Текст книги ""Фантастика 2025-162". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Greko

Соавторы: Василий Головачёв,Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 170 (всего у книги 235 страниц)

Глава 12
Злой гений

Ещё в детстве Виктор Голубев проявлял склонности к наблюдениям за товарищами в гимназии и ловко манипулировал этими данными для личного удовлетворения, в чём бы ни был замешан его конкурент, будь то ошибка в игре либо в общении, если собеседник случайно наговорил лишнего о российском правительстве. Таким образом, он всегда выделялся в коллективах, где бы ни учился, играл, отдыхал или работал. Он и по окончании гимназии, а потом юридического факультета МГУ продолжил свою расчётливую деятельность, пока его не заметили в других кругах, далёких от его стремлений, – в спецслужбах.

Предложение работать в Службе внешней разведки он отверг, посчитав её слишком напряжной, а вот в Федеральную службу безопасности России решил окунуться как в прорубь зимой и не пожалел. Уже через год он получил звание лейтенанта, полгода стажировался на выявлении оппозиционеров власти, ведущих неправовую деятельность, поучаствовал в задержании террористов на Дальнем Востоке и перешёл в контрразведку. Хотя для своих знакомых (друзей у него не было) он остался сотрудником службы СПАС и служил на космодроме Плесецкий.

Там он получил звание кос-майора, хотя в табеле о рангах службы контрразведки числился как полковник, принял участие в экспедиции к экзотическим объектам в Дальнем Космосе.

Поскольку последний год ознаменовался открытием следов войны древних цивилизаций, среди которых были и ценнейшие артефакты, щедро оплачиваемые миллиардерами Земли, майор-полковник принялся азартно ловить частных археологов, узнавая от них координаты найденных сокровищ, и собирался лично найти одну из уцелевших военных баз, где мог быть и Вестник Апокалипсиса. А пока что он все силы направил на уговоры Копуна присоединиться к нему, замыслив привлечь на свою сторону и «воспитателя Вестника» – Диану Забавную, установившую с этим искусственным интеллектом чужой цивилизации полноценный дружественный контакт. То обстоятельство, что Копун представлял собой элемент Мёртвой Руки, защитной системы исчезнувшей расы, способный уничтожать целые планеты, только добавляло Голубеву азарта. А если учесть ещё и то, что Диана была красивой и соблазнительной женщиной, интерес к которой у майора появился ещё в космическом рейде, мотивация окрепла. Тем более что можно было насолить Дариславу Волкову, бывшему командиру и нынешнему конкуренту.

Отношения Дианы и Дарислава не были зарегистрированы формально, поэтому Виктор считал, что у него развязаны руки. Если бы удалось оттеснить Диану от полковника, можно было сделать её своей любовницей, знавшей многие тайны ЦЭОК. О том, что пару объединяет нечто большее, чем секс, Голубев не думал вообще, считая любовь пережитком прошлого. В нынешние времена размножаться можно было и без интима. Тем более что сам Виктор был зачат именно техно-биологическим способом. Его геном был собран из трёх хромосом: мужчины (патернолога из Центра репродукции человека), женщины (бывшей первой красавицы Москвы) и тигра.

Результатом эксперимента «по улучшению человеческой расы» стало появление малыша «из пробирки», заросшего волосами от пяток до макушки. Родители-люди отказались от него («тигра» не спросили), и воспитывался Виктор в детдоме.

«Звериная» добавка его генома проявилась ещё в детстве, но не агрессией, чего можно было ожидать (медики продолжали следить за мальчиком), а хитростью, изворотливостью и умением нашептать поклёпы на приятелей кому следует: учителям ли, родителям, сверстникам, представителям органов опеки или полиции. Таким он и вырос, маскируясь под мачо – с виду шутника, балагура и надёжного парня, прячущего истинный нрав за стеной железного самообладания. Оно же помогло Виктору стать мастером рукопашного боя, предпочитающим всем видам боевого искусства российскую систему рационального реагирования «щит и меч».

