Текст книги ""Фантастика 2025-162". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Greko

Соавторы: Василий Головачёв,Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 179 (всего у книги 235 страниц)

Голубев нахмурился. Лишние деятели с Земли были ему в Пузыре не нужны, так как могли помешать исполнению замысла.

– Какую подмогу?

– Я понял так, что к нам присоединятся три экспедиции, отправленные к другим экзотам.

– Отлично! – простодушно обрадовалась Диана. – Может быть, удастся обойтись без драк за «испанское наследство».

– Что ты сказала? – не понял Голубев. – Какое наследство?

– Судя по вопросу, старинные фильмы с участием живых актёров ты не смотришь?

– Я и новое кино не смотрю. О каком наследстве идёт речь?

– В двадцатом веке в России было создано немало прекрасных фильмов с великолепными актёрами. Я вспомнила один из них – «Стакан воды» по пьесе Эжена Скриба. Шедевр о войне шестнадцатого века… если я верно помню, между Францией и Англией за то самое «испанское наследство».

– Они что же, бились за обладание боевыми роботами? – поинтересовался Ведерников.

Диана отмахнулась. Глаза женщины сияли, и было видно, что она в хорошем настроении.

– Ни о каких боевых роботах тогда не знали, тем более что временем действия романа был семнадцатый век. Но вернёмся к Пузырю. Предлагаю дождаться прибытия нашего флота и, если ничего форс-мажорного не случится, принудить эскадру тартарианцев к мирному решению проблемы.

– Принудить к миру? – озадаченно проговорил Копун. – Звучит необычно.

– В истории моей Родины было немало моментов, когда ей приходилось принуждать агрессора жить мирно.

– Что ж, верю. – Копун посмотрел на сгорбившегося в кресле Голубева: – Согласны с предложением?

– Не понимаю, почему ЦЭОК не пошлёт сюда военный флот, а шлёт исследовательские корабли.

– В связи с до сих пор продолжающимися санкциями, – поморщилась Диана, – у нас нет чисто исследовательских кораблей. Как контрразведчик ты должен знать, сколько мы натерпелись за сто лет провокаций и атак со стороны разных шакалов вроде поляков и прибалтов.

– Вы не согласны? – вежливо спросил Копун.

– С чем?

– С тем, что нам придётся ждать?

– Придётся согласиться, – встряхнулся Виктор. – Хотя никогда не любил ждать. А так как от ожидания всё равно не избавиться, предлагаю применить старинные приятные рецепты.

Диана с подозрением оглядела его нарочито бесстрастное лицо:

– Что ты имеешь в виду?

– У меня в палатке дожидается бутылочка хорошего марочного вина.

Женщина поморщилась:

– Оставь!

– Зря! Ты такого не пробовала. – Виктор глянул на хозяина кают-компании. – Ты ведь тоже не потребляешь?

– Боюсь спиться, – серьёзно ответил Копун.

– У меня всего две бутылочки, не сопьёмся. Однако шутки в сторону. Я хотел бы взяться за выполнение задания моего руководства. Поможешь?

– О чём речь?

– В моём багаже упакован двойной спасательный модуль.

– Что, простите?

– Спасательный модуль «одуванчик», новая разработка российских конструкторов. Защищён не хуже «голема», но представляет собой не шлюп, а кокон-костюм. Сможешь забросить меня с капитаном невидимыми к башням?

– Могу без всякого «одуванчика», мои беспилотники не хуже.

– Не хочу зависеть от машин.

Копун покосился на Диану.

В глазах женщины отразился тревожный блеск.

– Зачем это тебе?

– Ты же сама сказала, что я контрразведчик. – Голубев пожал плечами. – И должен выполнять приказы командования. В конце концов «одуванчик» имеет свою систему хамелеон-камуфляжа, но не мешало бы подстраховаться. Так поможешь или нет?

– В принципе… могу, – кивнул Копун.

Виктор встал и жестом предложил Ведерникову следовать за собой.

– Переоденемся, и я тебя позову.

– Подожди, – остановила контрразведчика Диана, на лице которой отразилась борьба чувств. – Мне тоже не хочется сидеть сложа руки. Ты сказал, твой модуль рассчитан на две персоны?

– Правильно.

– Я пойду с тобой! Вместо капитана.

– Упс! – вырвалось у Голубева. – Леди не боится пойти в разведку?

