Текст книги ""Фантастика 2025-162". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Greko

Соавторы: Василий Головачёв,Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 214 (всего у книги 235 страниц)

Глава 18
Десантники

Протокол внезапно возникшей угрозы предполагал применение системы «Аргус» для защиты групп исследователей в разных уголках космоса. В систему входили комплекты универсального защитно-боевого комплекса, защитные боты – фозмы, вооружённые «до зубов», приставленные к каждому космолётчику, рабочие роботы с наборами инструментов и научной аппаратуры и мини-дроны для контроля среды. Поэтому на территорию Замка высадилась целая «рота» десанта, восемь человек, эксперты и спецназовцы, а также восемь «мартышек» и восемь «летучих мышей», какими выглядели дроны контроля.

Шмелёв велел Дамиру остаться на борту «голема», и молодой человек вынужден был скрепя сердце подчиниться, хотя очень хотел поучаствовать в изучении артефакта, оставленного драконами смерти, – Замка.

Сима Саблина, симпатизирующая Волкову-младшему, попробовала замолвить за него словечко, сказав, что ей может понадобиться помощь, но Шмелёв был непреклонен, буркнув, что Сима будет работать в Замке не одна, а с Любищевым и Грином. И Дамир, проводив группу, вернулся к катеру.

Сима тоже ему нравилась, причём давно, ещё с тех пор, как он служил в космофлоте оператором технических систем. Поэтому он часто проводил с девушкой время на борту эскора, с интересом изучая азы ксенологии.

Здесь уместно будет упомянуть о жизни исследователей и экипажей космолётов во время дальних экспедиций.

Во всех рабочих и творческих коллективах, независимо от расовой принадлежности, во все времена возникали так называемые неуставные отношения, характеризующие поведение людей вне рамок должностных обязанностей. Такова природа человека, его племенная история во времена групповой защиты, позволяющей расширять круг его интересов. Человеку мало уметь охотиться, добывать пищу и заботиться о потомстве. В человеческий геном заложена хромосома удовольствия от процесса познания мира и ген получения радости от знакомства с помыслами Творца. Правда, далеко не у всех, разумеется, но с точки зрения развития цивилизации было достаточно и малого количества творческих личностей, благодаря которым мир достиг эпохи цифровизации реальности. Но именно цифровизация (синоним – компьютеризация), добавившая разнообразия в варианты человеческих взаимодействий, и разделила людей на тех, кто думает, получая от этого радость, и на тех, кто потребляет продукты цифровизации, убивающие в человеке способность мыслить.

Эта небольшая преамбула подводит нас к пониманию пропасти деградации, частично выраженной в создании людьми технологий сношений с животными и роботами. Последний вариант как раз и объясняет появление эротических кукол, неотличимых от людей и пользующихся всё возрастающим спросом среди мужского населения планеты Земля, в большинстве своём – живущих в Европе и Северной Америке. Именно там возникли первые брачные союзы «усовершенствованных» ньюхомо сапиенс, узаконенные браки между однополыми людьми и браки «человек – машина».

Но и этого оказалось мало. К началу двадцать второго века вовсю развернулась технология производства ИИ для сожительства: мужчина – искусственный интеллект, женщина – искусственный интеллект, превратившая этот процесс в обыденность. Любой человек, особенно улетающий далеко и надолго за пределы Солнечной системы, мог взять с собой ИИ-любовницу, что перестало быть отклонением от нормы. И только российские космолётчики остались приверженцами древних традиционных отношений между мужчинами и женщинами, сохраняющих психическое здоровье нации, главным законом которых являлась взаимная симпатия и любовь.

Поэтому ни Дамир, ни его коллеги из экипажа «Салюта» не прятали в своём личном багаже секс-кукол. К великому счастью, в условиях беспрецедентного давления уродских «евроценностей» Россия сберегла человеческое и божественное в отношениях между людьми, то, что отрицало дьявольское искушение «абсолютной свободы личности», культивируемое Западом. Дамиру не нужна была порноиндустрия, он вырос в нормальном, нравственно ориентированном социуме, очищенном от психологической грязи западничества. Слушая весёлые рассказы космолётчиков иных стран, занимавшихся сексом с ИИ-интимиками, он только смеялся, когда они спрашивали, с кем он спит в полёте. Разговоры на эту тему среди российских космопроходцев были табу.