Система была разработана ещё в двадцатом веке как самбо, в неё апологеты добавили приёмы китайского и южно-азиатского стилей, и Голубев считал себя практически непобедимым.

Он и в самом деле в молодости принимал участие в мировых состязаниях боёв без правил и едва ли не два года считался чемпионом ММА, пока с ним не перестали встречаться: дрался он слишком жестоко, ломая рёбра, челюсти и руки-ноги. После очередного отказа американского бойца Лесли Блинкена Виктор нашёл в себе решимость завязать с боями и ушёл с ринга и октагона. Случилось это восемь лет назад (весной нынешнего года ему исполнилось тридцать четыре), но занятия не бросил, оттачивая мастерство на боях с андроботами.

Второго августа, на следующий день после отлёта к Ланиакее фрегата «Великолепный», он начал воплощать в жизнь свой замысел. Добился разрешения у руководства Коскора посетить лабораторию в Дубне и поговорить с Копуном. Правда, Мишин позже позвонил ему, задав вопрос:

– Майор, не повредит ли беседа Вестнику, состояние которого сейчас нестабильно? Специалисты, особенно ксенопсихологи, беспокоятся.

– Наоборот, беседа его поддержит, – возразил майор главе РКС. – Он ощутит, что нужен нам. А я заодно узнаю, как он чувствует себя на самом деле.

– Что значит на самом деле?

– Возможно, эта суперинтеллектуальная машина не говорит всей правды о своём состоянии.

– Зачем это ему?! – удивился Мишин.

– Чтобы не портить нам настроение, – Голубев засмеялся, заметив мину на лице Мишина. – Простите великодушно, я пошутил. Но вы ведь узнаете всё после моей беседы, она будет записана.

– Надеюсь, вы понимаете, что делаете.

Голубев усмехнулся про себя.

– Абсолютно верно! Можете не сомневаться.

Показав виртуальный карт-бланш автомату на входе в лабораторный корпус дубнинского Центра, Голубев не стал вызывать сопровождающего и добрался до подземной лаборатории сам, удивив заведующего Марцина Паровски.

Марцин сотрудничал с контрразведкой, нередко выполняя поручения Голубева, но не ждал его появления.

– Товарищ полковник? По какому делу?

Разумеется, он знал истинное звание Виктора и относился к нему соответственно, с подобающим уважением.

– Когда вы разговаривали с Копуном в последний раз?

– Я? – раскрыл глаза шире заведующий.

– Твои спецы.

Виктор подошёл к углублению в полу зала, в котором, как в огромном корыте, лежал «похудевший» чуть ли не в сто раз Вестник.

– Утром, – ответил Марцин. – Он не всегда отвечает на наши вопросы.

– Чем он занят?

– Ну… чем… восстанавливает свою энергетику и матчасть. Попросил кинуть ему дополнительную линию питания и жрёт энергию как целый город! Обсуждаем с начальством установку ему вакуумсоса.

Голубев кивнул. Генераторы энергии вакуума ставились нынче на все большие корабли космофлота, что позволяло им практически свободно перемещаться на любые расстояния. Копуну такой генератор был бы в самый раз.

Не обращая внимания на копающихся в аппаратуре специалистов, экипированных в защитные костюмы, Виктор прошёлся вдоль кабелей и сложных конструкций, окружавших «корыто», и сразу заметил изменения, происшедшие со времени его последнего посещения Центра.

Копун вырос в размерах вдвое и теперь представлял собой композицию пересекающихся друг в друге геометрических фигур, которые к тому же ещё и «дышали» – то увеличивались в размерах, то опадали.

– Добрый день, Вестник, – поприветствовал «пациента» майор. – Рад видеть тебя в здравии.

По телу металлической глыбы размером с грузолёт класса «КРАЗ» пробежала конвульсия.

На всякий случай Виктор отступил от края корыта.

