Текст книги ""Фантастика 2025-162". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Greko

Соавторы: Василий Головачёв,Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 176 (всего у книги 235 страниц)

Аппарат опустился на двести метров, не встречая никаких помех.

– Нельзя побыстрее? – не выдержал Дамир. – Если будем ползти с такой скоростью, только к вечеру доберёмся.

Дарислав не отреагировал, подспудно чувствуя возрастающую неуютность по мере погружения беспилотника в недра камеры, будто сам находился в кабине аппарата. Но и ему вскоре надоело ждать окончания спуска, и он приказал компьютеру увеличить скорость.

На глубине в один километр связь с аппаратом начала портиться. На глубине в полтора километра она прекратилась вовсе. Однако компьютер дрона выполнял программу, и через минуту связь восстановилась, хотя помех стало больше. Несмотря на это, было видно, что стенки короба тоннеля стали неровными, складчатыми, будто их мяла неведомая сила, и Дарислав подумал, что это, возможно, результат воздействия на них узника. Джинн хотел выбраться на волю, однако не смог.

На глубине трёхсот метров, считая от поверхности посадочной платформы, беспилотник вылетел на край обширной полости, проткнутой осевой трубой. Изображение то и дело передёргивали судороги искажений, но всё же затаившие дыхание космолётчики смогли разглядеть пленника тюрьмы, занимавшего центральную часть зала.

– Батюшки светы! Это джинн! – хрипло проговорил Дамир и хихикнул, пошутив: – Бутылки не хватает.

– Башня и есть его бутылка, – проворчал Сабуров. – Хотя честно, я ожидал чего-то посерьёзней.

Дарислав согласился с мнением майора. Джинн, над которым завис расширяющийся раструб центральной трубы, вовсе не походил на сказочного великана, огнедышащего монстра с гигантской пастью или на представителя русского фольклора трёхглавого Змея Горыныча.

В центре зала на круглой площадке, опиравшейся на единственную ажурную колонну толщиной два метра, располагался текучий, непрерывно меняющий форму геометрический объект наподобие резервуара с водой, созданный по форме объёмный фрактал, известный математикам как «губка Серпинского» и плавно перетекавший в не менее известную художникам картину Сальвадора Дали «Галатея со сферами». Диаметр этой «Галатеи» не превышал двадцати метров, высота достигала пятидесяти, и вся конструкция казалась увеличенной в сотню раз детской игрушкой. Но веяло от «игрушки», даже несмотря на помехи, такой лютой ненавистью, что Дарислава передёрнуло, как от удара током.

Что-то тихо проговорила Люба.

– Дьявол! – выхрипнул Сабуров.

В центре «игрушки» разгорелся прозрачно-жёлтый овал с чёрной вертикальной щелью посредине, похожий на змеиный глаз. Желудок Дарислава снова сотрясла конвульсия, словно в живот воткнули электрод. Он хотел дать команду беспилотнику опуститься ниже, но не успел.

«Змеиный глаз» исторг струю искр, и аппарат перестал посылать сигналы. Изображение зала исчезло.

– Ух! – выдохнул Дамир, смахивая со лба пот. – Всё-таки он его укокошил! Вот это я понимаю зверь!

– Дьявол! – повторил Сабуров. – А с виду инсталляция земного художника-авангардиста!

– Размеры операционной системы, – пришла в себя Люба, – далеко не всегда определяют её энергетическую мощь. Представляете, что происходит, когда джинн находится в сознании?

– Разве он сейчас без сознания?

– Скорее всего, спит в режиме ожидания.

– Или находится под наркотиками, – развеселился Дамир. – Наших земных зэков тоже иногда пичкают транквилизаторами, чтобы они не буянили.

– Не слышал, – качнул головой Сабуров. – Ну что, командир, посылаем ещё один дрон?

Ответить Волков не успел.

– Дарислав, – раздался в кабине голос Дроздова. – Вторая машина перестала отвечать. Вы там рядом, посмотрите. Они проникли в серый обелиск и замолчали.

– Просто оболочка башни экранирует сигнал, – заметил Дамир.

Дарислав сориентировался.

– Артур, где вы? Сообщите положение.

Голенго не ответил.

– Артур, отвечайте! Вы нас слышите?!