Погуляв полчаса по «каменным» плитам подиума перед Замком Драконов, Волков-младший попытался связаться с Симой, но не преуспел. Материал стен Замка не пропускал радиоволн любых частот, используемых в рациях скафандров. Специалисты экспедиции не раз обсуждали эту проблему, но анализаторы при исследовании образцов и спектров излучения давали неоднозначную оценку, и общий вывод учёных пока сводился к резюме Весенина: Замок Драконов находится не в классическом евклидовом пространстве с известным спектром элементарных частиц, а в Тьмире, который представляет собой континуум, лишённый привычных атомов и молекул. Земные датчики здесь просто не работали адекватно, выдавая странные результаты.

Стало скучно.

Дамир связался с эскором:

– Капитан, мне никто не отвечает, разрешите сбегать в Замок и убедиться, что у наших парней и девчонок всё в порядке?

Давлетьяров по обыкновению помолчал, его изображение глянуло куда-то в сторону: по-видимому, он был в рубке и разговаривал с экипажем.

– Как давно они не отвечали?

– Тридцать четыре минуты.

Ещё одна пауза.

– Запусти «мартышку».

– Есть, – упавшим голосом ответил навигатор, рассчитывавший «сбегать» в Замок лично.

Через несколько секунд катер выстрелил дроном-формехом, и «мартышка» величиной с футбольный мяч исчезла в глубине колоннады Замка.

В глазах Дамира соткалось изображение, передаваемое с видеокамер беспилотника непосредственно на зрительный нерв.

Стал виден величественный холл здания высотой больше двадцати метров в окружении кристаллических белых эллипсоидных колонн.

Сверкнула золотом скульптура дракона, собранная из многоугольных золотых блоков. Голова птерозавра, удивительно похожая на крокодилью и человеческую одновременно, была чуть опущена к полу, словно он пристально всматривался в какую-то плиту.

Дрон крутанулся по пустому залу, свернул влево, направляясь к переговорной с её сложной операционной системой и компьютерным комплексом.

Что-то мелькнуло в поле зрения аппарата, похожее на крыло летучей мыши, и в следующее мгновение изображение исчезло, будто дрон отключил передачу.

– Сотый, включи канал! – отреагировал Дамир.

Беспилотник не отозвался.

– Сотый, на связь!

Тишина в ответ.

Поразмышляв в темпе бега на стометровку, Дамир запустил ещё один беспилотник, посерьёзней, класса «боевой воробей», имеющий силовую защиту. Летающая птичка величиной с беркута умчалась в Замок. Но и она через десять секунд перестала выходить на связь, будто нырнула в прорубь.

– Свиной хрящик! – удивился Дамир. – И тебя сбили из рогатки?!

Сообщать на борт эскора о происшествии не хотелось, и чтобы о нём не подумали как о неопытном мальчишке, навигатор решил выяснить причину молчания аппаратов без разрешения капитана.

– Митя, на выход! – скомандовал он.

Фозм Митя, похожий на небольшого кенгуру с шестью лапами (защитные ИИ имел каждый космолётчик, но геометрические формы у них были разными), с готовностью вспорхнул в воздух, устраиваясь за спиной владельца.

Выбрались из катера.

Запаковываться в шлем Дамир не стал. Подвесил себя в вертикальном положении на высоте метра под ступнями, привёл сознание в режим боевой интеллектуальной концентрации, и холл Замка лёг перед ним жерлом вулкана, готового выстрелить зарядом расплавленной магмы.

«Боевой воробей», вернее, часть его манипуляторов, лежал на плиточном полу за колонной. На самой колонне виднелась выбоина глубиной с тарелку. Это был след выстрела, превратившего дрон в пыль.

«Неймс?» – предположил терафим навигатора по имени Босс.

Дамир и сам понял, что беспилотник уничтожен энергетическим выхлопом, однако от луча нейтрализатора он был защищён, а применение остальных высокоэнергетических излучателей было бы и слышно, и видно.

