Текст книги ""Фантастика 2025-162". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Greko

Соавторы: Василий Головачёв,Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 235 страниц)

Я всё так же барабанил пальцами по рукояти пистолета, заставляя напрячься наших конвоиров.

Наконец, мы остановились в неприметном закутке, в одном из дальних коридоров. Полковник Ахметов прислонил ключ-карту к замку, тяжёлая металлическая дверь, поначалу казавшаяся частью стены, отъехала в сторону. Перед нами открылся вид на камеры, закрытые толстыми решётками, внутри которых сидели наши люди. В парадной и повседневной форме, помятые, в жуткой тесноте. Но, завидев нас, они все поднялись и приободрились.

Я же, наоборот, почувствовал только злость. И на них в том числе.

– Господин старший лейтенант! – воскликнул один из арестованных.

Всего здесь было три камеры, размером чуть меньше стандартной одиночной каюты. Каким образом в них уместилось двадцать человек, вообще не представляю. Они загалдели, к решётке протиснулся лейтенант Крапивин.

– Господин старший лейтенант! Это какая-то ошибка! – воскликнул замполит.

– Нет никакой ошибки, – проворчал Ахметов. – Устроили дебош, несите ответственность за содеянное…

– Я требую отпустить моих людей, – сказал я, повернувшись к полковнику.

– Требуете? – фыркнул он. – Вы не в том положении, чтобы что-то требовать, господин старший лейтенант.

– И всё-таки, – сказал я. – Я требую. Эти люди… Защищают Империю от посягательств врага на её пределы. Вы должны относиться к ним снисходительнее.

Ахметов фыркнул, скривился. По всей видимости, он так не считал.

– Или мне придётся решать этот вопрос через вышестоящее руководство? – спросил я.

– Ваше право… – сказал полковник. – Но я бы предпочёл договориться так. Мало ли что произойдёт, пока вы ждёте решения из штаба.

Он сделал характерный жест пальцами. Ахметов не просто намекал, он уже прямо говорил о взятке. Я незаметно ущипнул себя, чтобы не наговорить лишнего и не послать полковника по матушке прямо здесь и сейчас. Честно говоря, очень хотелось. Ещё больше хотелось выхватить табельное оружие и прострелить ему башку.

В юридических тонкостях я был не слишком-то силён. Но точно знал, что это произвол двух мудаков – губернатора Зардоба, графа Димитриевского, и начальника службы безопасности, полковника Ахметова.

– Вот именно, – хмыкнул я. – Мало ли что произойдёт… Лучше отпустите моих людей, полковник. Я готов остаться вместо них. Можете передать это губернатору.

Глава 13

Очевидно, это была западня. Уловка, чтобы выманить меня на станцию Зардоб, и она сработала на отлично. За своих людей я стоял горой, и бросить их в беде я просто не мог.

– Ваши люди нарушили сразу несколько статей Имперского Уголовного кодекса, господин старший лейтенант, и сами должны нести ответственность за свои проступки, – сказал полковник. – Но если вы настаиваете…

Я понимал, что это плохая затея. Отвратительная.

– Проводите меня к губернатору, чёрт побери, – сказал я.

– Губернатору? А причём здесь губернатор? – наигранно и фальшиво спросил Ахметов.

– Хватит ломать комедию, господин полковник, – попросил я.

– Господин старший лейтенант, не надо, – тихо попросила мичман Антонова.

Беспокоится за меня. Забавно.

Я понимал, что здорово рискую. На этой станции имперскую власть представляют именно они, Димитриевский и Ахметов, а не я, командир боевого корабля. И ссориться с ними смертельно опасно. Но они посмели тронуть моих людей, а такое прощать нельзя.

Одновременно приходило понимание, что не все имперские чиновники и люди в погонах одинаково полезны. Честь мундира, по крайне мере, для этих двоих – пустой звук, и от этого становилось вдвойне противно. Общий язык нам точно не удастся найти.

Полковник Ахметов взглянул на меня исподлобья. Цепной пёс губернатора Димитриевского, он и помыслить не мог о том, чтобы кто-то игнорировал его приказы. Я так и вовсе был для него врагом, это читалось во взгляде полковника. Пусть даже мы служили Империи, и он, и я. Просто каждый делал это так, как понимал сам.

