Текст книги ""Фантастика 2025-162". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Greko

Соавторы: Василий Головачёв,Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 235 страниц)

Ручная стыковка несколько отличается от автоматической. Каждый замок надо защёлкнуть, подсоединить всё без исключения, чтобы вдруг не произошло какой-нибудь неприятности. На челноке, конечно, все были в скафандрах, даже пилот, но лишние проблемы с утечкой воздуха и потерей давления не нужны никому.

Гермодверь пришлось запитать от систем челнока, сама она не открылась.

На мониторе я увидел пустой тёмный коридор, один только вид которого навевал ничем не объяснимую жуть. До мурашек. Что при этом чувствовали бойцы на челноке – не представляю. Наверное, то же самое, но в несколько раз сильнее.

В коридоре лишь тускло мерцали аварийные лампы. Заварзин, к его чести, первым шагнул в разверстую пасть гермодвери, пусть даже переведя своё оружие в боевой режим. Коридор всё равно оказался пуст.

– Вторая группа внутри, – доложил мичман.

– Первая группа… Внутри, – доложил лейтенант Ватрушин.

За Ватрушиным я наблюдать не мог, не было доступов.

– Доложите обстановку, – потребовал Жилин, хотя мы оба прекрасно видели всё на своих мониторах.

– Пусто, – доложил Ватрушин. – Давление в норме, кислород в норме.

– Пусто, – повторил за ним Заварзин. – Выдвигаюсь дальше.

Обе команды отправились дальше, медленно продвигаясь по тёмным коридорам орбитальной станции. Вскоре обнаружились первые трупы.

– Вижу… Тело, – доложил один из бойцов Заварзина. – Без скафандра. Следов насильственной смерти нет. Судя по виду, давнишнее.

Судя по звукам в наушниках, кому-то даже поплохело.

– Двигаемся дальше, – сдавленно приказал мичман. – Но тут уже, похоже, всё ясно.

Глава 9

Обе группы двигались по тесным и мрачным коридорам орбитальной станции от шлюзов к её центру. Мёртвые тела работников и гостей станции встречались всё чаще, но это не было похоже на чьё-то нападение или массовое убийство. Видимых повреждений ни у кого не встречалось, только следы начинающегося разложения. Бойцы внимательно всё фиксировали на камеры для последующего отчёта в штаб.

Тишину коридоров взрезало гулкое эхо, порождаемое топотом магнитных ботинок. Несмотря на то, что станция по всем признакам была вымершей, жуткое ощущение не покидало ни на секунду. Слишком часто мы видели подобные коридоры в фильмах ужасов.

Лично мне всё уже было ясно, выход из строя систем жизнеобеспечения убил всех на станции. Какой-нибудь программный сбой подал в вентиляцию угарный газ, например, и всё, конец станции К-663. Или ещё как-нибудь. Человек – довольно хрупкое существо, приспособленное, по сути, к тепличным условиям, крайне узкому диапазону температур, давления и составу атмосферы. И выход даже одного параметра за пределы допустимой нормы приводит обычно к фатальным последствиям.

– Движемся дальше, – доложил Заварзин. – Выживших пока не обнаружили.

Я бы сильно удивился, найдись тут хоть один выживший. Странно только, что сигнал бедствия станция подать не успела, а пристыкованные корабли не улетели за подмогой.

Отряды понемногу приближались к центру станции. Благо, выдающимися размерами она не отличалась, и её можно было спокойно обойти пешком. К кабинету здешнего коменданта первыми добрались люди Заварзина, что вызвало у меня прилив гордости.

– Мичман, выгружайте логи полностью, пересылайте нам и на «Беспощадный», – проинструктировал я его.

– Есть, – буркнул он.

В кабинете обнаружился труп самого коменданта. Как он сидел за столом, так и остался сидеть, и Заварзину пришлось оттащить его в сторону вместе с креслом, чтобы добраться до компьютера.

– Пароль стоит, – протянул мичман.

– Поищите поблизости, – сказал я. – Или попробуй стандартные.

Судя по виду коменданта, он был не из тех, кто ставит сложные пароли и запоминает их наизусть. По регламенту пароли требовалось менять раз в месяц, и многие по старинке записывали их на сторонние носители, не имеющие доступа в общую сеть. Грубо говоря, на бумажку.

