Текст книги ""Фантастика 2025-162". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Greko

Соавторы: Василий Головачёв,Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 192 (всего у книги 235 страниц)

Глава 15. «Умертвие»

Стемнело, когда на плесецкий космодром опустился китайский грузовик «Чэньбань-Э» в сопровождении двух китайских же космических истребителей и двух российских перехватчиков «МиГ-123», принадлежащих погранслужбе. Он завис над космодромом, снижаясь к финишной эстакаде № 13, предназначенной для приёма важных грузов, и тут же был накрыт куполом «зеркала», не позволяющим наблюдать за посадкой ни одному техническому средству. Грузовик мягко сел на посадочную платформу, которая плавно пошла вниз, в недра технологического комплекса. Вернулась платформа через несколько минут, уже пустая, без контейнеровоза.

На глубине ста метров его встретила команда юрких «кенгурят», бросившихся обнюхивать корабль имеющимися в их распоряжении датчиками и системами просвечивания. Сделав своё дело, эти создания окружили грузовик и замерли, ожидая следующего распоряжения.

Кроме них, изделие китайского космопрома ожидали трое сотрудников Плесецка, а также приёмщик, майор Коскона Федорцов и кванконик ЦЭОК Рогоз. Пока шло сканирование контейнеровоза, они перебрасывались короткими репликами, потом замолчали.

Верхняя палуба корабля была заставлена одинаковыми коробами контейнеров жёлтого цвета, среди которых выделялся своей величиной пузырь диаметром в тридцать пять метров. Подъехавшая балка грузоподъёмника сняла этот необычный контейнер и перенесла в торец зала, где стояли две шеренги многолапых стоек-манипуляторов. Четыре стойки склонили над куполом журавлиные шеи, сняли покрытие груза.

Подошедшие специалисты увидели ежастого «птерозавра» – геометрическую конструкцию высотой до десяти метров, сложенную из металлических перьев, шипов и наростов. Голова этого «ежа-птерозавра» была едва ли не длиной с туловище, пасть её была открыта, и была видна глотка, сочившаяся угрюмым багровым свечением.

– Ты читал сопроводиловку? – спросил Федорцов спутника.

– Бегло, – ответил Рогоз.

– Это излучатель? – Капитан кивнул на голову «птерозавра».

– По мнению китайцев – антенна.

– А выглядит как реальное пушечное дуло.

– Будем разбираться.

– Разрешите начать работу, товарищ полковник? – спросил один из сотрудников Центра, одетых в рабочие комбинезоны.

– Приступайте, – кивнул Рогоз.

Понаблюдав, как специалисты разворачивают вокруг внеземного изделия, получившего название «Умертвие», аппараты разного назначения, Рогоз оставил Федорцова следить за процессом и добрался до зала оперативного управления космодромом, цифранж которого был таким сложным, что непосвящённому было бы трудно разобраться в интерьере.

Здесь кванконика ждали Шаргин, его заместитель Шмелёв, глава РКС Мишин и начальник департамента спецопераций Барашенков. Все четверо стояли перед виомом в рост человека и переговаривались, посматривая на изображение артефакта, способного, по утверждениям китайских экспертов, уничтожать звёзды, несмотря на сравнительно небольшие размеры.

– Как впечатление? – оглянулся на кванконика Шмелёв.

Рогоз пожал плечами:

– С виду ничего сверхособенного, скульптура летающего динозавра, но вглядишься – мороз по коже!

Шмелёв бросил косой взгляд на виом.

– Согласен, что-то есть зловещее в этом звере. Недаром китайцы сбагрили его нам.

– Я тоже об этом подумал. Никогда такого не было, чтобы наши соседи дарили нам артефакты, да ещё такого масштаба и назначения. Чего они испугались? Что изделие выйдет из-под контроля? Не верю. Обладая таким оружием, можно диктовать волю любым гегемонам.

– Ну, они вряд ли боятся гегемонов, – повернулся к Рогозу Шаргин, услышав его слова, – мир изменился. Китайцы скупили чуть ли не всю Солнечную систему.

– Сначала они оккупировали своим производством всю Землю, удержав Тайвань сто лет назад и сделав его своим протекторатом.

