Текст книги ""Фантастика 2025-162". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Greko

Соавторы: Василий Головачёв,Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 235 страниц)

Немедленно нарезал новых задач экипажу, радость от моего возвращения мгновенно начала у них проходить.

Сам я начал разбирать накопившуюся документацию. Всё, что требовало внимания именно командира корабля. Заодно составил представление для мичмана Антоновой и направил его в штаб.

Корабельный обед и мой любимый чёрный кофе скрасили моё пребывание на мостике, я, оказывается, уже успел соскучиться по нормальной привычной пище. А первый же глоток натурального кофе заставил меня взбодриться так, как ни разу до этого. Видимо, отдых на станции позволил немного запастись силами.

Вскоре пришёл запрос на стыковку. Знакомый уже корабль с числовым кодом вместо названия. Подполковник Игнатов прибыл с визитом, скорее всего, неофициальным. Я дал разрешение пристыковаться, отправил вестового встречать гостей. Спустя несколько минут ко мне зашёл подполковник.

– Господин подполковник… – начал я.

– И вам не хворать, господин Мясников, – хмыкнул он, оглядывая мониторы. – С корабля на бал, так сказать?

– Да вроде как наоборот, – сказал я.

– Ловко вас провели, – хмуро сказал Игнатов.

Я пожал плечами. Бывает, мол. Тут и не поспоришь, провели как гимназистку. Но и бросать команду было нельзя. А если бы я начал стрелять и положил там всех, то меня просто объявили бы в розыск вместе с кораблём и уничтожили.

– Но за поступок уважаю, – сказал он.

– Разрешите вопрос? – спросил я и дождался кивка. – Губернатора проверили?

– Он давно у нас на крючке, господин старший лейтенант, – сказал Игнатов. – И поверьте, если бы вы согласились, нам бы это стало известно в тот же день.

– Тогда почему… – начал я, но подполковник меня перебил.

– Почему он всё ещё занимает свою должность? Это политика, парень, – сказал он. – Но, судя по всему, Димитриевский-Крейц затеял переметнуться окончательно. Для этого и хотел, чтобы вы ушли из системы.

– И тогда зашли бы туранцы? – спросил я.

– С очень большой вероятностью, – сказал он.

– Вот же сука… – пробормотал я.

Игнатов просто развёл руками вместо ответа. Несомненно, он считал так же, но озвучить это не мог, даже в частной беседе.

– И Империя ему это простит? При том, что все всё знают? – спросил я с жаром, достойным революционера на трибуне.

– Государыня не любит, когда происходят публичные скандалы, связанные с её назначенцами, это бросает тень и на неё саму, – сказал Игнатов. – Но я уверяю вас, Империя такое не прощает.

Я кровожадно ухмыльнулся. Мне хотелось лично принять участие в наказании зарвавшегося губернатора, хоть я и чином для этого не вышел. Даже в шахматах пешка иногда может поставить мат.

Глава 15

– Поэтому для вас, господин старший лейтенант, есть ответственное задание, – произнёс подполковник.

Строго говоря, он не мог отдавать мне приказы. Мы служили в абсолютно разных структурах, и приказы мне поступали из штаба сектора. Но он мог оформить это как неофициальную просьбу, а я мог согласиться.

– Я весь внимание, – сказал я.

– Какая звёздная система находится ближе всего к Зардобу? – спросил он.

Мне пришлось открывать карту и справочник, чтобы ответить.

– Е-96441, необитаемая, звезда класса коричневый карлик, расстояние… Четыре с половиной года, – ответил я.

– За сколько «Гремящий» может преодолеть это расстояние? – продолжил Игнатов.

– Чуть больше часа, если на предельной скорости, – сказал я, на этот раз без справочника.

– Долго… – проворчал подполковник. – А если торчать в гипере, то связаться не выйдет…

– Мне нужно будет покинуть систему и быстро вернуться? – уточнил я.

– Да, по сигналу, – сказал Игнатов. – А за час можно натворить целую кучу дел. Как в Карахисаре, например.

– Можно уйти на досветовой за пределы Зардоба. За пределы действия сенсоров. Или вообще в режим тишины, – предложил я. – А потом по сигналу быстро вернуться.