Заварзин принялся обыскивать кабинет, ящики, шкафы. Записка обнаружилась под клавиатурой, и мичман выругался, сетуя на то, что не посмотрел там в первую очередь.

– Выгружайте логи, – снова приказал я.

Простейшая задача заняла у мичмана гораздо больше времени, чем ожидали мы все, командир взвода охраны был с подобной техникой не в ладах, ему были ближе пулемёты и бластеры. Но он справился. Выгрузку приняли и у нас, и на «Беспощадном».

Я тут же принялся листать журнал, отфильтровав его по датам, начиная с последней записи. Однако ничего, что указывало бы на причину этого инцидента, обнаружить не удалось. Прибытие кораблей, отбытие, стыковки, заправки. Ничего необычного.

Последняя запись вообще была о том, что «Улан-17:301» пристыковался к шлюзу номер 67. Никаких сигналов бедствия, аварийных ситуаций, утечек воздуха и тому подобного. Дело становилось всё страннее и страннее.

«Улан», между тем, оставался пристыкованным к станции, это был небольшой частный грузовичок для мелких перевозок.

– Заварзин, отправьте кого-нибудь проверить шестьдесят седьмой шлюз, – приказал я.

– Есть… Андреев, Фокин, Трушко, отправляйтесь к шлюзам, – передал он мой приказ.

Команда лейтенанта Ватрушина тоже на месте не сидела, прочёсывая коридор за коридором, но ничего стоящего они пока тоже найти пока не смогли. Две команды наконец встретились посередине станции, остановились друг напротив друга. В тяжёлых бронескафандрах и с оружием наперевес выглядели они довольно грозно.

Лейтенант Ватрушин остановился прямо напротив наших бойцов, убрал табельный пистолет в кобуру на бедре, нажал кнопку на скафандре. Стекло его шлема отъехало в сторону, он, очевидно, хотел сказать что-то вслух, мимо микрофона и систем связи, но вместо этого вдруг выпучил глаза, закашлялся, удивлённо глядя на всех остальных. Шлем он закрыл обратно, но это не помогло.

– Ватрушин⁈ Что у вас там? – обеспокоенно воскликнул капитан Жилин по общей связи.

Лейтенант не ответил. Он начал сползать по стеночке, его бойцы подхватили его под руки. Почти все растерялись, никто даже и подумать не мог, что такое вообще может произойти на безопасной, в общем-то, станции.

Эфир заполнился встревоженными переговорами с закономерным трагическим финалом.

– Лейтенант Ватрушин мёртв, – хмуро доложил мичман Заварзин. – Принимаю командование на себя.

Больше никто не пытался подышать здешним воздухом. Пусть даже давление и содержание кислорода соответствовало норме.

– Кто командир отделения? – спросил Заварзин у парней с «Беспощадного».

– Я, – ответил один из бойцов, ничем не отличающийся от всех остальных.

– Плазменного резака струя, звание, фамилия! – рыкнул на него мичман.

– Ефрейтор Манн, – ответил тот.

– Берите своих людей, ефрейтор, берите лейтенанта и возвращайтесь к челноку, – сказал Заварзин. – Мы проверим «Улана» и тоже будем возвращаться.

– Есть, – ответил Манн. – Уходим, парни.

Я оторвался от просмотра, вызвал наш медблок по внутрикорабельной связи. Мадам Фидлер ответила почти сразу, словно ждала моего звонка.

– Начмед, слушаю, – ответила она.

– Елена Вольдемаровна, подготовьте карантин, – попросил я. – У нас, похоже, угроза биологического характера.

– Есть… Будет вам карантин, – проворчала она. – Какие симптомы, с чего решили?

– Лейтенант Ватрушин вдохнул немного воздуха на станции и умер, – сказал я. – Сомневаюсь, что он просто поперхнулся.

Фидлер помолчала.

– Будет вам карантин, – сказала она.

– Спасибо. Конец связи, – сказал я.

Я вернулся к нашим бойцам на станции, мичман Заварзин со своими ребятами быстрым шагом продвигался в сторону шлюзов.