– Не бойся, – проговорил подошедший Марцин по-простецки, – не укусит. К тому же капсула накрыта пузырём защитного поля.

– Он меня слышит?

– Слышит, но не всегда реагирует. Мы тоже иногда вызываем его по нескольку раз. Копун, к нам гость, выйдешь?

Новая конвульсия сотрясла сложное тело «пациента».

– Что значит выйдешь? – поинтересовался Виктор. – Ты спросил: выйдешь?

– Увидишь, – загадочно ухмыльнулся Паровски.

– Может, я лучше подойду позже?

– Подожди немного.

Внутри металлической на вид «розы» раздался отчётливый плеск, будто в воду уронили большущий валун. Грани фигур начали оплывать, превратив всю конструкцию Вестника в бликующий ртутью эллипсоид.

В корме эллипсоида, если тупой его конец можно было принять за корму, протаяло круглое отверстие, оттуда языком металла выдвинулся толстый поддон, на котором стоял человек.

В первые мгновения Голубев принял его за работника лаборатории, потом понял, что ошибся.

Человек был отлит из того же металла, что и всё яйцо, и лишь лицо у него было вполне человеческое, хотя и бледнее, чем у здорового человека. И улыбнулся он совсем по-человечески.

– Прошу прощения, друзья. Я был занят.

– Чем? – сорвалось с языка Марцина, не забывающего о своём профессиональном интересе.

Копун лукаво прищурился:

– Ходил в туалет.

– Извини! – озадаченно сказал Паровски.

Виктор с недоумением посмотрел на заведующего:

– Я не ослышался?

Представитель Вестника, которого он вылепил из «подручных материалов», развёл руками:

– К сожалению, я вынужден прибегать к очистке организма от шлаков и отходов жизнедеятельности.

Виктор только сейчас заметил, что у собеседника нет ступней. Его ноги вырастали прямо из выдвинутого поддона, являясь как бы его продолжением.

– Слушаю вас, майор.

– Я полковник контрразведки, – веско проговорил Голубев.

– Очень приятно. В прошлый раз вас называли майором. Чем я заинтересовал контрразведку?

– Нужно решить одну проблему.

– Уточните, пожалуйста.

– Посетить объект довольно далеко от Земли. Миссия сугубо добровольная, но я надеюсь, она вас заинтересует. Однако для этого вам нужно восстановить свои силы.

– И всё-таки о чём речь?

– О полёте к Ланиакее.

Лицо контактёра внезапно приобрело черты лемура и ещё какого-то существа, но длилась трансформация всего один миг, возвращая прежний облик.

– Я этого боялся, – опечалился он.

– Не понял?

– Вы нашли тюрьму боевых роботов, верно? Хотя, конечно, этого следовало ожидать рано или поздно.

– Разумеется, мы изучаем переданную вами копию Реестра Мёртвой Руки, где обнаружили упоминание о каком-то объекте, содержащем базу древних разумников. Туда был послан беспилотный аппарат «Невидимый охотник», который нашёл Пузырь, а в нём странную грибопланету, композицию из исполинских «грибов», на поверхности которой стоят башни…

– Это и есть тюрьма боевых роботов. В мои времена её иногда называли кладбищем джиннов.

– То есть ты знал об этом? – нахмурился Голубев.

– Об этом знаю не только я, но и мой пассажир, которого я привёз из его мира.

– Всеволод Шапиро.

Копун улыбнулся.

– Удивительный человек, мне он очень понравился. Умеет думать. Но продолжайте.

– Приглашаю тебя посетить Пузырь… э-э… то есть тюрьму этих самых джиннов.

– Зачем? Её заключённые невероятно опасны.

– Ты боишься? – сыграл бровью Виктор.

– Нет, конечно, в моей базе данных нет такого качества, как страх.

– Хочешь сказать, что не боишься смерти?

– Умереть не боюсь, просто не хочу при этом присутствовать.

