Текст книги ""Фантастика 2025-162". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Greko

Соавторы: Василий Головачёв,Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 171 (всего у книги 235 страниц)

Глава 13
Непредвиденные встречи

Впервые в жизни Зубр по-настоящему испугался, когда гравикомпенсаторы польского драккара «Вшистско воеводство» ни с того ни с сего отказали и кораблём завладела невесомость. Вернуть кондиции генератору антигравитации удалось только через два часа, и всё это время командир ЧАК «Сириана» промучился в туалете каюты, почём зря костеря команду и ушлых британцев, торговцев старьём.

Сбой наконец устранили, и команда устроила весёлую вечеринку (по часам корабля приближалось время полуночи) с плясками и битьём бокалов: Зубр разрешил вскрыть холодильник с алкогольной продукцией, среди которой хранилась и премиальная русская водка «Сибирский стандарт» на облепихе и можжевельнике. Разумеется, после этого пришлось ждать несколько часов, пока пилоты придут в себя. Да и сам командир не отказал себе в удовольствии, хотя пил мало.

– Всем занять рабочие места! – объявил он, устроившись в тесной рубке драккара, где с трудом размещались четыре члена экипажа. – Летим дальше. Виски, где мы?

Компьютер корабля, получивший это странное имя от первого пилота Ионы Шпанова, чуть ли не единственного дипломированного специалиста на борту (он окончил лётное училище в Грозном, потом институт космоплавания в Рязани), равнодушно ответил на английском языке:

– Whirlpool Galaxy.

– По-русски говори! – рассвирепел Зубр. Он считал себя укром до мозга костей, но язык знал плохо и предпочитал говорить по-русски.

Уже после передачи драккара в руки ЧАК стало известно, что компьютер космолёта говорит только по-польски, категорически отказываясь от русского. Айтишникам, приглашённым из Института цифровых платформ, пришлось изменять программы общения Виски (до передачи польской стороной компьютер носил другое имя – Впорный). Но и после подстройки Виски зачастую говорил на «родной мове» либо употреблял английский, избегая русских терминов. Очевидно, создавали машину ультраправые польские националисты, мало в чём уступавшие украинским нацикам, не забывшие поражения в последнем конфликте с Россией, когда польские власти решили отодвинуть границу западной Львовско-Сигизмундской волости за счёт российских земель и нанесли удар по российским пограничным городам в Калининградской области Бранёво и Зеленоградск. Случилось это девяносто лет назад, однако после зачистки границы и ликвидации базы в Буселе, откуда и стреляли поляки, им не стали помогать даже немцы, и они это помнили.

– Галактика Водоворот, – нехотя повторил Виски, словно был живым поляком.

– Двадцать четыре миллиона световых лет до Солнца, – сказал Уилки Брон, навигатор космолёта. – Ещё лететь и лететь.

Зубр кивнул. Он знал, что. в отличие от нормальных людей, рождающихся от папы и мамы (в Европе вошёл в моду другой термин: родитель-1 и родитель-2), Брон был «усовершенствован с обрезанием», то есть в его геноме была только одна хромосома – от женщины плюс «умные наноботы», и эксперимент в Малой Британии сочли удачным. Правда, выглядел Уилки как простой трансвестит, зато быстро усваивал информацию и мог работать в любой области земного социума.

– Виски, готовность!

– Уже, – сказал компьютер.

– Включай ВАРП!

Драккар беззвучно поплыл по звёздному вихрю ближайшей галактики, словно шхуна по светящемуся морю, потом нырнул «в струну» ВСП-режима, и сознание Зубра рухнуло в желудок, порождая болезненный спазм, из-за чего он жутко не любил этот способ движения в космосе и старался пользоваться им как можно реже.

Вышли, согласно расчётам, над вихрящейся звёздной ветвью в одном миллиарде световых лет от родной галактики Млечный Путь.

Ветвь представляла собой скопление галактик за границами области Девы, в которую входили галактики Местной Группы и Млечный Путь, и простиралась до пересечения со следующей ветвью. Именно такие грандиозные композиции и соткали сетчато-ячеистую структуру Вселенной, образовавшуюся после инфляции из сингулярности[72]72
  Сингулярность – область с бесконечной плотностью материи, обладающая гигантским гравитационным полем.


