Текст книги ""Фантастика 2025-162". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Greko

Соавторы: Василий Головачёв,Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 235 страниц)

Глава 3

Губернатором Зардоба оказался аж целый граф. Пётр Петрович Димитриевский-Крейц, седой представительный мужчина с роскошными усами. Одет он был в дорогой костюм, не по последней моде, но достаточно солидный, лицо надменное, руки холёные. Ничего тяжелее ручки он за всю жизнь явно не держал.

Нас он принял почти сразу, как только мы показались в приёмной и его секретарша доложила о моём прибытии. Как я и говорил, капитанская должность – это не просто запись в штатке. Это множество других преимуществ, о которых в Академии не рассказывают. А статус капитана имперского военного корабля, который будет в ближайшие месяцы защищать твою систему, это и вовсе ключ от всех дверей. Подозреваю, даже если бы я пинком распахнул дверь в губернаторский кабинет, он бы всё равно меня принял.

– Добрый день, господин… Старший лейтенант, – взглянув на мои погоны, произнёс губернатор.

Он даже поднялся со своего места, прошёл ко мне навстречу, участливо пожал руку, заглядывая мне в лицо.

– Добрый день, Ваше Сиятельство, – кивнул я.

– Честно говоря, несколько неожиданно видеть столь молодого юношу, командующего эсминцем, – усмехнулся губернатор, возвращаясь к себе за стол. – Чаю? Кофе?

– От кофе не откажусь, – сказал я. – А что насчёт молодости… То это единственный недостаток, который проходит со временем.

Граф Димитриевский усмехнулся, вызвал секретаршу. Магомедову он ничего предлагать не стал, мой второй помощник присутствовал тут как незримая тень или предмет мебели, и губернатор воспринимал его соответственно.

– Я слышал про вас, старший лейтенант, – сказал он. – По большей части слухи, но сейчас, вижу, кое-какие из них были правдивыми.

– Какие же? – нахмурился я.

Терпеть не могу слухи и сплетни. Особенно те, в которых фигурирует моё имя.

– Что молодость и дерзость идут рука об руку, – расплывчато сказал граф.

Я только пожал плечами в ответ, от необходимости отвечать что-либо меня освободила вошедшая секретарша. Она прошла мимо, виляя массивными бёдрами, поставила кофе на прозрачный журнальный столик, поставила другую чашку на стол губернатору, вышла, не говоря ни слова. Мы, не сговариваясь, проводили её взглядами.

– Так о чём это мы? – улыбнулся губернатор. – Да, точно. Присаживайтесь.

Мы с Магомедовым сели за столик, в неудобные глубокие стулья. Похоже, граф нарочно держал в кабинете именно такие, чтобы посетители не задерживались надолго.

– Собственно говоря, мы зашли выразить своё уважение, Ваше Сиятельство, – сказал я. – Что-то мне подсказывает, что «Гремящий» здесь надолго, а значит, мы с вами ещё не раз встретимся. Хотел сразу же наладить контакт.

– Резонно, – заметил граф.

Я пригубил немножко кофе. Надо же, натуральный.

– И если в системе что-то требует моего внимания, как представителя космического флота, то я буду рад помочь, – сказал я.

– У нас, к счастью, всё спокойно, насколько может быть спокойно в приграничной системе, – чуть улыбнулся губернатор.

– Пираты, контрабандисты и прочие тёмные личности? – спросил я.

– Бывают и они, – кивнул он. – Но ничего такого, что потребовало бы вмешательства целого эсминца.

– Это радует. На прошлом месте службы пираты были настоящим бедствием, – сказал я.

– Наслышан, наслышан… – усмехнулся граф.

Не было похоже, что губернатор заинтересован в нашей помощи, у него-то как раз всё было хорошо, судя по всему. Но сообщить о том, что мы готовы прийти на помощь в случае необходимости, всё равно нужно было.

– Вы прилетели из Новомихайловской, не так ли? – спросил губернатор. – Видели там кронпринца?

Почему-то мне показалось, что этот вопрос граф Димитриевский задал не просто так. Не из праздного любопытства.