– Леди не боится! – с вызовом проговорила Диана.

Глава 23
Будьте благоразумны

Боли не было: он плыл по какому-то озеру, то погружаясь в тёплую воду с головой, почему-то не теряя дыхания, то выныривая, и лишь тихие «загробные» голоса, прилетавшие из глубин озера, не давали ему утонуть и окончательно перестать дышать.

В какой-то момент по телу прошлось стадо ёжиков, покалывая кожу иголочками, и голоса стали слышнее:

– Паремхиматоз… – женский мягкий.

– Аффинально… – женский погрубее.

– Нано в гиппокамп… – мужской, обволакивающий и успокаивающий.

– Сохранение зиготы… – женский.

Потом в голову вонзились звоночки и сигнальчики типа азбуки Морзе: тире-тире-тире… точка-точка-точка…

Дарислав открыл глаза.

Он лежал в прозрачной капсуле, заполненной опалесцирующей перламутровой жидкостью, в объятиях множества манипуляторов, вызывающих ощущения ласковых прикосновений женских рук. С двух сторон от камеры вырастали из пола «кусты» аппаратуры, экраны которой показывали физиологическое и психическое состояние пациента по десяткам показателей. Потолок отсека тоже являлся экраном, отображавшим разрезы человеческого мозга. То есть мозга Дарислава.

Вокруг камеры возились врачи в синих униках: две женщины, переговариваясь на птичьем медицинском языке.

Дарислав повернул голову, осознав, что не дышит (жидкость свободно проникала в рот, нос и уши), и заметил вторую реанимационную камеру, в которой располагалось тело Голенго.

Движение пациента заметили, лица медиков обратились к нему.

– Спокойно, Дарислав Ефремович, – сказала Дарья Черкесова. – Постарайтесь не шевелиться активно.

Дарислав поискал глазами Шапиро, с которым разговаривал совсем недавно, но физика не заметил. Хотел спросить: где Всеволод, – но губы звуков не издали.

– От разговоров пока воздержитесь, – добавила Дарья. – Идёт чистка организма от шлаков. Нам очень помог Всеволод Шапиро.

«Где он?» – хотел спросить Дарислав, и его поняли.

– Всеволод ушёл отдыхать. Удивительный человек! Стоило ему прийти к нам, как вы пришли в себя.

Ожили глубины памяти, сохранившие визит Копуна, который через мыслесферу физика и вселился в голову «нокаутированного» джинном человека и оживил его. Тёплая волна радости омыла душу: Вестник здесь! Вместе с Дианой! Одно это способно излечить любую рану!

Оживление пациента вызвало изменение показателей аппаратуры. Врачи обратили внимание на скачки нервных реакций, дыхания и пульса.

– Не волнуйтесь, Дарислав Ефремович, – нависла над камерой Марина Кочевая, помогавшая ухаживать за больным. – Мы тоже не понимаем, каким образом Всеволоду удалось вывести вас из комы. Следом начался процесс выздоровления. Через пару дней будете как огурчик.

Дарислав усилием воли успокоил сердце. Стало понятно, что реанимировал его Копун, пользуясь подсказками Шапиро. Созданная цивилизацией Гефеста «машина Судного дня» всё-таки добилась успеха, запустив матрицу базового состояния, ту самую матрицу, которая давалась ребёнку генами отца и матери.

– Вот уже лучше, – с удовлетворением заметила Марина, следящая за показаниями датчиков. – Спите, нагуливайте жирок.

Дарислав послушно закрыл глаза, вызвав в памяти лицо учёного, подумал: «Век буду должен!»

Сознание растворилось в эйфорической пелене удовольствия, вызванного «ласками манипуляторов»…

Следующий раз он очнулся, когда в отсеке была только одна из женщин, Дарья. Отсек был погружён в полутьму, рассеиваемую ваннами реанимационных саркофагов и приборными панелями. Дарислав открыл глаза, и врач склонилась над камерой. Несколько секунд она смотрела на него оценивающе, потом что-то переключила на панели диагноста.

«Как вы себя чувствуете?» – раздался её мысленный голос.

«Нормально, – ответил он. – Хочу встать».

«Увы, пока рано. Опасность инсульта окончательно не снята».

«Хочу знать, что происходит. Сколько времени я здесь валяюсь?»

«В общей сложности пять часов. Вам рекомендован покой, никаких волнений и напрягов».