Всё-таки Игнатов не был флотским офицером, он всю жизнь просидел на станциях, в высоких кабинетах. А то и вовсе на поверхности планет. Многих тонкостей он мог и не знать. Или забыть.

– «Гремящий» в это время будет на связи, так? – хмыкнул подполковник.

– Конечно, – сказал я.

– Годится, – протянул он. – Значит, эсминец уйдёт в глубокий космос и заляжет там в режим тишины.

– А дальше? – спросил я.

– А дальше в Зардоб приходит туранская эскадра. Не может не прийти, – сказал подполковник Игнатов. – И тут на сцену выходит «Гремящий».

– Против эскадры? – кисло произнёс я.

Игнатов посмотрел прямо на меня. Я, наверное, в его представлении должен был всеми способами рваться в бой, хвататься за любую возможность драки, но я не спешил подставлять эсминец под удар с неясными шансами на успех операции.

– Султан сильно ограничен в средствах и возможностях, – сказал Игнатов. – Особенно после той авантюры. Вряд ли он пошлёт значительные силы для захвата системы, ему нужно будет только продемонстрировать флаг. Значит, это будет корвет, максимум, такой же эсминец, как «Гремящий».

– Звучит разумно, конечно… Но что, если они решат перестраховаться? – спросил я.

– Если бы Туран мог позволить себе отправить значительные силы, Димитриевский не просил бы вас покинуть систему, – привёл ещё один аргумент подполковник.

– Вы уверены? – спросил я.

– Уверен, – прямо ответил Игнатов.

– И в том, что губернатор призовёт туранцев? – спросил я.

– Да, – сказал Игнатов. – Нам нужно взять его на горячем. Чем больше доказательств его измены мы сумеем добыть, тем лучше.

– «Нам» это кому? – спросил я.

– Неравнодушным к судьбе Империи, – высокопарно ответил он.

Я, конечно, мог тоже отнести себя к этой категории, но сейчас подполковник просто уходил от прямого ответа.

– А если точнее? – спросил я.

– Если бы вы согласились, вы бы очень помогли тому, кто вручил вам эту награду, – он ткнул пальцем в плашку на моём кителе.

Кронпринц. Он давно уже стал самостоятельной фигурой в политике Империи, но прежде не трогал политику внешнюю, ровно как и назначенных Государыней людей. Министров, губернаторов и так далее. Похоже, Его Императорское Высочество решил заняться делами чуть более активно. Он и так засиделся в наследниках.

– Понял, – сказал я. – Можете считать, что моё согласие получено. Вот только что насчёт штаба сектора?

– Через них действовать нельзя. Там у туранцев тоже есть свои люди, – сказал Игнатов. – И вся затея пойдёт псу под хвост, как только вы доложите в штаб о своих перемещениях.

Я скривил лицо. Действовать в собственном же пространстве так, словно мы на оккупированной врагом территории… Внутри поселилось какое-то гадливое ощущение. Если служба внутренних расследований знает о туранских шпионах в штабе, то почему они до сих пор там? Как долго они ещё будут там сидеть? Но по лицу Игнатова я видел, что таких вопросов ему лучше не задавать. Отбрехается тем, что через них разведка сливает туранцам дезу, и делу край.

– Значит, действуем так, – пожал я плечами. – Связь держим напрямую?

– Да, по закрытому каналу. Организуем прямо сейчас, пока корабли состыкованы, – сказал подполковник.

Вызвал лейтенанта Каргина через интерком, дал ему задание выделить диапазон частот и организовать защищённую связь. В принципе, мы были готовы к этой операции хоть сейчас. Но необходимость делать всё без санкции сверху самую малость нервировала, потому что если у нас вдруг что-то пойдёт не так, виноватым назначат меня. А пойти не так могло всё, что угодно. И благоволение кронпринца вряд ли поможет.

– В общем, задача ясна, детали можно будет уточнить по ходу дела, – сказал я. – Выглядит всё не так уж и сложно.

– Настрой боевой, значит, – улыбнулся наконец Игнатов. – Это радует, это наполовину залог успеха.