На всякий случай молодой человек позвал:

– Товарищ полковник? Где вы?!

Послышался тихий смешок.

– Илья Константинович? – неуверенно проговорил Дамир, пытаясь определить положение Шмелёва.

Интуиция ответила вспышкой озарения.

Форсажно сработавший на мысль хозяина антиграв унёс навигатора под защиту колонны, и тугой пузырь уплотнённого воздуха (стреляли из гравика) пролетел мимо, задев его краем волны. Раздался гулкий шлепок: гравитонный импульс врезался в мозаичную стену зала, проделав в ней углубление размером с джакузи. На пол посыпались куски плит, по стене от углубления разбежались трещины, превращая его в подобие каракатицы.

– Свиной хрящик! – с изумлением выдохнул Дамир. – Товарищ полковник?! Что происходит?!

Рация принесла ещё один смешок.

«Митя – режим ВВУ!»

«Включён!» – ответил фозм.

«Кенгуру» защиты метнулся вокруг колонны, ища противника, но тот оказался хитрее. Когда робот застыл перед Дамиром, качая «маятник» из стороны в сторону, как велела программа охраны подопечного, его настиг удар гравика: стрелял такой же фозм, сверху, подвешенный под сводчатым потолком зала. Робот Митя отбил этот удар гравиполя, начиная наносекундный танец машинобоя, но тот, кто противостоял ему и охраняемому им субъекту, прекрасно разбирался в тактике защиты человека в условиях отсутствия свободы манёвра. Пока Митя сражался со своим собратом «на шпагах» гравитационных импульсов, хозяин фозма разрядил в Митю какое-то необычное оружие, пробившее защитное поле робота как медвежья лапа – воздушный шарик. Распадавшегося на части Митю швырнуло в стену, и на пол зала посыпались его фрагменты.

Почуяв всплеск смертельной тревоги, Дамир прыгнул в глубину зала, всё ещё не видя противника, и очередной гравитонный разряд пролетел мимо, хотя и развернул навигатора вокруг оси. И тут он наконец увидел того, кто напал на него.

Голова скульптуры дракона выдавила из пасти каплю прозрачной жидкости, будто плюнула слюной, и перед Волковым выросла фигура человека в скафандре, но со свёрнутым шлемом. Это был полковник, но не Шмелёв, а Серёгин, которого космолётчики искали уже полдня.

– Савостьян?! – опешил Дамир.

Серёгин показал нехорошую улыбку.

– Как же ты похож на братца, товарищ Волков-младший! Тебя я убивать не хотел, но такое сходство меняет моё решение.

– Остановитесь! Я не хочу вас убивать!

– Вынужден огорчить. Прощай!

Серёгин поднял ствол какого-то излучателя, напоминающего российский автомат Калашникова столетней давности, но с двумя рукоятями, чёрного цвета и красного. Левая рука держала «автомат» за необычной формы приклад, правая взялась за красную рукоять. Добавил равнодушно:

– Извини, ничего личного!

Но выстрелить полковник не успел.

Обладая мозгом, тренированным к сверхскоростной работе с компьютером в режиме «один-на-один», Дамир в течение десяти миллисекунд закрылся «зеркалом», врубил антиграв в беспощадном режиме «форс-мажора» и выстрелил сам, использовав «универсал» как скорчер – электрический разрядник.

Все три действия уместились в двадцать четыре миллисекунды: человеческий глаз моргает со скоростью в тысячу раз медленнее. Но и Серёгин был отменно подготовлен, как оперативник Коскона, и успел проделать те же три действия: выстрел-отклонение-защита – почти за такой же промежуток времени. Однако – почти.

Его «автомат» метнул струение воздуха, которое шаркнуло узким полотнищем, пронизившим зал, снёсшим бок одной из колонн и даже прорезавшим край силового защитного «зеркала» Дамира. Успел Серёгин и отклониться на полметра от свирепой молнии скорчера. Но его «зеркало» запоздало, а поскольку зарастить шлем он не догадался, электрическая «шуба» миллионовольтного разряда мазнула полковника по щеке и заставила вскрикнуть. Продолжая движение, он отлетел к статуе птерозавра, опустив «автомат».