– Его Императорское Высочество наградил нас за действия при обороне имперских границ, – сказал я. – И за рейд на Карахисар.

– Кронпринц не скупится на награды, – хмыкнул граф, ещё раз скользнув взглядом по моему мундиру, где красовалась орденская планка.

– Его Императорское Высочество высоко оценил наши заслуги, – кивнул я.

Это правда. Кронпринц очень щедро нас наградил. Это, конечно, не жалованное дворянство и не миллион кредитных билетов, но всё же очень и очень щедро.

– Его Императорское Величество считает, что война – это здорово. Полезно для экономики, – фыркнул губернатор, прикрываясь, будто невзначай, чашкой кофе.

Я тоже пригубил кофе мелкими глоточками, растягивая удовольствие. Не каждый день приходится пить натуральный продукт. Хотя это был скорее жест, приглашающий графа продолжить мысль. И он продолжил.

– Лично я считаю, что в нынешней политической ситуации война только вредна, – сказал Димитриевский.

– Дипломаты всё уладили, – пожал я плечами. – В конце концов, это туранцы напали на нас. Мы только лишь делали свою работу, защищались.

– Возможно, они бы и не напали, если бы не один инцидент… – хмыкнул он, холодно улыбнувшись.

Он наблюдал за моей реакцией, как удав за кроликом. Я постарался сохранить спокойное лицо. Он ведь наверняка говорит о том корвете. Обвиняет меня в развязывании войны.

– Никто не застрахован от случайностей, – сказал я. – Вы это прекрасно понимаете.

– Разумеется, – кивнул граф. – Но если кровопролития можно избежать, лучше бы его избежать.

– Полностью согласен, – улыбнулся я.

Вот только мы вкладывали в эти слова разный смысл. Я уже понял, что граф Димитриевский по своим убеждениям был пацифистом, вернее, дельцом, зарабатывающим на транзите через его систему, и поэтому принципиальным противником войны. Я же, в свою очередь, был противником войны лишь потому, что это нам, офицерам космофлота, умирать в боях, но если потребуется и Родина прикажет, то умрём, не задумываясь.

– Что ж… – пробормотал губернатор, отставляя свой кофе в сторону. – Рад был с вами познакомиться, господин старший лейтенант.

– Взаимно, Ваше Сиятельство, – сказал я.

– Можете обращаться ко мне напрямую по любым интересующим вопросам, – дозволил он. – Ваш контакт добавлен в белый список. Ну или можете уточнить всё у моей ассистентки, она ведёт моё расписание и при необходимости сможет его скорректировать, чтобы мы снова встретились. Если у вас вдруг будет что-то важное.

– Премного благодарен, Ваше Сиятельство, – кивнул я, допил кофе одним залпом и поставил чашку на блюдечко. – И вы можете на меня положиться. Если что-то потребуется, связь на «Гремящем» работает круглосуточно.

Такой контакт никому не повредит, многие готовы были даже платить, чтобы заполучить подобные связи. Капитанская должность предоставила мне всё бесплатно.

Мы снова пожали друг другу руки, фальшиво улыбаясь, распрощались. Граф даже проводил нас до дверей кабинета, заверяя в безусловной поддержке, но мне почему-то не верилось в его слова. По итогам встречи он мне вообще не понравился. Скользкий аристократ, которого скорее ожидаешь увидеть в столичных коридорах, нежели на окраине Империи.

Его секретарше я тоже улыбнулся на прощание, дотронувшись до края фуражки. Только когда мы с Магомедовым покинули губернаторскую приёмную и прошли немного по коридорам станции, я позволил себе немного раскрыть свои настоящие эмоции.

– Он ведь тебе даже кофе не предложил, – буркнул я.

– Ну и что? – улыбнулся лейтенант. – На корабле попью.

– Там такого нет… – пробормотал я. – Скользкий тип этот Пётр Петрович. Любой бы на его месте жаловаться начал на все невзгоды.

– Может, у него и правда хорошо всё? Станция-то видал…ли, как ухожена? Даже взглянуть приятно, – сказал Магомедов.

– Может и так… – сказал я. – Но, скорее всего, он прощупывал, за кого мы.

– Не понял, – хмыкнул лейтенант.