Тишину в эфире не нарушил ни один звук.

– Я проверю! – донёсся голос Ахмета Бероева, пилота «голема».

– В башню не входить! – предупредил Дарислав. – Я тоже иду.

Катер развернулся на месте и стрелой метнулся к серой башне.

Глава 19
Рука зубра

Он не ожидал, что помощь придёт так быстро, и несказанно обрадовался, рассчитывая урвать «кусок пирога» до начала главных событий. Под «куском пирога» Зубр имел в виду находки на поверхности «грибов»-планет системы, а под «главными событиями» подразумевал вмешательство неких сил, посланцы которых прибыли в Пузырь. Русские космопроходцы сделали доброе дело, уничтожив одного из монстров – «крокодила», но оставался ещё четырёхкрылый ящер, и его следовало опасаться.

И тем не менее подкрепление в виде двух космолётов класса «драккар», один под командованием Бартоломео Губина, второй под управлением Пауля Дитриха, в прошлом гауптштурмфюрера частной военной компании «Хенде хох», переметнувшегося на сторону археологической банды «Сириана», оказало позитивное психологическое воздействие на межнациональный сброд, привыкший брать всё, «что плохо лежит», как на Земле, так и в глубоком космосе. Уверовав в свои возросшие возможности, Зубр решил направить все три корабля к планете-тюрьме, надеясь по-быстрому расправиться с её защитниками и разобраться с зэками.

Эту идею он обсудил с капитанами драккаров, получил их одобрение, но поход пришлось отложить, потому что компьютер корабля доложил ему о появлении нового опасного объекта.

Сначала Зубр решил, что это выбрался из Пузыря четырёхкрылый ящер, собираясь отогнать драккар ещё дальше. Но он ошибся. Корабль, дрейфующий у кольца красных звёзд, принадлежал российскому космическому флоту и являл собой носителя беспилотников по имени «Невидимый охотник». Поскольку он не предназначался для ведения военных действий, компьютер беспилотника честно доложил Зубру о своих обязанностях, приняв археологов за своих.

Зубр подивился такой беспечности русских космопроходцев, но разубеждать компьютер о своей принадлежности к «своим» не стал.

– Предлагаю посмотреть, – связался он с коллегами, – что этот парень насобирал в Пузыре.

Те согласились, снедаемые любопытством и жаждой завладеть «сокровищами небесных сфер», и три катера с трёх космолётов состыковались с «Охотником», не ожидавшим от «своих» никаких пакостей. Он даже позволил гостям осмотреть свой багажный отсек, обрадовавший содержимым всех археологов. Если бы не их характерная тяга к воровству и грабежу, они, наверное, не стали бы рисковать, окунаясь в тёмное пространство Пузыря. Но груз «Охотника» лишь подзадорил их, суля новые сокровища.

Часть находок Зубр велел перенести на борт своего драккара, а сам занялся осмотром найденной в трюме беспилотника громадной механической руки, принадлежавшей, очевидно, какому-то роботу-терминатору.

– Японский бог! – присвистнул Дарк Сарвар, тенью ходивший за командиром. – Какому же циклопу принадлежала эта ручка?!

– При чём тут японский бог? – с насмешкой осведомился пилот драккара. – Ты же негр.

Дарк оскалился, показывая крупные белые зубы:

– За своими богами следи, изгой.

– Почему изгой? – удивился Шпанов.

– Потому что тебя выгнали из России. Разве ты не в чёрном списке подлежащих розыску и уничтожению?

– Да плевать! Хрен меня найдут! Ты тоже в свою Африку не сунешься.

– Заткнитесь! – приказал Зубр подчинённым. – Грузите эту лапу на мой борт.

Погрузка «отрубленной руки», имевшей немалую массу и размеры, затянулась, так как потребовала уплотнить весь груз в багажном трюме. Помучившись пару часов, археологи наконец доложили командиру о выполнении приказа, и экспедиция направилась к проходу в Пузырь, замаскированному кольцом звёзд.

Драккар Зубра шёл первым, показывая дорогу.

Остальные корабли послушно держались сзади, перекидываясь репликами и шутками на разных языках, пока не попали в виртуальный тоннель, ведущий к цели. После этого в эфире наступила тишина. Не ведающие страха отщепенцы разных национальностей были потрясены могуществом создателей тюрьмы, владеющих неведомыми технологиями и мощью.