Если бы Дамир выстрелил в этот момент ещё раз, он наверняка убил бы контрразведчика. Однако жалость к бывшему спутнику удержала его.

– Савостьян! Брось оружие!

Серёгин улыбнулся – у него онемела левая щека, и улыбка получилась кривой.

– Живи… пока… младший… даст Бог – ещё свидимся!

Он включил систему невидимости и исчез.

– Савостьян! – запоздало крикнул навигатор. – Подожди! Давай поговорим! Объясни, что происходит!

Но Серёгин не ответил.

Дамир расслабился, внезапно вспотев от мысли, что полковник мог его убить.

– Свиной хрящик! Что случилось?!

Мелькнувшая мысль привела его в ужас.

Сима! Если Серёгин помчался туда – в таком состоянии он запросто может убить экспертов!

Третий форсаж за последние минуты довёл антиграв до инфаркта, но генератор антигравитации всё же смог выдержать всплеск энергии и донести владельца «кекса» к переговорной, где должны были работать Любищев и его коллеги.

По пути он наткнулся на летящую навстречу Симу и вынужден был схватить её в объятия.

– Ох, прости! Слава богу, ты жива!

– Что?! – воскликнула ошеломлённая девушка; её шлем был свёрнут валиком на плечи, так же, как у Дамира, в руках она держала черепашку компьютерного анализатора. – Ты о чём?!

– Серёгина не видела?!

– Нет! Он же… в бегах…

– Я только что дрался с ним!

– Дрался?!

– Он уничтожил моего фозма! Подожди здесь! Где ваш шеф?!

– Там, в переговорной, с ним Коля Грин.

– Ч-чёрт! – Дамир рванул в обход зала, предчувствуя недоброе.

Он опоздал.

Ещё в коридорчике, ведущем из холла Замка в помещения за ним, он услышал гулкие шлепки – следствие гравитонных выстрелов: солитоны врезались в стены помещения, – и когда вынесся в «предбанник» переговорной, увидел два тела на плитах.

Коля Грин лежал ничком под квадратным выступом слева от сверкающего кристаллами «грота» операционной системы. Мудр Любищев полусидел на полу «грота», прислонившись спиной и разбитой в кровь головой к прозрачным ступенькам кристаллического сиденья.

– Мудр Филимонович! – Дамир бросился к нему и только теперь заметил пляску световых свеч на кристаллах сиденья и тающую в окне светящуюся паутину с чёрным зрачком посредине. – Твою мать!

За спиной раздался возглас Симы:

– Коля! Что с тобой?!

Волков обернулся как ужаленный:

– Не подходи!

Снова наклонился к Любищеву.

У начальника ксенологической группы не было лица! Оно представляло собой кровавый рулет, разорванный какими-то лезвиями наподобие звериных когтей на полосы. Пузырящаяся кровь стекала с подбородка учёного на грудь и разливалась по полу. Но вскоре остановилась. Ксенолог был мёртв!

Подскочила Сима Саблина, не послушавшись его предостережения.

– Коля убит!

Дамир проглотил ком в горле, встал.

– Мудр тоже…

– Как?! Кто это сделал?!

– Серёгин…

– Почему?! Что он задумал?! Где он?!

Дамир кивнул на световую «пещеру» в толще кристаллического массива:

– Там…

– Но это же… мультиход!

– Серёгин сбежал туда.

Сима прижала ладонь ко рту.

– Сбежал… надо… что-то делать…

– Товарищ полковник! – попробовал он вызвать Шмелёва, но никто не ответил. Связи с группой контрразведки не было.

Дамир очнулся:

– Где твой фозм?

Сима виновато отвела глаза.

– Там…

– Где там?!

– Мы оставили робов в коридорчике за углом.

– Свиной хрящик! Вы что, с ума сошли?! Фозмы должны прикрывать ваши за… вас во время работы! Если бы они несли службу, Серёгин не убил бы никого!

Сима заплакала.

Раздираемый чувствами Дамир прижал её к себе.

– Успокойся, я не обвиняю тебя. Никто не думал о том, что нас предаст Савостьян.

– Почему он это сделал? – выговорила девушка между всхлипами.