– Наполовину? А вторая половина что? – хмыкнул я.

– Боевая подготовка. Но у вас вроде и с ней всё неплохо, – сказал он и глянул на часы. – Короче, мы отстыковываемся через полчаса, через три уходите вы.

– А граф подвох не почует? – покачал я головой.

– Может, – кивнул он. – Но вы сделайте так, чтобы не почуял. Как там… Путь войны это путь обмана, да?

– Понял, – сказал я. – Сделаем.

Напоследок он крепко пожал мне руку. Его уверенность в успехе и мне внушала некоторую долю уверенности, но не настолько, чтобы я поверил на сто процентов. Я так и этак обкатывал варианты развития событий в голове, раз за разом находя причины провала.

Но страха не было. Да и желание наказать губернатора Димитриевского было сильнее, чем малодушные сомнения и мысли о том, что будет, если туранцы нагрянут вдруг всем своим космическим флотом. Если получится наказать так, как это планировал Игнатов и его люди, это будет как минимум красиво. Взять с поличным. Это будет не просто наказание, это будет унижение, графа лишат не только чинов, но и титулов, и меня это полностью устраивало.

Как и говорил подполковник, через полчаса его корабль отстыковался и улетел. Я из любопытства проследил за его траекторией. К границе Зардоба и в гиперпространство. Поближе к штабу, подальше от места действия. Но это ожидаемо. Пока капитаны и лейтенанты делают грязную работу, полковники и генералы зарабатывают медали и ордена в тёплых кабинетах. При определённой доле везения все там будем, рано или поздно.

Я же пока рассчитывал манёвр отхода. «Гремящему» предстояло выйти из зоны притяжения Зардоба, и сделать это я хотел перпендикулярно плоскости орбит здешних планет. В космосе можно двигаться в любую сторону, тут нет ни верха, ни низа, но это решение объяснялось довольно просто. Если сюда и впрямь нагрянут туранцы, то придти они смогут только с одной стороны, из-за орбиты крайней планеты, и тогда эсминец обрушится на них сверху, подобно пикирующему соколу.

Осталось только придумать, как бы покинуть систему, не навлекая на себя подозрений графа Димитриевского, учитывая то, что я отказался от его предложения. Но мыслишки уже имелись, осталось только их грамотно реализовать.

За нами со станции наверняка следили, и визит службы внутренних расследований на наш эсминец точно не остался незамеченным. А если за нами следят, то можно как минимум разыграть небольшой спектакль для благодарной публики.

Переговоры они не перехватывают, это исключено. Тем более шифровки из штаба, которые идут по закрытым каналам. Но организовать утечку можно всегда, без особых проблем.

Снова вызвал Диму Каргина. Как ни крути, а на космическом корабле начальник связи чуть ли не самый важный человек, после командира и ответственного за жизнеобеспечение, без связи тут далеко не улетишь. Это в море можно без проблем добраться куда хочешь, даже самолет в атмосфере может лететь без помощи оравы диспетчеров и указаний из центра управления полётами. В космическом флоте не так.

Попросил зайти лично. Разговор деликатный, лишние уши ни к чему. Даже на корабле.

– Господин старший лейтенант? – постучал он спустя пару минут. – Вызывали?

– Да, заходи, – позвал его я. – Дело на миллион.

Он нахмурился, закрыл за собой дверь.

– Это с этими… С вэбэшниками связано? – тихо спросил он.

– Ну а с кем ещё, – хмыкнул я. – С ними, родимыми. Но мы не под подозрением, наоборот. Вместе поработать предстоит.

– Так, и в чём дело? – спросил лейтенант.

– Надо вбросить на станцию дезу о нашем отходе. В пространство Империи, – сказал я.

– Ага, – сказал Каргин. – Это запросто.

– Надо так, чтобы поверили, – сказал я.

– Ну естественно. Отключу защиту, подменю сигнатуры, позволю перехватить сообщение. Они нас давно уже слушать пытаются, – сказал начсвязи.

В этом он разбирался гораздо лучше меня, так что мнению лейтенанта Каргина я мог доверять смело.

