Текст книги ""Фантастика 2025-162". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Greko

Соавторы: Василий Головачёв,Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 224 (всего у книги 235 страниц)

– В Стреле мы нашли планету почти из чистого углерода.

– Это я знаю, в Инете обсуждали не один день. Там колоссальные залежи алмазов и других модификаций углерода от графена до графура. А ещё где ты был?

– Из ближайших к нам – шарик М20 в Стрельце, имеет даже название – Трифид. До него около пяти тысяч световых лет. Там был обнаружен остаток сферы Дайсона. Ещё одно – М13 в Журавле, тоже сферическая ассоциация, до неё пятнадцать тысяч эсве. Вообще практически везде экзоты с остатками цивилизаций располагались в шаровых звёздных скоплениях, они являются самыми старыми образованиями Вселенной.

– А в М13 что?

– Три планеты, и все в дырках.

– В дырках?! – не поверил Никита.

– Я тоже была в этой экспедиции, – добавила Майя. – Шесть планет, пять поясов астероидов и пыли. И действительно, планеты, хоть и не разрушены до куч щебня, имеют сквозные тоннели, будто их пробивали гигантскими гвоздями.

– А оружия там не было?

– Если и осталось, мы не нашли.

– А говорили, будто кто-то набрёл аж на несколько боевых роботов.

– Не верь блогерам, – рассмеялся Щёголев.

– Но ведь что-то вы обнаружили полезное?

– Всё изучается.

– А как…

– Мы готовы, – перебил Никиту Голенев.

– Мы ещё поговорим на эту тему, – пообещал Лог-Логин.

– Поехали, господа поискёры, – сказал Антон. – Есть ощущение, что на этот раз нам повезёт.

Вектор пространства перед сориентировавшимся «Поиском» свернулся в квант, и корвет в одно мгновение преодолел расстояние в одиннадцать тысяч световых лет, выходя из «струны» недалеко от шарового скопления звёзд в созвездии Павлина.

* * *

На уточнение координат цели и на два «мелких» прыжка в сто и сорок восемь световых лет для ориентации на оранжевый гигант в скоплении потребовалось всего около часа зависимого[141]141
  Зависимое время – бортовое, отсчитываемое хронометрами корабля.


[Закрыть] времени. После этого «Поиск» вышел к звёздному шару по вектор-параллаксу, соединявшему звезду и Солнце, и обе группы специалистов – экипаж и эксперты – принялись тщательно проверять местный космос «на наличие скрытых угроз».

Дистанционное обследование района было необходимо не только ради формализации процесса или соблюдения пунктов инструкции СРАМ, но и ради истинного выявления очагов опасности как для самого корабля, так и для последующих экспедиций. Расстояние между скоплением и Солнечной системой составляло одиннадцать тысяч световых лет, а это означало, что с Земли оно выглядело с опозданием на одиннадцать тысяч земных лет и за это время успело переместиться на приличное расстояние. Поэтому вблизи скопление имело иной рисунок звёзд, и найти нужную звезду в данном ракурсе мог только мощный кванк.

Впрочем, для Стоума это не было проблемой. Он легко ориентировался в пространстве на сотни миллионов световых лет от Солнца.

Последний ВСП-переход вынес корвет на окраину системы красного великана, диаметр которого в пять раз превышал размеры Солнца[142]142
  Диаметр нашего светила – 1 миллион 342 тысячи километров.


[Закрыть]. Если бы он занимал его место в центре Солнечной системы, то с орбиты Меркурия гигант закрыл бы четверть небосвода.

Но саму звезду разведчики не стали изучать с той же тщательностью и скрупулёзностью, как её планетарную семью. Зато на обследование планет и пылевых поясов потратили немало времени, сначала сделав общий зондаж системы, задействовав все имеющиеся на борту локаторы. Затем запустили дроны к наиболее интересным с точки зрения военной науки. Если на внешний осмотр ушло всего два часа (Стоум выдал пассажирам все полученные данные, а также снимки по удалённому доступу), то беспилотники класса «Охотник», имеющие собственные варп-двигатели и способные за минуты преодолевать миллиарды километров, показали и планетные ландшафты, разочаровавшие космолётчиков. Все пять планет системы не имели признаков жизни.

Первая планета, самая близкая к звезде, размером с Землю, представляла собой безжизненную сферу, изборождённую многосоткилометровыми трещинами и окутанную пылью. По ней явно был нанесён энергетический удар, уничтоживший родину существ, населявших систему.