– Его, наверно, запрограммировали драконы.

– Как драконы?! – Сима распахнула глаза. – В Замке же никого нет…

– Не сами драконы, а их автоматика. Коля рассказывал, что он с Ашотом нашёл полковника внутри одного из постаментов. Его всунули туда киберы анабиозного комплекса, и компьютер центра запудрил ему мозги. Всё, прекрати, слезами делу не поможешь. Так где ваши фозмы, говоришь?

Сима вытянула руку, и навигатор пулей рванул в указанном направлении.

«Кенгуру» Коли Грина, Любищева и Симы сиротливо жались по углам небольшой комнатки, располагавшейся в десяти шагах перед коридорчиком, ведущим в переговорную. Дамир невольно выругался, подумав, что, несмотря на весь опыт и научный багаж, Любищев действовал как настоящий лох, оставляя защитных робов без мысли о возможном резком изменении ситуации, притом что по сооружению птерозавров бродил человек с изменённой психикой. И не оправдывала начальника группы даже его безвременная смерть.

Зная коды подчинения фозмов своим владельцам, Дамир сформулировал задание робу Коли Грина и послал его искать Шмелёва. К переговорной он вернулся со всеми «кенгурятами», буркнув Симе:

– Забирай своего и ни в коем случае не отсылай.

Сима виновато прикусила губу.

– Прости, я не подумала…

Он хотел сказать: думать надо всегда! – но вовремя остановил язык. Кивнул на лежащих навзничь космолётчиков:

– Осмотрела? Реанимация возможна?

Она поёжилась:

– Нет, оба мертвы.

– Свиной хрящик!

– Что?!

– Извини, – смутился молодой человек, – привязалась фразочка из глубокого детства, никак не отвяжется.

– Почему он их убил? Ведь мог же просто влезть в мультиход и уйти.

– Ему не дали свободы выбора. Драконы были чрезвычайно агрессивными существами, как ксенолог ты должна это знать лучше меня. А Серёгин, в свою очередь, тоже обладал непростым характером. Брат рассказывал, что Савостьян даже вызывал его на дуэль, чтобы доказать своё превосходство в боевых искусствах.

– На дуэль?!

– Что-то типа того, они боролись в октагоне. Дарислав его победил, но Серёгин мог затаить обиду.

– Я не знала… хотя Савостьяна это не оправдывает. Куда он мог направиться?

Дамир поморщился:

– Куда угодно, хоть в другую антивселенную наподобие Тьмира, хоть в барионную типа нашей. Мультиверс бесконечен.

– Коля тоже грезил походами в Мультиверс…

Дамир сжал зубы, чтобы лишний раз не возмутиться беспечностью Любищева.

Шмелёв в сопровождении своих подчинённых прибыл к переговорной через минуту. Выслушивая рапорт навигатора, присел на корточки перед телами погибших, быстро оглядел их, поднял голову.

– Как вы могли…

– Полковник! – гневно остановил его Дамир. – Она не виновата! Все они действовали по команде Любищева. И, кстати, это ваш промах, что вы не объяснили ему азы поведения в условиях непрерывной угрозы жизни.

Шмелёв поднялся на ноги. В глазах полковника сверкнул ледяной огонь, губы сжались в серую полоску. Но держать себя в руках он умел, и продолжения не последовало.

– Где Весенин?

– Он же ушёл с вами, – робко проговорила Сима.

Лицо Шмелёва пошло пятнами.

– Лейтенант!

– Иду! – отозвался Дима Карпич.

Полковник махнул рукой остальным контрразведчикам, и все шестеро: Карпич, Кудрявцев и Дайнеко со своими фозмами – умчались в глубины Замка искать физика.

– Вернитесь в катер! – приказал Шмелёв.

– Слушаюсь, – нехотя ответил Дамир. – Мне доложить капитану о происшествии или вы сами?

– Докладывайте, отправим «двухсотых» на борт через полчаса.

– Я пришлю формехов для погрузки.

– Хорошо.

Дамир бросил взгляд на мёртвых товарищей, успокаивающе сжал локоть Симы и отправился назад.