– Отлично, – сказал я. – Через три часа начинайте.

– Есть… – протянул связист.

Он козырнул и вышел, я остался сидеть в командирской рубке. В данный момент служба не требовала какого-то особого напряжения сил, знай себе поглядывай на мониторы, подобно охраннику в большом магазине.

И всё же на месте мне не сиделось. Такая работа мирного времени скорее подходила командирам вроде Сахарова, ни к чему не обязывающая синекура, на которой можно невозбранно заниматься своими делами. Например, смотреть смешные видео во время вахты.

Мне же от службы в космофлоте хотелось совсем другого, хотелось действия, подвигов. И поэтому на просьбу Игнатова я так легко согласился, хотя понимал, что мероприятие это довольно рискованное.

Манёвр я рассчитал, теперь нужно было только дождаться подходящего момента. В систему продолжали прибывать корабли, транспорты шли один за другим, что с туранской стороны, что с нашей. Транспорты, не военные. Самые обыкновенные грузовички, работяги. Хотя для захвата станции, если бы это вдруг кому-то понадобилось, военных кораблей и не потребовалось бы. Учитывая население Зардоба, достаточно было бы раздать оружие местным. Или спрятать батальон пехоты в трюме какого-нибудь грузового корабля, а потом пройтись по станции, не встречая никакого сопротивления.

Но для того, чтобы станцию удержать после этого, нужны боевые корабли. Имелась, конечно, своя артиллерийская батарея, превращающая Зардоб в достаточно крепкий орешек, но это не панацея, не защита от всех проблем. Нужна мобильность, которая у станции отсутствует как класс, потому что станционная батарея это уже крайняя мера. Последний рубеж обороны.

И если оставить всё как есть, пустить на самотёк, рано или поздно нам придётся эту станцию отвоёвывать обратно. Так что лучше принять меры, чтобы потом не пришлось страдать.

Три часа тянулись как трое суток, не меньше, очень долго и тяжело. Но как только они прошли, я начал готовить всё к манёвру отхода.

Пожалуй, можно было бы вообще улететь молча, не прощаясь. Я не обязан был ставить в известность станцию, но я был обязан уведомить штаб. А раз из штаба течёт, как из дырявого ведра, через них и организуем слив дезы.

– Дима, вызывай штаб, начинаем. По открытому, – приказал я.

– Есть, – отозвался из своей каморки связист.

Требовался ещё и убедительный повод для отхода из системы, иначе штабные начнут задавать слишком много вопросов. Или вовсе не разрешат покинуть Зардоб. Но и с этим проблем возникнуть не должно, как верно заметил граф Димитриевский, мы это уже делали. Уходили без разрешения, просто поставив начальство перед фактом.

– Штаб сектора на связи, – через некоторое время доложил Каргин.

– Соединяй, – приказал я.

На моём мониторе загорелся индикатор активного вызова.

– Дежурный, слушаю, – сонный голос штабного офицера и на меня навевал сон.

– «Гремящий», старший лейтенант Мясников, командир корабля. Запрашиваю разрешение на отход в Е-96441, – произнёс я.

Станция всё это наверняка слышала и мотала на ус. Шифрованный канал обозначался на мониторе изображением запертого замка. В этот раз замок отсутствовал. Нас могли слышать все, кто пожелает.

– Минуту… – протянул штабной.

Видимо, сверялся со своей информацией и справочниками. Поднимал актуальные приказы. Или спрашивал разрешения у вышестоящего командования.

Я терпеливо ждал его возвращения, понимая, что буду отходить, даже если штаб не даст своего согласия.

– «Гремящий», объясните причину отхода, – скучающим голосом попросил дежурный.

Есть такое слово «надо», что тут ещё объяснять-то. Я, конечно, понимаю, что у нас официальное задание оставаться в Зардобе, приказ командования, зарегистрированный в Системе, но иногда обстоятельства требуют покинуть место дислокации. В конце концов, это космос, а не пограничная застава между двумя наземными державами. Да и мы не пограничники, а космический флот, способный выполнять не только задачи по патрулированию.

– Неисправность систем наведения главного калибра, – солгал я.