[Закрыть] тринадцать и восемь десятых миллиарда лет назад.

– Контроль! – объявил Зубр, ёжась в холодном поту. – Надеюсь, у нас ничего больше не сломалось?

– Отключилось питание оружейной палаты, – угрюмо доложил Виски.

– В чём дело, Серый?

– Выясняю, – торопливо ответил бортинженер корабля Сериков. Кличку Серый ему прилепили за необычный цвет волос, и он отзывался на неё как на имя.

Впрочем, причину неполадки нашли быстро, и драккар отправился дальше, с каждым ВСП-прыжком приближаясь к цели пути. Последний – тринадцатый – прыжок вынес его к дельте могучей звёздной «реки», и экипаж «Воеводства» увидел начальный шлейф Ланиакеи. На его борту не было ни романтиков, ни людей, ценящих красоту космических пейзажей, но почти все они замерли, невольно любуясь панорамой самого грандиозного скопления галактик во Вселенной.

– Отпад! – заикнулся Шпанов. – Я такого…

– За дело! – оборвал его Зубр.

– Я никакого Пузыря не вижу, – сказал Брон.

– Виски, покажи, если нашёл.

Отколовшийся от фронтального поля обзора видеообъём показал колечко тусклых звёзд с чёрным пятном в центре. Вся композиция походила на немигающий совиный глаз, и веяло от него холодом угрозы.

– Сколько осталось до него?

– Сорок, – ответил компьютер.

– Сорок чего?

– Лимонов, – съязвил Шпанов.

– Сорок миллионов километров, – сухо добавил Виски.

– Идём шпугом. Приготовь дроны.

– Даже на шпуге мы будем валандаться больше часа, – сказал Брон. – Один прыжок «на струне», и мы там.

– Пойдём, как я сказал!

В рубке появился Дарк. Он и так обладал внешностью бодибилдера с ростом в два метра и полутораметровым размахом плеч, а в скафандре и вовсе едва пролез в люк.

– Босс, давай «на струне», – поддержал афроамериканец Брона. – Неохота телепаться с черепашьей скоростью. Уже поперёк горла все эти космосы!

Зубр усмехнулся.

На шпуге корабль мог развить околосветовую скорость в считаные минуты, но после поломки гравикомпенсатора уверенности в том, что снова что-нибудь не откажет, у Палия не было.

– Хорошо, Виски, запускай ВАРП. Дарк, не стой здесь столбом, иди к себе. Я позову, если будешь нужен.

– Неохота шастать туда-сюда как заведённый, на меня «струна» не действует.

Драккар нырнул в режим свёртки пространства и через несколько секунд оказался перед чёрным пятном в кольце звёзд преимущественно красного и бурого цвета.

«Зрачок» пустого пространства впереди занял весь фронт обзора. Расстояния между звёздами не превышали десятка астрономических единиц, и наблюдать за роями звёздных скоплений они не мешали. Но эта дыра была темна, как полотно Малевича «Чёрный квадрат» (она и форму имела квадратную), и напоминала вход в гигантскую пещеру.

– Интересный феномен, – проговорил бывший спецназовец немецкого KSK Герман фон дер Ляйн. – Как его объясняют астрофизики?

– Тебе-то зачем? – пренебрежительно спросил Шпанов. – Ты же никогда физикой не интересовался.

– Уж больно загадочная структура.

– Просто создатели тюрьмы прятали её от своих конкурентов. – Пилот помолчал, издал смешок. – Или от партнёров.

– Зачем?

– Наверно, надеялись когда-нибудь применить джиннов в будущих разборках.

– Ты серьёзно?

– А чё нет? Я бы так и сделал. Босс, подтверди.

Палий промолчал.

Дыхание черноты в «зрачке» действовало на психику угнетающе, окунаться в неё не хотелось, но цель оправдывала все средства. Отказываться от изучения объекта, сулящего неимоверную выгоду, по его мнению, было неразумно.

– Виски, здесь могут быть русские дроны.

– Не вижу, – отозвался компьютер.

– Подходим.