– За кронпринца или нет, – сказал я. – Вляпались мы, лейтенант, в политику, двумя ногами прям. Не просто так нас сюда отправили.

– Ну не знаю, господин старший лейтенант, – сказал он. – Как по мне вот, я ничего такого не заметил. Обычный аристократ этот граф.

– Как знаешь, – хмыкнул я, завершая разговор.

Думать о визите к губернатору я, впрочем, не перестал, и шёл чисто на автомате рядом с лейтенантом. Я и впрямь считал, что нас отправили в Зардоб не просто так. Что это чья-то подковёрная игра.

– На метро поедем? – спросил меня Магомедов.

Я взглянул на часы, прикинул, сколько ещё времени у нас есть.

– Можем и пешком, – хмыкнул я. – В какой ты там магазин зайти хотел?

– А… Да я сладенького чего-нибудь взять хотел, – чуть смущаясь, признался лейтенант. – На корабле нету ничего.

Ухмылку я скрыл, отвернувшись в сторону, чтобы не смущать лейтенанта ещё больше. У всех свои тараканы, и лучше уж обжираться тортиками, чем заливаться бухлом без остановки, как это делал Сахаров.

– Зайдём, – сказал я.

На метро не поехали, отправились пешком. На станции Зардоб хватало интересного, на что можно взглянуть. Это был полноценный город в космосе, с магазинами, ресторанами, собственными производствами, барами, силами безопасности, и даже преступниками и бездомными. Редкая орбитальная станция могла похвастаться такими размерами и богатством.

Служить в подобной системе – большая честь для любого капитана, но я почему-то чувствовал подвох, словно кто-то пытался подставить меня, заранее зная, что я не справлюсь со здешними задачами. Когда ты насолил половине имперских чиновников, трудно оставаться спокойным и хладнокровным. Везде начинаешь искать какие-то интриги и подставы.

– Господин старший лейтенант! Разрешите? – показал Магомедов на один из магазинчиков.

– Давай зайдём. Тоже возьму чего-нибудь, – сказал я.

Это был не вендинговый автомат и не киоск с дроном-доставщиком, это был полноценный магазинчик с живым продавцом, которым оказался пожилой смуглый туранец. На прилавках за стеклом виднелись пирожные, тортики, печенье и другие сладости, тут же стоял автомат с кофе и другими напитками. Глаза разбегались от богатства выбора, так что я тоже соблазнился купить себе чего-нибудь перекусить.

– Уважаемый! – обратился Магомедов к продавцу, но тот лишь хмуро сверкнул глазами.

– Мы закрыты, – с едва заметным акцентом сказал он.

Другой посетитель, выходящий с полным пакетом сладостей, даже обернулся и удивлённо вскинул брови. Мы с лейтенантом переглянулись, посмотрели на продавца, который даже не скрывал своей неприязни.

– Так вот же, на вывеске, часы работы… – сказал Магомедов.

– Закрыто, – отрезал продавец.

– Идём, Артур, нам тут не рады, – сказал я, глядя на туранца.

Не все в Зардобе были так же миролюбивы, как его губернатор. И, скорее всего, все здешние обитатели, кто так или иначе связан с Тураном, тоже будут нам не рады. Просто потому, что мы зашли в форме.

– Так и не понял, чего это он так, – пробормотал Магомедов, когда мы покинули магазин.

– Рожи наши ему не понравились, – буркнул я. – Флотские.

– А-а… – протянул Магомедов.

– Вот и думай. Пойдём, другое место найдём, – сказал я.

Но на орбитальной станции, что несколько лет назад принадлежала Объединённому Турану, это оказалось не так-то просто. Теперь я замечал неприязненные взгляды со стороны местных, хмурые бородатые лица, тихое шипение в спину на чужом языке. Если это, по мнению графа Димитриевского, спокойно, то я боюсь представить, что бывает на этой станции в кризисные моменты. Мне остро захотелось улететь отсюда обратно на «Гремящий». Да и вообще, пожалуй, надо было ехать на метро, там, почему-то было спокойнее, чем в коридорах станции. Возможно, из-за повышенного количества безопасников.