Даже не покраснел.

– Уточните, – потребовал штабной.

– Нужен полевой ремонт и пристрелка, а в Зардобе столько корыт, что лучше не рисковать, – сказал я. – По времени… Не могу сказать, сколько это займёт, но явно не меньше суток. А то и больше.

– Понял вас, «Гремящий», разрешаю покинуть систему, – скучающий тон не изменился ни на йоту. – По результатам ремонта доложите.

– Есть, – сказал я. – Конец связи.

Индикатор на мониторе погас, сеанс завершился, и я снова вызвал по интеркому нашего начальника связи.

– Дима! Скажи мне, что нас подслушивали, – произнёс я.

– Нас вся система слышала, даже те, кто этого не хотел, – усмехнулся он.

Стоило только лейтенанту Каргину немного поколдовать с настройками передатчика.

– Отлично, – хищно осклабился я.

Если Туран и губернатор Димитриевский не клюнут на эту наживку, то я переведусь в шахтёры, до конца своих дней долбить астероиды лазерной указкой.

– Господин старший лейтенант, а что у нас с системой наведения? – спросил Каргин.

Забеспокоился. Тоже поверил, что ли?

– А что с ней? Порядок, – сказал я.

– Мы же, по вашим словам, небоеспособны? Может, не стоило так? – спросил он.

– Наоборот, Дима, так даже лучше. Пусть считают, что мы не можем дать отпор, – объяснил я.

Тем смелее будет султан. И если он будет считать, что здесь ему ничего не угрожает, то будет действовать малыми силами.

– Есть, так точно… – кисло отозвался Каргин, который явно был со мной не согласен, но продолжать спор не захотел.

Осталось теперь только выйти за пределы системы. Я развернул корабль в нужную сторону, всё было уже готово к манёвру. Топлива придётся пожечь изрядно, это да, воспользоваться гравитацией планет для отхода прочь не выйдет. Но меня это не останавливало. За топливо рассчитывалась имперская казна, а все баки были заправлены под завязку.

– Всем внимание, даю импульс, – объявил я по внутрикорабельной связи.

Нам требовалось покинуть сферу притяжения звезды, то есть, пролететь достаточно большое расстояние. Даже по внутрисистемным меркам. Значит, и импульс должен быть долгим.

Загудели манёвровые движки, корабль пришёл в движение. В космосе это не так наглядно, как на земле, просто картинка в иллюминаторе или на мониторе начинает немного смещаться. Иногда – на сущие доли сантиметра, хотя корабль при этом может лететь на предельной скорости. Всё зависит от того, что видно в иллюминаторе. Поэтому идём по приборам, а не по тому, что видно в иллюминатор.

Зардоб оставался там, позади, и я нисколько об этом не жалел. Импульс нужной длительности остановила автоматика, пока я вручную корректировал направление. Теперь нужно было только сымитировать уход в гиперпространство, и можно было бы нырнуть туда на самом деле, чтобы сразу же выйти, но я тогда рисковал оказаться слишком далеко от Зардоба, чтобы вернуться вовремя на досветовой скорости.

Поэтому «Гремящий» просто ушёл в режим тишины, пропадая из поля зрения станции и летящих по системе кораблей. Отключили всё, даже автоматическую трансляцию имени и координат. Звезда за нашей кормой превращалась из огромного огненного шара в маленькую яркую точку, неотличимую от сотен и тысяч точно таких же.

Глава 16

Ушли всего лишь на полсотни астрономических единиц, больше и не требовалось. Невероятно много по меркам древних покорителей космоса и ничтожно мало после открытия путешествий в гиперпространстве. Прибывающие в Зардоб корабли выходили из гипера гораздо ближе, так что мы фактически находились в дальнем космосе, в пустом и безжизненном.

Лететь пришлось долго, на досветовой скорости. Зато прыжок обратно будет почти мгновенным, даже не придётся уходить глубоко в гиперпространство. Вошли-вышли, это займёт считанные минуты. Иначе лететь на помощь Зардобу придётся часов восемь, а то и больше.

