Текст книги ""Фантастика 2025-162". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Greko

Соавторы: Василий Головачёв,Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 191 (всего у книги 235 страниц)

– Когда ты узнал?

– Пару минут назад.

– А мне никто не…

Шишка вириала на столе мигнула жёлтым огоньком, тренькнул звонок.

– Слушаю, – сказал Шаргин.

– Товарищ генерал, – доложил компьютер кабинета по имени Терминус, – пришло письмо.

Шаргин мысленно кликнул виртуальную клавишу виртуальной же клавиатуры, и виом сбоку от стола выдал текст сообщения. В нём лаконично говорилось о предложении китайского космического Агентства передать «заинтересованным лицам» в российском руководстве артефакт, найденный на спутнике Юпитера Энцеладе.

– Вот и о вас вспомнили, – покривил губы Шмелёв.

– Это меняет все наши планы!

– Не все, Владислав Михайлович, экспедиции в Ланиакею не избежать, формировать Штаб сопротивления будущей агрессии нужно тоже. Другое дело, что мы можем снабдить корабль, который пойдёт в Ланиакею, мощнейшим оружием. Если оно, конечно, фунциклирует.

– Наши фрегаты заняты…

– Возвращается «Дерзкий». После того как какой-то гад уничтожил инфоцентр в двойной звезде, делать ему там нечего. И сегодня мне доложили, что ремонт на «Великолепном» закончен. Так что у нас есть выбор.

Шаргин съел дольку апельсина, снова предложил посетителю, и на этот раз Шмелёв взял.

– Надо связаться с директором конторы. Мы должны быть вместе, когда нам передадут «Умертвие».

Шмелёв кивнул, жуя апельсин.

Снова мяукнул вириал. На этот раз звонили по мобильной сети. Шаргин активировал сотовый контур и удивился, увидев соткавшееся перед глазами из световых лучей лицо Дианы Забавной.

– Добрый вечер, – отреагировал Шаргин, пытаясь спрятать дольку апельсина в карман.

– Прошу прощения, Владислав Михайлович, – смущённо проговорила она, – за поздний звонок. Мне сказали, что Дарислав… что эскор «Салют» обнаружил в центре Ланиакеи какой-то Колобок и собирается проникнуть в него.

– Да, это так. Копун оставил закладку, наши парни активировали её и узнали, что он направился именно туда.

– У меня дурные предчувствия…

Шаргин посмотрел на заместителя, делающего ему какие-то знаки, но отвлекаться не стал.

– Причины?

– Дарислав не просто мой муж и любимый человек… – Собеседница порозовела, однако взгляда не отвела.

– Понимаю ваши чувства, вам он дорог и вы с ним уже давно хорошо понимаете друг друга.

– Не тот дорог, – улыбнулась женщина с той же полускрытой печалью, – с кем хорошо, а тот, без которого плохо[102]102
  Белла Ахмадулина, русский поэт (1937–2010).


[Закрыть].

– Не переживайте, Диана, вы же знаете своего супруга, он очень удачливый человек.

– В том-то и дело, что знаю, – улыбнулась собеседница сквозь печаль. – Дар всегда лезет на рожон, не думая о риске и последствиях.

– Напрасно вы так считаете. Как командир экспедиции он относится к делу чрезвычайно ответственно. Вдобавок могу сообщить, что к ним для поддержки скоро отправится ещё один корабль.

– Правда?! – обрадовалась она.

– Правда, – кивнул Шаргин, мысленно оценивая красоту жены Волкова, сумевшей в прошлом году добиться расположения Вестника Гефеста и стать его другом. Диана была не просто красивой представительницей женского пола, в ней чувствовалась внутренняя добрая сила и убеждённость в правоте духовных законов, которыми она руководствовалась в жизни. Это её качество, очевидно, и подействовало на Копуна-Вестника, раз он поверил не только ей, но и человечеству в целом, доверив людям тайну своего происхождения.

– Всё будет хорошо, – добавил директор Коскона.

– Я хочу полететь в Ланиакею с этой экспедицией! – твёрдо заявила Диана. – Я ксенолог и в курсе всех событий с джиннами, моллюскорами и тартарианцами.