– Маша, – я наклонился к мичману Антоновой, прошептал быстро. – Передайте всё подполковнику Игнатову, свяжитесь с ним. Прямо сейчас.

На Добрынина надеяться не стоило. Это мускулы, а не мозги, а вот на Антонову в таком вопросе можно положиться.

– Хорошо, – шепнула она.

– Его Сиятельство и впрямь хотел с вами пообщаться, – сказал полковник. – Но это не повод отпускать ваших людей. Они провинились и должны быть наказаны.

– Они будут наказаны, я вас уверяю, – сказал я. – Но не вами.

– Подождите-ка минутку, – проворчал Ахметов.

Он отошёл в сторону, связался, видимо, с графом Димитриевским.

– Да… Да, здесь… Так точно… – доносились до меня обрывки его фраз. – Хорошо, понял… Да. Да, Ваше Сиятельство.

Я терпеливо ждал, когда это закончится, глядя на своих людей в тесных камерах. Что удивительно, после массовой драки за решётку бросили только их, ни одного местного жителя разглядеть я не сумел. Но драка явно была, я видел сбитые кулаки и расквашенные носы. Позорище, конечно. Если вообще начинать драку, то заканчивать её надо без вот таких последствий.

Пока Ахметов получал указания от начальства, я подошёл поближе к решёткам, взглянул прямо на замполита. Лейтенант Крапивин прижался к решётке.

– Рассказывай, – потребовал я.

– Это подстава, – сказал он. – Мы ни в чём не виноваты.

Судя по его виду, он не врал. Или же просто искренне так думал.

– Господин старший лейтенант! – прервал наш диалог Ахметов. – Вы везунчик. Его Сиятельство согласны на ваше предложение. При условии, что виновные будут наказаны на корабле. Сержант! Освободите наших гостей.

Один из наших конвоиров начал открывать камеры, в помещении вмиг стало тесно. Освобождённые члены экипажа один за другим вываливались из камер, выходили в коридор, кто-то шутил, кто-то хмуро и зло поглядывал на безопасников, но абсолютное большинство имели вид непрезентабельный и бледный. В том числе замполит.

– Ступайте к челноку, – приказал я. – Добрынин, организуйте убытие на эсминец. Чтобы через полчаса духу вашего тут не было.

– Есть, – прогудел старший мичман.

Крапивин был старше по званию, но если кто-то и сможет выполнить мой приказ, то только старший мичман Добрынин.

– Господин старший лейтенант, – произнёс полковник Ахметов. – Мне приказано проводить вас.

– Ведите, господин полковник, – сказал я.

– Так, сержант, проводи наших гостей. А ты с нами, – раздал указания Ахметов, и мы снова вышли в коридор.

Впереди пошёл сам полковник, за моей спиной маячил капитан, и теперь я ощущал себя под конвоем даже больше, чем когда и впрямь был арестован. Неприятно.

Для того, чтобы добраться до кабинета губернатора, пришлось брать транспорт, беспилотное такси, и безопасники усадили меня посередине, зажав с двух сторон собственными телами. Я бы и так не сбежал, на станции хоть и можно затеряться, это было бы абсолютно бессмысленно, но они решили перестраховаться. Наслышаны, наверное, обо мне.

Оружие меня попросили сдать, и мне пришлось расстаться с табельным «Кракеном». Я сразу предупредил, что сигнатура привязана к моему импланту, и воспользоваться им больше ни у кого не получится, и алчный огонёк в глазах сержантов тут же угас. Пообещали вернуть.

Добрались быстро, всё же расстояния на станции отнюдь не космические. Выгрузились, прошлись ещё немного пешком и остановились у знакомого мне кабинета. Полковник Ахметов вошёл внутрь первым, доложил о нашем прибытии, а потом вернулся и мы зашли уже вместе, миновав его приёмную.

Граф Димитриевский-Крейц сидел в кресле, закинув ноги на стол, совершенно бесцеремонно, и что-то листал в планшете. В этот раз рассыпаться в любезностях и пожимать мне руку он не стал. Даже взгляда от планшета не оторвал.

– Старший лейтенант Мясников… – произнёс он.

– И вам не хворать, Ваше Сиятельство, – сказал я.