Корабль устремился ко «входу в пещеру» и оказался в странном, кольчатом, как тело червя, тоннеле. Звёзды и сетка галактических скоплений исчезли все до одной. Тоннель сходился где-то далеко впереди в пятнышко тусклого, на грани зрения, света.

Виски остановил корабль.

– Босс? – раздался голос Шпанова, озадаченного метаморфозой космоса.

– Идём дальше, всё правильно, русские объясняли это эффектом перехода в локальный пузырь пространства. Его так и назвали – Пузырь.

– А видится как тоннель.

– Никакого тоннеля нет, так видят слой перехода наши глаза, – сказал фон дер Ляйн нравоучительно.

– А ты откуда знаешь?

– Наукой интересуюсь, в отличие от узколобых русских.

– Полегче, приятель, я тоже русский.

– А то что?

– Ответку получишь, фон дер хренов!

– Всем заткнуться! – оборвал подчинённых Зубр.

Оставшийся путь «по тоннелю» экипаж «Вшистско воеводство» проделал в молчании.

Незаметно миновали срез «тоннеля», и драккар оказался в не менее тёмном сферическом мешке неизвестных размеров, не содержащем звёзд. Тем не менее у всех наблюдателей создалось впечатление, что сфера небесконечна и похожа на подземную полость в горных недрах.

– Пузырь? – пробормотал Серый.

– Похоже, но почему здесь ничего нет? – разочарованно пробормотал Брон.

– Виски, осмотрелся?

– Вижу источник света.

– Покажи!

В центре поля обзора возникла окружность, внутри которой просиял багровый светлячок. Он мигал, словно его время от времени закрывали шторкой. Потом окружность увеличилась в диаметре, стала видна ещё одна искра.

– Планета! – обрадовался навигатор.

Область рассматриваемого объёма скачком заняла весь экран, искорка и светлячок засветились сильнее.

Звезда была совсем крохотная, наверно, размером не больше Юпитера, именно она и вращалась вокруг планеты, удивившей наблюдателей, потому что такой формы планет космены ещё не встречали. Издали она представляла собой композицию из трёх «грибов», сросшихся торцами «ножек».

– Карамба! – восхитился испанец Лопес, выполнявший на корабле роль кока и медика одновременно. – Ничего себе сюрприз! Или и это эффект зрения? Грибы нам только мерещатся?

– Размеры объекта – около одиннадцати тысяч километров, – сообщил компьютер. – Плоскость каждой «шляпки» по площади равна Африке.

– Тюрьму видишь?

– Нет, расстояние для моих видеосистем слишком большое.

– Так давай ближе.

– Босс? – обратился к Зубру компьютер.

Палий и сам ощутил всплеск интереса.

– Подходим.

Драккар сделал два ВСП-прыжка к центру Пузыря, остановился буквально в сотнях километров от необычной «грибной поросли», и в этот момент впереди проявился тускло мерцающий хвостик, похожий на струю тумана. В течение нескольких секунд он приблизился, увеличиваясь в размерах, и стало видно, что к драккару мчится поток странных образований, напоминающих призрачные рыбьи скелеты! Размеры каждого были не меньше размеров земных катеров, и Виски насчитал их в потоке не меньше тысячи.

– Карамба! – повторил Лопес. – Эт-то ещё что за форелевый нерест?!

– Босс? – торопливо заговорил пилот. – Я бы отступил!

– Куда? – буркнул фон дер Ляйн. – Если мы хотим добыть джинна, надо выяснить, кто здесь бродит кроме нас, и действовать хитро.

– Спасибо за совет! Кто здесь может быть?

– Русские.

– Но этот хвост не похож ни на один русский фрегат!

– Виски, алярм! Приготовь пушки! Но сначала попробуй пообщаться с «рыбами»!

– У меня нет программ контакта.

– Помигай «рыбкам» лазером, в конце концов, сообщи, что мы представители науки Земли, – предложил фон дер Ляйн.

– Особенно ты, – фыркнул Шпанов, не раз конфликтовавший с немцем. – Не зря тебя выперли из вашего спецназа.

– Да и тебя тоже из вашего, – парировал фон дер Ляйн. – Можно ещё послать парламентёров.

– Вот тебя и надо послать.

– Моя задача – выполнять задания босса.