Однако гораздо более опасный сюрприз ждал археологов в Пузыре. Не успели они вылететь из тоннеля, оглядеться и сориентироваться на единственную звёздочку тёмной полости, как путь кораблям преградил выплывший из ниоткуда четырёхкрылый ящер, превосходящий размерами все драккары, вместе взятые, в несколько раз.

– Эт-то что ещё за явление дьявола народу?! – прилетел голос Пауля Дитриха. – Это что за зверь?! Машина охраны?!

– Я вас предупреждал, – процедил сквозь зубы Палий. – Это не охрана тюрьмы, такой же гость, только гость опасный. Мы едва ушли от него.

– Вообще-то нас спасли русские, – весело уточнил Шпанов. – Мои соотечественники, между прочим.

– Спасли? Не может быть!

– Представь себе.

– Но мы же в розыске!

– А им всё равно, в розыске мы или нет. Русские вам не немцы, у них другой менталитет.

– При чём тут немцы?! – взвился фон дер Ляйн.

– При том, что твои родственнички никогда бы не выручили нас из беды.

– Пристрелить тебя за такие шутки!

– А я не шучу.

– Прекратить дебош! – рассвирепел Зубр. – Приготовиться к атаке!

– Может, разойдёмся и атакуем с трёх сторон? – предложил Губин.

– Сначала попробуем мирно обойти, не ввязываясь в драку.

– Нас же трое, ему не справиться.

– Оружие у него посерьёзнее нашего.

– Как прикажешь.

Зубр объяснил компьютеру задачу, описав манёвр для обхода гиганта, выглядевшего несолидно с расстояния в двести километров, и космолёты один за другим свернули вправо от вектора следования, давая понять чужаку, что не собираются открывать военные действия.

Но это не помогло.

Дождавшись, когда его минует последний транспорт археологов, четырёхкрыл прыгнул следом.

Выглядело это весьма экзотично.

Чужак покрылся слоем мелких молний, растаял в космосе и появился через мгновение всего в двадцати километрах от колонны земных корабликов сначала в форме горящего футбольного мяча, а потом приобрёл свою прежнюю форму. Ещё через мгновение он выстрелил.

Яркая зелёно-синяя молния прошила пространство, целя в корму последнего драккара. И хотя управлял им быстродействующий компьютер, способный просчитать тысячи вариантов боя, ему удалось лишь на пару сотен метров увести корабль с траектории выстрела.

Вторая молния наверняка разнесла бы его на атомы, несмотря на силовую защиту, но в этот момент открыли огонь передние корабли, и четырёхкрыл вынужден был отбивать лазерные трассы, сгустки плазмы и ракеты российского производства «циркон», несущие вакуумные заряды.

Уцелевший драккар (у него снесло обшивку левого борта, что, к счастью, не лишило его подвижности) тоже присоединился к коллегам, увеличивая яростное пламенное кипение космоса в районе сражения. И всё же силы были неравны.

Первым почуял приближение гибели Бартоломео Губин.

Его драккар перестал маневрировать и стрелять, окутался туманом и растаял в темноте. Корабль сбежал, использовав ходовой ВСП-генератор.

За ним поддался панике и капитан второго космолёта. Корабль Дитриха увернулся от очередного разряда противника и перестал сражаться, исчезая с поля боя.

Остался лишь драккар Зубра, удачно «качавший маятник» в режиме стохастического маневрирования. Виски – компьютер корабля – был снабжён соответствующей программой, и, владей он оружием типа «нульхлопа», противнику не поздоровилось бы. Однако и «маятник» не мог долго спасать корабль в условиях неравенства возможностей. Последний выстрел четырёхкрыла разворотил ему корму, и в космос высыпались все вещи из грузового трюма, в том числе гигантская «рука циклопа», перенесённая из российского беспилотника на борт «Вшистско Воеводства». Что произошло после этого, никто на борту драккара не понял.

– Бежим, командир! – крикнул африканец, наблюдавший за боем из рубки космолёта. – Чего ждём?!