– Заварзин! Проверьте ещё медблок станции, – приказал я. – И прочешите на всякий случай «Улана».

– Есть… – буркнул он.

Его отделение разделилось на тройки, мичман отправился ещё с парой бойцов к шестьдесят седьмому шлюзу. Там уже работали его парни, но на пристыкованный корабль они не лезли, это считалось бы нарушением права на неприкосновенность частной собственности. Корабль всё-таки пристыкован к орбитальной станции, а не болтается в космосе, транслируя сигнал бедствия. Но теперь я отдал приказ его осмотреть, и вся ответственность будет уже на мне.

Я уже жалел, что ввязался в эту авантюру с орбитальной станцией и вызвался помочь «Беспощадному», карантин и биологическая угроза в мои планы абсолютно не входили. Но деваться уже некуда, раз уж встрял, то придётся идти до конца.

Мичман Заварзин добрался до нужного шлюза, гермодверь его людям пришлось открывать вручную. На корабле обнаружилось всё то же самое, что и на станции. Мёртвые тела, застывшие в различных позах, минимум повреждений и разрухи. Этот корабль прибыл на станцию последним, и именно поэтому заинтересовал меня, но, по всей видимости, зря. Мы снова в тупике.

– «Гремящий», это «Беспощадный», ответьте, – вызвал меня капитан Жилин.

– На связи, – откликнулся я.

– Есть что-нибудь стоящее? – спросил он.

– Никак нет, господин капитан, – сказал я.

– У нас тоже, – хмыкнул Жилин. – Ватрушина жаль. Похоже на биоугрозу, лучше бы вам подготовиться к карантину.

– Уже готовимся. Ватрушина жаль, да, – сказал я.

Наш разговор прервал срочный доклад мичмана Заварзина, пришлось переключиться на него. Я уже чувствовал себя не вахтенным на корабле, а оператором телефонной станции.

– Господин старший лейтенант! – сбивчиво проговорил мичман. – Парни прочесали медблок! В медблоке всё разбито! Похоже, нашли причину!

Ну, хоть что-то. Будет, что написать в отчёте. И мне, и капитану Жилину.

– Дуйте туда… Снимите всё, изучите. Только аккуратно, – сказал я. – Новые смерти нам ни к чему.

– Само собой, господин старший лейтенант! – воскликнул он.

Заварзину, похоже, хотелось поскорее свалить с этой станции, и я его не осуждал. Вот только он ещё не знает, что им всем придётся теперь сидеть в карантине. Мало ли что они могут притащить на своих скафандрах.

Бойцы взвода охраны аккуратно исследовали медицинский блок станции, в котором царила настоящая разруха, словно кто-то уже побывал здесь с обыском. Ящики выворочены, всё вскрыто, везде битая посуда, какие-то колбы, склянки, стекло, пролитые жидкости, раскиданные лекарства, вещи и прочее. Будто по медблоку прошлось целое нашествие.

Нашёлся и вскрытый жёлтый ящик с пиктограммой биологической угрозы на крышке и стенках. Вот, похоже, и причина.

– Ничего не трогайте, – приказал мичман Заварзин, аккуратно переступая через битое стекло. – Снимем, скинем, и пошло оно всё в жопу.

Я, в принципе, был с ним полностью согласен. Нам, к тому же, давно пора было уходить из К-663, мы задержались здесь чересчур сильно.

Сделали всё как надо, аккуратно зафиксировали всё на видео, оставили всё как есть, а затем всем отрядом отправились к челноку. Разбираться с этой проблемой будут уже другие люди, специально обученные. Убирать трупы, дезинфицировать станцию и всё такое прочее. А мы можем уходить.

Заварзин начал впускать своих подчинённых на челнок, пересчитывая отряд по головам, вошёл последним, закрыл за собой шлюз.

– Не вздумайте снимать шлемы, – сказал кто-то из бойцов. – А то ещё кто-нибудь откинется.

Пара человек, усевшиеся по местам и потянувшиеся к кнопкам шлемов, нервно отдёрнули руки. Наш челнок тоже, скорее всего, заражён этим непонятным дерьмом, и ему теперь предстоит долгое техобслуживание и чистка с заменой всех фильтров. Помогли, называется.