Снаружи его ждал вызов. В ухе заговорил голос компьютера:

– Капитан Волков, ответьте! Боевая тревога! Капитан Волков, ответьте! Боевая тревога!

Горло перехватил спазм.

– Волков, слушаю!

– Немедленно возвращайтесь! Сообщите полковнику Шмелёву! Рассчитаем окно приёма – пойдёте по пеленгу, и мы вас перехватим! Как поняли?

– Причина… тревоги?!

– Нападение.

– Кто напал?!

– Передаю изображение.

На внутренней поверхности шлема возникло переливчатое, плавно меняющее очертания полупрозрачное облачко, внутри которого крутились чёрные точки, то собираясь в разные геометрические фигуры, то распадаясь на бесформенную пыль.

– Что это?! – озадаченно проговорил Дамир, бегом возвращаясь к Замку.

– Пограничники, – лаконично ответил Калиф.

– Ланиакеи?!

– Тьмира, – уточнил компьютер.

Глава 19
Бей своих, чтоб чужие боялись

Первыми тревогу на государственном уровне объявили китайцы.

«Крокодил» приблизился в это время к спутнику Сатурна Титану, на котором располагался целый пояс китайских космоотелей «Сина фор сизонс», и спецслужбы Китая кинули наперерез непрошеному гостю Солнечной системы чуть ли не четверть своего погранфлота. Но поскольку жуткого посланца Ланиакеи (никто в этом не сомневался) уже сопровождали два десятка судов разного ранжира, в том числе и два российских корабля: «Грозный» и «Аврора», – китайцев вежливо попросили держаться в кильватере сопровождения. Чужой космолёт агрессивных действий не производил, никому не угрожал, космические сооружения землян обходил стороной, и Совбез СОН предупредил все стороны, поделившие Солнечную систему на сектора влияния, не провоцировать чужака на военную реакцию.

Шестого февраля, когда «крокодил» достиг орбиты Марса, объявили тревогу США и Еврохалифат.

К отряду космолётов, пристроившихся за гостем, присоединились крейсера Вашингтонского Обкома и Японской военной миссии Чхон: по сути, это были частные военные компании, чьи корни уходили в двадцатые годы прошлого века, когда японцы вдруг решили выступить в российско-украинском конфликте на стороне Украины. Так они отблагодарили американцев за уничтожение теми в тысяча девятьсот сорок пятом году японских городов Хиросима и Нагасаки.

Вынужден был перейти на режим СРАМ и погранфлот России.

Вечером того же дня по времени Москвы на борт фрегата «Непобедимый» взошли руководители ФСБ, РКС и Коскона – Мишин, Шаргин, Апухтин, – а также комиссар Погранслужбы Дементий Волин. Практически все они имели по два-три высших образования, огромный опыт работы в космосе, но вели себя как простые сотрудники отнюдь не крутых соцслужб, и общаться с ними было одно удовольствие.

Поговорив с командиром фрегата Буяновым, тридцатидвухлетним кос-капитаном первого ранга, большие начальники собрались в зале визинга фрегата и расположились вокруг столика с непременными напитками, пользующимися большим спросом среди космолётчиков.

Кроме группы высших чинов в зале находились всего двое членов экипажа «Непобедимого», не участвующие в дежурстве. Поздоровавшись с пассажирами, они ничем не выдали своего пиетета, продолжая с чашками в руках следить за ланиакейским «крокодилом» и манёврами разношёрстного флота человечества. Стены зала легко превращались в видеосистему, отчего казалось, что присутствующие сидят на освещённой круглой площадке в открытом пространстве.

Фрегат уходил от Марса по направлению к Солнцу, сохраняя вектор движения «крокодила», а рядом с ним шли ещё два корабля России: фрегат «Великолепный» и корвет «Стерегущий». На борту «Великолепного» в этот момент находился командующий бригадой спецопераций Коскона Барашенков. Он и распоряжался силами российского флота в экстремальных условиях.

Марс остался позади.

«Крокодил» продолжал мчаться вперёд со скоростью, близкой скорости света, и компьютер фрегата по имени Шах, проделав необходимые вычисления, сообщил:

– Через шесть минут двенадцать секунд объект подойдёт к Луне.