Зубр и сам готов был дать команду к отступлению, но внезапно космос перестали стегать колоссальные молнии, разрушающие любые материальные структуры, а сам четырёхкрыл буквально попятился от драккара, как пятится боксёр, получивший от соперника оглушающий удар.

– Давай, командир, жми! – пискнул Шпанов.

Но Зубр медлил, оценивая странную нерешительность противника. Показалось, что чужак чего-то боится, причём не ответа земного корабля, а выпавшего из трюма груза.

– Виски, развернись и захвати передним манипулятором «руку»!

Компьютер повиновался.

Действовал он расторопно, и когда драккар повернулся к противнику носом, впереди него на манипуляторе висела в космосе гигантская «механическая рука».

– Сейчас выстрелит! – взвизгнул фон дер Ляйн.

Но четырёхкрыл не выстрелил!

Он попятился ещё дальше, с минуту размышлял – в отсеках корабля застыла пугливая хрупкая тишина, – затем покрылся слоем искр и бесследно растаял в темноте.

– Ф-фу! – выдохнул Дарк. – Что случилось, генерал?

– Он испугался! – всхлипнул от радости взмокший Шпанов.

– Чего?!

– «Руки», – ответил Зубр вместо пилота, расслабляясь.

– С какого бодуна?!

– Другого объяснения нет. Он перестал стрелять, как только из трюма высыпались все грузы, то есть когда увидел «руку».

– В таком случае что это за хрень?!

– Будем разбираться. Главное, что «рука» отогнала зверя.

– Может быть, это оружие джиннов? – неуверенно сказал навигатор.

– И как оно действует? – скептически осведомился Шпанов. – Джинн надевает её как перчатку и бьёт противника в челюсть?

– А если это вообще его рука?

– Думай головой, господин Брон, а не тем местом, каким думают во все времена ваши британские спецслужбы.

– Что ты имеешь против наших спецслужб?! – надменно вызверился Уилки Брон, бледнея. – МИ-6 – лучшая спецслужба в мире!

Шпанов и фон дер Ляйн одновременно фыркнули.

– Кретин! – проговорил пилот. – Ваша МИ-6 наделала столько ошибок, наворотила столько лжи, что победила в этом процессе даже американское ЦРУ!

– Лучшая в мире разведка – германская! – заявил фон дер Ляйн.

– Если бы это было так, немцы не проиграли бы две войны подряд в двадцатом веке и третью информационную в двадцать первом! Так что умолкни, чурка!

– Да я тебя!.. – вскочил бортинженер.

– Заткнитесь! – рассвирепел Зубр. – Нашли время сводить счёты! Объявляю аврал: всем чинить корабль!

– Может, сначала уберёмся отсюда? – осторожно посоветовал негр. – Если этот динозавр вернётся…

– Все на ремонт! – перебил его Палий. – Не хватало ещё, чтобы корабль развалился при старте на ВСП-режим.

Члены экипажа бросились выполнять приказ.

За ними последовали и боевики основной десантной группы. В рубке остались Зубр и Дарк.

– Каковы дальнейшие планы? – спросил гигант.

Главарь «Сирианы» вгляделся в далёкую красную звёздочку, сияющую свечой во тьме Пузыря. До неё было около пятидесяти миллионов километров, примерно столько же[78]78
  Минимальное расстояние от Земли до Марса составляет 55,76 млн километров.


[Закрыть] разделяло орбиты Земли и Марса, и ему вновь до рези в животе захотелось вернуться к тюрьме джиннов и увести из-под носа русских какого-нибудь зэка.

Африканец, проследив за его взглядом, понял мысль командира без слов.

– «Руку» снова упакуем в трюм?

– Прикрепим к носу и будем держать наготове.

– Тогда мы не сможем использовать ВСП-режим.

– Пойдём на шпуге. Здесь недалеко, доберёмся за час.

– Не наткнёмся на это чудище с крыльями?

– Лучше думай, что нам делать, если встретятся русские.

– Вряд ли они нам обрадуются.

– То-то и оно. Виски, кофе в рубку!

– Сами не инвалиды безрукие, – строптиво заметил компьютер.

– Отключу насмерть!

– Слушаюсь, – пробурчал Виски.