«Соедини меня с Шустовым! Или нет, лучше с Шапиро».

«Не могу! – Дарья умоляюще прижала ладонь к груди. – Вам надо лежать в биорастворе по крайней мере часа четыре, пока не восстановится ткань гиппокампа и не окрепнет нейросистема».

«К чёрту! Ничего не случится, если я узнаю новости. Свяжи меня со Всеволодом. Я требую!»

На ресницах женщины набухли слёзы.

«Дарислав, я не имею права… собьётся программа…»

Душу охватил стыд.

«Прости, Дарьюшка! Ненавижу ожидание!»

«Кто ж его любит».

«Но я должен знать, что происходит! Неведение лишь добавит мне негативных переживаний. Соедини меня с… – Дарислав едва не выговорил: – с Копуном! – но вовремя вильнул в сторону: – с Шапиро. Пожалуйста».

Женщина смахнула с ресниц слезу, вздохнула с горькой усмешкой:

«Вы первый потом будете обвинять меня в непрофессионализме».

«Клянусь, не буду!»

Дарья коснулась панели пальчиком.

«Линия менара подключена».

Дарислав окликнул терафима:

«Котяра, свяжи меня со Всеволодом».

«Ты ещё слаб», – ворчливо заметил секретарь.

«Только тебя не хватало калапуцкать мне мозги!» – рассердился Дарислав.

«Включаю».

Шапиро ответил на третьей секунде:

«Ушам не верю! Слава? Вас уже выпустили?»

«Ещё нет, торчу в камере, ссылаются на программу нейровосстановления».

«Правильно ссылаются, не стоит гнать лошадей, сорвёте процесс».

«Ладно, уговорили, полежу ещё. Расскажите, что происходит».

«Ваш брат чуть не поругался с медиками и капитаном, потому что его к вам не пускают. Извелся весь. Копун вам привет передаёт, мы с ним наладили прямую связь. Они с Дианой и Голубевым зарылись в вакуум и пока не объявляют о прибытии».

«Диана прилетела… вместе с Голубевым?!»

«Не вместе, или что вы имеете в виду? Насколько я в курсе, этот полковник контрразведки получил приказ своего командования прояснить обстановку в Пузыре и уговорил Копуна взять его с собой».

«Вот уж кого я не мечтал встретить здесь».

«Не берите в голову. В общем, ситуация такова».

Несколько минут Шапиро сообщал «узнику реанимакамеры» новости.

Настроение Дарислава изменилось так круто, что всполошившаяся Дарья бросилась к саркофагу, прижалась лицом к его крышке:

– Дарислав Ефремович, я вынуждена…

«Выключай менар, – передал он Черкесовой, одновременно связываясь с Шапиро: – Всеволод, я понял, держите меня в курсе событий. Через час я поднимусь в рубку».

«Не торопитесь, – посоветовал ему физик. – Всё под контролем. Хотите, я попрошу Копуна установить и с вами ментальный канал?»

«Отличная мысль, жду».

Дарислав расслабился, успокаивая таким образом медицинский компьютер и Дарью.

Однако долго ждать связи с Копуном не пришлось. Шапиро был человеком дела, и уже через пять минут Дарислав услышал в голове деликатное покашливание и отреагировал широкой улыбкой:

«Войди, дружище!»

Перед глазами соткалось из лучиков призрачного света губастое лицо молодого человека лет восемнадцати, отражающее смущённую улыбку.

«Рад видеть вас живым, шеф».

«Я тоже рад, хотя, мне помнится, мы уже были на ты».

«Но вы всё же начальник, надо соблюдать субординацию».

«Освобождаю тебя от этих обязательств. Всеволод мне сообщил, что ты прилетел не один?»

«Со мной Диана, полковник Голубев и его помощник».

«Ещё и помощник?»

«Капитан Ведерников, не последний человек в контрразведке. По моим сведениям, участвовал в десятке спецопераций по выявлению террористических формирований на территории России и разрабатывал план контакта с галактоидами из ядра Млечного Пути».

«Серьёзный парень. Как это случилось, что контрразведчики оказались твоими пассажирами?»

«Подробностей я не знаю, но Голубев уговорил Диану лететь вместе, сославшись на просьбу руководства Коскора. Речь шла в том числе и о форс-мажорной ситуации в Пузыре. Появились псевдоархеологи, потом на фрегат напали «динозавры», да и Диана просила помочь, и я согласился разобраться в ситуации».