– Отличная формулировка! – искренне воскликнул Голубев.

– Не моя.

– Но ведь создатели наверняка вложили в тебя желание жить вечно?

– Вот об этом я никогда не мечтал. На мой взгляд, вечность – это очень скучно и утомительно, особенно под конец[71]71
  Изречение принадлежит Вуди Аллену (р. 1935) – американский кинорежиссёр, комик-актёр.


[Закрыть].

Виктор поощрительно улыбнулся.

– Ты шутишь, это хорошо, восстановление идёт в правильном направлении. Что касается рейда в Ланиакею, Диана тоже собирается туда, и хорошо бы нам её подстраховать.

Лицо псевдочеловека снова превратилось в нечеловеческое, поразив наблюдавших за ним мужчин своеобразной гармонией: глаза посветлели до тигриной прозрачности, стали косыми из-за того, что ближайшие к носу уголки приподнялись, а противоположные опустились, рот разъехался в стороны, на щеках пробился золотистый пушок, нижняя челюсть заострилась, уши вытянулись вверх. Но и эта метаморфоза длилась всего пару мгновений.

– Диана? – буквально промяукал Копун. – Собралась в Ланиакею?

– Совершенно верно. Я знаю, что ты её информатор и друг, оказавший большую помощь в прошлом. Предлагаю подкопить энергии и догнать фрегат «Великолепный», отправившийся к Пузырю. На его борту, если тебе интересно, находится ещё один твой друг – Дарислав Волков.

Собеседник замер, будто его выключили. Возникла недолгая пауза.

Металлический псевдочеловек ожил.

– Мне нужно несколько дней для восстановления энергонакопителя…

– Боюсь, будет поздно. «Великолепный» уже у цели, и что там может случиться, мы не представляем.

– Без энергоснабжения я бесполезен.

Псевдочеловек перевёл глаза на заведующего лабораторией:

– Дайте мне энерголинию, срочно!

– Но это невозможно! – растерялся Паровски.

– Ты о чём? – нахмурился Голубев. – Невозможно кинуть кабель?

– Его никто не отпустит!

– Что за бред? Он же не заключённый и имеет полное право действовать по своему усмотрению.

– Мне нужно обсудить с директором…

– Иди, обсуждай. Итак, дружище, ты согласен. Пока ты будешь восстанавливать свой энергореактор, я успею подготовить необходимую экипировку и оружие. Кстати, сколько энергии тебе нужно?

– Много, – улыбнулся металлический человек. – Если выразить её в единицах массы, то понадобится планета не меньше вашего Юпитера.

– Ого!

Копун развёл руками:

– Это лишь только для начального этапа работы. Потом потребуется на порядки больше, вплоть до звёздных энергий.

У Паровски вырвался смешок:

– Фигасе!

Голубев не обратил на реплику внимания.

– Что за работу ты себе запланировал?

– Мой бывший пассажир Всеволод предложил заняться проблемами До-Разума и после.

– За-Разума?

– Верно.

– Идея хорошая, но прежде давай решим проблему тюрьмы джиннов.

– Не повторяйтесь.

Голубев попятился, и вдруг взгляд его остановился.

– Минуту, парни… а если снабдить тебя пачкой МК?

– Что такое МК?

– Миниколлапсар, накопитель энергии, нечто вроде аккумулятора, какими на всякий случай снабжаются дальние космолёты. Один такой может месяц питать город.

– Это меняет дело. – Металлический человек посмотрел на вспотевшего от переживаний Паровски. – Кажется, я не до конца изучил достижения вашей расы.

– Я… не виноват… – понял его по-своему Марцин.

– Никто тебя не винит, – усмехнулся Голубев. – Кое-чем мы действительно обладаем, особенно в области энергопотребления. Задача развития технологий в этом направлении была решена ещё семьдесят лет назад, когда в России заработал первый термояд. На этом мы не остановились, изобрели ВАРП, технологию векторной свёртки пространства и способ откачки энергии напрямую из вакуума. После чего мы перестали зависеть от нефти и газа, что практически решило и возникшую проблему экологического коллапса.