Остальные четыре планеты были размером с газовый гигант Уран Солнечной системы и признаков разумной жизни и вообще какой-либо жизни не имели. Опущенные в толщи их атмосферы зонды не нашли ничего, что можно было бы идентифицировать как следы разумной деятельности.

Зато в третьем по счёту пылевом поясе, скрывающем в плотном сгустке обломки небольшой планетки – пояс и был образован при её взрыве, – беспилотник обнаружил крупный объект, напоминавший очертаниями земной лотос. Очевидно, это был спутник планеты или астероид, буквально развернувшийся бутоном от внутреннего катаклизма. Его размеры от глыбы основания «лотоса» до краёв лепестков достигали семи километров, а диаметр верхних закруглений лепестков укладывался в резной венчик и был равен пяти километрам. Материал лепестков походил на мутное зеленоватое стекло, уплотнявшееся к основанию «цветка» и приобретавшее цвет яшмы с чёрными прожилками. К известным земным породам он отношения не имел, обладая странными сочетаниями горных пород, а точный анализ состава показал, что в стенках «лепестков» протянуты металлические жилы и трубопроводы.

– Это был искусственный спутник планеты! – с уверенностью заявил Бартош Сталик, шестидесятишестилетний археонавт экспедиции. – Я имею в виду этот астероид. Его взорвали!

– Уточняю, – сказала Майя, – взрыв был направленным, а главное, аккуратным. Он не разнёс весь астероид, а точно пробил металлический кокон внутри. Между прочим, это почти чистый индий, что весьма необычно. Индий трудно добыть в таких количествах.

– На Земле да, его мало, – согласился Бартош. – Его легче не добывать, а синтезировать с помощью холодного термояда. В наших конструкциях он используется в крошечных количествах.

– Кстати, прожилки в материале объекта – танталовые, – добавила Майя. – Богатенькие же буратины жили на планетах системы. Во всяком случае, технологиями они обладали впечатляющими.

– Но это не уберегло их от поражения, – прилетел голос Никиты. – Товарищи начальники, предлагаю посетить «лотос». Внутри него сидел какой-то крупный субъект, может быть, даже Вестник.

Интерком разнёс по отсекам корабля оживление пассажиров.

Антон вспомнил своё участие в походах к двенадцати звёздам в созвездии Девы, прячущим вход в систему, являющуюся тюрьмой для боевых роботов Древних, прозванных джиннами. Ещё одну тюрьму, но уже для роботов иного разума – моллюскоров, – обнаружила всё та же Диана Забавная, известная исследовательница ксеноформов и воспитатель Копуна. Почему бы не предположить, что «Поиск» столкнулся с ещё одной тюрьмой? Или с одиночным бункером, в котором действительно мог сидеть в засаде «робот судного дня», так и не успевший нанести врагу ответный удар?

– Рейд необходим, – сказал Антон.

– Ура! – радостно воскликнул Никита. – Товарищ капитан, разрешите вести катер?!

– Я решу! – лязгнул металлом голоса Голенев.

– Понял, – разочарованно буркнул ТС-оператор.

– Мы готовы, – доложил Лог-Логин. – Сколько можно взять моих людей?

– Стандартная упаковка, командир? – подал голос Щёголев. – Мы ведь ненадолго?

Какая-то мысль прошмыгнула мышью сквозь сознание, не затронув центров тревоги, но оставив след беспокойства.

– Протокол «зэт», – объявил Антон после паузы.

Стало тихо.

Протокол «Z» предполагал готовить подразделение к отражению атаки из засады, а явных предпосылок к этому, казалось бы, не существует.

Включилась персональная линия связи. В ухе Антона раздался голос Василия:

– В чём дело, командир?

– Капитан, отрабатываем «зет»! – сухо ответил Антон, сам пытавшийся понять своё решение. – Вопросы?

– Нет! – ответил Щёголев, пряча эмоции.

На сбор и подготовку ушло десять минут.

На борт «голема» взошли девять человек: Лог-Логин с двумя коллегами, Никита, обрадованный выбором Лихова, и Антон с четырьмя бойцами группы, в том числе с Васей Щёголевым.

В отсеке осталось ещё трое из его команды, заняв места в боевом модуле «когг».