– Чуть что – сразу в кусты?

– Заткнитесь! – буркнул Дарк, торчавший в люке, как сдохший крокодил. – Босс уже вызвал три наших драккара, сидящих возле экзотов, где работают исследовательские экспедиции. У них есть космологи.

– Это ещё месяц придётся ждать, пока они прилетят сюда, – скептически сказал фон дер Ляйн. – Неужели мы будем месяц торчать в Пузыре?

– Босс, давай и в самом деле свалим отсюда. Не нравится мне этот крылатый монстр.

– Он просто не хочет подпускать нас к тюрьме, – предположил Шпанов.

– А если шарахнет по башке из своих стрелялок?

– Виски, как там наша защита?

– В норме, – скупо ответил компьютер.

Струя «рыбьих скелетов» замедлила движение, превращаясь в живое полотнище ряби, которое начало растекаться полусферой, охватывающей драккар.

– Босс! – взвыл Шпанов.

– Виски, что-нибудь слышишь?

– Шум…

В рубке послышался шорох, пульсирующий в такт с пульсацией «рыбьего поля».

– Выпускай «байрактар»!

– Слушаюсь.

К центру «рыбьей полусферы» устремилась рама боевого беспилотника, вооружённого ракетными комплексами «Караидель» турецкого производства (им было не меньше полусотни лет, но при передаче англичанами отказываться от этого оружия Зубр не стал) и плазменно-ионными пушками. В паре сотен метров он притормозил, потом и вовсе застыл, ожидая команды.

– Атакуем? – спросил Виски.

– Лучше бы вообще не связываться, – нервно прошептал Шпанов.

– Ждём! – отрубил Палий. – Дарк, готовь катер!

Лицо негра отразило поиск мысли.

– На кой хрен?

– В случае чего пойдёшь с Германом на рандеву с «рыбами».

– А я вам зачем?! – удивился немец не меньше негра. – Я не контактёр и не ксенолог…

– Садитесь в катер! – рявкнул Зубр. – Две минуты на сборы! Если вас примут как парламентёров, скажете, что мы не собираемся вмешиваться в местные разборки, наша цель – изучение джиннов.

– А если они бросятся на нас?

– Отобьётесь. Виски, защиту катеров проверял?

– Все комплексы в рабочем состоянии, можно не бояться прямого попадания любой зенитной дряни.

– Они всё ещё не отвечают?

– Никак нет. Однако нас вызывают с другой стороны.

– Не понял!

– Похоже, это русские.

– Офигеть! Этого не хватало! Чего они хотят?! – разразился речью Шпанов.

– Советуют немедленно уходить «на струну» за пределы Пузыря.

– Ага, чтобы мы не мешали им возиться с джиннами, – проворчал Серый.

– Босс, давай свалим, – повторил нервно Шпанов. – Чую засаду!

Палий, интуиция которого тоже подсказывала отступить, помедлил секунду.

– Отходим медле… – Командир «Сирианы» не договорил.

Купол «рыбьих скелетов» внезапно метнулся к земным аппаратам, накрывая их своеобразной сетью!

– Виски, уходим! – пискнул Шпанов.

Однако компьютер не успел включить режим ВСП: в рубке вырубились все бортовые системы контроля, и наступила полная невесомость…

Глава 14
Были сборы недолги

Целых двое суток экспедиции никто не мешал.

Сбежавший прямо из недр планетоида земной корабль, массоизмещением не больше драккара, принадлежал частной археологической компании «Сириана» (компьютер «Золотого орла» смог проанализировать переговоры кораблика и выяснить его принадлежность) и не оставил у Сферы Дайсона ни катеров, ни зондов, ни беспилотных модулей, после чего члены отряда Жилинского вздохнули с облегчением. Теперь можно было не ждать удара в спину, спокойно изучая наиболее интересные планетки Сферы, тем более что обнаруженный в недрах псевдоракеты грогусов пункт ручного управления подкинул пищи для размышлений и позволил определить назначение расколотой пополам машины.