Глава 20
Моллюскор

Если сборы к походу в техническом плане не отняли много времени и переживаний, то уговорить биомехаников, участвующих в исцелении-ремонте Копуна, оказалось труднее. Дошло до того, что Голубеву пришлось жаловаться своему начальству, после чего глава Коскора адмирал Полицеймако побеседовал с главой РКС Мишиным, и по их «просьбе» (следует понимать значение слова «просьба» в таких эмпиреях) директор дубнинского Центра технологий Ферзев согласился с доводами контрразведчиков и «отпустил» Копуна. Под термином «отпустил» понималось согласие самого Вестника лететь в космические дали в состоянии неполного выздоровления.

Пятого августа они встретились на космодроме в Плесецке: Голубев, Диана, Родион Ведерников и Копун. В этом составе им предстояло преодолеть миллиарды световых лет и помочь российским разведчикам на фрегате «Великолепный» разобраться с тюрьмой джиннов, чтобы нивелировать грозящую земной цивилизации – по уверениям Копуна и данным Реестра Мёртвой Руки – опасность.

От прощания с начальством Диана наотрез отказалась, и провожали путешественников только стационарные видеокамеры.

Диана не знала Ведерникова, поэтому Голубеву пришлось знакомить её с двадцатипятилетним капитаном Коскора, умевшим водить все виды транспорта, стрелять из всех видов оружия и прекрасно владевшим боевыми искусствами. Мало кто знал, что этот блондин – косая сажень в плечах – усовершенствованный трикстер, по сути киборг, но для Голубева важнее было другое: полное подчинение капитана его мысленным приказам. Для этого Ведерникову ещё два года назад при медицинском обследовании был вшит под видом пси-защитника суггестивный чип, и теперь молодой контрразведчик, не отличавшийся ни умом, ни богатым воображением, зато физически сильный и выносливый, выполнял все задания Виктора, не интересуясь их обоснованием.

При знакомстве произошёл казус, развеселивший Голубева.

Диана заявилась на космодром в гражданском унике, изображавшем летний костюм для отдыха: облегающая верхнюю часть тела, грудь и плечи туника, расширенная к бёдрам подобием цветастой юбочки, широкий пояс, подчёркивающий узкую талию, сандалеты, – и Ведерников завис, поражённый естественной красотой женщины, не пользующейся нанокосметикой. Виктору пришлось отвлекать спутника, повернув его лицом к «мальчишке в джинсах»:

– Знакомьтесь, это Копун, наш транспортный бог и гарант безопасности.

«Мальчишка» открыто улыбнулся, протягивая ладонь, и капитан очнулся.

– Родион… Ведерников…

– Очень приятно.

Капитан покосился на поле космодрома со стоящими на нём кораблями, и Голубев его понял: «мальчишка в джинсах» являлся лишь видеофантомом Вестника, в то время как основное тело Копуна находилось в данный момент в бункере с выводной шахтой. Руководители и организаторы похода в лице глав служб настояли на секретном запуске экспедиции, надеясь, что зарубежные спутники не увидят старта.

– Как ты себя чувствуешь, дружок? – спросила Диана, не отреагировав на столбняк Ведерникова. – Хватит сил на такое далёкое путешествие?

– Если уж он слетал в параллельную Вселенную, – заметил Голубев с улыбкой, – то рейд в Ланиакею будет для него прогулкой.

– Надеюсь, – ответно улыбнулся «мальчик». – Можете загружать мои трюмы, я открыл шлюз.

– Ну а я пока пойду переоденусь, – сказала Диана. – Присоединюсь к вам через полчаса.

Мужчины проводили её взглядами, и Копун исчез.

Ведерников дёрнулся.

– Чёрт!

– Не чёрт, а всего лишь виф[79]79
  Виф – видеофантом, объёмный голографический призрак.


[Закрыть], – усмехнулся Голубев. – Не вздумай обсуждать со мной что-либо внутри Вестника. Он всё видит и слышит. Я заметил, как ты тормозишь при взгляде на Диану. Советую блокировать свои эмоции и мечты.

– Я не мечтаю…

– У тебя на роже всё написано. Я уже говорил, её муж – Дарислав Волков, руководитель экспедиции «Великолепного», а с ним даже мне пришлось бы повозиться.