«Сам-то как чувствуешь? Подлечился?»

«Ну, как тебе сказать, кое-чего ещё недоделал. Но твоя Диана так переживает за тебя, что пришлось отложить лечение».

«Похоже на неё, – согласился Дарислав. – Она умеет вызывать сочувствие. Но каков полковник, а?! Быстро он нашёл выход из положения!»

«Что ты имеешь в виду?»

«Я отказался брать его членом экспедиции, но он заранее наметил план своего участия, воспользовавшись твоим положением посредника. Он даже намекнул, что догонит нас, только я не понял намёка. Его идея – сидеть в засаде и не показываться на глаза всей публике в Пузыре?»

«Нет, моя. Мне она показалась удачной».

«Идея хорошая, и пусть пока твоё появление остаётся тайной. Подождём реакции тартарианской армады. Ты уже сообщил Диане о том, что контактировал с Шапиро?»

«Конечно, она обрадовалась. Я отправил их к тюрьме».

Дарислав шире открыл глаза.

«Куда?! К тюрьме?! Кого – их?!»

«Она просила. – Молодой человек смутился. – Я не увидел в её просьбе ничего предосудительного. Голубев взял с Земли модуль «одуванчик», я усилил его защиту и довёл до платформы с камерами джиннов. Можешь не беспокоиться за них, модуль не заметили ни «динозавры» Властителей Ланиакеи, – Копун изобразил хвастливую улыбку, – ни следящие системы фрегата».

Дарислав хотел было объяснить собеседнику, что дело вовсе не в защищённости разведчиков, а в самом факте совместного путешествия в тесном аппарате, но справился с эмоциями.

«Где они сейчас?»

«Диана сообщала, что «одуванчик» облетел две башни, чёрную и серую, и направляется к белой».

«В которой сидит вполне работоспособный джинн».

«Модуль отлично выдержит любой выстрел».

«Кроме выстрела из «нульхлопа». И ты не знаешь, на что способен Голубев».

На лице молодого человека отразилось сомнение.

«Мне он показался адекватным человеком, хотя и чересчур внимательным по отношению к Диане».

«Это ещё слабо сказано! – фыркнул Дарислав. – Полковник далеко не прост и давно подбивает к ней клинья».

«Клинья? Подбивает? Что это значит?»

«Пытается соблазнить».

«Я не знал, – окончательно огорчился Копун. – При мне он вёл себя прилично и предупредительно».

«Ладно, оставим эту тему. Ты имеешь связь с модулем?»

«Разумеется, могу вас соединить».

«Соединять надо односторонне, я просто хочу послушать их переговоры».

«Я подумаю, как это сделать», – озабоченно сказал Копун.

Дарислав испытал неприятный укол совести: подслушивать любого человека было неправильно, а тут вообще речь шла о любимой женщине. Либо ты ей веришь, либо нет, третьего не дано.

«Секунду, дружище. Линию подслушки не включай».

«Понял, – невозмутимо ответил собеседник. – Ещё что-нибудь?»

«Н-нет».

«Тогда я, в свою очередь, хочу тебя беспокоить по другому поводу, вдруг пришло сомнение. По пути к Пузырю мы залетали в Магелланово Облако, наводку дал Голубев, и обнаружили там «Чёрного принца».

Дарислав нахмурился.

«Всеволод мне ни слова не сказал».

«Мы договорились не грузить тебя дополнительно. О «Чёрном принце» я знал только, что он существовал в прошлом, но не верил, что тюрьма уцелела».

«Тюрьма?!»

«Тюрьма или, скорее, схрон моллюскоров, ещё одного вида боевых роботов. Встанешь на ноги, поговорим о нём подробней».

«Час от часу не легче! У меня ноль информации по поводу «Чёрного принца» и его содержимого».

«Боюсь, придётся им заниматься вплотную. По крайней мере один обитатель «Чёрного принца» сохранился до наших дней».

«Откуда Голубев знает о «Принце»?»

«Он признался, что выудил инфу из копии Реестра Мёртвой Руки».

«И никому ничего не сказал? Он ещё более мерзкий, чем я думал. Ладно, обсудим эту проблему».

Копун кивнул, и его ментальное изображение растаяло.