Шаргин озадаченно помолчал.

– Боюсь, не в моей компетенции решать такие вопросы.

– Кто формирует состав группы?

– Контора… то есть федералы… и мы.

– Вот и включите меня в группу от своей епархии! Учтите ещё одно обстоятельство: для поисков Копуна может понадобиться мой личный опыт общения с ним.

– Кроме вас, Дарислав тоже…

– Мы дополняем друг друга! – перебила Владислава Михайловича собеседница. – И у нас двоих больше шансов найти Копуна, чем у каждого по отдельности.

– Хорошо, я… мы подумаем. Хотя решать будет комиссия Штаба.

– Какого штаба?

– По предотвращению внешней угрозы.

– Такой штаб существует?

– Формируется. Я только что с заседания Совбеза, на котором решался этот вопрос. Там же мы обсудили предполагаемого заказчика похищения копии Реестра. По общему мнению, существует некая неизвестная нам агрессивная разумная структура, которая начала вмешиваться в космические процессы и мешать исследователям делать свою работу. Большинство специалистов убеждено, что это жители Ланиакеи, добившиеся небывалого прогресса…

– Это моране! – снова перебила Шаргина Диана.

Он наморщил лоб:

– Моране?

– Мы говорили на эту тему с Копуном ещё перед его отправкой в Ланиакею. Он проанализировал ситуацию с Пузырём и «Чёрным принцем» и сделал вывод, что в разборки вмешались более мощные умы, чем тартарианцы и ядране. Он назвал этот суперум моранами. По его предположению, эти ребята прячутся в Ланиакее или же ещё дальше, у границы видимой Вселенной.

– Не слишком ли много рас желает уничтожить Вселенную?

Диана покачала головой:

– Не успокаивайте себя, надо лететь туда и разбираться. Вы включите меня в отряд? Или мне стоит разговаривать с другими людьми, принимающими решение?

Шаргин помедлил, сохраняя хладнокровие. Он вполне понимал чувства женщины, беспокоившейся за судьбу своего любимого, но обещать ничего не мог. И всё-таки пообещал:

– Не стоит.

– Благодарю, Владислав Михайлович! На связи.

Лицо Дианы в фокусе зрения, с красивейшим разрезом глаз и губ, от которого невозможно было отвести глаз, растаяло.

Шаргин пшикнул в стакан шипучки, залпом выпил.

– Что она предложила? – с понимающим прищуром спросил Шмелёв.

– Включить её в состав экспедиции в Ланиакею.

– Что ж, я бы включил. Она хороший ксенолог и интуитивист, раз нашла след Копуна в Мексике. А главное, имеет влияние на нашего мальчика. Если мы намереваемся упросить его подключиться к решению наших проблем, её присутствие не будет лишним.

– Я пообещал ей.

– Отлично!

Шаргин вывел на виом изображение Ланиакеи.

Оба контрразведчика с минуту молча рассматривали его, будто пытаясь разгадать все тайны скопления.

– Моране, – пробормотал Шаргин.

– Что?

– Она убеждена, что в наши разборки с боевыми роботами вмешались моране.

– Это ещё что за ребята?

– Не знаю, – ответил глава Коскона со вздохом.

Глава 14. Колобок

Так и осталось тайной, почему «летающая тарелка», руководившая пограничным отрядом Властителей, атаковала «Салют», не дожидаясь свою эскадру. Возможно, как предположил Шапиро, сказалась близость планет главных правителей системы, на помощь которых и понадеялся командир «тарелки».

Эскор успел подхватить «голем» с группой Дарислава на выходе из атмосферы «грибной» планеты, когда сплюснутый эллипсоид «тарелки» нанёс по российскому кораблю энергетический удар.

Зелёная молния пролетела в метре от зашитого в защитное поле эскора (Калиф на миллионную долю секунды опередил выстрел), и договариваться с преследователями стало некогда.

«Салют» нырнул обратно в атмосферу, сделал манёвр, пропуская ещё одну молнию над собой, и выстрелил ответно.