Если «голем» представлял собой прекрасно защищённый катер, выдерживающий взрыв ядерной бомбы, то «когг» имел почти столько же оружия, сколько сам корвет, и мог противостоять целому флоту космических корпораций. По протоколу «засады» он и должен был дублировать ушедшую на задание группу.

Погружение в плотное пылевое облако, в котором пряталась куча астероидов и щебня, прошло успешно. Кванк-пилот «голема» удачно сманеврировал, обходя самые коварные – мелкие – сгустки обломков планеты, и Никите не пришлось демонстрировать мастерство как оператору драйва.

Внутри облака было темно, однако астероид, похожий на лотос, был хорошо виден в других диапазонах электромагнитного спектра как призрачный колокольчик, выросший из «горшка» – плотного сгустка щебня.

Облетели его кругом по двум взаимоперпендикулярным маршрутам, с интересом рассматривая изделие неведомых обитателей системы. Лепестки «лотоса» пронизывали красивые кружева металлических жил, и Никита даже застонал от разочарования, когда Антон в ответ на его предложение вырезать из «стекла» стенок пару метров индия, коротко ответил:

– Нет!

– Но ведь должны же мы привезти домой доказательства существования здесь разумных существ?! – добавил оператор.

– Не отвлекайся!

– Эх! – Дальнейшая речь расстроенного парня прозвучала невнятно, хотя её значение было вполне узнаваемо.

– Позже, Ник, – обнадёжила его Майя.

– Давайте обследуем полость внутри, – сказал Лог-Логин, удовлетворённый внешним осмотром «лотоса».

– Ваши впечатления? – спросил Антон.

– По всем данным, астероид явно представляет собой искусственный объект. Внутри же глыбы хозяева, наверно, оборудовали бункер.

– Для чего? Или для кого?

– Для Вестника мёртвой руки! – не сдержался в очередной раз Никита.

– Возможно, для Вестника, но вполне можно допустить, что в астероиде находился ангар с боевыми роботами.

– Но сканеры показывают, что внутри пусто.

– Надо убедиться.

– Ник, идём внутрь.

– Есть, командир! – браво отозвался оператор.

Катер нырнул в темноту «цветочного» бутона, глубина которого достигала почти пяти километров. Наполненную пылью пропасть прорезало дымное сияние прожектора.

– Прямоугольный мешок! – прокомментировал пейзаж Щёголев. – Ничего не видно!

– Малыш, убери поляризацию, – попросил Антон компьютер.

Цвет сияния изменился, но рассеивание света на пыли было чрезвычайно сильным, коррекция светового диапазона ни к чему не привела, и от прожектора пришлось отказаться. Перешли на инфракрасное и радиоволновое зрение.

Даль «угольного мешка» очистилась от зарниц рассеивания прожекторного света, но стенки «лотоса» изнутри не были ровными, бликуя чешуями и выпуклыми наростами разной длины. Больше всего пещера походила на желудок исполинского зверя. Антон даже мимолётно подумал, уж не живым ли был создан астероид с пещерой изначально?

– Внимание! – вдруг проговорил кванк-пилот. – Наблюдаю движение!

Отреагировали общим выдохом, замерли, шаря глазами по искрящимся глубинам «угольного мешка».

Компьютер вырезал в переднем зеркале виома окружность, в которой появился перламутровый желвак выступа на дальней стенке «лепестка». Выступ напоминал кратер вулкана с пологим валом диаметром около двухсот метров и высотой до двадцати. К нему вёл невысокий вал длиной около трёхсот метров, а внутри кратера была видна странная сеточка квадратных отверстий, что превращало всю конструкцию в ракетку для тенниса.

Движение, замеченное компьютером, прорисовалось отчётливее: кванк подстраивал свои визуальные системы под человеческое зрение. Стали видны два сверкающие металлом зёрнышка. Одно сидело на валу – ободе «ракетки», второе плавало над её сеткой.

– Катера?! – изумился кто-то.

Зёрнышки приблизились. Оба действительно представляли собой машины, принадлежавшие, судя по обводам и деталям корпусов, европейским космическим аппаратам, причём отнюдь не мирного назначения.

– «Скорпионы»! – оценил их форму Щёголев.

– ВВУ БС! – объявил тревогу Антон.

Буквы аббревиатуры означали «боевое столкновение по формату внезапно возникшей угрозы». И хотя появление военных катеров ещё не являлось прямой угрозой, майор знал, что промедление в такой ситуации нередко смерти подобно.