Дарислав полежал немного, расстроенный известием о полёте Дианы к могильникам джиннов, потом вызвал врача:

«Дарья, освобождай меня, я хочу встать».

Женщина вскочила, бледнея.

– Слава, вам нельзя…

«Зови старших, Шустова, Сабурова… да и Шапиро тоже. Я им всё объясню. И пожалуйста, побыстрей, дорога каждая минута!»

По-видимому, тон начальника экспедиции подействовал на Дарью больше, чем его слова. Она всмотрелась в лицо лежащего широко раскрытыми глазами и вернулась к панели диагноста.

Все вызванные Волковым космолётчики и все медики на борту «Великолепного» прибыли в медотсек как при пожаре – через минуту.

– Что случилось?! – спросил запыхавшийся Шустов. – Дарислав Ефремович, что вы бунтуете?! Вам нельзя вставать!

Дарислав прервал его, шевельнув указательным пальцем.

«Дарья, переключи менар на аудиодиапазон».

Женщина торопливо пообщалась с компьютером отсека.

Дарислав начал говорить мысленно, его ментальную речь компьютер перевёл на звуковую, и она стала слышна в помещении. Он уложился в две минуты, не упоминая о своей связи с Копуном, и закончил её заявлением:

– Ситуация настолько тревожна, что если вы не поможете мне встать, я сделаю это без вас!

В помещении повисла пауза, которую нарушил голос Шапиро:

– Освободите шефа, леди и джентльмены. Существуют обстоятельства, о которых вы не имеете ни малейшего понятия. Прошу прощения за резкость. Если командир требует невозможного, значит, имеет на это право.

Набившиеся в медотсек космолётчики воззрились на физика как на Иисуса Христа, пришедшего к ним по воде. Послышались шепотки, тихие возгласы, закончившиеся обменом взглядами. Головы всех присутствующих повернулись к саркофагу реаниматора, и Дарислав показал им знакомый жест: большой палец руки вверх.

– Работаем! – скомандовал Сабуров. Из-за его плеча выглядывал Дамир, улыбавшийся во весь рот и чуть не приплясывавший от радости.

Медики бросились к саркофагу.

Пациенту включили собственные лёгкие, из камеры выкачали биораствор, надели на него нейрокорсет, фиксирующий все группы мышц и клеток нервной системы, приспособили под волосы на голове нейромедиаторы – специальные устройства для контроля мозговой активности, а также напоили особым механококтейлем – раствором, содержащим наниты, купирующие сердечные спазмы, кризы и приступы.

– Ну вот, теперь вы настоящий киборг, – сказал с удовлетворением Шапиро, присутствующий при всех манипуляциях с пациентом. – Разве что только войдиков не хватает.

По взглядам окружающих Дарислав понял, что о войдиках они ничего не слышали, но объяснять им термин не стал.

– Капитан Дроздов, готовьте к походу «голем».

В помещении медотсека наступила тишина. Люди уже привычно начали переглядываться, шокированные решением начальника экспедиции.

– Слушаюсь, шеф! – ответил из рубки Дроздов.

– Пилот – Дамир Волков, – добавил Дарислав.

– Куда вы собрались?! – опомнился Шустов.

– Хочу кое в чём разобраться.

– Но вам нельзя напрягаться!

– Проехали, Игорь Ильич, – весело произнёс Дарислав. – Как говорили древние греки: что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Надеюсь, вы не считаете меня быком? Проверю одну гипотезу и вернусь.

– А мы на что? – хмуро осведомился Сабуров. – Безопасность – наше ремесло.

По лицу капитана было видно, что он обижен, а расстраивать его не было никакого резона, пришлось сдать назад:

– Возьми экстренную группу, полетите за мной на втором «големе».

– Другое дело! – повеселел Сабуров.

Уже при посадке в шлюпы к Волкову бочком придвинулся Шапиро, торопливо застёгивающий на груди боевой кокос.

– Слава, возьмите меня с собой.

Дарислав глянул на костюм физика, перевёл взгляд на его смущённое лицо:

– Всеволод, я лечу не на прогулку.

Шапиро понизил голос:

– Я знаю, Копун признался мне в причине вашего негативного отношения к контрразведчику. Честное слово, не понимаю ваших подозрений.

– Дело не в подозрениях, – сухо ответил Дарислав, в душе соглашаясь с выводом физика. – Надо вернуть этих камикадзе домой. А если начнётся атака тартарианцев?