Магазинчик мы с лейтенантом всё-таки нашли, но желание что-либо покупать у меня пропало, зато Магомедов набрал несколько полных пакетов. Про запас, на будущее. Один из пакетов я у него забрал, предложив лейтенанту помощь. Я не успел ещё забронзоветь, так что не видел ничего предосудительного в том, чтобы немного помочь своему подчинённому. Мы с ним были ровесниками, и вне служебных моментов общались на равных. Тем более, что со стороны это всё равно выглядело, будто это он помогает мне тащить покупки.

Наш челнок ждал ровно на том же месте, где мы его и оставили, и ефрейтор Стыценко вышел к нам навстречу, сходу исполняя воинское приветствие.

– Вольно, ефрейтор, – бросил я.

– Господин старший лейтенант, за время вашего отсутствия происшествий не случилось! – бодро отрапортовал пилот.

– Может, и вылетать готов? – хмыкнул я.

– Как прикажете, – сказал он.

– Прикажу, – сказал я.

– Сейчас запрошу диспетчера, – сказал он.

Мы с лейтенантом расположились на пассажирских местах. Я глядел, как ефрейтор проводит краткую предполётную подготовку, проверяет системы одну за другой, пытается достучаться до станционного диспетчера, чтобы определить с ним точное время отстыковки.

– Чем вообще занимался в наше отсутствие? – спросил я, устраиваясь поудобнее.

Да, не стоит отвлекать пилота во время проверок, но Стыценко делал всё это уже на автомате. Казалось, он ещё и жонглировать одновременно сможет, настолько уверенными и точными выглядели его действия в кабине пилота.

– Да ждал просто, господин старший лейтенант… – сказал он. – Да тут вокруг шлюза прогулялся немного.

– Как тебе местные? – спросил я, надеясь, что ефрейтору повезло чуть больше.

– Смотря кто, – хмыкнул он. – Работяги все какие-то смурные, злые, нервные. А с девчонкой из безопасников пообщался, так, немножко, и ничего, приятно.

– Ты, ефрейтор, смотрю, времени зря не терял, – посмеялся Магомедов. – Невесту уже подыскал себе небось?

– Ну дык, господин лейтенант! – воскликнул пилот.

Он подготовил челнок к вылету, дождался ответа диспетчера и разрешения на отстыковку. Больше на станции нам делать всё равно пока нечего, лучше заняться «Гремящим» и его обслуживанием. Рутинными делами.

Громада орбитальной станции понемногу отдалялась в иллюминаторе, Стыценко шёл малым ходом, маневрируя и избегая столкновений с другими кораблями, так что время посмотреть на станцию имелось. Снаружи она напоминала многогранник неправильной формы, близкой к шару, но заметно сплющенной с полюсов, и даже с такого расстояния можно было увидеть пушки. Задумай я вдруг напасть на Зардоб на нашем эсминце, получил бы по зубам так, что звёзды из глаз посыпались бы.

Да, наше присутствие здесь – это политический жест, а не военная необходимость, и ощущение, что я снова вляпался в чью-то игру, не покидало меня ни на минуту. Быть слепым орудием чужих интриг мне не нравилось.

На «Гремящий» мы вернулись как раз вовремя, чтобы я успел подготовиться к вахте, но я не спешил менять старшего помощника Лаптеву, как говорится, добро возвращается бумерангом, и я планировал её немного проучить.

Происшествий на корабле никаких не случилось, об этом мне доложили сразу по прибытию на эсминец. Но я этот корабль знал вдоль и поперёк, и докопаться можно даже до столба, так что кого-то ждал очень неприятный вечер с исправлением «возникших во время вахты» неисправностей, о который старший лейтенант Лаптева просто не подозревала.

Зато перед тем, как заступить на вахту, мы с Магомедовым и ещё несколькими офицерами попили чаю в кают-компании. Лейтенант любезно поделился своими запасами десертиков.

А затем старшему лейтенанту Лаптевой пришлось срочно выяснять, почему не работает автоматическое переключение на резервный источник питания и почему параметры гиперускорителя выходит за пределы допустимых значений. Задачка со звёздочкой, ответ на которую я знал, но Лаптева об этих поломках даже не подумать не могла. Тем хуже для неё.