Уничтожать головной аппарат пограничного надзора негостеприимных хозяев не хотелось, и Дарислав решил не использовать «нульхлоп», сворачивающий пространство в «струну», а воспользоваться «кинжалом» с начинкой из кассеты с неймсами. Обработав противника предварительно «душем» радиоэлектронного подавления, «Салют» сделал красивую петлю высшего пилотажа – «петлю гистерезиса» – и запустил ракету, достигшую «тарелки» за доли секунды.

Результат превзошёл ожидания.

«Тарелка» после потери защитного поля (РЭБ-система эскора сработала отлично) отбить «кинжал» не смогла, и десять элементов боевого поражения кассеты в доли мгновения сожрали чуть ли не треть корпуса корабля, превратив её в иззубренную подкову.

– Падает! – воскликнула Жозефина Агилера.

Пограничный корабль действительно перестал маневрировать и начал пикировать в атмосферу «грибопланеты», пока не врезался в мелководье в ста метрах от одного из островов. Эскор проследил за его падением и завис над островом на небольшой высоте.

– Обзор системы! – потребовал Дарислав.

Виомы показали панораму космоса в районе Колобка.

– Реакции местных не наблюдаю, – сообщил Калиф.

– Дрон!

Эскор метнул беспилотный разведкатер, имевший на борту команду «муравьёв» – исследовательских роботов. Один из них Спирин взял на аватар-управление.

Катер облетел дымящуюся «подкову» толщиной в полсотни метров, и космолётчики некоторое время рассматривали вывал в толще корпуса, рождённый ударом нейтрализатора молекулярных связей.

Судя по виду, корабль напоминал гигантскую вафлю, вся толща которой состояла из множества ячей, похожих на пчелиные соты, только цвет материала ячей был багровым. Внутри каждая шестиугольная ячейка размером с большую бочку имела ядрышко непонятной формы. Часть этих ядрышек светилась, но большинство потемнело.

– Не понимаю их реакции, – сказал Давлетьяров. – Вернее, её отсутствия.

Дарислав его понял. Если бы дело происходило в Солнечной системе, ещё задолго до боестолкновения чужака обнаружили бы системы обзора, и к нему устремились бы пограничные заградители Союза объединённых наций и корабли спецслужб отдельных стран. В системе же Властителей, по идее, представлявшей собой центр метрополии, объявился лишь один корабль, да и тот не проявил даже самого элементарного гостевого такта, не говоря уже об интеллекте.

Между тем беспилотник-аватар, ведо́мый Спириным, приблизился к «подкове» и обнаружил несколько дыр между «пчелиными сотами» на разных уровнях.

– Это, наверно, внутренние коридоры, – предположил Таир Эрбенов, отвечающий в экспедиции за астроинженерные исследования.

– Разрешите прогуляться по этому улью? – спросил Спирин.

– Действуй, – ответил Дарислав.

Похожий на дельфина с тремя плавниками аппарат устремился к верхней дыре, но протиснуться в неё не смог, диаметр начинавшегося за дырой коридора круглого сечения был на десять сантиметров меньше диаметра «дельфина». Потыкавшись в другие дыры, беспилотник наконец нашёл подходящий тоннель. В нём было темно, пришлось включить фонари. Потоки света выхватили из темноты ребристую «кишку» коридора, на стенках которого виднелись красные наросты, напоминающие огромных божьих коровок. Одна из них вдруг отпала от стены, свалившись на округлый пол, и стали видны её восемь ножек-члеников.

– Батюшки светы! – проговорил Любищев. – Да это же обитатели сот!

– Автоматы обслуживания всего комплекса, – добавил Шапиро корректно. – В ячейках сидели ядрышки другой формы.

– Ох, верно, – стушевался ксенолог, – вы, наверно, правы, я не обратил внимания.

Коридор вильнул и вывел разведчиков в небольшой зал, стены которого представляли собой кладку из сотовых ячей. Боковые крышки верхних ячей светились, остальные давились темнотой, повреждённые, очевидно, при ударе «тарелки» о дно мелководья. Жидкость внутри этих ячей цвета грязного мёда вылилась на пол помещения, образовав маслянистую лужу. Никаких кресел, пультов, стоек аппаратуры и экранов внутри зала не было. Лишь верхнюю ячейку в потолке соединяла с нижней в полу колючая лиана бурого цвета.