– Мне доложили, что ваши люди неподобающе себя вели, – сказал он. – Это недопустимо. И вообще, я ждал, что вы примете моё приглашение, но вы проигнорировали его. Это неуважение.

– Был занят. Служба, – сказал я.

– Как же, служба… – хмыкнул губернатор.

Ясное дело, не поверил. Я бы тоже не поверил.

Полковник Ахметов и его подчинённые присутствовали здесь же, в кабинете, и граф жестом попросил их удалиться.

– Но, Ваше Сиятельство, – пробормотал Ахметов.

– Выйдите. Мне ничего не угрожает, – сказал граф.

Им пришлось подчиниться, и мы с Димитриевским остались наедине. Если бы я хотел, я мог бы убить его голыми руками, но мне в данный момент это только навредит. Гораздо сильнее, чем если бы я оставил его в живых. Димитриевского нужно не просто убить, нужно его разоблачить. Лишить всего. Должностей, титулов. Это будет справедливо и правильно.

– Я знаю, о чём вы думаете, лейтенант, – сказал губернатор, рассеянно глядя в планшет.

– Сомневаюсь, – сказал я.

– Нет, я уверен. Вы думаете о том, как бы половчее меня сковырнуть. Я вам не нравлюсь, сразу не понравился. Это взаимно, – сказал губернатор. – Но политик должен работать с теми, кто есть, а не с теми, кто ему нравится.

– Я не политик, – сказал я.

– Вы командир боевого корабля, это уже делает вас достаточно весомым фактором, – заметил граф. – Или даже игроком. Вы уже не пешка, Мясников. Но и не в дамках.

– Поэтому вы хотите меня убрать с доски? – хмыкнул я.

– Убрать? – удивился Димитриевский. – Нет, убирать вас рано.

Я изрядно удивился, но виду не подал. Мне казалось, присутствие «Гремящего» в Зардобе как минимум нежелательно для Димитриевского. Похоже, я ошибался. Похоже, наш эсминец ещё для чего-то нужен губернатору. И именно поэтому он стремился заманить меня на станцию, сперва приглашением, а затем этой провокацией.

– Значит, вы хотите со мной работать, – кисло процедил я.

Губернатор отложил планшет, отъехал на своём кресле назад, принял нормальное положение за столом, посмотрел на меня внимательно.

– Хочу? Нет, – сказал он. – Но мы все иногда вынуждены делать то, что не хотим делать, не так ли?

– Всегда есть выбор, – сказал я.

– И всё-таки вы здесь, стоите в моём кабинете, – фыркнул Димитриевский. – Готов поспорить, вы этого не хотели.

Я не нашёлся с ответом. Вообще, весь этот разговор навевал на меня смутную тревогу. Губернатор явно позвал меня не для того, чтобы просто подразнить.

– Я предлагаю вам сделку, – сказал вдруг губернатор. – Один раз, другого предложения не будет.

Придётся его выслушать. Соглашаться не обязательно. Наверняка он предложит что-нибудь грязное, никак не соответствующее моим взглядам. Такое, что заставит меня поступиться своими принципами.

Но я ошибся.

– Вы должны будете покинуть систему по первому моему требованию, – сказал губернатор. – Под любым предлогом, выдуманным или нет. Вы это уже делали, Мясников, нужно будет просто сделать это ещё раз.

– У меня приказ, – сказал я. – Патрулировать Зардоб. Если во время нашего отсутствия что-то случится…

– Не случится, – холодно произнёс граф.

Я не верил ему ни на грош. Он явно что-то затеял. Что-то противозаконное или просто вредительское, такое, что может поставить Империю под удар.

– Я вам не верю, – сказал я.

– Я бы в вас очень разочаровался, если бы вы поверили, – усмехнулся губернатор. – Но я вам не лгу. «Гремящий» покинет Зардоб на некоторое время, потом вернётся, как ни в чём не бывало.

Значит, эсминец как-то мешает его планам.

– Ответ нужен вам прямо сейчас? – спросил я. – Могу я немного подумать?

– Можете, – кивнул Димитриевский. – Но даже не думайте спрашивать в штабе разрешения. И лучше, если вы подумаете над ответом здесь, на станции.

