быстро. Копун отметил для себя эту скорость, которую в скором времени надо было учитывать всем разумам Вселенной, чтобы отстоять свой суверенитет в ходе приближающейся зачистки.

Примерно в тысяче километров от связки роботов выскочил в трехмерное евклидово пространство знакомый «крокодил» – чужой космический сторожевик, принадлежащий какой-то из цивилизаций в Ланиакее, подчинившейся Властителям. За ним с интервалом в секунду вынеслись из темноты ещё пять таких же монстров. Постояв на месте минуту, они дружно нанесли гравитационный удар, не отвечая на запрос Копуна, предложившего начать мирные переговоры. Отвечать он не стал, хотя мог бы отправить весь сторожевой отряд далеко за пределы скопления или просто уничтожить. Спустя тысячную долю секунды – гравитационные импульсы сторожевиков ещё не достигли точки пространства, где находились Вестник с моллюскором, – они прыгнули в «струну» и вышли из неё за пятьсот тысяч световых лет от места встречи. Осмотрелись.

«Какая красота!» – оценила пейзаж из гигантских кружевных «мхов» Диана.

«Согласен», – ответил Копун искренне.

«Нас не догонят?»

«Даже если догонят, они нам не соперники. Ты одна легко справишься с ними. Но мы не собираемся драться, нырнём в портал – и прощайте, парни. В Тьмир они не пойдут».

«Почему? Боятся?»

«Вряд ли, «крокодилами» управляют какие-то необычные компьютеры, можно сказать, искины на базе коллективных организмов – насекомых с грибами. Скорее всего, моране, обитатели Тьмира, типа фагоцитов человеческих тел, борющихся с вирусами, закрыли для тартарианцев вход в свою Вселенную».

«Почему?»

«Причины могут быть разные, но мне думается, что хозяину Тьмира, его супермозгу, кем он и является, не нужны такие агрессивные помощнички в его владениях. Достаточно того, что он ими командует в их мире».

«Почему же портал пропустил тебя и твоих земных друзей?»

«Потому что мы не злобные твари», – невольно рассмеялся Вестник.

«Ты сказал, что «крокодилами» управляют грибы».

«Во время схватки с ними возле тюрьмы джиннов мне удалось обследовать одного из монстров, так вот он весь – нечто вроде лишайника, симбиоз грибов и бактерий. Ничего похожего на человека или на гуманоидное существо».

«В моей памяти содержится файл о подобных созданиях. Стоит блок: их нельзя уничтожать».

«Возможно, этот вид разума служим твоим создателям. – Копун помолчал. – Либо он и есть твои создатели».

«Не хочу!» – огорчилась моллюскорша.

«Успокойся, считай, что ты родилась второй раз».

«Тебя вправду не волнует, кем я была до… рождения?»

«Во-первых, ты не успела побывать в деле во время войны и никого не убила. Во-вторых, все эти твои боевые программы я нейтрализовал. Ты свободна!»

Через секунду ему прилетел ментальный поцелуй – так Дианая отреагировала на его признание в том, что он «усовершенствовал» её психическую сферу. Поцелуй привёл учителя в состояние эйфории, и он не удержался, послал ей в ответ огромный букет земных цветов – роз.

«Идём дальше?»

«Куда?»

«Я нашёл вход в портал».

Спустя пару мгновений судорога свёртки пространства кинула обоих искинов за сотню световых лет, и они оказались перед кольцом из двенадцати звёзд, располагавшихся друг от друга всего в десятке астрономических единиц. Это и был маяк, указывающий на присутствие в створе кольца искусственного объекта, соединявшего две вселенные – знакомую звёздную и Тьмир.

«Вот он, перед нами».

«Планета?»

«Технологическое творение».

«Я чую барьер…»

«Разумеется, портал охраняется целой кучей сторожевых систем и полей. Но мы обойдём их, я тут кое-что подкорректировал, нас не тронут».

Действительно, когда пара подлетела к медленно вращавшейся глыбе «мха» размером с Меркурий (выглядела она как гигантская гантель: веретено Копуна соединялось с эллипсоидом моллюскора короткой «ручкой»), кинувшиеся было к «гантели» паукообразные орбиталы вдруг расступились, и связка бывших роботов войны свободно опустились в недра планеты. Ещё через несколько минут она влетела в ядро сооружения и вышла уже в другой вселенной, которую земляне назвали тёмной или Тьмиром.