Со мной вновь связался капитан Жилин.

– Старлей! Видео получил, благодарю за помощь, – сказал он. – Этого хватит, чтобы в штабе от нас отвязались.

– Рад был помочь, господин капитан, – сказал я.

Приврал немножко, но я и правда был рад, что нам удалось выполнить задание. А вот необходимостью дезинфекции и карантина был, наоборот, недоволен.

– Вы сейчас обратно в Зардоб? – спросил Жилин.

– Скорее всего, да, – ответил я. – Но не сразу.

– Понял вас. Мы тогда улетаем. Рад был познакомиться лично, господин старший лейтенант, – сказал капитан «Беспощадного».

– Взаимно, господин капитан, – ответил я.

Расстались вполне по-дружески. Дождались, когда оба челнока пристыкуются к кораблям, а потом разлетелись в разные стороны.

Шлюз я оставил заблокированным, отделение взвода охраны осталось ждать на челноке. Нужна была дезинфекция, и просто разгерметизировать челнок не поможет, некоторые патогены спокойно переносили и нулевое давление, и отсутствие кислорода, и экстремально низкие температуры. Особенно те, которые специально создавались для космоса.

Старший мичман Фидлер уже всё подготовила для встречи наших ребят. Бойцы терпеливо ждали, пока к шлюзу подсоединят все необходимые шланги и распылят внутрь раствор для дезинфекции. А после этого им придётся провести несколько дней в карантинной зоне. Процедура не самая приятная, но повторить судьбу станции К-663 мне бы не хотелось даже в кошмарном сне. Вид хаотично лежащих трупов запомнится мне надолго. А парням из взвода охраны, скорее всего, на всю жизнь.

Пока тянулась эпопея со станцией и дезинфекцией, трюм обшаривали на предмет уцелевших компьютеров с «Трибуна», чтобы уже прочитать этот злосчастный ящик. Понять, как и зачем этот корабль, переделанный из простого шахтёра, уничтожил «Льва Империи».

И одну рабочую станцию, правда, без мониторов и средств ввода, всё-таки удалось отыскать. Я потребовал, чтобы её принесли и установили в командирской рубке, пожертвовав одним из мониторов и местом второго помощника. Чёрный ящик находился при мне, я держал его под рукой, просто от греха подальше. Чтобы никто вдруг не задумал приделать ему ноги, если на корабле внезапно окажется крыса. Не то чтоб я не доверял команде, наоборот, но всегда лучше перестраховаться.

К общей сети, разумеется, ничего не подключали, даже запитали всё это добро от автономного источника. На этот раз я лично уселся за клавиатуру, раз в несколько минут поглядывая на показатели эсминца. Всё-таки я параллельно ещё и нёс вахту.

Помогать мне снова вызвался оператор третьего класса Дулбич, он со своего поста сменился, изучил в сети необходимую информацию и был готов по мере возможностей мне подсобить в этом нелёгком деле. Хакером я не был. Дулбич тоже, но в железе такого рода он разбирался лучше меня, и это нужно было использовать.

Однако включить рабочую станцию и подсоединить чёрный ящик я сумел и без его помощи. Машина оказалась не запаролена, и это здорово облегчало всё дело. Никто на «Трибуне», наверное, и представить не мог, что их железо будут читать прямо так.

На этот раз ничего не взорвалось и не сгорело, хотя Дулбич уже приготовил огнетушитель. Я даже выдохнул с облегчением, когда индикаторы на чёрном ящике замигали, а рабочая станция определила подключение нового устройства.

– Сработало, что ли? – пробормотал Дулбич. – Лишь бы кодировки совпали, блин…

– Не каркай, – проворчал я в ответ.

Чёрный ящик хранил в себе все записи до момента гибели «Трибуна», как системные, так и записи переговоров. И нам всё-таки удалось до них добраться. Я принялся листать всё подряд, без фильтров, просто выхватывая информацию глазами. Запись боя с нами, погоня, перелёт через гиперпространство… Целая куча бесполезной информации о том, что происходило во время перехода… А затем то, ради чего я всё это и затевал. «Лев Империи».