– Копун прикроет модуль…

– Копун – простая душа, несмотря на свои возможности, любое наше слово он принимает за правду, не зная, что на уме у таких людей, как Виктор.

– И всё же я на вашем месте…

– Каждый из нас находится на своём месте.

– Вы меня не так поняли, – огорчился Шапиро. – Я бы вам пригодился.

Дарислав покосился на спутников, выглядывающих из люков «големов».

– Залезайте.

Обрадованный физик юркнул в люк.

Через минуту «Великолепный» выстрелил двумя «пулями» катеров, и тёмный космос Пузыря опустился на глаза десантников.

– Вильгельм, полную выкладку на борт! – попросил Дарислав.

– Ловите, – ответил Твердыня за капитана.

Имелось в виду полное информационное сопровождение полёта, когда на приборную панель катера и на шлемы пассажиров сводились все передачи от визуальных систем контроля до сообщений датчиков. В данном случае мозг пилота (да и всех его спутников) работал в режиме «один на один», подключённый к компьютеру, и получал сведения о ситуации в режиме реального времени более чем от двух десятков информационных линий.

– Просканируйте всю платформу с башнями. Обнаружите подозрительное движение – доложите.

– Выполняю!

«Големы» ещё при старте накрылись защитными «зеркалами» и стали невидимы. Поэтому «динозавры» и «еловые сучья» пришельцев из Ланиакеи на них не прореагировали. Археологи же были заняты изучением камер с джиннами и за действиями российских аппаратов не следили. Да если бы и следили, то ничего бы не заметили. Эти кораблики бритто-польско-немецкого производства были в ходу лет сорок назад, и уже то, что им удалось преодолеть такую бездну пространства от Солнечной системы до Пузыря, можно было считать чудом.

– Жду распоряжений, командир, – отрапортовал Дамир.

– Идём к белой ступе, – указал Дарислав. – Заходим сверху и щупаем зону всеми гляделками. Веду я, ты на подхвате.

– Есть! – кислым голосом отозвался младший Волков, рассчитывающий, что именно он будет первым пилотом.

«Големы» достигли грибопланеты и спикировали на платформу тюремных камер. Мельтешение беспилотников, запущенных с бортов драккаров, а также принадлежащих фрегату, не помешало десантникам сделать несколько оборотов вокруг белой башни и остаться невидимыми. Но модуля с парой Голубев – Диана не обнаружили ни системы обзора катеров, ни комплексы наблюдения «Великолепного».

– Интересно, где они могут быть? – процедил сквозь зубы Дарислав встревоженно. – Может, ещё не добрались до тюрьмы?

– Кто? Мы кого-то ищем? – заинтересованно спросил Дамир.

– Скорее, они давно здесь, – возразил Шапиро. – «Одуванчик» сам имеет неплохую защиту, да ещё и Копун его прикрыл своими суперколдовскими прибамбасами. Не забывайте, его создатели владели технологиями, до которых человечеству ещё ползти и ползти.

– Логично.

– Полагаю, они уже прошли внутрь башни.

– Твердыня заметил бы, если бы башня открылась.

– Вряд ли, если вход в башню находится с противоположной от фрегата стороны башни.

– Тут летает куча дронов.

– Прозевали проникновение и беспилотники. Представляю, какие приключения ждут контрразведчика в камере!

– Смертельно опасные! – буркнул Дарислав.

Шапиро издал смешок.

– Как говорил один мой приятель, настоящие приключения начинаются не с поиска экстрима, а с поиска свежих глаз[81]81
  Слегка изменённое выражение Марселя Пруста, французского писателя XIX–XX веков (1871–1922 гг.).


[Закрыть].

– Красиво сказано! – оценил изречение Дамир.

Всеволод продолжил:

– Здесь мы никого не найдём, они внутри. Надо идти туда.

– Мы уже один раз пробовали, – напомнил Дарислав.

– Можно усилить защиту.

– Каким образом?

– Свяжитесь с Копуном и попросите прикрыть катер.

– Вы серьёзно? – удивился Дарислав.

– Ошибка в оценке опасности может стоить очень дорого. Даже такой великий маг и волшебник, как Вестник Апокалипсиса, может допустить оплошность, надеясь на наши компетенции и возможности.