– Что ты задумал, рептилоид? – пробормотал Апухтин. Было заметно, что глава ФСБ нервничает, опасаясь новых сюрпризов со стороны ланиакейской машины.

– Может быть, это разведчик, – сказал Мишин.

– Разведчики так себя не ведут, – возразил Шаргин.

– Он не прячется, – заметил Мишин. – В таком случае логично предположить, что это парламентёр.

– Тогда почему он молчит? Не отвечает на запросы?

– Возможно, несёт письмо?

– Чушь!

– А не связан ли его визит с появлением в их краях экспедиции Волкова? – подал голос Волин.

Он был кофеманом и поглощал кофе чашку за чашкой.

– Допускаю, – согласился Шаргин.

Сведения от полковника Шмелёва, помогавшего Волкову работать в Тьмире, приходили тревожные, и это беспокоило кос-генерала, отвечающего за действия своих подчинённых.

– Внимание! – раздался голос Шаха. – Получил распоряжение Совбеза СОН. Всем кораблям приготовиться к уничтожению пришельца.

По залу визинга прошло движение. Головы присутствующих повернулись к Волину. Комиссар Погранслужбы России помедлил. При введении чрезвычайного положения в сфере нарушения границ государства с приставкой «ВВУ-БН», то есть «боевое нападение», его слово становилось решающим при вынесении непростого плана действий. Погранслужба России защищала не только свою страну, но и являлась частью общеземной системы защиты от нападения извне, наряду с космическими силами наиболее развитых государств и конгломераций – Китая, Индии, Африканского Союза, Торгового Хаба Ирана и трёх-четырёх мощных финансово-торговых центров Евразии.

– Связь с генсеком СОН! – сказал Волин.

– Да, – отозвался кванк. – Говорите.

Но комиссар не успел передать в эфир возражение по поводу решения Совета безопасности. В тот момент, когда до Луны осталось не более одного миллиона километров и «крокодил» начал снижать скорость, прямо перед ним, всего в десяти километрах, проявилось прозрачно-туманное облако в форме гигантской когтистой кошачьей лапы. Ни один из сопровождавших гостя кораблей до этого мгновения не заметил приближения «лапы», что говорило о применении новым гостем технологии векторной свёртки пространства, и тем не менее выпрыгнул он реально из ниоткуда.

«Лапа» растопырила когти – и на месте «крокодила» вздулось облако лилового пламени, за которым, когда оно растаяло, не осталось ничего.

Эфир Солнечной системы вскипел множеством возгласов. Никто из наблюдателей даже предположить не мог, что посланца Ланиакеи встретит кинжальный удар энергии!

«Лапа» между тем повернулась к ближайшим кораблям кильватерной колонны, начавшим тормозить. Среди них был и фрегат «Великолепный» под командованием капитана Вильгельма Дроздова.

– Квалитет? – проговорил Барашенков.

– Соблюдён, – проворчал Апухтин.

– Залп! – скомандовал начальник спецназа, находившийся в полном контакте с кванком фрегата.

«Великолепный» выстрелил!

Барашенков не стал рисковать с использованием «стандартных» средств поражения от гравитационного импульсника до антимата и сразу инициировал «нульхлоп» – генератор свёртки пространства в «суперструну».

Первые ВСП-генераторы появились не так давно, всего тридцать лет назад, сразу возведя человека в ранг технологического оператора Вселенной формата «БОГ» без ограничений. Оружием под названием «нульхлоп» (шутка разработчиков прижилась) генератор стал на десять лет позже, когда люди научились пробивать векторный «нуль-канал» без посыла в этот канал собственно стрелка. Но так как для создания нульхлопа требовались супервысокие технологии изготовления и сверхскоростные компьютеры, этим оружием обладали очень немногие – по пальцам пересчитать – высокоразвитые страны. Второй в этом списке (первым был Китай) стала Россия.

Пространство передёрнула лёгкая судорога, и «кошачья лапа» исчезла!

Новый шквал восклицаний и переговоров в эфире возвестил о немалом облегчении наблюдателей и сотрудников профессиональных защитных структур. После встреч людей с боевыми роботами других цивилизаций – джиннами и моллюскорами – люди начали с испугом ждать проявления очередных злобных сил, и по размышлении их можно было понять.

