Текст книги ""Фантастика 2025-162". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Greko

Соавторы: Василий Головачёв,Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 144 (всего у книги 235 страниц)

– Наш друг говорит, – торопливо сообщил оператор, – что этого не может быть.

– Чего? – не понял Вересов.

– Планета не должна находиться в таком неустойчивом положении долгое время, наступит момент, когда какое-то гравитационное поле втянет её в дыру. А она существует!

– Допустим, и какой вывод?

– Планету поддерживают между дырами какие-то силы, скорее всего, она – искусственный объект. Или на ней установлены генераторы гравитации. Копун предлагает осмотреть объект детально.

Вересов заколебался. Уверенности в необходимости изучения необычной планеты у него не было, но, с другой стороны, на планете могло остаться от прежних хозяев ценное оборудование и даже оружие, а находка последнего могла стать для командования СКБ убедительным свидетельством ненапрасности полёта «Дерзкого» в ядро галактики.

– Пусть не прекращает поиски Шнайдера.

– Копун может делать много дел одновременно.

– Хорошо, давайте посмотрим на находку.

– Крейсер готов, – подытожил переговоры капитан Бугров.

До пары чёрных дыр массой всего в три и пять солнечных, между которыми и «застряла» обнаруженная Копуном планетка, оказалось чуть больше трёхсот миллиардов километров. Примерно на таком расстоянии от Солнца находилось облако Оорта, содержащее множество рыхлых снежных комков, обломков льда и достаточно крупных планетоидов, отдельные из которых достигали размеров Плутона. Копуну понадобилось всего несколько секунд, чтобы добраться до ближайших окрестностей пары дыр, вращавшихся, в свою очередь, в пыльно-газовом кольце вокруг центральной чёрной дыры Млечного Пути.

Форма планеты удивила: она представляла собой не сферу, а эллипсоид длиной в шесть тысяч километров и диаметром в полторы тысячи километров в самой широкой его части. Звёзд в непосредственной близости от планеты не было, но её поверхность освещалась не хуже, чем земная днём: светилась спираль газа и пыли в форме восьмёрки, падающих на чёрные дыры, а звёзды вокруг добавляли своего света, так что дополнительное освещение не требовалось.

Планетоид не имел атмосферы, и первый же беглый осмотр его поверхности выявил остатки инфраструктуры, доказывающие наличие в незапамятные времена разумной жизни.

– Запускаем дроны, – решил Вересов.

– Подождите, пусть Копун первым обследует планету, – предложил Ломакин. – Его системы наблюдения совершеннее наших. Дроны, да и катера можно будет послать вниз после того, как будет обнаружено что-нибудь стоящее внимания.

– Мы не помешаем друг другу, а задокументировать обследование обязаны.

Иван помолчал несколько секунд.

– Копун даёт добро.

– Запускайте, – обратился Вересов к Бугрову. – И если это не затруднит нашего друга, пусть включит общую систему визуального обзора.

Спустя пару мгновений синий купол неба над парком и крейсером превратился в космическую бездну, пробитую лучами бесчисленных солнц. Стали видны вихри раскалённого светящегося газа, обвивающие недалёкие «провалы пространства» и складывающиеся в горизонтальную восьмёрку – знак бесконечности. Видимо, Ломакин пообщался с Вестником, и звёзды притушили свой блеск, а эллипсоид планеты между чёрными дырами стал виден отчётливее: «вселенолёт» приблизился к нему на расстояние не больше тысячи километров и пошёл по кругу.

Крейсер метнул три беспилотника, подхваченные векторными полями «вселенолёта» и вышедшие на орбиту ниже той, которую занял сам Вестник. Включились виомы обзора дронов. Вересов невольно ощутил лёгкое волнение, как перед боевой операцией. Всё-таки они находились очень далеко от Земли и Солнечной системы и первыми из людей наблюдали звёзды ядра галактики и сооружение древнего разума, уцелевшее со времён вселенской войны.