Зато отсюда мы могли наблюдать за тем, что происходит в системе. С изрядной задержкой, конечно, но могли. А вот нас обнаружить никто не сумеет. Все трансляции отключены, эсминец в режиме тишины, связь налажена только с кораблём подполковника Игнатова. Даже по тепловому следу не отследить, даже если знать, где искать.

Теперь оставалось только ждать.

Сидеть в засаде мне не слишком-то нравилось, я никогда не был охотником или рыболовом по складу характера. Но других вариантов нам не предоставили, да и не могли. Сидим, ждём. Либо сигнала от службы внутренних расследований, читай, контрразведки, либо сигнала наших сенсоров о появлении в Зардобе военного корабля.

Там наверняка уже все зашевелились. Но как минимум несколько часов у нас было, туранцы не успеют пройти гиперпространство так быстро.

Моя вахта как раз закончилась, я сдал корабль лейтенанту Магомедову, отправился в кают-компанию. Вообще, по-хорошему, стоило бы уйти в каюту номер один и лечь спать, но этого мне хватило на станции. Уж лучше я пообщаюсь с офицерами. Одиночная камера заставила меня немного соскучиться по живому общению.

В этот раз никто демонстративно расходиться не стал, поздоровались наперебой. Я пожал руку каждому из присутствующих, галантно поцеловал ручку Маше Антоновой. Налил себе кофе, уселся в излюбленное кресло, размешивая ложечкой таблетку сахарозаменителя.

– Господин старший лейтенант! – обратился ко мне Крапивин, который тоже присутствовал в кают-компании. – Мы правда не виноваты!

Я прекратил размешивать кофе, постучал ложечкой по краю чашки, отхлебнул. Приемлемо.

Этого разговора я ждал, прокручивал в голове так и этак все варианты. Времени на подумать у меня было с лихвой.

– Я вас и не обвиняю, лейтенант, – сказал я. – Это была очевидная подстава.

Крапивин явно мучился чувством вины, всё-таки это он не уследил за происходящим на станции. Что конкретно там произошло, я, кстати, до сих пор и не знал в точности.

– Всё равно… Это моя вина, – сказал Крапивин.

Его щёки горели румянцем, уши покраснели. Наверняка он заново переживал в мыслях те несколько часов, что провёл за решёткой в компании нижних чинов.

– Расскажите хоть, что там вообще было, – попросил я. – А то я до сих пор не в курсе.

– Рапорт я писал, сдал всё вовремя! – воскликнул он.

До его рапорта я пока тоже не добрался.

– На словах, кратенько. Рапорт я чуть позже гляну, – сказал я.

– Кратенько? Сидели в баре. Подошли двое, зацепились, толкнули оператора Якубчука в грудь. Первые начали, понимаете? – начал рассказывать замполит.

Остальные офицеры всё это уже слышали и не раз, поэтому сидели с равнодушным видом, а мне вот было интересно.

– Та-ак, – протянул я, и Крапивин продолжил.

– Якубчук в ответ толкнул, ну и завертелось. Местные потом подскочили, навалились толпой, безопасники… И ведь не то что разнимать, сами по роже двинуть норовили, – сказал он.

– Ну вы-то хоть без боя не сдались? – усмехнулся я.

– Никак нет! Вломили им всем как следует, – хмуро произнёс Крапивин.

– Ну хоть так… Якубчук… Это который стрелок ПКО? Скрепка, запиши ему благодарность в личное дело, – сказал я. – А вам, господин лейтенант, выговор.

– Есть выговор… – протянул тот.

– Понимаете, за что? – уточнил я.

– Так точно… За драку… – сказал он.

– Неправильно. За то, что попались, – сказал я.

Офицеры в кают-компании засмеялись, начали наперебой подшучивать над молодым Крапивиным. Замполит молча ждал, когда поток шуточек про перевод в пехоту иссякнет, но я прервал его чуть раньше.

– Тише, господа, – поднял я руку. – На месте лейтенанта мог быть каждый. Даже я.

Все тут же заткнулись.

– Отдохнули, пока меня не было? – перевёл я тему.

– Как же… Отдохнёшь тут… Лаптева все мозги съела, – пожаловался старший лейтенант Цыбара. – То не так, это не так.