Я не ошибся. Термоядерную боеголовку по яхте графа Оршанского запустил именно «Трибун-88:201/14», космопорт приписки Дальний, системы Н-5126. Связь глушил тоже он. Естественно, никакой информации о заказчиках этой операции в чёрном ящике не оказалось. Только техническая информация, но весьма подробная и последовательная, так что умелый сыщик легко размотает этот клубок.

На всякий случай я выгрузил всю информацию с чёрного ящика на отдельный носитель. Чтобы снова не возникла проблема с совместимостью, и можно было изучить его содержимое где угодно. Этим я и собирался заняться, пока мы будем лететь обратно в Зардоб. Доказательства нашей невиновности получены, любая инстанция нас оправдает. Спросят, конечно, за атаку «Трибуна», за его уничтожение, но этот чёрный ящик давал исчерпывающие ответы на все возможные вопросы.

– Так, – произнёс я, когда копирование было закончено. – Ящик пусть будет у меня. А вот эту дуру надо унести обратно в трюм.

– Есть, господин старший лейтенант, – вздохнул Дулбич.

Хорошо, когда есть на кого скинуть тяжёлую и неприятную работу. Мне по статусу не положено теперь самому таскать тяжести. А весила эта рабочая станция килограмм пятьдесят, не меньше.

У меня были дела и поважнее, например, рассчитать курс на Зардоб и подготовить всё к переходу в гиперпространство. Я не был уверен до конца, что стоит вообще лететь именно туда, губернатор наверняка попытается как-то меня достать, навредить каким-либо образом, потому что все мои подозрения связаны были именно с ним, графом Димитриевским, но нашим штабным я обещал вернуться в Зардоб при первой возможности. А слово надо держать.

«Беспощадный» из системы уже ушёл, пора было уходить и нам, так что я подвёл эсминец к окраине системы, в последний раз взглянул на К-663, и начал плавный разгон для перехода в гиперпространство. Хотелось сделать это максимально красиво и мягко. А не так, как в прошлый раз.

Глава 10

Через гипер мы шли на комфортных и неторопливых пятнадцати тысячах. Я не видел ни одного повода спешить, наоборот, оттягивал момент появления в Зардобе, как только мог. Даже с козырем в виде чёрного ящика я самую малость нервничал, так как понимал – граф Димитриевский-Крейц не простит.

Опять же, никаких доказательств тому, что это губернатор заказал убийство, у меня не было, обезопасить себя и «Гремящий» я не мог никаким образом. Но пока мы летим в гипере, мы существуем как бы отдельно от всего остального мира, выбравшись за его изнанку, и до момента выхода из него можно забыть о том, что ждёт нас в Зардобе.

В этот раз летели гораздо медленнее, и я тратил это время на изучение содержимого чёрного ящика, пока весь остальной экипаж отдыхал. Я даже выписал отдельно маршрут «Трибуна» за последние две недели. В Зардоб этот псевдошахтёр прибыл непосредственно перед атакой, за несколько часов до нашего прибытия и прибытия «Льва Империи», а так он больше шлялся по безжизненным системам. И в К-663 он тоже заглядывал накануне. К станции не приближался, но факт посещения был зафиксирован в журнале.

Больше ничего стоящего среди этого вороха информации я не обнаружил, хотя убил достаточно много времени на поиски. Но это я, а вот имперские следаки наверняка найдут ещё что-нибудь интересное, если им это, конечно, позволят. Если следователь попадётся достаточно честный и бесстрашный, чтобы пойти на конфликт с целым губернатором. Если же нет… Об этом не хотелось даже думать.

Пока летели в гипере, меня сменил лейтенант Магомедов. Я попросил его сбавить скорость до восьми тысяч световых, так и я смогу отоспаться, и у него будет спокойная вахта, почти вся в гиперпространстве, без каких-то инцидентов и происшествий. По-хорошему, мне нужно было часов этак пятнадцать здорового крепкого сна в удобной мягкой кровати с ортопедической подушкой и под умеренно тяжёлым одеялом. Позволить себе я мог только шесть часов на узкой койке в каюте номер один. Но и это лучше, чем ничего, так что я добрался до каюты и рухнул на кровать, даже не снимая кителя.