– Похвально, – отозвался псевдочеловек. – У вас всё?

– Последний вопрос: ты знаешь, где ближе всего к Земле располагается уцелевшая база древних?

– Я же представил вам копию Реестра.

– Да, мы изучаем, но медленнее, чем хотелось бы, и не всегда понимаем, где находится тот или иной объект.

– Ближайшая к Земле база находится на Венере.

– Она полностью разрушена.

– Ещё одна прячется подо льдами спутника Юпитера Европы.

– Её мы почему-то не нашли.

– Странно, до моего отбытия в соседнюю Вселенную она была. Но я проверю.

– Благодарю, хотя я имел в виду координаты ближайшей базы у звёзд окружения.

– Зачем это вам нужно? Если ваши исследователи изучают Реестр, то рано или поздно найдут базы и у других звёзд.

Голубев начал злиться, но не подал виду. Ему казалось, что Копун, как искусственное изделие, то есть робот, пусть и обладающий немалым интеллектом, должен отвечать на любые вопросы «настоящего мыслителя», то есть человека, но ошибся. Ксенопсихологи, работающие с Вестником, не зря утверждали, что этот «робот» человечнее самого человека, несмотря на предназначение уничтожать противника создателей.

– В принципе ты, наверно, прав, – отступил Виктор, чтобы собеседник не заподозрил его истинные намерения. – Признаюсь, я меркантилен и подумал о личной выгоде: находка повысила бы наш с Дианой социальный статус. Но уговаривать тебя поступать так, как хочу я, нарушая этику, я не стану.

Псевдочеловек снова завис, вперив посветлевшие глаза в лицо майора, и заговорил после очередной паузы:

– Вы заставляете меня пересматривать логические программы поведения. В нашем мире тоже очень долго шли дискуссии, в каком направлении развивать этику социума. Ведь она всегда идёт рука об руку с требованием «ты должен». Правда, чем закончились эти диспуты, я не знаю, создатели не вложили в мою память результаты. Поэтому я могу ошибаться насчёт решения противоречия между «я хочу» и «ты должен». Чаще поступаю как «ты должен». Однако в высшей степени неразумно требовать от каждого индивидуума отрекаться от своего «я хочу» и подавлять свои прихоти.

– Очевидно, твои создатели были исключительно нравственными личностями.

– Ох, я не раз убедился, что они-то как раз действуют только во имя личного блага.

Голубев хотел сказать, что и люди в массе своей не соблюдают нравственных законов бытия, в том числе он сам, однако признание не помогло бы осуществить свой замысел, и майор перевёл разговор на другую тему:

– Тебе видней. Значит, мы договорились?

– Мне хочется повидаться с Дианой.

– Нет ничего проще, хотя она сверхзанятой специалист в нашей структуре. Я передам ей твоё пожелание, и как только она освободится, подъедет к тебе.

– Я сам могу связаться с ней.

Голубев ужаснулся, что ему грозит разоблачение.

– Не нужно, дружище, ты ещё не в форме, напугаешь или расстроишь, отвлечёшь от забот. Даю слово: она позвонит в ближайшее время.

Металлический человек потерял чёткие очертания и огромной каплей ртути влился в отверстие на корме яйца.

Через несколько секунд оно вылепило прежнюю, «дышащую» кристаллическую конструкцию, и сотрудники лаборатории, на время переговоров отошедшие к стенам зала, вернулись к «пациенту».

– Идёмте, – буркнул расстроенный Паровски. – Что я скажу начальству? Что пришёл полковник контрразведки и уговорил Копуна лететь к чёрту на кулички?