Зам по вооружению работать вообще не умел и не любил, и я с большим удовольствием избавился бы от такого подчинённого. Жаль, возможности отправить его на повышение или на другой корабль пока не представилось. Лучший способ избавиться от неугодного – отправить его на повышение. С другой стороны, так и выходит, что до самых высоких постов добираются сплошь мрази и идиоты.

– Не давала расслабляться? – усмехнулся я. – Это правильно. Они с Магомедовым тоже не расслаблялись. Нужен ещё один вахтенный. Есть желающие?

Желающих не оказалось. Все прикинулись ветошью, кто-то тихо пробормотал про собственные обязанности, кто-то вообще тихонько направился к выходу. Вахта на мостике это не только почётно. Это ещё и огромнейшая ответственность, в первую очередь, за жизнь всей команды. А кроме того, для допуска нужно сдавать тест. Я-то его сдал ещё в Академии, перед тем, как выходить на первые учебные полёты, а здесь офицерам придётся попотеть, чтобы выучить всё необходимое.

– Смелее, господа, – сказал я. – Рано или поздно кому-то всё равно придётся учиться. Если дослужитесь. Раньше начнёте, больше будет опыта.

– Ну, я могу попробовать, – неохотно пробасил лейтенант Козлов, наш новый старший артиллерист.

Похоже, это становится традицией. Переводить артиллеристов на мостик.

Я встал и снова пожал лейтенанту Козлову руку.

– Благодарю, господин лейтенант, – сказал я.

Все остальные заметно расслабились, выдохнули. Козлов открывшимся перспективам был, по всей видимости, не рад. Я, наоборот, втайне ликовал. Даже если Козлов будет нести вахту раз в неделю, это уже здорово разгрузит и меня, и моих помощников.

– Ну, надо же расти как-то там, – пробормотал Козлов.

– Старпом поменяет вам расписание, понаблюдаете, как работаем я, Лаптева, Магомедов, – сказал я. – У всех свои методы, но в целом всё примерно одинаково. Учебные пособия тоже отправим.

– Готовься, Миха, экзамен сдавать, – гоготнул Цыбара.

Лейтенант Козлов кисло улыбнулся, остальные тоже сдержанно посмеялись.

Я таких, как Цыбара, никогда не понимал. Каким образом он дослужился до старлея – тоже для меня оставалось загадкой. Старший лейтенант службой пренебрегал и увиливал от неё как только мог, ненавидел брать на себя ответственность и постоянно старался где-то загаситься, спрятаться. Будь у меня возможность выписать на корабль нового офицера, я бы уволил Цыбару без малейшего сожаления. Но в наш коллектив недавно влился лейтенант Крапивин, и рассчитывать на милость штабных было бы глупо.

– Зря смеётесь, господа, не все же хотят всю жизнь на одной должности сидеть, – сказал я. – А с артиллерийской палубы в адмиралы не попадёшь.

– Только в адмирала можно, – пошутил кто-то тихонько.

– Да хоть бы и так, – фыркнул я. – У кого есть амбиции, те что-то делают, а не сидят ровно. У кого нет… Ну, кто-то должен и эту работу выполнять.

Пустую чашку я убрал, помыл за собой, несмотря на то, что в кают-компании ежедневно наводил порядок дневальный из нижних чинов. Ещё раз окинул кают-компанию пристальным взглядом, заглянул в лица присутствующих. Офицеры «Гремящего» меня, кажется, побаивались, но уважали. Особенно после случая на станции.

– Развлекайтесь, господа, – сказал я напоследок и вышел.

Козлов последовал за мной.

– Господин старший лейтенант! Разрешите прямо сейчас на мостик подняться? – попросил он.

Похвальное рвение. Ну или он посмотрит на работу лейтенанта Магомедова и сбежит, убоявшись ответственности и сложности, хотя с помощью виртуального помощника с управлением эсминцем справился бы абсолютно любой.

– Разрешаю. Скажешь ему, что от меня, – кивнул я. – Молодец, Михаил. Так держать.