Разбудил меня звонок из командирской рубки. Вызывала старший лейтенант Лаптева, видимо, вахты уже поменялись.

– Лаптева. Достигли нужной точки, разрешите выход из гиперпространства? – запросила она.

Могла бы и не спрашивать.

– Разрешаю, – раздражённо буркнул я.

Проверил будильник. До его звонка оставалось тринадцать минут, ложиться дальше не было смысла, пришлось вставать злым, раздражённым и уставшим. Но зато у меня было на тринадцать минут больше, чтобы сходить в душ и привести себя в порядок. Всё-таки капитан – это лицо корабля, и выглядеть должен соответственно.

А затем я отправился в кают-компанию. Там отдыхали офицеры, и моё появление для них оказалось весьма неожиданным, я нечасто теперь навещал кают-компанию и общество офицеров.

– Добрый день, дамы и господа, – сказал я, окидывая взглядом собравшихся.

Цыбара и Козлов демонстративно встали и вышли, сославшись, правда, на занятость. Остальные предпочли остаться, но всё равно после моего появления прежние разговоры стихли. Остались тут младшие лейтенанты Драчёв и Крапивин, старшина Вишняков, мичманы Антонова и Сандиев, а также старший мичман Шляпников. Все поприветствовали меня так или иначе, в основном сдержанно. Я прошёл к распределителю, налил себе кофе, уселся в своё любимое кресло. С подчинёнными нужно поддерживать связь, иначе это чревато неприятностями, вот я и пытался, как мог.

Но с тех пор, как я принял командование «Гремящим», мне пришлось заметно отдалиться от всего остального экипажа. Не только из-за нехватки времени, но и потому, что капитан всегда как бы в стороне от остальной команды. Поэтому капитан Жилин и приглашал меня на обед, просто чтобы пообщаться с кем-то на равных. В экипаже корабля у капитана редко появляются друзья.

Разговоры на отвлечённую тему начались снова, младший лейтенант Крапивин, наш новый замполит, заявил, что «Бурые Бластеры» в этом году не подтвердят чемпионство по спейсболу, а кубок Империи заберёт «Чёрная Дыра». Всех будто бы подменили в тот же момент, разгорелся жаркий спор, суть которого мне оставалась не совсем понятна. От спейсбола я по-прежнему был максимально далёк.

– А разве не Новомосковские в фаворитах? – спросил я, пытаясь вникнуть.

– Господин старший лейтенант, они уже лет восемь в хвосте таблицы плетутся! – воскликнул Сандиев. – Как у них Егорова перекупили!

Я сконфуженно умолк. От массового спорта я был так же далёк, как от балета и оперного пения. Но я отлично знал, что это один из способов наладить взаимоотношения в коллективе. Когда все болеют за одну команду, это невольно сближает.

– Не переживайте, господин старший лейтенант, я тоже ничего не понимаю в спейсболе, – улыбнулась мне мичман Антонова. – Даже правил не знаю.

– Да там же всё просто! – воскликнул Крапивин. – Давайте, я объясню!

– Не стоит, – покачал я головой.

Вникать в нюансы спейсбола и тонкости правил не хотелось ни мне, ни мичману Антоновой, судя по её выражению лица.

– Ну, как хотите, – пожал плечами замполит. – Всё равно «Чёрная дыра» кубок заберёт.

– Да ничего подобного! – вспылил Сандиев.

– Перестаньте, ради всего святого, – улыбнулся я. – Пока не дошло до драки.

– Да ну какая драка, господин старший лейтенант, – нахмурился мичман.

Все снова замолчали, повисла неловкая тишина. Я понял, что зря это сказал. Не хватает мне, пожалуй, взаимопонимания с подчинёнными, а такими выпадами я наоборот только ухудшаю положение.

«Гремящий» слегка задрожал, выныривая в обычное пространство, мы вышли в Зардоб, на окраину системы.

– Наконец-то цивилизация, – проворчал Драчёв. – Может, хоть выходной на станции удастся провести.

Все незаметно покосились на меня, ожидая не то подтверждения, не то разрешения. Я оставался непроницаем, не потому, что я не хотел отпускать людей на отдых, а потому, что сам ещё не знал, удастся ли нам вообще посетить орбитальную станцию. Всё зависит от губернатора, графа Димитриевского.