За его ответом крылась угроза, мол, тебе не поздоровится. И если в случае отказа тоже.

– Со штабом связываться я не буду, даю слово офицера, – сказал я. – Просто мне нужно взвесить все за и против.

– Разумеется, – сказал губернатор.

Сейчас он почему-то напоминал мне хищника в своей среде обитания. Жестокого и опасного. Словно в нашу первую встречу он носил маску, а сейчас мельком проявил своё истинное лицо.

Граф Димитриевский нажал кнопку, вызвал из приёмной полковника Ахметова. Тот явился сразу же, будто ждал за дверью.

– Полковник… Проводите нашего гостя в седьмую каюту, – приказал граф. – А вы, господин старший лейтенант, когда будете готовы дать ответ, просто сообщите об этом прислуге.

Арест. Неофициальный, незаконный, но всё-таки арест. Гость, как же. Снова выбор без выбора, я либо соглашаюсь плясать под дудку графа Димитриевского, либо… Не знаю. Пропадаю без вести, и он ведёт дела уже со старшим лейтенантом Лаптевой, которая наверняка окажется гораздо более сговорчивым и приятным собеседником.

Ахметов пальцем меня не тронул, но я совершенно ясно ощущал исходящую от него враждебность.

– Шагом марш, старлей, – проворчал он.

Пришлось подчиниться, хотя всё моё нутро протестовало, буквально вопило о том, что делать этого нельзя. Выбор без выбора, как же. Надежда, однако, ещё оставалась. На то, что Маша Антонова доложит всё подполковнику Игнатову, который в курсе моих подозрений.

Меня привели в одну из кают жилого сектора. Скромные пустые апартаменты, размером чуть больше моей каюты на «Гремящем». Само собой, экранированные, то есть, внутри них никакая связь не работала. Я был отрезан от мира. Граф был слишком умён, чтобы оставить мне такую возможность.

Полковник Ахметов проводил меня до каюты, закрыл дверь снаружи.

– Как чего надумаешь – зови, – ухмыльнулся он напоследок.

Дверь пикнула, щёлкнули замки. Я остался взаперти.

Быстро осмотрел место своего заключения, самая обыкновенная каюта. Разве что под потолком висит камера наблюдения, а вместо иллюминатора тут – монитор с пейзажем заснеженных гор. Узкая койка, стол, стул, тесный санузел, пара шкафчиков. Ничего лишнего.

На всякий случай вызвал Скрепку. Связи вполне ожидаемо не было. Подошёл к двери, проверил доступ. Запрещён, естественно.

Я сел на кровать с тяжёлым вздохом, провёл рукой по лицу. Предложение губернатора, откровенно говоря, смердело чем-то очень неприятным, хотя на первый взгляд ничего крамольного и предосудительного оно не содержало. Покинуть систему по его приказу, вернуться по его разрешению. За этим наверняка крылось что-то ещё, и соглашаться я не хотел.

Зря я вообще разрешил увольнения и поездки на станцию. Уж лучше иметь дело с недовольной командой, чем вот так вот подставляться под удар.

Но если посмотреть на это с другой стороны… Можно наконец выспаться. А моя команда спокойно покинет станцию. Мичман Антонова знает, кому подать весточку.

Раздеваться и разуваться я не стал, улёгся на чистое постельное бельё прямо в ботинках и форме. Здешнее гостеприимство не располагало к тому, чтобы вести себя подобающим образом. Отключился сразу, как пыльным мешком ударенный, несмотря на обстановку и стресс. Мне нужно было потянуть время до того, как подполковник Игнатов узнает о моей ситуации.

Проснулся я от того, что дверь открылась. Спал я чутко, понимая, что нахожусь не у себя дома, автоматически хлопнул себя по бедру, хватаясь за отсутствующий пистолет. Но это был не подполковник Игнатов, и даже не полковник Ахметов. Мне всего лишь принесли ужин, восстановленный стейк с гарниром из лутуанского жёлтого огурца. Не люблю пищу с других планет, но деваться некуда. Сел за стол и принялся за еду.

Молчаливый охранник стоял в дверях и наблюдал, ожидая, когда я закончу, чтобы забрать посуду. Мне не собирались оставлять даже пластиковый нож, разумно опасаясь, что я могу натворить что-нибудь. На орбитальной станции правила безопасности гораздо суровее, чем на поверхности планеты.