Планета была мертва, судя по сплошному ковру кратеров и разрушенных почти до основания селений. И жили на ней когда-то не люди. Дроны, спустившуюся на стокилометровую высоту, несколько раз показывали сохранившиеся сооружения (их насчитывалось не больше десятка на всю поверхность планеты), форма которых красноречиво говорила об их строителях как о летающих созданиях. Потом на площади одного из городов была обнаружена статуя жителя планеты, и экипаж «Дерзкого», наблюдавший ту же картину, что и пассажиры, принялся живо обсуждать новую форму жизни. Точнее – её памятник.

Скульптура изображала кошмарное существо – гигантского жука, скрещённого с летучей мышью (в памяти невольно возникали стереотипы земных биоформ), и красивой эту фигуру назвать было трудно – с человеческой точки зрения. Альберт Полонски даже пошутил:

– Интересно, это мужчина или женщина? И если женщина, то чем она привлекала особей другого пола?

Космолётчики засмеялись.

– Другого пола могло и не быть, – ответила навигатору Елизавета. – Половая дифференциация у многих земных насекомых отсутствует либо базируется на функциональных особенностях тех или иных особей. И здесь тоже мог осуществиться тот же принцип.

– Очень романтично! – фыркнула Фьоретта.

Вересов же подумал о другом.

– Иван, здесь явно жили не родичи толкиновцев. Что говорит Копун?

– Минуту… он уверен, что этот мир не был затронут глобальной войной.

– Но жители погибли!

– Они погибли не от нападения внешнего врага, а в результате междоусобной резни. Причём, скорее всего, гораздо позже, чем была развязана война вселенская.

– Это ещё раз доказывает тот тезис, – философски заметил Ядогава, – что, во-первых, технологический путь развития цивилизаций абсолютно неправилен, и во-вторых, что большинство цивилизаций нашей Вселенной губит себя самостоятельно. Такой генотип разума породил Творец, кем бы он ни был, включив в него код самоликвидации.

– Вы верите в единого Творца, Ядогава-сан? – недоверчиво спросила Елизавета.

– Я верю в факты, – ответил эксперт извиняющимся тоном, – а они складываются таким образом, что можно предположить наличие единого замысла, укладывающегося в формулу: жизнь в нашей Вселенной запрограммирована вечной войной.

– Уж слишком печально звучит! – крякнул Мишин.

– Извините, если я вас огорчил.

– Виталий Семёнович, – сказал Вересов, – предлагаю покомандовать дронами, чтобы они взяли образцы почвы и зданий для анализа и собрали артефакты, какие найдутся. Часа хватит? Делать нам здесь нечего, едва ли мы найдём что-то особо ценное.

– Минутку! – воскликнул Ломакин. – Копун что-то нашёл!

– Скажи ему… он может разговаривать непосредственно со мной?

– Разумеется, Даль Данилович, – раздался в наушниках Вересова приятный баритон.

– Отлично! Надо было давно навести прямой канал связи. Что ты нашёл?

– Похоже на законсервированное убежище. Располагается неглубоко под поверхностью в самом остром конце эллипсоида. Такое впечатление, что это пост управления космическим аппаратом, а сам планетоид и есть аппарат.

– Такой огромный?! – поразился Альберт.

– Скорее всего, он был создан до того, как на нём появились жуки-мыши. По-видимому, планетоид поместили между чёрными дырами какие-то мощные ребята, участники глобальной войны.

– Не твои ли создатели?

– Начинаю изучать артефакт, о результатах сообщу.

– Виталий Семёнович, пошлите туда дрон, – попросил Вересов. – Копун, сможешь обеспечить попадание нашего наблюдателя в убежище?

– Как только я разблокирую вход, – пообещал Вестник.

– Дай знать.

Один из беспилотников – махина с восьмиметровым размахом «крыльев», похожая на морского ската, сделал пируэт на виду у своих собратьев и вышел над зауженным торцом планетоида. Картина, которую он показал, ничем не отличалась от пейзажей, передаваемых камерами двух других дронов: серые, бурые, коричнево-жёлтые изломы скал, ущелья, кратера. Но вот в самом центре «носовой нашлёпки» планетоида, напоминавшей гладкий торец гигантского яйца, сверкнул огонёк. По выступу бесшумно пробежал зигзаг трещины, оконтурив неровное зубчатое плато. Породы верхнего слоя плато начали рушиться внутрь торца, образуя дыру диаметром в сотню метров.