Пространство вокруг превратилось в белый туман, пронизанный красивыми кружевами чёрных линий и скоплений чёрных капель. Таким Копун увидел Тьмир, и примерно таким же восприняли его системы контроля моллюскорши. От белого космоса «гантель» отделяли почти невидимые стены кубического объёма, внутри которого оказались гости, но стоило Копуну «шевельнуть мышцами», стены лопнули мыльной плёнкой, и «гантель» вылетела в самую необычную из когда-либо встречавшихся бывшему разрушителю пустоту.

Глава 7
Кто-кто в теремочке живёт?

«Салют» встретили в центре кольца из двенадцати звёзд аж целых два десятка пограничных кораблей Ланиакеи: «крокодилы», «пауки», «сосновые ветки» и одна «еловая».

После встречи с группой сторожевиков у границы скопления Дарислав был готов к такому повороту событий, поэтому экипаж действовал быстро и чётко, выполняя давно разработанную земными военными аналитиками программу ПОМП. Расшифровывалась она как «применение оружия массового поражения в условиях внезапного нападения» и предусматривала ответ на атаку всеми имеющимися на борту космического судна средствами. Эскор был вооружён не хуже самых мощных и продвинутых земных крейсеров и, как только «крокодилы» и «пауки» ринулись в наступление, не реагируя на приевшиеся призывы к мирному разговору и меча гравитационные солитоны, ответил сразу из пяти видов оружия.

Нульхлоп свернул в «струны» командирскую «еловую шишку» группы и двух «пауков».

Замерзатель превратил ближайшего «крокодила» в ледяную сосульку.

Лазерный «Пересвет», способный прожигать планетарную твердь до глубин в несколько километров, прошёлся по морде его напарника, правда, почти безрезультатно: «сторожевик» был защищён полем, – но заставил отвернуть.

Скорчер, импульсный электроразрядник, одел двух «крокодилов» в «северные сияния», после чего они перестали участвовать в стычке.

Умертвие же обратило в прах сразу пять «крокодилов» и «сосновых ветвей», также представлявших собой космические аппараты.

Атака захлебнулась, однако Дарислав не стал дожидаться возобновления военных действий и скомандовал идти к планетоиду в глубинах звёздного ожерелья.

Когда они покидали Тьмир, оставив в Замке Драконов Шапиро и Вию, портал представлял собой гладкий шар, отсвечивающий, как гигантская глыба хрусталя, внутри которой виднелись плохо просматриваемые ландшафты. В данный же момент этот объект тоже был шаром величиной с самую большую планету Солнечной системы – Юпитер, – но пушистым, обросшим материалом, похожим на земные мхи. По мере приближения к нему корабля шар увеличивался, на вид ажурно-плотный, густо опутанный красивыми фрактальными узорами в основном тёмно-зелёного цвета, пока не вырос перед кораблём как мячик для тенниса, потом превратился в арбуз и, наконец, в сферическое изделие скульптора-абсурдиста.

Дарислав ожидал, что пограничный заслон догонит эскор либо к защите портала подключится сторожевая автоматика, однако ничего подобного не произошло. Земной корабль при подходе к скоплению оказал достойное сопротивление, уничтожив половину пограничного флота Ланиакеи, а главное, его флагманский модуль – «еловую шишку», и это внесло сумятицу в умы руководящих структур Властителей. Им пришлось проанализировать случившееся и принять другое решение в отношении наглых землян.

Такое предположение сделал Мудр Любищев, ксенолог со стажем, принимавший десять лет назад участие в походе к ядру Млечного Пути для налаживания контакта с ядранами.

Он же предложил и объяснение бездействию сторожевой системы портала: отвечала за охрану сооружения не погранслужба, а отдельная организация, принадлежащая, очевидно, какой-то «слишком гордой» расе Ланиакеи, которая вела себя в союзе ланиакейских цивилизаций по принципу «мы сами с усами». В результате, даже получив предупреждение от пограничников о проникновении на территорию скопления чужака, охрана портала продолжала жить по своим распорядкам и не отреагировала на приближение эскора должным образом.