– Никого, – озадаченно произнёс Спирин.

– Здесь и не должно быть никого, – сказал Шапиро. – Все машины Властителей являются искусственно выращенными организмами, это ещё Копун в Пузыре выяснил. Перед нами такой искин, созданный из одного гигантского улья. Его программа не позволяет ему на равных вести переговоры с представителями других разумов. Всё, что он умеет делать, так это гнать прочь непрошеных гостей. Кстати, я окончательно понял, почему корабли Властителей имеют такие большие размеры: уровень их интеллекта напрямую зависит от объёма включённых в систему клеток, в данном случае – сотовых ячей. Вся «летающая тарелка», таким образом, представляет собой мозг и одновременно активный рабочий механизм.

– Не слишком ли вы усложняете, коллега? – проворчал Весенин. – Этот организм может вовсе не обладать интеллектом, являясь обычным автоматом.

– Не буду спорить, – тактично согласился Шапиро. – Пока что мы и в самом деле не встречались с поистине разумным поведением тартарианцев. Но уж очень хорошо вписывается идея растительных и коллективных разумов в общую концепцию объединения Властителей в единую разумную структуру, а она, в свою очередь, состоит из отдельных подсистем, таких как грибные острова на этой планете. Каждый остров здесь – коллективный растительный организм, состоящий из отдельных особей – грибов. «Тарелка» тоже организм, состоящий из живых сот, но уже не из грибов. На других планетах мы наверняка увидим заповедники «еловых сучьев», образующих коллективные системы «малых искусственных интеллектов».

– А двухголовых «крокодилов» вы к какому классу отнесёте? – полюбопытствовал Любищев. – С виду они выглядят живыми ящерами гигантских размеров.

– Уверен, что и они представляют собой коллективные системы, состоящие из отдельных растений, фасолин или грибов.

– Мне бы вашу уверенность.

– Вот-вот, если не сказать – самомнение, – пробурчал Весенин.

– Есть такой недостаток, – согласился Шапиро, редко обижавшийся на замечания коллег и собеседников.

– Жду указаний, товарищ полковник, – сказал Спирин.

– Возвращайся.

Беспилотник пошарил по сферическому залу лучами фонарей, выбрался из «обкусанной неймсами тарелки».

– Жду указаний, – на этот раз проговорил капитан Давлетьяров.

Дарислав очнулся от созерцания острова и повреждённого «организма» пограничного корабля, представлявшего собой единый коллективный мозг-компьютер и одновременно ячейку другого коллективного разума – системы Властителей.

– Фиксирую всплеск ментального поля, – доложил Калиф.

– Опомнились, – хмыкнул Любищев. – Долго же они думали.

– Предлагаю покинуть планету, – сказал Шапиро. – Какими бы тупыми здешние охранники ни были, уничтожение погранкорабля заставит их принять меры и объединиться в более мощный интеллект, который вполне способен расквитаться с обидчиком.

– Ну, это ему вряд ли удастся, – сухо сказал Давлетьяров, обидевшись за свой корабль.

– Странный разум – эти Властители, – задумчиво проговорила Вия Аматуни. – Не тянут они на истинно разумных существ. Даже наши ядране намного оперативнее их.

– Потомками До-Разума являемся все мы, – засмеялся физик. – В том числе и Властители. Другое дело, что им удалось создать систему из разных образчиков жизни. Учтите ещё одно обстоятельство – размеры разумной системы. Даже обладая технологиями мгновенной связи, такой системе трудно вовремя отреагировать на вторжение гостей.

– Но ведь и наши ядране тоже представляют собой коллективную форму разума?

– С другими носителями. Кстати, и будущий За-Разум может иметь в основе своей разные биологические системы. Ядране – муравьи, условно говоря, Властители – грибы и сучья, люди – гуманоиды плюс множество других форм, которых мы ещё не встречали.

– Вы считаете людей кандидатами на создание За-Разума?

– Конечно, почему бы и нет, если только человечество преодолеет Великий Фильтр совершенствования и не уничтожит само себя. Но шанс у него есть, судя по стремительному росту возможностей созданного нами ИИ. Уже совсем скоро человечество превратится в единый компьютеризированный сверхорганизм, способный развиваться намного быстрей.