Эта дыра, стремительно расширяясь, увлекла за собой камни и скалы на выпуклости и превратилась в дымящийся кратер глубиной в пару сотен метров.

– В чём дело? – осведомился Вересов.

– Прошу прощения, земляне, – сказал Копун. – Я пытаюсь добраться до центра управления этой машиной.

– Так это и в самом деле не планета? Машина? – недоверчиво спросил Альберт.

– Кажется, я понял, что это такое. Сохранились хроники войны, прокатившейся по Вселенной миллиард лет назад. Кстати, и она была не первой. Её затеяли Предтечи, сокрушители пространств. Они же создали Большую Базу данных о всех цивилизациях того времени. Так вот, мы наткнулись на легендарную «Мёртвую Руку» Предтеч.

В наушниках поплыла пугливая тишина. Ни члены экипажа, ни пассажиры не спешили отреагировать на слова Вестника, ожидая, что скажет руководитель экспедиции.

– «Мёртвая Рука»? – нарушил молчание Мишин. – Это же наш термин… я имею в виду людей… «мёртвую руку», то есть комплекс ответного удара, первыми создали в конце двадцатого века в России.

– Этот термин наиболее близок к смыслу функционирования найденного объекта. Я просто взял его из ваших информационных баз.

– Офигеть! – пробормотал Андрей Нарежный. – Оказывается, не мы были самыми умными. Ответку агрессору готовили ещё наши предки.

– Ну, не совсем наши, – возразил Альберт. – Вряд ли Предтечи были людьми. Так ведь, Копун?

– Облик Предтеч мне неизвестен, в моей памяти нет подробных сведений. Но, на мой взгляд, вы правы.

Дрон, передающий изображение воронок, спустился ниже.

– Я иду к вам, Виталий Семёнович, – сказал Вересов, выбираясь из своего каютного ложемента. – Возьму дрон на ПД.

Он имел в виду комплексное дистанционное управление аппаратом, при котором пилот, находясь далеко от него, видел и чувствовал всё, что видел, и контролировал беспилотник.

– Хорошо, – сказал Бугров.

4

Копуну удалось разблокировать вход в «ходовую рубку» комплекса «Мёртвой Руки», созданного миллиард лет назад. Как он это сделал, можно было только догадываться, так как никаких киберов наподобие земных фозмов космолётчики не увидели. Вероятнее всего, толкиновский Вестник оперировал комбинациями энергетических полей, заменявшими ему руки и манипуляторы.

Однако зрители через видеокамеры дрона, управляемого Вересовым, не ожидали, что встретят в этой огромной «рубке» земной аппарат.

Дрон проник внутрь подземного пузыря через созданную Копуном воронку и необычной формы – в виде гигантской акульей морды – шлюз. Причём шлюз включился, как только беспилотник подлетел к нему.

Вересов потом в разговоре с Бугровым признался, что, если бы не помощь Копуна, им вряд ли удалось бы пробиться к центру управления «Мёртвой Руки», в крайнем случае пришлось бы здорово повозиться.

Зал «рубки» диаметром в полкилометра был хорошо освещён ожерельем выпуклых линз по всему периметру. И он был совершенно пуст!

– Это ещё что за фокус? – осведомился самый нетерпеливый из космолётчиков – Полонски. – Здесь же ничего нет! Кто-то уже побывал в рубке? И всё вынес?

– Подождите немного, – отозвался Вестник. – Этот комплекс находился в глубоко спящем режиме десятки миллионов лет. Я с такими ещё не сталкивался, у него пять контуров настройки.

– Мы чем-нибудь можем помочь?

– Извините, нет.

– Унизительно, – буркнул Мишин.

– Ты о чём? – спросил Вересов.

– Унизительно чувствовать себя существом низшего уровня.

– Мы такие и есть, привыкай, – рассмеялся Альберт.