Вестником она не являлась. Для такого рода деятельности, как защита цивилизации и ответ агрессору в случае нападения, необходимы были мощные источники энергии, а на борту ракеты хоть и располагался электрический генератор, но это не был ни вакуумсос, ни термояд. Летать по космосу она могла, однако служила не для транспортировки грузов или прогулок отдыхающих. Ракета представляла собой инкубатор зародышей грогусов, которыми был набит её нижний трюм. Космолётчики, правда, сначала определили эти ячеи количеством больше сотни как контейнеры с пищевыми запасами. Таким образом, запрятанный под залом автоматики отсек, принятый разведчиками за рубку ручного управления, на самом деле обслуживал именно этот отсек-инкубатор с зародышами.

Обрадованные находкой биологи и ксеноспецы Жилинского принялись с энтузиазмом копаться в ракете, и на Гришу Велеса, как второго пилота фрегата, упала обязанность доставки учёных по всей Сфере, ибо изучение других планетоидов Сферы бросить было нельзя.

Впрочем, он не возражал, не менее других заинтересованный в результатах поиска и настроенный на встречу с местными красавицами. Он имел неосторожность пошутить так во время кофепития в кают-компании, и с тех пор ему приходилось отбиваться от приятелей в таком же шутливом тоне.

Спал он мало, хотя чувствовал себя в тонусе, да и кот помогал снимать стресс не хуже медицинского комплекса, поддерживая хорошее настроение.

Изучение инкубатора грогусов всё же слегка изменило планы Жилинского. Чтобы не мотаться с корабля к ракете и обратно, начальник экспедиции разрешил биологам отряда расположиться со всей необходимой аппаратурой прямо в зале, где стояла ракета. Места хватало, робоформы установили две палатки, снабжённые техникой бытового обслуживания, и одну побольше – с лабораторным оборудованием. В малых палатках заселились четверо экспертов: двое мужчин и две женщины. Гриша мог бы туда не соваться, экономя время, но будучи азартным человеком, иногда заворачивал к ним на катере, чтобы узнать новости.

Третьего августа, ближе к обеду, возвращаясь к фрегату после высадки одной из групп на ледяной астероид, он снова завернул к планетоиду с инкубатором и узнал, что по крайней мере две ячейки с зародышами грогусов не повреждены.

– И что вы собираетесь с ними делать? – полюбопытствовал молодой человек у Саманты Горелик, второго ксенобиолога экспедиции, выбравшейся в этот момент из ракеты с белым кейсом в руке.

– Попробуем реанимировать, – ответила пятидесятилетняя женщина, проработавшая вместе с Жилинским лет пятнадцать в разных уголках галактики.

– Да ладно! – не поверил Гриша. – Здесь же нет никаких удобств.

– Удобства нам не нужны. – Саманта поспешила к своей палатке. – Состав плаценты мы знаем, как подкормить младенца, когда он оживёт, тоже, создадим ему нужные условия для развития и получим источник информации о погибшей цивилизации.

– А если он вырвется? Да вселится в кого-нибудь из вас? Вспомните старый фильм «Чужой».

– Не смотрела.

На стенке палатки образовался волдырь, и шагнувшая вперёд женщина оказалась внутри его, как муравей внутри капли янтаря. Ещё через мгновение волдырь унёс её в недра палатки: так работала дезинфицирующая система земных кораблей и аппаратов.

Гриша сделал то же самое и оказался в помещении, где Саманта жила вместе с нейробиологом и врачом экспедиции Ниной Водяновой. Тамбур тихо чмокнул, отпуская его.

В небольшом помещении зажёгся свет, выхватывая из полумрака стоечку в две кровати одна над другой, стол и два универсальных шкафчика, имеющих встроенные холодильники.

На столе стояла пластиковая белая коробка с поднятой крышкой, на содержимое которой смотрел тубус сканирующего микроскопа для экспресс-анализа.

Саманта сдвинула шлем на затылок.

– Кофе хочешь?

– Не откажусь. – Гриша тоже свернул шлем к плечам. – А это что?

– Посмотри.

Хозяйка выдвинула из торца кроватей стоечку кофемашины.

Гриша подошёл к столу.

В коробке лежала плоская, с закруглёнными краями, прозрачно-жёлтая капсула размером с человеческую голову. Внутри её виднелось коричневое ядрышко в форме яичка, проросшее восемью побегами красного цвета.