– Ага, особенно если учесть намерения Властителей всех нас «зачистить», – скептически произнёс Ткачук. – Вы же сами утверждали, что грядёт новая межгалактическая война.

– Так, может быть, она и выявит, кто станет хозяином Вселенной в будущем? А мы с вами присутствуем при первых попытках выяснения отношений будущих За-Разумов.

– Снова вы за своё, – осуждающе сказал Весенин.

– Так ведь и об этом надо задумываться, если мы хотим выжить. Хороши мы будем, если самая краткая история человечества уместится в одно слово: было!

По отсекам эскора разнеслись смешки и шутки. Космолётчики оценили юмор физика.

– Человечество не доживёт до объединения в единую компьютеризированную систему, – мрачно предсказал Весенин. – Люди уже нынче практически не нужны объединённому искусственному интеллекту.

– Вы, Тим, пессимист, однако, – укоризненно сказал Любищев.

– А я с ним согласен, – сказал Ткачук. – Что такое человечество в нынешнем состоянии? Почти на сто процентов аморфная масса потребителей, которой легко управлять.

– Только не в России.

Эксперт не обратил внимания на ксенолога.

– Плюс огромное количество негодяев, думающих только о получении удовольствий и преимуществ. В любом деле обязательно найдётся мерзавец, способный ради награждения и славы предать коллег, друзей, близких, родителей и собственных детей.

– Аминь! – закончил за него Шапиро, немного разрядив впечатление от горьких высказываний Ткачука.

– Дискуссия закончена! – объявил Дарислав. – Идём в Колобок, пока Властители не взялись за нас всерьёз. Калиф, депешу в Центр. У нас не будет второго шанса пробраться в портал, так что прошу прицелиться, по указаниям Копуна, со всей тщательностью!

– Есть, командир! – ответили Калиф и капитан Давлетьяров.

* * *

Всё прошло как по маслу.

Копун не ошибся в расчётах, Калиф не ошибся с прицеливанием, эскор не ошибся в маневрировании, космолётчики затаили дыхание, собрав волю в кулак и молча ожидая результата броска в портал, связывающий Тьмир, как Копун назвал тёмную Вселенную, служащую изнанкой реального «светлого» Мироздания.

Погранслужба Властителей проснулась поздно. Точнее, это, наверно, была не пограничная, а специальная служба Ланиакеи, отвечающая за охрану рубежей сверхскопления. По мысли Шапиро, Разум Ланиакеи не сильно зависел от расстояний, владея технологиями мгновенного перемещения в пространстве (если уж люди сумели это сделать, то высшие умы просто обязаны), но всё же какую-то роль эти расстояния сыграли. Цивилизации на периферии сверхскопления вряд ли особенно интересовались делами центра. Поэтому «Салют» уже пронизывал «через шовчик» «зеркало» защиты Колобка, когда за кормой эскора выбросилась из невидимости эскадра тартарианцев в количестве тридцати трёх разномастных кораблей.

– Бе-е! – по-мальчишечьи высунул язык Спирин. – Ловите ветер в поле!

Волна интеркома принесла чей-то негодующий возглас, но одёргивать пилота Дарислав не стал, начиналась самая ответственная фаза разведрейда.

Виом сделался чёрным, изображение эскадры на нём исчезло. Затлели жёлтым транспаранты освещения рубки. Но темнота за бортом корабля длилась недолго. Видеокамеры системы обзора продолжали работать, и по мере движения эскора вокруг него начали собираться гроздья тусклых синих и фиолетовых огней.

Дарислав почувствовал тонкую вибрацию, сотрясшую тело буквально на клеточном уровне.

Очнулся Калиф:

– Чую скачок ментального поля, превышающий уровень полевой защиты!

– Жозефина? – выговорил Дарислав.

– Генераторы на пределе! – быстро ответила оператор.

– Подключи резервное «зеркало»! – приказал капитан Давлетьяров, обращаясь одновременно к Жозефине и Калифу.