Но Дарислав думал иначе, помня, что здесь уже побывал Вестник с планет Глаза Гефеста, оставив закладку для землян: нечто вроде опознавательного кода «я свой». Именно по этой причине охрана и пропустила к порталу эскор.

Впрочем, спорить с главным ксенологом экспедиции Волков не стал. Цель была достигнута, они прорвались к узлу перехода между двумя «половинками Мироздания»: материальной, со звёздами и галактиками, и антиматериальной – Тьмиром. Оставалось сделать последний шаг: пройти до ядра «мшистого» планетоида. Что «Салют» и сделал, сопровождаемый внимательным взглядом искусственного организма, кем и являлся портал.

Реакция космолётчиков на выход в «белый космос тёмного мира» была сдержанной. Многие уже бывали в удивительном пространстве Тьмира, поэтому знали его особенности и примерно представляли, что от него можно ожидать. Не удержался от восклицания только Серёгин, выговорив что-то вроде:

– Ух ты, солёный огурец!

Дарислав не понял, при чём тут огурец, да ещё солёный, потом подумал, что таким образом полковник просто выразил своё удивление.

Контур режима «один-на-один» в настоящий момент был включён постоянно, и по отсекам разнёсся сигнал внимания, предупреждающий экипаж о необходимости полной концентрации. Впрочем, сигнал был не нужен, опытные космопроходцы отлично знали свои обязанности и расслабляться не собирались.

Эскор двинулся к бликующей прозрачной стенке узла перехода, видимого как огромный куб, внутри которого и вышел «Салют». Куб лопнул мыльным пузырём. Крупная вибрация потрясла корабль, затихая до тонкого стона. Однако больше никаких негативных последствий не произошло. «Салют» покинул район выхода, а когда удалился от него на несколько километров, кормовые видеокамеры показали сзади едва видимый новый куб: портал автоматически воссоздал зону перехода.

– Ищем Моховик! – объявил Дарислав, успокаивая дыхание; волновался он изрядно, хотя и верил, что всё закончится благополучно.

– Режим? – осведомился компьютер.

– «На ушах»!

– Слушаюсь.

– Можно было бы и расслабиться, – весело сказал Добужанский. – «Крокодилы» сюда не сунутся.

– Зато могут сунуться джинны или моллюскоры, – остудила его весёлость Сима Саблина. – А то и ещё кто похуже.

– Интересно, кого ты имеешь в виду?

– Моране, – сказал Любищев. – Как утверждал Сева Шапиро, они здешние жители, нечто вроде антивирусной программы, защищающей мозг Тьмира от всякого рода бактерий.

– Первым о моранах говорил Копун, – поправил Любищева Шмелёв.

– Какая разница? – сказал Добужанский. – Если моране проснутся, эскор задавят как клопа.

– Как страшно! – фыркнула Сима Саблина. – И очень образно. Я лично себя клопом не ощущаю. На Земле их давно извели. Откуда тебе известно о существовании этих мерзких насекомых?

– Ну, я всё-таки биолог по первому образованию.

– А есть и второе?

– Ксенология. – Добужанский помолчал и добавил со смешком: – Есть и третье.

– Какое? – удивилась женщина.

– Литинститут.

– Да ладно!

Интерком принёс шумок переговоров космолётчиков.

– Честно, – смущённо признался учёный. – Я пишу литроуды.

– Вот это сюрприз! Никогда бы не подумала!

– Почему?

– Как это сочетается – ксенобиология и сетература?

– Мне нравится.

Дарислав улыбнулся, поймав мелькнувший в голове абрис головы Дианы, пославшей ему виртуальную усмешку ментосвязи.

Литроудами, или сетевыми историями, назывались литературные произведения, соединявшие в комплексе сценарии, тексты и постановку произведений, что породило новый вид искусства – литбатл. Пользователь его мог как читать произведение, так и переживать его ментально и участвовать в развитии сюжета. Любителей этого интеграционного феномена становилось всё больше, хотя хватало и негатива: участились случаи нелегального распространения антиморального контента среди молодёжи, и как результат – увеличилось количество суицидов и психических срывов.

– Вижу объект! – доложил Калиф.

Ненужные мысли отлетели шелухой от семечек.

– Вперёд!