Дарислав сжал зубы, борясь с гневом по отношению не только к хитрецу Голубеву, но и к Диане, поддавшейся наущениям контрразведчика, и к самому себе, потерявшему бдительность.

«Прошу внимания, отмечаю скачок давления и частоты пульса!» – доложил компьютер нейрокорсета.

«Не отвлекай!» – окрысился Дарислав.

«Требуется коррекция кортекса», – не унимался компьютер, честно выполняя свою работу.

«Регулируй что надо, только не мешай!»

В виске кольнуло. По голове растеклась приятно щекочущая струйка тепла, слилась в шею, достигла сердца. Стук «перфоратора», в который превратилось сердце на несколько секунд, снизил пульсацию.

Дарислав вздохнул с облегчением, досчитал до трёх и вызвал Копуна.

Но прошло не меньше минуты (спутники уже начали волноваться, не понимая молчания руководителя полёта), прежде чем в голове с тихим треском раздался мыслеголос Вестника:

«Дарислав? Извини, был занят. Что случилось?»

«Это я хочу спросить тебя, что случилось. Твои посланцы молчат, мы их не видим и не слышим. У тебя есть с ними связь?»

Лицо молодого человека перед мысленным взором Дарислава стало рисунком акварелью.

«Минуту, проверю».

Лицо исчезло и появилось вновь через четверть минуты. Оно отражало явную озабоченность.

«Я не могу установить с ними связь».

Сердце упало.

«К-как не можешь?! – заикнулся Дарислав. – Почему?!»

«Голубев обманул меня! Его модуль «одуванчик» был оборудован мощным суггестором «нокаут», о чём я узнал только что. Мало того, у полковника имеется дистанционный программатор».

«Зачем он ему?!» – выдохнул Дарислав, уже зная ответ.

«По моим данным, он навестил на Земле Центр изучения Реестра Мёртвой Руки и обнаружил алгоритм управления джиннами».

Дарислав сглотнул ставшей горькой слюну.

«У нас есть программа отключения кода камер, открывающая к ним доступ».

«Она же годится и для программирования роботов».

«Неожиданно!»

«Что?»

Дарислав пропустил вопрос мимо ушей.

«Когда ты узнал о замысле Голубева?»

«Только что, – виновато признался Копун. – Извини. Я иногда тоже ошибаюсь».

«А из чего сделал вывод, что Голубев тебя обманул?»

«Проанализировал все наши разговоры на Земле и во время полёта, я ведь обладаю абсолютной памятью, и понял, насколько я несведущ в вопросах психологии человека. Мысли его я не читал, надеясь на контактирующую с ним Диану, но теперь могу сделать определённые выводы».

«Вот же говнюк! – охнул потрясённый известием Дарислав. Мгновением позже спохватился, что собеседник может неправильно его понять. – Извини, я о Голубеве. Значит, это он уговорил Диану лететь к Пузырю?! Чтобы завладеть ею без помех?!»

«Диана – цель второго плана, – вежливо возразил молодой человек. – Для её захвата необязательно покидать Землю. На мой взгляд, идея Голубева помасштабней».

На голову словно вылили ушат холодной воды. Дарислав испытал приступ стыда, на который компьютер нейрожилета отреагировал мыслеворчанием:

«Отмечаю изменения сердечного ритма, рекомендую успокоительные процедуры».

«Заткнись! – злобно ответил ему Дарислав, забыв, что Копун остался на линии мысленного контакта. – Не понял насчёт идеи помасштабней».

«Судя по захваченной с собой амуниции и оружию, Голубев собирается подчинить джинна. Диана послужила лишь прикрытием основного замысла. Он вполне мог заручиться поддержкой командования контрразведки, которое и позволило нам тайно стартовать к Ланиакее».

«Мерзавец! Его надо остановить! Сможешь уничтожить башню?»

«Мой энергопотенциал ещё далёк от нужных кондиций, а камеры упакованы по высшему уровню защиты моих создателей. Они называли её «белый абсолют»».

«Поэтому камеры и белые? Но чёрных больше».

«Они чернеют от потери энергии».

«Борта наших космолётов оберегают «вакуумные зеркала», которые вообще прозрачны».

«Ваши «зеркала» несовершенны, а камеры накрыты вакуумными фазированными решётками».

«Чем они отличаются?»

«Поговори с Всеволодом, он знает, что это такое».