Кольцевой виом рубки снова стал чёрным, до тех пор пока система обзора не включила защитный слой поляризованного вакуума в комплекс аппаратных средств, каждое из которых было настроено на свой диапазон электромагнитного излучения. Через три секунды виомы прозрели. Темнота в их глубинах не рассеялась, но скопления светящихся клубочков, похожие на гроздья винограда, начали укрупняться.

Дышать стало легче.

– Что происходит?! – прошептала Вия Аматуни.

– Мы прошли внутрь Колобка, – констатировал Шапиро. – В письме Копун сказал, что там находится преобразователь метрики. Его зону мы и видим изнутри.

– Интересно, как ему удалось выяснить такие подробности об устройстве Колобка? – проговорил Весенин. – И что это значит – преобразовать метрику?

– Это значит, что Властителям удалось создать портал, изменяющий количество измерений пространства. Вполне может быть, что мы сейчас движемся не в трёхмерном евклидовом, а в четырёхмерном пространстве, а то и выше. Очевидно, только через трансформацию мерности и можно построить мостик из нашего континуума в тёмную Вселенную.

– В Тьмир! – радостно подхватил Спирин.

– Но не является ли этот преобразователь ловушкой?

– С чего вы взяли?

– Копун до сих пор не вылез обратно из своего Тьмира. – Весенин хрюкнул, что, наверно, означало смешок. – Разве мы не рискуем застрять там же, сунувшись за ним?

– А разве вы не подписывали соглашение с органами, что согласны участвовать в рискованной экспедиции? – осведомился мрачно майор Серёгин.

Дарислав улыбнулся в душе, посочувствовав командиру группы спецназа, которому тоже надоело вечное ворчание учёного.

Весенин молчал.

– Копун не стал бы оставлять рекомендации, как последовать за ним, – участливо сказал Шапиро, – если бы не просчитал последствия.

– Но он не вернулся.

– Мы и пришли сюда, чтобы выяснить причину.

– Парни… – начал Дарислав, не зная, как долго продлится дрейф корабля внутри Колобка.

По-прежнему архитектура его внутренностей оставалась непонятной, и даже совершенные системы контроля пространства «Салюта» не могли определить или синтезировать интерьер «центра преобразователя метрики».

– Может быть, дать малый вперёд? – предложил Давлетьяров. – Или назад?

Дарислав обдумал идею, выслушал спор физиков, затеянный Весениным, принял решение:

– Малый вперёд! Минимальный импульс!

Калиф выполнил приказ.

«Салют» медленно поплыл во тьму.

Гроздья клубочков электрического пламени перестали увеличиваться в размерах, будто остановились. Оделись в «шубу» искр, и на эскор обрушился со всех сторон каскад голубых молний, пронзивших, как показалось Волкову, корабль и людей насквозь!

Сознание оборвалось… и вернулось через несколько мгновений, отозвавшись стоном всех нервных узлов и клеток!

Отсеки корабля заполнил стеклянный хруст, словно в стенах лопалось стекло, рвались кабели, провода, трубы и шпангоуты! Хруст сменился злобным шипением, напоминавшем процесс испарения воды, льющейся на раскалённую жаровню.

– Калиф! – с трудом разжал челюсти Дарислав.

Но уже через секунду неприятные ощущения ослабели, и пост управления эскором залил поток белого света. Словно включились мощные прожекторы, осветившие корабль со всех сторон.

Дарислав сначала подумал, что просто отключилась система обзора и компьютер занялся её настройкой. Однако реальная ситуация оказалась удивительнее.

«Салют» висел в абсолютно белом пространстве, заключённый в кубическую конструкцию, у которой отсутствовали грани, а рёбра представляли собой призрачные струи золотистого свечения.

Космолётчики зашевелились, приходя в себя.

– Где… мы? – вяло спросил Ткачук.

– В Тьмире, – хохотнул Шапиро.

– Это… тёмный мир?! – недоверчиво проговорила Вия Аматуни.

– Если процесс перехода прошёл стандартно, то да.

– Но здесь… светло!

– Значит, таков здесь космос. В нашей Вселенной он чёрный, несмотря на присутствие звёзд и галактик, а в тёмной он… – Шапиро поискал термин, – тёмный.