В кабине ничего не изменилось, да и не могло измениться. Антон лишь вслух обозначил формат действий, к которым его бойцы были готовы с момента старта. Мелькнула мысль, что его оценка находки «лотоса» оказалась верной и Вася Щёголев зря обиделся на его категоричность при даче тревоги.

– Вниз!

«Голем» врубил форсаж, пикируя на «ракетку».

Их заметили.

Катер, плавающий над крупноячеистой сеткой «ракетки», прыгнул вверх, как брошенный батутом, наперерез «голему». Это был «скорпион-алеф» французского производства, способный, как и российский боевой катер, маневрировать на больших скоростях и обладавший широким ассортиментом вооружения. На окрик Антона: «Модуль без опознавательных сигналов, ответьте российскому модулю корвета “Поиск”!» – аппарат не отреагировал и с расстояния в полкилометра нанёс по «голему» удар лазерным клинком. Пещеру прорезал ослепительный пунктир луча, выстреливающий алые искры вдоль всей трассы.

– Не стрелять! – рявкнул Антон, отвечая одновременно на крик Никиты «Отвечать?!» и на реакцию пилотов «скорпиона».

«Голем» накрылся пузырём силового поля, отразившим луч блейзера. Затем точно так же отбил ещё два лазерных удара и выстрел из гравика. Кванк крутанул карусель сверхскоростного маневрирования, уходя от выстрелов, но тут с вала «ракетки» стартовал второй катер, и дело приняло дурной оборот. Несмотря на реакцию Малыша, он не являлся чисто боевым кванком и отвечал противнику только в ракурсе программы обеспечения безопасности экипажа, а этого было мало, потому что «скорпионы» (второй оказался турецким со штурмовой маркировкой WW) были созданы именно для боя и нередко применялись не только частными военными компаниями, но и военными службами бизнес-корпораций.

– Двойка! – потребовал Антон, имея в виду подключение себя к контуру ручного управления и жалея, что не полетел на «когге». Перешёл на мыслеречь:

«Я ведущий! Ты ведомый!»

«Слушаюсь!» – откликнулся компьютер, не возражая против «ведомого». В этом формате человек был нападающим звеном «двойки», а кванк – защищающим, подчиняясь его воле.

Около минуты оба «скорпиона» и «голем» крутились в общем фейерверке маневров и стрельбы: чужаки применили не только блейзеры и гравитонные излучатели, но и гиперскоростные ракетные комплексы, стреляющие нихилями, оставившими в пылевом облаке зияющие объёмы пустоты. «Голем» отвечал лишь гравиком, что, наверное, противник принял за проявление слабости и сбавил темп атак. Этим и воспользовался Антон, на тридцать первой секунде подловив турецкий «скорпион» на выходе из маневра. Закончился этот маневр печально: «голем» пошёл на таран и превратил блистер хищного «насекомого» в яйцо всмятку!

Кружась кленовым листом, аппарат пошёл к «ракетке» и врезался в её обод.

Напарник его обрушил на обидчика залп из блейзеров и плазменных пушек, но когда «голем» ответил из лазера и наметил таранную атаку, сделал петлю и… кинулся прочь от места схватки, к раствору «лотоса», исчезая в космосе на фоне «мешка» пыли.

– Удрал! – с восторгом вскричал Никита. – Командир, ты его напугал до чёртиков!

Антон кинул катер к «ракетке», не отвечая. Надо было заканчивать бой.

Зависли над «скорпионом», не подающим признаков жизни. Несколько раз окликнули экипаж аппарата по международному коду, готовые в любой момент открыть огонь на поражение. Модуль не отозвался, и Антон передал управление пилоту.

– Малыш, выпускай «сусликов»!

Через несколько секунд юркие формехи-разведчики стаей кинулись к «скорпиону», обследовали со всех сторон, не обращая внимания на невесомость, доложили о результатах и застыли у носового люка аппарата на задних лапках, как настоящие суслики.

– Вскрывайте!

Сверкнули тусклые облачка дымков: «суслики» включили свои неймсы.

Вцепившись в края вырезанного люка, роботы выдернули крышку, посветили внутрь. Один юркнул в кабину, смятую с носа от столкновения с «големом».

В кабине находилось всего два десантника, экипированных в «кокосы» западного образца. Весь левый бок первого был разодран как обыкновенная тряпка (европейское «качество» – пришла на ум презрительная мысль), шлем сплющен, и было понятно, что владелец «кокоса» мёртв.