– Он такой крутой?

– Бывший спасатель, отличный рукопашник.

– Инфорг?

– По моим данным, нет, но генетика у него явно подстёгнута. Может быть, в его роду были эндоморфы, люди с адаптивной психикой.

Ведерников поиграл мышцами, что было заметно даже при надетом кокосе, по губам капитана скользнула пренебрежительная усмешка.

– Не с такими справлялись.

Голубев окинул его лицо оценивающим взглядом, подумав, не ошибся ли он в выборе помощника и телохранителя, и развернулся к зданию космовокзала.

– Пошли устраиваться.

Они спустились в недра комплекса, подъехали к шахте на электрокаре, где ждал спутников Вестник с планеты-«бублика».

Голубев уже видел внешний облик Копуна как в режиме стоянки, так и во время движения, поэтому бросил на него один взгляд, подзывая к себе рукой команду киб-погрузчиков, стоявшую с грудой снаряжения у стены шахты.

Ведерников замедлил шаг, с любопытством рассматривая «машину Судного дня», предназначенную иным разумом пятьсот миллионов лет назад для гарантированного ответного удара на атаку противника.

С момента посещения контрразведчиком дубнинского техцентра размеры пациента российских инженеров и учёных увеличились ненамного. В данный момент он представлял собой геометрически сложное тело, состоящее из нескольких эллипсоидов, проросших друг в друга, общим диаметром около ста метров. Диаметр шахты был вдвое меньше, что ставило созерцателя в тупик: каким образом гость пролез в люки наверху, будучи с виду массивной металлической глыбой? Но Голубев знал, что Копун мог, образно говоря, пролезть и в игольное ушко, если того требовала ситуация.

– Виф? – проворчал Ведерников.

Голубев услышал спутника.

– Нет, это одна молекула изотопа самария массой около пятисот тысяч тонн.

– Да ну?! Не очень-то он большой для такой массы.

– Когда его нашли в центре дырки планеты-«бублика», он представлял собой веретено пятидесяти километров в высоту и десяти километров в самой широкой части.

– Гоните! – не поверил капитан. – Чего же он стал таким маленьким?

– Не задавай дурацких вопросов, дружок. Во-первых, он потерял почти всю свою массу при возвращении из другой Вселенной. Во-вторых, его нынешняя энергетика не требует больших размеров.

– Наши пространственники тоже невелики.

– Что ж, мы продвинулись к технологиям класса «БОГ», но создатели Копуна намного опередили нас в развитии.

– И погибли, – кхекнул Ведерников.

– Далеко не каждая продвинутая цивилизация достигает совершенства. Наши предки не смогли этого сделать. Давай, работай, хватит лясы точить.

Кормы как таковой у сростка эллипсоидов не было, но в одном из них виднелось широкое отверстие, куда грузовые киберы и начали таскать контейнеры, коробки и пластиковые пакеты.

Через полчаса погрузка закончилась.

Появилась Диана, щеголявшая в кокосе высшей защиты, превратившей её в серебристую статую богини. Киб-погрузчик тащил за ней вместительный кофр, заполненный, очевидно, личными вещами женщины.

Костюм её был украшен множественной гарнитурой, способной создавать любой цифранж, на плече красовалась турель новенького «универсала», но и эти механические детали не развенчивали облика богини и не уменьшали эффекта притягательности.

Ведерников снова впал в ступор, и Голубев подтолкнул его к люку:

– Шагай.

По пандусу поднялись в освещённый коридор, который привёл всех троих путешественников в большой зал с распахнутыми в безбрежные дали стенами. Описать эту панораму можно было одним словом: безмятежность! Гости вышли как бы из-под бесшумного водопада (оглянувшись, Голубев увидел текущую с неба струистую плёнку воды) и остановились на склоне холма, с которого была видна холмистая равнина, поросшая травой и кустарником до самого неблизкого горизонта.

Небо над равниной было синим, как на Земле, по нему плыли облачка, изредка закрывая стоявшее в зените солнце.

Лёгкий ветерок приносил запахи трав и полевых цветов.

Слева обтекала холм небольшая речка. Справа, на другом берегу реки, стояли четыре вполне современные палатки класса «туркомфорт»: три двухместных и одна побольше, рассчитанная на десять-двенадцать человек.