Вересов поднял беспилотник над мозаичным полом гигантского зала, собираясь пустить его по кругу. И в этот момент в помещении бесшумно выросли из пола, стен и потолка желтоватого цвета сталактиты и сталагмиты. В течение пары секунд они переплелись друг с другом, образовав ажурно-перепончатое объёмное наполнение зала, напоминавшее рыхлый батон хлеба в изломе. Цвет «сталактитов» изменился, стал перламутровым, и при ближайшем рассмотрении они оказались сплетёнными из множества нитей и жил.

– Оп-па! – вырвалось у кого-то из зрителей.

Картина странного интерьера закружилась: дрон задела одна из растущих жил, и он крутанулся вокруг оси. К счастью, остальные жилы и перепонки прошли мимо, и беспилотник оказался внутри каверны, образовавшейся при пересечении «сталактитов хлебного мякиша».

– Копун… – начал Вересов.

– Кажется, мы его разбудили, – отозвался Вестник. – То, что вы принимаете за губку, является своеобразным девайсом, активацией мозга этой машины.

– Компьютера? – уточнил Альберт.

– Можно назвать его и так. Пробую подключиться.

– Осторожнее! – сказал Вересов. – Не повреди.

– Вся эта композиция скорее виртуальна, чем материальна. А самое главное – она многомерна. Не могу с ходу определить интерфейс входа. Такое впечатление, что его заблокировали намеренно, чтобы хакеры не могли взломать систему в отсутствие хозяев.

– В те времена тоже существовали хакеры? – удивился Мишин.

– Любители взламывать системы защиты чего бы то ни было существовали всегда.

Бойцы группы Вересова оживились, но он не дал им возможности обсудить услышанное:

– Как мне вытащить дрон?

– Пока пусть остаётся там, где его застигла трансформация рабочей зоны. Если он начнёт двигаться, может сработать антивирусная защита.

– Понял.

Вересов уравновесил беспилотник в центре «хлебной» каверны, и зрители могли теперь наблюдать ходы, соединявшие другие ячеи и полости «хлебного мякиша». Внутри этих каверн начали возникать световые всполохи и вихри, в миниатюре напоминавшие расплывающиеся электрические разряды. После каждой вспышки каверну передёргивала судорога, её форма изменялась, отчего изображение внутренностей «хлебного мякиша» начинало дрожать и покрываться рябью.

Альберт предположил, что налицо эффект трансформации мерности пространства, но ему никто не ответил.

– Иван, ничего не подскажешь? – вызвал Вересов Ломакина.

Хранивший до этих пор молчание оператор замешкался на пару мгновений.

– Н-не знаю… Копун не зря так долго возится, техника Предтеч ему незнакома, да и техникой-то назвать её нельзя. Для нас его техника – предел совершенства, а для него, наверно, так же совершенны изделия Предтеч.

– Что-то я не вижу никакого совершенства в этих камнях да лишайниках, – насмешливо возразил навигатор. – Ну, вырастили Предтечи планету в форме сигары, так ведь и толкиновцы мастера не хуже, планету-бублик слепили.

– Пожалуй, соглашусь с вами, Альберт-кун, – сказал Ядогава. – Совершенство как таковое не является оценочной категорией. Всё познаётся в сравнении. Им нельзя мерить возможности создателей планет разных времён. Предтечи жили миллиарды лет назад, но после них по Вселенной прошла не одна волна разума, и каждая достигала технологических высот. Соотечественники толкиновцев и нимфан не уступали Предтечам в могуществе, за исключением каких-то нюансов. Человечество через миллион лет тоже достигнет этого уровня.

– Если выживет, – скептически заметил Мишин.

Изображение «мякиша», передаваемое камерами дрона, покрылось серым снегом и померкло.

Вересов перестал получать сигналы от всех датчиков и системы управления аппаратом.

– Копун, связь прервалась.

– Боюсь, ваш аппарат больше не сможет работать, – ответил Вестник с сожалением. – Началась перезагрузка компьютера «Мёртвой Руки», включилась антивирусная защита, беспилотник будет нейтрализован.

– Каким образом? Его взорвут?

– Скорее всего, он станет частью «мёртвой» системы.

– Как это? – не понял Вересов.