– Мне просили что-нибудь передать? – спросил я.

– Нет, – сказал охранник.

Больше он не произнёс ни слова, дождался, когда я закончу с ужином, забрал посуду и вышел, снова заперев дверь.

Я посмотрел прямо в камеру, висящую под потолком, гадая, кто находится на той стороне, за экраном. За мной точно наблюдали, я это чувствовал. Не удивлюсь, если меня уже объявили пропавшим без вести, а губернатор Димитриевский уже ведёт переговоры с моими заместителями. А когда они увенчаются успехом, меня заставят прогуляться в шлюз без скафандра.

Вот и думай головой, как говорится. Мысли в голове крутились самые разные, утомительное безделье заставляло прокручивать самые разные варианты раз за разом, начиная от попытки захвата заложника, когда охранник снова принесёт пищу, и заканчивая согласием на условия графа. И ведь сам же подставился, сам сунул голову в петлю. От осознания этого факта хотелось что-нибудь разбить, разломать, но в маленькой каюте даже и не подебоширить толком. Нечего разбивать.

Скрепка в отрыве от сети тоже была практически бесполезна, общаться с искусственным идиотом, который будет врать и сочинять, не имея возможности найти ответ, у меня не было никакого желания. Оставалось только ждать, и я валялся на узкой жёсткой койке, надеясь, что Игнатов уже получил известие о случившемся.

Для себя я решил, что если за три дня ситуация не решится, то я соглашусь на предложение губернатора. В конце концов, его можно и не выполнять. Вот только я буду у него на крючке, и это хуже всего. Он найдёт способ повлиять на меня или мою карьеру, если я соглашусь и обману его.

Боевой эсминец в системе это гарантия безопасности, символ того, что Империя заботится о своих пограничных станциях и колониях. Граф Димитриевский же, по всей видимости, хотел позвать в систему гостей. Показать, что космофлот не справляется со своими обязанностями. Сраная политика и придворные интриги. Я становился фигурой на доске, а в этих пятимерных шахматах любой фигурой рано или поздно жертвуют ради какой-то своей цели.

Можно, конечно, подняться и стать игроком… Но если смотреть на вещи трезво, до этого положения мне ещё плыть и плыть. Но я уже не простая пешка, я командир имперского боевого эсминца. И не позволю, чтобы меня и мой корабль использовали в своих интригах такие, как губернатор Димитриевский-Крейц.

Глава 14

На второй день моего заточения в каюте номер семь орбитальной станции Зардоб ситуация прояснилась. Нет, взвод охраны «Гремящего» не ворвался в моё узилище с бластерами наперевес, и подполковник Игнатов не вытащил меня через отверстие в потолке, всё оказалось куда прозаичнее. Дверь открылась, на пороге показался полковник Ахметов, хмурый донельзя.

– Поднимайся, – буркнул он.

Я как раз лежал на койке, закинув руки за голову, и глядел в потолок. Я даже отреагировал не сразу.

– Поднимайся, – повторил Ахметов.

– Если бы вы были чуть более вежливы, господин полковник, я бы с удовольствием рассмотрел ваше предложение, – сказал я. – Увы, но вам незнакомы ни вежливость, ни честь мундира, ни офицерская солидарность.

– Самый умный, да? – прошипел безопасник. – Тебя желает видеть Его Сиятельство.

Я демонстративно покосился на камеру видеонаблюдения.

– А он не насмотрелся? – хмыкнул я.

– Хватит паясничать! – рявкнул Ахметов.

Всё, продолжать шутить будет уже опасно. Я встал и поправил китель, изрядно уже помятый.

– Ну и чего от меня хочет Его Сиятельство? – спросил я.

– Пошли и узнаешь, – проворчал полковник. – Живее, Его Сиятельство не любит ждать.

Мало ли что он не любит. Лично мне на его пожелания было абсолютно плевать. Но разговор с ним всё-таки лучше, чем пребывание «гостем» в этой каюте.

– Ведите, – сказал я.

То, что ко мне явился лично начальник службы безопасности, говорило о том, что ситуация неординарная. Что губернатор желает меня видеть не просто для того, чтобы поболтать о погоде или магнитных бурях.