– Что это? – спросил оператор, уже зная ответ.

– Зародыш, – улыбнулась Саманта. – Когда мы вытащили ячею, он был плотней и меньше, а потом выбросил усики. Значит, мы на верном пути.

– Вы не побоялись… принести его в палатку?!

– Во-первых, коробка полностью обеззаражена. Во-вторых, зародыш под нашим контролем.

Женщина показала лежащий на холодильнике бластер:

– Если процессы зайдут далеко, можно его будет поджарить. Кстати, он в два раза больше тех, что лежат в ячеях инкубатора. Очевидно, продержался без питания дольше.

– Один из тех двух, о которых вы докладывали?

– Второй чуть меньше, но цвет у него как у банана.

Гриша покачал головой, разглядывая капсулу со смешанными чувствами: было интересно, оживёт ли зародыш грогуса, очертаниями напоминающий восьмилапого крабоосьминога, и было страшновато, потому что в психике людей отпечатался облик злобного существа из Голливуда – «чужого», который мог встретиться им в космосе.

– Подожди минуту, я забыла кое-что. Только не трогай ничего грязными руками.

– Я не снимал перчаток.

– Коробка стерильна, не наклоняйся и не дыши на неё.

Саманта опустила язык шлема и торопливо вышла.

Гриша спрятал руки за спину, подошёл к столу, наклонился к панели микроскопа, включил сканирование.

Над столом вспыхнул квадратик экрана, развернулся в объём передачи.

На зеленоватом фоне виома проявилось изображение капсулы с ядрышком внутри, обросшей кустиками красного цвета.

Показалось, что кустики шевелятся, как ножки раздавленного насекомого.

Гриша увеличил изображение, прикидывая, где у зародыша передняя часть, а где задняя. Плод походил на крупную фасолину и одновременно на свернувшийся человеческий эмбрион в матке матери.

– Ещё один родственничек! – глубокомысленно проговорил оператор.

В палатку торопливо вскочила Саманта:

– Что ты сказал?

– Вам не кажется, что эта «фасолина» похожа на человеческий зародыш?

– Зародыши всех живых организмов на Земле в самом начале развития действительно похожи, и в этом нет ничего удивительного, если принять во внимание гипотезу панспермии.

– Старая гипотеза.

– Но её никто не отменял. Жизнь вполне могла быть занесена на нашу планету носившимися по космосу нуклеотидами.

– В таком случае Вселенная изначально была насыщена жизнью?

– Мы придерживаемся именно этого механизма возникновения планетарного биоценоза. Поэтому и эмбрион грогусов немного похож на человеческий, а человеческий, в свою очередь, – на вселенский. Кстати, по косвенным данным, грогусы не были агрессивными существами. Они воевали и потерпели поражение, но это не значит, что войну затеяли они.

– Был бы с нами Копун, уже выяснили бы.

– Справимся и без него. Да вы не переживайте, скоро мы подключим этого малыша к отдельной камере в самом инкубаторе и понаблюдаем за ним. Мои коллеги сейчас как раз занимаются наладкой питания инкубатора. Поэтому я и отнесла ячейку к себе.

– Вы меня успокоили, а то я уже подумал, что вы втайне от шефа хотите затеять эксперимент.

Саманта засмеялась:

– Нет, мы не авантюристы и не владельцы тайных лабораторий, как американцы на протяжении всей своей гнусной истории. Шеф знает о наших планах.

Гриша бросил ещё один взгляд на капсулу с «фасолиной» внутри, натянул шлем и вздрогнул от громкого голоса в наушниках:

– Куда подевался этот анархист? Голову оторву!

Оператор сообразил, что говорит капитан Брюллов и речь идёт о нём. Пока он находился в палатке Саманты, сняв шлем, его, наверно, не раз вызывали.

– Капитан, здесь я!

– Где здесь?!

– Возле ракеты.

– Тебя куда посылали?

– Биологи готовятся провести эксперимент в инкубаторе, попросили помочь.

– Шалопай! Немедленно на борт! Мы сворачиваемся!

– Э-э… – Гриша застыл статуей. – Что случилось?!

– Забирай биологов, раз уж ты там торчишь, и возвращайся. Потом снимешь группу Димитрова.