– Я тоже могу встраивать посторонние механизмы, не принадлежащие мне, в общий контур жизнедеятельности и приспосабливать их для своих нужд. Считаю, что и «Мёртвая Рука» способна на такое.

– То есть мы потеряли дрон.

– Очевидно.

– Как долго комп «Мёртвой Руки» будет приходить в себя?

– У меня нет точного ответа на ваш вопрос. Судя по медленному пробуждению, процесс может занять не один час.

– Нас не примут за диверсантов? Он не ударит внезапно, окончательно проснувшись? Оружие у него есть?

– Оружие имеется, полагаю, что оно предназначено для защиты комплекса, а не для нападения. Что касается атаки, то мы не лезем внутрь как слон в посудную лавку, компьютер Предтеч должен это оценить. К тому же я восстановил защитные контуры «вселенолёта» и готов отступить в случае непредвиденных осложнений.

– У меня вопрос, – проговорил Мишин. – Можно, командир?

– Валяй.

– Если это каменное яйцо и в самом деле является искусственным объектом Предтеч, то как на нём появились жители – жукомыши?

– Всё просто, – сказал Копун. – Жукомыши были специально выращены для обслуживания комплекса. Очевидно, они эволюцинировали и превратились в псевдоразумную общность существ, создавшую своеобразную цивилизацию.

– Разве такое возможно? – усомнился Альберт.

– Ничего удивительного, – сказал Ядогава. – Предки людей на Земле тоже выращивали для себя обслуживающий персонал, достаточно вспомнить Библию. Эпизод скопирован прямо-таки один к одному. Здесь халдеи Предтеч доросли до разума, пусть и с приставкой «псевдо», и на Земле повторилась та же ситуация: созданные жрецами слуги ради выживания объединились в подобие этноса и, по сути, завоевали весь мир.

– Вы националист, Ядогава-сан, – улыбнулся Вересов.

– Не думаю, – серьёзно ответил эксперт. – Просто я хорошо ориентируюсь в легендах и мифах народов Земли. Зная их, а также современные властные структуры, нетрудно сделать правильный вывод.

– Минуточку внимания, коллеги, – разнёсся по отсекам и каютам корабля голос Бугрова. – Мы теряем время. Не пора ли переходить на самостоятельное космоплавание?

Вересов понял чувства капитана, изнывающего от безделья.

– Не спешите на свободу, Виталий Семёнович, без защиты нашего проводника нам в ядре было бы труднее плавать самостоятельно. Подождём результата активации «Мёртвой Руки» и решим, что делать дальше. Иван, ничего не хочешь добавить?

– Нет, – шмыгнул носом Ломакин.

– Возможно, придётся брать катер и посетить центр управления комплексом.

– Я готов!

– Опергруппе собраться в кают-компании.

Вересов вылез из ложемента руководителя экспедиции, кивнул Бугрову и направился в жилой отсек, мечтая о глотке горячего селенго.

5

Ожидание известий от Вестника затянулось. Через час он сам вышел на связь и виноватым тоном (здорово научился говорить с человеческими интонациями) сообщил, что у Мертвеца, как предложил называть сооружение «Мёртвой Руки» Альберт Полонски, не оживают некоторые жизненно важные системы, и он пытается ему помочь. И только когда наблюдавшие за манёврами беспилотников космолётчики устали ждать и решили вернуться к повседневным обязанностям и к обычному распорядку дня (по времени корабля близилась ночь), Копун снова подключился к общему интеркому «Дерзкого»:

– Земляне, хорошие новости: Мертвец ожил! Некоторые периферийные системы ещё не работают, но ими можно пренебречь.

– Ура! – возликовал Альберт. – Командир, разреши мне полететь с разведчиками? Ужас как хочется размяться!

– Остынь, – сказал Бугров. – Может быть, позже.

– Самое главное, – добавил Копун, дождавшись, когда утихнет шум в эфире, – мне удалось подключиться к центральному браузеру Мертвеца и деактивировать антивирусные программы. Теперь можно будет обследовать весь комплекс детально без риска встретить сопротивление. Если, конечно, это вам необходимо.

– Ещё как необходимо! – заявил Мишин.

– И последнее: Мертвец имеет огромную базу данных обо всех цивилизациях Вселенной.