– Мне, похоже, пора на пост, – вздохнул я, отставляя недопитый кофе.

– Лаптева и сама справится, – пожал плечами старший мичман Шляпников, её сослуживец по «Бойкому».

– Ничуть в ней не сомневаюсь, – сказал я. – Но лучше бы и мне быть сейчас на мостике.

Мой уход восприняли скорее с облегчением, как мне показалось. Нужный подход к команде я ещё не нашёл, хоть и пытался наладить контакт.

На мостик я поднялся как раз вовремя.

– О, это вы… Я уже хотела снова звонить, – угрюмо произнесла старпом.

– По поводу? – спросил я, усаживаясь на своё место.

Бегло осмотрел показатели на мониторах, координаты, присутствие других кораблей в системе. Как обычно, в Зардобе было полно народа, но к нам пока никто не летел, размахивая шашкой. Мы просто висели на окраине, словно никем не замеченные, хотя я точно знал, что автоматика регистрирует абсолютно все выходы из гипера, и о нашем прибытии уже доложили на станцию. Ну, нас хотя бы не пытаются убить, и то хорошо.

– По поводу того, что делать дальше, – сказала старпом. – Вы ведь не удосужились отдать приказ.

Не удосужился. Ну-ну.

– Рассчитайте курс на станцию, – сказал я. – Я пока проверю, что у нас тут вообще происходит.

– Уже рассчитан, – фыркнула старший лейтенант Лаптева.

– Значит, вы знаете, что дальше делать, – стараясь сохранять спокойствие, произнёс я.

– Даю импульс, – объявила она.

Я тем временем проверял список кораблей, передававших свои координаты, всё, что попадало в зону действия наших сенсоров.

Военных не было, только гражданские суда. Вспомогательные посудины, относящиеся к станции и её службе безопасности, я не считал угрозой, но на всякий случай отметил отдельно. В принципе, всё спокойно.

Вскоре со станции нас вызвали, связист доложил о входящем, и я попросил соединить. Я немного нервничал, не вполне понимая, чего можно ожидать, но вызов это просто вызов.

– Кстати, старпом, доложите в штаб сектора о нашем возвращении к месту несения службы, – попросил я.

– Есть, – проворчала она так, словно я попросил её вручную погрузить в трюм две тонны металлолома.

– «Гремящий», говорит диспетчер станции Зардоб, приём, – раздался голос в наушниках. С небольшим туранским акцентом, но это не мешало пониманию.

– «Гремящий» на связи, – ответил я.

– Прошу проследовать к первому шлюзу, повторяю, к первому шлюзу, – сказал диспетчер.

– Отклоняю, – сказал я. – Для чего это нужно?

– Для заправки и технического обслуживания, – ответил диспетчер.

Врёт, собака. Заправка «Гремящему», естественно, не помешала бы, но ситуация пока не настолько критичная. Из графика пока не выбиваемся.

– Нет необходимости, – ответил я.

Диспетчер умолк на несколько секунд, повисла тишина. Похоже, он не знал, что ответить, и теперь советовался с начальством.

Приказать он мне не мог, даже губернатор не мог отдать мне приказ, только попросить. Подчинялся я штабу сектора. Другое дело, что граф мог обратиться к моему начальству с просьбой, а оно уже могло передать это в форме приказа.

– Тогда ожидайте на месте, высылаем челнок, – произнёс диспетчер.

– С какой целью? – спросил я.

Он снова замолчал. Похоже, на станции ожидали, что я просто возьму под козырёк и выполню все их указания, в том числе спустить брюки и нагнуться. Хрен там плавал.

– Старший лейтенант Мясников? Говорит губернатор, – голос в наушниках поменялся, похоже, диспетчеру разрешили скинуть всё лично Димитриевскому. – Не желаете со мной отобедать? Есть разговор. Деликатный.

Я тихонько вздохнул, покосился на Лаптеву. Та спокойно сидела в кресле старпома, разглядывая ноготочки.

– Искренне благодарю за приглашение, Ваше Сиятельство, но у нас на корабле карантин, – сказал я. – Биологическая угроза неустановленного характера.