Так и вышло. В кабинете губернатора присутствовали ещё подполковник Игнатов и какой-то незнакомый майор, скорее всего, здешний особист. Сам граф Димитриевский был мрачен, как грозовая туча.

Я едва заметно кивнул Игнатову, тот пристально посмотрел мне в глаза. Я был рад его видеть здесь, хоть и старался не подавать виду. Я вообще старался сохранять спокойствие и хладнокровие, особенно в присутствии губернатора и его людей.

– А вот и наш гость, – натянуто улыбнулся Димитриевский. – Как отдохнули?

– Никогда в жизни так не отдыхал, – сказал я.

– Вот и здорово, – сказал граф.

Он даже не смел упомянуть нашу договорённость в присутствии Игнатова. Похоже, всё уже решилось. Вернусь на «Гремящий» – расцелую Антонову, вытащила меня. Но мне просто повезло. Если бы делом об уничтожении «Льва Империи» занимался любой другой офицер, а не знакомый уже Игнатов, ничего не получилось бы. И в том, что подполковник находился где-то поблизости, тоже повезло.

– Самовольное оставление места службы, господин старший лейтенант, карается законом, – проскрипел незнакомый майор.

– Готов понести наказание, соразмерное тяжести моего проступка, – сказал я. – После всестороннего изучения дела, расследования и решения военного трибунала.

– Служба внутренних расследований непременно этим займётся, – сказал майор.

Ну и пусть. Пусть расследуют, я уверен, граф Димитриевский постарается это дело максимально замять, чтобы ничего лишнего не всплыло.

– Служба внутренних расследований знает, где меня найти, – улыбнулся я, жирно намекая на каюту номер семь.

– На корабле вас уже, наверное, заждались, господин старший лейтенант, – произнёс губернатор. – Не может же эсминец обеспечивать защиту нашей родной системы без своего командира.

– Не переживайте, Ваше Сиятельство, Зардоб и дальше будет находиться под неустанным присмотром, обещаю вам, – сказал я.

Завуалированно послал его к чёрту, можно сказать, и граф это понял. Скрипнул зубами, растянул губы в холодной фальшивой улыбке. Говорить откровенно в присутствии Игнатова он не мог, да и я не стремился выкладывать всё в открытую, сейчас не время и не место для этого.

– Значит, я буду ходатайствовать о вашей замене, – сказал Димитриевский.

В надежде, что другой капитан будет посговорчивее. Ну, он в своём праве. Штаб сектора не обязан удовлетворять его хотелки.

– Благодарю за гостеприимство, Ваше Сиятельство, – сказал я и повернулся к Игнатову. – Господин полковник, разрешите идти?

– Возвращайтесь на корабль и ожидайте дальнейших указаний, господин старший лейтенант, – сказал он.

– Есть! – выпалил я.

Из кабинета губернатора я вышел в приподнятом настроении, подмигнул секретарше в приёмной, прошёлся по коридору. Связь наконец появилась, и я немедленно вызвал «Гремящий». До меня неоднократно пытались дозвониться, но в экранированном помещении это было невозможно, и только сейчас я увидел все пропущенные вызовы.

Мне ответил дежурный связист «Гремящего».

– Господин старший лейтенант! Это вы⁈ – воскликнул он, грубо нарушая все протоколы и инструкции.

– Дулбич? – узнал я голос. – Отправляй челнок на станцию. Прямо сейчас.

– Есть, господин старший лейтенант! – воскликнул он.

Судя по голосу, он был рад меня слышать. Это оказалось даже приятно осознавать, хотя с оператором третьего класса Дулбичем мы нечасто общались и завоёвывать его симпатию я даже не собирался.

Я пошёл к ближайшему шлюзу, отправился пешком. Диспетчер, конечно, может направить челнок с «Гремящего» на противоположный край орбитальной станции, просто из вредности, но лучше всё равно быть где-нибудь поблизости от шлюзов. В крайнем случае, сяду на другой транспорт.

Прибыл челнок быстро, но ехать до него и впрямь пришлось на здешнем транспорте, собирая косые взгляды здешних обитателей. Вид у меня и впрямь был довольно затрапезный, в помятой форме, небритый, я выглядел так, словно вышел из запоя, и от меня старались держаться подальше. Какая-то девица даже перешла в другой вагон, стоило мне только сесть рядом.