По кораблю растеклась тишина.

– Ты… уверен? – хрипло спросил Вересов; перехватило горло.

– Так точно, командир. Конечно, этим сведениям миллиард лет, и почти все цивилизации исчезли по той или иной причине, но в памяти Мертвеца имеются сведения и о будущих цивилизациях, в том числе о появлении толкиновцев, моих создателей.

– Да ладно, – недоверчиво сказал Альберт. – Как это возможно?

– Предполагаю, что Предтечи могли инвертировать время или путешествовать во времени.

– Законы физики запрещают путешествовать…

– Известные вам.

– Отлично сказано, друг мой, – мягко сказал Ядогава. – Мы действительно знаем далеко не все законы Универсума.

– Виталий Семёнович, готовьте катер и два беспилотника сопровождения, – сказал Вересов. – Попробуем прогуляться по Мертвецу, посмотрим, чем он богат.

– Возьмите меня! – снова заволновался Альберт.

– Если капитан Бугров будет согласен.

– А я? – нерешительно проговорил Ломакин.

– Куда ж они без тебя, – меланхолически ответил капитан.

Мысль о том, что без помощи Вестника им не удалось бы так быстро разобраться с защитой объекта Предтеч, вернулась к Вересову после того, как «голем» с бойцами, управляемый Иваном Ломакиным, беспрепятственно пробрался в святая святых Мертвеца – в его центральный узел контроля.

Центром управления в общепринятом понимании назвать этот сектор внутри планетоида было нельзя. Он представлял собой скопление пузырей разного размера, соединённых горловинами и заполненных светящимися струями странной «жидкости». Копун посоветовал не залетать в пузыри, где кипение «световой жидкости» было интенсивным, так как внутри пузырей происходил процесс увеличения амплитуд квантовых осцилляций вакуума.

– Это и есть мозг Мертвеца, – добавил Вестник с юмором, понимая, какой смысл вкладывают в это понятие люди.

– Каким образом мы можем с ним общаться? – спросил Вересов, когда катер углубился в пещеристое тело планетоида на пятьсот километров и остановился перед мерцающей галереей пустот.

– Только через меня, – последовал ответ.

Вересов посмотрел на металлическую статую в кресле пилота: в кабине «голема» можно было находиться без скафандров, но инструкция запрещала расслабляться в экстремальных ситуациях наподобие этой, и все сидели в «кокосах».

– Иван, можно сделать прямую связь твоего друга со мной?

– Не знаю, – замялся Ломакин, – наверно, можно, если сделать бустер.

– Что сделать?

– Копун встроил мне в мозги устройство мыслесвязи, но он говорит, что подобное усовершенствование выдержит не каждый.

– Ты же выдержал?

– Ну-у… я… был готов…

– Почему я об этом не знаю?

– Извините, но я думал – это моё личное дело.

– Капитан Бугров тоже не знает?

– Н-нет.

– Так не делается, лейтенант!

– Извините, я не подумал…

– Думать надо всегда, – сказал Вересов тоном капитана Бугрова. – Процесс… гм, усовершенствования много времени займёт?

– Немного, – послышался баритон Вестника, – однако я не стал бы рисковать в данной ситуации. Я вас плохо знаю, а подключение потребует адаптации.

– Ладно, подожду возвращения. Я понял так, что на заданные мной вопросы будет отвечать Ломакин, получая ответы от тебя?

– Так точно. Я попробую найти что-либо похожее на переговорно-контрольный узел мозга Мертвеца, тогда общение упростится.

– А как общались с Мертвецом сами Предтечи? – спросил Мишин.

– Они не были людьми.

– Это понятно. Кем же они были?

– Предположительно первыми органическими существами Вселенной, живыми мыслящими горами, если опираться на языковые ассоциации. Но точного ответа у меня нет. И общались они с помощью запутанности квантовых состояний элементарных частиц. Ваши мистики называют такую связь паранормальной или ментальной.

– Мысленной? Пси-торсионной?

– Нет, суть процесса сложнее. Это не пси-торсионная связь в классическом понимании, какую изобретают ваши учёные, а именно квантово-запутанная. Прошу прощения, не хватает земных терминов, чтобы я мог объяснить.