Он кивнул, исполнил воинское приветствие и быстрым шагом отправился к командирской рубке, я проводил его взглядом. Должен осилить, внутренний стержень в нём определённо есть. Пусть мы с ним и не особо дружили, скорее даже наоборот, но офицером он был толковым. Своевольным и своенравным, этого не отнять, но и опереться можно только на то, что сопротивляется.

«Гремящий» висел в абсолютной пустоте, на миллионы километров вокруг не было не то что живой души, не было даже кусочка камня. Висел почти неподвижно, гравитация звезды хоть и продолжала воздействовать, но в гомеопатических количествах. Показания на приборах пусть и не замерли, но обновляться почти перестали. По сути, корабль находился на очень высокой орбите, с чудовищно большим периодом обращения.

Почему-то это вынужденное безделье напоминало мне о временах, когда эсминец неделями висел без движения на орбитеU-681, не занимаясь ни ремонтами, ни боевой подготовкой, ни чем-то ещё. Но если тогда мы бездельничали исключительно из-за нерадивого капитана, то сейчас просто должны были вести себя тихо.

Любая активность может привлечь ненужное внимание, и пусть мы находимся за пределами действия станционных сенсоров, риск быть обнаруженными всё равно существует. А мы тут в режиме тишины, всё-таки, замаскировались под блуждающую комету или что-то вроде того. Обнаружить нас можно только если точно знать, где искать.

Я отправился в каюту номер один, по распорядку у меня сейчас свободное время. Каждый распоряжался свободным временем по-своему, просиживал в кают-компании, играл в игры, смотрел видео. Кто-то занимался простыми хобби вроде рисования или музыки, кто-то тратил это время на спорт. Я разделся, сделал небольшую разминку. С нашей службой, большая часть которой протекает в кресле пилота, движение жизненно необходимо, и я каждый день делал зарядку и такую вот разминку из приседаний, отжиманий и пресса. Мелочь, казалось бы, но времени занимает немного, а польза определённо есть.

После разминки зашёл в душ, ополоснулся. Ещё одно преимущество капитанской каюты, отдельный санузел. Небольшой, но свой собственный. Вышел, лёг на койку. Заняться было решительно нечем.

Если бы мы просто висели на ближней орбите, как долгое время до этого, я бы отправился обходить корабль, от жилого отсека и до реактора, выявлять и устранять неисправности, выслушивать жалобы и предложения. Проверять, как несут службу дежурные на своих постах. Занялся бы боевой подготовкой или текущим ремонтом, которого всегда на корабле хватало.

Сейчас же, в режиме тишины, можно, конечно, пройтись и всё просмотреть, но устранить недочёты вряд ли получится. А их желательно устранять сразу же, иначе они начинают копиться.

Поэтому я пока просто отдыхал. Думал.

Я глядел в потолок, думал и чётко осознавал, что мне не нравится быть всего лишь пешкой в чьих-то политических играх, разменной фигурой. Такими рано или поздно жертвуют, и не всегда ради чего-то стоящего. Нужно как-то расти в званиях и должности, но командование «Гремящим» для меня пока что – потолок. Я и так занял командирскую должность слишком рано, не выслужив определённый ценз, а значит, повышений мне в ближайшее время не видать, как своих ушей. Ни в этом году, ни в следующем. Звание, может, подтянут до капитан-лейтенанта на какой-нибудь очередной праздник, а потом всё, служи, сынок, как я служил. До пенсии на одном корыте.

Нет, «Гремящий» стал очень приятным местом, во всех отношениях. Но плох тот солдат, что не мечтает стать генералом, и я понимал, что рано или поздно с «Гремящим» мне придётся расстаться. Если я хочу продолжать карьеру в космофлоте. А я хотел. Пусть даже это будет сложнее, чем обычно.

Адмирал Ушаков обещал мне, что с «Гремящего» я переведусь, как только уляжется история с альянсовским послом, но теперь, когда я поднялся до командирской должности, перевод исключён. Спросят, мол, у тебя целый корабль, чего ж тебе ещё надо. Да и вкусив относительной свободы, переводиться на другой корабль простым офицером, пусть даже на крейсер или линкор… Сомнительная затея.