Эскор прыгнул…

* * *

Моховик походил на свой аналог – Тьмупитер, имевший свой портал – из Ланиакеи в Тьмир, только его размеры были несравненно меньше – с Луну. Дарислав помнил его прежнюю форму – конуса, волчка, юлы – и прежние размеры, и оставшееся от него ядро не произвело впечатления ни на руководителя экспедиции, ни на космолётчиков. Ядро же (бликующий «стеклом» и «металлом» шар, когда-то находившийся внутри волчка) стало видимым благодаря Копуну, энергетическим ударом сбросившему оболочку конуса при схватке с догнавшим людей моллюскором. Таким этот шар и остался, каким его оставили земляне, покидая Тьмир. Именно внутри него располагался Замок Драконов Смерти, прятавший в себе переход в глобальное метро Мультиверса – сеть мгновенной связи всех метавселенных.

Приблизившись к шару, эскор продавил его «стеклянную» оболочку и направился в нужный район под защитной оболочкой.

Прошли без каких-либо проблем, что говорило о своеобразной беспечности охраны сооружения: психика существ, строивших портал, довольно сильно отличалась от психики людей. Последние наверняка соорудили бы не одну линию защиты, чтобы остановить непрошеных гостей, в отличие от строителей, посчитавших, что раз чужой корабль долетел до этого рубежа, значит, он не опасен.

Минуту все космолётчики, затаив дыхание, разглядывали мир за стенками эскора.

– Можно вопрос? – прозвучал голос Серёгина.

– Савостьян, потерпи, – пробормотал Шмелёв.

– Слушаю, – ответил Дарислав с запозданием.

– Зачем хозяину Тьмира понадобилось строить порталы? Сначала к Властителям Ланиакеи, затем в Мультиверс?

– Глупый вопрос, – бросил Весенин. – Любой разум может развиваться лишь при экстенсивном расширении своих владений. Супермозг Тьмира не исключение.

Серёгин не обиделся.

– А что скажут психологи?

– Насчёт любых разумов можно поспорить, – сказал Любищев. – Далеко не каждая цивилизация Вселенной агрессивна при расширении исследуемых пространств. Просто в нашей Вселенной мы пока не встретили ни гуманоидов, ни высокоэтических рас.

– Всеволод утверждал, – заговорил Шмелёв, – что в нашу Вселенную вморожен ген агрессии, диктующей поведение всех возможных видов разума. Поэтому мы и натыкаемся всё время на недружественные цивилизации.

– Ваш Всеволод ко всем бочкам затычка, – недовольно пробурчал Весенин. – Прямо-таки гений.

– Да, он специалист высокого класса, – вежливо парировал тираду физика Любищев. – К тому же его мнение подтверждает Вестник. Надеюсь, к нему у вас нет предубеждений?

– А Копун вообще искин! – В голосе Весенина явственно прозвучала ехидная нотка.

Шмелёв засмеялся.

– Хотел бы я быть таким же умным и тактичным, как Копун. Спасибо за объяснения, господа эксперты. Мы все знаем, что хозяин Тьмира подрядил Властителей Ланиакеи зачистить нашу Вселенную от «грязи», то есть от цивилизаций всех типов. Но зачем это ему? Тем более что он построил портал в Мультиверс. Захотел бы переселиться – выбирай любую метавселенную, где нет соперников, и живи себе спокойно. Так нет же, он лезет в ту, которая заселена.

– В этом аспекте действительно существует определённый логический парадокс, – сказал Любищев. – О поведении таких огромных разумных систем психофилософы спорят уже не один десяток лет. Лично для себя я построил вариант объяснений: такова нелинейная логика Тьмира. Ведь он не существо из плоти и крови, это колоссальная структура, такой же величины, как наша Вселенная.

– Ерунда! – хмыкнул Весенин. – Эта ваша личная гипотеза ничего не объясняет. Логик не может быть много, их всего две: логика здравого смысла и логика, основанная на сугубо научных доказательствах.

– Ох, не касайтесь этой темы, Тим, – добродушно посоветовал Весенину Добужанский. – Вы явно не специалист в этой области разумоведения, вас просто разнесут в прах.

На этот раз физик промолчал.