– «Двухсотый»! – проворчал Щёголев.

Второй пассажир «скорпиона» тоже лежал в кресле неподвижно, однако, судя по едва заметному шевелению пальцев, был жив. Мало того, его костюм имел некоторые нестандартные особенности.

– Женщина? – удивился Вася.

– Выносите! – приказал Антон формехам.

Глава 8. Меч смерти

Перед походом по узлам разумной цепи соседей он провёл в родной системе два цикла, насыщаясь энергией гигантского красного солнца, чем понизил температуру его поверхности на пятьсот градусов. Создатели интегрировали во все клетки его сложного организма (их роль играли тела церротов) механизмы подзарядки прямо из звёздных атмосфер, что некоторые разумники посчитали бы архаическими технологиями, так как их боевые роботы качали энергию непосредственно из вакуума. Однако для целей разрушения инфраструктуры противника Мечу Смерти было достаточно и того, что он скачивал из звёзд. Для уничтожения планет хватало всего одного-двух импульсов из инфлятора, наиболее мощного оружия из всех придуманных Древними систем вслед за нульхлопами и замерзателями. Не успев обуздать механизм вакуумчерпалки, церроты всё же сумели разработать инфлятор, хотя Меч Смерти его ни разу не использовал в прошлой войне. Удар по тюрьме, превративший астероид в «цветок», был всего лишь первым испытанием инфлятора на самой низкой мощности.

Не оглянувшись ни разу на «родные пенаты», где он родился как искусственно созданный разумный рой, не имеющий никаких эмоций в базе «чистого интеллекта», робот в считаные мгновения преодолел расстояние, отделявшее звезду-гигант от соседней – красного карлика, и включил все имеющиеся в его распоряжении системы контроля среды.

Времени на это ушло немного. Несмотря на возраст робота, просидевшего в бункере (вовсе не тюремном, а засадном) полсотни миллионов лет, Меч Смерти управлялся почти таким же квантовым компьютером, какими овладели и люди, если не принимать в расчёт его биологическое происхождение, и мог посоревноваться с ними в скорости и точности принимаемых решений.

Он обнаружил одиннадцать планет, три пушистых кольца пыли и колоссальное сооружение размером с планету, плывущую вокруг звезды на близком расстоянии, но – искорёженную взрывами до состояния мусорной свалки. Здесь тоже прошла война, уничтожив цивилизацию, и Мечу предстояло лишь доуничтожить то, что могло стать чьим-то оружием. Хотя на многие десятки, тысячи и миллионы световых лет вокруг не осталось в живых ни одной разумной системы.

Впрочем, он об этом не знал, просидев в режиме «суперсна» десятки миллионов циклов, и лишь отметил положение разрухи в своей памяти как нечто вызывающее не досаду и недоумение, если бы он был человеком или другим эмоциональным организмом, а озабоченность.

Воскресив базу данных о соседях церротов, Меч развернул виртуально полноцветное изображение системы и сделал вывод, что соседи – практически такие же дракончики, только крылатые, добились немалого прогресса в строительстве технологического фонда, однако не выдержали атаки врага. Все их сооружения на планетах красной звёздочки оказались разрушенными, и искусственная планета (вторая от звезды, представлявшая центр управления цивилизации) была разрушена внутренним взрывом.

Однако это не остановило робота, включившего основную программу действий, и он зачистил планеты дополнительно, а взорванную метрополию покромсал на части, хотя это было лишнее. Ничего живого на этом «кладбище разума» не осталось.

Закончив, весьма удовлетворённый результатом зачистки, Меч Смерти отправился дальше по вектору развёртки звёздной стрелы и объявился на границе системы ещё одного небольшого солнышка, вокруг которого тоже вращалось немалое количество планет – десять, а также пылевые хвосты, кометы и астероиды.

Активированная память подсказала, что система тоже принадлежала когда-то летающим церротам, раса которых была уничтожена тем же оружием, что и родина создателей Меча. Тем не менее он и её не пощадил, завершив разрушение остатков сооружений на семи из десяти планет. Отдохнул, выкачав из звёздочки порядочное количество энергии и снизив её температуру на тысячу градусов, и двинулся вглубь звёздного шара, ощутив нечто вроде азарта. Создатели, хотя и не снабдили робота эмоциональной сферой, всё-таки вставили в его «душу» нечто вроде наркотической мотивации убивать всё, что движется, и потребность в увеличении масштабов разрушения противника. Когда он закончил зачистку мира, в космической черноте ещё долго полыхали ядерные и плазменные костры на обломках растерзанных планет.