– Вот как? – удивился граф. – Понятно. Моё приглашение будет действовать ближайшие три дня. Нам есть, что обсудить, господин старший лейтенант.

С этим трудно было спорить. Но, похоже, никто меня в убийстве графа Оршанского не обвинял и не пытался обвинить. Я правильно сделал, что известил штаб сразу же после инцидента.

– Я подумаю, что можно сделать, Ваше Сиятельство, – сказал я.

Сеанс связи прервался, Димитриевский, похоже, отключился первым, не прощаясь. Ну и чёрт с тобой, старый мерзавец.

С одной стороны, приглашение можно было и принять, слетать на станцию, пообщаться наедине с графом. Мне особо ничего не угрожало, кроме, может быть, инсценированных несчастных случаев. С другой, даже таких шансов моим противникам лучше не давать, а в том, что Димитриевский-Крейц – противник, никаких сомнений после этих переговоров не осталось. Да, иногда враги ходят под теми же флагами, что и ты.

Пока было время и хорошая связь через ретрансляторы станции, я залез в сеть, почитать новости по «Льву Империи» и графу Оршанскому, но, к своему удивлению, не обнаружил ни одного упоминания о взрыве. Граф Оршанский вообще будто бы просто исчез с радаров. Дело, похоже, замяли по максимуму, и это меня здорово настораживало.

Ощущение вообще было такое, будто я снова крупно вляпался. Мне даже не надо искать неприятности, они находят меня сами.

– Карантин ведь у нас для всего корабля? – спросила меня вдруг старший лейтенант Лаптева.

– Если вы плохо себя чувствуете, немедленно докладывайте мне и ступайте в медблок, – сказал я.

– Нет, я хотела узнать про посещение станции, – сказала она.

– Решение по карантину принимает начмед, – переложил я ответственность. – Если она скажет, что всё в порядке, то карантин отменим.

– Понятно, – буркнула старпом.

– Кстати, я как раз хотел пройтись до медблока, – сказал я, поднимаясь со своего места. – Заодно и узнаю.

До начала моей вахты оставалось ещё несколько часов. При желании можно успеть абсолютно всё.

В медицинском отсеке сейчас царила стерильная чистота, в палатах были заперты бойцы взвода охраны со своим командиром. Практически тюремное заключение, но для них это скорее был санаторный отдых. Начмед колдовала с какими-то пробирками, одетая в белый защитный костюм.

– Господин старший лейтенант, чем могу помочь? – глухо прозвучало из-под маски.

– Только вы и можете, Елена Вольдемаровна, – сказал я.

– Что случилось? – обеспокоенно воскликнула она, отрываясь от своих склянок.

– Ничего, ничего! – усмехнулся я. – Я насчёт карантина. Офицеры интересуются, когда можно будет…

– Все хотят на станцию? – фыркнула старший мичман, перебивая меня на полуслове. – Рано, у меня результаты ещё не готовы.

– Может, хоть чем-нибудь порадуете? – спросил я.

– Ну, как минимум, они не простужены, – сказала начмед.

После того случая с наказанием взвода охраны она держалась со мной холодно и отстранённо.

– Это радует, Елена Вольдемаровна, – сказал я. – Хотя бы примерно намекните, когда ждать известий по карантину.

– Завтра будут, – сказала она.

– Благодарю, – кивнул я.

Хоть какая-то определённость. Но я предполагал, что всё обойдётся, а госпожа Фидлер наконец прольёт свет на тайну произошедшего на К-663.

Спустя час с небольшим про нас всё-таки вспомнили отцы-командиры. Из штаба сектора прилетела шифровка, предписывающая нам оставаться на месте, на высокой орбите Зардоба, и ожидать визита проверяющих. К нам едет ревизор, служба внутренних расследований космофлота.

Известие застало меня врасплох, пусть даже ничего такого, что требовало бы срочного исправления, на эсминце не было. Порядок полный, хоть и не образцовый. Даже все журналы заполнены и ведутся в соответствии с графиком.

Но на всякий случай объявление по кораблю я сделал, предупредил всех до единого, начиная от старшего помощника и заканчивая последним оператором швабры и щётки. Чтобы все были готовы.