– А как ты общаешься с Ломакиным?

– Бустер в его голове обладает свойством запутанности…

Мишин засмеялся.

– Послушал бы кто, о чём мы говорим: о запутанности мозгов!

Вересов невольно усмехнулся:

– Оставим решение проблемы на дискуссию в кают-компании. Всё равно лучшего решения мы сейчас не найдём. Копун, ты говорил, что Мертвец хранит огромную базу данных о цивилизациях Вселенной. Можно будет её скачать?

– Всё скачать даже мне не удастся.

– Ну, что удастся.

– Постараюсь.

– Проводи нас в переговорный узел.

– Если таковой найдётся.

– Договорились. И последнее: я только сейчас сообразил… похоже, этот планетоид слеплен из самих Предтеч.

– Слеплен?

– Предтечи были не просто гигантами, они были живыми горами и жили очень долго. Но и они умирали.

– К чему ты ведёшь?

– Мертвец… на самом деле – кладбище Предтеч.

Замолчали все, кто в этот момент вёл переговоры.

– Хорошо, я понял, – сказал Вересов. – Сюда нужна экспедиция… А пока занимаемся своими делами.

«Голем» поворочался в лабиринте подземных переходов, окружавших «пузырчатый мозг» Мертвеца своеобразной пеной, и перед ним сформировался узкий тоннель с пористыми кружевными стенами.

– Даль Данилович…

– Действуй самостоятельно! – перебил пилота Вересов. – Надо будет сделать манёвр – я скомандую.

Катер углубился в тоннель и, миновав несколько входов в пузыри с пульсирующей подсветкой, вылетел в сферическую полость диаметром в два десятка метров, заполненную мерцающим туманом.

По нервам пассажиров пробежала волна колючек.

– Сбои в силовой защите! – доложил компьютер «голема».

– Иван…

– Копун говорит, здесь значительно повышен уровень метрических колебаний пространства, – торопливо проговорил Ломакин. – Мерность качается между тремя и четырьмя измерениями.

– Это опасно?

– Опасно, но иного способа контакта с базой данных Мертвеца нет.

– Как долго можно находиться здесь?

– Не знаю… наверно, всё зависит от порога возбуждения мозга Мертвеца…

– И от нашего состояния, – заметил Мишин.

– Почему Копун молчит?

– Все виды электромагнитной связи в этом пузыре недоступны. С Копуном могу разговаривать только я.

– Жаль.

– Извините…

– Ты ни при чём. Если Копун готов на контакт – пусть начинает.

Туман в полости стал гуще. Мерцающие искорки в нём стали превращаться в крохотные молнии.

Вересов почувствовал дурноту, контуры предметов в кабине катера стали колебаться и плыть.

– Защита!

– На пределе, – сообщил компьютер.

– Не нравится мне это, – не выдержал молчавший против обыкновения до сих пор Альберт. – Может, вернёмся?

– Не дрейфь, парень, – сказал Мишин. – Мог бы и не идти с нами.

– Кто ж знал, что тут так неуютно?

– Терпи.

– Помолчите! – процедил сквозь зубы Вересов. – Иван, долго ещё?

– Сейчас, сейчас, не от меня зависит… Копун подсоединился… возможно, даст обратную связь.

Туман, заполнявший сферу, внезапно исчез. «Голем» обняла тьма без единого проблеска света.

– Мы не провалимся в какое-нибудь соседнее измерение? – с нервным смешком сказал Альберт. – Ещё выбросит в другую Вселенную!

– Колебания мерности не очень большие… – Ломакин не закончил.

Со всех сторон тьму прорезали лучики света. Впечатление было такое, будто катер оказался в космосе, окружённый звёздами. Но это были не звёзды! Приглядевшись, Вересов понял, что каждая звёздочка имеет свою конфигурацию и пульсирует в своём ритме. Поближе к катеру – по ощущениям – светились белые и голубые колечки, подальше – жёлтые спиральки и красные крестики.

– Что это?! – прошептал Альберт.

– Карта, – сказал Ломакин.