К палаткам над рекой вёл деревянный с виду мостик с перилами, концы которого буквально прорастали в травянистые берега.

Диана указала киберу, куда отнести кофр, и первой шагнула к мостику.

– Идёмте.

Голубев хлопнул Ведерникова по спине, и они, переглянувшись, последовали за женщиной, уже имевшей опыт проживания в «гостинице» Копуна.

В лагере их встретил сам хозяин, не сменивший облика «мальчика в джинсах».

– Ваш груз уложен в отсеке через стену и по требованию может быть доставлен в течение нескольких секунд.

– А мои личные вещи… – не удержался Ведерников.

– Во второй палатке. – Копун указал на палатку серого цвета, повернулся к Голубеву: – Ваша левее.

– Я понял, – кивнул Виктор, глянув на палатку коричневого цвета.

Диана улыбнулась, давая понять, что она выбрала своё жилище – серебристого цвета – правильно.

– По-моему, я заказывал палатки другого формата, – задумчиво сказал Голубев. – Класса «люкс».

– Извините, – смутился Копун. – Ваши палатки я не разворачивал, поставил свои. В таких жили мои друзья.

«Мальчишка» кивнул на Диану.

– Могу переставить.

– Не надо, – отказалась Диана. – Этого вполне достаточно.

– А это для чего? – Голубев кивнул на большую палатку.

– Кают-компания, так сказать.

В тёмно-зелёном торце палатки возникло отверстие.

– Прекрасно, зайдём. – Диана повернулась и вошла первой.

Внутренний интерьер палатки и в самом деле напоминал интерьер кают-компаний на космических кораблях или клуба по интересам с небольшими усовершенствованиями: дизайнер добавил вместо потолка небо с облаками.

– Запись? – кивнул Ведерников на небо с облаками, обращаясь к Голубеву.

– Я получаю картинку с видеосистемы космодрома, – услышал его Копун.

В палатке стояли три столика, на четверых посетителей каждый, десять кресел с накидками из «верблюжьей шерсти», бар, кухонный комбайн и стойка с напитками, среди которых, как оказалось, не было алкогольных.

Голубев усмехнулся про себя, подумав, что не зря в свой личный багаж включил несколько нужных бутылочек.

– Стенки и потолок – обзорный экран, – пояснил Копун, следя за мимикой пассажиров. – Кресла оборудованы антигравами и защитой уровня «кос».

Голубев невольно качнул головой. Аббревиатура «кос» означала «космический спас-комплекс», мало чем уступающий средствам защиты косморазведки.

– Круто! – осклабился Ведерников, косясь на Диану.

– Что-нибудь ещё? – спросил Копун.

– Спасибо, дружище! Сколько тебе надо времени на подготовку к старту?

– Нисколько, взлетим, как прикажете.

Она посмотрела на Голубева:

– Будешь докладывать своему начальству?

– Уже всё, что надо, сказано.

– Тогда летим. Копун, мы устроимся здесь, если позволишь, включи обзор.

– Да, конечно.

Небо с облаками исчезло и засияло вновь, но уже как бы с другого ракурса. Исчезли и стены палатки, превращаясь в поле космодрома, видимое с высоты в сто метров.

– Садитесь, – предложила Диана.

Ведерников нерешительно глянул на Виктора:

– Мы так и полетим?

– Как?

– Без… защиты…

– Весь объём этого отсека защищён от любых форс-мажорных ситуаций, – улыбнулся «мальчишка».

Гости расселись по креслам, снабжённым устройствами подстройки под конфигурацию тел пассажиров.

Диана выбрала сиденье напротив свободного от предметов участка стены, чтобы ничто не мешало обзору.

Голубев сел рядом, и Ведерникову пришлось пристраиваться за их спинами.

Фантом Копуна исчез.

– Переключаю обзор на мои камеры, – раздался его голос.

Поле космодрома затушевала сетка из световых ручьёв, потом весь внутренний полог кают-компании заняло изображение стенок шахты. Какое-то время ничего не менялось.

Виктор напрягся, предполагая удар ускорения при старте. Однако напрасно.