– Да, с потерей Тайваня американцы сдулись как воздушный шарик, не в состоянии отбирать у других военной силой то, что считали своим. Китайцы выиграли войну до её начала, только пиндосы этого не поняли, иначе не полезли бы нахрапом.

– Тем более странно, что китаёзы отдали «Умертвие».

– Боюсь, это какой-то их дальний расчёт, надо проанализировать и работать на упреждение.

– Работаем. – Мишин отвлёкся от разговора с Барашенковым, подошёл к Рогозу: – Постарайтесь как можно быстрее определить возможности этой штучки и способы её управления. Принято решение установить её на «Великолепный» для рейда в Ланиакею.

Рогоз сложил губы сердечком:

– Основные исследования провели китайцы…

– Успеете?

– Мы – да, остальное будет зависеть от конструкторов, смогут ли они в короткие сроки смонтировать излучатель на борту фрегата.

– Кроме установки на борту, надо ещё накачать «Умертвие» энергией, – заметил Барашенков.

– Оно имеет хитрый механизм получения энергии из вакуума, – сказал Рогоз, – отличный от наших традиционных вакуум-сосов. Когда «Умертвие» сняли с Энцелада, энергии в его аккумуляторах было достаточно для разрушения такой планеты, как Луна.

– Удивительно! Сколько времени прошло с момента установки его во льдах Энцелада?

– По оценке китайцев, примерно сто восемьдесят миллионов лет.

– И аккумуляторы не разрядились?

– Компьютер «Умертвия» всё это время поддерживал подкачку.

– Но чтобы машина продолжала работать под двести миллионов лет…

– Приходится согласиться, что предки опережали нас в научно-техническом прогрессе.

– Мне надо бежать. – Мишин сунул руку собеседникам. – Прошу сосредоточиться на подготовке «Великолепного» к походу.

Глава РКС двинулся к выходу. Вслед за ним попрощался Рогоз, у которого на космодроме было много обязанностей. Шаргин и Шмелёв остались в зале.

– Что скажешь, полковник? – спросил директор Коскона.

– Китайцы и меня напрягают…

– Да чёрт с ними, политикой и связями с ними пусть занимаются компетентные органы. Удел космических контрразведчиков – предотвращать внешние угрозы и бороться с разведкой «зелёных человечков». Я спрашивал про «Умертвие»: сможем ли мы подчинить такую мощную базуку?

Шмелёв помолчал, разглядывая машину разрушения.

– Должны! – сказал он наконец.

* * *

«Великолепный» прибыл из Владивостока в Плесецк через два дня, двадцать восьмого января, в пять часов утра по времени Плесецка.

Несмотря на ранний час по времени космодрома, фрегат, кроме бригады обслуживания космодрома, встречали лично глава РКС, начальник ЦЭОК генерал Богоявленский и директор Службы безопасности комплекса Апухтин. Это лишний раз доказывало важность предстоящего рейда в Ланиакею с «визитом вежливости», подкреплённым наличием на борту мощнейшего оружия, когда-либо созданного каким-то из древних Разумов Вселенной.

К этому моменту всё уже было готово к установке на борту фрегата «излучателя смерти», который, по расчётам инженеров верфи во Владивостоке, должен был уместиться в транспортном отсеке, без особого ущерба потеснив катера и беспилотники «Великолепного».

Верфь во Владивостоке была готова продолжить работу по модификации корпуса фрегата, но после обнаружения сети агентов неизвестной космической державы (сами агенты действительно не знали, на кого работают) Совбез решил провести реконструкцию непосредственно на Плесецком космодроме. Для этого из Владивостока пригнали сборочный модуль, печатающий 3D-конструкции любой сложности, и конструкторы, руководствуясь совершенными технологиями кванков сборки, втиснули «Умертвие» за два дня в отведённую ему камеру на фрегате. Так как проверять оружие в действии на Земле специалисты не рекомендовали, решено было провести испытание на границе Солнечной системы. На вопрос капитана Дроздова: что делать в том случае, если «Умертвие» невозможно будет активировать? – сборщики не ответили, а Мишин, руководивший всей подготовкой экспедиции, сказал:

– Возвращаться на верфь – терять время, так что в любом случае сразу отправляйтесь в поход.