Следующая система его озадачила.

Звезда была совсем крохотная, в четыре раза меньше жёлтых звёзд с температурой в шесть тысяч градусов, и обладала всего одной планетой. Имеется в виду – целой. Остальные, судя по всему, были разрушены, превратились в кольца обломков. Зато уцелевшая, вращавшаяся в поясе жизни, представляла собой ровный шар, разделённый по экватору горным поясом, а по сути – равнину со множеством лугов, поросших травой. Никаких сооружений на ней не было, равно как другой флоры, только сочные, зелёные с жёлтым, цветущие луга, приспособленные для пастбищ, если бы на ней существовали стада травоядных.

Первым желанием Меча было уничтожить планету, бросавшую вызов злобной силе космоса, которую кто-то явно предназначил для каких-то целей, не то в качестве запасника для переселения, не то ради райского уголка для отдыха. Покопавшись в памяти, робот обнаружил лишь небольшой файл о существовании таких миров по всей Вселенной, оставленных ещё Предтечами сотни миллионов циклов назад. Сохранились даже сведения о попытках заселения «заказников» другими расами. Но данных в базе Меча, чем закончились эти попытки, не было. Пришлось довольствоваться констатацией факта. Мало того, идея разрушать планету внезапно исчезла, когда пульсирующий как сложнейший фрактал, связанный из тел церротов, гигант опустился на равнину где-то на полюсе: здесь располагалось плато, прорезанное красивыми речными долинами, озёрами и водопадами, а в самом центре находилось чашевидное углубление, – и ощутил необычное для себя волнение. Создавалось впечатление, что, будь у Меча собеседник, он с удовольствием посидел бы с ним на дне чаши и побеседовал. Хотя, что такое беседа, Меч, по сути, и не знал. Во всяком случае, создатели с ним этой необычной деятельностью не занимались.

Планета осталась целой. Последняя мысль робота была – обследовать все звёзды этого куста в скоплении и вернуться, чтобы без спешки изучить пушистый травяной рай и выяснить, почему он остался цел. Возможно, у него существовал защитник, который и не дал врагу уничтожить мирок.

Следующий визит принёс путешественнику ещё один эстетический сюрприз.

Коричневая карликовая звезда обладала разветвлённой планетарной системой из семнадцати планет, и когда-то её населяла раса четырёхлапых существ, ловко перемещавшихся по любым неровностям почвы. В памяти Меча о них хранился неплохой материал, и он с интересом познакомился с их обликом, в чём-то схожим с обликом самих церротов. Люди назвали бы этих существ лемурами. Но на мыслежестовый язык церротов это название точно не переводилось, и Меч назвал их цепколапохвостами.

Самое удивительное, что эти небольшого размера разумники создавали гигантские скульптурные композиции на поверхности планет, остатки которых Меч обнаружил по всей системе. Цепколапохвосты селились внутри композиций, создав целые сети ходов и тоннелей, и защищались от врагов с помощью таких же исполинских машин. Люди назвали бы их ракетными комплексами, неплохо справлявшимися с кораблями пришельцев. И всё же четырёхлапы проиграли, а их селения на планетах родной системы остались пустыми, постепенно разрушаясь от времени и навевая ностальгию по прежним спокойным временам тем, кто мог наблюдать за планетами извне.

Меч провёл в системе несколько необходимых длительностей (эти временные отрезки можно было назвать часами), нанёс несколько энергетических шлепков по десятку наиболее сохранившихся «полей скульптур», наметил новый маршрут и внезапно почувствовал странное томление, которое можно было охарактеризовать как усталость, умей он уставать. Но понятие усталости роботу было недоступно, и, проанализировав томление, он понял, что ему хочется вернуться назад, на планету, поросшую травой.

Если бы он мог удивляться, Меч бы удивился. Однако в нынешнем состоянии он лишь отметил нештатный глюк и постарался устранить его, перезагрузив операционку.

Помогло, но ненадолго. Желание вернуться отступило, но не исчезло, что требовало более детального анализа. Тогда робот решил посетить следующую звезду, а потом всё же заняться чисткой программы, вернувшись на «планету-пастбище».