Возможно, я немного перегибал палку, но и подрывать дисциплину на эсминце ей точно не стоило. Я, может, не самый лучший капитан, но всё-таки капитан.

Глава 4

Служба в Зардобе почти не отличалась от службы в U-681, разве что масштабами происходящего в системе. За минуту времени нам поступало на порядок больше различных сигналов, нежели там, но я быстро научился их фильтровать, отсеивая всё, не представляющее интереса.

Учения со стрельбой проводить было нельзя, во всяком случае там, где мы находились, поэтому «Гремящий» пока что сосредоточился на наведении порядка. Всё мылось и стерилизовалось, менялись фильтры, выносился мусор из кают и технических помещений. Вообще, порядок поддерживался ежедневно, но иногда нужно было заняться им чуточку усерднее обычного.

Я вообще придерживался мнения, что личный состав постоянно должен быть чем-то занят. Не все это мнение разделяли, но вынуждены были подчиниться, вспоминая добрым словом постоянное безделье при капитане Сахарове. Однако никто не спорил с тем, что эсминец с каждым днём становился лучше и лучше.

В штаб сектора почти каждый день уходили запросы на необходимые запчасти и оборудование. Чаще всего в ответ приходили отписки, мол, согласно очерёдности, бла-бла-бла, следующая поставка, но я бодался за каждый винтик. Штабные снабженцы меня, наверное, костерили напропалую, но я делал всё по инструкциям, пользуясь своими правами и привилегиями. Ссориться со мной им было боязно, и чаще всего мои запросы удовлетворялись.

Подал заявку я ещё и на то, чтобы нам прислали офицера, заместителя по воспитательной работе. Новый выпуск из Академии ещё нескоро, но я надеялся, что найдётся хоть кто-нибудь, подходящий по званию и предыдущим местам службы.

В системе тем временем кипела жизнь, космические корабли каждый день прилетали и улетали прочь, транзит не прекращался ни на минуту. Даже после этого инцидента торговля с Тураном продолжалась в масштабах, какие я даже и представить не мог.

Военных угроз не предвиделось, и я почему-то ощущал свою бесполезность здесь гораздо острее, нежели в U-681.Может потому, что здесь даже пираты не смели показываться. Короче говоря, служить в относительно большой именной системе оказалось хоть и почётно, но невыносимо уныло.

Из штаба новых приказов не поступало. Патрулируйте Зардоб, ждите дальнейших указаний. Так что каждую свою вахту я начинал с того, что выходил на высокую орбиту и облетал систему по кругу. Да, жёг топливо, заставлял работать команду, но это было лучше, чем восемь часов безделья в капитанском кресле.

Всех раненых списали на станцию, долечиваться в тамошнем госпитале и увольняться по состоянию здоровья, так что команда вновь уменьшилась по списку. Числилось теперь в экипаже «Гремящего» двести сорок два человека, и, по-хорошему, мне следовало набрать новых операторов и сержантов, и по этому поводу я тоже отправил запрос в штаб, но эту мою хотелку исполнять не спешили.

Хватало возни и со старой командой. И с теми, кто перешёл с «Бойкого».

Команда негласно так и поделилась надвое, и все мои ухищрения по перемешиванию вахт не помогли, они всё равно сосуществовали будто параллельно друг с другом, никак не становясь единым целым. Даже сражение с «Фатихом», в котором они участвовали вместе, не помогло, хотя обычно именно так и куётся крепкая команда.

Так что когда мне доложили о том, что во взводе охраны произошла драка, я решил взглянуть лично на обе стороны конфликта. Командиром взвода охраны сейчас служил мичман Заварзин, выходец с «Бойкого», где он занимал такую же должность.

Он-то и выстроил своих бойцов в коридоре, а затем доложил, что взвод построен. Я на всякий случай помариновал их несколько минут, прежде, чем выйти к ним, напустив на себя грозный вид.

– Все здесь? – хмуро спросил я, оглядывая не слишком-то длинную шеренгу.

На эсминце взвод охраны скорее числился, нежели нёс реальную службу, особенно когда мы находились на орбите. Немудрено, что именно они первыми начали доставлять проблемы.