– Слушаюсь, – бесстрастно согласился Вильгельм Дроздов, не раз побывавший в экстремальных ситуациях далеко за пределами Земли.

Тридцать первого января на космодроме состоялась встреча экипажа фрегата с группой исследователей и безопасников, которой руководил профессор Игорь Ильич Шустов. Кроме него, в группу вошли Диана Забавная (в качестве ксенолога), физик Джон Булковски, ксенобиологи Ахмет Свирский и Бен-Сурен Терехов и два спецназовца: полковник Константин Дубовик из епархии Мишина и полковник Илья Шмелёв, заместитель директора Коскона. Им была доверена миссия обеспечения безопасности группы (и корабля) в условиях жёсткого форс-мажора.

В одиннадцать часов утра фрегат стартовал в режиме «инкогнито», не сообщая об этом службам контроля пространства. На самом высоком уровне (президент плюс глава администрации президента) было принято решение как можно дольше не сообщать в СМИ о цели похода «Великолепного», чтобы избежать ненужной шумихи и не насторожить эмиссаров внешних инопланетных разведок, с которыми всё чаще приходилось сталкиваться не только российским службам безопасности, но и спецслужбам других стран.

Судя по перехваченным разговорам космических служб в Солнечной системе, старт фрегата остался незамеченным. Остановились в поясе Койпера в шестидесяти астрономических единицах от Солнца. Но ненадолго. Опасаясь, что эксперимент с «излучателем смерти» обнаружит «Аргус» – система телескопов обзора Солнечной системы, – капитан Дроздов предложил сделать прыжок на приличное расстояние, где и провести испытание.

С ним согласились и Шустов, и Шмелёв, после чего «Великолепный» нырнул в «струну» и вышел недалеко от тесной двойной звезды 35 Com[103]103
  Созвездие Волосы Вероники (Coma Berenices).


[Закрыть], расположенной в трёхстах двадцати четырёх световых лет от Солнца (с учётом сдвига в пространстве[104]104
  Поскольку расстояние от звезды до Солнечной системы составляет 324 световых года, следовательно, свет звезды путешествовал в космосе 324 года, пока его не увидели астрономы, и за это время звезда, в зависимости от скорости движения в Галактике, прошла изрядное расстояние.


[Закрыть]). Пара состояла из жёлтой и белой звёзд главной последовательности. Белая вообще не имела ни планет, ни астероидных колец, вокруг жёлтой вращались два перекрученных кольца пыли и газа, в одном из которых обнаружились приметные ледяные глыбы. Для эксперимента выбрали глыбу диаметром в сорок километров.

– Разрешите стрельнуть, капитан? – невинным голоском спросила Таисия Котик, управлявшая защитой и оружейными системами фрегата.

– Разрешаю, – ответил Дроздов.

Космолётчики затаили дыхание, всматриваясь в тёмно-искристые бездны космоса, на фоне которых медленно вращался вокруг оси освещённый лучами жёлтой звезды угловатый кусок грязного льда. Цвет самого льда был белый и синий, полосы грязи внутри него – тёмно-зелёные и коричневые. Компьютер фрегата гудком предупредил экипаж о включении «Умертвия», и глыба планетоида на глазах наблюдателей превратилась в рой тающих снежинок. Через мгновение исчезли и они.

– Работает! – не сдержал эмоций Дамир Волков, младший брат Дарислава, занявший на фрегате кресло первого драйв-оператора.

Раздались шутки и смешки членов экипажа.

– Если честно, я сомневался! – заметил Юрий Рушевский, навигатор «Великолепного».

– Я тоже, – добавил чем-то недовольный Булковски.

– Очень даже нормально работает, – сказал Дамир. – Хотя наш «нульхлоп» действует не хуже.

– Нужно протестировать эту пушечку на звезде, – скептически предложил Булковски. – Рыхлый астероид она распотрошила, но ведь нам обещали, что «Умертвие» гасит звёзды.

– Вообще-то мысль правильная, – согласился с ним Шустов. – Давайте проверим.