– Олег, – проговорил Мишин в наступившей тишине, переждав шум динамиков зала, – спасибо!

– Не за что, – отозвался Барашенков.

Апухтин крякнул, разминая пальцами щёку.

– Теперь готовьтесь к воплям Совбеза. Нам не простят, что мы уничтожили эту… гадину без согласования с их функционерами.

– Некогда было согласовывать, – сказал Мишин.

– Наверняка лупанут санкциями.

– Ничего, не впервой, – буркнул Шаргин. – Нас бьют санкциями больше ста лет, и что? Живём и прекрасно себя чувствуем. Кстати, они сами решили уничтожить посланца, так что пусть порадуются, что за них это сделал джинн.

– Думаете, это был боевой робот?

– Кто ещё мог сделать это столь убедительно?

– Кто объяснит, что произошло? – послышался голос капитана фрегата.

Корабль отстал от остальной группы сопровождения и поплыл к Луне, не прекращая щупать пространство локаторами во избежание нападения «из засады».

– Это был парламентёр, – сказал Шаргин.

– Пожалуй, – согласился Апухтин. – Тартарианцы Ланиакеи послали к нам парламентёра, но их оппозиция не согласилась на переговоры и уничтожила посланца.

– Оппозиция? – хмыкнул Мишин. – Интересная мысль. Продолжай.

– Я не ксенопсихолог, но, судя по событиям последних месяцев, в Ланиакее возникли две силы. Одна пробила выход в Тьмир, а оттуда с помощью драконов – в Мультиверс. Вторая начала собирать по Вселенной боевых роботов, собираясь зачистить её от «грязи» возникших после войны цивилизаций. Но между ними возникли разногласия, и вторая система решила нейтрализовать первую. Использовав джинна для ликвидации парламентёра.

По залу растеклось молчание. Присутствующие изучали Луну, на фоне которой произошёл инцидент, и думали.

– Надеюсь, мы убили его? – хмуро сказал Апухтин.

– Если это был джинн – сомневаюсь, – ответил Шаргин.

– Вот же сволота! – вдруг проговорил Апухтин, показывая зубы. – Ну чего им неймётся?!

– Кому – им?

– Да Властителям. Проиграли войну аж шестьдесят миллионов лет назад, но до сих пор не успокоились! Так и не стали этически зрелой разумной системой! А ведь объединили разумы миллионов галактик! Какой же это разум?!

– До-Разум, – усмехнулся Шаргин, – как сказал бы товарищ Шапиро. Предлагаю переместиться в мою резиденцию. Обсудим ситуацию вместе с ксенопсихологами и кураторами правительства. Надо срочно создавать комиссию по разруливанию проблемы контакта с Ланиакеей.

– И с Тьмиром, – добавил Мишин.

– И с Тьмиром.

– Что касается шестидесяти миллионов лет… повторюсь, но Зло работает вдолгую, хотя и не против организации быстрых тактических провокаций и конфликтов. По статистике человеческой истории, на Земле не менее пяти тысяч лет с момента рождения человечества каждые сорок пять – пятьдесят лет начиналась война. Зло не уничтожалось, оно отступало, чтобы собраться с силами и ударить снова. И я склонен полагать, что войны на Земле шли и во времена расцвета иных цивилизаций, ещё со времён существования драконов смерти. Возможно, прав Всеволод Шапиро, заявивший, что вся наша Вселенная заражена вирусом агрессии, в том числе и мы с вами.

По лицам слушателей промелькнули улыбки.

Мишин открыл было рот, но глава Коскона жестом остановил его.

– Минуту…

– Товарищ генерал, – родился в ухе директора Коскона голос дежурного по Управлению. – Сообщение от Шмелёва.

– От… кого?! – Шаргин невольно встал, не обращая внимания на удивлённые взгляды остальных руководителей служб. – Что?!

– Слушайте.

В ушах щёлкнуло, и Шаргин сквозь потрескивание эфира услышал голос Шмелёва, без видеосопровождения:

– …биты… Волков… анна… пиро и Вия… не верну… Переходим… формат ВВУ-БН… требуется по…