Я подсознательно ждал, что губернатор попытается как-то насолить мне напоследок, перехватить до прибытия челнока, натравить на меня безопасников, как-то подставить. Но нет, станцию я покинул спокойно, без лишней мороки.

Но всё равно, расслабиться удалось, только когда челнок отстыковался и полетел прочь. В кресле пилота сидел, как обычно, ефрейтор Стыценко, и он прямо-таки сиял от радости, но предпочёл лететь молча и не докучать мне расспросами. Хотя я видел, как его распирает от любопытства. Я же не спешил делиться подробностями своего пребывания на станции. Пусть лучше команда думает, что я там страдал за всех, авось дисциплины на борту прибавится.

«Гремящий» показался в иллюминаторе огромной тенью, челнок аккуратно приблизился к нему, мягко нырнул в объятия магнитных замков.

– Прибыли, господин старший лейтенант, – подал голос ефрейтор.

– Наконец-то мы дома, – тихо произнёс я.

Шлюз открылся с тихим шипением, я шагнул внутрь коридора «Гремящего», и обомлел. В коридоре выстроилась вся команда.

– Смирно! – гаркнул лейтенант Магомедов.

Все вытянулись по струнке. От старших офицеров и до последнего оператора. Отсутствовали только те, кто нёс дежурство на боевых постах.

– Господин старший лейтенант, за время вашего отсутствия происшествий не случилось! Второй помощник лейтенант Магомедов! – доложил Магомедов, лихо исполнив воинское приветствие.

– Вольно, – скомандовал я.

– Экипаж! Командиру! Троекратное! Ура! Ура! Ура-а-а! – начал Магомедов, а потом подхватили и остальные оглушительным слитным рёвом.

Я почувствовал, как к горлу подступает комок, такая встреча тронула меня до глубины души. Неожиданно и приятно. Не будь в коридоре эсминца таких низких потолков, меня наверняка принялись бы качать на руках. Хотя я, по сути, ничего особенного и не сделал.

– Спасибо, спасибо… – усмехнулся я. – Магомедов, Каргин, останьтесь. Остальные, разойтись. Антонова где? На посту?

– Так точно, господин старший лейтенант, – ответил мой второй помощник.

Старпом, очевидно, была в командирской рубке.

Команда начала рассасываться по коридорам и отсекам эсминца, лейтенанты ждали дальнейших моих указаний.

– Идёмте. Рассказывайте пока, что на корабле происходит, как обстановка, – сказал я, и мы направились к отсекам жизнеобеспечения, где несла дежурство мичман Антонова.

– Да нормально всё, порядок… – сказал Каргин.

– Нам Добрынин сразу всё рассказал, – произнёс лейтенант Магомедов. – Пытались до вас дозвониться, не вышло, мы уж думали, всё, командира в открытый космос выкинули…

– Да хрен там, не дождётесь, – буркнул я.

Мы дошли до систем жизнеобеспечения. Тут хранился запас воды, кислорода и всего остального, без чего эсминец мог служить только большой консервной банкой. Второе по защищённости место на корабле. На некоторых посудинах – первое.

Мичман Антонова вскочила с насиженного места, едва только мы вошли в её каморку.

– Вольно, Машенька, сидите, – сказал я, но она всё равно вытянулась смирно.

– Господин старший лейтенант! – воскликнула она.

– Да… Зашёл передать вам свою благодарность, – сказал я. – Если бы не вы…

– Перестаньте, господин старший лейтенант, – покраснела она вдруг. – Я просто сделала то, что считала правильным.

– И я вам очень за это благодарен, – сказал я. – Буду ходатайствовать о присвоении вам внеочередного звания старшего мичмана.

Мелочь, а приятно. Выслугой она пока на старшего мичмана пока не тянула, да и преференций особых от этого не было. Разве что надбавка за звание. Тоже не лишняя.

– Служу Империи! – воскликнула мичман Антонова.

Я улыбнулся и пожал её миниатюрную ладошку. Если бы не она, сидел бы до сих пор в гостях у губернатора.