– Для этого нам придётся запрашивать разрешение Совбеза СОН, – заметил Дубовик, известный своим отстаиванием инструкций СРАМ.

– Это такая канитель, скажу я вам!

– Иначе нас заклюют формалисты, а то и санкциями пригрозят.

– Пусть грозят.

– Согласен провести ещё один пуск, – сказал Дроздов, – но не возле Системы, а ещё дальше. До Ланиакеи три с половиной миллиарда световых лет, вот где-нибудь в том районе и проведём эксперимент. В том направлении никто экспедиций не посылает, насколько мне известно, поэтому потерю звезды никто не заметит.

– Даже если мы грохнем звезду в этом районе, это на Земле станет известно только через триста двадцать четыре года.

– Но здесь могут случайно оказаться разведчики других стран.

– Пусть будет по-вашему, – согласился начальник экспедиции.

– Диана, вы не против? – вежливо спросил Шустов.

– Ой, конечно, я за, – удивилась она. – Почему вы спрашиваете меня? Я всего лишь рядовой член экспедиции.

– Боюсь, вы заблуждаетесь, – мягко сказал Шмелёв. – Шеф по секрету сообщил мне, что в связи с важностью решаемых задач вам в Ланиакее будет доверен контакт с тартарианцами.

– Мне?! – ещё больше удивилась Диана. – Почему?

– Потому что имеется прецедент – ваше влияние на «машину Судного дня», то есть на Копуна. Начальство РКС надеется, что вам и с Властителями удастся договориться.

Волков засмеялся, но Дроздов цыкнул на него, и оператор умолк.

– Вас не поставили в известность? – с любопытством спросил заместитель Шаргина.

– Нет, – огорчённо ответила она.

– Вы бы отказались?

Диана озадаченно помолчала.

– Наверно, нет.

– Тогда всё в порядке. Мы все надеемся, что наши усилия с вашей помощью не пропадут даром.

– Прошу внимания! – обратился к экипажу и пассажирам Дроздов. – Старт через минуту. Приготовьтесь!

– Готовы! – весело проговорил Шмелёв, не дожидаясь ответов остальных.

Через минуту «Великолепный» исчез из пояса Койпера, представлявшего собой «строительный материал» Солнечной системы, чтобы в режиме свёртки пространства преодолеть космическую бездну.

* * *

На этот раз компьютер фрегата по команде Дроздова сделал прыжок в один миллиард световых лет и оказался за пределами скоплений галактик Волос Вероники и Девы, в районе, не видимом с Земли по причине расположенных на данном векторе пылевых облаков.

Космолётчики быстро пришли в себя, привычно полюбовались на волокна колоссальной космической паутины, сотканной из других скоплений галактик, предваряющих мегаскопление Ланиакеи.

– Предлагаю провести испытание «Умертвия» здесь, – обратился к учёным Дроздов. – Мы на краю области Цвикки, рядом с парной звёздочкой класса М9.

– Звёзды – коричневые карлики, – добавил Твердыня, кванк фрегата. – Планет не имеют из-за неустойчивости орбит в условиях меняющихся гравитационных эфемерид.

– Изменится гравитационная картина этого района, – возразил Шустов.

– Незначительно.

– Вообще-то, если мы угрохаем одну звёздочку, – сказал Шмелёв, – трагедии не случится. Да, капитан?

– Поехали, – скомандовал Дроздов.

«Великолепный» отработал шпугом десять миллионов километров до ближайшей из звёзд, едва светящейся на красной границе диапазона, остановился в миллионе километров от неё, как бы давая космолётчикам возможность убедиться в отсутствии жизни в системе.

Диана с интересом осмотрела увеличенную в растворе виома безымянную звёздочку, на которую можно было глядеть, не прибегая к защитным очкам. По багровой поверхности звезды, расколотой более светлыми «плоскогорьями» на отдельные плиты, объятые сетью тёмных трещин, плыли облака более яркого тумана, а вырывающиеся из ущелий между «материками» кое-где алые протуберанцы создавали причудливые фонтаны, тающие в космосе. Это было красиво, и Диана пожалела, что приходится уничтожать ни в чём не повинную древнюю звёздочку.