Ни в интерьере палатки, ни в панораме зала ничто не шевельнулось, сила тяжести осталась прежней, но шахта провалилась вниз, а проявившееся поле космодрома внезапно начало удаляться. Спустя несколько секунд пассажиры оказались в космосе, глядя на стремительно удалявшуюся планету. Мимо промелькнули орбитальные сооружения землян как технического назначения, так и для отдыха, рои спутников разного размера и станции орбитальных лифтов, нанизанные на белёсые шпаги силовых шахт.

– Нас видят? – поинтересовался Голубев.

– Нет, – отозвался невидимый «мальчишка». – Ваше командование просило стартовать «по-английски».

– Мудрое решение.

Что-то изменилось в пространстве.

Прыгнула навстречу Луна, пропадая в кильватере Вестника. Ещё один прыжок вынес его за пределы Солнечной системы, хотя никаких негативных ощущений он у пассажиров опять-таки не вызвал. Стали видны планетезимали «строительного мусора» Системы, астероиды, глыбы льда и рыхлые снежные конгломераты. Один проплыл совсем рядом, и путешественники могли рассмотреть это чудо природы детально.

– Пять минут на контроль систем, – объявил хозяин.

– Ради бога, хоть час, – ответила Диана.

– Если мы будем двигаться такими темпами, – заметил Ведерников восхищённо, – доберёмся до места к обеду.

– Тебя это не устраивает? – осведомился Голубев.

– Да нет, нормально, – смутился капитан.

– А теперь выслушайте меня, дамы и кавалеры. – Виктор повернулся к Диане. – Перед отлётом я получил задание по дороге в Ланиакею посетить один интересный объект. С Земли он невидим, прячется за Великой Стеной – скоплением галактик Девы. Так что много времени наш манёвр не займёт. А интересен он вот по какой причине.

Голубев достал из бокового кармана карандаш видеотранслятора, повертел в пальцах, и над гаджетом вырос конус объёмного изображения – витейра, внутри которого мерцало кольцо из звёзд преимущественно багрового цвета.

– Что это? – нарушила молчание Диана.

Ведерников смотрел на полковника с неменьшей заинтересованностью, так как не знал его планов.

– Система Вирго-444 с хвостиком из восьми цифр. Вирго – это…

– Дева, – кивнула Диана.

– Включает в себя тринадцать звёзд-карликов и одну бланету. Надеюсь, этот термин, – Голубев оглянулся на капитана, – вам знаком.

– Bigplanet, – ухмыльнулся Ведерников. – Большая планета.

– Совершенно верно. Такие планеты начали открывать у других звёзд ещё век назад, первым стал гигант в Геркулесе Tres-4b. Он почти в два раза больше нашего Юпитера. Потом в Андромеде нашли бланету HAT-Р-32b почти в три раза больше Юпитера, а год назад в Магеллане был открыт объект МО-100-33b в пять раз больше. К настоящему моменту только в нашей галактике обнаружено больше тысячи бланет, преимущественно газовых гигантов. Однако бланета, занимавшая место в кольце одиннадцати звёзд-карликов, в двадцать два раза больше Юпитера, что невозможно объяснить никакими современными теориями. При таких размерах и массе, равной одной сотой солнечной, она должна была светиться. Но дистанционные измерения показали, что температура её поверхности равна всего сотне градусов Кельвина.

– Остывшая звезда?

– Пока не знаю.

– Да, это экзот, требующий изучения. Но вряд ли из-за его характеристик нам стоит сворачивать с траектории, – сказала Диана.

– Петелька небольшая, всего сто тридцать парсеков, для нашего друга это вообще не крюк.

– Уточню, я не бешеная собака[80]80
  Русская поговорка: для бешеной собаки семь вёрст не крюк.


[Закрыть], – рассмеялся Копун необидчиво.

Голубев сокрушённо воздел руки.

– Прошу прощения, дружище, хватил лишку. Думал, ты не знаешь этой поговорки. Уверяю вас, не разочаруетесь.

– Не хитри, говори прямо, – нахмурилась женщина.

– Кажется, я знаю, что вы имеете в виду, – послышался голос Копуна. – Вы искали «Чёрного принца».

– Что?

– Так называется одна из баз моллюскоров. Я про неё и забыл, честно говоря. Вернее, счёл разрушенной.