Следующим пунктом назначения была командирская рубка. Не могу сказать, что я горел желанием пообщаться со своим старшим помощником, но её доклад нужно было выслушать. И узнать, пытался ли с ней связаться Димитриевский.

Магомедова с Каргиным я тоже отпустил, пошёл на мостик один. Всё-таки разговор предстоял деликатный, и лучше бы провести его без свидетелей, хоть я и доверял обоим лейтенантам.

Старший лейтенант Лаптева занималась проверкой систем корабля, когда я вошёл в командирскую рубку.

– Продолжайте, не обращайте на меня внимания, – пресёк я её попытку встать и доложить по форме.

Она покосилась на меня удивлённо, но тут же вернулась к мониторам.

– Рада вашему возвращению, господин старший лейтенант, – сказала она.

К моему удивлению, прозвучало это абсолютно искренне. Старпом и впрямь была рада меня видеть.

– Я тоже рад, Светлана Николаевна, – сказал я. – Меня интересует вот что… Лично с вами пытались связаться? Может быть, сам губернатор, или кто-то из его людей.

– Да они меня задолбали! – усмехнулась Лаптева.

– Вот как, – хмыкнул я.

– Не знаю, раз восемь пытались со мной поговорить, пока я не запретила вызовы, – сказала она.

– Чего хотели? – спросил я.

– Чтобы я приняла командование эсминцем и покинула систему, – скривилась она. – А мне ведь Добрынин рассказал всё! Ну я и ответила, что не имею таких полномочий, а потом и вовсе заблокировала.

Я удивился, но постарался сохранить спокойное и бесстрастное лицо. Я почему-то думал, что она согласилась бы.

– Что ж, вы спасли мне жизнь, госпожа старший лейтенант, – сказал я. – Примите мою благодарность.

– Это не ради вас, господин старший лейтенант, – холодно ответила старпом. – А чтобы не возникло кривотолков и разных… Недопониманий. Меня непременно обвинили бы в захвате корабля. И команда не поняла бы.

– То есть, если бы я погиб на станции, вы бы согласились на предложение губернатора? – хмыкнул я.

– Непременно, – сказала она.

Да, раскатал губу. Старпом нисколько не поменялась, и отношение своё ко мне тоже не поменяла.

– А вы почему не согласились? – спросила она.

– И кем бы я после этого был? – фыркнул я.

– Особо ничего бы не поменялось… – пробормотала она. – Да и можно ведь было согласиться просто для вида.

– У него наверняка всё писалось на видео. Давать графу компромат на себя даже фейковым согласием… Ну уж нет, – сказал я.

– Разумно… – протянула старпом. – Менять меня вы будете или Магомедов?

– Полагаю, я, – ответил я. – Немного приведу себя в порядок, и заменю вас на посту.

– Хорошо. А то мы… Несколько притомились нести службу вдвоём, – сказала она.

– Понимаю, – сказал я. – Когда у вас заканчивается вахта?

– Через час, – ответила она.

– Как раз успею, – сказал я.

Её холодный взгляд скользнул по моей щетине, по мятому кителю. Я и впрямь выглядел неважно, никак не соответствуя званию командира корабля.

– Буду ждать, – сказала она.

Я кивнул, вышел. Возвращаться к рутине корабельной жизни оказалось на удивление трудно, но я пересилил себя. Прошёл в свою каюту, ополоснулся, побрился, оделся в чистое. Выглядеть я стал гораздо лучше, отдых всё-таки пошёл мне на пользу. Пора возвращаться к службе.

Пожалуй, стоит и в самом деле найти кого-нибудь ещё, назначить вахтенным офицером. После прохождения курса подготовки и сдачи экзамена, разумеется, но толковых людей на корабле хватало. Да и вообще, с помощью виртуального помощника справится любая обезьяна. Я же справился в своё время.

Вахту принимал со всей строгостью, нужно было проверить, что случилось с «Гремящим» за время моего отсутствия. В целом, ничего смертельного, но пару новых неприятных мелочей я всё-таки обнаружил. Без хозяйского пригляда любой корабль мало-помалу начинает сыпаться, и даже пары дней отсутствия хватило, чтобы выявились новые досадные мелочи, которые я устранил бы сразу же, а без меня на них решили положить болт.