Свои сомнения она высказала вслух, но физики её не поддержали, и она успокоилась. Правда, Булковски проворчал, что жизнь могла зародиться и на самом коричневом карлике, чей возраст исчислялся семью миллиардами лет, однако Твердыня ответил ему, что следов жизни, в том числе плазменной, а тем более разумной, не наблюдает, и Дроздов дал отмашку:

– Таисия, командуйте!

– Выстрел!

Свет проходит расстояние в один миллион километров за три секунды.

Спустя три секунды звезда исчезла, не оставив ни следа. Не было ни взрыва, ни сотрясения пространства. Она только что играла протуберанцами и пропала, будто её никогда не существовало.

– Впечатляет! – крякнул Дубовик, нарушив молчание, наступившее после выстрела. – Знать бы наверняка, почему китайцы решили отдать «Умертвие» нам.

– У тебя есть сомнения? – поинтересовался Шмелёв.

– Кошки скребут на душе…

– Надо было раньше разбираться со своими кошками. А китайцы просто испугались.

– Чего?

– Мало ли чего. Может, подумали, что «Умертвие» было запрограммировано на самоуничтожение при захвате его конкурентами создателей. А при такой мощи, упакованной в небольшой капсуле, взрыв мог уничтожить не только полигон, но и всю Землю.

– И Солнечную систему! – подхватил Волков.

– Итак, господа, мы убедились в работоспособности «излучателя смерти», – сказал Шустов. – Смело вперёд!

– Хорошо бы им не воспользоваться никогда, – вздохнула Диана.

– Вашими устами да мёд пить, – проворчал Дубовик.

Шустов помолчал, в полемику влезать не стал.

– Товарищ капитан, сколько нам понадобится прыжков до Ланиакеи?

– На стандарте – три, – ответил Дроздов, – на ТДР – один.

– Лучше один! – вырвалось у Дианы, постоянно думавшей о встрече с Дариславом. Прошло уже пять дней с момента последней передачи с борта «Салюта», но эскор так больше и не прислал сообщения. Смутившись, она добавила: – Чем быстрее мы доберёмся, тем лучше.

– Что такое ТДР? – спросил Шустов.

– Аббревиатура слов «теоретически допустимый режим».

– Проверен?

Дроздов промолчал, и вместо него ответил Шмелёв:

– Неоднократно.

– В таком случае я тоже за ТДР. Другие мнения есть?

Других мнений не было.

«Великолепный» нырнул в «струну»…

* * *

Ланиакея была великолепна!

Её волокна – не просто звёздные скопления, а гигантские скопления галактик – простирались изумительной паутиной на сотни миллионов световых лет, собираясь в букет, которому трудно было подобрать сравнение. Диана могла, наверно, любоваться панорамой мегаскопления часами, однако дело не требовало отлагательств. Надо было идти дальше и искать в центре Великого Аттрактора систему Властителей, управляющую Ланиакеей.

Поэтому сразу после финиша и отработки экипажем привычной процедуры, включающей КФС (контроль функционирования систем), тестирование компьютерных сетей, проверку самочувствия (в том числе пассажиров), непременное медицинское обслуживание (что кресла делали автоматически) и сеанс кофе-о-клок, «Великолепный» сразу направился в глубь скопления, определив точные координаты войда, «спрятавшего» систему тартарианцев-Властителей. Прыжок в триста миллионов световых лет показался всем пустяковым после недавней «струны» длиной в два с половиной миллиарда световых лет. Космолётчики перенесли его легко, почти не заметив. Твердыня уточнил местонахождение двенадцати бозонных звёзд, указывающих на положение метрополии Властителей, и фрегат в режиме шпуга за полчаса добрался до кольца, окружающего, по докладам Дарислава, систему необычного сооружения, получившего название «Колобок». Название, конечно, было шутливым, даже ёрническим, что отражало хорошее настроение его творца, но космолётчики фрегата приняли его без оговорок. Для них было главным содержание Колобка, под которым предполагался портал в Тьмир, как назвал Копун «тёмную изнанку» Вселенной.