– Так и скажи, – произнёс Голубев, размышляя, что он скажет Диане, сославшись на её решение лететь в Ланиакею и тем самым обманув Копуна. – В первую очередь кинь нашему больному энерголинию и снабди его батареей МК. И не вздумай жаловаться, что я переступил правила и заставил тебя плясать под мою дудку.

– Постараюсь, – вздохнул Паровски.

* * *

Терафим Голубева отыскал Диану в корпусе дальней связи космоцентра.

Научно-производственный комплекс аэрокосмических сооружений Центра был построен в подмосковных Филях, на месте центра Хруничева, ещё в двадцатых годах прошлого века. Городок дважды достраивался за сто лет, менял количество корпусов и преобразился, когда на его территории возвели стартовый стол орбитального лифта, протянувший видимый белёсой шпагой ствол к российской орбитальной станции «Росс-100».

Так как по шпаге лифта Виктор как раз и спускался в Фили, посетив станцию, он невольно оценил панораму Центра, подумав мимолётно: не хуже китайцев научились строить.

Штаб РКС находился в первом корпусе Центра, поднимавшемся стеклянным лезвием на высоту в триста метров. Кольцо-кабина орбитального лифта опустила пассажиров, в том числе и Голубева, в пассажирский зал, однако пока он поднимался по ступенькам главного здания и ехал на сотый этаж, Диана, наоборот, успела спуститься, и ему пришлось догонять женщину, не без удивления ответившую ему на звонок:

– Виктор? Что случилось?

– Я ищу тебя по важному делу. Где ты? Надо срочно встретиться.

– Я занята.

– Это касается Копуна.

– Мне в двенадцать следует быть в… что с Копуном?

– Лучше поговорить с глазу на глаз. С ним всё в порядке, восстанавливается, но есть нюансы.

– Хорошо, я на набережной, через десять минут буду у входа в Музей сельскохозяйственной робототехники.

– Иду туда.

Голубев сбежал по пандусу с дуги виадука к парковке РКС, сел в жёлтый флайт-такси и выскочил у здания музея на улице Новозаводская ровно через десять минут.

По улице скользили колёсные экипажи, в основном прогулочные, разного рода строительные и функциональные машины, а также полицейские дроны. Несмотря на овладение людьми технологией антигравитации, полностью отказаться от автомобилей они не смогли, хотя потоки наземного автотранспорта и уменьшились в несколько раз. Теперь по улицам умных городов, регулируемых исключительно компьютерами, телекамерами и цифрополицией, ездили в основном туристы из других стран, предпочитающие глазеть на городские достопримечательности не сверху, с борта воздушного такси, а снизу.

Музей сельскохозяйственной робототехники находился всего в километре от комплекса РКС. Он был построен ещё в середине прошлого столетия в форме старинного трактора, и его посещали не реже, чем Музей космонавтики или Музей Великой Отечественной войны.

Голубев рассчитывал прибыть к музею раньше Дианы, зная, как женщины плохо следят за временем, однако она уже была на месте, стояла у входа в музей (у Виктора напрягся живот: настолько женщина, одетая в цветастый уник, была привлекательна), беседуя с каким-то седоватым стариком в костюме официала правительственных служб.

Когда майор подошёл, он узнал в собеседнике Дианы секретаря Совета безопасности России Панкратова. Этому человеку было далеко за девяносто, но выглядел он моложе, проработав в Погранслужбе страны более тридцати лет.

– Добрый день, – поздоровался Голубев.

Панкратов покосился на него, кивнул, протянул руку Диане:

– Два дня вам хватит?

– Вполне, – ответила женщина.

Панкратов кивнул ещё раз, шагнул с тротуара на проезжую часть улицы, и к нему тотчас же мягко скользнула чёрная «Волга» с металлическим оленем над радиатором. Водитель в машине был живым. Задняя дверца раритетной машины поднялась крылом ворона вверх, выпуская ловкого молодого человека в унике, обслуживающего важных персон контингента. Панкратов сел, телохранитель (похоже, не бот) нырнул за ним, и машина с утробным рычанием мягко отъехала. Бензином в нынешние времена не пользовались, и рычание «якобы двигателя» создавала аудиотехника автомобиля.