– Карта?!

– Карта цивилизаций.

– Какая же это карта, если видны только огоньки?

– Их можно развернуть.

– А вот с этого момента поподробнее, – вклинился в разговор космолётчиков Вересов. – Как мы можем развернуть эти огни?

– Секунду… какой кластер вы хотите посмотреть?

– Да любой, какой поближе. Вон тот, голубенький.

Одно из голубых колечек резко увеличилось в размерах, словно катер метнулся к нему на большой скорости. Колечко распалось на рой светлячков, расползшихся во все стороны и охвативших земной аппарат. Картина застыла, став больше похожей на ночное земное небо. Звёзды этого неба расплылись в облачка искр.

– Это кластер галактик Волосы Вероники. Точнее, он был таким миллиард лет назад.

– Откуда твой приятель знает названия наших галактик и их скоплений? – недоверчиво спросил Альберт.

– Во-первых, названия известны мне, а Копун читает их в моей памяти. Во-вторых, он не сидел в Солнечной системе сложа руки и скачал многие информационные базы, в том числе у астрономов.

– Эти звёздочки указывают на местоположение цивилизаций или только галактик? – поинтересовался Вересов.

– Расположение галактик.

– Разверните одну.

Самая яркая световая спиралька рванулась навстречу и превратилась в гигантскую пятирукавную спираль из звёзд и светящихся газовых струй. В одном из рукавов, ближе к центру галактики, начала мигать ярко-сиреневая звезда.

– Копун говорит, что это район, контролируемый одной из цивилизаций.

– Поближе посмотреть можно?

Через пару секунд галактика ринулась к «голему», расползаясь во все стороны лохмами газовых и пылевых облаков и звёздными струями. Яркая звезда увеличилась в размерах и превратилась в красивую семиугольную снежинку, собранную из белых и голубых звёзд, соединённых лучиками света.

– Праматы, – сказал Ломакин.

– Как?

– Система живых геометрических преобразований, предки жителей Орилоуха в нашей галактике. Они владели энергией целого куста звёзд. – Иван Помолчал. – Но это им не помогло, война их погубила. А потомки сбежали в нашу галактику Млечный Путь и создали Орилоух, живую планету-фрактал.

– Мы к ней не летали, – хмыкнул Альберт.

– Может, когда-нибудь полетим. Но Копун говорит, что орилоуны ни с кем из вселян не поддерживали контакта. И с нами не станут.

Вересов облился потом, чувствуя пробежавшую по мышцам волну слабости. Компьютер «кокоса» сразу прыснул ему в нос холодную, насыщенную мятой и озоном струйку адренора. Голова очистилась от тумана. Но организм чётко давал понять, что дальнейшее пребывание в «мозгу Мертвеца» чревато нехорошими последствиями.

– Ещё вопрос, и уходим. Копун записал карту?

– Объём информации слишком велик… Даже для него.

– Не вздумай снова подставить свою голову! В ней и без того записано столько, что хватит разбираться до конца жизни.

– Я… не собирался, – пробормотал Иван.

– Пусть Копун запишет всё, что сможет, и перегрузит на наши корабельные носители.

– Он постарается.

– И ещё он говорил о записях Мертвеца о будущем. Это реально или, – Вересов хотел сказать: или ты всё придумал? – но смягчил конец фразы: – Или я тебя неправильно понял?

Но Ломакин понял подтекст вопроса.

– Я лишь повторил слова Копуна, – с обидой возразил он.

– Стоит обсудить с ним эту тему.

– Сейчас?

– После возвращения на крейсер. Уходим отсюда, пусть проводит нас.

Звёзды, окружавшие катер, унеслись в темноту, и вокруг земного аппарата снова затанцевали облачка серого тумана.

Вересов перестал ориентироваться в этом тумане, не имевшем ни верха, ни низа, уже через несколько секунд, но пилот без каких-либо сомнений развернул «голем», и перед носом аппарата возникла серебристая горловина тоннеля.

Через десять минут блужданий по петлистым «сосудам мозга» Мертвеца катер выбрался из недр планетоида «Мёртвой Руки» и был подхвачен силовым манипулятором Вестника.