– Здесь нет звёзд?

– Должны быть, но тоже чёрные. Хотя я могу и ошибаться. В мир изнанки Мультиверса я ещё не попадал. С другой стороны, и белый цвет здешнего континуума может быть иллюзией, если тутошний свет недоступен нашим видеокамерам.

– Но если здесь есть скопления тёмной материи, мы должны их видеть?

– Повторяю, это возможно в том случае, если наша аппаратура способна фиксировать здешний свет. – Голос Шапиро пропал, но тут же раздался снова: – Извините… выронил чашку… Я бы вообще назвал этот свет антисветом. Коллеги должны знать, что некоторые ортодоксы в мире науки вообще предложили теорию, по которой мир тёмной материи и есть настоящий антимир, из которого наши ускорители выбивают античастицы. То есть эта теория утверждает, что оба мира – наш, так сказать нормальный, и антимир – рождались одновременно, но после фазового перескока после фазы инфляции разделились на две части: условно верхняя стала нашим миром, условно нижняя – антимиром.

– Бред! – сказал Весенин с отвращением.

– Вам надо спорить не со мной, Тим, а со своими коллегами, просчитавшими концепцию. Я вижу, что вы приверженец традиционного подхода М-теории, нет?

– А вы?

Шапиро рассмеялся:

– У меня свои заморочки.

– Прошу минуту, господа, – послышался голос Калифа. – Всеволод прав, я ещё не отрегулировал систему обзора.

– Ну, вот, сейчас увидим реальное положение дел.

– Значит, мы видим сейчас не то, что существует на самом деле? – поинтересовался Ткачук.

Стены рубки потемнели, потом снова вернули белизну. Только теперь корабль окружали далёкие тёмные кружева, собираясь в сетчато-волоконные структуры наподобие стеблей лишайника или мха. По сути, это были скопления местных «галактик», соответствующие галактикам родной Вселенной, образовавшиеся в узлах тёмной материи. Разве что конфигурация паутинных волокон здесь немного отличалась от рельефа скоплений «реальных» галактик: они были «лохматее» и казались размытыми рукавами-отростками пыли.

– Ещё минуту, – предупредил Калиф.

– Да? – удивилась Вия. – Ещё не всё?

– В этом пространстве диапазон электромагнитной поляризации уплыл в длинноволновую часть спектра. Подстраиваюсь.

Виом мигнул, прозрел, и вокруг странной кубической конструкции, обнявшей корабль, сформировались необычного вида и цвета фрактальные фигуры цвета побежалости на стали после остывания расплава. Их было не так уж и много, может быть не больше сотни, и все они объединялись тёмно-зелёными, с фиолетовым отливом, колючими отростками «мха».

– Вот вам и местные звёзды! – воскликнул Шапиро. – Либо планеты. Великий Аттрактор изнутри, так сказать! То есть такой, каким он сформировался в Тьмире! В нашей реальности мы можем ощущать только его гравитационное поле.

– С ума сойти! – прошептал кто-то.

– А этот куб? – полюбопытствовал Ткачук, на которого панорама «тёмно-белого» космоса не произвела особого впечатления. – Тоже портал?

– Наверно, должны существовать оба портала, из нашего мира в этот и из этого в наш. У нас это Колобок, здесь – такая фиговина.

– Но тут тихо…

– Не понял?

– Тут никто не воюет… а Копун между тем куда-то делся.

– Ох, накликаете, Роман! – проворчал Любищев.

И словно дождавшись этого момента, из «светлой темноты» за пределами куба высунулся серый коготь, превратился в чешуйчатого змея и воткнулся в невидимую грань портала!

Куб сотрясся! И вместе с ним стены рубки пронзила крупная вибрация, сопровождаемая болевыми ощущениями и вскриками космолётчиков.

Серый змей отодвинулся в гущу фрактала, и Дарислав понял, что он собирается нанести ещё один удар. А выдержит ли портал атаки, гарантий никто дать не мог.

– Калиф, КГГ!

Компьютер повиновался.

Эскор нырнул в «струну», хотя никто не мог предсказать, чем закончится прыжок в режиме «куда глаза глядят» в условиях тёмного мира.