– На нас… напали?!

– Приказ покинуть Сферу, – вместо капитана ответил Димитров расстроенно. – Велено двигаться к Ланиакее.

– К Лани… куда?!

– Выполняйте приказ, лейтенант! – взъярился Брюллов.

Гриша ошеломлённо посмотрел на Саманту и увидел её растерянное лицо.

– Нам приказано… эвакуироваться! – проговорила женщина.

– Нам тоже.

– Чёрт знает что! Только мы начали разбираться с уцелевшим биоматериалом грогусов – и на тебе!

– Случилось что-то весьма серьёзное, если нам приказано двигаться к Ланиакее. Давайте я помогу отнести кейс обратно в ракету.

Шокированная Саманта начала торопливо отсоединять от кейса присоски приборов.

Через час космолётчики свернули лагеря на пяти планетах Сферы и собрались в кают-компании в ожидании руководителя экспедиции.

Жилинский заявился в кают-компанию вместе с Брюлловым.

Потрясённые члены экспедиции молча выслушали вердикт шефа, сводившийся к сентенции, что «надо выполнять приказ» и что «мы ещё вернёмся к этому потрясающему экзоту».

Затем слово взял капитан:

– У подножия мегаскопления Ланиакея найден Пузырь, в котором спрятана тюрьма, а может быть, кладбище древних боевых роботов – джиннов. Как вы уже знаете, Вестник планеты-«бублика» вернулся в нашу Систему и находится на лечении. Он подтвердил, что объект очень опасен. А к нему, по данным разведки, уже начали прибывать корабли со всех концов света. Одна машина опознана – драккар, принадлежащий ЧАК «Сириана».

– О! – не сдержала удивления Марго Болич. – Второй? Нам здесь досаждали как раз бандиты из «Сирианы».

– Бартоломео Губин, – напомнила Биара Циденова имя капитана археологов.

– Кроме ЧАК, в Пузыре появились и другие машины, предположительно из самой Ланиакеи. Если им удастся реанимировать роботов, человечество может исчезнуть в течение короткого времени.

– Там же гуляет наш беспилотник, – сказал Жилинский.

– И «Великолепный», – добавил Гриша. – Неужели он не справится с разведмашинами?

– Один в поле не воин, – скептически произнёс Брюллов.

– Очень даже воин!

– К сожалению, тюрьма охраняется большими силами беспилотных аппаратов, не дающих возможности нашим парням приблизиться к ней.

– Дроздов найдёт способ приблизиться.

– Не о том говорим, – проворчал кто-то из группы специалистов Жилинского. – Капитан, ведь можно же оставить здесь исследовательскую группу, которая продолжит изучение Сферы. Военные пусть занимаются своими делами, а мы – своими.

– Я не имею права рисковать, – сухо сказал Брюллов. – Убеждён, что мы скоро вернёмся.

– Тем более можно оставить всю научку, – добавила Саманта. – Есть ещё один аргумент: присутствие в Пузыре экспертов абсолютно не обязательно. Там ведь будет горячо? То есть небезопасно? Мы прилетели не воевать, а трудиться на благо науки. В конце концов, именно ради исследования экзотов и посылаются экспедиции, а не ради завоевания господства.

– У меня приказ…

– В приказе наверняка не говорится, что вся группа должна лететь к Ланиакее. Вас никто не обвинит в произволе.

– Капитан, Саманта права, – поддержал женщину Жилинский. – Мы отберём тех, кто готов остаться, и вы отправитесь в Пузырь.

Гриша засмеялся:

– Хорошая перспектива – лететь в Пузырь!

Биара укоризненно покачала головой, давая понять, что смех неуместен.

Он смущённо поёрзал на стуле. На ум пришла шутка из лексикона современных юмористов о том, как на безымянной планете оказались русский, негр и еврей, но, глянув на капитана, Гриша расхотел шутить.

– Хорошо, Милага Иванович, – вышел из задумчивости Брюллов. – Даю час на подготовку группы.

Ровно через час, оставив возле ракеты отряд в количестве семи человек и снабдив его катером высшей защиты и беспилотниками, «Золотой орёл» отправился в неблизкий рейс к Ланиакее.