Дарислав же мысленно поаплодировал руководителю научной группы. Иногда Весенина заносило чуть ли не до оскорблений, и остановить его было непросто.

– Лично у меня есть мнение, что Тьмиру просто стало тесно в своей метавселенной, отчего он и намерился занять соседнюю, то есть нашу. Но прошу внимания, друзья! Корабль останется на орбите вокруг этого шарика. Вниз пойдут трое: ксенолог Забавная, полковник Шмелёв и я.

– А мы? – с обидой воскликнул Добужанский.

– Это первый десант, ознакомительный. После того как мы убедимся в безопасности контакта с компьютером Замка, к исследованиям объекта будет допущена вся группа.

– Почему вы рискуете женщиной? – мрачно поинтересовался Весенин. – Не лучше ли взять с собой мужчин?

– Спасибо за заботу, Тим, – с иронией сказала Диана.

– Не вижу особого риска, – пожал плечами Дарислав. – Она подготовлена не хуже любого из нас. К тому же мы имеем опыт спуска в глубь портала. Это первое. Второе: в Замке уже есть женщина – Вия Аматуни, и присутствие женщин при контакте с негуманоидным разумом может оказать благотворное влияние на процесс.

– Это ещё почему?

– Как вы там поделили логику? На логику здравого смысла и научно обоснованную? Существует третья разновидность: женская логика. Слышали о такой?

Интерком донёс смешки космолётчиков.

– Вы… серьёзно? – недоверчиво пробормотал Весенин.

– Пошутил, – улыбнулся Дарислав. – Прошу прощения. Но решение останется прежним. Диана, полковник, пять минут на подготовку.

– Есть! – ответил Шмелёв.

Диана послала мужу ещё один мысленный поцелуй.

* * *

В отличие от первого десантирования в ядро псевдопланеты, когда Дарислав и Диана спускались в спасательной капсуле спиной к спине, на этот раз они взяли «голем», катер высшей защиты, способный выдержать ядерный взрыв. Поскольку Дарислав до службы в ЦЭОК работал спасателем и привык опираться на инструкцию СРАМ[126]126
  СРАМ – инструкция для экстремального оперирования в космосе, аббревиатура слов «сведение риска к абсолютному минимуму».


[Закрыть], то решил, не советуясь со спутниками, добавить к экипировке и «кексы» – так называемые компенсационные костюмы экстремального использования, обладающие повышенной защитой и энергозапасами, которые позволяли владельцам прожить месяц в жерле вулкана, образно говоря. В наспинном ранце «кекс» имел сухой паёк на базе молекулярной упаковки, медицинский бокс, смену белья и контейнер с бытовыми принадлежностями. Оружия, кроме разве что персональных защитных ботов, Дарислав решил не брать, за исключением мономолика – ножа с атомарной заточкой лезвия, режущего камни и металлы. Хотя какое-то время сомневался в решении. Победила мысль, что оружие – те же наплечные «универсалы» – в случае необходимости можно раздобыть и в лагере Шапиро. Покидая Замок, космолётчики оставили физику неплохой арсенал – на всякий случай.

«Голем» отделился от эскора, зависшего на высоте двухсот метров над Замком, и упал на гладкую, вымощенную каменными с виду плитами площадь рядом с куполом лагеря. Пассажиры подождали, пока эскор улетит – решено было оставить его на орбите вокруг Моховика, – и выбрались из катера.

– Никто не встречает, – проговорил Шмелёв, озираясь.

– Они, наверно, в Замке.

– Может, сообщим Всеволоду, что мы здесь?

– Пусть будет сюрприз, – сказала Диана.

– Сторожевая система лагеря всё равно сообщит ему о появлении корабля.

– Если он в переговорной, то передачи не услышит.

– Осматриваемся! – объявил Дарислав.

Прошлись по плитам, разглядывая кратер с водопадами, струи которых выпадали из-за туч и срывались в невероятные пропасти, обходя по кругу «остров» с его центральным строением – Замком Драконов. Небо над кратером было закрыто фиолетово-зелёными тучами, из которых и лились потоки воды. На глубине примерно в три-четыре километра водопады устремлялись в фиолетово-багровые бездны, не задевая остров с Замком. Дариславу показалось, что кто-то посмотрел на кораблик из глубин кратера.