– Интересно, что может связывать сотрудника СПАС с Совбезом, – проговорил Голубев, глядя вслед «Волге».

– Гастрономический интерес, – с иронией ответила Диана. – Ему была нужна консультация по приготовлению салата оливье, а я ему давно обещала. Говори побыстрее, я тороплюсь.

– Думал, ты обрадуешься встрече, – ухмыльнулся он. – Посидели бы в кафе под шампаник.

– Некогда сидеть под шампаник. – Она огляделась, заметила ряд скамеечек в живописном уголке уличного отдыха под сенью каштанов. – Присядем на минуту, а то стоим, как влюблённые, у всех на виду.

– Боишься, что о встрече кто-нибудь доложит твоему Дариславу?

– Не пори чепухи. Что с Копуном?

– Вестник в порядке, но собрался лететь в Ланиакею вслед за «Великолепным».

Брови женщины собрали морщинку на лбу.

– Копун собрался в Ланиакею?!

– Он очень встревожен. В Пузыре действительно создана тюрьма боевых роботов – джиннов, способных разнести к чертям собачьим целые миры.

– Вестники тоже могли уничтожать планеты.

– Вестники – искусственные полуживые организмы, играющие роль командных пунктов и предназначенные для ликвидации угрозы их создателям. Они включались, только получив команду либо, наоборот, не получив подтверждения, живы ли создатели. Боевые же роботы изначально были созданы для войны, и никакие моральные принципы в их психику не встроены.

– Это тебе Копун сказал?

– О роботах? Может быть, другими словами, но смысл был такой, типа не стоит их трогать. Вот он и хочет самолично убедиться в реальности угрозы.

Диана задумалась.

Голубев заметил витрину киоска.

– Мороженого хочешь?

– Нет.

– Копун очень рассчитывает, что с ним полетишь и ты, – добавил Голубев. – Я, конечно, сглупил, пообещав тебя уговорить, не зная твоих планов…

– Ты о чём? – очнулась женщина.

– Я пообещал тебя уговорить, чтобы ты согласилась.

Брови Дианы сдвинулись, глаза потемнели.

– Ты посмел… обещать ему…

– Так получилось. – Виктор изобразил смущение и раскаяние. – Я ведь тоже собираюсь лететь в Ланиакею, по заданию командования, естественно, вот и не сдержал язык.

– Чёрт бы тебя побрал, майор! – прошептала Диана.

– Прости.

– У меня куча дел на Земле…

Сообразив, что внутренне собеседница уже готова согласиться с полётом, Виктор запрятал радость поглубже и уныло проговорил:

– Могу сказать ему, что ты против.

– Молчи уж, парламентёр! Только хуже сделаешь! Он и так невысокого мнения о человеческих добродетелях.

– Сам создан такими же деятелями, как мы. Не верю я в его нравственные принципы.

– Тогда ты окончательный глупец!

– Пусть так, не стану спорить. Так что мне ему сказать?

– Я сама скажу. – Диана резко встала. – Кто в вашей структуре главный?

Голубев остался сидеть, глядя на женщину снизу вверх.

– Зачем тебе?

– Планы Агентства не зависят от расчётов контрразведки. Хочу предупредить твоё командование, чтобы тебя отозвали.

Голубев усмехнулся.

– Решение уже принято на самом верху. Никто его не отменит. А ты напрасно считаешь меня лохом. В иерархии Коскора я всё-таки полковник.

Диана смерила его взглядом, накинула на плечо ремень сумочки и пошла прочь, стуча каблучками.

Голубев невольно облизнул губы, глянув на её красивые икры. Опомнился, крикнул:

– Копун сам хотел с тобой повидаться! Не отказывайся, может, от нашего похода будет зависеть жизнь твоего Волкова.

Диана не оглянулась.