Ожидали всего, только не внезапной атаки целой эскадры кораблей, среди которых были и уже знакомые двухголовые «крокодилы» с «еловыми сучьями», и могучие «киты», и конструкции вовсе невероятной формы и непонятного назначения, и текучие рои «рыбьих мальков», какими эти небольшие – полуметрового размера – объекты казались издалека. Они и начали первыми стегать космос длиннющими плетями зелёного огня, после чего к ним присоединились и «крокодилы».

«Великолепный» ответил манёвром «КГГ», вырываясь из окружения, и первым же залпом «нульхлопа» уничтожил один рой и «крокодила», ещё до того как это осознали космолётчики на борту фрегата. Лишь спустя несколько секунд на происшествие отреагировали люди: первым, как обычно, Дамир Волков, подготовленный лучше всех (молодость, спорт, спецучёба), вторым – капитан Дроздов. Да и Диана не сплоховала, придя в себя почти одновременно с капитаном.

– Товарищ капитан, – позвала она, вглядываясь в темноту пространства затуманенными глазами.

– Слушаю, – откликнулся Дроздов.

– Начинайте искать письмо, которое Дарислав должен был оставить.

– Поищем, но сначала надо решить проблему с этими злыми ребятами.

Обнаружив фрегат в ста километрах от прежнего места, эскадра снова открыла огонь, и снова «Великолепный» ушёл от залпа в стохастическом режиме, избежав попаданий странных молний, рвущих «на куски» не только крупные материальные объекты, но и атомы, и элементарные частицы.

– Предупреждение в эфир! На всех диапазонах! – рассвирепел Шмелёв. – Прекратите огонь! Мы пришли с миром! В противном случае будете уничтожены!

– А если они не поймут? – нерешительно произнёс Шустов.

– Тем хуже для них! Да и всё они прекрасно понимают! В Пузыре проверено! Другое дело, имеется ли у них программа мирного контакта!

– Минуту! – быстро проговорила Диана. – Позвольте высказаться.

– Покороче, Дианочка.

– Ясно, что Дарислав… э-э, что «Салют» нырнул в Колобок. Значит, и нам нужно идти за эскором, а не отвлекаться на войну с пограничниками Властителей.

– Но Дарислав не сообщил способа пройти в Колобок. Я читал присланный им доклад. В нём сообщалось, что Колобок окружён букетом «абсолютных зеркал».

– Я тоже читала доклад, где говорится, что существуют «четырёхмерные складки» пространства, через которые можно пройти в портал. Как мы знаем, эскор проник внутрь портала. Я хорошо знаю Дарислава, он наверняка оставил письмо либо сохранил закладку Копуна, хранившую способ прохода в Колобок.

– Нас всё время атакуют…

– Чтобы перестали атаковать, пошлите в эфир моё личное заявление. Твердыня, запиши.

– Выполняю, – ответил кванк.

– Я, Диана Забавная, житель Земли, прошу персональной связи с вашим руководством, с теми, кто имеет право решать, для обсуждения возникшей проблемы! В наших руках судьбы вашей коллаборации, контролирующей скопление галактик под названием Ланиакея. Контакт возможен как вербальный, так и ментальный. Предлагаю свой мозг в качестве ментальной площадки. Уверена, что вы знаете о существовании земной цивилизации и способны понять, чего я хочу. Позвольте нам отыскать наших земляков, случайно попавших в ловушку портала, размещённого в центре кольца из двенадцати бозонных звёзд. После этого предлагаю осуществить полноценные переговоры с нашими руководителями, также имеющими право решать сложные проблемы. Жду ответа!

В отсеках фрегата установилась тишина.

– Вы уверены, что Властители вас услышат? – тихо спросил Шустов.

– Уверена, что услышат и хотя бы задумаются. Они меня знают.

– Откуда? – живо поинтересовался Ахмет Свирский, не участвовавший в рейде «Великолепного» к Пузырю.

– Диана была во время сражения с посланцами тартарианцев, – пояснил Шмелёв. – Считаю послание вполне адекватным ситуации.

– Хотелось бы кое-что уточнить…

– Секунду, манёвр! – прервал Свирского Твердыня.