– Так точно, господин старший лейтенант, – вальяжно ответил Заварзин.

Он был старше меня на несколько лет, шире в плечах и просто сильнее физически, поэтому чувствовал своё превосходство. Но в космофлоте он служил даже меньше, чем я, на «Бойкий» попал после мичманских курсов, а уже оттуда к нам. Не успел ещё впитать этот дух воинской дисциплины. А я ещё не успел преподать ему урок послушания.

– Равняйсь, смирно, – приказал я.

Внешне я излучал недовольство и угрозу, и это подсознательно считывали все. Ну и сами бойцы понимали, что влетели по-крупному с этой дракой. Чуяли за собой вину.

Я прошёлся вдоль строя, заглядывая в лица бойцов, знакомые и незнакомые. Да, половина старичков, половина новых, идеальная среда для конфликтов. Во время первого боя с «Фатихом» одно из попаданий разгерметизировало отсек, где отдыхала ровно половина взвода охраны вместе с прежним командиром.

Особо никого в драке не помяли, конечно. Пара разбитых носов, синяки на скулах, ссадины, ерунда, в общем. Госпожа Фидлер уже успела обработать их всех. Но сам факт драки на космическом корабле – происшествие чрезвычайное.

Стояли все напряжённо, в тяжёлых бронированных скафандрах, со снятыми шлемами, но всё-таки.

– Понятно, – протянул я. – У кого-то слишком много энергии, которую некуда девать. Так?

– Никак нет, – вякнул кто-то из строя.

Я медленно повернулся на голос. Какой-то низкорослый крепыш мрачно смотрел в стену перед собой, поигрывая желваками. Ещё один переведённый. Подошёл к нему, глянул в лицо сверху вниз, практически нависая над ним. Тот даже не шелохнулся.

– В чём же тогда дело? – хмыкнул я.

Боец не ответил, и, похоже, не собирался отвечать. Я сделал шаг назад. Терпеть не могу подобные моменты.

– Первое отделение, шаг вперёд, – сказал я.

«Старички» дружно шагнули вперёд, стоять остались только переведённые с корвета. Я недоуменно посмотрел на Заварзина.

– Это что? – спросил я.

– Первое отделение, – лениво ответил мичман.

– Это я вижу. Сказано же было, перемешать личный состав, – напомнил я.

Мичман пробурчал что-то невнятное. Командир взвода охраны мой приказ, похоже, проигнорировал.

– Встать в строй, – приказал я первому отделению. – На первый-второй рассчитайсь.

Бойцы начали расчёт, я подождал, когда они закончат.

– Вы теперь первое отделение, вы второе, – постановил я.

Перемешались все примерно поровну. Всё это, конечно, без учёта психологических портретов личного состава, способностей, взаимоотношений в коллективе и всего такого прочего, но я не думаю, что этими рекомендациями вообще хоть кто-то когда-то заморачивался. Но я ещё раз ощутил, что зама по воспитательной работе мне остро не хватает. Будь у меня такой, отвечать пришлось бы ему, и разбираться с этой проблемой тоже.

– Шлемы надеть, – приказал я. – Магниты включить.

Бойцы переглянулись, но приказ выполнили, пристегнули шлемы к скафандрам, включили магнитные ботинки.

– Напра-во! К шлюзу бегом марш, – хмуро приказал я, ещё раз задумываясь о том, что вовсе не капитан корабля должен этим заниматься.

Громыхая тяжёлыми ботинками, они пробежали мимо нас к шлюзу, ведущему в открытый космос. Я кивнул Заварзину, приглашая его пойти следом. Мичман, хмурый и недовольный, пошёл рядом со мной.

– Вам ещё учиться и учиться, мичман, – проворчал я. – Объявляю выговор.

– Есть выговор, – буркнул он.

– Если повторится что-то подобное – выговором дело не ограничится, начну штрафовать. Для начала – на половину денежного довольствия, – сказал я.

Он покосился на меня, шмыгнул носом. Удар по кошельку бьёт чувствительнее всего. И командир имел право наказать таким образом хоть офицера, хоть простого оператора, подав всего одну бумажку, чтобы нужную сумму удержали в счёт казны. Простая, но эффективная мера.