«Непременно поговорю, хотя проблему его объяснения не решат».

«Единственное, что я могу сделать в данной ситуации, – это снабдить ваш катер дополнительной подушкой безопасности».

«Как?» – удивился Дарислав.

«Это нечто вроде дополнительной полевой вуали».

«То есть ты предлагаешь нам проникнуть внутрь белой башни с живым джинном?»

Копун конфузливо улыбнулся.

«Могу отправить свой беспилотник…»

«Я тебя не обвиняю, просто подвожу итоги. Так и сделаем: цепляй на оба катера свои «подушки безопасности», и я пройду внутрь камеры, воспользовавшись программой доступа».

«Дай мне пару минут».

Дарислав сбросил оцепенение, ощутив нечто вроде одышки: мыслесвязь без какой-либо чип-поддержки требовала большого расхода энергии, и лёгкие начинали просить больше кислорода.

Медицинский компьютер снова завёл старую «песню о главном», предлагая расслабиться с помощью медикаментозного успокоения, и на этот раз пациент согласился на укол нитросорбида, расширяющего сосуды сердца. Одышка прошла.

– Что молчишь, командир? – не выдержал Дамир.

Шапиро без шлема тоже смотрел вопросительно, и Волков спросил:

– Что такое «вакуумная фазированная решётка»?

Физик озадаченно посопел.

– Зачем это вам?

– Копун сказал, что башни с пленниками накрыты такими решётками.

Брови Дамира прыгнули на лоб.

– Ты разговаривал с Копуном?!

– Потом объясню. Он снабдит нас «подушками безопасности», усилив защиту катеров, и мы нырнём в башню.

– Не понял!

– Там внутри Диана и Голубев, Копун доставил их в Пузырь.

– И ты никого не предупредил?! Даже меня?!

– Так получилось, прости, братишка. Пусть прибытие Копуна останется тайной, это наш козырь. Так вы не ответили, Всеволод.

– Копун, наверно, имел в виду управление спонтанными осцилляциями вакуума, – сказал Шапиро, – уровня фазовых переходов вакуума. Такую, с позволения сказать, «решётку» можно использовать и как защиту, и как оружие для пробоя вакуума, что нам демонстрируют тартарианцы. Их машины снабжены фазерами.

– Гигантские молнии? – пришёл в себя Дамир.

– Совершенно верно.

– Нас за такое рискованное мероприятие по головке не погладят, – проворчал Сабуров.

– А кто у нас начальник? – возмутился Волков-младший. – Разве не Дарислав? Разве он не имеет права решать проблемы экспедиции?

– Нужно соблюдать законы, а закон говорит, что форс-мажорные решения должны приниматься триумвиратом ответственности.

– Успокойся, Дар, – строго сказал Дарислав.

– Что я такого сказал? Кто у нас отвечает за квалитет?

– Майор в том числе.

– Тем лучше. Товарищ майор, вы ведь не против спасти Вселенную?

– Что за вопрос? – крякнул Сабуров, изобразив кривую улыбку. – Хоть стой, хоть падай!

– Так против или нет?

– Времени на переговоры у нас мало, – сказал Шапиро, забавляясь пикировкой молодого оператора.

– Можно подумать, я тут главный ретроград, – поморщился Сабуров. – Работаем!

Дарислав связался с фрегатом:

– Капитан Дроздов, Игорь Ильич, по независящим от нас обстоятельствам нам срочно надо нырнуть в белую башню! Времени на обсуждение нет, но речь идёт о спасении жизни людей!

– Археологов, что ли? – удивился Шустов.

– Открытые переговоры недопустимы, переходим на менар-связь. Вильгельм, подстрахуйте нас.

– Всегда готов, но у нас, кажется, новая проблема.

– Что такое?

– Гости.

– Сбросьте картинку.

– Даю, – отозвался Твердыня.

На блистере катера возникла светлая окружность, внутри которой сверкнули две искры. Спустя секунды искры стали ярче, приблизились, и Дарислав увидел две самые настоящие лошадиные подковы с асимметрично разведенными концами, отличающимися формой. Один был скруглён, второй имел выступы прямоугольной формы. По всем чешуйчатым телам «подков» вились тонкие голубые спиральки электрических разрядов. Зелёные цифирки слева от «подков» указали их размеры: диаметр – три километра, толщина – триста метров.