Сознание Дианы оборвалось: «Великолепный» прыгнул, спасаясь от новой атаки. Оружия, подобного «нульхлопу», сворачивающему пространство мгновенно, у пограничных заградителей, к счастью, не было, а «электрические» молнии преодолевали расстояния со скоростью света, поэтому компьютер фрегата успевал сойти с вектора удара. Вышел фрегат, как оказалось, у границы атмосферы одной из планет системы Властителей.

Сознание вернулось ко всем.

– Вот вам и обоснование вызова, – сказал Шмелёв. – Твердыня, отсылай сообщение!

Компьютер запустил в космос колечко бакена, и тот, удалившись от корабля на тысячу километров (чтобы фрегат не попал под ответный залп), послал в пространство заявление Дианы, используя все возможные диапазоны связи, в том числе лазерный и «струнный».

Диана автоматически начала считать секунды, но опомнилась:

– Твердыня, ищи маячок!

– Уже нашёл, – заявил компьютер. – Он под нами.

– Под нами? – удивился Шустов.

– Мы находимся над стратосферой «грибопланеты», – сухо сказал Дроздов. – На одном из её островов Копун оставил закладку.

– Надо же! – восхитился полковник Дубовик. – Прямо как в известной шутке – рояль в кустах. Повезло так повезло!

– И в самом деле, совпадение заставляет задуматься, – сказал Шмелёв с улыбкой. – Такое впечатление, что наши встречи и манёвры были кем-то просчитаны.

– Кем? – скептически спросил Булковски.

– Во-первых, Копуном. Во-вторых, теми, кто контролирует всю Вселенную.

– Ланиакейцы?

– Им до всей Вселенной далеко. Давайте спросим.

– Подождите, – пробормотала она, – пусть сначала ответят на моё послание. Твердыня, повторяй передачу непрерывно.

Однако прошла минута, другая, третья, эскадра тартарианских пограничных заградителей не отвечала, но и не стреляла, устроив в пространстве медленную карусель.

– Советуются? – проворчал Савкин.

– А чего мы, собственно, ждём? – спросил Дроздов. – Пока они думают, предлагаю снять маячок Копуна.

– Вынужден уточнить, это не закладка Копуна, – заметил компьютер. – Сигнал сопровождается высвечиванием непонятного символа.

– Покажи, – попросил Шустов.

– Смотрите и слушайте.

В боковом окошке виома возник пульсирующий красный треугольничек, при увеличении оказавшийся изображением светящегося сердечка. Одновременно под сводами рубки послышался трёхтональный сигнал, напоминающий аккорд верхней октавы аккордеона.

– Да, это закладка не Копуна, – усмехнулся Шустов, – а вашего Дарислава. Романтик он, однако.

Диана покраснела, благодаря «кокос», полностью закрывающий её фигуру и голову, что её никто не видит. От необходимости отвечать её спас Дроздов:

– Посылаю дрон.

– Подождите! – торопливо сказала она. – Сообщение может быть ментальным облаком. Лететь надо мне!

О том, что письмо может быть адресовано ей лично, Диана объяснять не стала.

– Но это опасно! – осуждающе бросил Шустов.

– Сбросьте меня на катере, потом заберёте, если ничего не случится.

– А если тартарианцы нападут снова?

– Если бы да кабы, – рассердилась Забавная. – Не надо программировать неудачу! Вильгельм, готовьте машину.

– Мы с Дубовиком идём с вами, – принял решение Шмелёв. – Вы правы, надо действовать, а не обсуждать риски.

– Хорошо, – сдался начальник экспедиции. – Мы тоже с вами, я и Джон.

– «Голем» готов, – доложил Дроздов через пару минут. – Поведёт его Волков.

– Отлично, – поблагодарил Шмелёв.

Диана выпрыгнула из ложемента, в коридоре к ней присоединилась пятёрка мужчин, и через полминуты падения из поста управления в транспортный отсек (тридцать метров по прямой) все разместились в кабине катера высшей защиты. Ещё через несколько секунд стартовая катапульта вышвырнула «голем» в атмосферу «грибопланеты».