В присутствии его подчинённых объявлять выговор я не хотел. Но наказать взводника стоило.

Мы дошли до шлюза, где выстроился взвод. Я снова посмотрел на провинившихся.

– Первое отделение бежит от носа к корме, тридцать кругов. Второе отделение бежит от кормы к носу, тридцать кругов.

Не дойдёт через голову – дойдёт через ноги. Двигатели выключены, орудия убраны, по обшивке эсминца можно спокойно ходить и бегать. На ближайшие несколько часов взвод охраны будет занят пробежкой.

– Мичман, а вы почему без скафандра? – спросил я.

– Я? – не понял Заварзин.

– А кто, я? Предлагаете мне пойти с вашими людьми? – хмыкнул я. – Одевайтесь и выходите. По выполнению доложите.

– Есть… – проворчал мичман.

Пришлось немного подождать, пока Заварзин сбегает и вернётся в скафандре, таком же, как у его подчинённых. Мичмана я бегать не заставлял, но присмотр за провинившимися всё равно необходим. А когда он вернулся, то первым шагнул в шлюз, выходя в открытый космос.

Это, на самом деле, достаточно серьёзное и суровое наказание. Бегать в магнитных ботинках по обшивке занятие не самое простое, ещё и с риском оторваться от корабля и улететь в космос. Мы такого везунчика, само собой, подберём и вернём обратно, но дополнительный риск должен был посодействовать пониманию. Внести дополнительный педагогический эффект.

Бойцы один за другим проходили через шлюз, строились снаружи. Руководил всем этим мероприятием командир взвода, и он мог считать мой приказ глупым и вредным, но он обязан был его выполнить. Пусть даже я не передавал его через систему, а приказал устно. Вскоре снаружи загромыхали тяжёлые металлические ботинки. В них даже ходить-то было непросто, магниты специально делались мощными, для армии и флота.

Я постоял немного, слушая, как гремят их боты, вздохнул, вспоминая деньки в Академии и тамошние наказания. Возможно, кто-то сочтёт это наказание чрезмерным, излишним, не соответствующим духу современного космофлота, но пусть уж лучше меня клеймят отсталым ретроградом, варваром и изувером, нежели на моём корабле будут происходить драки и прочие нарушения дисциплины.

На космическом корабле, в запертом пространстве, вдали от людей неизбежно дичаешь, независимо от того, насколько ты подготовлен психологически и какой у тебя склад характера. И это неизбежно ведёт к падению дисциплины, люди, грубо говоря, потихоньку сходят с ума, а уж если это сопряжено с бездельем, то это прямой путь к становлению тем самым кораблём из еженедельных сводок о происшествиях.

Поэтому среди офицерского состава и должен быть зам по воспитательной работе, желательно с психологическим образованием. Чтобы следить за моральным состоянием личного состава. Из штаба нам обещали прислать человека, но ждать этого момента можно до пенсии. Узких специалистов всё-таки было недостаточно, чтобы закрыть потребности всего космического флота, и такие корабли как «Гремящий» комплектовались в последнюю очередь. Собственно, даже я попал на открытую вакансию второго помощника только потому, что крупно накосячил. Если бы не тот случай с послом, служил бы на более престижном корабле.

А пока приходилось делать всё самому. Насколько это вообще было возможно. Дисциплину нужно поддерживать, и очень скоро все будут знать, как я обошёлся со взводом охраны. Может, это предостережёт кого-нибудь от необдуманных поступков.

Под приглушённый грохот ботинок, доносящийся снаружи, я вернулся в свою каюту, где немедленно принялся строчить ещё один запрос в штаб. Если хочешь, чтобы о тебе не забыли наши бюрократы, напоминай о себе почаще. Пусть у них тикают таймеры и меняются приоритеты задач в системе, это не моя проблема, мне нужно, чтобы они делали свою работу. Мир был бы гораздо лучше, если бы все просто делали свою работу. И делали её хорошо.

Спустя полчаса ко мне заявилась госпожа Фидлер.

– Разрешите, господин старший лейтенант? – сварливо поинтересовалась она, таким тоном, что сразу становилось ясно – лучше не отказывать.

– Не ожидал вас здесь увидеть, – хмыкнул я, приглашая её в каюту.

– Я решительно протестую, – заявила она. – Вы что, хотите завалить меня работой?

– Что такое? – я нахмурил брови, не вполне понимая, что она имеет в виду.

– Взвод охраны, вот что! – воскликнула она.

– Они и так вам её прибавили, – процедил я. – В чём дело, Елена Вольдемаровна?

– Это бесчеловечно, заставлять людей вот так вот страдать! В открытом космосе! – выпалила она.

– Это элемент воспитания, – сказал я.

– Ну, знаете ли! У нас так не принято! Никогда на «Гремящем» такого не бывало! – гневно раздувая ноздри, заявила медичка.

– Это заметно, – сказал я.

В гневе госпожа Фидлер была по-своему красива. Я даже залюбовался немного её раскрасневшимся лицом.

– Пообещайте мне, господин старший лейтенант, что этого больше не повторится, – холодно произнесла она. – Изыщите другие способы влияния. Но не выгоняйте людей в открытый космос!

Обещать я ничего не мог. Она, конечно, была по-своему права, метод наказания, возможно, и не самый удачный, довольно опасный. Зато действенный. Думаю, провинившиеся уже почувствовали всю тяжесть наказания. А сослуживцы им ещё потом добавят. Как минимум, словесно. Пожалуй, можно и заканчивать эту комедию.

Я демонстративно связался с мичманом Заварзиным.

– Заварзин, слушаю, – вяло отозвался тот.

– Сколько пробежали? – спросил я.

– Э-э-э… Шестнадцать… Нет, семнадцать кругов, – доложил он.

– Можете возвращаться на корабль, – разрешил я.

– Есть, – протянул Заварзин, и я отключился.

Я выразительно посмотрел на госпожу Фидлер. Та фыркнула, сложив руки на объёмной груди.

– Мне и самому не надо, чтобы кто-то из них пострадал, Елена Вольдемаровна, мне надо, чтобы они поняли причину, – сказал я. – Чтобы ни у кого в команде и мыслей не возникло сотворить что-нибудь этакое.

– Бей своих, чтоб чужие боялись? – проворчала она.

– Вроде того, – сказал я.

– Я была о вас лучшего мнения, господин старший лейтенант, – процедила медичка.

Я только развёл руками в ответ. Жаль, конечно, но такое случается.

– Это всё, госпожа старший мичман? – спросил я.

– Так точно, – холодно произнесла она перед тем, как выйти.

С единственным медиком на корабле лучше не ссориться, конечно. Не то в случае какой-то серьёзной проблемы можно об этом сильно пожалеть.

Но нашлись и те, кто мою позицию всецело разделял, например, Добрынин и вовсе предложил мне сделать подобные забеги регулярными, отправляя туда наиболее провинившиеся подразделения. На это я ответил отказом. Если это станет обыденностью, то потеряется вся соль, вся острота, которая и поддерживала дисциплину. Да и нам просто будет трудно остановиться на этом.

Я слышал про нескольких капитанов, известных своей драконовской дисциплиной, жёсткой уставщиной на борту, и не хотел становиться одним из них. Потому что слышал я про них только плохое.

Поэтому мне на корабле нужна была не железная дисциплина, а просто порядок во всём. Здоровый психологический климат. Условия для повседневной жизни и работы. А вовсе не беспрекословное подчинение и надраенные до блеска щитки вентиляции в дальних углах трюма. А для этого мне нужен был ещё один заместитель.

И когда я отправил ещё один запрос, наверное, уже шестой за время пребывания на орбите Зардоба, из штаба сектора пришёл ответ. Запрос удовлетворён, на вакантное место заместителя по воспитательной работе назначен офицер. Личное дело новичка приложили к ответу, и я немедленно с ним ознакомился. Отвечать за работу с личным составом «Гремящего» теперь будет младший лейтенант Крапивин, выпускник ускоренных офицерских курсов. «Гремящий» в его послужном списке должен был стать первым.